Текст книги "Повелительница драконов"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

– 2 —

Не иначе как счастьем можно назвать то, что ей удалось пережить следующие несколько часов. Талли неслась сломя голову, сколько хватило сил. Некоторое время позади нее раздавался топот ее преследователей, но ей как-то удалось от них оторваться и даже окончательно не потерять ориентацию. По крайней мере, она двигалась в северном направлении, туда, где Веллер предполагал найти Карана. Но в конце концов слабость и тошнота усилились настолько, что она свалилась и несколько минут просто лежала там, где упала.

В эти мгновения она была беспомощной как никогда, но ей снова повезло: в переулке, где она находилась, не было ни души и единственным живым существом здесь была полуголодная кошка. Она обнюхала лицо Талли и удалилась, когда от щекотания ее усов молодая женщина застонала, раскрыла глаза и огляделась.

Стало очень холодно. Видимо, было уже заполночь, и небо снова затянулось облаками. Далеко на севере над пропастью падал снег и по улицам гулял ледяной ветер.

Ноги Талли от холода онемели и потеряли чувствительность. Когда она захотела встать, ей это удалось не сразу; с болезненным вскриком она упала на колени, посидела так некоторое время и, собравшись с силами, которые еще были в ее измученном теле, стиснув зубы, снова поднялась.

Ее окружала бездна черноты. На какой-то миг Талли едва окончательно не потеряла ориентацию: она не представляла, в какой стороне север. Потом ее взгляд немного прояснился, и она отправилась в путь.

Впервые с тех пор как она покинула трактир, она стала осознанно воспринимать окружающий мир – по крайней мере то, что позволяла видеть темнота. Видно было немного: Шельфхайм превратился в молчаливое стадо горбатых черных теней, среди которых, казалось, что-то шевелилось, но тут же исчезало, стоило ей присмотреться.

Когда она вышла из переулка на маленькую полукруглую площадь, в которую он упирался, лучше не стало. Дома – некоторые из них почему-то стояли косо, как будто земля начала их засасывать, – были темными, лишь кое-где просачивалось немного света через прикрытые ставни или из-под двери. Но от мысли постучать в одну из дверей и попросить о помощи Талли сразу же отказалась: ее потребность во встречах с жителями этой части города на первое время была более чем удовлетворена.

Но помощь ей была нужна. В одиночку она не имела ни малейшего шанса найти Карана.

Талли снова остановилась, устало прислонилась к стене и на мгновение закрыла глаза. Усталость и слабость снова одолевали ее, но на этот раз она им не поддалась. Она только подождала, пока дрожь в руках и коленях немного утихнет, затем распахнула свою накидку, сняла платье и стала отрывать от его края узкие полосы.

Она тщательно перевязала свои раны – большие и маленькие – и затем обмотала свои босые ноги скрученными лентами из ткани. Это мало было похоже на обувь, но все-таки кое-как защищало от холода. Наконец она снова укуталась в накидку, сунула левую руку в перевязь, переброшенную через шею, и пошла дальше.

Часом позже она достигла края света.

Улица закончилась так внезапно, что Талли отпрянула с испуганным вскриком. Не было ни стены, ни перил, никакого предупреждения: там, где она стояла, был ледяной гладкий камень мостовой, а двумя шагами дальше зияло ничто, пропасть глубиной в пять или пятьдесят миль, которая уже через несколько шагов сливалась с ночью.

Талли с колотящимся сердцем смотрела в пустоту. Стало быть, это и есть пропасть, большое ничто, утес, которым кончается мир. Она уже видела ее утром этого же дня со спины носильщика, но даже тогда между ней и этим кошмарным утесом было с полмили. Она была уверена: пропасть – это кошмар, ужасный, но не опасный. Сейчас она была совсем близко от нее.

Она ощущала притяжение глубины, дрожь миллиардов тонн скал под своими ногами. Ее подталкивали вперед ветер, вечность и тихий манящий призыв в глубине души… Сама того не замечая, она сделала два шага к краю утеса и остановилась лишь тогда, когда перед ее босыми ногами не было больше ничего. Под ней лежала чернота, такая глубокая всеобъемлющая чернота, какой она прежде никогда не видела. Казалось, в этой тьме что-то движется – там шевелилась могучая пучина из ничего, черная, вращающаяся на еще более темном фоне, которая манила и притягивала…

– Я бы этого не делал, – раздался голос позади нее.

