Текст книги "М. С."

Автор книги: Владимир Чистяков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 70 страниц)

Черные прикинули. Взвесили все за и против. И в один прекрасный день направили к расположенному в удобной котловине порту «Владыку» с эсминцами. Гигант дал залп из носовых башен. Пол минутой позже из кормовых. Пристрелка. Снаряды легли хорошо. Прошла минута. Носовая башня выпустила три снаряда. Специального назначения обр. 975 г. С весьма интересной боевой частью, содержащей изрядное количество химического элемента, имеющего порядковый номер 94.

Ещё спустя полторы минуты порт, город и укрепления исчезли. На многие километры взметнулось ввысь переливающееся всеми цветами радуги облако.

В это время года преобладали западные ветры, и облако отнесло в океан.

А грэды несколько позже раздавали всем заинтересованным лицам сделанные с самолета-разведчика фотографии. Город до. И город после.

Эти залпы показали всем на планете, кто на великом материке хозяин.

Вновь подобных гигантов строить грэды пока не в состоянии. Но кое-что они всё-таки могут. Ожили мёртвые заводы. На стапелях разобрали довоенные корабли. И заложили новые. На закладке первого эсминца присутствовала М. С… Кораблю дали имя. Какое – решили ещё раньше. 'Александра Симон' . Память о ней. Она ушла из этого мира молодой. И не было у неё детей. Так пусть в стремительном эсминце живёт память о ней. Наследнице Глаза Змеи.

Режет волны острый форштевень. Несётся по волнам 'Александра' . Хищный силуэт корабля. Возрождается страна, возрождается и флот. Этот корабль первый в серии из десяти эсминцев. Потом будут и другие.

В своём мире Сашка исчезла бы без следа. Здесь же, в мире, где далеко не всё определяется деньгами, она смогла оставить свой след. И люди её не забудут. Не забывают тех, кто жил словно пылая.

Уже успела сформироваться традиция. Почти каждый из служивших на нём давал первому ребёнку имя корабля. Моряки собирались два раза в год. В день спуска корабля на воду. И в день рождения человека.

Никогда не существовало этой дороги. Только на бумаге, в наивных фантастических романах появлялась она. Великая Трасса Север-Юг. В иных романах даже указывался точный маршрут дороги, должной обеспечить мир и процветание всех народов огромного материка. Так было на бумаге. А на деле точнехонько посередине пересекали так и не построенное шоссе рвы и окопы. Где уже зарастающие травой, а где закованные в серый бетон. Местами ещё свешивается с не до конца сгнивших кольев колючая проволока. Но местами намертво врыты в землю стальные колья. И только вблизи видна ржавчина. А чуть поодаль – серые с черным и грязно-бурым громады мертвых дотов и фортов.

Никогда ни одна машина не пересекала материка вот так, с север на юг.

Катятся сотни машин. Бронетранспортеры всех типов, джипы, грузовики и бензовозы, многоосные транспортеры везут на прицепах танки. Разведывательная и колонизационная экспедиция Новой Империи. Экспедицию возглавляет М. С… Многие в столицы отговаривали её от этой поездки, в тайне надеясь, что свернет она наконец себе шею. Только шея столь же крепка, как и вся маленькая фигурка.

Кипит в государстве жизнь растут города, дымят заводы, и много в городах детей. Как сказочная птица из руин возрождается страна и цивилизация.

Огромное количество скопившейся энергии надо высвободить и направить на что-то дельное. Воссоздавать цивилизацию из руин вполне достойное занятие. Что-то ведь есть в мире за линиями наших дотов.

Живут там какие-то люди. Только один закон в степи – закон того, кто выстрелит первым.

Пришла пора закончиться этим временам.

Пришла пора прорубить трассу Север-Юг.

Хватит у грэдов топографов. Сперва на бумаге проляжет дорога. А через год-другой рассечет она материк. И навсегда переменится мир.

