Текст книги "Русская фольклорная демонология"
Автор книги: Владимир Рябов
Жанр:
Мифы. Легенды. Эпос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
У сестры мужик [муж – В. Р.] помер. Она стала готовиться к году [поминкам через год после смерти – В. Р.]. Вызвала меня на гон[1611]1611
Судя по контексту, помогать готовить («гнать») самогон к поминальному столу. Дальше сестра просит рассказчицу продолжить приготовление напитка, пока она сама будет спать («догонь, а я посплю»). Вероятно, рассказчица пошла за снегом, чтобы не ходить за водой к колодцу.
[Закрыть]. Она чугун выгнала самогонки:– Возьми, догонь, а я посплю.
А я пошла за снегом на двор. А ен [муж-покойник – В. Р.] стоит против окна и глядит против угла. На угол оперся и глядить в окошко. Я не боялась ничого.
После говорю [сестре – В. Р.]:
– Ну, Марин, приходил.
– Ой, что же ты меня не разбудила!
– А может, табе не показался бы ен.
Глазы вскинул, поглядел, поглядел. В той одежде, в которой со двору ехать[1612]1612
Власова. 2015. С. 603.
[Закрыть].
Подобно прочей нечисти, ходячий покойник часто появляется ночью, в полночь: «как только часы пробили полночь, все еретики, что лежали в церкви, выскочили из своих гробов и принялись прыгать и скакать по церкви»[1613]1613
Власова. 2015. С. 617.
[Закрыть]. Покойники исчезают, возвращаются в гробы или падают замертво с пением петуха: «когда пропели петухи, еретики опять залегли в свои гробы»[1614]1614
Власова. 2015. С. 617.
[Закрыть], «запел петух где-то – и еретик убежал, ли сквозь землю прошел»[1615]1615
Власова. 2015. С. 620.
[Закрыть], «как только петухи пропоют, час его [покойника – В. Р.] кончается, и он “не может быть”»[1616]1616
Власова. 2015. С. 620.
[Закрыть], «вдруг петухи запели первы. И она [покойница – В. Р.] сразу же спарилась куды-то»[1617]1617
Зиновьев. 1987. С. 271.
[Закрыть]. В других историях покойник появляется в полдень: «как только останутся они [дети – В. Р.] в полдень <…> в рабочую пору одни – так и придет к ним покойница [мать – В. Р.]»[1618]1618
Власова. 2015. С. 600–601.
[Закрыть].
Что делает покойник
Оказавшись мире живых, покойник нередко возвращается к своим незавершенным делам или обязанностям. Мертвая мать, которая приходит к своим детям, моет, переодевает, расчесывает[1619]1619
Власова. 2015. С. 611.
[Закрыть], «холит» их. Она может месить тесто[1620]1620
Власова. 2015. С. 600–601.
[Закрыть], топить печку, стирать[1621]1621
Власова. 2015. С. 604–605.
[Закрыть]. Умерший мужчина тоже вникает в хозяйственные дела: спрашивает, привезли ли сено[1622]1622
Зиновьев. 1987. С. 269.
[Закрыть], просит у жены молоток и стучит им в сарае[1623]1623
Черепанова. 1996. С. 24.
[Закрыть], дает рекомендации, как лечить заболевших овец[1624]1624
Черепанова. 1996. С. 24.
[Закрыть], предлагает свою помощь с заготовкой дров[1625]1625
Черепанова. 1996. С. 24–25.
[Закрыть]. Зачастую активность покойника, в отличие от деятельности людей, либо не имеет результата, либо приносит вред (от ночной работы покойника-мужа не видно результата, от теста, которое намесила покойница, стремятся избавиться, дети, за которыми ухаживает мертвая мать, болеют и умирают и т. п.).
В некоторых рассказах вернувшийся мертвец вредит скотине: «лошадь поймает, сядет на нее верхом и гоняет ее по двору цельную ночь. <…> А поутру вся лошадь мокрая, в песке – вся исхлестана. Даже дохли частенько лошади»[1626]1626
Власова. 2015. С. 600.
[Закрыть]. В другом рассказе гибель лошадей и коров связывается с тем, что незадолго до этого хозяина дома бедно схоронили, «вот он и увел за собой скотину со двора»[1627]1627
Власова. 2015. С. 609.
