Текст книги "М. С."

Автор книги: Владимир Чистяков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 70 страниц)

Домик из разряда, что во всех каталогах недвижимости на первых страницах. Иногда даже с подписью вроде 'Коломяжское поместье' , или 'предместье' , в общем, гетто для буржуев, с охраной собаками и чуть ли не пулеметными вышками. Только из нормальных гетто никого не выпускают, а в эти никого не пускают.

Домик ни большой, ни маленький, но аквариум где бегемот сможет вольготно плескаться, в прихожей поместится. Ну, да те кто в подобных местах обитают по психологии от самых тупых бар не сильно отличаются. Крыши черепичные, окна непрозрачные, и что за ними творится никому не видно.

О хозяйке домика соседи не знают ничего. Молодая и довольно симпатичная. Может бизнес-вумен, может дочка или любовница какого-то бизнесмена. А может ещё кто. Живет тихо, ни к кому ни ходит, и к себе никого не зовет. Прислуги не держит. Некоторым кажется, что она слегка психованная ибо заборчик у домика – на танке не сразу прошибёшь, да и камер слежения понатыкано куда больше, чем у всех прочих.

Хотя, даже если она сумасшедшая то тихая, если конечно, не касаться того, как машину водит. Но до сих пор никого не задавила.

Обстановочка виду домика никак не соответствует. Самая дешевая, чуть ли не казенного образца мебель. Да и той маловато. Стерильной чистоты нет, и не предвидится. А вот профессиональной косметики и грима на столике перед зеркалом многовато. Компьютер правда, неплохой. А сейфы вообще шедевры. Только мало интересного внутри найдет медвежатник. Да ещё и убежит пожалуй от греха подальше, ибо в одном аккуратными брикетиками лежит взрывчатка. А в трех других – очень много всего огнестрельного начиная от карманных дамских пистолетиков и заканчивая восьмиствольной ракетной установкой. Установочку и пистолетики пока не доставали. А вот всё остальное – весьма и весьма часто.

Восьмой час утра.

На входе в так называемую спальню (если так можно наречь единственное помещение в доме, где присутствует спальное место в виде продавленного дивана, тщательно скрывающего свое происхождение с одной из окрестных помоек), валяется грязная черная кожаная куртка. Чуть ближе к дивану – армейского образца высокие ботинки. Посредине комнаты камуфлированный бронежилет, поверх – смятая рубашка.

Ну, а на не разобранном диване лицом кверху лежит Марина. На ней чёрная майка и кожаные штаны в обтяжку. Правое предплечье довольно неумело перевязано.

Марина не спит, но глаз не открывает. Устать вчера устала страшно, а выспаться так и не смогла. Многолетняя привычка – в случае чего отоспаться может и днем, но во сколько бы не завалилась, проснется между шестью и пол седьмого. Так и сегодня. Ладно, пора бы и слезть с дивана, а то и так уже второй час пребываешь в состоянии живого бревна по фамилии Обломов.

Она с трудом спустила ноги с дивана. Прошедшая ночка из разряда сумасшедших. Правой рукой не пошевелить, горит огнём, да и перевязана, похоже, не слишком хорошо. Ну, да медицина никогда не числилась сильной стороной Марины. Хорошо хоть ранение сквозное и кость не задета. Марина встает и оглядывает комнату. На полу сумка с обоймами, Марина знает, что трёх не хватает. Кобура с пистолетом висит на стуле. Под ним – кровавые комки ваты, и несколько вскрытых пачек бинтов. На столе шприц, резиновая трубка, какие-то ампулы и перевернутая пепельница.

– Кажется, после вчерашнего я не вполне соображала – вслух сказала она, тупо глядя на стол– Такое дозировочкой убьешь не хуже, чем пулей.

Выдвинув ящик, с трудом находит пачку сигарет и закуривает. Ещё порывшись в ящике вытаскивает пачку каких-то фотографий и начинает раскладывать их на кучки. Затем, ругнувшись, сбрасывает на пол.

– Пока ты однорукая – сиди и не чирикай – сказала сама себе.

Вытаскивает из того же ящика пульт и включает телевизор.

– Дурь! – констатирует через пару минут, прощёлкав все каналы. На последнем оказались городские новости. И довольно банальные.

