Текст книги "Латинист и его женщины (СИ)"
Автор книги: Владимир Полуботко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
Глава 49. ДЕЛО ИДЁТ К СВАДЬБЕ
1
Род людской. Чтобы его продолжить – многое нужно. Бывали случаи, когда целые человеческие расы, отдельные цивилизации или племена вдруг заходили куда-то совсем не туда в своём развитии и вымирали после этого до последнего человека. То это были гигантопитеки, получившиеся слишком огромного роста, то это были неандертальцы, которые в чём-то опередили остальных людей, а в чём-то наоборот – отстали от них, то в каком-то племени все до одного вдруг стали лилипутами, а то вдруг какой-то народ ударялся в чрезмерную религиозность и приносил слишком много человеческих жертв… Иные впадали в чрезмерную гордыню и от этого вырождались, иные погибали в эпидемиях, а иные, погружаясь всё глубже и глубже в наркоманию и некрофилию, живут ещё и по сей день… Трудная это работа продолжать этот самый род. И немалая это ответственность перед теми, кто был ДО и перед теми, кто будет ПОСЛЕ.
2
Ещё один год пролетел у наших молодых героев незаметно, как один день. Праздники в установленные дни, встречи, цветы (однажды это были какие-то необыкновенные белые тюльпаны в какую-то необыкновенную крапинку) и свидания. И вот однажды Зинина мама спросила свою дочку: а не пора ли тебе, доченька, замуж? А та всерьёз и не думала об этом прежде. Казалось, молодость будет длиться вечно. Как плановый социализм, который никогда не кончится. Но слова мамы ей запомнились, и вскоре после этого Зина напрямик спросила Андрея: мол, не пора ли нам?.. А тот подумал-подумал и очень просто и мужественно ответил:
– Да, пожалуй, пора бы уже.
Dictum – factum. Или: сказано – сделано. Сложные механизмы включились и заработали. Молодые люди сообщили о своём решении своим родителям. Со стороны родителей невесты реакция была положительная. А вот со стороны жениха – сложная. Отец Андрея обрадовался – он был самого лучшего мнения о вкусе своего сына, и Зина ему очень нравилась. Мать же неожиданно воспротивилась: мальчик ещё не отгулял своё, не нарезвился вволю. Пусть погуляет сначала ещё лет несколько. Но отец стукнул кулаком по столу и решительно заявил: хватит! Нагулялся! И после не очень долгих споров согласилась и мать Андрея.
3
1978-й год был годом ещё большего ухудшения продовольственного снабжения – медленно умирающий и впадающий в старческий маразм Брежнев тянул за собою в ад и всю страну. Но доблестные директора советских ресторанов – разве же они когда жили на зарплату? И разве же когда покупали продукты в обычных магазинах?
Глава 50. СВАДЬБА
1
В сентябре 1978-го года свадьбу закатили на славу: сначала был дворец бракосочетаний. А там – торжественные речи и марш Мендельсона. А потом – обязательное для каждой приличной советской свадьбы возложение цветов к памятнику Ленина, а уже затем – ресторан… Музыка, танцы, шампанское, дорогие закуски, подарки, швыряние денег в шапку – всё это пропустим.
Подошло время первой брачной ночи – она должна была состояться в одной из четырёх комнат Андрюшиной квартиры.
А до этой самой ночи у наших влюблённых ЕЩЁ НИЧЕГО НЕ БЫЛО. После всех оркестров, танцев и поцелуев под всеобщие приветственные крики – пришли в отведённую им комнату. Глубокая ночь и оглушающая тишина. И вот только сейчас выяснилось, что комната совершенно не готова к приёму новобрачных: свалка разных вещей, наспех занесённых сюда, для того чтобы на время свадьбы сделать просторней другие комнаты. И мусор на полу от каких-то упаковок.
Увидев, чем обернулись её мечты, Зина не выдержала и расплакалась.
Андрей стал утешать и говорить, что, мол, спать можно и так – оно ведь в темноте не видно будет, что тут вокруг разбросано или раскидано. Но Зина возразила: я хочу, чтобы всё было чисто и красиво с самого начала и на всю оставшуюся жизнь.
Она взяла веник и прямо в своём подвенечном наряде принялась убирать комнату, капая на пол слезами.
Навела чистоту и порядок.
Разделись.
Легли.