[Закрыть].
Беспокойный мертвец может наводить беспорядок, безобразничать: «[в доме – В. Р.] что-нибудь разворочено! Там посудина какая-нибудь оборочена либо что-нибудь, дверь открыта…»[1628]1628
Власова. 2015. С. 606.
[Закрыть], «на девятый день убитая ночью побила в доме посуду и окна»[1629]1629
РК III. С. 511–512.
[Закрыть]. Иногда такого рода безобразия призваны исключительно пугать и морочить, но не причиняют настоящих разрушений: «несколько ночей подряд на завалинке кто-то бил как бы стеклянную посуду, все слышат в доме, наутро смотрят – ничего нет»[1630]1630
Власова. 2015. С. 616.
[Закрыть].
В некоторых сюжетах мертвые мужья возвращаются к женам и вступают с ними в сексуальную связь: «приходит к ей [мертвый – В. Р.] муж. “Я с тобой буду спать ложитца!”»[1631]1631
Власова. 2015. С. 606.
[Закрыть], «и жили оны [с покойником – В. Р.] как с мужом»[1632]1632
Власова. 2015. С. 613.
[Закрыть], «а если бы она пустила [в дом мужа-покойника – В. Р.] – что бы с ей было? Блуд бы с ей сотворил»[1633]1633
Власова. 2015. С. 607.
[Закрыть]. Иногда от такой связи рождается ребенок, который не принадлежит нормальному человеческому миру. Он обладает демоническими чертами, описывается как черный мальчик с хвостом, который сразу после рождения «пополз, пополз и скрылся из глаз»[1634]1634
Власова. 2015. С. 615.
[Закрыть]. В другом рассказе от младенца, родившегося от мертвеца, избавляются с помощью «колдуна-помора». Колдун приносит из леса три рябиновые ветки, бьет ими трижды по люльке с ребенком, она падает на пол и обращается в пепел[1635]1635
Кузнецова. 1997. С. 100.
[Закрыть]. О связи женщины с мужем-покойником (или с нечистым духом в облике покойного мужа) см. также главу «Огненный змей».
В русской избе. Картина Василия Максимова. 1872 г.
Фотография © Finnish National Gallery / Marko Mäkinen. Музей «Атенеум», Хельсинки
Отдельный тип сюжета составляют рассказы о женихе-мертвеце. В них невеста сильно тоскует по умершему на чужбине, погибшему на войне жениху. Девушке ночью является покойник, которого та поначалу принимает за живого. Жених зовет невесту с собой, сажает ее на лошадь либо на собственную спину. В дороге он спрашивает девушку, боится ли та («месяц светит, мертвец едет, боишься ли ты меня?») – та всегда дает отрицательный ответ (согласно одной из фольклорных версий, если бы девушка ответила «боюсь», покойник бы ее съел[1636]1636
(Власова. 2015. С. 612). Вопросы мертвеца своей парадоксальностью напоминают вопросы Морозко в известной сказке («тепло ли тебе, девица…»). Идею о необходимости не терять самообладания перед лицом демонических сил и поддерживать «правильный» диалог с потусторонним партнером можно считать мифологической универсалией, отраженной во многих сказках, например в сюжетах типа «Добрая и недобрая девушки» (Kind and Unkind girls, сюжетный тип 480 и близкие к нему по указателю ATU) или «Ведьмино хозяйство» (Household of the witch, сюжетный тип 334 по указателю ATU).
[Закрыть]). Когда они оказываются на краю могилы, мертвец предлагает невесте спуститься в яму. Здесь девушка, чтобы выиграть время и спастись, часто прибегает к хитрости: просит жениха спуститься первым, подает ему взятый с собой из дома кусок полотна и просит его измерить, используя вместо аршина щепочку[1637]1637
Власова. 2015. С. 612.
[Закрыть]; начинает прежде себя передавать в могилу вещи по одной, бусы по бусинке и таким образом тянет время до утра[1638]1638
Зиновьев. 1987. С. 274–275.
[Закрыть]; подает покойнику вместо рук рукава, из-за чего в могиле оказывается одежда, а не сама девушка[1639]1639
Созонович. 1893. С. 237.