''Злодейское убийство известного предпринимателя, депутата Государственной думы от СПС N… Сегодня около трёх часов ночи у казино 'Афина' группой киллеров…

– В составе одной меня, придурки.

''Был убит N., его жена – известная фотомодель К. и трое их телохранителей. Правоохранительные органы выдвинули версию заказного убийства…

На экране в это время, естественно, присутствовали залитые кровью тела. Потом начали показывать кого-то из очевидцев стрельбы (благо, в них недостатка не было).

''Правоохранительные органы рассчитывают задержать преступников по горячим следам…

– Размечтались – выключила телевизор и поплелась на кухню, то есть в ту комнату, где присутствует обшарпанный и местами обгорелый стол, пара табуретов, холодильник, микроволновка и электрический чайник.

Зацепившись больной рукой за дверь ругается.

– Аккуратнее надо быть, корова.

Привычка разговаривать самой с собой в последнее время развивалась стремительно, особенно вот в такие денёчки.

Впрочем, обо всём, что натворила в последние месяцы, Марина нисколько не жалеет. Критиковать что-либо проще всего, она же попыталась хоть что-то сделать. А методы… Человеческую жизнь Марина никогда особо не ценила. Ничью, включая и свою собственную.

Всегда живет по принципу или грудь в крестах, или голова в кустах. И знает рано или поздно какой-нибудь бандитский телохранитель окажется быстрее её. Но пока она неизменно оказывалась быстрее. И её пули не знают промаха, да и о талантах во взрывном деле кое-кто узнал не понаслышке. 'Мерседес' машина хорошая, 'Бентли' – ещё лучше. Но ни та, ни другая летать не умеют. А вот Марина презентовала парочке буржуйских драндулетов такие способности.

Пусть то болото, в которое превратилась великая некогда империя она всё равно не расшевелит. Но никто не сможет сказать, что она бездействовала. А человеком 'без меры' Марина успела прослыть и в своём мире.

А освободить мир от какого-то количества мрази – вполне достойное занятие.

Марина доползла, иначе не скажешь до кухни. Опустилась на табурет и уронила голову на стол.

Прохладный пластик её даже обрадовал. Огнём горит всё тело, жжёт глаза. Лекарства тут, недалеко, в полке. Но лезть за ними не хочется. Марине сейчас на всё плевать. Хочется только вот так лежать, уткнувшись лбом во что-нибудь холодное. Объяви сейчас приглушённое радио о начале атомной войны – и то Марина не пошевелилась бы.

''С ума я что ли начинаю сходить? – подумала она приподнимая голову, может через минуту, а может и через час – А если и так, то и чёрт с этим. Всё равно скоро сдохну. Всё равно' .

Она вспомнила, что ничего, кроме тонизирующих таблеток со вчерашнего дня не ела. Но не хотелось и вставать. Что-либо делать и главное, ждать результата.

За эти несколько лет она до смерти успела устать от ожидания. От любого ожидания. И от одиночества.

Только здесь, оказавшись вырванной из той привычной, хотя и страшной суеты, она осознала настоящую степень своего одиночества. Что у неё теперь на целом свете нет ни одной родственной души. Она устала от окружавших людей. От жизнелюбия Софи, от почти собачьей верности офицеров, да и от доброты Сашки тоже. А больше в этом мире у неё никого и нет.

А в том мире… Ну нет, эти мысли надо гнать куда подальше, иначе точно спятишь. Марины-Елизаветы ты больше никогда не увидишь. Смирись с этим, железка.

А ведь волком иногда выть хочется. Волком!

А и завой. Всё равно никто не услышит. А и услышат – внимания не обратят. Этот мир, кроме всего прочего, болен ещё и чёрствостью с равнодушием. А прежде, чем мир ругать, на себя лучше полюбуйся, что в тебе-то из человеческих чувств осталось, кроме ненависти, да и та уже звериная. Стерва с автоматом – вот кто ты. Даже не так, просто автомат одушевленный. Марка только не АК-47, блин!

Да всем плевать, ради чего ты шкурой рискуешь. Герой одиночка, дура! Тоже мне, размечталась. Звезда той самой бульварной прессы, которую ты так ненавидишь. Ну и стоило ради этого жить?