Талли испуганно вздрогнула, неожиданно осознав опасность ситуации, в которую она попала, и торопливо отошла от края утеса на шаг назад. Лишь тогда она обернулась. Ее рука нащупала под накидкой меч. Но она чувствовала, что не выдержит еще одного поединка.

– Кто… здесь? – спросила она, запинаясь.

От домов отделился темный, не очень большой контур. Талли разглядела светло-русые, коротко обрезанные волосы, приветливые глаза, руку, свободно лежащую на мече.

– Не нужно бояться, – сказал незнакомец. Он тихо засмеялся. – Но я думаю, ты все равно ничего не боишься, правда?

Талли не поняла, что означали слова незнакомца. Но ей показалось, что от него действительно не исходила угроза.

– Конечно, это не мое дело, – продолжал он, – но, если ты хочешь услышать мое мнение, это неправильно. – Он кивнул головой в сторону пропасти. – И это совсем не так легко, как думают многие. Падение длится очень, очень долго.

Наконец Талли сообразила. По какой-то причине незнакомец решил, что она пришла сюда, чтобы прыгнуть в пропасть, – несомненно, это был очень популярный способ покончить с жизнью в таком городе, как Шельфхайм.

– Ты ошибаешься, – сказала она. – Я… я здесь не для того, чтобы прыгать.

Какое-то мгновение незнакомец проницательно смотрел на нее, потом заулыбался.

– Тогда я осрамился, – смущенно сказал он. – Ты знаешь, большинство приходит сюда для того, чтобы прыгнуть.

Он подошел поближе, но остановился, когда Талли испуганно вздрогнула, и показал на руку, которую она держала в петле.

– Что случилось? Твой муж избил тебя и выгнал на улицу или на тебя напали?

– У меня нет мужа, – уклончиво ответила Талли.

– Тогда тебе не следует ходить здесь одной, – продолжал незнакомец. – Не следует, если ты в самом деле хочешь остаться в живых. У тебя есть где переночевать?

– Боюсь, я заблудилась, – призналась Талли. – Я ищу кое-кого.

– Кого же? – Незнакомец улыбнулся, не дождавшись ответа. – Вероятно, у тебя есть причина быть недоверчивой, – сказал он. – Но я хорошо здесь ориентируюсь. Если твой приятель живет здесь, на севере, я его знаю.

– Каран, – ответила Талли. – Его имя Каран.

– Каран? – блондин удивленно наморщил лоб. Талли вдруг показалось, что в его глазах мелькнуло недоверие. – Каран твой друг?

– Скорее друг моего друга, – уклончиво ответила Талли. – Или скажем так: знакомый моего знакомого. Мы хотели встретиться у него. Ты знаешь, где его найти?

Тот кивнул.

– Конечно. Это недалеко отсюда. Я отведу тебя.

Талли колебалась.

– Будет достаточно, если ты опишешь мне путь, – сказала она.

– Нет ничего проще, – ухмыляясь, ответил незнакомец. – Будешь идти два часа на юг, возле голодного льва повернешь направо, пройдешь мимо акул, попадешь в укрытие Оланнори, потом пройдешь через площадь красного огня и…

– Ладно, – перебила его Талли. – Отведи меня туда. Но я не смогу тебе заплатить.

– И не надо, – сказал блондин. Он ухмыльнулся. – Знаешь, вообще-то я уличный грабитель. Днем я режу людям глотки. Но время от времени мне доставляет удовольствие совершать добрые дела.

Талли была не вполне уверена, действительно ли все сказанное блондином было шуткой, как казалось. Но она не стала уточнять. Она просто была рада, что в этом городе, полном сумасшедших и убийц, она встретила человека, который был с ней любезен.

Удаляясь от пропасти, они говорили мало, хотя Талли чувствовала, что ее мнимого спасителя просто распирало любопытство. Но она также заметила быстрые нервные взгляды, которые он то и дело бросал по сторонам, и то, как его рука сжимала рукоять меча. Квартал, по которому они двигались, вряд ли был достаточно безопасным, хотя нигде никого не было видно.

