Текст книги "Повелительница драконов"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

– 6 —

Талли показалась сама себе весьма нелепой в одежде, которую ей раздобыл Веллер. Гардероб в доме был полон; несмотря на не очень удачное расположение этого жилища, его владельцы, видимо, были весьма состоятельными людьми. Талли еще не встречала никого, кто имел больше пяти-шести платьев, да еще один, особенно роскошный, праздничный наряд, а здесь платьев были десятки. Как объяснил Веллер, в этом не было ничего особенного. Шельфхайм – богатый город, в нем жили богатые люди.

Но, несмотря на большой выбор, Талли не нашла ничего, что было бы ей по вкусу, за исключением тяжелого шерстяного пальто. Однако Веллер сразу вырвал его у нее из рук и объяснил, что такое пальто надела бы разве что кухарка и что он вообще не понимает, как оно попало в гардероб. Действительно, все юбки, пальто и платья были сшиты из тонких тканей, а некоторые были почти прозрачными, обшитыми тесьмой, кружевами, блестками, с рукавами фонариком и неудобными стоячими воротниками. Нормально двигаться в них казалось невозможно.

Когда она наконец вышла из дома вместе с Веллером, на ней было надето тонкое голубое шелковое нечто, которое непрерывно шуршало и шелестело под пальто и мешало ей на каждом шагу. Наряд дополняли вышитый золотом платок, скрывавший ее волосы, и туфли, которые были просто кошмаром: каблуки были высотой с ее мизинец и немного толще иголки. Если бы ей пришлось бежать в них, то она не сделала бы и шага и обязательно разбила бы себе нос. Талли напрасно спрашивала себя, что может заставлять людей одеваться настолько непрактично.

Когда они вышли из дома, на улицах было полно трупов. Веллер настоял на том, чтобы они подождали, пока солнце поднимется достаточно высоко, тогда стража по ошибке не примет их за отставших мародеров и не прикончит на месте. С наступлением дня ярость огня, казалось, была сломлена, но, возможно, это было лишь иллюзией, поскольку свет утреннего солнца делал менее заметными все еще бушующие пожары. Шельфхайм теперь был полностью охвачен полукругом раскаленных головешек и черного дыма, и иногда был слышен приносимый ветром шум боя.

Талли попыталась отогнать картины, вызванные ее фантазией, но ей это не совсем удалось, ведь прежде чем покинуть дом, она еще раз поднялась на крышу и посмотрела на запад, и то, что она увидела, ужаснуло ее. Клорши были оттеснены, но стража не удовлетворилась тем, что прогнала их из города, а пыталась загнать жителей Слама в огонь. На узкой незастроенной полосе между Шельфхаймом и Сламом кипела беспримерно жестокая битва.

Талли не считала себя вправе осуждать сражавшихся: она была чужой в этом мире и ничего не знала о его законах. Но она ощущала глубокий парализующий ужас, который с каждым мгновением усиливался.

И она почувствовала себя безмерно одинокой. Лишь теперь, когда они покинули дом и двигались на север, она по-настоящему поняла, насколько сильно зависит от Веллера. Ей не хватало Хрхона. Она была безоружна и одинока и чувствовала себя потерянной. Как знать, может, все это было изощренным, тщательно продуманным планом Веллера, стремящегося разлучить ее с вагой и загрести денежки, назначенные за ее голову? Тысяча геллеров – целое состояние, даже в таком городе, как этот.

Случай испытать лояльность Веллера представился раньше, чем Талли хотелось. Они прошли едва ли милю – правда, в колодках, надетых на ноги Талли, это расстояние показалось раз в десять длиннее, – как наткнулись на первый патруль: группу вооруженных до зубов рогоглавов под предводительством темноволосого мужчины в желтой униформе городской стражи.

Талли непроизвольно замедлила шаг. Ее рука скользнула туда, где обычно был меч, но нащупала только бесполезную ткань платья. Секунду Талли была близка к тому, чтобы просто развернуться и бежать так быстро, как только сможет. Сердце ее заколотилось.

– Спокойно, – вполголоса сказал Веллер. – Я все улажу.