[Закрыть]; скидывает в могилу юбку, а мертвец думает, что туда прыгнула она сама[1640]1640
Созонович. 1893. С. 236.
[Закрыть]. В сибирской быличке девушка скидывает с себя шубу, рвет пополам Библию, прячет половинки в рукава, накрывает шубой могилу[1641]1641
Зиновьев. 1987. С. 274.
[Закрыть]. Затем она стремится убежать, скрыться от покойника, есть версии, в которых ей это удается, в других рассказах героиня погибает (иногда сразу, как только оказывается с женихом на кладбище[1642]1642
Зиновьев. 1987. С. 273.
[Закрыть]). В рассказе из Курской губернии девушка, убегая, бросает за собой платок и прочую «мелошную убору» – преследователь разрывает эти предметы в клочья[1643]1643
Созонович. 1893. С. 248.
[Закрыть]. Часто девушка прячется в какой-нибудь постройке: в часовне[1644]1644
Зиновьев. 1987. С. 274.
[Закрыть], в лесной избушке[1645]1645
Созонович. 1893. С. 248.
[Закрыть], в доме священника[1646]1646
Созонович. 1893. С. 236.
[Закрыть], в собственном доме[1647]1647
Зиновьев. 1987. С. 275.
[Закрыть]. Как правило, там оказывается другой покойник, который помогает ей спастись. Он вступает в противоборство с женихом – «нечистым духом»: «покойник скочил с лавки и стал защелку держать, чтобы не пустить. Сила у них ровная была. А потом петухи запели, и покойник пал вверх лицом, а нечистый дух [жених-мертвец – В. Р.] – вниз лицом»[1648]1648
Власова. 2015. С. 612.
[Закрыть]. В курской быличке девушка, спасаясь от мертвого жениха, забегает в лесную избушку и прячется под печь. В избе оказываются два «еретника» (ходячих мертвеца), они вступают с преследователем в драку и дерутся до самых петухов, «тогда еретики положились на свое место, а он [жених – В. Р.] там и обымер опять»[1649]1649
Созонович. 1893. С. 248.
[Закрыть].
Одна девушка любила одного парня. Хорошо любила. Он умер, она об нем страдала. Вот она все думала и думала об ем, все сидела на лавочке, все думала, мечтала, ждала. Месяц ярко светит на небе, подъезжают к ей на карете и говорят:
– Садись, моя, поедем.
Села она в кошевку [сани – В. Р.]. Месяц светит, мертвец едет:
– Ты невеста моя, не боишься меня?
Она отвечает:
– Нет.
Едут дальше, а он опять спрашивает:
– Ты, невеста моя, не боишься меня?
– Нет, – отвечает невеста.
Заезжают по проулку на кладбище к могиле. Вдруг – ничего не стало, вздрогнула и тут же умерла.
Значит, везде искать стали. Приходят на кладбище, а она у могилки мертвая лежит. На Святки это было, месяц светил, карета подъехала, и показалось ей, что это ее сухарник [возлюбленный – В. Р.][1650]1650
Зиновьев. 1987. С. 273.
[Закрыть].
Иногда появление покойника предвещает смерть кого-то из домочадцев. Следует сказать, что такого рода предзнаменования бывает трудно отличить от прямого вреда. Вообще в народной мифологии наблюдается тенденция расценивать любые недозволенные взаимодействия живых с покойниками как опасные.
Во сне пришла будто к одной покойница-мать и говорит:
– Нам с отцом плохо живется, дай нам что-нибудь для Христова дня [Пасхи– В. Р.].
А баба-то помнит, что нельзя покойнику ничего давать, а то унесет с собой кого-нибудь. Она и говорит:
– У меня, мама, нет ничего.
А мама говорит:
– А я все равно возьму.
Подошла к жаровне, выскребла из нее в подол, а потом и говорит:
– Мне нельзя долго быть.
Вышла за дверь – и колокола бить стали.
А потом у нее дочь померла[1651]1651
Зиновьев. 1987. С. 276.
[Закрыть].
Про такие визиты говорят, что явившийся мертвец «другого покойника ищет»[1652]1652
Власова. 2015. С. 873.