Но они беспрепятственно дошли до площади, о которой говорил незнакомец, а вскоре опять приблизились к пропасти. Талли поняла, что они сделали полукруг. Но здесь край света сильно отличался от того места, где они встретились. Здесь была возведена стена, хотя и высотой по грудь, но почти такой же толщины, а между ней и последними домами лежала незастроенная полоса земли, вымощенная камнями, шагов десять шириной. Талли спросила своего спутника о причине, по которой они сделали такой крюк.

– Эти места небезопасные, – ответил он. – Это район «коршунов».

– «Коршунов»?

– Ты что, не из Шельфхайма? – он снисходительно улыбнулся. – Это уличная банда, состоящая в основном из детей, но это не делает ее менее опасной. У меня были основания полагать, что ты хотела прыгнуть вниз. Место там настолько популярно, что самоубийцам иногда приходится стоять в очереди, – продолжал он с тихим смешком. – Знаешь, «коршуны» к ним приноровились. Они их подстерегают и грабят, прежде чем тем удается прыгнуть.

– А кто совсем не хочет прыгать, тем они помогают, да? – предположила Талли.

Блондин ухмыльнулся.

– Иногда. Но здесь мы в безопасности. И уже недалеко до дома Карана. У тебя бывают головокружения?

Талли удивленно посмотрела на него, прежде чем заметила, что его рука указывает на метровую брешь в стене в нескольких шагах от них.

– Ты собираешься… туда, вниз? – недоверчиво спросила она.

– Не я, а ты – конечно, если ты действительно хочешь попасть к Карану.

Талли не ответила. Вместо этого она быстрым шагом подошла к стене, наклонилась вперед и, напряженно прищурясь, посмотрела вглубь. Темнота была здесь не менее непроницаемой, чем дальше, на западе, но Талли, тем не менее, разглядела узкий, построенный из дерева и канатов мостик, который вел наискось и вниз, в темноту. В конце мостика из черноты поднималось массивное нечто.

– Каран чудак, – объяснил ее спутник. – Он в самом деле живет там, внизу. Он утверждает, что это единственное место на свете, где он чувствует себя в безопасности. Так что?

Талли колебалась. От одной мысли, что нужно стать на качающийся мостик, она почувствовала себя нехорошо. Но у нее не было особого выбора, если она снова хотела увидеть Веллера. Она кивнула.

Путь вниз был сущим кошмаром. Мостик был еще уже, чем она думала. Деревянные ступени оказались влажными и скользкими, как лед. Туго натянутые, но толщиной не больше пальца канаты выполняли функцию перил, но, когда Талли хотела взяться за них, странное сооружение стало дрожать и качаться, так что она торопливо отдернула руку и вместо этого прижалась к отвесной скале.

Она утверждала, что головокружением не страдает, и до сих пор это было правдой, но до этого момента ей никогда не приходилось балансировать над пятимильной пропастью. Чернота под ней начала вращаться. Ей стало дурно. Она с завистью посмотрела вниз, на своего провожатого, передвигавшегося по качающемуся мостику беспечно и уверенно.

Наконец мостик закончился. Перед Талли вдруг появилась серая, косо наклонившаяся наружу стена с дверью. Ее провожатый, открыв дверь, быстро вошел внутрь, повернулся и энергичным движением втащил Талли в дом. Она громко облегченно вздохнула, когда почувствовала под ногами сплошной камень. Мысль о том, что под этим камнем ничего нет, она старалась отогнать.

– Добро пожаловать в дом Карана, – сказал блондин.

Талли озадаченно посмотрела на него.

– Так ты… Каран? – спросила она.

– Я? – Молодой человек решительно помотал головой. – Боже сохрани! Нет! Меня зовут Ян. Но я очень хорошо знаю Карана. Ты хочешь сразу с ним встретиться или сначала немного отдохнешь? Ты выглядишь усталой.

– Сразу, – сказала Талли, сделала шаг, устало рухнула на колени и добавила: – Как только отдохну. Провалиться мне в пропасть, как человек может здесь жить?

– Здесь надежней, чем наверху, – ответил Ян, улыбаясь. – И, судя по тому, как ты выглядишь, ты не можешь с этим не согласиться. Ты ведь Талли, правда?

– Откуда ты знаешь? – вырвалось у Талли.