Он поднял в приветствии руку, подошел к солдатам и изобразил поклон.

– Хорошо, что мы вас встретили, – сказал он, прежде чем воин успел вымолвить слово. – Дальше на улицах безопасно?

Солдат молча посмотрел на него, подчеркнуто медленно повернул голову и какое-то время молча смотрел в лицо Талли. В его глазах появилось вопросительное выражение – не то чтобы недоверие, но и не беспечность. Похоже, мужчина относился к своему заданию серьезнее, чем посчитал Веллер.

– Вы кто? – грубо спросил солдат. – Покажите ваши документы.

Веллер охнул.

– Документы? Ты с ума сошел, парень? Мы рады, что шкуру спасли! Наш дом сгорел, а эта вшивая банда чуть не прикончила мою сестру и меня. – Он взволнованно указал на Талли. – Посмотри на бедняжку! Она все еще не пришла в себя от страха!

– Разве? – холодно произнес воин.

Он подошел поближе, отодвинул в сторону Веллера и остановился за полшага до Талли. За ним последовал один из громадных рогоглавов. Когда Талли встретила взгляд огромных фасеточных глаз, она ощутила на языке неприятный металлический привкус. Если у этого чудища такие же способности, как у Вакка…

Но рогоглав тут же повернул голову и ничего не выражающим взглядом окинул сверху вниз Веллера. Одной из своих многочисленных рук он стал поигрывать мечом со множеством лезвий, висевшими у него на поясе.

– Сколько времени вам понадобится, чтобы прогнать этот сброд туда, откуда он явился? – взволнованно продолжал Веллер. – Я буду жаловаться в муниципалитет! Что за времена – даже на улицу нельзя выйти без риска быть убитым!

Стражник вздохнул, едва ли не сочувственно улыбнулся ему и, кивнув головой, отошел в сторону.

– Проходите, – сказал он. – Но тебе следует пойти в ближайшее бюро магистрата и выписать для себя и сестры новые пропуска. Пройдет какое-то время, прежде чем вы сможете вернуться в свой дом.

Веллер еще несколько секунд зло смотрел на него, потом схватил Талли за руку и грубо потащил за собой. Стена рогоглавов раздвинулась, чтобы пропустить их, и снова сомкнулась за их спинами.

– Еще бы чуть-чуть – и все, – сказала Талли, когда их уже не могли услышать.

Веллер ухмыльнулся.

– Нам просто повезло: в такие дни, как сегодня, у них просто не хватает людей, чтобы тщательно проверить каждого, кто хочет попасть в город. Если бы с ними был читальщик…

– Кто? – спросила Талли.

– Читальщик, – повторил Веллер. – Есть рогоглавы, которые сразу узнают, когда ты врешь, но таких у них мало, слава богам. Если нам немного повезет…

Он замолчал на полуслове, широко раскрытыми глазами уставившись на Талли, и вдруг стал ухмыляться, как школьник, которому удалась особенно злая шутка.

– Провалиться мне в пропасть, этот рогоглав натолкнул меня на мысль, – продолжил он. – Если нам немного повезет, мы будем у Карана быстрее, чем я рассчитывал до сих пор.

– Что ты собираешься делать? – недоверчиво спросила Талли.

Но Веллер, казалось, не слышал ее вопроса. Он вдруг лихорадочно посмотрел по сторонам, одновременно делая ей знак молчать, и наконец показал налево.

– Туда, – сказал он взволнованно, – я надеюсь, что правильно помню. Прошло много времени с тех пор, как я был здесь…

– Что, дьявол тебя побери, ты задумал? – раздраженно спросила Талли.

У нее было нехорошее предчувствие. Она была уверена, что то, на что таинственно намекал Веллер, ей не понравится.

Веллер не ответил и на этот раз, но его ухмылка стала еще шире.

– Позволь мне тебя удивить, Талли, – сказал он, скаля зубы. – Через пару минут мы избавимся от всех забот, если нам немного повезет.

– А если не повезет? – недоверчиво спросила Талли.

