Текст книги "Латинист и его женщины (СИ)"
Автор книги: Владимир Полуботко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Глава 61. РАЗВОД
Чья это была идея – развестись, развалить, семью? Кто первым высказал вслух эту страшную мысль?
Если отвечать на эти вопросы строго и юридическим языком, то придётся констатировать: инициатором развала семьи являлась Зинаида. Стало быть, Андрей пал жертвою этих происков. Именно так он потом и будет всем своим друзьям и знакомым говорить: я бы, мол, и рад был сохранить семью, да вот она, Зинка, – сама! Она – первая!.. Вот с неё и спрос!..
Но то – потом, а пока оба по-человечески договорились друг с другом, и Андрей спокойно согласился: да надо расходиться – без скандала, как подобает цивилизованным людям. А с разделом имущества тоже поступим по-человечески и просто…
Прежде уже упоминалось, что у Андрея была не одна машина, а две. И обе – дорогие и иностранные, купленные на деньги неизвестного происхождения: «Мерседес» и «Форд».
– Давай так сделаем, – предложил Андрей. – Делить машины не будем. Пусть обе останутся моими. А я со своей стороны не буду требовать раздела квартиры. Пусть она вся будет твоя.
Сказано это было так спокойно и так доброжелательно, что Зина, не задумываясь, согласилась, наивно полагая, что обещание порядочного человека становится обязательством (promissio boni viri fit obligatio).
Летом 1994-го года развод состоялся. Вся процедура длилась считанные минуты: короткие вопросы к мужчине и женщине; столь же короткие и ответы. А потом девочка Ксюша, стараясь не сбиться, произнесла выученные наизусть слова, которым до этого научили её взрослые: с матерью я жить не в состоянии: ведя аморальный образ жизни, эта развратная женщина не даёт мне возможности нормально учиться и развиваться; она сковывает мою личную свободу… ну и так далее. И вот уже после этого и было торжественно объявлено: Андрей и Зинаида – больше уже не муж и жена. Сын остаётся при матери, а дочка числится за отцом.
Вот и всё. Вот и пройден путь, от первого знакомства на шумной молодёжной вечеринке – в суд, где слушается дело о разводе. Путь через старый и тихий вишнёвый сад, через барахтанье под летним небом в стоге сена, через первую брачную ночь, через все остальные брачные ночи, через квартирный уют, через два захода в роддом и через всякие другие события – хорошие и плохие.
Всё когда-нибудь да кончается. Но всегда после каждого конца что-нибудь в этом мире (да и во всех остальных – тоже!) начинается новое.
Глава 62. ТРЕТИЙ МУЖЧИНА
Сразу же после официальной процедуры развода Зина впервые переспала с Митей.
Это был пока ещё только третий мужчина в её жизни. Будут ли ещё – она тогда не знала, но совершенно искренне сама себе говорила: пусть этот будет у меня третьим и последним. Последним на всю оставшуюся жизнь!
Митя ничем таким уж необыкновенным её не осчастливил – любви она к нему по-прежнему никакой не испытывала, а он со своей стороны не проявил себя в «постельном» отношении чем-то выдающимся в этой области. Просто Зина как бы выполнила долг какой-то, что ли. Положено всякой женщине быть при мужчине, вот я и при мужчине. Положено отомстить за нанесённую обиду, вот я и отомстила кому-то и за что-то: вы со мною вот так, а я вам за это – вот так!..
Но странно: какой-то страх не покидал её при этом: ведь изменять Своему Единственному, Своему Неповторимому – нельзя! А я – изменяю. Как же это я так смогла? И как уступка – маленькое резиновое препятствие. Дескать, изменяю, но не так чтобы уж и совсем! Не соприкасаюсь с чужим и недозволенным. Стало быть, вроде бы даже и верность храню. Своему – несмотря ни на что – Самому Любимому и Самому Прекрасному…
Глава 63. ОНИ ВСЁ ЕЩЁ НЕ ВЕРЯТ!
