Текст книги "М. С."

Автор книги: Владимир Чистяков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 70 страниц)

''И что?

''И ничего! Он сплавлял в спецхраны ничего не значащие бумажки. С той поры за содержимым спецхранов следят очень четко.

''И что же ты думаешь?

''Всё-таки самоубийство. Версия для широкой публики– просто причесанная версия того, что произошло. Гений решил, что человечество ещё не доросло до подобного счастья. Не желал оставлять секрета в ненадежных руках. Умен был. И нас, властьпридержащих, до глубины души презирал. Мне кажется, он был на пороге второго по значимости открытия– раскрыл механизм передачи бессмертия по наследству. Кажется, поняла чего он боялся– презирая людей, он в глубине души все-таки любил их. Операции сложны, они для немногих… Он не хотел, что бы образовалась крохотная раса господ, из века в век издевающаяся над людьми. Возможно, думал, что при появлении такой расы прекратится прогресс' .

''На одном из закрытых объектов безопасности до сих пор живет, как у нас острят, 'Памятники Керрессу' – пара бессмертных свиней, первый удавшийся эксперимент. От них ни раз получали потомство– самых обычных розовеньких поросят

Его охраняли как императора, если не лучше. Ни один посторонний не смог бы проникнуть в здание… Хотя… Мы ведь не знаем всех методик подготовки диверсантов, практикуемых в других странах. Только за границей в то время не знали, над чем он работал.

Ассистенты. Четверо наиболее близких его сотрудников умерли в течении трех дней после этого… Он их убил. Один… Керресс подарил заядлому курильщику коробку уникальных сигар… Они были пропитаны очень редким ядом, выделяющим активные компоненты только в процессе горения' .

Хотя толика сомнений у М. С. всё же имеется. Может, Бестия озвучила не страхи Керресса, а свои собственные? Что же, Кэрдин признанная мастерица по упрятыванию концов. Но ведь не только у неё были возможности и мотивы. Остались Саргон, Херт, мирренская разведка, и другие. Относительно некоторых из них, даже Бестия не владеет всей полнотой информации.

Может, Керресс и в самом деле покончил с собой почти пятьдесят лет назад.

А вот над чем работал ассистент, явно знавший о многих секретах начальника? Тогда он был очень молод, но как говориться, подавал надежды. Он давно попал в разряд засекреченных людей. И тоже возможно неофициально подвергался той самой операции, ибо, судя по присланной фотографии, для своих 80 лет он выглядит более чем хорошо. А фотография – то двухлетней давности… Секретели у нас всё что надо и не надо, ну вот и досекретились, деятели, мать вашу.

А я расхлёбывай. И даже без той информации, что скрываете разберусь.

В коридоре послышались шаги.

– Эй, комбат, давай сюда.

Вошёл Хьюг. Перед М. С. он по-прежнему чувствует себя несколько скованно.

– По вашему приказанию…

– Отставить. Садись – она показала на кресло возле стола– Кофе будешь?

Тот отрицательно мотнул головой.

– Ну, а я выпью. Бумаги можешь почитать. Осознай, что здесь творилось.

Хьюг взял один лист. У него есть один недостаток, здорово ему мешавший в подобных обстоятельствах. Он считает себя довольно малообразованным человеком, и он не очень быстро читает. Он робеет, оказавшись в кампании умных людей, ибо он чувствует себя неловко даже среди прочих секторных. А тем более, перед М. С… Ещё совсем недавно он и представить себе не мог, что вот так будет разговаривать с ней, сидя за одним столом.

Рос он среди людей, в среде которых одним из оскорблений было 'Да что, умный что ли? ' Может, они и были не настолько плохи. Но культ тупости сознательно насаждался сверху. И не таким малообразованным субъектам противостоять ему.

Он в жизни не видел столько книг разом, сколько в доме генерала. Насколько же она умна. И как много знает. Это просто непостижимо.

И… Он старательно гнал эту мысль, но она вновь и вновь приходила. Ему хотелось увидеть дочь М. С.

Но его считают равным всем остальным, а он чувствовал себя ниже их.