Для Андрея – это была первая в его жизни женщина.
Для Зины – первый в жизни мужчина.
2
Без опыта, без генеральной репетиции – молодожёнам требовалось теперь начинать свою супружескую жизнь. Прямо с этих вот минут…
Почти уже начали, когда вдруг штук несколько откуда-то взявшихся гостей безо всякого предупреждения взяли да и протопали через тёмную комнату новобрачных на балкон – хорошо ещё не догадались включить свет! – и принялись там курить и с хохотом обсуждать что-то своё.
– Тише вы! – крикнул на них какой-то голос из их же компании. – Молодые спят. Не понимаете, что ли?
– Да разве в такую ночь они смогут уснуть! – возразил ему другой голос. – Они сейчас заняты совсем другим!
Потом кто-то отодвинул занавеску и крикнул в темноту:
– Эй, Андрюха! – это был голос Андреева старшего брата Шурика. – Как ты там? Даёшь Зинке жару, а?
– Да отстань ты! – робко крикнул в ответ Андрей.
– Ты ж там не робей! А то наша мама вся уже извелась: как там, говорит, сейчас мой сыночек – один на один с женщиной, справляется ли? И что это, говорит, они там вдруг подозрительно притихли? И что эта Зинка там с моим сыночком делает такое, что он уже и ни звука не издаёт, бедный, – душит она его там, что ли?..
– Да уймитесь вы наконец! – закричал Андрей. – А то я сейчас – как встану!..
– Не вставай, не вставай! Лежи! А ты, Зиночка, ну-ка подкинь его повыше!
И – ржание.
Зина лежала в объятиях мужа и тихо плакала. После нескольких таких же шумных и нахальных выходов на балкон разгулявшаяся публика, однако, угомонилась и притихла. А наши молодожёны после этого успокоились, хорошо постарались, и у них всё получилось отлично! Зина удостоилась редкой для женщины чести и удачи: она в сильнейшей степени испытала всю прелесть любви в первую же брачную ночь. В этот раз ей было так хорошо, как потом ни разу, даже и отдалённо, не будет за все последующие разы на протяжении последующих двух-трёх лет. И лишь после этих двух-трёх лет нечто подобное начнёт повторяться…
3
Уже на другой день после свадьбы к ним пришли журналисты с ростовского телевиденья. Они ещё тогда, в первый день, вертелись возле Ростовского Дворца Бракосочетаний и всё норовили сделать какой-то репортаж для ростовской еженедельной телепередачи «Горизонталь» с участием именно этой симпатичной пары. Но тогда не получилось, вот они потом и пришли на другой день.
И попросили всё повторить снова: невесте облачиться в подвенечное одеяние, жениху – в свой костюм, войти во Дворец Бракосочетаний, выслушать речи, обменяться кольцами, поцеловаться. Разумеется, всё это – как бы понарошку, специально для телерепортажа, который не удалось сделать вчера. Больно уж вы парочка красивая, такую не каждый день увидишь.
Андрей склонен был согласиться… Но Зина наотрез отказалась:
– Я подвенечное платье надеваю только раз в жизни!
Тогда и Андрей принял точку зрения жены. Но интервью они всё-таки дали, и молодая советская супружеская чета в этот же вечер показалась на ростовских телеэкранах и немного развязная (оттого, что сама была не замужем) журналистка подводила телезрителей к мысли: гляньте-ка, вот это – рядовая типичная советская семья!
Красивая и счастливая, как и весь наш общественный строй!
Глава 51. МАМА ОПЯТЬ МЕНЯЕТ ПАПУ!
Ювелирную точность проявила тем временем Зинаидина мать в следующей операции: она вычислила, что и второй муж ей тоже не подходит, вежливенько выставила его за дверь и мгновенно обзавелась новым супругом – третьим по счёту.
Это был человек её возраста, очень умный и очень порядочный, в прошлом большой начальник, которого она каким-то образом умудрилась совершенно очаровать и всецело подчинить своей воле.
В ходе проведения данной операции Веронике Сергеевне пришлось покинуть Ростов-на-Дону и переехать в город Белореченск Краснодарского края, где у её нового мужа был громадный собственный дом с прекрасным приусадебным участком. Младшую же свою дочь Танюшу мать при этом увезла с собою.