1
Между прочим, вопрос с разделом квартиры оказался вдруг очень непростым. Вроде бы для порядочного мужчины в этом случае никакого вопроса не должно было бы и возникать вовсе. Это была квартира жены, КВАРТИРА, КУПЛЕННАЯ КОГДА-ТО НА ДЕНЬГИ ЕЁ РОДИТЕЛЕЙ! И если ты бросил эту женщину ради другой, ну так и уходи! И если ты прежде обещал: две машины мне, а квартира – тебе, и после этого разойдёмся без взаимных претензий, ну так и сдержи своё слово!
Но уходить совсем и по-честному – почему-то вдруг расхотелось.
Хотя и выглядеть явным подлецом – тоже было неприятно.
Поэтому последовало вот что: телефонный звонок бывшей жене и предложение встретиться на нейтральной территории.
2
В назначенное время Зина пришла в маленькое кафе на Богатяновском спуске. Отец её детей заказал всё, что надо, вежливо и спокойно повёл речь на темы, представляющие взаимный деловой интерес: дескать, я совсем не злодей и не собираюсь отбирать у тебя половину квартиры, а просто надо будет сделать так, чтобы одна из трёх комнат числилась за мною. Мало ли что… Не пытайся помешать мне – у меня достаточно связей, чтобы всё оформить и провернуть так, как нужно мне. Всё будет так, как хочу я. И никак иначе. Но ты не бойся, это просто формальность. Так, на всякий случай.
Зина посмотрела ему в глаза и увидела в них страх – новая спутница жизни, видать, крепко схватила его за горло, и он уже почувствовал на себе её железную хватку и подумывал об отступлении. К запасной жене, которая всё простит и примет в свои объятья.
Зина взяла и поломала всю схему вежливого и делового разговора.
– Зачем ты это сделал? – спросила она. – Ведь мы же любили друг друга, ведь у нас столько всего было хорошего!..
– Да я бы и не сделал… Я ведь и сам хотел сохранить семью, но ведь ты же первая подала на развод. Не я, а ты!
– Ты меня довёл – вот я и подала!
– И ты первая стала изменять мне!..
– Ты сам не веришь в то, что говоришь! Это ты можешь врать своим знакомым, но сам-то ты знаешь, что я не такая!
– Ничего такого я не знаю, – солгал Андрей, не подозревая, что сейчас он самым неожиданным образом признается в обратном: он на самом деле всегда был твёрдо уверен в порядочности жены. Но этот позорный момент его жизни ещё не наступил. – Как же не такая? продолжал он ломать дешёвую комедию. – А этот твой Митя?
– Я никогда этого Митю не любила! И сейчас не люблю! Я ВПЕРВЫЕ ЛЕГЛА С НИМ В ПОСТЕЛЬ ПОСЛЕ НАШЕГО С ТОБОЮ ОФИЦИАЛЬНОГО РАЗВОДА! Мне просто хотелось таким способом отомстить тебе!
И вот он этот обещанный момент: Андрей вдруг смертельно побледнел, на какое-то время лишился дара речи, а затем дрожащими губами пролепетал:
– Так ты с ним всё-таки… – и далее – как нечто невероятное: – НА САМОМ ДЕЛЕ ПЕРЕСПАЛА?..
– Да!
– Шлюха!.. – закричал Андрей на всё кафе.
И Зина вдруг и в самом деле почувствовала стыд: да, я изменила! Какая я плохая!
– А что же мне ещё оставалось делать, если ты уже развёлся со мною? – неуверенно, как бы даже прося прощения и со слезами на глазах проговорила она.
А Андрей уже ничего не слушал и не слышал; потрясённый невероятным известием об измене запасной жены, он молча встал со своего места и, почти шатаясь, вышел вон из кафе.