А кажущийся многим таким романтичным и притягательным мир вольных степей, Степных капитанов, вольных торговцев, загадочных сектантов и Степных патрулей должен исчезнуть. Годы спустя, может, и вспомнят бывшие патрульные о бурной молодости, несущихся джипах и ветре в лицо. И не будет в их рассказах многого из пережитого. Дети будут слушать, затаив дыхание о жестоких и прекрасных временах. И заворожено касаться лежащую в шкафу песчаного цвета форму, горько сожалея, что им уже не носить подобного. Без них прошли времена рыцарей, без них минули и времена степных патрулей.

Но пока потом, а не нафталином пропахла песчаного цвета форма. Многим из носящих её хорошо знаком и запах крови.

Типографские страницы будут пахнуть только краской, и не будет на них многого из происходившего в жизни. Это будет потом. И не все увидят эти страницы.

Пока же все ещё живы.

С большими предосторожностями пересекали бывшую линию границы. Очень медленно умирают в земле мины. И далеко не все проржавевшие останки машин остались со времен Великих Войн.

Кого только не встретишь на степных просторах! Вплоть до отдельных кэртерских дезертиров! И как правило, это люди из породы романтиков, просто захотевшие пожить во время юности мира. Впрочем, имелись и банальные преступники, попадались и циничные солдаты удачи.

Дезертиров видала всяких, но этот превосходит всех. Во-первых из-за мотивов: он, как профессиональный археолог ещё в первую войну копал тут что-то. Не дорыл, а во вторую войну десант высадился чуть ли не в вычисленном им религиозном центре какой-то древней культуры. Когда стало ясно, что десант эвакуируется, он напросился в разведку, и пропал без вести.

Как он, чистокровнейший чужак, смог стать во главе земного поселения, было непонятно многим, и в первую очередь, ему самому.

Возможно, это как-то оказалось связанным с тем, что в приграничном городке жили вперемешку грэды и миррены. Жить жили дом через дом, и косились друг на дружку. А скопление в одном месте большого количества умеющих хорошо обращаться с оружием мужчин, принадлежащих к двум не очень любящим друг друга народам, может быть чревато. Как ни странно, но к кэртерцу они испытывали гораздо меньше антипатии, чем друг к другу.

Хотя далеко не все жители отдавали себе отчет, что поселение нужно нашему чужаку только для обеспечения проведения раскопок. Так как рабочие должны быть сыты – надо иметь хорошие поля и фермы. И он оказывался неплохим агрономом. Так как нужны инструменты – надо иметь кузницу. И кэртерец оказывался и геологом, и инженером. Так как работ тут ни на один десяток лет – то для детей рабочих надо иметь школу. Так как он сам привык жить в комфортных условиях, то в поселении пришлось построить (точнее, восстановить разбомбленную) электростанцию, и проложить канализацию. Так как на чужое добро всегда навалом охотников, то многим рабочим пришлось вспомнить не позабытые навыки пулеметчиков, механиков-водителей, минометчиков, а некоторым даже снайперов и пилотов вертолета (целого одного, но вполне исправного), а он сам вспомнил, что аналог военной академии в свое время окончил с отличием, и никто не называл его плохим командиром.

Здесь почти все и зовут его генералом, а то что копает что-то за городом – так чтобы генерал, да без чудинки – такого не бывает. Тем более, что и стандартной генеральской привычки пить по страшному он не лишен. И даже какую-то странную свеклу выращивает. Заводик-то есть, спирт гонит, генерал утверждает, что спирт идет только для консервирования образцов. Но никто не верит. И все считают, сколько же генерал выпивает, и как бы спиваться не начал – а то плохо без него будет.

За что генерал ни возьмется – все удается. За исключением одной вещи: гонят на заводике, кроме обычного спирта, какую-то любимую генералом бурду. Пытался он приучить к потреблению местное население. Безуспешно! И грэды, и миррены, остались верны национальным традициям.