Глава 52. СЁСТРЫ
1
Для Зины и Андрея всё это означало, что для них двоих полностью высвободилась благоустроенная трёхкомнатная квартира. Когда-то они тайком проникли в квартиру профессора и играли там в семейно-квартирное счастье, а теперь такая же точно квартира оказалась в их собственном распоряжении. Счастье само к ним пришло. Безо всяких усилий с их стороны.
Сработал священный советский закон: тот, кому и без того хорошо живётся на свете, тот должен жить ещё лучше.
Затем мужа Зинаиды, казалось бы, вопреки этому закону, взяли в армию на один год, как и положено мужчине, получившему в Советском Союзе высшее образование, но не обучавшемуся на специальной военной кафедре. Вскоре, однако, выяснилось, что основной закон советской жизни не нарушен и тут: сын ресторанной директрисы отправился служить отнюдь не на Землю Франца-Иосифа. Служить он отправился в некий не очень удалённый город, известный под названием Ростов-на-Дону, поэтому проводы в армию совсем не были грустными и мучительными – муж оказался в какой-то необыкновенно хорошей войсковой части на необыкновенно хорошей должности и у необыкновенно хороших и добрых командиров и приходил поэтому домой к жене почти каждый день. А частенько и ночевать оставался.
Когда он наконец вернулся из армии, настала необходимость обзаводиться детьми, и Зина забеременела. Срок у неё был ещё маленький, когда молодые муж и жена поехали на Чёрное море подкрепить здоровье перед будущим пополнением в семье и будущими хлопотами.
Подкрепили. Вернулись в Ростов-на-Дону. А дело было летом 1979-го года.
2
В квартире их ждал сюрприз: там поселилась младшая сестра Зины – Татьяна. И не одна, а со своим молодым мужем.
Вот как и почему это случилось: восемнадцатилетняя Таня, живя с матерью в городе Белореченске, влюбилась там в столь же восемнадцатилетнего Ваню из соседнего Ставропольского края и сочеталась с ним законным браком. Своего жилья у Вани не было, потому что он был из глухой степной деревни, и оба поселились в доме у отчима Тани.
Вероника Сергеевна подумала примерно так: зачем мне и моему слишком добродушному новому мужу нужна эта обуза, когда в Ростове у старшей Таниной сестры, то есть у Зины, есть трёхкомнатная квартира, которая по документам числится за матерью обеих сестёр – то есть, за Вероникой Сергеевной. А хозяйка квартиры вправе поселять в ней кого угодно. А уж тем более – собственную дочь. Рассуждение это было несколько легкомысленным и не совсем правильным с точки зрения закона, ибо в Советском Союзе существовало такое жестокое понятие, как прописка. Но главная слабость такого рассуждения заключалась в нарушении другого советского закона – того самого, о котором уже говорилось прежде.
Итак, Зина возвращается со своим мужем в свою собственную, как она думала, квартиру и застаёт там нежданных жильцов. Именно так: не гостей, а жильцов. Жильцы заняли лучшую из трёх комнат и зажили, а точнее загуляли на полную мощь. Причём для восемнадцатилетнего Вани переход от деревенского бытового убожества к городскому раю оказался таким непосильным бременем, что он сначала запил, а потом и того хуже – ударился в наркотики.
Пьянки-гулянки, драки, мат-перемат, блевотина в прихожей, груды немытой посуды на кухне, залитые шампанским потолки и красивые когда-то обои, целые стада подозрительных гостей, вечно остающихся ночевать… И к ванной комнате не подобраться – вечно там кто-нибудь целыми часами отмокает после очередного загула.
3
Жить с такими соседями было невозможно, и на какое-то время Зина и её муж находили пристанище в четырёхкомнатной квартире Андрюшиных родителей.
Свёкор по-прежнему души не чаял в своей снохе, но не он был хозяином в доме. Всем заправляла его супруга. Ресторанная же директриса считала, что сноха должна содержаться в строгости. И поэтому, даже и тогда, когда живот у Зины стал уже совсем большим, никаких поблажек и скидок ей на это не делалось. Стирала, готовила, убирала – так же, как и прежде. Сыну любящая мать строго запрещала баловать жену помощью по хозяйству, а тот и рад был бы иной раз помочь жене, но не смел прекословить строгой маменьке.
– Ничего-ничего! – со смехом приговаривала свекровь. – Чем больше будет работать, тем легче будет потом рожать!