Глава 64. МЕДЛЕННОЕ УБИЙСТВО И СМЕРТЬ
1
Бывший муж уже было окончательно убрался из квартиры жены, но потом вдруг стал время от времени возвращаться и ночевать в одной из комнат, всем своим видом демонстрируя, что он у себя дома. У него по-прежнему были свои ключи. После каждой такой ночёвки количество ценных вещей в доме сокращалось. Зинаида попыталась как-то возразить – не получилось…
Используя свои связи, Андрей уже после развода умудрился прописать в квартиру бывшей жены ещё и свою мать. И теперь получалось нечто невообразимое: в трёхкомнатной квартире, согласно прописке, живут якобы не только Зинаида со своим сыном, но и её дочь, её бывший муж, а также мать бывшего мужа, которой якобы жить больше негде и которая якобы смертельно больна раком и нуждается в уходе и комфорте. Легко себе представить, как такая квартира была бы поделена судом между бывшими супругами, исходя из того, что семья Зинаиды – это теперь только она сама и её сын. И никто больше.
Но и этого Андрею было мало – он приводил к себе гостей, устраивая демонстративно шумные кутежи, преувеличенно громко шутил с ними, хохотал, пел песни, по пьяному делу громким голосом рассказывал присутствующим гадости о своей бывшей жене… Хорошо ещё хоть не приводил к себе разлучницу – и на том спасибо.
Время от времени приходила и мать Андрея. И тоже с ночёвкой – это, чтобы все соседи видели, что она здесь живёт на самом деле и в случае нового суда подтвердили бы это. И приходила – когда одна, а когда и не одна, а опять же со своим сыном и с внучкой Ксюшей. (Эта последняя никогда, впрочем, ночевать не оставалась.) И тогда все трое – бывший муж, бывшая свекровь и бывшая дочь – располагались в одной из комнат или на кухне и заводили там между собою свой собственный разговор, не привлекая к нему Зинаиду. А разговор всегда получался на единственную тему: какая она, эта бывшая жена, бывшая сноха и бывшая мать – дрянь. Громкими голосами, с матом-перематом они час за часом посылали оттуда на голову Зинаиды проклятье за проклятьем.
Фактически это было медленным, планомерным убийством. Иногда двое взрослых отправляли в комнату к Зинаиде самого младшего из своей компании. Девочке ставилась задача: пойти и оповестить мать о том, что она шлюха, потаскуха, проститутка или что-нибудь ещё в этом роде или даже похуже. И Ксюша выполняла предписание – являлась к женщине, которая её когда-то родила и вынянчила, являлась – и всё это выкрикивала ей в лицо. И делала она это так страстно, так старательно, так по-детски и по-женски жестоко, что из всех испытаний именно это и было для Зинаиды самым ужасным.
2
Зинаида только плакала в ответ, а её сын Олег был ещё слишком мал и слаб, чтобы что-то возражать. Оставаясь на стороне матери, он замыкался в себе и многозначительно молчал. Молчал, накапливая в себе что-то к той поре, когда он повзрослеет и войдёт в силу. «Мама, – твердил он в такие минуты шёпотом, – когда я вырасту, тебя никто не посмеет обидеть».
А в остальное время Андрей жил в квартире у своей новой жены, а дочь жила вместе с бабушкой в другой квартире – огромной и богато обставленной, где на четыре комнаты их было только двое жильцов. Бывшая свекровь ничем на самом деле не болела и даже более того – отличалась бычьим здоровьем и купалась в Дону круглый год. И ни в какой жилплощади ни Андрей, ни его мать на самом деле не нуждались.
Зина же всё чаще и чаще впадала в какие-то новые и страшные состояния: часами могла лежать и смотреть в одну точку, всё забывала и всё роняла. Она всегда была чистюлей и хорошею хозяйкой; она и сейчас оставалась такою же, но делала всё, что нужно, чисто механически. И всё время плакала и плакала. Стирала бельё – и плакала, подметала пол – и плакала, готовила еду – и плакала… Сын, как всегда, жалел мать. А дочь смотрела на мать то насмешливо, то с презрением; иногда в ней что-то как бы прорывалось, и тогда она тоже пыталась жалеть маму, но – получалось у неё это неуклюже, потому что на самом деле ни жалости, не любви – не было.