Генерал утверждает – кто этого вина не пил, настоящего вкуса вина не знает. Сам-то он только это и пьет. Говорит 'Такое попробуешь – больше ничего пить не захочешь' .

Тут-то он прав! Покойнику пить как-то незачем!

В городе напиток называют 'Сто грамм из ада' . Вид соответствующий. Маслянисто-черного цвета чуть ли не с запахом серы. Впрочем, в каждом доме есть красивая керамическая бутылочка причудливой формы. На каждое застолье на стол ставят. Из уважения к генералу. И единственная, которую после застолья пустой на место убирают.

Правда, если это свадьба, (а генерала приглашают всегда), то знаменитая бутылочка оказывается пустой.

Эту генеральскую бурду и пили на организованном генералом застолье. Из спиртного на столе присутствовали только причудливые бутылочки, что явно не вызвало энтузиазма у офицеров генерала (двух мирренов и грэда). Офицеры М. С. приложились к расписным чашечкам, из которых отраву полагается пить, исключительно из вежливости к хозяину. Количество бутылочек на столе сильно сократилось, так как каждый прихватил по одной, а то и по две как сувенир. М. С. краем уха услышала, как Хьюг предложил миррену новое название для напитка: 'Подари врагу' . Бутылочки продолжали исчезать, вскоре они сохранились только вблизи генерала и М. С… Бывшие враги понимающе переглянулись и скомандовали 'Разойдись! ' Можно не сомневаться, интернациональна компания отправится точнехонько в лагерь, где воздаст должное наличным запасом знаменитой грэдской 'Императорской' .

Генерал с непроизносимым именем и генерал с именем из двух букв остались.

М. С. цедит сквозь зубы гелеобразную жидкость. На вкус – местное прозвище метко дано, но градусы присутствуют, да М. С. и более отвратные вещи пить приходилось. Некоторое время спустя почувствовала смутно знакомый привкус, и криво усмехнулась. Кэртерец гнал из земных продуктов свой национальный напиток. Вышло не очень похоже, но ностальгические нотки души вполне можно затронуть. Пару канистр, а лучше бочек надо взять и Кэрту свезти, хотя эстет этот суррогаты пить не будет. А вот бутылочки оценит.

Генерал говорит. Впервые за несколько лет появился у него собеседник, хоть немного понимающий в археологии. Нет конечно, местные жители проявляют интерес к работам, и детей в устроенный им музей водят. Но с ними не поговоришь, как с равными.

Археология была одним из многочисленных детских увлечений дочери императора. Так что шурф от раскопа отличить М. С. могла. Да и о городе, найденном генералом, кое-что читала. Когда-то специалисты дискутировали о местонахождении религиозного центра Бодронов. Кое-кто называл и этот район. Археологической разведки здесь не проводилось. Так, судили по старым хроникам. Грэдским. Хотя Бодроны и знали письмо, но осталось только вырубленное на камне. А все остальное сгорело. Остальное не сохранилось. Бодроны исчезли после кровопролитной войны с грэдами. Пали города, сгорели дворцы и храмы. Погибла знать, казнили жрецов. А оставшиеся в живых забыли свой язык, смешавшись с победителями. Прошли века, и только филолог мог что-то сказать на языке Боден. Только в названиях рек да озер осталось что-то от них. И тот же филолог мог сказать про то или иную грэдскую фамилию что она бодронского происхождения. Но человек с такой фамилией считал себя грэдом. И ничего не мог сказать о прошлом бодронов.

О прошлом могло говорить только сокрытое в земле. Но особым ухом надо слушать. Не каждому земля расскажет о своих тайнах. А генерал умел и любил слушать, как говорит земля.

– Лучше всего– извержение вулкана, город засыпит полностью, и жители ничего не успевают унести. Землетрясение – тоже неплохо, особенно если город после него покидают. Но и когда поверх руин строят– тоже ничего.

– А здесь что было?