– Мы погибнем, – ответил Веллер. – Но ты не беспокойся: мне обычно везет. А теперь молчи. В Шельфхайме женщины не спорят с мужчинами на улице. Пошли. – Он кивком головы указал налево, где под прямым углом ответвлялась улица поуже, но тоже хорошо вымощенная, и направился туда, прежде чем Талли нашла повод снова возразить.

Теперь они были не одни на улице. Все больше людей шло им навстречу, некоторые были очень взволнованы, но большинство казались спокойными и невозмутимыми, будто ничего чрезвычайного не произошло. Там и сям на улице небольшими группами стояли мужчины, возбужденно дискутируя между собой. Талли видела также мужчин и женщин, поднявшихся на крыши домов, чтобы оттуда наблюдать ужасный спектакль. Однако основная часть шельфхаймцев, казалось, не обращала ни малейшего внимания на пожар и сражение, бушевавшие меньше чем за дюжину кварталов отсюда.

Однако вскоре людей было уже столько, что Талли даже не решалась еще раз спросить Веллера о его намерениях. Поэтому она подавила раздражение, потупила взор и следовала за Веллером на расстоянии двух шагов, как он сказал ей.

Все вокруг менялось тем больше, чем дальше в город они продвигались. Если сначала преобладали громоздкие, похожие на крепости прямоугольные здания вроде тех, что Талли видела на окраине, то теперь все больше попадалось обычных домов. Меньше чем через четверть часа у нее впервые возникло чувство, что она действительно находится в городе, а не в слишком большой крепости. Они все еще видели очень много людей в униформах, и не раз над человеческой толпой появлялась уродливая голова рогоглава, но ни один стражник даже не приближался к ним.

Они пересекли большую, чисто вымощенную площадь, обрамленную несметным количеством небольших лавок с открытыми на улицу дверьми. Несмотря на еще ранний час, здесь царило бурное оживление: перед многими лавками торговцы громко расхваливали свои товары, на площади, на специально отгороженном месте, играли дети, а перед домом на противоположной стороне площади образовалась настоящая людская толпа, в которой суетились полдюжины городских стражников, одетых в желтую форму, напрасно пытаясь навести порядок. Талли с беспокойством отметила, что Веллер направляется прямиком к этому зданию.

– Что ты собираешься делать? – спросила она, и на этот раз настолько громко, что Веллер четко услышал ее слова, хотя все еще шел на два шага впереди нее. Ей было сейчас все равно, что он, возможно, был не единственным, кто ее слышал.

Ее тактика оказалась успешной: Веллер остановился, гневно посмотрел на нее и предостерегающе быстро покачал головой.

– Не так громко! – испуганно сказал он. – Ты хочешь, чтобы нас слышал весь город? – Он вздохнул, дождался, пока она подойдет к нему, и кивком показал на здание перед ними. – Тот болван натолкнул меня на действительно хорошую мысль, – сказал он. – Это районная комендатура.

Прошло время, пока до Талли дошло.

– Ты хочешь…

– Добыть нам пропуска, совершенно верно, – язвительно ухмыляясь, перебил ее Веллер. – А почему нет? Наш дом сожгли вместе со всем нашим добром и нашими паспортами. Если нас остановят без законных удостоверений, будут неприятности.

– Ты с ума сошел, – прохрипела Талли.

– Вовсе нет, – сказал Веллер, вдруг став совершенно серьезным. – Ты не знаешь этого города, Талли. Его невозможно пересечь, чтобы тебя несколько раз не остановили и не проверили. С законным пропуском мы можем нанять носильщика и вполне официально отправиться в порт. Мы будем там до полудня. – Он строго посмотрел на нее. – Если ты предпочитаешь играть со стражей в кошки-мышки, то скажи сразу. Я же непременно пойду туда и достану нам пропуска.

Талли хотела было возразить, но идея Веллера вдруг перестала казаться ей ненормальной. Конечно, она была рискованной – но разве даже пребывание здесь уже не было риском? Возможно, Веллер был прав: она ведь видела горящие дома.

Она неохотно кивнула.

– Хорошо, – сказала Талли. – Но не требуй от меня, чтобы я зашла туда вместе с тобой.