А с другой стороны, что в жизни я умею делать? Я ведь только смерть умею нести. Да на Шапку Мономаха облизываться…, но это уже в прошлом. А что у тебя в будущем? А ничего. Только бандитская или ментовская пуля, которая рано или поздно оборвёт эту твою личную войну.

Дверной звонок заиграл какую-то сумасшедшую трель. Марина даже не пошевелилась. Так ей звонит только один человек. Надо если– сам зайдет, раз ключи дадены.

– Марина Вицкентьевна, где вы? – спросил он из коридора.

''Вицкентьевна – взбрело же мне в голову придумать себе такое отчество '– подумала она.

– Дома её что ли нет? – спросил он откуда-то из глубины квартиры.

Лишь затем он догадался прийти на кухню.

– С вами всё в порядке? – испуганно спросил, увидев Марину за столом.

– Прелестно – проскрипела в ответ не поднимая головы и не меняя позы.

– Я принёс всё, что вы просили.

– Выкладывай.

М. С. услышала, как идёт в коридор, возвращается и открывает холодильник.

– Вы снова ничего не ели?

В ответ молчание.

Убрав принесённое, спрашивает:

– Может мне уйти?

Неожиданно для себя, Марина отвечает.

– Оставайся. Деньги у меня где?

– Не знаю.

– Правильно, откуда тебе, впрочем, я и сама забыла. Так что – она надолго замолчала, затем, резко разогнувшись, откинулась на спинку стула.

– Садись, чего встал.

Он сел. Второй табурет на так называемой кухне появился только недавно.

– Я вижу, что с вами творится.

– И что?

– Вас сильно ранили?

– Не очень.

– Уверены?

– Абсолютно.

Он знает, чем Марина занимается. Равно как знает и то, что с точки зрения закона является её сообщником. Но на этот, бывший для него родным мир он смотрит почти с тех же позиций что и Марина. Он ненавидит всё, происходящее здесь. Но он не боец. Он из разряда вторых. Тех, кто не может поднять других, но может услышать зов и встать под знамя одним из первых. Но ему нужен тот, кто поднимет упавшее знамя. Ибо без такого человека люди, подобные ему мало на что годны. Ведомые.

– Слушай, внук. Где ты её взял?

– Скорее она меня нашла…

– Ну, да это твое дело… Ты её мать, или, скорее уже бабку, знаешь?

– Нет. А в чем дело?

– А в том, видал я уже такую… Тем летом. В разгар нашего драпа… Подо Львовом… Мы шли… Не на запад. А по дороге навстречу три танка… Я только в конце войны видел таких. С длинноствольными пушками. Громадных! А она… В точности эта девка… Высунулась из люка первого.

Ну, что братва, драпаем? Зло так спросила… Не противно? Помню… До сих пор стыдно. С десяток человек к ним на броню забрались. Лейтенант орал – расстреляю за дезертирство… Погиб он под Киевом, лейтенант этот. А один из них – повернулся и сказал. Да пошел ты! Девка воевать едет, а мы драпаем!

А я не полез. Они поехали. Туда… Навстречу. Никогда её больше не видел. Ни её, ни всех остальных. Ни в войну, ни после… В сорок четвертом снова оказался подо Львовом. На той же дороге. Они не вывозили сгоревших тем летом танков. Искал этих троих. Сам не знаю зачем, но искал. Так и не нашел.

Потом уже искал только её. И тоже не встретил. А сегодня… Словно тогда… У той танкистки меч за спиной был. И с каким же презрением она на нас, драпавших, смотрела. Тот же взгляд зеленых глаз… Ту же я видел… Чудес не бывает, и дочка наверное, это её. Но в лицо глянешь – и словно как тогда – ОНА! И больше я не видел такой. Не знаю даже имени…

– Она говорила… Старшую дочь принято у них называть как мать. Марина она. И меч у неё есть. Старинный. Со змеями на рукояти. И у каждой в пасти камень.

– ЧТО???

Во весь рост встал дед. Неуютно стало внуку. Не старик, а один из тех, что прошел пол Европы, и намеревался пройти вторую встал перед ним. Стоит перед ним тот, для кого уже тылом стал поверженный Берлин.