А потом были роды. И всё получилось и в самом деле – отлично.
Девочку – нормальную и здоровую – назвали Ксенией. Тогда это имя активно входило в моду и из разряда полузабытых вдруг стало очень распространённым. Всеобщая радость родственников по случаю рождения девочки была, конечно, очень велика, но…
Жить на старости лет в одной квартире с крикливым младенцем – дело тяжеловатое, и свекровь, которая являлась по совместительству с ресторанными делами ещё и председателем жилищного кооператива, вот что однажды предложила Зине: я, мол, всё беру на себя, а ты только не мешай да когда надо будет, – подпиши то, что я тебе дам.
Зина согласилась и в нужный момент, подписала то, что надо. И вот что получилось: председательница жилищного кооператива (она же – директриса ресторана, она же – свекровь) своею властью переоформила документы на владение квартирой, которая до того времени была записана на Зинину мать – Веронику Сергеевну. Это была грандиозная операция, абсолютно бессовестная и бесчестная и требовавшая применения мощнейших механизмов. Но – несгибаемые директора советских ресторанов всегда были людьми со связями и прежде всего в правоохранительном мире, и им ли было бояться таких трудностей! Итак, владелицей квартиры была оформлена Зинаида, и после этого от её имени и от имени строгих советских законов Тане, а главным образом её деревенскому мужу было велено выметаться вон. Что тем и пришлось сделать.
4
Вымелись. Сразу после этого муж Татьяны, который понял, что без прописки в Ростове ему придётся возвращаться в родную ставропольскую глушь, охладел к своей молодой супруге и тут же бросил её навсегда. И таким образом, Зинина сестра оказалась лишена семейного счастья – правда весьма и весьма сомнительного.
Таня плакала, проклинала старшую сестру:
– Ненавижу тебя! Ты отняла у меня мужа! Сама – так с мужем, а я – так без мужа!
Она зря плакала – по красоте и эффектности она ничем не уступала старшей сестре, и опасность при таких внешних данных остаться без мужа ей не грозила.
Погоревав, красавица-блондинка вернулась к матери в Белореченск и попросила защиты у неё, но – не дождалась.
Мать была занята своими собственными делами и равнодушно отнеслась к судьбам своих взрослых дочерей. Кое-как Татьяна всё-таки сумела зацепиться за драгоценный Ростов-на-Дону, но для этого ей пришлось заплатить некую цену – она стала сожительницей одного влиятельного кавказца, который всё это ей устроил. Забегая вперёд, скажу, что потом, обзаведясь пропиской и малюсеньким углом для жизни, она перекинет через себя ставшего ненужным благодетеля и выйдет замуж во второй раз – и тоже за кавказца. Почти по любви и очень удачно. Особенно в смысле улучшения жилищных условий и личного транспорта.
Ну а Зина с дочерью и с собственным мужем хорошо и весело зажили в своём уютном трёхкомнатном мирке.
Глава 53. ДЕЛА ЖИТЕЙСКИЕ
1
Рьяная свекровь больше не давила на сознание, и Андрей всё такой же красивый и добрый, как и прежде, уже не стеснялся помогать жене по хозяйству. Мог и на базар сходить, мог и постирать… Жизнь молодожёнов была фактически продолжением тех самых прогулок по прекрасному заброшенному вишнёвому саду, где водились настоящие зайцы. Всё так же пелись весёлые песни, всё так же находился общий язык, и всё та же молодость была с ними…
Работали они на хороших и тёплых должностях; свекровь подкидывала деньжат и, что при власти коммунистов намного важнее любых денег, – остродефицитных шмоток западного производства и столь же остродефицитных продуктов питания; и ни единого лета у них не проходило без поездки куда-нибудь на Кавказ, в Прибалтику или в Закарпатье…
А потом у них родился второй ребёнок – мальчик, которого назвали Олегом.
На дворе стоял 1984 год. К этому времени уже умер Брежнев, и вместе с новыми генеральными секретарями ожидалось что-то новое и свежее. Наши молодые супруги были кошмарно далеки от политики, излучали вокруг себя «полный гордого доверия покой» – дескать, как жили раньше, так будем жить и впредь. И так будут жить двое наших детей. Казалось, счастью молодых супругов не будет конца. Так же, как и советской власти!