[Закрыть], в рассказах он зовет и уводит за собой живых членов семьи, женщина, сожительствующая с мужем-покойником, «сохнет», дети, которых моет или кормит покойница-мать, худеют и могут умереть. Так, в архангельской быличке в дом является покойница-мать и зовет по имени своего пятилетнего сына – через три дня ребенок умирает[1653]1653
Власова. 2015. С. 609.
[Закрыть]. В рассказе из Новгородской области внучку, которую навещает мертвая бабушка, удается спасти, только приняв особые меры: «ищо бы <…> раза два эта бабка пришла к ей, и вы бы ее больше не нашли»[1654]1654
Власова. 2015. С. 610.
[Закрыть].
В ряде случаев угроза, исходящая от ходячего покойника, описывается более прямо и непосредственно, «телесно». Покойник может буквально забрать, затащить в могилу, утопить, задушить, «задавить» или сожрать свою жертву. В сибирской быличке покойница-мать является дочери и поначалу зовет ее, а потом хватает за волосы, волочет к реке и пытается утопить[1655]1655
Зиновьев. 1987. С. 271.
[Закрыть]. В рассказе из Архангельской области женщина посещает по ночам своих детей – родные опасаются, что она их «задушит»[1656]1656
Черепанова. 1996. С. 21.
[Закрыть]. В быличке из Новгородской губернии жена-покойница «давит» своего мужа: «побежал это он [муж – В. Р.] домой, а она [покойница – В. Р.] его на крыльце подхватила – и ну давить, ну давить! Прибегли мы, он на крыльце лежит, весь в синяках <…> потом язык отнялся и через три недели умер»[1657]1657
Власова. 2015. С. 611.
[Закрыть].
Мотивы о поедании живых мертвецом появляются в рассказах о мертвецах-людоедах – «еретиках»: «в соседней избе помер недавно старик – большой колдун; и таперича каждую ночь рыщет он по чужим домам да людей ест»[1658]1658
Афанасьев 3. С. 118.
[Закрыть]. В подобных историях мертвый отец намеревается съесть собственного сына[1659]1659
Перетц. 1894. С. 18.
[Закрыть], мертвецы преследуют солдата, заночевавшего в церкви, так что ему удается спастись в последнюю минуту[1660]1660
Власова. 2015. С. 616–617.
[Закрыть], или гонятся за человеком по лесу и грызут до рассвета сосну, на которую тот взобрался, пытаясь спастись от преследования[1661]1661
Власова. 2015. С. 619–620.
[Закрыть].
Жили-были мужик да баба, и был у них сын. Сына сдали в солдаты. Отслужил он свой срок и вернулся домой в деревню, и матери и отца нет. Спрашивает он, где они; ему отвечают мужики: «Вот новой дом, тут и помер твой отец, а мать тоже давно померши». Взял солдат вина и пошел в дом. Сидит ночью, пьет вино, а покойник и приходит – весь в белом. И говорит он сыну: «Я съем тебя». – «Погоди, – говорит солдат, – сперва вина выпьем, а потом и съешь меня». Пьют, а солдат эдак между прочим и спрашивает, будто ни к чему: «И чем это, батюшка, вас убивают?» А покойник и говорит: «осиновым колом три раза буде на испашку [наотмашь – В. Р.] успеешь ударить – убьешь». Пошел солдат в сени, будто бы за нуждой; ищет осиновой палки, а мертвец кричит: «Что ты там мешкаешь, мне ка тебя есть пора». Нашел наконец солдат палку, подошел к мертвецу, да как хватит его: тот и опрокинулся. Сделали домок [гроб – В. Р.] ему, обручи набили и повезли на погост. По дороге один [обруч – В. Р.] лопнул, другой цел остался. Привезли, похоронили и осиновыми клиньями забили[1662]1662
Перетц. 1894. С. 1894. С. 18
[Закрыть].
Эти истории стоят несколько особняком: отчасти в них обыгрываются демонологические мотивы, отчасти они напоминают сказку.
По некоторым свидетельствам, «заложные покойники» в той или иной форме служат нечистой силе, выполняют ее волю. Например, в быличке из Новгородской области ребенок, умерший некрещенным, называет «грешка» (чёрта) своим хозяином[1663]1663
Власова. 2015. С. 621.