– Значит, осталась она тогда жива… Её это дочка. Пригласи её. Хочу с ней о матери поговорить. Догадываюсь, насколько же ей тошно в нашем бардаке.

Капитан милиции постарался забыть о виденном. В конце-концов, давно предполагал – он здесь не один. А эти не по его душу явились – и ладно. От бывших коллег ещё не хватало бегать. То ещё развлечение. Однако, тот мир никуда не пропал. И ничего с этим не поделать.

Однако, по дороге домой всё-таки взял в ларьке водки. Впервые за два месяца. Ситуация-то всё одно – хреновенькая. Пил в одиночку, тупо глядя в экран телевизора. Щёлкал все каналы подряд. Раздражало абсолютно всё. Щёлчок. Ещё один. Очередной.

По какому-то каналу встреча с какой-то то ли актрисой то ли кем из бомонда. Так кажется это кодло называют? На актрис ему плевать. Не плевать на красивых женщин. Да и эту вроде видел. Показали рыло журналистки. Потом снова её.

И хмель начисто вылетел из головы капитана. Женщину он узнал. Сразу. Такую запомнит хоть раз видевший. А он её видел не раз. И ни два. А гораздо, гораздо больше. Ибо когда-то служил во внешней охране Загородного дворца.

Софи Саргон не перепутаешь ни с кем. А тут ещё и титры внизу экрана услужливо напомнили имя. Даром, что кириллицей написано.

Та-а-а-ак! Ещё и она здесь. Её нам только не хватало! Развлекаться что ли приехала? Чёрт их, сучек этих богатых, разберёт!

А в качестве кого она выступает? Надо же, самой себя! Известная художница, мать её!

Какого хрена её-то сюда принесло? Поразвлекаться решила? Или прячется от чего-то? Хрен поймёшь. В империи за эти годы всё, что угодно могло произойти. Вряд ли она тут без обслуги. Интересно, есть ли какая-нибудь связь между ней и этим пулями? Как не крути, а придётся разбираться.

Вот она. Появилась. Он нервно гасит окурок и швыряет в снег. Как того и следовало ожидать, эта красотка не одна. Красавец какой-то из разряд блядей мужского пола при ней. Тоже мне, служба эскорта. О похождениях Софи он слышал и раньше, и не секунды не сомневался, что и здесь их высочество, блин, не изменило себе. А костюмчик-то… Надо же какая скромница. Длинное светло-бежевое замшевое пальто отороченное мехом с капюшоном. Да в таких этой зимой наверное, половина женщин ходит. Одеваться как все. Это нечто по сравнению с её предыдущими нарядами. Которые иногда только с большим трудом можно было заметить на великолепной фигуре.

Снег довольно сильный, небось боится, что косметика потечёт, то-то один нос из-под капюшона торчит. А дружок под руку её держит. Идиллия, блин. Она это, никаких сомнений.

Ну, сейчас идиллию и подпортим.

Он неторопливо пошёл навстречу. Без формы, да поздней ночью… Люди обычно сворачивают в сторону. От греха подальше. Интересно, этот тип испугается? Не испугался. Взглянул просто безо всякой симпатии. А красавица даже взглядом не удостоила. Они уже почти разминулись, когда капитан словно бы невзначай бросил через плечо по-грэдски.

– Прекрасная погода, ваше высочество, не находите?

– Что? – по-русски. Она резко оборачивается…

Придурок, неужели обознался? Да нет, быть того не может. Она это.

– Счастлив вновь лицезреть вас.

Теперь смотрит прямо на него. В светло-карих глазах играет бешенство.

Хе-хе, а тушь-то всё-таки потекла.

С полминуты пристально разглядывает. Ну вряд ли ты там мелкую сошку могла запомнить. Хотя могла и запомнить. Глаз-то намётанный. А тебя не запомнить очень сложно. А здесь ещё вопрос, кто мелкая сошка.

А дружок зачем-то рукой махнул…

И вот ещё двое появились. Один ничего вроде, а другой два на полтора. И рожа – кресты по такой плачут. Самыми горючими слезами. Это что, тоже из службы эскорта?

Она, наконец, соизволила заговорить.