– Предупреди своих. Возможно, кроме котиков нам попадутся и бывшие спецназовцы. Именно они охраняли ЦЭБ. Их было около тысячи. То есть вероятнее всего, восемь боевых рот и две роты обеспечения.

– Откуда они там взялись?

– Вернёмся в столицу, я кое у кого поспрашиваю. Что-нибудь на постах заметил?

– Никак нет, за исключением инициативы одного рядового касательно борьбы с белыми.

– Что именно?

– Ну, они же того, вроде кошек будут. Значит валерьянку любят. Солдат на рынке капканы медвежьи нашёл, и решил их поставить на котиков с приманкой, в которой лекарство. Да и к растяжкам кое-что подбросил. Утром посмотрим.

М. С. усмехнулась.

– Чем чёрт не шутит, может и сработает. А что ты думаешь на тему завтрашнего дела?

Естественно, М. С. не особенно нуждается в советах. Ей просто интересно узнать мнение Чёрного Саргоновца послевоенного образца. Что так резко изменило взгляд на мир этого бывшего уголовника? И до какого придела изменился этот взгляд? А новообращённые всегда ценят когда к ним проявляют большое доверие.

Утром поступило две довольно интересных новости из лагеря. Первая – ночью разведывательные броневики на дороге не подвергались атакам, чего никогда раньше не было. И второе: союзники донесли, что разбиты гориллы, а уцелевшие отогнаны от дороги. М. С. приказала отправлять колонну. Риск невелик. Белые явно увязались за её отрядом. Но если так, то ей скоро предстоит познакомится ещё и с пленными гориллами.

На дороге показалось несколько разбитых машин. Видимо, та самая колонна из города, ездившая в ЦЭБ. Ну точно, они примерно половина машин – полицейские. И бревно толстенное перед первой валяется. Словно бобрами поваленное. И опять тел нет. Группы, шедшие по лесу, тоже докладывают, что всё чисто, и собаки не беспокоятся. А кто тогда всю ночь орал?

А до ЦЭБа – километра полтора. И опять всё чисто. А вот и бетонный забор и насколько хватает глаз – целый, а он очень длинный. Огромные металлические ворота и калитка возле них. На вышках никого не видно. Часть стекол и прожекторов разбита. Танки расползаются с дороги и перестраиваются как для атаки.

Сначала на всякий случай проорали в громкоговоритель предложение о переговорах. Молчание в ответ. Послали добровольца постучать в дверь. Сходил, постучал и вернулся. Ни ответа, ни привета.

Танки и бронетранспортеры двинулись вперёд. Почти на все танки надеты минные тралы. В том числе, и на 'Малышку' . Со стены – никакой реакции. Бетон на подобные заборы шёл лучшей марки, так что подойдя метров на пятьсот остановились развернули башни, и врезали бетонобойными. Снова нулевая реакция. Двинулись дальше. 'Малышка' высадила ворота. Опять ничего. Сразу за воротами стоянка для машин, а за ней – что-то вроде небольшого парка.

Через проломы в стене въехали бронетранспортёры. Из них повыскакивали пехотинцы с собаками. Несколько человек полезли на уцелевшие вышки. Занялись осмотром и караульного помещения. И опять ничего!

Да что же здесь, в конце концов, творится? В караулке есть электричество, на колючей проволоке – нет. Хотя это не удивительно, на них ток обычно подаётся от разных генераторов. Хотя может и от одного. Все телефоны молчат. В кабинете начальника за столом лежит труп. Человеческий в форме капитана. Судя по всему, он застрелился. И похоже, когда ещё тепло было. А на столе – начатая пачка сигарет, какие-то объедки, бутылка и ни одной бумаги в здании. Вообще ни одной. И документов у покойника нет. А оружейный шкаф заперт, хотя по логике должен быть отперт. Взломали. Оружие на месте. Вот те на!

Броневик отправили в разведку до следующей ограды. Не прошло и нескольких минут, как он вышел на связь.

– Вторые ворота открыты. Никого нет. В воротах – свечение.