3
Потом наступило уже и такое время, когда Зина забывала покормить сына, и голодный мальчик уходил к бабушке, и та кормила его и уговаривала остаться у неё навсегда. Олег, посидев и поплакав в гостях у бабушки и старшей сестры, всё-таки каждый раз находил в себе силы встать и уйти от них назад к маме. Это был настоящий мужчина, хотя и маленький!
4
И вот случилось: однажды Зина так наревелась, что совсем потеряла голову и приняла смертельную дозу успокоительных таблеток – сто штук!
Было это 4-го ноября 1994-го года.
5
Спасение пришло от её мучительницы: бывшая свекровь отперла дверь квартиры своим ключом и по-хозяйски вошла неё. В комнате, выходящей окнами на северную сторону, она обнаружила свою бывшую сноху – та лежала на диване без признаков жизни, а рядом на ковре валялись опустошённые упаковки. И пустой стакан из-под воды.
Бывшая свекровь вызвала реанимационную машину. Та примчалась. Воя сиренами, понеслась в близлежащую больницу.
Те, кому доводилось ненадолго отлучаться из этой жизни в ту, потустороннюю, и потом возвращаться назад, неизменно описывают одно и то же ощущение: полёт через длинную трубу или тоннель, в конце которых видится слабый свет, как надежда на то, что там, в тех краях, тоже что-нибудь да будет.
Примерно то же самое видела и Зина: покидая жизнь, её душа проносилась через огромную металлическую трубу, в конце которой слабо мерцал какой-то неясный свет…
Глава 65. ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ
1
Её спасли. Как и ценою каких усилий, на грани чего и чего она побывала – это не важно. Спасли и всё тут. Потом в больницу приходил бывший муж с детьми. Дети спрашивали: «Мама, ну зачем ты так?» А муж – муж почти что жалел…
А потом она выписалась из больницы.
Бывший муж, который имел теперь новую жену, но время от времени приходил в эту квартиру и демонстративно оставался ночевать в ней; дочь, которая продолжала жить у бывшей свекрови и не признавала над собою власти матери; сын, который остался верен маме; предстоящий суд о разделе квартиры – всё оставалось в силе, ничто не отменялось.
А однажды бывший муж сказал:
– Знаем мы эти штучки! Хотела бы умереть по-настоящему, то и умерла бы. А так – дешёвый номер! Сыграла на публику, устроила спектакль, чтобы разжалобить судей, когда дойдёт до раздела квартиры.
Мысль о том, что можно было бы и отменить суд, ему и не приходила в голову.
2
Вскоре приехала из Белореченска Зинина мать. Она ещё ничего не знала. Знала о том, что развелись – вот это и всё.
Дверь ей открыл Андрей.
Раздеваясь в прихожей и возясь с сумками, бывшая теперь уже тёща по привычке спрашивала:
– Ну что у вас тут – все живы-здоровы? А Зина где? Дома?
– Дома, дома, – недовольно буркнул Андрей.
– А чего это она не выходит, не слышит, что ли, что мать к ней приехала?
– Да она там лежит… Больная… В себя приходит…
– Господи, да что случилась-то?
– Да ничего особенного! Траванулась сдуру, вот теперь и очухивается.
– Как – траванулась?
– Это вы у неё спросите, – небрежно бросил Андрей и прошёл в свою комнату.
3
За день до суда Зина решила сделать так, как ей посоветовали знающие люди: надо, мол, в один день сходить в три церкви и поставить по три свечи возле таких-то и таких-то икон – у Николая-угодника, у Казанской Божьей Матери и так далее – по списку. Научно обоснованному и проверенному. А тогда и будет толк…
Посетить ТРИ православных храма в Ростове-на-Дону – задача очень даже не из простых. После семидесятилетнего коммунистического правления – храмов такой экзотической ориентации в Ростове осталось маловато. В основной части города их было всего два: возле Старого базара – величественный собор с золотыми куполами да на Братском кладбище – маленькая церквушка. Были и ещё две маленьких церкви, но на таком сильном удалении от центра города и в таких запутанных дебрях, что об их существовании не всякий ростовчанин даже и догадывался.