– Ты кто такой?

Морозное призрение из неё буквально так и сквозит. Не узнала, это точно. Или всё-таки вид сделала?

– Человек, которому известно кто вы, ваше высочество.

– Кто тебя послал? Зачем?

– Это не важно.

– Ошибаешься – это выцежено сквозь зубы. – Злить меня может быть очень вредно для здоровья. Лучше сказать правду.

– Меня никто сюда не посылал. Я если угодно, дезертир. Сам сюда сбежал.

Бугай неожиданно заговорил. Хм, а оказывается умеет. И хотя заговорил по – русски, ясно, что весь разговор понял.

– Слышь, братан. А ведь дезертиров по законам военного времени того… на месте. Без суда и следствия. Не боишься?

Высказывание бугая проигнорировал. Бугай и есть бугай. Ничего не сделает, пока хозяйка не прикажет. Вот если опасность угрожать будет – тут-то он себя покажет. На многое он способен. Это не безмозглая гора мускулов, а страшная боевая машина.

– Так что же тебе от нас нужно? – до чего же бесит эта привычка аристократок говорить о себе всегда во множественном числе.

– Хозяйка – это не бугай, это тот, второй – шли бы вы домой. Время позднее. А с этим… дезертиром мы сейчас по-свойски потолкуем. И больше он вас беспокоить не будет.

– Молчать! – голос звонкий, и как топором рубанула. И несколько менее нервно – Я слушаю. Говори быстро, ибо у нас мало времени.

Надо же, на коротком поводке и в строгом ошейнике кобелей своих держит. Хотя, если присмотреться и не кобели это вовсе, а нечто из разряда волкодавов. Все трое. И что ещё хуже для него, волкодавов оттуда.

– Люди мы я вижу, деловые, и говорить будем по делу. Я в этом мире сотрудник уголовного розыска, но к вам я пришёл как частное лицо.

– Документы.

Он нарочито медленно полез в карман за удостоверением. Резких движений лучше не делать. Все четверо наверняка вооружены. Он, впрочем, тоже.

Взглянув она кивнула, мол продолжай.

– Вам известно, где находится ваша младшая сестра?

– Где-то в этом городе. Ничего точнее сказать не могу. Я её больше полугода не видела.

– И вас это не взволновало?

– Она взрослый человек. У неё своя жизнь. Я её не видела, но пару дней назад она мне звонила.

– А с месяц назад она не звонила?

– Не помню. И вообще, больше говорить не буду, пока не объясните мне, в чём дело.

– На улице говорить неудобно.

– Ничего, не замёрзнем.

С ней пожалуй, поспоришь.

– В отделе я считаюсь экспертом по огнестрельному оружию. Примерно полгода назад было совершено убийство одного… широко известного в узких кругах бизнесмена. Вроде бы заказуха. Но никто не смог определить, из чего его убили. Я тоже сделал вид, что не смог. Но это были грэдские пули. Ладно один раз. Вроде бы ничего. Хотя и непонятно. Но через две недели убит криминальный авторитет и два его охранника. Те же улики. Потом – пошло как из рога изобилия. За полгода около тридцати убийств. Сорок шесть трупов. Все убиты грэдским оружием. В большинстве случаев, одним и тем же. В двух случаях раненных добивали, перерезав им горло. А так раны были нетяжёлые. При малейшей возможности стрелок всаживает в тело всю обойму. Словно развлекается таким образом. Вроде как 'Я целый диск в него вогнал, и лишь тогда признал убитым' . Два дня назад в перестрелке у 'Афины' этого снайпера ранили и он потерял автомат. Убийства нередко происходили вблизи известных ресторанов и казино. И камеры слежения засняли стрелка. Есть и свидетельские показания. Я только недавно смог заполучить эти снимки. Они забавные, не находите – сказал он доставая пачку фотографий и протягивая их Софи.

Снимки с камер слежения. Далеко не всё чёткие. Нужный объект на всех обведён кружком и помечен стрелочкой. Женщина маленького роста. Костюм – везде разный. Лицо правда рассмотреть сложно, да и чёрные очки мешают. Но очертания фигурки весьма и весьма знакомые. Однако…

– Откровенно говоря, в этой истории мои симпатии на стороне этого таинственного стрелка. В конце-концов, целый диск был всажен в вурдалака, а перебитые этим ночным снайпером не намного лучше… Стоп. Как ты вычислил меня?