– Не поняла.

– Пульсирующий шар вроде как из огня, в центре зелёный, к краям красный. Около метра в диаметре. Висит на высоте около двух метров. Непонятно, как. Отсвечивает вниз чем-то жёлтым. Что за воротами не видно. Какие будут приказания?

– Возвращайтесь.

И положив наушники, говорит.

– Прямо Half-Life какой-то. Вот уж не помню, какая именно часть. Только я вот никак ни Фримен, и ни Шепард. И даже ни человек в чёрном, к сожалению.

А идти дальше всё равно надо. Двинулись через парк к следующей стене. Что довольно интересно, в лесу – ничьих следов. И собаки ведут себя очень спокойно. Остановились у ворот. Не ясно как другие, а М. С. ощущает себя примерно как небезызвестный баран. Ибо она, как и он ничего не понимают. Хотя ворота и не новые.

Светящийся шарик-то точно не к биологии относится. Или этот Керессовский ассистент ещё и физикой на досуге баловался? Через ворота явно идти никому не хочется. Ну, снарядов пока полно.

Снова зарядили и ухнули. Стена, как ни странно, рухнула без проблем. За стеной уже видны корпуса центра. И шарики, вроде того, что в воротах. И много их, висят метров в десяти один от другого. И все на одинаковой высоте. И без всякой системы. И снега нет. Так, травка пожухлая.

А в бинокль видно, что в первом из корпусов центра выбиты все окна на первом этаже. Зато на остальных всё цело.

– Добровольцы есть?

Нашлись.

– Значит, так добраться до здания, и зайти на первый этаж. От шариков держитесь подальше.

Пятеро пошли. Остальные с тревогой следили за ними. Шарики пульсировали. Но ничего не происходило. Все дошли до здания.

Уже изнутри передали.

– Тут полный разгром, всё выбито и переломано. Но стрельбы не было.

– Осмотрите остальные помещения.

Прошло примерно полчаса. Доклады не менялись. Только полный разгром всюду. Проходы на второй этаж и в подвал забаррикадированы. Второй корпус выглядит также как и первый, только двор без шариков.

– Ещё добровольцы есть?

Этим было приказано добраться до корпуса на броневике, только зацепив хотя бы один шар.

(Ещё раньше проверили – они не радиоактивны). Поехали. Броневик проехал прямо через желтоватое свечение. И ничего.

Остановился у корпуса, экипаж вылез и помахал танкошлемами.

''Была не была! ' решила М. С. захлопывая люк и командуя водителю 'Заводи' . Не померла от огня марева – небось, и от шариков не загнусь.

А в здании действительно, бардачок ещё тот. Сломано и разбито не просто всё, а абсолютно всё. Пол завален бумагами, побывавшими в уничтожителе, мебель разбита буквально на щепки, вся аппаратура разломана. Огнетушители на стенах и лампы на потолке тоже кому-то помешали. И так – во всех помещениях.

Лестницы на второй этаж и в подвал не только завалены, а ещё и кирпичом заложены. Ну, это-то не проблема. Когда подошли остальные танки, и в здании собралось довольно много народу, стали ломать кирпичные стены. Сразу на всех лестницах.

На втором этаже палаты и лаборатории. И всё было абсолютно чисто. Можно даже сказать, стерильно. Как в морге. И ни листа бумаги. Аппаратура в операционных вся знакомая. На третьем стало уже интереснее: пулевые отметины на стенах и мебели, да несколько мёртвых тел в форме и лабораторной одежде. Причина смерти – совершенно ясна – убиты в перестрелке друг с другом. Судя по одежде перед самыми холодами. А так как температура в здании почти не отличалась от наружной, то тела сохранились неплохо. А ведь на улице ни одного тела. Интересно всё это!

Тоже, но в гораздо большем объёме на следующем этаже. Да! Ребятки, похоже усиленно применяли гранаты. Пол и стены далеко не в лучшем виде. А что на полу-то творится!