Зина, отправилась сначала в Александровку и отыскала-таки в этой части города церквушку, потом она приехала на Братское кладбище и посетила тамошнюю церковь, и только под конец она пришла в величественный собор с золотыми куполами…
Когда прилаживала очередную свечку возле очередной иконы, дрожащими пальцами сделала неловкое движение и – уронила свечу на кафельный пол!
Молившаяся рядом старушка спросила сердобольным голоском:
– Что, деточка, у тебя дома покойник?
4
Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся!.. Зина отойдёт потом от православной церкви. И вольётся в могущественную христианскую секту западного происхождения. И этому отречению от России положила начало вот эта самая злодейская фраза мерзкой старушонки.
– А что? – будет потом говорить Зинаида. – В православной церкви все постояли-постояли и разошлись, а здесь мы сидим в креслах, как свои, как родные. Если в беде кто окажется, сбрасываемся – кто сколько сможет. У нас мероприятия всякие бывают: мы поём, проводим между собой беседы, лекции, выезжаем на природу, справляем свадьбы по нашему обряду, выпускаем стенгазету. Разве же это плохо? У нас в доме молитвы всегда культурно и чисто… А я и православную церковь тоже чту – посещаю её иногда…
5
Ну так вот: молившаяся рядом старушка спросила сердобольным голоском:
– Что, деточка, у тебя дома покойник?
Зина вздрогнула от этого вопроса и в полном смятении ответила:
– Нет… Какой покойник?.. С чего вы взяли? Нет у меня никакого покойника!
– Ну, ты мне, деточка, сказки не рассказывай! Так не бывает, – ласково и со знанием дела сказала старушка. – Не бывает, чтобы свечка упала возле иконы, а в доме, чтобы покойника не было. Значит, если ещё не было, так скоро будет. Жди!
Подавленная и потрясённая, Зинаида на другой день пошла в суд.
А там: ни иконы, ни молитвы, ни свечи – не помогли. Куда им было тягаться против офицера государственной безопасности и его связей! И хотя пророчество старой ведьмы оказалось ложным и никаких покойников в доме так и не появилось, но суд всё-таки был неправедным и разыгрался как по нотам: бывший муж получил полквартиры и теперь имел полное право привести в одну комнату свою новую избранницу и зажить с нею в своё удовольствие. Счастливая парочка могла бы при желании сделать существование Зины в одном с ними пространстве невыносимым и выставить её на улицу. Всё это Андрей и сказал Зине: вот смотри, я бы мог это сделать. Но я этого не делаю. Цени. Я отселяюсь от тебя насовсем. Живи, как хочешь без меня. Но имей в виду: если мне негде будет жить, я вернусь! Как минимум одна комната – моя!
Он и в самом деле отселился. Взял свои шмотки и ушёл, а в квартире потом появлялся лишь в отсутствие бывшей жены: придёт, сопрёт какую-нибудь вещь и уйдёт…
«Это мне возмездие за мою сестру! – с ужасом и смирением думала Зина. – Как я когда-то выжила её из этой квартиры, так и со мною теперь обошлись…»
Успокоение она находила лишь в двух вещах – в музыке и в посещениях так называемого дома молитвы, куда её привела подруга.
Глава 66. ПОСЛЕ ВИШНЁВОГО САДА И СТОГА СЕНА
1
На какое-то время Митя был отодвинут в тень. Зина гнала его прочь, как надоедливую муху: уйди, не хочу, не до тебя!.. Было совершенно очевидно, что уже никто и никогда не заменит ей того мужчину, которого она когда-то так сильно и так не по-современному любила.
2
Однажды летним вечером этот мужчина пришёл к ней в гости. Пьяный и злой.
– Что тебе надо?
– Пришёл забрать фотографии.
– Какие фотографии?!
– Наши общие. Поделим их пополам…
– Не отдам я тебе никаких фотографий! Это всё, что у меня осталось!.. Ты и это хочешь у меня отнять?