Она указала на громоздкое кирпичное строение, над входом в которое красовалась вывеска комендатуры. Тем временем стражникам удалось из двух или трех дюжин взволнованных граждан сформировать подобие очереди. Некоторые из горожан были наскоро перевязаны, а один мужчина средних лет был ранен настолько тяжело, что ему приходилось опираться на свою спутницу.

Веллер на мгновение задумался. Потом он кивнул.

– Хорошо. Хочешь – оставайся здесь. Но не уходи.

– Я немного осмотрюсь, – сказала Талли.

Веллер вздохнул. Но он, казалось, окончательно понял, что приказывать что-то Талли было бессмысленно, поэтому он лишь покорно пожал плечами и опять вздохнул.

– Как хочешь. Но ни с кем не говори. И будь поблизости.

Похоже, он хотел что-то добавить, но потом передумал, ограничившись третьим, совсем уж жалобным вздохом, и, повернувшись, быстрыми шагами направился к стражнику.

Талли видела, что он о чем-то поговорил с ним, взволнованно показывая на себя и на нее. Часовой с любопытством посмотрел в ее сторону и покачал головой. Рука Веллера на мгновение пропала за поясом. Когда она снова появилась, блестящая серебряная монета сменила своего владельца. На этот раз солдат кивнул, соглашаясь с Веллером, взял его под руку и провел мимо очереди ожидающих в здание. Вслед ему полетели злые взгляды и проклятия, а раненый мужчина даже погрозил кулаком ему в спину.

Талли быстро повернулась и на пару шагов отошла в сторону. У нее не было желания служить мишенью для гнева толпы, направленного вначале только на Веллера. К тому же она хотела немного оглядеться. Она еще не бывала в таком городе, как Шельфхайм, здесь было много всякого, вызывавшего ее любопытство, и много такого, что могло ей пригодиться.

Она нерешительно оглянулась, затем повернула в сторону, откуда они пришли, и неторопливо побрела мимо витрин магазинов, окружавших площадь.

Там было буквально все, по крайней мере все, что могла представить себе Талли, и еще много чего, о чем она и понятия не имела. Продукты и одежду, оружие и предметы повседневного спроса – магазины предлагали все, что можно было купить или продать за деньги. Талли то и дело останавливалась, иногда даже брала что-то в руки, но всегда быстро удалялась, стоило одному из торговцев подойти к ней и попытаться завязать разговор.

Ей хотелось купить что-нибудь просто так, и у нее было с собой немного денег, потому что, слава богу, у людей, дом которых они ограбили, не было времени прихватить свой сундук с сокровищами. То, что они нашли, не было богатством, но этого хватало для достижения цели, как сказал Веллер, и даже еще оставалось. Пригоршня монет, которую она носила в маленьком кожаном кошельке под накидкой, казалась Талли небольшим состоянием, но Веллер, вероятно, не обрадовался бы даже, если бы нашел золотой самородок с кулак величиной.

Она остановилась перед лавкой, торговавшей платьями и всякими безделушками. На стоящем немного в стороне столике было расположено оружие: изящные кинжалы; лук, который казался игрушечным, так как сломался бы при первом же выстреле; слишком маленький кистень, цепь которого была несоразмерно длинной, так что тот, кто воспользовался бы им, пожалуй, сам себе проломил бы череп… Все это было хламом, который выглядел красиво, но ни на что не годился. Тем не менее она медленно брала в руку каждый предмет и обстоятельно рассматривала его. До тех пор пока на нее не упала тень и она не услышала тихое покашливание.

Талли в испуге подняла глаза и посмотрела на торговца, который вышел из своей лавки и с высоты добрых двух с половиной метров уставился на нее. В первый момент она приняла его за человека, но потом увидела острые, загнутые внутрь клыки, выступавшие над его нижней губой, и поросшие тонкими волосками уши с кисточками.

– Ты интересуешься оружием, дитя?

Его голос был очень тихим для мужчины такого роста, но имел такое приятное, мягкое звучание, что Талли сразу же утратила часть своего обычного недоверия. Она кивнула, но тут же вспомнила о том, что говорил Веллер о женщинах, живущих в Шельфхайме, и торопливо помотала головой.