2
Разумеется, они ошибались. Впереди у наших влюблённых друг в друга Зинаиды и Андрея было ещё семь-восемь лет относительно благополучной жизни. Это совсем неплохо – отхватить такой хороший кусок пребывания на этом свете.
Многие перехватывают и меньше. Или даже вообще – ничего.
Потом года два уйдут на тяжкие выяснения отношений, и в 1994-м году, ко времени краха коммунизма, безуспешных попыток восстановить его и подавления этих попыток силой оружия, всё это закончится разводом.
Связь необъяснимая, но – прямая и уж точно, что неслучайная: не стало коммунизма – не стало и молодой семьи Краславиных!
Но то – когда ещё будет, а пока же…
Глава 54. СОБЛАЗНЫ
1
Однажды, оставив детей на попечение свекрови, Зина и Андрей поехали в Приэльбрусье. И так получилось, что Андрея очень уж увлекли лыжные катания, столь необычные для жителей Ростова-на-Дону, непривычных к хорошему снегу, а Зина с подругой (это была бывшая однокурсница Галочка) решила съездить на несколько дней в соседний Кисловодск – попить минеральной воды. Андрей при этом оставался с мужем подруги – тоже любителем лыж. Доверчивые и наивные мужья не возражали против такой их прогулки.
А зря.
2
Зина и Галя сели на автобус и поехали. Путь пролегал через город Минеральные Воды, а в этом городе есть, как известно, аэропорт, единственный на всю округу. Подружки посовещались и вот что надумали: а не навестить ли нам Эмку, нашу бывшую однокурсницу, живущую сейчас на туркменском берегу Каспийского моря по случаю выхода замуж за офицера-пограничника? Мужьям скажем, что были в Кисловодске, а сами – туда!.. Заметим: для простого советского смертного перелёт на такое расстояние стоит очень недёшево, но Зиночка и Галочка могли себе такое позволить.
Сели на самолёт и рванули в Туркмению. А там – Эмка, обрадовавшаяся нежданному приезду гостей в далёкое захолустье и – тёплое Каспийское море после снегов Приэльбрусья.
И оно бы и ничего, но ещё ведь и свобода. И – новизна. Зину особенно поразили катания на катамаранах по Каспийскому морю и экзотические песчаные бури, а вот Галину заинтересовало совсем не это. Она не для того оставила мужа на скучной лыжной базе в Приэльбрусье, чтобы гулять по ещё более скучной пустыне и барахтаться в каком-то там море, которое и не море даже, а всего лишь озеро.
Планы у неё были шире.
И она поделилась ими с подругой. Зина не одобрила их и участвовать в их осуществлении не пожелала. Так и проводили потом время – каждая по-своему, сообразно со своими природными наклонностями и полученным воспитанием…
3
А потом они летели назад, в Минеральные воды, и Галка без устали всё рассказывала и рассказывала: и то у неё было, и это. И таким способом, и этаким, и разэтаким. И с тремя – по очереди, и с двумя сразу. И с Эмкиным мужем – втайне от Эмки, которая, конечно, догадывалась. И с Эмкой напару против двух тамошних офицеров – но втайне от Эмкиного мужа, который, конечно, ни о чём не догадывался… Эх, зря ты не была с нами! Такая бы групповуха получилась!..
Зина слушала без восторга – вроде бы и осуждала, но и приходила в странное восхищенье от цинизма и дьявольской изобретательности подруги.
4
Вернулись на базу. Якобы из Кисловодска, куда якобы ездили пить минеральную воду. И снова стали кататься на лыжах – сосредоточенно, с поджатыми губами и с лицами преисполненными скромного достоинства. А эти придурки, ихние мужья, так ничего и не узнали!
5
Другое искушение нагрянуло через год, и было оно куда более комичным и ярким, чем то – Каспийское.
Андрей отпустил Зину в Прибалтику. Отвалил, как водится, денег и отпустил. В санаторий на крайнем юге Литвы, в городе Друскининкае.
А там уже была Аня – ещё одна подружка. Зина познакомилась с нею год тому назад всё в том же Приэльбрусье во время всё тех же самых лыжных катаний.
Аня приехала в Друскининкай из Риги, где у неё остался доверчивый и наивный муж… За всё время пребывания в санатории Аня перепробовала немалое количество мужчин, о чём и ставила всякий раз в известность свою нерешительную подругу из Ростова: дескать, ты только посмотри, что делаю я; делай и ты то же самое! Пока рядом нет мужа – самое время развлекаться!