Бывший муж уже оттеснил от порога бывшую жену и прошёл в квартиру.
– Ты разбил мне жизнь, ты отобрал у меня дочь, ты чуть не довёл меня до самоубийства, ты отсудил у меня полквартиры, повыносил всё, что можно было вынести, а теперь ещё и фотографии хочешь забрать? Не дам!.. Убирайся вон отсюда! – закричала Зина.
Бывший муж был пьян, спокоен и решителен.
– А чего это я должен убираться? Половина квартиры принадлежит мне – это ты правильно сказала. Захочу и поселюсь здесь, захочу – приведу сюда новую жену, а захочу – вот так в гости приду, как я сейчас это делаю, – говоря это, бывший муж полез в то отделение шкафа, где по его расчётам должны были лежать их бывшие семейные фотографии – альбомы и просто пакеты. Фотографий там не было.
Андрей полез в другое место, где они тоже могли оказаться, но их не было и там; полез в третье место – нет фотографий.
– Куда ты их спрятала, стерва?
– Ничего я тебе не скажу!.. И ничего не дам! Убирайся…
Андрей на полную мощь включил магнитофон и начал дознание на тему: «Где фотографии?», постепенно переходя a verbis ad verbera – от слов к побоям.
Сначала бил не так, чтоб уж очень – так только руку выкрутит или прижмёт что-нибудь.
Потом бил уже сильно. Но так, чтоб не оставалось следов.
Потом, когда она пыталась от него вырваться и однажды и в самом деле вырвалась и заперлась в ванной, он её оттуда извлёк, легко выбив дверь и, войдя во вкус, побил уже безо всякой оглядки на следы – от всей души. Ногами и руками.
Потом, когда она отлежалась и пришла в себя, она воспользовалась его потерей бдительности и выскользнула из квартиры и стала стучаться к соседям. Без особого труда бывший муж схватил её на лестничной площадке и затолкал назад. Стоит ли говорить о том, что никто из соседей ни на какой зов о помощи не вышел? Не стоит. В бывшем Советском Союзе, а ныне в демократической России – это стало обычным делом. У всех соседей были телефоны, а крики о помощи раздавались уже не час и не два, а намного больше, но никто и ничем не помог избиваемой женщине.
А потом Зина поняла: надо выскочить и, не задерживаясь ни перед какими дверьми, бежать и бежать без оглядки куда-нибудь подальше. Отлежавшись и наплакавшись вдосталь, она вырвалась из квартиры во второй раз.
Босиком, в разодранном платье, окровавленная и в слезах – так и побежала по тёмной летней улице.
Он догнал её. Сильным ударом сбил с ног. Упершись торжествующим коленом в грудь, долго бил по щекам, что-то при этом приговаривая. Эту сцену выхватила фарами из темноты случайно проезжавшая мимо милицейская машина.
– Ах ты гад! Ты за что бьёшь женщину?
– Спокойно, ребята! Я – подполковник госбезопасности. Андрей Краславин. – А это – моя жена! И она – шлюха и проститутка!
– Неправда, – пробормотала Зина. – Я больше тебе не жена. И я – не шлюха и не проститутка!
Но её никто не услышал. Просмотрели документы, сказали:
– Всё ж таки женщина, товарищ подполковник. Нельзя же так!
– Это не женщина. Это – моя жена… Ладно, инцидент исчерпан. Я её больше и пальцем не трону – обещаю. А ты, вставай и пошли домой!..
Подполковник был пьян, и милиционеры видели это, но предпочли не идти с ним на конфликт.
3
Но и Андрей решил не идти на конфликт с милицией. Он поднял Зину с земли и, изображая заботливого мужа, ведущего домой заблудшую жену, повёл её под руку к оставленному без присмотра и даже не запертому семейному очагу.
Довёл до квартиры и, видимо, протрезвев, ушёл, так больше ничего и не сделав плохого. А про фотографии даже и не вспомнил.