Взгляд раскосых кошачьих глаз остановился на мгновение на ее лице и затем скользнул по серебряному декоративному кинжалу, который она держала в руках. Чувствуя себя чуть ли не виноватой, Талли положила оружие на место и хотела уйти, но великан быстрым движением удержал ее.

– Погоди-ка, – сказал он. – Ты права – это хлам. У меня есть для тебя нечто особенное. Для кого оружие? Для твоего мужа?

– Для моего… брата, – торопливо сказала Талли. – Я хочу сделать ему сюрприз. Но он разбирается в оружии, а я нет, – добавила она с извиняющейся улыбкой.

– Тогда у меня есть кое-что как раз для тебя, – сказал торговец. – Подожди здесь. Я сейчас вернусь.

Он повернулся и, широко шагая, исчез внутри лавки. Талли слышала, как он там чем-то громыхает. Она легко могла бы сейчас просто уйти, но тогда она привлекла бы еще больше внимания, да и слова великана вызвали ее любопытство. Талли просто хотела знать, честный ли он человек или мошенник, который решил воспользоваться неопытностью женщины, чтобы хорошо заработать.

Через некоторое время котяр вернулся, обеими руками неся завернутый в тряпку сверток длиной с руку. С почти заговорщической улыбкой он положил сверток перед ней и приглашающим жестом предложил развернуть его.

Талли послушалась. Из белого холста появился замечательный обоюдоострый меч.

Это была великолепная работа: лезвие длиной с ее руку украшала искусно выполненная отделка, тогда как рукоятка казалась совсем простой, но имела очень странную форму. Талли с восхищением примерилась к клинку, пробуя, взвесила его в руке и обнаружила, что почти не чувствует его веса. Он был превосходно сбалансирован. Если качество его стали было таким, как обещал внешний вид, то это был фантастический клинок, в десять раз лучше меча, который она отдала на сохранение Веллеру.

– Тебе нравится? – спросил котяр. Талли энергично кивнула.

– Он прекрасен, – сказала она. – Сколько он стоит?

– Десять золотых, – ответил котяр, – и это даром.

На какой-то момент Талли испытала соблазн купить меч. У нее было больше денег, чем запросил торговец, и клинок в любом случае стоил этой смешной суммы. Но потом она подумала о том, что скажет Веллер, когда она встретит его с только что купленным мечом за поясом, и, с сожалением покачав головой, положила клинок назад. Она привлекла к себе слишком много внимания уже тем, что стояла здесь.

– Сожалею, – сказала она. – Но для меня это слишком дорого.

– Но он стоит того, девочка, – раздался женский голос позади нее.

Талли вздрогнула, подняла глаза и, прежде чем она повернулась к говорившей, увидела, что на лице котяра отразился ужас. Поворачиваясь, она будто бы случайно не выпускала меч из рук.

Позади нее стояли две темноволосые женщины, одетые в плащи из кожи землисто-бурого цвета. Одна из них, та, что говорила, была в таком возрасте, что годилась Талли в матери, вторая – молодая девушка – смотрела на Талли высокомерно и недоверчиво.

– Можешь мне поверить, – продолжала женщина с добродушной улыбкой. – Оружие вроде этого попадается не каждый день. Оно стоит, как минимум, в десять раз дороже того, что хочет за него этот торговец.

Она улыбнулась, взяла из руки Талли меч и сделала шутливый выпад в сторону котяра, на что тот отреагировал испуганным шипением и торопливым прыжком назад. Талли увидела, как гибки и быстры были движения женщины. Меч она держала в руках не впервые – это было заметно. По привычке Талли стала раздумывать, сможет ли она победить темноволосую женщину, но однозначного ответа не было.

– Видно, он его где-то стащил и сам не знает, что это такое, – продолжала женщина. – За меч из Лакамара на рынке дают двадцать пять геллеров. А десять – все равно что даром. Если ты не покупаешь, его возьму я. – Она засмеялась, осторожно положила меч обратно и внимательно посмотрела на Талли. – Как тебя зовут, дитя? – спросила она.