– Таких, как вы вычислять не надо. Сами о себе везде где только можно заявляете. СМИ, выставки, великосветские тусовки. Всё довольно просто. Не будь подозрений относительно вашей сестры, вообще бы не стал с вами связываться… Но вы не сказали, что думаете по поводу фотоснимков.

– Вероятность, что это моя сестра равна одной доли от общего количества женщин такого роста, и даже меньше. Кроме роста нет ничего общего. Это может быть абсолютно любая женщина.

– Но вы не в состоянии обеспечить её алиби.

– А от меня-то что нужно? Я давно её уже не видела. И зачем вообще ты ко мне явился? Шёл бы к начальству с докладом, вертя мысленно дырку для ордена. Ты ведь уверен, кто убийца.

– И что я спрашивается доложу? Убийца ненаследная принцесса из империи, расположенной в параллельном мире? Да меня тут же в дурдом увезут.

– В любом случае, о сестре я сообщать ничего не намерена. И считаю разговор оконченным.

– А если я скажу, что вовсе не заинтересован в её поимке.

– А если я не поверю, во всю эту историю про стрелка?

– Ваше право. Но я уверен что это она. Такой высококлассный стрелок не мог взяться ниоткуда. Я её там видел несколько раз на стрельбище безопасности. Я знаю, как она стреляет. На стрелка ничего нет, кроме гильз и фотографий. На автомате нет отпечатков пальцев, а даже если бы и были, они бы нам ничего не дали.

– Какой марки автомат?

– ПП-945. Укороченный вариант.

Виду никто не подал. А марка сказала многое. Трёх таких автоматов и не досчитались в оружейке. Правда, там ещё много чего не досчитались.

А капитан продолжил.

– Могу добавить, что проверяется причастность данного стрелка ещё к нескольким убийствам, в том числе совершенным с чрезвычайной жестокостью. К примеру, поджег дачи весьма известного бизнесмена. Погиб он сам, жена, двое малолетних детей и четыре человека прислуги. Один из них выбрался из горящего дома. И был зарезан. А накануне местные жители видели в поселке женщину очень интересовавшуюся этим домом и его обитателями. Описание внешности не слишком соответствует. Но кое-кто вспомнил довольно характерную черту женщины – шрамы от ожогов на руках.

Стрелок охотится за людьми так сказать определенного круга – более чем хорошо обеспеченными. Кем-то вроде вас. Не боитесь, что окажитесь следующей жертвой?

Софи смерила капитана фирменным взглядом, за которой её и прозвали Ледяной принцессой, и сказала:

– Если ты ещё не все обо мне позабыл, то должен помнить мой образ жизни и отношение к опасностям. Не Катти Сарк боятся обкуренной гопоты или высокооплачиваемого киллера.

– Или стрелка с ПП-945.

– Не боюсь и его. Я прекрасно могу за себя постоять.

– По-моему, вы хотите её смерти. Кем бы этот снайпер не был, в последнее время он напрочь утратил осторожность. Раньше подкарауливал в подъездах и глухих местах. А сейчас прёт напролом. Последнее нападение видела толпа народу. Она ранена. Насколько серьёзно – не знаю. Она потеряла автомат. И уже после застрелила двоих охранников. Пистолет тоже грэдский. Охранники, кстати, бывшие сотрудники ФСБ.

Сейчас она залегла на дно. Но, поправившись, снова возьмётся за старое. И её убьют рано или поздно. А я не хочу её смерти, верите вы мне или нет. Пусть она уже фактически превратилась в маньяка. Её надо просто остановить. Иначе она погибнет. И погибнут ещё многие. Хватит смертей. Я знаю её судьбу, но это наш мир, и никто не давал ей даже морального права сеять тут смерть.

Софи несколько секунд размышляет и медленно произносит.

– До сегодняшнего дня я считала, что оттуда только мы… Теперь появляешься ты. Где гарантия, что нет ещё нескольких, один из которых и есть стрелок. Или же это местный, добравшийся до тайника с оружием.