[Закрыть].
Согласно распространенным представлениям, самоубийцы (иногда – и другие грешники) выполняют у чертей роль ездовых животных: «души самоубийц и опойцев часто принимают вид лошадей, и по ночам на них катаются черти, они принимают вид купцов и ямщиков, страшно бьют и мучают попавшиеся им души»[1664]1664
РК III. С. 138.
[Закрыть], «ведь как человек утопится, задавится, дьявола на нем едут»[1665]1665
Черепанова. 1996. С. 28.
[Закрыть], «вот все говорят, что чёрт на утопленниках катается. Утонут да удавятся – самое плохое дело, на них черти воду возят»[1666]1666
Черепанова. 1996. С. 28.
[Закрыть].
Иллюстрации Сергея Соломко к пушкинскому стихотворению «Утопленник». Страница из издания 1895 г.
Пушкин А. С. Утопленник. – Санкт-Петербург: Изд-во А. С. Суворина, 1895
От задавилася соседка там. А поднялся вихор [вихрь – В. Р.]. Открылося все… Супрядка[1667]1667
Супрядка – девушки, собравшиеся вместе для того, чтобы прясть.
[Закрыть] вся выскочила на улицу глядеть.А на ней черти поехали! По сарафану узнали, говорять:
– Ой, ета на нашей Сюне поехали черти!
Бархатный сарафан на ей одет был[1668]1668
Власова. 2018. С. 671.
[Закрыть].
В орловской быличке жадный хозяин постоялого двора вешается из-за недоплаченной ему копейки. Его сыновья, следуя совету священника, восемь лет не берут с постояльцев платы. По истечении этого срока к ним приезжают черти под видом господ и оставляют на дворе жеребца. Сыновья снимают с него хомут и обнаруживают вместо животного своего отца, который благодарит их, «что теперь он отмолен и избавлен от мучений»[1669]1669
Власова. 2015. С. 632–633.
[Закрыть]. В другой истории к кузнецу рождественским вечером стучится некий человек и просит подковать ему коня. Кузнец выполняет свою работу. Заказчик спрашивает, узнал ли кузнец коня. Кузнец видит, что перед ним не конь, а умерший поп-пьяница, а заказчик оказывается чёртом[1670]1670
Власова. 2015. С. 633–634.
[Закрыть]. Похожая история была зафиксирована в Сибири, только там вместо кобылы оказалась удавленница[1671]1671
Зиновьев. 1987. С. 110–111.
[Закрыть].
Это тоже бабушка Анна Алексеевна рассказывала. А ей один кузнец.
Вот, значит, одна удавилась, женщина… Ну, вот ему она будет крестна, этому кузнецу-то. И вот прошло уже это порядочно время. И вот приезжают в одиннадцать часов.
– Будь добрый (на паре коней), подкуй мне лошадей!
– Да, – гыт, – темно. Где ж буду я… как ковать?
– Нет, будь добрый, подкуй! Большие деньги я тебе… хороши деньги заплачу.
Но, он пошел ковать. Ногу-то поднял, копыто-то – там человечья нога-то! А голову положила на оглобли, плачет. Это его же крестна! Черти на ней ездят, катаются за то, что она удавилась. А второй конь – какой-то сродственник тоже. Подошел, хотел ковать – у него и руки-то опустились. И потом как они свистнули, засвистали, закричали. Петухи пропели <…> – и их как не было[1672]1672
Зиновьев. 1987. С. 110–111.
[Закрыть].
Согласно некоторым свидетельствам, «заложные покойники» сторожат клады: «в симбирских поверьях выяснилось новое занятие для заложных, а именно быть “приставниками” при кладах, то есть стеречь клады в земле, не допуская до них людей. <…> В тюремнихином саду у забора клад выходит коровой…[1673]1673
Появление клада в виде животного (иногда – в виде человека) – распространенный фольклорный мотив. Согласно мифологическим представлениям, такое животное следует ударить наотмашь – тогда оно рассыплется золотыми или серебряными монетами.
[Закрыть] А приставников у той поклажи трое: опившийся человек, проклятой младенец да умерший солдат Безпалов»[1674]1674
Зеленин. 2021. С. 32.
