Текст книги "Латинист и его женщины (СИ)"

Автор книги: Владимир Полуботко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 44. СТАРЫЙ ПАПА

Мать нашей молодой героини к этому времени обнаружила в себе некоторые черты, которые прежде были не столь заметны, а теперь вдруг заработали на полную мощь, а именно: властолюбие, нетерпимость к возражениям и трезвый расчёт. Железная леди пришла к мысли о необходимости развода со своим мужем – отцом её двух дочерей, который запил, загулял и не прочь был огрызнуться на замечание жены или даже полезть в драку. От такого мужика в доме было мало толку, и его требовалось срочно заменить на что-либо более подходящее. Что и было сделано.

Глава 45. НОВЫЙ ПАПА

Мама отфутболила папу, и на опустевшем месте возник вдруг новый законный супруг: толстый и очень положительный во всех отношениях профессор Ростовского Университета, в каковом он был явно не самым последним по значению человеком.

Вот как это случилось. Знакомство матери с профессором состоялось очень просто: после многочисленных и громких на весь дом скандалов вдруг наступило неожиданное затишье – это Зинин отец вдруг протрезвел и безо всяких споров красиво и по-мужски оставил после себя квартиру со всем добром и ушёл от своей семьи к какой-то другой женщине.

Толстый же профессор жил в квартире этажом выше. И обо всём происходящем хорошо знал – сеансы звуковой связи во все времена суток происходили на хорошем акустическом уровне. Тонкий специалист по прослушиванию интересных шумов никогда прежде не имел своей семьи, потому что всю жизнь свою положил на математику и учёную карьеру, а под старость очень огорчился, поняв, что одному коротать остаток жизни – очень скучно.

И вот, лишь только скандалы затихли, воспоследовало предложение руки и сердца, и Зинина мама, видя перед собою человека явно положительного, приняла его предложение.

Глава 46. ВОСПИТАТЕЛЬНЫЙ ПРОЦЕСС

Новый Зинин папа очень близко к сердцу принимал свои новые отцовские функции и почитал своим долгом обстоятельно беседовать со старшею из двух падчериц на разные полезные для юношества темы: о том, что такое хорошо и что такое плохо; о том, что курить вредно, а заниматься спортом полезно; на темы любви и брака, Родины и Партии, ну и так далее.

– Зина, ты должна раз и навсегда понять… – так начинал он всякое своё нравоучение.

У Зины сразу же отключалось сознание, и она только и могла, что с вежливым и немного напуганным лицом равномерно кивать и кивать на безостановочные слова профессора.

– Ведь мы же тебе с мамой добра желаем!..

Зина старательно кивала.

– Вам-то теперь – что? Вам бы теперь только погулять да порезвиться… А вот мы в наше время… Вы, молодое поколение, не видели и сотой доли того, что видели мы…

Причём, толстяк действовал так не только по причине собственного неизлечимого занудства, но ещё и по наущению своей супруги, действовал охотно и всегда был искренне убеждён, что приносит пользу своей падчерице, всей семье и всему советскому обществу в целом.

Глава 47. И ЕЩЁ ОДНА СОВЕТСКАЯ СЕМЬЯ…

1

И в этот раз он, посовещавшись с мамой Зины, пришёл к выводу, что математическое поприще будет для девочки из средней и приличной семьи – в самый раз. Девочку убедили в правильности именно этого выбора, после чего новоявленный папаша с помощью своих связей легко пристроил приёмную дочку в свой университет и на свой факультет. Зина, впрочем, и без того имела прекрасный аттестат и вступительные экзамены при своих познаниях могла бы вполне выдержать и без всяких подпорок. Но с подпорками – оно надёжней.

Итак, Зина и Андрей поступили в РАЗНЫЕ вузы. Наташка и Олька, Зинины подружки, учились там же, где и Андрей. Причём Андрей не знал, кто они такие, а те про него знали со слов Зины всё. И, внимательно и молча наблюдая, продолжали узнавать всё больше и больше. И обо всём замеченном регулярно докладывали Зинаиде. Сведения, поступавшие per exploratores (через разведчиков), были такими: Андрей и в самом деле никаких других девчонок и знать не хочет и всех приставальщиц отшивает вежливо, но твёрдо…

А затем Андрей впервые привёл Зину к себе домой. Причём до самой последней секунды Зина не знала, что её там будет ждать – за дверью незнакомой квартиры.

2

А ожидало вот что: у отца Андрея, оказывается, был день рождения.