Зина наблюдала за Аниными приключениями с ужасом и с отвращением.
И одновременно – с каким-то щекочущим интересом. Срок пребывания в санатории у обеих подруг закончился в один день – это они так нарочно подгадали ещё задолго до описываемых событий. И вот Аня предлагает: давай, мол, как я тебе и обещала прежде, мотнём ко мне в Ригу, посмотришь на Латвию… Зина согласилась: давай.
Поехали. Но не напрямую, а с остановками и с заходами в разные места. Особенно сильно зашли в один чудесный клуб для тех, кому за тридцать в городе Паневежисе. Аня прошла туда спокойно, а вот с Зиной вышла небольшая неприятность: её тормознули у входа и сказали:
– Девушка, а вы куда? Сюда можно только тем, кому за тридцать!
– А мне и так уже за тридцать, – ответила Зина.
Ей не поверили: девице явно чуть за двадцать, а она выдаёт себя за женщину средних лет. Пришлось доставать из сумочки документы и показывать изумлённым блюстителям прибалтийского порядка дату рождения. Покачали головами и пропустили.
И были там: приятная музыка, вкусная еда и мужчина по имени Климас. Литовец и красавец…
Аня до такой степени обалдела от любви к нему, что потащила его с собою в Ригу. А в Риге её ждали любящий муж и любящий пятилетний сын, которых она тоже очень сильно любила. Аня представила мужу свою подругу Зину из Ростова-на-Дону и сказала, что та пока поживёт у них.
А своего нового любовника Климаса – не представила. А тайком отвела в пустую квартиру этажом выше, ключи от которой у неё были. Квартира пустовала уже несколько лет из-за того, что её владельцы жили где-то в сельской местности на хуторе, разводили там цветы и овощи на продажу и вообще – очень не любили город. Итак – любовник в пустой квартире наверху, а любящая жена и мать – внизу. С мужем, сынишкой и подружкой.
6
После вкусного ужина (Аня была блистательная хозяйка, чистюля и повариха – первый сорт!) и разговоров о том, как оно там – в соседней Литве, Аня уложила в постель любимого ребёнка и, удовлетворив страсть соскучившегося мужа, потихоньку вылезла из супружеского ложа. И оставила безмятежно спящего спутника жизни. И отправилась в верхнюю квартиру, предварительно дав Зине нужные инструкции: мол, если это чудо проснётся и будет искать, скажешь, что я срочно ушла – дескать, звонила подруга, а у неё плохо с сердцем и ей, этой подруге, нужна помощь, и я, мол, поэтому и убежала, но скоро вернусь… А сама – постучишь мне по трубе, а я услышу и прибегу.
Зина лежала в одной комнате со спящим ребёнком и всю ночь не смыкала глаз. Дом был современной постройки, и слышимость в нём тоже была современного качества. Из комнаты прямо над головою отчётливо доносился красноречивый шум: ходила ходуном старая железная кровать, сладострастно визжала и стонала Аня; ей подвывал разгорячённый Климас… А потом они, судя по звукам, зачем-то скакали по полу…
7
Среди ночи муж проснулся и выяснил, что жены рядом с ним нету. Вышел из своей комнаты пока что в туалет, но затем уже подразумевались поиски пропавшей жены. Зина, которая даже и не смела мечтать о сне, замерла от страха и робко постучала по трубе парового отопления.
Аня тотчас же явилась. Наплела что-то мужу насчёт умирающей от сердечного приступа подружки из соседнего дома и тут же – прыг в постель к законному супругу!
Изнасиловала его так свирепо, что тот лишился чувств и провалился в глубокий сон, и сразу после этого – прыг за дверь. И наверх. А там – снова стоны, хрюканье, визг, трясущаяся кровать и скакания по полу.
Утром муж просыпается, потягивается, а его жена рядышком спит себе и спит.
А потом сели за стол и позавтракали кулинарными произведениями искусства. На кухне – чистота и порядок, в обеих жилых комнатах – такой же блеск. И муж – довольный и ни о чём не подозревающий.
8
– Как ты так умеешь? – восхищённым шёпотом спрашивала потом Зина.
– А ты дурой-то не будь! Смотри да учись!
Сама Зина ещё ни разу в жизни не изменяла своему Андрею.