– Гарантий разумеется нет. Вероятность высокая, что это она. И ищу её ведь не только я. И между прочим, лучше всё-таки дать какой-то ответ. Ибо я уверен – вы не можете просто взять и отправится домой. Давно вы здесь. И возможно, не по своей воле. Я просто помочь хочу. И вам, и ей. И невинным жертвам, которые ещё появятся.

Они вернулись. Сашка ещё не спит. Сидит с книгой, как обычно. Молчаливо переглянулись, и решили, что ей о похождениях подруженьки ей знать не обязательно. Теперь предстоит решать, что делать дальше.

– Итак, что мы имеем – начала Софи – первое – субъекта оттуда, мента здесь, утверждающего, что Марина занялась индивидуальным террором. Второе – саму Марину, неизвестно чем занимающуюся, и выходящую на контакт с нами исключительно по своему собственному желанию. Третье – основательно подчищенный кем-то зеленоглазым арсенал. Четвёртое – выпотрошенный сейф.

– Не перегибай палку – проворчал Дмитрий – нас шесть человек. Ровно одна шестая часть денег из сейфа и пропала. Она только взяла свое.

– Пусть так. Но арсенал опустел больше чем на две трети. Но на повестке дня другой вопрос: можно ли этому типу верить? Какие мотивы он преследует? Лично я ему верю ему ничуть не больше, чем любому другому сотруднику этих самых органов. То есть гораздо меньше, чем нашим аппендиксам. Я уже давно не верю в людское благородство. Не исключено, что он просто карьерист, желающий через нас выйти на Марину, а там – по обстановке, либо арестовать её, либо начать шантажировать нас.

– Пусть лучше её попробует пошантажировать – предложил Сергей.

Все невесело рассмеялись. Камикадзе по сравнению с человеком, пытающимся шантажировать Марину был бы образцом осторожности. С тормозами у неё всегда хватало проблем, а с тех пор как поправилась, они и вовсе отключились.

Олег медленно проговорил.

– Насчёт стрелка, и всё прочее, мне кажется, он не врёт. На фотографиях Марина.

– Мне про это можешь не говорить – Софи начала злиться – Вопрос только, зачем ей самой вся эта стрельба понадобилась.

– Мир болен. А она решила стать антибиотиком – негромко сказал Дмитрий.

– Верно, пожалуй, – согласилась Софи – По определению. А по сути такое кровопускание никому и ничему не поможет.

– С этим субъектом, или без него, а Марину надо найти – сказал Сергей – В первую очередь ради неё же самой.

Заговорил Олег.

– Вопрос только в том, как это сделать. Городского номера мы не знаем. Трубок у неё пять или шесть, и она их блокирует.

– Зачем ей столько? – не поняла Сашка.

– Затем, что она плохо дружит с техникой не имеющей ружейной смазки и бензина – с непонятным раздражением ответил Дмитрий. – имея столько фальшивых баксов, можно не парится с сим-картами.

Олег щёлкнул пальцами.

– Стоп. У неё же куча денег.

– Неиссякаемая куча. Пресловутая машинка по печатанью баксов, евро, рублей и тугриков по выбору – с кривой усмешкой прокомментировала Софи.

– На них она наверняка купила квартиру, и скорее всего, не одну. Именно купила, снимать она не станет. Надо же ей где-то отлёживаться и держать арсенал. Искать надо среди покупателей квартир и домов в последние месяцы.

– Это несколько тысяч, а может и десятков тысяч человек. Как же ты будешь искать? К тому же у неё наверняка хватит ума делать покупки через подставных лиц. И ведь она уволокла полный комплект оборудования для изготовления фальшивых документов.

– Второй комплект нам оставила – заметил Дмитрий.

– Между прочим, остаётся ещё этот… деятель.

– А нам он очень интересен. Только с другой точки зрения. Каким образом его сюда занесло? Вот что нам надо выяснить в первую очередь. Не спорю, я здесь неплохо устроилась. Я известна, богата… Но не мой это мир. Не мой и всё тут. Неуютно мне здесь.

– И мне – сказал Дмитрий – хотя я здесь и родился. Но я чувствую себя всё-таки грэдом, великолепно знающим русский, а ни в коей мере не наоборот. Ну может, я и ощущаю себя русским, но в очень небольшой степени.