Квартира эта была по советским меркам очень большая – аж четырёхкомнатная, и гостей вместилось немалое число. Никакой торжественности и напыщенности, однако, не было. Андрюшин папа просто и без церемоний представился молодой гостье: Тихон Степаныч.

– А ведь я тебя знаю. И ты мне с самого начала понравилась.

– Откуда вы меня знаете? – удивилась Зина.

– А на машине тебя с Андрюшкой – кто катал, как ты думаешь?

– Так это были тогда вы?

– Я. И машина – моя.

И мать у Андрюши тоже оказалась симпатичною и вроде бы как простою женщиной…

Дальнейшее знакомство Зины с новыми людьми выявило следующие факты: отец Андрея был честным работягой. Он вечно разъезжал по стране налаживая какие-то сложные и необычные станки и имея на этом хорошие деньги. Причём делал он это исключительно в целях независимости от Андрюшиной мамы, для которой доходы мужа казались смехотворными, ибо она размахнулась в этой жизни несколько шире.

А именно: была директором ресторана.

3

Что означала такая должность при советской власти?

В обществе, где всё ценное распределяется не за деньги, а по блату, где для одних людей с каждым годом становится всё хуже и хуже с продуктами, а для других – всё лучше и лучше, очень неплохо, когда ты находишься у такой богатой кормушки, как советский ресторан. Вот что это означало.

Говоря проще: Зина бы сделала очень выгодную партию, выйдя замуж за приличного молодого человека из обеспеченной, прочно стоящей на ногах советской семьи.

Ничего этого она тогда ещё не понимала. Просто любила своего Андрея и ничего больше. Так получилось, что она никогда по-настоящему не знала нужды, последнего куска хлеба у них в доме никто и никогда не доедал. Разве только в ту грустную эпоху, когда её первый и настоящий отец совсем уж запил и загулял где-то на стороне. Но ведь это было совсем недолго – мать мигом выставила его вон и обзавелась новым мужем – обеспеченным и хозяйственным.

Предстоящий брак Зинаиды и Андрея, если бы он состоялся, означал бы срабатывание незыблемого закона советской действительности:

ТОТ, КОМУ В ЭТОЙ ЖИЗНИ ЖИВЁТСЯ ХОРОШО, ДОЛЖЕН ЖИТЬ ЕЩЁ ЛУЧШЕ!

У этой формулы была ещё вторая половина с противоположными знаками, но Зина ничего об этом не ведала, а просто жила себе и жила. Не она ведь устраивала этот мир. Она в него просто пришла и по счастливой прихоти судьбы заняла вполне приличное место.

4

Стояла уже поздняя слякотная осень, когда однажды Андрей придумал вот что: мол, гулять противно, а чем сидеть взаперти на виду то у одних родителей, то у других, не лучше ли нам с тобой поиграть в настоящую взрослую семью, самостоятельно живущую в собственной квартире. А Зина ему в ответ:

– А как?

– А вот погоди. Я кое-что придумал.

Всё это время они находились в Зининой квартире. А отчим и мама были там же и благочестиво смотрели телевизор. Зиночка и Танюша сидели по своим углам, слушали заумную трепотню взрослых и скучали.

Андрей успел незаметно куда-то выйти и вскоре вернулся. Дождавшись паузы в профессорских рассуждениях на политические темы – что-то такое о пламенном чилийском коммунисте Луисе Корвалане, которого как раз в это время наша партия вызволила из фашистских застенков, он вдруг встал и, вежливо раскланявшись, заявил, что ему, мол, пора домой.

А дом его находился рядом. И когда через некоторое время встала и Зина и заявила, что хочет сходить в гости к Андрею, который только что вышел, а она ему забыла сказать что-то важное, то это ни у кого не вызвало никаких подозрений – мол, мальчик живёт рядом и в приличной семье, так почему бы и не сходить к нему в гости.

Выйдя из своей квартиры, которая находилась на третьем этаже, Зина странным образом направилась не вниз к выходу, а вверх – в квартиру профессора, что была этажом выше. Там Зину уже поджидал Андрей – перед этим он с риском для жизни вскарабкался по водосточной трубе на четвёртый этаж, предварительно заметив ещё с улицы, что, став на подоконник, можно будет пролезть в больших размеров форточку, оставленную профессором в открытом состоянии. Залез. Войдя в квартиру, отпер дверь изнутри. И вот теперь впустил к себе любимую девушку… Вообще-то говоря, такая искусная операция требовала наличия совершенно удивительных талантов и определённого мировоззрения, но Зина почему-то восприняла акробатический этюд Андрея как нечто само собой разумеющееся и не удивилась: мужчины – на то они и мужчины, чтобы совершать подвиги.