Трупы, куски тел и оружия, стреляные гильзы, штукатурка и переломанная мебель. И по самым примерным подсчётам здесь лежит не меньше половины всех тех, кто должен был находиться в ЦЭБе. С чего это они тут собрались? И что не поделили?

Но если начать разбираться, то непохоже, что учёные передрались с охраной. Тут было что-то другое. На пятом и шестом этажах примерно тоже самое. Похоже, стрельба началась где-то здесь. И кого-то сознательно оттесняли на нижние этажи. И либо всех перебили, и ушли, замуровав за собой выходы. Либо, наоборот перебрались на седьмой этаж, входы, на которые также замурованы, и ушли на вертолётах, благо в ЦЭБе их было несколько штук.

Из подвала донесли, что стенку сломали, но за ней – бронированная дверь, для взлома которой потребуется довольно много времени. Разведка, посланная во второй корпус доложила, что там почти всё цело, но вход в подвал также заблокирован.

Уже интереснее, ибо подвалы всех корпусов сообщаются между собой. А шариков по всей территории навалом.

М. С. было подумала о портале в параллельный мир, но во первых, в этом регионе случаи перехода никогда не отмечались, а во вторых порталы выглядели совершенно иначе. По крайней мере те, которые активизировали люди. А как выглядели возникающие время от времени природные порталы, так сказать, никто толком не знал, ибо визуально они были не видны, и фиксировались только приборами. И искусственные порталы требовали колоссальных энергозатрат. Во всяком случае, гораздо больших, чем мощность всех генераторов ЦЭБа. Конечно, если здесь научились открывать порталы, то где-то ещё могли научиться делать тоже самое. И не факт, что по такой же теории. Но это всё-таки не порталы. Опыт или интуиция, называй как хочешь, но М. С. в этом была уверена.

Сломали стенку, закрывавшую вход на седьмой этаж. И ломавшие стенку чуть не отправились в лучший мир, ибо лестница оказалась заминированной. Ну, да мы не такие дураки, что бы на растяжках подрываться. Добрались сюда чёрт знает откуда – и уж сможем разобраться, что же здесь происходит. Может быть.

К М. С. подошёл один из комбатов. Козырнул.

– Разрешите обратиться.

– Обращайтесь.

– Я про эти светящиеся объекты. Скоро будет темнеть. А что если они по ночам работают? Ну молниями бить начинают или что-то иное.

– Предлагаете убраться восвояси?

– Нет, отойти в лес. Там, конечно котики, но к ним уже привыкли.

– Одно вытекает из другого. Эти, по всей видимости, откуда-то отсюда. Может, они по ночам через шарики телепортируются, или ещё что. Останемся здесь. И точка.

– В парке, и даже на поле не было их следов.

– Не было их свежих следов. Это не о чем не говорит.

Комбат не уходил.

– Что-нибудь ещё нужно?

– Да – явно было видно, что ему тяжело задать вопрос – Что вы думаете по поводу того, что здесь творится, ну города вот мёртвого, котов этих, шариков да того, что мы здесь нашли. Да кто это всё затеял?

М. С. ответила.

– Думаю, что это всё одной цепи звенья. А затейники – император с соправителями. Помудрили с биологией, да физикой приправили – ну и сам видишь что вышло!

– Как же вы могли такое допустить!

– Солдат, посмотри на меня внимательно. У меня две руки, две ноги и одна, правда, очень неплохая голова. Я ведь страной только два года правила, и физически не могла во всё вникнуть. А этот центр лет двадцать назад построили. В столице вообще никто не знает, чем они тут занимались.

– Голову императору надо за это оторвать!

М. С. хитро взглянула на него.

– Не время ещё.

Наконец пробили проход в подвал первого корпуса. И сразу же стало ясно– старые планы ЦЭБа можно выбрасывать. Должно быть стандартное бомбоубежище – а вместо этого какие-то помещения охраны и лестницы ведущие на нижний этаж. И шахты лифтов. И генераторы. А этажом ниже – комнаты отдыха. Но никаких проходов на нижние ярусы. Никаких следов людей. Вот только тускло горят красные лампы аварийного освещения.