– Потому что я тебя искал, – ответил Ян. – Когда я услышал, что этот идиот Веллер оставил тебя в «Зеленой лягушке», я тут же отправился в путь. После того что я там увидел, я уж было подумал, что опоздал. – Он нагнулся, помог Талли встать на ноги и посмотрел на нее со смешанным чувством восхищения и беспокойства. – Ты хоть знаешь, кого ты там прикончила? – спросил он.

Талли покачала головой.

– Нет, – сказала она. – Да меня это и не интересует. Отведи меня к Карану.

Ян помедлил, но потом пожал плечами и приглашающим жестом показал за спину, где виднелась еще одна лестница. Она была построена из массивного камня и вела куда-то вглубь. Виден был тлеющий теплый желтый свет, и, когда Талли, последовав за провожатым, спустилась по ступеням, она почувствовала щекочущее прикосновение приятного теплого воздуха.

Когда в комнату вошла Талли, Веллер и Каран сидели за столом и возбужденно спорили. Каран – по крайней мере, Талли полагала, что искалеченный старик и есть Каран, – вообще никак не прореагировал, но Веллер вскочил, какое-то мгновение озадаченно смотрел на Талли, а потом торопливыми шагами подошел к ней.

– Талли! – прохрипел он. – Что ты здесь делаешь? Ты должна была ждать меня! Тебе жить надоело?

– Если бы она там осталась, как ты требовал, идиот, – холодно сказал Ян, – если бы я не нашел ее, сейчас она, вероятно, была бы уже мертва.

Веллер попытался яростно возражать. Но потом гнев в его взгляде сменился внезапным ужасом, когда он увидел руку Талли на перевязи и осознал, в каком ужасном состоянии она находилась.

– Что случилось? – спросил он.

– Ничего, – пробормотала Талли. Неожиданно, почти с отвращением, она очень отчетливо почувствовала, что в комнате тепло. Казалось, дом шатался под ее ногами. Усталость накрыла ее парализующей волной. Талли почувствовала, что ее сейчас стошнит. – Небольшие разногласия, вот и все.

– Она убила Ангеллу и троих ее людей, – спокойно сказал Ян.

В первый раз с тех пор как она вошла в комнату, Каран тоже прореагировал: в его взгляде появилось выражение недоверия, а потом и ужаса, а Веллер побледнел еще больше.

Но Талли отметила все это лишь краем сознания. Неожиданно она почувствовала слабость и безмерную усталость.

Ян все же успел подскочить и подхватить ее, когда она потеряла сознание и стала падать.

– 3 —

Она проспала ночь, следующий день и еще одну ночь, и, если бы Веллер ее наконец не разбудил, она, вероятно, еще и на следующий день спала бы. И тем не менее, проснувшись, она чувствовала себя такой же усталой, если не больше, чем до того.

Ей было трудно вспомнить все, что произошло, и, когда Веллер заговорил с ней, она отреагировала раздраженным ворчанием, удержавшим его от попыток что-нибудь из нее вытянуть. Пребывая в дурном настроении, она спросила его, где находится умывальник, на подкашивающихся ногах прошла за Веллером и почти полчаса занималась тем, что то и дело погружала лицо и кисти в ледяную воду, пока оцепенение не стало постепенно проходить.

Кто-то обработал ее раны, пока она спала. Большинство из них были всего лишь царапинами, которые через несколько дней зажили бы сами, только резаная рана плеча была, должно быть, очень глубокой, потому что Талли едва могла шевелить рукой, испытывая при этом сильные боли.

Вид тугой, очень чистой повязки пробудил у нее воспоминания, и чем больше просветлялось ее сознание после долгого сна, тем яснее она припоминала то, что случилось. Воспоминания не привели ее в хорошее расположение духа. Конечно, она жива и вышла из боя победительницей, но особой радости Талли не испытывала. Ее едва не убил ребенок.

Талли закончила свой утренний туалет, поискала, что она могла бы надеть, и, к большой радости, сразу возле двери обнаружила свою выстиранную кем-то одежду. Она быстро оделась, втиснула свои все еще опухшие ноги в сапоги и надела пояс с оружием. Впервые за несколько дней она не чувствовала себя беззащитной.