– Нора, госпожа, – ответила Талли. Она договорилась с Веллером, что назовется этим именем, если их остановят. – Вы можете взять клинок, если хотите, госпожа. Я в оружии ничего не понимаю, а у моего брата уже есть меч.

– Ты не здешняя, да? – продолжала темноволосая. – Откуда ты? Такого диалекта, как у тебя, я еще не слышала.

При этих словах она улыбнулась, но внутри у Талли ожил целый хор набатных колоколов. Женщина контролировала себя превосходно, но в глазах ее более молодой спутницы читалось нескрываемое недоверие.

– С запада, госпожа, – ответила Талли, стараясь, чтобы это прозвучало правдиво. – Разве это так заметно?

– Если разбираешься, то да. С запада, говоришь?

– Да, – подтвердила Талли и торопливо добавила нарочито обиженным тоном: – Лучше бы я не приезжала сюда. Только я приехала, как дом моего брата сожгли и на нас напали. Нас чуть не убили. А потом мне пришлось сидеть в темной вонючей дыре, пока солдаты не разогнали этот сброд.

Женщина молчала, но ее взгляд был пронизывающим. У Талли возникло неприятное чувство, что она немного перестаралась. Но она никогда не была хорошей артисткой. Она прикинула, успеет ли схватить меч и убить обеих женщин, если понадобится.

– Где сейчас твой брат? – наконец спросила темноволосая.

Талли показала на противоположный конец площади.

– В комендатуре. Он говорит, что нам нужны пропуска, чтобы добраться на север.

– На север? Что вам там нужно? – Вопрос был задан таким резким тоном, что Талли не сомневалась: она совершила ошибку.

– Мой… брат там кого-то знает, – нервничая, ответила она. – Нам нужно место, где мы могли бы переночевать. «И дом снова нужно построить, и заняться делами» – так говорит мой брат.

Глаза женщины сощурились.

– Вы погорельцы, – сказала она. – У вас ничего нет, негде даже спать, а ты хочешь купить меч?

– Мой… брат был таким грустным… – пробормотала Талли. – И я подумала, что могла бы его развеселить. Он любит оружие.

– Зачем мы теряем время с этой дурочкой, Янди? – сердито спросила женщина помоложе. – Она глупа, как и все с запада.

– Замолчи, Нирль, – резко сказала женщина постарше. – Ребенок совершенно сбит с толку, разве ты не видишь? – Она снова повернулась к Талли и улыбнулась. – Возможно, ты говоришь правду, – сказала она. – Возьми меч. Если твой брат разбирается в оружии, он обрадуется.

– Но…

– Никаких «но», – перебила ее Янди. – Я уверена, что наш вороватый приятель будет рад преподнести клинок тебе в подарок, не так ли?

Ее последние слова адресовались котяру, который прислушивался к разговору со все возрастающей нервозностью. Теперь он торопливо кивнул, дрожащими руками схватил меч и протянул его Талли. Но прежде чем она смогла взять его, Янди забрала оружие у него из рук.

– Я провожу тебя к твоему брату, – сказала она. – По улицам шатается всякий сброд, особенно небезопасно сегодня. Все люди-стражи брошены в бой, они должны прогнать клоршей, да будет тебе известно.

Она снова улыбнулась и сделала приглашающий жест.

– Идем, – сказала она, видя, что Талли колеблется. – Можешь мне поверить, для тебя безопаснее не быть одной.

Талли неохотно двинулась за женщиной. Внешне она оставалась спокойной и сама этому удивлялась, но в голове у нее царил настоящий хаос. Янди даже не особо старалась скрывать, что не верит ни единому ее слову. Талли не знала, кем были эти, такие разные, женщины, но они явно были очень могущественными, судя по реакции котяра. И они не особенно скрывали, что их предложение сопровождать Талли было не чем иным, как приказом. Талли не удивилась бы, если бы Янди сдала ее стражникам на ближайшем посту.