Сколько ещё ярусов внизу? Непонятно, здесь их в принципе не должно быть.

Среди солдат нашлись электрики. И вскоре зажегся нормальный свет. Запустили лифты. А в них оказалась довольно интересная приборная панель. Два верхних этажа. Десять нижних. Причём для доступа на все кроме первого, нужен специальный ключ.

Интересный вопрос, когда же это всё отстроили? Кто это всё профинансировал? И главный вопрос: Чем они здесь, мать их, занимались!?

Вниз вело шесть лифтов. Каждый мог вместить десять человек. Решили сначала спуститься на одном. Послали четверых человек, ибо они могли стоять так, чтобы при открывании двери их было не видно. Поехали.

Едва двери распахнулись, как внутрь ударил пулемёт. Будь в проёме люди – срезало бы всех. В ответ полетели гранаты. Стрельба прекратилась. Осторожно высунулись из лифта.

Вместо убитого пулемётчика обнаружилось какое-то механическое устройство. Сплошные рычаги, шестерни, цепи, разбитые объективы и пулемёт с несколькими тысяч патронов. Всё это на тележке с электромотором на гусеничном ходу. А вот интересно, почему это аккумуляторы свежие, словно вчера заряженные. Прямо от лифта шёл коридор. И эта штуковина преграждала доступ. Уже интереснее. В ЦЭБе ведь вовсе не должны были заниматься робототехникой. Впрочем, много чем в нём не должны были заниматься, однако занимались. И, к сожалению, весьма небезуспешно.

И у всех лифтов нашли подобных сторожей. Четверых взорвали, два оказались неисправными, их следовало поднять на поверхность и отправить в столицу. А больше на этом этаже нет решительно ничего интересного. Только мебель, да увядшие растения в горшках. Впрочем, в раковинах кое-где обнаружился бумажный пепел. А в столах и шкафах – решительно ничего. В общем, предстоит лезть на нижние этажи. Что же там их ждёт?

Да ещё сверху передают, что связь пропала, а шарики изменили цвет на зелёный и вроде как начали вибрировать и ярче светиться. Что делать – решительно непонятно.

Тем, кто оставались наверху, приказано занять круговую оборону. Вопрос в том, от кого обороняться, есть ли тут этот самый враг. А если есть, то подействуют ли на него пули со снарядами? Как говориться, вопрос остаётся открытым.

На трех нижних этажах обнаружили ни много, ни мало отключенный реактор. Плюс несколько покойничков с пулевыми ранениями. Один прямо возле пульта управления реактором расположился. Питать реактор должен был занимавшую этаж под ним установку.

А вот о её назначении на первый взгляд сказать что-либо сложно. Разрушали её долго и старательно с использованием тяжелых инструментов, взрывчатых веществ и крепких кислот.

Только как ни разрушай, а колонны аппарата 'Портал' слишком массивны.

Только как они здесь оказались? М. С. считала, что таких аппаратов пять. Но вот перед ней разрушенный шестой.

Так что же здесь всё-таки творили? Котики вон к ограде ЦЭБа ближе чем на сто метров не подходят. А пустые вольеры имеются. Явно для крупных хищников предназначенные. Только версия о разбежавшихся зверушках никакой критики не выдерживает. Все вольеры абсолютно целые. Даже замки на некоторых висят. И напряжение на колючую проволоку подаётся.

Какой-бы не был разгром в биологических лабораториях, да и по всему ЦЭБу, учинили его люди. И кое-где попадаются кучи бумажного пепла. Компьютеров немного, и они абсолютно пусты. Вся информация стёрта.

Кому же это так хотелось, что бы никто и никогда не добрался до материалов ЦЭБа? Что же тут было ну очень интересное для субъектов вроде М. С.?

К непонятному, если оно непосредственно тебе не угрожает, люди привыкают очень быстро. Уже к вечеру на шарики совершенно перестали реагировать. Светят и светят, жалко, не греют, а то холодно очень, а горючий материал ещё нарубить надо. Ночевать в зданиях никому не хотелось.