– А здесь война. Город взяли, но восстанавливать не стали. Красота! Давно не видел такого колоссального количества памятников. Притом сразу двух культур. Потом покажу – прекрасные образцы грэдских лат материкового периода, оружие.

– А это-то откуда? Могильники?

– Нет. У стены был ров, запущенный и заболоченный. Не всем удалось влезть на стену. А в таких латах – тонул мгновенно. А в городе просто колоссальнейшее количество останков. Особенно в домах. Крыша провалится – и все что в доме накроет. Часто попадаются болты. Это вообще очень характерный признак конца многих культур на центральных материковых равнинах. Если поселение вдруг опустело – значит ищи болты. А где-то недалеко обязательно будет захоронение. Не очень люблю кремацию, но на стальные вещи огонь не очень влияет. Но так в самом городе грэдского почти ничего не попадается, а могильник я пока не раскопал.

Он говорит о событиях, происходивших сотни лет назад, словно о событиях вчерашнего дня.

– Храмовый комплекс сильно разрушен, его я оставил на потом, очень сложно, нет аппаратуры, а под ним возможно, подземелья. – говорит, словно извиняется – Дворцовый сохранился неплохо, сейчас там и копаю, есть плиты с посвятительными надписями, свод законов на камне в виде фаллоса, где не было пожара, там даже пергамент и ткани попадаются.

Поняла– с превеликим бы удовольствием свалил бы генерал эту ношу, и полностью залез бы в раскоп. Но не может. Ответственность и долг, пусть и им самим на себя взваленная не отпустит.

А он все говорил и говорил. И словно оживал исчезнувший народ. Куда-то он стремился, что-то мог свершить. Духовный и материальный подъем шел тогда. Много Бодроны строили, многое знали. Но оборвали взлет короткие клинки грэдов.

И нет теперь, и никогда больше не будет бодронов, но должны знать о них люди.

М. С. узнала очень много неизвестного ей раньше. Что же, уничтожение бодронов не самая славная страница в истории грэдов. Помнить что было надо, но незачем посыпать голову пеплом, и каяться перед всеми по делу и без дела обиженными тобой в прошлом. Сильные не каются. Сильные помнят! Ведь если начать разбираться, бывало ты бил, а бывало что и тебя. И далеко не всегда за дело. Так что не стоит кается в реальных или выдуманных грехах предков.

Генерал от археологии, как только узнал, что грэды возобновили археологические работы, и даже издают сборники, обрадовался как ребенок. И чуть ли не со слезами на глазах стал умолять прислать ему. М. С. пообещала. Для привлечения ценного союзника и не такое можно сделать. К тому же, он тоскует по возможности общаться с коллегами. Раскапывает огромный памятник, даже не знаю, увидит ли хоть кто-то результаты его трудов.

Сегодня узнал– рано или поздно увидят! Раз Чёрные пришли.

Несколько запечатанных ящиков, полных различных образцов, и магнитных дисков М. С. обещала доставить в столицу, и передать АН. И давно она не видела настолько счастливого человека!

Игра, опять игра. Неизбежная часть грязного, но необходимого занятия под названием политика. Пусть вся степь считает, что знает её. Такую же, как многие из них бесшабашную атаманшу. И пусть вся столица считает, что знает ее – ходячую карикатуру на многих харизматическых лидеров пары миров.

А ей удобно казаться простой, понятной и насквозь прозрачной. И что бы любой, у кого мозгов побольше чем у полена, думал, что может предугадать её поступки в ближайшее время. Неплохая маска – этакая народная императрица. Не все, кстати верят, что она и в самом деле дочь Саргона, иные считают – этакая отважная девчонка из простонародья, пришедшая в трудное время, дабы спасти империю. Этакая новая Чёрная Дина. Та ведь тоже пришла ниоткуда. И ушла потом в неизвестность, оставив преображенную страну.