Зато прекрасная квартира, пребывающая теперь полностью в их распоряжении, – вот что вызвало её полный и безоговорочный восторг. Три несмежных комнаты, кухня, санузел, мебель. И любимый человек рядом! И никаких взрослых, которые бы стояли над душою и канючили: делай так, не делай этак!

– Ты бы хотела, чтобы мы когда-нибудь жили в такой вот квартире? – спросил Андрей.

– Очень!

И оба кинулись друг другу в объятья, и в который уж раз дело могло дойти до чего-то самого-самого, но всегда контролирующая себя Зина, чётко сказала: нет! Андрей особенно и не унывал, и весь вечер наши молодые люди, как маленькие дети, забавлялись тем, что играли в настоящую взрослую семью.

А потом настало время, и они вышли из квартиры, захлопнув за собою дверь. Мечта закончилась. Андрей отправился к себе домой, а Зина – к себе. А профессор так ничего и не узнал.

5

Потом был новогодний праздник, потом – 23-е февраля, потом – 8-е марта, потом – 1-е мая… Повседневные трудные, но радостные встречи и телефонные звонки, перемежающиеся праздниками по заранее составленному кем-то графику… Молодые люди встречались и радовались тому, что их счастью, любви и молодости нет конца.

Лишь однажды что-то мрачное прошло между ними: на какой-то вечеринке девочки уж таким плотным кольцом обступили красавца Андрюшу, что у Зины не было ни малейшей возможности пробить этот заслон и подойти к своему собственному возлюбленному. Затем дело зашло намного дальше: одна из девиц мощно и страстно вцепилась в Андрея – чуть ли не всеми четырьмя клешнями – и на глазах у всех остальных подыхающих от злости и зависти девчонок – увела его!

«Да ведь он же мой! Да как же ты посмела!» – хотелось закричать Зине. Но – не закричала. Потрясённая, она разрыдалась – и тоже у всех на глазах. Но, как потом выяснилось, – зря! В самом скором времени её красавец-жених дал отпор цепляльщице, круто поговорив с нею, и вернулся.

Любовь продолжалась!

Глава 48. ЧТО НУЖНО ДЛЯ СЧАСТЬЯ?

1

И вот Зина и Андрей закончили первый курс обучения – каждый в своём вузе. Наступающее лето обещало новые радости, новые прогулки, новое сближение.

И так оно всё и случилось. Но лишь ненадолго. В скором времени Андрей отправился вместе со всем своим машиностроительным институтом куда-то в колхоз, а Зину с её университетом и всеми его факультетами Высшие Партийные Силы распихали по каким-то консервным заводам – таков был варварский обычай того дикого времени: студентами затыкали любые дыры, возникавшие в советской экономике.

Но всему бывает конец: Зина и Андрей снова встретились после долгого расставания. По агентурным данным Андрей за время разлуки вёл себя прилично: ударно работал на тракторах, перевыполнял планы и получал за это почётные грамоты. Сам ни к кому не лез, а настойчивые домогательства девочек равнодушно отвергал.

И вот теперь они снова были вместе. И так хотелось, чтобы короткие студенческие каникулы никогда не кончались!..

И Андрей придумал, что нужно сделать, чтобы они прошли веселее и растянулись подольше. Это была операция похлестче залезания через форточку в чужую квартиру на четвёртом этаже.

Для выполнения этого замысла молодым людям пришлось мобилизовать все свои способности к выживанию в суровых условиях советской семьи.

Зина и Андрей наврали своим родителям. Каждый своё. Зина сказала, что хочет срочно съездить к папиной сестре, живущей в Дубовском районе. А она и прежде ездила туда каждое лето, но не одна, а с семьёй. Маму смутило то, что дочка поедет одна и в такую даль, но поскольку девочка была уже взрослая, а у мамы были и другие дела, она дала согласие на такую поездку.

Андрей поступил точно так же. У него тоже были родственники в сельской местности, к которым он вдруг пожелал съездить в одиночку, а не с отцом и с матерью. Но его родителям согласиться отпустить сына было гораздо легче – во-первых, отпускать парня – не так страшно, парень это ведь не девочка; а во-вторых, родственники эти жили намного ближе – в Азовском районе, фактически – в пригороде Ростова.

2

Итак, наши молодые люди обманули своих родителей и отправились вдвоём в путешествие.

Сперва это был Дубовский район – засушливая восточная часть Ростовской области.