Звериный крик М. С. разорвал морозный воздух. Бросились к ней. Кто к ней, а кто и к лесу с оружием наизготовку. Генерал стоит на коленях. Скрюченные пальцы вцепились в лоб. Из под век – слёзы, из под ногтей – кровь, из носу – кровь. Зубы сжаты в каком-то зверином оскале. Так, скрюченную и оттаскивали. Кто-то, недолго думая, всадил шприц обезболивающего из индивидуальной аптечки. Пока за медиками бегали, генерал более менее в норму пришла. Оглядела всех ошалевшими зелёными глазами. Стерла кровь из-под носу – и взгляд метнулся по сторонам и как прилип к одному из шаров. С минуту разглядывала, потом потребовала ещё обезболивающего. Тяжело встала, качнулась, с трудом равновесие удержала.

Сипло выдавила, кивнув в сторону леса.

– Не оттуда…

Но к одной из машин побрела, опираясь на кого-то.

– Там уже тропинка. Уже многие проходили.

– А ударило меня… Такая боль… Словно раскаленная игла… В каждую клеточку тела. И всё глубже и глубже. Что же это?

– Значит, мне всегда становится плохо, как только я подхожу к этому месту на расстояние пяти метров. А любой другой проходит свободно. Вопрос – почему. С чем это может быть связано?

Молчала недолго. Потом приказала.

– Объявите всем: если в отряде есть пришедшие из того мира, пусть явятся немедленно. Это приказ.

Таковых в отряде оказалось двое. Маленький, крепенький, славящейся тяжелым характером и любовью к выпивке капитан-танкист с весьма редкой для грэда фамилией Иванов. И сухощавый полковник– связист. Всегда очень опрятно одетый, с моноклем в глазу, довольно неприятный в обращении из-за почти не скрываемой спеси и презрения ко всем и вся, но при этом как-то умудряющейся не переходить определенных границ. Что в нем сквозит подспудно-неприятное.

На первом привале капитан и полковник чуть не убили друг друга. Причем каждый заявил, что драку начал он, и оба отказались называть причину. Плюнули и решили отложить разбирательство до возвращения в столицу.

Капитана М. С. не знала, а доклады полковника слушала регулярно. Краткие и предельно информативные. Ничего лишнего. Вроде бы идеальный офицер. Только не забывала М. С. про умение в людях разбираться. Что-то в полковнике и в самом деле отталкивало.

А М. С. едва увидев этих двоих рядом сразу поняла причину драки, сопоставив фамилию капитана с высоковерхой и вовсе не уставной фуражкой полковника. Пусть у того и грэдская фамилия. Только манера держаться говорит о многом. Эти двое старых врагов обид друг другу никогда не забудут, пусть здесь и не Восточный фронт, и оба прекрасно знают, чем кончилась их Великая война.

Похоже, здесь было и в самом деле две независимо работавших лаборатории. Одна и в самом деле занималась экспериментальной биологией. Пресловутые идейки о создании совершенных солдат. Не то что бы совсем безуспешные и бесперспективные.

А вот вторая… Теоретическая физика. Жутко специальные её ответвления. Проблемы контакта с параллельным миром. Точнее, мирами. Только работы велись над тем, как бы предотвратить нежелательные проникновения оттуда.

– Так. Каковы результаты обследования, так называемого, подсобного хозяйства?

– Почему так называемого? Самое настоящее! Перенский селекционный центр! Разведение породистых животных. Такие хозяйства раньше звали образцово-показательными. Голов тысяч на пять. Разрушение полное. Часть помещение сгорела, а свиней киски похоже слопали.

– Что именно сгорело?

– Лаборатории и часть хлевов. Свиней ведь тоже искусственно оплодотворяют. Наверное, центр и был прикрытием для всего остального. А тут экспериментировали с наиболее крупными породами вроде мирренской белой, а она очень плодовита, меньше десятка поросят никогда и не бывает. Каких же хряков отсюда привозили! В жизни не видал более скороспелой скотины!