Что же, степные капитаны, вы все будете не первыми, кто позабыл насколько расчетливый и циничный ум скрыт под маской вечной безобразницы.

Слепцы, не видят за маской простенькой, но с хитрецой атаманши с крепенькими кулаками и недалекими мозгами искуснейшего дипломата, блестяще просчитывающего все ходы, и мастерски стравливающей вас друг с другом.

За маской искательницы приключений и всевозможных диковинок – прагматичного государственного деятеля, заинтересованного в захвате источников сырья и освоении новых земель.

Только никогда не надо забывать – зачастую незримо, присутствуют здесь и те, кого не обманешь этими масками.

Столь же дипломатичные, прагматичные и циничные.

И что важнее всего вместе – до безобразия по нынешними временам сильные.

Здесь они, можно не сомневаться. И надо не позабыть маску сменить.

– Донесение от головного дозора.

– Что именно?

– Обнаружен малый разведывательный вертолет чужаков. Движется в нашу сторону.

Вот и переждали жару. Тут вам и дождичек, и все, что хочешь. Лень с апатией улетучились в неизвестном направлении.

– Цель захвачена тремя расчетами ЗРК. Открыть огонь?

Вот и кончилась степь. Это там сначала надо было сначала стрелять, а потом разбираться. И те, кто встречались на дороге, рассуждали так же.

Но вот снова появилась возможность попробовать специфическое блюдо под названием дипломатические осложнения.

Хитрецы, по вертолету десять раз подумаешь, прежде чем стрелять станешь. В договоре четко прописано – нахождение объектов, относящихся к вооруженным силам одной стороны запрещается на расстоянии 30 км от пограничных постов другой стороны.

А сколько тут до ближайшего пограничного поста? Немало!

К тому же вертолётик этот беспилотный, явно корабельного базирования.

Напоминает летающую вертикально гантелью с короткой перемычкой. На нижнем полушарии

– посадочная ферма, между шарами винты воздух молотят. В нижнем двигатель, верхний разведывательной аппаратурой набит.

Так что как следует подумали, и по вертолетику врезали. Два немаленьких государственных образования, каждое из которых вполне способно распылить на атомы планету, зачастую не могут удержаться от нанесения друг другу булавочных уколов.

Обломки естественно, тут же подобрали, и отправили в столицу.

Хотя, если копнуть поглубже, вряд ли в обломках найдется что-либо неизвестное. 'Любезные' чужаки по каким-то своим мотивам решили известить грэдов 'О вашей экспедиции нам известно' . А на предмет установления численности экспедиции, можно не сомневаться – пошлют что-либо, что наличными силами экспедиции не собьешь. Если уже не посылали. Возможно, и пронюхали уже кто главный… Хотя раньше времени трусить не стоит: о двойниках М. С. со времен первого путча болтают, наболтаться не могут. Вот только живого никто никогда не видал. А ту, перед которой Сордар навытяжку стоял, без парика и грима за М. С. и не примешь: была она рыжей да голубоглазой, правда звалась Мариной безо всяких многокилометровых приписок. Но пропала без вести она во время последней войны.

Теперь невольно гонишь мысль о не в меру амбициозном кэртерском генерале, решившим на свой страх и риск наплевать на договора, послать пяток средних штурмовиков, и одним махом избавить соплеменников от одной из главных проблем на планете.

Подобные амбициозные у кэртерцев присутствуют. Только после известных событий недавнего прошлого следят за ними неплохо. Но, как говорили вовсе не здесь, чем чёрт не шутит.

Главная головная боль степных капитанов, новых демократов, кэртерских колонизаторов, мирренских аристократов и грэдского императора лично усмехнулась своим мыслям. Пусть, лучшее лекарство от головной боли и снять голову. Но это к головам попустее её относится. Пусть они и 90% вероятностью и знают, кто возглавляет экспедицию.