В доме было очень тихо. Талли вышла из маленькой умывальни и отправилась на поиски Веллера и Карана. В комнате, где она проснулась, не было окон, только застекленное отверстие под потолком. Когда Талли вышла из комнаты и поднялась по лестнице, она увидела что-то вроде треугольной бойницы, которая в самом широком месте была едва ли шире ее руки. Талли с любопытством остановилась и выглянула наружу.

Секундой позже она пожалела, что сделала это.

Под ней было – ничто.

Ее память, видимо, восстановилась не до конца, потому что только сейчас она вспомнила, каким необычайным образом она добралась до жилища Карана – жилища, которое как ласточкино гнездо прилепилось к утесу десятью метрами ниже его верхнего края и предположительно на столько же миль выше его основания.

У Талли закружилась голова, когда она взглянула на гигантскую сине-белую пустыню под собой. Небо прояснилось, была середина дня, но видно было не больше, чем ночью. Где-то в бесконечной глубине находилось нечто – что-то зеленое, синее и белое, но она не могла сказать, что это было. Вдруг у Талли снова возникло ощущение, что пол у нее под ногами качается.

Она торопливо отошла от окна, провела рукой по лицу и пошла дальше. Колени у нее дрожали.

Каран и Веллер ожидали ее в комнате, в которой Талли увидела их в первый раз. В камине уютно потрескивал огонь, и стол был щедро накрыт. Грязные тарелки, стоявшие перед Веллером и стариком, свидетельствовали о том, что мужчины не стали ждать ее и уже позавтракали. При виде блюд с едой Талли почувствовала, как сильно она голодна.

Она без церемоний села к столу, придвинула к себе тарелку и хлебницу и стала есть. Веллер наблюдал за ней, нахмурив лоб, тогда как Каран с безразличным выражением лица смотрел мимо нее в большое окно, под которым зияла пропасть. Талли совершенно осознанно не смотрела в том направлении.

Прошло добрых десять минут, прежде чем она утолила зверский голод и отодвинула тарелку. Веллер все еще наблюдал за ней, и Каран тоже наконец оторвал взгляд от окна и посмотрел на нее. В первый раз Талли увидела старика так близко.

Она пересмотрела свое мнение в отношении его возраста и решила, что он на несколько лет моложе, чем ей казалось вначале. Каран не был стар – наверно, ему было лет пятьдесят, – но его лицо было настолько продублено непогодой и изборождено морщинами, что он выглядел намного старше. Он казался очень грубым человеком, но не был несимпатичным. У него на голове были редкие волосы, но зато он носил окладистую бороду. Кроме того, у него были оттопыренные уши.

– Вкусно? – спросил он, так как Талли не сделала попытки начать разговор, а откровенно разглядывала старика.

Талли кивнула.

– Было очень вкусно. Извини, если я повела себя невежливо. Но я была очень голодна. Ты Каран?

Каран сделал широкий жест рукой.

– Ты искала дом Карана и нашла его, – сказал он. – Ты спала в его кровати, ела его пищу и греешься у его огня. Стало быть, я Каран.

Талли прищурила глаза.

– Не обращай внимания, – сказал Веллер. – Он всегда так смешно говорит. Я уже сказал тебе, что он сумасшедший?

Каран бросил на него злой взгляд и снова обратился к Талли.

– Этот глупец говорит, что ты и твой вага искали меня?

– Хрхон? – вырвалось у Талли. – Хрхон здесь? Где? – Она машинально огляделась, но ваги, конечно, в комнате не было.

– Не здесь, – качая головой, сказал Каран. – Ни одна черепашья морда не войдет в мой дом. Но он был здесь и вернется, когда я его позову.

Веллер предостерегающе посмотрел на Талли. Этот взгляд не ускользнул от внимания Карана, и Талли проглотила сердитый ответ, крутившийся у нее на языке.

– Сначала я хочу поблагодарить тебя за твою помощь, Каран, – сказала она. – Без тебя и твоего молодого человека…

– Яна, – перебил ее Каран. – Он сын Карана, и зовут его Ян.

– Без тебя и Яна, – продолжала Талли, – я сейчас была бы, наверно, мертва.

– Не наверно, – поправил ее Каран. – Совершенно точно. И виноват в этом вот этот глупец. Даже ребенок знает, что нельзя оставлять девушку одну в районе Ангеллы.