С опозданием вспомнила, что прикрытием каждого подобного заведения служило что-то совершенно мирное. Вроде свинофермы. Надо было проверить по архивам министерства сельского хозяйства…

М-да, а проверить-то по архивам и не получиться. Большая часть их сгорела, и можно не сомневаться – все, что касается этого центра с гарантией обращено в пепел. Правда, можно точно установить временные рамки пожара.

Что-то все-таки есть в разрушенных корпусах. Много тайн скрывается в этих руинах. И одна из них именно в руинах лаборатории. М. С. битый час лазает по пепелищу. Что же здесь не то? Когда-то очень давно, она увлекалась биологией настолько, что император поинтересовался не желает ли дочь получить высшее образование по данной специальности. Она сказала: подумаю. Ей тогда только что исполнилось пятнадцать лет…

Мучительно вспоминает все, что знала тогда, и что потом от скуки и смертельной тоски читала в том мире будучи прикованной к инвалидному креслу. Разобраться и понять нужно самой, ибо неясно, когда удастся вызвать из столицы биологов. И пресловутая интуиция подсказывает – то что здесь будет найдено, придется скрыть. Ибо это опасно, очень опасно. И одновременно, просто, как и многое созданное недобрым разумом. Разумом, во многом подобным твоему собственному.

Биологическую лабораторию так легко спрятать! Требуется буквально несколько помещений, и небольшое количество аппаратуры. Клетки и бактерии они же такие малюсенькие! И лабораторию по производству гарантированной смерти для миллионов гарантированно можно спрятать даже в городской квартире. А уж здесь их мог быть не один десяток.

Металлические столы не сгорели. Всюду осколки стекла. Иногда попадаются целые чашечки Петри. Нужно ли это для искусственного оплодотворения свиноматок? Вроде бы нет… Вроде бы или точно? Точно!

Свиньи, свиньи. Ключ, разгадка, именно в них. Что же она помнит об этих животных? Количество видов. Поведение. Питание. Характер размножения в различных частях ареала. Естественные враги. Не то, не то, но где-то близко…Карбонат, буженина, корейка, ветчина, окорока и сало. Не то. Тушенка, кожа и щетина. Ещё, ещё что-то ещё… Свиней использовали при атомных испытаниях для выяснения характера действия облучения на человека. Почему их? Почему не коз, овец или собак? Стоп.

М. С. застыла на месте словно пес в охотничьей стойке. Морфологическая структура многих органов, кожи и крови близка к человеческой. На полигоне после первых атомных испытаний доживала свой век хрюшка, как раз знаменитой мирренской породы, по кличке Тим V, официально получавшая пенсию от государства. И заслуги её действительно из ряда вон: пережила два наземных атомных взрыва. Облучилась, но уплыла с острова, и явилась на материковый полигон. Ученые и военные, как её увидели, так просто обалдели. Результаты обследования полигона впечатляли, никто не верил, что на земле может быть что-то живое. Но вот живое существо, пришелец с того света…

Вряд ли хоть одна свинья в истории была окружена такой любовью и вниманием представителей рода Homo Sapiens…

В мозгу стучит словно часы. Характер кожи и крови сходен с человеческим. Сходен с человеческим. Сходен…

Стоп! Вот кажется, оно! Матка тоже подобна человеческой! И значит, в теории, свинья может вынашивать и яйцеклетки приматов!

– Две роты сюда! Срочно! Явится всем, служивших ранее в структурах МВД и безопасности.

– Задача установить причину пожара, затем – разбор завалов, и сбор материала. Собирать любые, подчеркиваю любые предметы обнаруженные в этих корпусах. Особое внимание – баллонам, ящикам и сейфам. В случае обнаружения докладывать немедленно! Действовать осторожно – возможна минная опасность. Запрещается брать что бы то ни было! Докладывать о каждом обнаруженном теле!

Тел не нашли. Но всего другого – в избытке.

Значит, сначала сожгли лаборатории. Перестрелка в центральных корпусах случилась уже позднее.

Возбуждение такое, что чуть ли не трясет. Император хотя бы с некоторыми своими тайными играми наконец-то пойман за хвост. Пусть он у тебя и как у ящерицы – но не тот это случай. Не вырвешься!