От патрулей доходили слухи, только слухи, что есть в степях и патрули чужаков. Никто их не видел, но изредка находили тела, имеющие раны вроде бы от разрывных пуль чужаков. Следы безгильзовой разрывной пули в ране без специального оборудования не найдешь, слишком уж микроскопически частицы, на которые она распадается. Но раны выглядят очень характерно, и со свежими телами подобной аппаратуры и не требуется. К сожалению, тела на нечетких фотоснимках носили явные признаки разложения.

Практически все обитатели степей не гнушались мародерством. И найденный труп как правило, был обобран до нитки. Но иногда попадались те, при ком было оружие, консервы, горючее в баках машин. И характерные раны.

За время войны, немало оружия чужаков сменило владельцев. И какое-то количество было у многих, но никто, включая саргоновцев, не настолько богат, чтобы вооружать им целые отряды. Да ещё столь мастерски маскирующиеся.

В степи не бывает машин без пустых канистр. Так расточительно к топливу может относится только имеющий неизмеримые запасы его. Кто-то вроде солдата степного патруля.

Или же тот, о ком неизвестно. Но чьи длинные уши имеют обыкновение высовываться из самых неожиданных мест.

Последние несколько дней ехали почти что с комфортом. Путь пролегал вдоль одной из бывших железных дорог. В свое время, начиналась дорога возле того, что сейчас звали просто Городом – а в прошлом одна из главных баз мирренского флота. Знать о нем знали и раньше. В конце-концов, отчаянный одиночка зачастую может пробраться туда, куда вряд ли пробьется с боями армия. Да и авиации никто не отменял.

А что в заплечном мешке у него ещё может оказаться и рация с запасом батарей – так ведь в нынешнее время опасно быть излишне любопытным. И самые отчаянные забирались даже в сердце бывших мирренских земель. Но там было ещё меньше жизни, чем в вольной степи. На десятки километров тянулись руины. Местами жутким мертвым светом светившиеся по ночам.

Только на побережье встречались жалкие деревеньки бывших повелителей огромной империи.

Правда в предгорья жизнь поактивнее. А ещё севернее – небольшой кусочек земли с почти довоенным укладом жизни– земли Города. За прошедшие годы успели подзабыть его название. Теперь это просто Город. И всё. Ибо на тысячи километров к северу, западу и югу нет больше ни одного города. А с востока бьется о берег Великий океан.

Саргоновцев интересуют не только порт или дорога, но и расположенные вблизи неё крупные месторождения различных руд. Раз уже взялись возрождать тяжелую промышленность – то без источников сырья не обойдешься. Тем более, они, считай, бесхозные.

Отряд по численности напоминает небольшую армию. Весьма грозная сила для распугивания кого угодно. И по дороге сюда распугали если не всех, то очень многих.

Магистраль местами подлежит восстановлению. Неплохо. В бывших промышленных центрах нет сколько-нибудь организованных сил – ещё лучше. Основали форты. Стали готовить аэродромы…

Эту землю называют вольной. Недолго ей теперь носить такое название. Очень недолго. А всяким браткам-атаманам да степным генералам с капитанами придётся уйти. Только они об этом пока не знают. Но опасность чуют. Как звери.

Саргоновцы расположились в непосредственной близости от города, и откровенно мозолят горожанам глаза. Кто они – известно прекрасно. Чего от них ждать – неизвестно никому. До этого всё больше с бандитской вольницей дело имели, а здесь всё-таки какой-никакой, а цивилизации оплот. И возможно, не только осколок мирренской империи тут. Все агенты доносят – в Городе время от времени появляются чужаки. Власть города ведет с ними какие-то дела, а какие именно – не знает никто.

Правда, исповедуемые в городе тезисы о священной и неприкосновенной частной собственности, равно как и все произрастающие из подобной 'веры' мерзости, саргоновцам глубоко противны.

На непривычность саргоновцев, собственно М. С. и рассчитывает. Свои требования она пока предъявлять вовсе не собирается. А местные – пусть помучаются. Ведь уже в степи и термин появился. Новенький. Звучит – С М. С. шутить. То есть с огнём играть.