Зининой тётушке понравился неожиданный гость – такой видный из себя парень, вежливый, скромный, работящий. И совсем не заносчивый, как некоторые городские. Тётушка всё поняла и обещала ничего не рассказывать Зининым родителям. Молодые люди ночью спали в разных комнатах, а днём помогали тётушке по хозяйству. С каким-то необыкновенным рвением Андрей ухаживал за скотиной, носил воду, починял покривившийся забор, устанавливал телевизионную антенну. Со стороны могло показаться так, что вся его жизнь зависела от того, понравится ли он Зининой тётушке или нет.

К Зине лез – не без того. От чрезмерно обильных поцелуев и объятий возбуждался до такого неприличия, что Зина чувствовала: это мужчина, у которого всё на месте и всё в порядке. Давала отпор, помнила мамино наставление: до свадьбы – чтоб ни-ни!

Свою тётушку Зина любила едва ли не больше, чем родную мать. С тётей Машей для неё были связаны счастливейшие воспоминания детства. В жизни Зины конечно же были, кроме Дубовского района, и другие географические воспоминания – о пионерском лагере на Чёрном море, о Москве, где она один раз была, о поездках в Кисловодск, но так почему-то получилось, что все самые светлые картины её жизни явились ей именно здесь. И бесконечно добрая тётя Маша была частью этих светлых воспоминаний.

– Хороший у тебя жених, – шептала тётя Маша, сидя с племянницей на лавочке перед домом. – Дура будешь, если упустишь такого.

– А я – не упущу!

– Хоть ты поживёшь по-настоящему. А то ведь наше-то поколение жизни-то и не видело. Муж у меня помер от пьянства, а у твоей матери тоже не получилось с моим братом, а этот её нынешний, профессор – ох и не нравится он мне!..

– И мне – тоже, – отвечала Зина. – Он такой противный, такой зануда.

Своей собственной матери она бы никогда в этом не призналась. А тётушка продолжала рассуждать:

– И чего теперь людям не жить на белом свете? Картошка есть, хлеб есть – с голоду теперь уж точно не помрём. То ли дело раньше было, когда нас тут в селе душили налогами, когда люди пухли с голоду… То потом война пришла, то засуха после войны, то Хрущёв проклятый кукурузой душил… Я так думаю, Зиночка, что все беды теперь остались позади… Только бы китайцы войной на нас не пошли – ой, как я этого боюсь! С американцами-то хоть договориться можно, они-то – понятливые, а с этими – как договоришься? Но ничего, бог даст, пронесёт и эту напасть…

3

А потом они поехали в Азовский район. Путь туда пролегал через Ростов, но молодые влюблённые не стали заходить домой и напоминать родителям о своём существовании.

Сначала Андрей и Зина объявились в Рогожкине, что в самом устье Старого Дона – правого из двух главных рукавов дельты.

Дядя Ваня, родной брат Андрюшиного отца, встретил их точно так же приветливо, как и Зинина тётя Маша. И его жена, тётя Оля, и его дети – тоже. И точно так же, Андреевы родственники с полуслова поняли и приняли желание молодых гостей не разглашать военную тайну их приезда.

Места здесь были намного живописнее, чем в Дубовском районе: дельта Дона с многочисленными протоками между главными рукавами, камыши, островки, у которых один берег – морской, а другие берега – речные… Катались на лодках, рыбачили, помогали по хозяйству. Тут уже Зина взялась доказать Андрюшиным родственникам, что она – настоящая хозяюшка: готовила, убирала, стирала.

4

Андрей научил Зину ездить на дядюшкином мотоцикле, и та гоняла на нём почём зря – теперь уже самостоятельно, сидя за рулём. И однажды здорово навернулась – вляпалась вместе с мотоциклом в кювет и вся вымазалась в грязи.

Первый вопрос подбежавшего на крик Андрея был такой:

– Ты не разбила мотоцикл?

А она-то ждала другого вопроса: жива ли ты, здорова ли?

– Не разбила, – сквозь слёзы и с чёрным от грязи лицом прошептала Зина.

Мотоцикл и в самом деле остался цел, да и сама наша героиня тоже – отделалась лишь испугом и ушибами. Но испуг был не только от падения, но и от мысли: а так ли я ему нужна? И ещё от одной: если бы я разбилась и искалечилась, чего бы я тогда стоила как невеста, как женщина? С тех пор она уже никогда больше не садилась за мотоцикл.

5

В другой раз, на рыбалке, у Зины случилось сильное отравление, и ей стало плохо. Андрей взял её на руки и пронёс четыре километра до ближайшего села и тамошней больницы. Сам-то он был сильным и крупным парнем, но ведь и Зина тоже была далеко не из щупленьких и что-то весила.