Но она не сделала этого. Она проводила ее до двери комендатуры, как и пообещала, небрежным жестом прогнала часового и призывно махнула рукой, когда Талли снова замешкалась, не решаясь следовать за ней.

В здании было темно, так как немногочисленные, имевшиеся в нем окна были не шире ладони, да еще и зарешечены, к тому же здесь воняло телами множества людей и скопившейся грязью. «Западня, – подумала Талли. – Этот дом – тюрьма, или западня, или и то и другое, а я собираюсь зайти туда!»

Ее нервозность, видимо, отразилась на ее лице, потому что Янди неожиданно остановилась и еще раз одарила ее почти материнской улыбкой.

– Не бойся, – сказала она. – Мы найдем твоего брата, и тогда вы сможете двигаться дальше.

Они прошли по коридору, преодолели короткую лестницу с неодинаковыми ступенями и неожиданно оказались перед закрытой дверью, которую охраняли сразу два воина в желтых плащах городской стражи. Повелительный жест Янди заставил их расступиться, женщина распахнула дверь и просто втащила Талли за собой.

Они оказались в большой комнате с затхлым запахом, стены которой были до потолка уставлены деревянными полками, на которых находились буквально тысячи фолиантов и пергаментных свитков. За огромным, покрытым горами бумаги столом сидел темноволосый мужчина неопределенного возраста. При их невежливом вторжении он гневно поднял глаза.

Моментально гнев в его взгляде превратился в ужас. Он встал так быстро, что его стул немного отъехал назад и чуть не опрокинулся.

И он был не единственный, кто испугался при их появлении. Веллер, стоявший к ним спиной, очень медленно обернулся и тоже побледнел. У него отвисла челюсть. Взгляд, которым он смерил сначала Талли, а потом обеих ее спутниц, был явно испуганным.

Янди указала на Веллера.

– Это твой брат, дитя? – спросила она.

Талли кивнула.

– Тогда мы попали туда, куда надо, – продолжила Янди.

Она наконец отпустила руку Талли, двумя быстрыми шагами обошла стол и с упреком посмотрела на Веллера.

– Знаешь, ты поступил опрометчиво, позволив своей сестре одной ходить по улицам, – сказала она. – С таким ребенком, как она, который к тому же не знает города, здесь может случиться что угодно. Тебя следовало бы наказать за такое легкомыслие. – Она укоризненно покачала головой, негодующе вскинула руку, когда Веллер хотел возразить, и обратилась к мужчине, стоявшему по другую сторону стола. – Какие-то трудности, комендант?

– Нет, – торопливо ответил мужчина. – То есть… да.

– Что такое? – Янди недовольно нахмурила лоб. – В чем проблема? Этих двоих клорши изгнали из дома, и теперь им нужны пропуска, чтобы добраться до родственников на севере.

– Это… действительно так, – ответил мужчина. Он нервничал все сильнее. – По крайней мере, так утверждает этот парень, – он показал на Веллера. – Но все не так просто. Мне нужно сначала посмотреть…

– Как насчет того, – резко перебила его Янди, – чтобы выйти и посмотреть, что делается на улице, парень? Перед твоей комендатурой стоят еще с полсотни человек, у которых та же проблема. Некоторые из них ранены. Как тебе понравится, если твое начальство узнает, что ты часами заставляешь ждать людей, за счет налогов которых оно живет?

Мужчина съежился на глазах.

– Но… но мои инструкции предписывают…

– Забудь про свои инструкции, парень! – Янди явно входила в раж. – Выдай обоим пропуска, и немедленно!

– Как прикажете, госпожа.

Янди фыркнула.

– В самом деле, я приказываю! – Разъяренная, она снова обратилась к Талли. – Какие глупцы! Однажды клорши разгромят Шельфхайм, а они даже не заметят этого, потому что от бумажек носа не поднимают!

Она вздохнула, нетерпеливо наклонилась вперед и оперлась о край стола, ожидая, пока комендант, торопливо взяв перо, нацарапает несколько строк на куске пергамента. Янди вырвала его из рук коменданта, едва он успел поставить внизу печать, небрежно сложила листок пополам и отдала его Веллеру.