Лестно!

У города-то армия есть. И довольно приличная. Но вот так сразу кидаться в драку, да ни на кого-нибудь, а на чёрных саргоновцев… Не очень умная мысль. Слава сюда много раньше их прибыла. И грозная слава.

Так что понятно почему на самых тяжёлых двухорудийных береговых батареях в башнях народ стал шебаршиться. А батарей-то четыре, и обстрел круговой, да и дальнобойность под 50 км. Впрочем, лагерь так и расположен, чтобы эти 'пушечки' до него не дострельнули в случае чего. Стоят на батареях и другие орудия.

Город-то считался когда-то первоклассной морской крепостью. Годы прошли. Но ещё грозны старые пушки. Так никогда и не стрелявшие по грэдским линкорам.

Вот и объявились представитель города. Прибыл, словно парламентер с белым флагом и горнистом. Посол как ни нарядится, а всё равно чувствуется – мирренский аристократ самых что ни на есть голубых кровей. Черты лица – словно резцом высечены. Седовласый, загорелый. По одежде от бандитов не отличается. Кем-то он был до войны?

– Здесь стоит Город. Вольный торговый город. – со спокойной гордостью и достоинством сказал посол

– У вас тут что Ганза.

– Нет. Но Город признают все группировки. Все сколько их есть. На территории города разрешено оружие. Запрещено пускать его в ход. Нарушивший навсегда теряет право появляться в Городе. Запрещено на территории Города сводить старые счёты. Это земля для всех.

''Ага, так я и поверила' – думает М. С… Разговор происходит в штабной машине.

С М. С. говорит как с равной. Бывал в своё время при дворе, не иначе. Интерес к ней тщательно скрывает. Но и М. С. не первый день на свете живёт.

В качестве наглядной агитации устроили прогулку по лагерю. Дипломат, пусть даже и в таком виде, всё одно дипломат. Более того– первый настоящий дипломат, встреченный за несколько лет. Не проявлять эмоций – профессиональное. А вот спутнички не таковы. И явно крепко перепугались. Ага, небось в овчарню собирались. И куда попали?

Посол говорит вежливо, эмоций не проявляет. Через двадцать километров, на левом берегу реки начинаются земли города. И переходить реку с враждебными целями не рекомендуется.

Земли-то бесхозной не бывает. Пока сюда шли, штук тридцать, наверное, всяких разных 'границ' проскочили. Но вот прав на земли там никто не предъявлял. Производим впечатление, так сказать.

А посол – то этих не из трусливых. И есть отчего. Город за его спиной по нынешним временам просто громадный. Судя по данным авиаразведки, значительная часть построенных ещё при Тиме укреплений в полном порядке. Есть несколько аэродромов и нормально функционирующий порт. Укрепления города перед войной изучали в военных академиях как образец современной приморской крепости. Порт когда-то был портом двух морей. Город стоит на перешейке, за ним – полуостров. Судя по количеству сельхозугодий – житница города.

Если не договоримся – будет война. И довольно серьёзная по нынешним временам.

Впрочем, при провале переговоров, драки можно и не начинать. А через некоторое время заглянуть ещё раз. С дружественным визитом. На 'Владыке морей' . Посмотрим, что тогда запоют. Дальнобойность мирренских береговых батарей прекрасно известна. Орудия неплохие. С линкоров снятые. Но им далеко до чудовищных орудий 'Владыки'

Посол сообщил – власти Города к Саргоновцам относятся настороженно, но без принципиальной вражды. Пока нас не тронули, мы тоже никого не трогаем. Вход для торговли открыт для всех.

Посол живёт в реальном мире и не забыл упомянуть, что в городе немало мест, где уставшие с дороги молодые мужчины могут неплохо отдохнуть. Добавил, есть где отдохнуть и женщинам.