– Ангелла… – задумчиво повторила Талли. – Девушка с лицом в шрамах, которую я убила. Кем она была?

– Лучше спроси Карана, кто она есть, – сказал Каран.

Талли вздохнула. Манера Карана говорить о себе в третьем лице начинала действовать ей на нервы. Лишь потом она поняла, что означали его слова.

– Она… жива? – с сомнением спросила Талли.

Каран кивнул.

– И она вне себя от ярости. Ты ее унизила, девочка, и ты победила ее, причем на глазах у ее людей. Она не сможет этого перенести. Она убьет тебя.

– Кто эта женщина? – спросила Талли, обращаясь к Веллеру.

Веллер вздохнул.

– Браку в женском обличье, – ответил он. – Только в десять раз хуже. Знаешь, она убивает просто ради удовольствия. Даже стража ее боится. Бургомистр спрашивает у нее разрешения, если ему или его людям нужно сюда, на север. И не всегда получает добро. Она практически безраздельная властительница северной части Шельфхайма.

– Но ведь она ребенок! – сказала Талли.

Каран фыркнул.

– То же самое кое-кто мог бы сказать и про тебя, Талли.

– Талли? – Талли укоризненно перевела взгляд. – Ты ему сказал, кто я?

– В этом не было нужды, – ответил, защищаясь, Веллер. – Он уже знал. Провалиться мне в пропасть, половина города знает, что ты направляешься сюда.

– Но никто не знает, что ты искала Карана, – сказал Каран. – И Ангелла не знает. Ты в безопасности, пока не покинешь этот дом. Но Веллер прав: они ищут тебя. Тебя и твоего спутника, вагу. Что тебе здесь надо?

– Ты мне нужен, – ответила Талли. – Я слышала о тебе, Каран. Твое имя мне назвал мужчина по имени Загор.

– Ты ищешь Карана, ты нашла Карана, – произнес нараспев Каран. – Так скажи, чего ты от него хочешь.

Талли помедлила. После всего что она совершила ради того, чтобы попасть сюда, этот простой вопрос поставил ее в тупик.

– Я… то есть мы… – начала она, – Хрхону и мне – нам нужна твоя помощь.

– В чем тебе может помочь Каран? – спросил Каран. – Вам нужно оружие? Наркотики? Наемные убийцы или фальшивые документы? Говори прямо. Если цена подходит, то нет ничего, чего Каран не мог бы достать.

– Ничего из этого мне не нужно, – неуверенно сказала Талли.

Она нервно взглянула сначала на Веллера, потом на Карана, затем встала и подошла к окну. Но она посмотрела не вниз, в пропасть, а в небо, раскинувшееся над ней гигантским синим куполом. Тем не менее ей казалось, что она чувствует близость огромной пропасти. У нее сразу закружилась голова.

– Я давно искала такого человека, как ты, Каран, – осторожно начала она.

Талли нервничала. Она знала, насколько важны слова, которые она собиралась сейчас произнести. Но она никогда не училась обращаться со словами.

Она резко повернулась, не обращая внимания на колющую боль в плече, сложила руки на груди и облокотилась на стекло окна.

– Нам нужен проводник, Каран, – сказала она. – Человек, который отведет меня и Хрхона туда, вниз. Мне сказали, что ты единственный, кто это может сделать.

У Веллера отвисла челюсть, но выражение лица Карана не изменилось. В его глазах даже не появилось и намека на удивление. Видимо, он предполагал, зачем Талли на самом деле оказалась здесь.

– Нет, – спокойно сказал он.

Талли вздохнула. Она подозревала, что настоящие трудности начались только сейчас.

– Ты однажды это сделал, – сказала она.

– Каран не единственный.

– Но ты единственный, кто вернулся, – упорствовала Талли.

– А если и так? Каран сказал – «нет».

– Но ты даже не знаешь, что я предлагаю тебе, Каран, – сказала Талли. – И почему я этого хочу.

– Почему ты хочешь – это твое дело, – сказал Каран. – И что ты можешь предложить Карану, чего бы у него не было? У него есть дом, у него есть деньги и у него есть сын. И он жив. Если он пойдет с тобой туда, вниз, он умрет.

– Ты тогда выжил.