– Вот, – сказала она. – Возьми. И в будущем хорошо подумай, прежде чем оставлять сестру одну.

Веллер кивнул. Его глаза сверкнули, как у сумасшедшего. Пот мелкими капельками выступил у него на лбу.

– Это… очень мило с вашей стороны, госпожа, – пробормотал он. – Я… я благодарю вас.

Янди сделала нетерпеливый жест рукой.

– Благодари свою сестру, – грубо ответила она. – Я помогаю ей, а не тебе. В сущности, ты получил по заслугам. Разве мы не твердим вам годами, что следует бросить дома на западе и замуровать улицы? Но глупцов вроде тебя, сдается мне, нельзя образумить. Нора рассказала, что ты собираешься восстанавливать дом. Это правда?

Веллер обменялся с Талли быстрым, очень нервным взглядом.

– Я… думаю об этом, – нерешительно признался он. – Мой магазин находится на западе, и…

– Твое заведение не поможет тебе, если тебе перережут глотку, – грубо перебила его Янди. – Теперь отведи сначала это дитя в безопасное место, а потом поразмысли, где ты хочешь снова заняться своей торговлей. Возможно, однажды мы решим не тратить больше жизни хороших воинов, чтобы спасать глупцов вроде тебя.

– Я подумаю об этом, – торопливо сказал Веллер. – И я… я благодарю вас. И от имени моей сестры тоже.

– Ну ладно, – проворчала Янди. – Теперь ступай. Через две улицы, в южном направлении, ты найдешь будку носильщиков. Скажи там, что тебя прислала Янди, тогда тебе дадут первое же свободное животное.

Веллер еще раз кивнул, торопливым движением повернулся и так быстро выскочил из комнаты, что это походило на бегство. Нельзя было не заметить его страха.

Талли не решилась сразу последовать за ним. Все в ней кричало о том, что она должна исчезнуть отсюда, уйти подальше от этих таинственных женщин. Она все еще не знала, кто они такие, но, видимо, женщины имели необычайную власть. Вместе с тем для нее было чрезвычайно важно больше узнать о них.

– Иди спокойно, дитя, – сказала Янди, которая, видимо, неправильно истолковала ее нерешительность. – Если твой брат сделает так, как я сказала, через несколько часов вы будете у ваших родственников.

– Спасибо, госпожа, – сказала Талли. – Я… я даже не знаю, как мне вас…

– Не нужно меня благодарить, – перебила ее Янди. – Это наша обязанность – следить за порядком, разве нет? А теперь иди. Кто знает, может, еще увидимся. Где на севере живут ваши родственники?

– Я точно не знаю, – сказала Талли, и это соответствовало истине. – Где-то возле… возле порта. – Она вспомнила, что так говорил Веллер.

– Возле порта? – Между бровями Янди пролегла вертикальная складка. – Плохая местность. Но она подходит для твоего брата.

Она закончила разговор решительным жестом, но еще раз улыбнулась, когда Талли, пятясь, выходила из комнаты. Лишь когда захлопнулась дверь, Талли позволила себе выпрямиться и облегченно вздохнуть. Хотя, собственно говоря, ничего страшного не произошло, ее не покидало чувство, что она с большим трудом избежала ужасной опасности.

Веллер уже вышел из здания и ждал ее на улице, немного в стороне от очереди, все еще белый как мел от ужаса. Но его глаза загорелись гневом, когда Талли прошла мимо часовых и направилась к нему.

– Ты с ума сошла? – зашипел он. – Разве я тебя не просил, чтобы ты ни с кем не говорила? А ты…

– Они сами заговорили со мной, – перебила его Талли. – Что мне было делать?

– Проклятье! Ты еще ненормальнее, чем я думал! – Веллер засопел, будто от боли. – Ты вообще знаешь, кто эти женщины?

Талли кивнула.

– Янди, – сказала она. – Это имя, которым одну из них называла ее спутница.

– Ну да, Янди, – яростно фыркнул Веллер. – Янди сан Сар, святая мать дочерей драконав Шельфхайме. Женщина, которая пожертвовала бы своей правой рукой, чтобы заполучить тебя!