Вечером доложили – обнаружен вход в подвальные помещения, подготовленные к взрыву. Аппаратура управления радиофугасом оказалась неисправной.

В подвалах такой же раздрай. Только в холодильном отделении среди перевернутых стеллажей и не оттаявших туш нашли

М. С. уже видела такие контейнеры для транспортировки биологических образцов.

Гениально аж жуть. Свиней они разводили видите-ли! Кабанчиков на продажу, свинок в загон. Усиленно пичкать всевозможными препаратами. Не для быстрейшего созревания, с целью отправки на сырье для тушенки. Для скорейшего достижения половой зрелости. А там искусственно помещать в них генетически модифицированные яйцеклетки. Кого-то из приматов, возможно и человека. И обработка яйцеклеток велась почти поточным способом. И количество котиков зависело от количества свиней. А новорожденные монстры отличались всеядностью, и за три-четыре месяца развивались до взрослого состояния. Ферма по их выращиванию находилась была рассчитана тысяч на десять голов. Плюс здания где содержали взрослых, но ещё не дрессированных животных.

Просто заводское производство: свиньи-станки, корм-сырье, а качество готовой продукции не зависит от квалификации рабочих.

Разве что продукция большинства других заводов не нуждается в длительной дрессировке.

Даже возможность контроля оставалась: клетки-то производили люди, и они спокойно могли контролировать количество белых. Видимо, серийное производство было начато, и достаточно быстро остановлено. Из-за проблем с обучением тварей или из чего-то иного – теперь не узнать. Супоросых свиней уничтожили.

Потом в ЦЭБе произошло то, чему не было объяснений. Оголодавшие белые разломали вольеры. Какое-то время они кормились свиньями, но тех хватило не на долго. Начались нападения на людей. Неясным оставался вопрос о количестве произведенных белых. И об успехах по их дрессировке. Ибо здесь было два тренировочных комплекса. Один-то стандартный. А вот второй… Тут спортивные снаряды покрупнее, полосы препятствий посложнее, забор повыше, колючей проволоки побольше. И дистанционно открываемые клетки вместо казарм. Очевидно, в ходе дрессировке тварей приучали в первую очередь к совместным действиям.

С разумом у тварей все-таки были проблемы, ибо в человеческих казармах нашлось довольно много оружия.

А жаль, что методик подготовки не сохранилось. А вот довольно большое количество готовых яйцеклеток нашлось в специальных контейнерах. Пусть нет технологии их производства, но в столице хватает биологов… В этих контейнерах клетки могут храниться сотни лет. И клеток тут сотни тысяч.

В общем, имеющуюся у каждого крупного государственного деятеля коллекцию скелетов в шкафу пополним не самым плохим экземпляром. Только вопросец маленький: контейнеры-то с яйцеклетками маленькие. Транспортабельные. И нету ли их у кого в столице? Напару с несколькими пухлыми томиками, от которых нам достался только пепел. Да проблемка всплыла: были и другие организации вроде ЦЭБа. Так что у кого-то ещё немало интересного в шкафу припрятано. Может быть.

Хорошо хоть хрюши в окрестностях столицы сейчас относятся к стратегическому сырью, и контроль за их поголовьем как раз на ведомстве Кэрдин. И чувствуется, долго ещё все места, где содержаться поросята будут под пристальным вниманием.

Только это будет верным лишь в том случае, если до весны доживет хоть одна домашняя хрюшка. А то ведь шансы у них пока гораздо хуже, чем у любителей ветчины и бекона.

Как бы ни остались к весне только дикие кабаны в самых глухих лесах, им-то этот год точно понравился, ибо не до них было охотникам. Хотя и их могут схрумкать очень расплодившиеся волки.

Версия произошедших событий для личного состава и неизбежных вопросов в столице выглядит несколько иначе. По докладам осведомителей, солдат заинтересовал реактор и установка, плюс причины побоища. А свиноферма вызвала только вздохи сожаления у солдат сельских уроженцев. Мол, столько скотины зазря погубили.