– Карану повезло, – спокойно сказал Каран. – И что-то у него умерло там, внизу. И у тебя что-то умерло бы, если бы мы туда пошли. Ты хочешь этого?

– Я…

– Ты, – перебил ее Каран, – не первая, кто приходит с такой просьбой к Карану. Многие просили его, многие предлагали деньги, очень-очень много денег, и некоторые ему угрожали. Никого он не повел вниз. Он может описать тебе путь, но это тоже стоит денег.

– Проклятье! Это могут и другие, – резко сказала Талли. – Я получила тысячу идиотских советов, Каран, начиная с того, что надо просто прыгнуть вниз, и заканчивая тем, что я должна отрастить себе крылья. Мне нужен тот, кто однажды уже был там. Тот, кто ориентируется внизу. Кто может привести меня к моей цели! Сумасшедших, которые пытались разведать пропасть, достаточно. Но ты единственный, кто вернулся! Это важно для меня, Каран! Важнее жизни!

– Нет! – упорствовал Каран. Он встал. – Не трать зря силы, Талли. Никто не заставит Карана когда-нибудь пойти вниз снова. И если ты будешь продолжать приставать к нему, ему придется попросить тебя покинуть его дом. – С этими словами он развернулся и покинул комнату так быстро, что Талли даже не успела найти повод, чтобы вернуть его.

Талли зло посмотрела ему вслед. Она подозревала, что будет тяжело уговорить Карана, но теперь у нее было чувство, что сделать это просто невозможно. Каран явно не относился к тем людям, которых можно было в чем-либо переубедить.

– Ты это серьезно, что ли? – растерянно пробормотал Веллер. – Ты… ты действительно хочешь туда, вниз? Поэтомуты искала Карана? – Он встал, подошел к ней и снова остановился, когда Талли гневно глянула на него. – Ты… ты совсем ненормальная! – продолжал он. – Если бы ты мне сказала, что ты хочешь от него, мы могли бы избежать всего этого! Каран уже выпроводил сотни тех, кто приходил к нему с той же просьбой!

– Но мне нужно вниз! – настаивала Талли.

Она была в ярости. И она вполне осознавала, что ведет себя как упрямый ребенок, который никак не может добиться своего.

– А зачем? – спросил Веллер.

– Это тебя не касается.

– Еще как касается! – раздраженно заявил Веллер. – Ты все-таки вынудила меня сопровождать тебя. Меня чуть не убили, и выберусь ли я отсюда живым, еще не известно. – Он скорчил гримасу. – Что бы ты там, внизу, ни искала, этого там нет, – сказал он, указав жестом в сторону окна. – Поверь мне, Талли, внизу нет ничего, кроме смерти.

– Ты там был? – язвительно спросила Талли.

– Нет, – впадая в бешенство, ответил Веллер. – Никто не был там, возможно кроме Карана, и то возможно.

– Ты ему не веришь?

Веллер в ярости пожал плечами.

– Откуда мне знать! Он может утверждать много чего, если нет никого, кто может доказать обратное. Но даже если он там и был, он не поведет тебя туда.

– Я могла бы его заставить, – сказала Талли.

– Не говори чепухи, – фыркнул Веллер. – Ты многое можешь заставить его сделать, но не это.

– Ты уверен? – зло спросила Талли.

– Вполне, – сказал Веллер. – И ты сама это знаешь. Ты действительно хочешь идти в ад с проводником, которому не можешь доверять?

Талли уставилась на него. Внешне она казалась спокойной, но тот, кто хорошо ее знал, понял бы, что она на грани срыва. Под маской невозмутимости и спокойствия ощущалась клокочущая ярость. Проклятье! Она пришла сюда не затем, чтобы от нее можно было так просто отделаться: отказать ей лишь потому, что старик был слишком туп и даже не захотел выслушать ее.

– Признай, что это бессмысленно, – продолжал Веллер, совершенно неправильно истолковавший ее молчание. – Я знаю Карана. Если он раз сказал «нет», так и будет. Никакая сила на свете не заставит его передумать. А если ты его разозлишь, – добавил он, – он нас выкинет отсюда. Ты…

Но Талли больше не слушала. Она в бешенстве развернулась, вышла из помещения и вернулась в комнату, в которой спала.