– Оставим национальный вопрос в покое. Поговорим о ней и о нас. До недавнего времени я в глубине души была согласна с ней, что нас, в первую очередь конечно её, сюда попросту выкинули. И назад мы не вернёмся уже никогда. Она видимо, потому и начала свой крестовый поход, что решила: для того мира ей незачем себя беречь. Бой, возможно бессмысленный, надо давать здесь. Нас ведь, выражаясь испорченным русским, попросту кинули как лохов.

Но теперь я ни в чём не уверена.

– Мы забыли ещё про одну сторону. – сказал Сергей

– Какую?

– Братва и так сказать, службы безопасности тех, кого она перестреляла. Он дал нам список. Пяток имён там весьма громкие. Им ведь тоже небезынтересно разыскать её и по душам побеседовать. Ладно, многие пока думают на конкурентов. Но ведь так долго продолжаться не может.

– Живой её взять сложно.

– Это лотерея. Она всего лишь человек из плоти и крови.

– Короче, искать её должны мы. Ибо только у нас есть шанс остановить её, не нанеся при этом никакого вреда. Что ментам, что бандитам, придётся убивать… Хотя бы из соображений самозащиты. Или же мы её вовсе не знаем.

Софи ухмыльнулась как сестра, и сказала:

– Кстати, если она позвонит, на это её легко можно будет поймать.

– На что на это – не понял Олег.

– На возможность вернуться, вот на что. Узнает– объявится непременно. Если поверит, конечно.

– Ага, а тут этот с ротой спецназа. И нас всех в одно место. Как террористов. Персонально тебя – за пистолетик с отравленными пулями. Просто мечта киллера!

– Какой ты добрый, дорогой!

– Какой уж есть, дорогая – раздраженно ответил Сергей

– А если серьёзно, ты уверен, что он будет за нами следить?

– Почем я знаю? Он одиночка или как? Одному ему за нами естественно, не уследить. А если он не один, то хвост или что-либо подобное, по крайней мере мы трое, вполне заметим.

– Опять же многое упирается в этого субъекта. Может, кто из твоих его попасёт?

– Неглупый вариант, если он одиночка, да и в другом варианте не глупый.

– Пожалуй, на этом пока стоит остановиться. Кто им займётся – решайте между собой. Второй пусть охраняет её. А я в охране не нуждаюсь.

– Это ты так думаешь – сказал Сергей.

Впрочем, следить за капитаном поручили как раз Сергею. А Олег одним своим видом мог отпугнуть любого, пытающегося приблизиться к Софи.

Однако, она и сама могла пустить в ход как свои способности, так и свои знакомства. Ни в том, ни в другом недостатка не было.

Подробности служебной карьеры капитана как раз она и узнала, посетив одного знакомого генерала МВД в своём лучшем наряде, с самой обворожительной улыбкой, и весьма туго набитым конвертом в сумочке.

В результате ей удалось засунуть симпатичный носик в личные дела сотрудников. Нашла там не слишком много интересного, но то что нашла, всё перефотографировала. Аппарат вмонтирован в браслет, но с таким же успехом могла бы пользоваться и стандартным.

Олег тоже приступил к поискам. Раньше у него была масса свободного времени, которое он использовал довольно оригинально: заводил знакомства в криминальных кругах. С его опытом оперативной работы это не составляло особого труда. И вскоре в определённой сфере его стали считать своим. С кем-то в доле он даже завёл какой-то относительно легальный бизнес. Завел и собственных братков, из бывших военных, попутно выполнявших и функции охранников. Да и фирму охранную заимел. В общем, жил и давал жить другим. А вид охранников у кого угодно мог отбить желание задавать вопросы о характере его бизнеса.

Попутно он развлекался довольно специфическим образом: умудрился стравить две крупные преступные группировки, а потом с хохотом подсчитывал, сколько их членов погибло при разборках.

Рисковал он, раскручивая это дело? Безусловно. Зачем ему это было надо? Ну не любил он бандитов и всё тут. А заодно и считал, что в его монастыре устав был лучше, что бы там в поговорке не говорили.