И этот эпизод кончился благополучно: выздоровела, и никаких последствий. И снова появились мысли, но уже другие: на этого – всё-таки можно положиться, этот – в беде никогда не бросит.

Ну и много всякого другого было…

6

А однажды наши влюблённые вот что изобрели: взобрались на высоченную скирду и там среди бела дня, но не видимые никем со стороны земли, по причине некоторого углубления в сене, предавались, мечтаниям, созерцаниям облаков над головой и медленных донских вод, а также – обниманиям и целованиям… В очередной раз Зина убеждалась, что у её жениха всё в порядке по кое-какой части, и в очередной раз этот самый жених отлетал с риском свалиться с большой высоты на грешную землю. И никто их не видел, кроме Господа Бога, ветра да птиц небесных… Скирда стояла на дворе у дяди Вани, и, казалось, ничто не может нарушить счастья Зины и Андрея. Как вдруг…

– Ничего не пойму, – сказал где-то совсем рядом знакомый голос. – Кто там пищит наверху, смеётся, шушукается? Слышь, Вань, кто там у тебя наверху барахтается в сене?

Зина и Андрей замерли в ужасе: это был отец Андрея, нежданно-негаданно прикативший на своей машине в Рогожкино из Ростова.

Пока дядя Ваня переспрашивал из далёкого сарая: «А?.. Чего надо?.. Где?», а Тихон Степаныч всё пытался узнать, что там за странные звуки он давеча слышал, Зина и Андрей посовещались и приняли мужественное и единственно верное решение: слезть, предстать и повиниться.

Так и сделали: сползли на задницах прямо к изумлённому отцу – взлохмаченные, с сеном в волосах и красные от смущения.

Покаялись и во всём признались.

Тихон Степаныч молча слушал невнятное бормотание и не знал, ругаться ему или смеяться, но тут подоспел его старший брат – дядя Ваня – и самым решительным образом выступил на стороне своих молодых гостей. А там и тётя Оля вмешалась. Так всё смехом и кончилось. И даже больше того: Тихон Степаныч пообещал Зине и Андрею ничего и никому про это не рассказывать. В том числе и своей жене – маме Андрея.

7

На другой день все трое собрались и отправились в Ростов. По пути заехали к другим деревенским родственникам в хуторе Семибраты – тоже в дельте Дона, но выше по течению.

Навестили.

А там в гостях у своей сестры вдруг нежданно-негаданно оказалась Андрюшина мама – та самая, от которой прежде решили всё утаить. Так все тайны теперь и раскрылись.

Посмеялись, посмеялись да и поехали потом домой в Ростов. Уже вчетвером.

8

Лето 1977-го года неумолимо приближалось к концу. Наступал новый учебный год, который должен был развести наших влюблённых по разным вузам. Андрей должен был продолжать учение в своём институте, а Зина – в своём университете.

И всё случилось совсем не так. Первого сентября, в день сборов на площади перед Машиностроительным Институтом, Андрей увидел вдруг в числе собравшихся студентов и свою Зину.

– А ты что здесь делаешь? – удивлённо спросил он.

– Не видишь, что ли, – небрежно ответила Зина, – я здесь учусь. Пришла на сборы.

– Как здесь?.. Как учишься?.. Ведь ты ж в университете?..

– Была раньше. А теперь перевелась сюда. И прямо в твою группу.

– Ну ты даёшь! – от восхищения у Андрея аж дух перехватило. – И как же ты это смогла устроить? Ведь это ж совершенно невозможное дело!

– Для моего нового папы, при его-то связях, ничего невозможного нет.

Таким образом проблема многочасовых дневных разлук была решена у них полностью.

Получалась, правда, одна маленькая загвоздка при таком новом раскладе: Зина, вместо профессии математика или программиста, вполне подходящей для женщины, получала теперь специальность очень узкую и мужскую – какие-то там технологии в каких-то там отраслях сельскохозяйственного машиностроения. В те наивные и самодовольные времена не допускалось и мысли, что индустриальные гиганты, понастроенные в Ростове и в его окрестностях, когда-нибудь остановятся и вышвырнут на улицу десятки тысяч безработных. Тогда казалось, что и технологии, и отрасли, и машиностроение, и социализм – будут всегда, ну а раз так, то чего же тогда и беспокоиться? Живи себе и живи в этом вечном геометрическом и плановом раю.

А и в самом-то деле – что ещё нужно молодой женщине для счастья? Чтоб любимый был рядом, чтобы всё было тихо и спокойно. Желательно – по плану и по графику. И чтобы можно было семью создать и род людской продолжить…