''Прям довоенная жёлтая пресса: Я с Жигало' . А на тему целесообразности визита солдат в бордели стоит подумать.

Посол неоднократно упоминал, что в городе можно купить всё. Правда с одним условием – небольшой процент от сделки должен идти в местную казну.

М. С. наконец поинтересовалась, что именно входит в это довольно растяжимое 'Всё' .

Список огласили такой: Оружие, наркотики, спиртное, рабы, лёгкая боевая техника, скот, зерно, нефтепродукты и многое другое. В том числе и из-за моря.

Уже интереснее. Для расчётов тоже применялось всё, что угодно. А из дензнаков – только билеты Города и новые грэдские деньги, так называемые 'Драконы' .

Ай да мы! Ещё не пришли, а деньги наши признают все.

И как только такие прозвища у денег появляются? Ни на одной из новых купюр не было изображений животных. Когда готовили реформу, был большой спор о изображениях на новых деньгах. Слишком уж много оказалось желающих видеть там себя любимого. К чести императора, он шумел меньше всех. А про нелюбовь М. С. к собственным изображениям знали и так. К счастью, какая-то умная голова предложила помести нейтральные изображения – образцы боевой техники, благодаря которой смогли пережить ту зиму. И на самый крупный номинал попал ТТ-16.Вот так убийца драконов сам драконом стал. Непонятная вещь – человеческая логика.

В городе имеется Вольный рынок, на котором мог торговать кто и чем угодно, заплатив небольшую пошлину. Но основная торговля сосредоточена в руках нескольких торговых корпораций, специализировавшихся на определённых видах товаров. В том числе и заморских.

Среди саргоновских трофеев в последнее время стало попадаться оружие чужаков. Не сильно новое, но зато помногу. И с признаками складского хранения. Вот, значит, откуда… Интересно, каковы оптовые цены?

Почти всё из сообщённого послом М. С. известно и так. Агентура в Городе имеется. Ничем особым не занимается, только информацию собирает. Вот и проверим, и агентов, и посла заодно.

А корчить из себя тупого солдафона – просто привычка. Братки– атаманы почти за свою, только оч-ч-ч-ч-чень сильно авторитетную почитают. И говорят, как со своей. Кто сам проблемы кулаком решать привык, поневоле уважает любого, у кого кулак крепче. Попадаются среди региональных лидеров и кто-то вроде прежних глав администраций – рожи поперёк себя шире, смотрят верноподданно, а обворуют кого хочешь. Хотя на деле с ними проще – трусоваты. И в принцип ты мне, я тебе верят свято. И образ тупого армейского полковника, этакого 'Лечь – встать! ' на них действует безотказно.

В том что местные доны скоро явятся к ней с конкретными предложениями не приходилось сомневаться.

Первые визиты явно носили ознакомительный характер. Вдоль дороги резко изменилась ситуация. Исчезло много мелких клиентов. Бывало и раньше. Но вместо них появился один. Крупный. Сильный. И непонятный. А они торговцы. И должны стремится извлечь выгоду из всего.

Одним из первых пришёл работорговец. Крупнейший. М. С. думала, что принадлежность к старинному мирренскому роду и родство с императорской фамилией он выдумал. Только взглянула – и поняла, что это не так. Узнала М. С. бывшего министра, члена придворного совета, и троюродного брата жены Тима.

О нём Саргоновцы слышали и раньше. В иных землях, где они проходили его именем пугали детей. Однако, на саргоновских землях его ловцы не показывались. Похищали в основном молодых женщин и детей. Действовать предпочитали втихаря. Особо не зверствовали.

На побережье к ним относились даже без особой вражды. Там после войны поселилось немало солдат мирренской армии. С женщинами – проблема, так что береговые общины были одним из крупнейших клиентов этого деятеля. Другой крупный клиент, естественно, городские бордели. Агентура доносит – в них и правду можно найти всё, что может пожелать больная и не очень фантазия. Начиная от малолетних детей.