[Закрыть]. В быличке из Новгородской области одному пьянице является брат, умерший до крещения, и говорит о себе: «Я тут сторожу клады»[1675]1675
Власова. 2015. С. 621.
[Закрыть]. В другом тексте рассказчица говорит о елке, разбитой молнией: «точно, наверное, и правда – тут клады караулит некрящоный»[1676]1676
Власова. 2015. С. 626.
[Закрыть]. В сибирской бывальщине мертвец, который служит конем у нечистых, указывает человеку, где зарыт котел с золотом[1677]1677
Зиновьев. 1987. С. 108–110.
[Закрыть].
Правила поведения и защита от покойников
Для того чтобы умерший не приносил живым ущерба, необходимо соблюсти целый ряд запретов и предписаний.
Одно из важных ограничений, связанных с посмертным «хождением», – запрет на чрезмерную скорбь, плач. Как уже упоминалось, во многих текстах покойники, «призванные» скорбью живых, возвращаются с того света. Одно из дополнительных объяснений этого запрета в том, что покойники окажутся мокры от слез, и, соответственно, им не будет покоя в могиле: «часто рассказывают, что такой-то покойник приснился своим близким и говорил, что ему было бы очень хорошо, если бы не их слезы, которые совсем его заливают»[1678]1678
РК III. С. 140.
[Закрыть]. В тексте из Новгородской области женщина, чрезмерно оплакивающая умершего сына, идет к священнику. Тот запирает ее на ночь в церкви, где она встречает покойников, и среди них сына: «мокрый идет такой, дряблый». Умерший сын просит не плакать по нему: «Ты так сильно плачешь по мне! Ты посмотри, какой я мокрый. Как мне тяжело ляжать. Не плачь ты, мам!»[1679]1679
Власова. 2015. С. 607–608.
[Закрыть]
Если покойник все же начинал приходить, существовало немало способов прекратить нежелательные визиты.
Для изгнания ходячего покойника применяли универсальные средства против нечистой силы: молитвы, крестное знамение, священные или острые предметы, матерную брань. Покойника могли изгнать при помощи икон: «он [человек – В. Р.] стал молитвы читать и креститься – [покойница – В. Р.] не уходит; хотел ударить топором – ловко увернулась. Наконец догадался взять с божницы икону Крещения Господня и пошел к ней. И потерялась [покойница исчезла – В. Р.]»[1680]1680
Власова. 2015. С. 604.
[Закрыть]. Чтобы не допустить проникновения в дом мужа-покойника, дверь следует осенить крестным знамением, а в порог воткнуть топор[1681]1681
Власова. 2015. С. 605.
[Закрыть] (согласно другим текстам, топор следует класть под подушку)[1682]1682
Черных. 2004. С. 91.
[Закрыть].
В одной из быличек, чтобы прекратить хождение мужа-покойника, старуха бросает в дверь камень или комок земли так, «чтобы он рассыпался на песок»[1683]1683
Власова. 2015. С. 605.
[Закрыть]. Людей, к которым является покойник, или избу, в которой они живут, следует обсыпать маком, который пролежал три года[1684]1684
Черных. 2004. С. 90.
[Закрыть]. Для прекращения посмертного хождения в могилу вбивали осиновый кол[1685]1685
Зиновьев. 1987. С. 268.
[Закрыть]. Колом также могли протыкать тело покойника: спину[1686]1686
Власова. 2015. С. 619.
[Закрыть] или ноги[1687]1687
Созонович. 1893. С. 251.
[Закрыть].
На могиле. Картина Владислава Россовского.
Национальный музей Польши, Варшава
Баба одна утонула, в поле ее закопали. Дак, говорят, по ночам видели ее, пахала[1688]1688
Пахать – многозначное в русских диалектах слово. Судя по контексту, покойница либо трепала (сушила, мяла и т. п.) лен (типичная женская работа на селе, возможно, незавершенное дело, которое умершая стремится закончить), либо обметала собственную могилу (на Русском Севере обметание ветками могилы – часть поминального обряда) (СРНГ 20. С. 287–289).
[Закрыть] она каждую ночь. Дак вырыли эту бабу и закопали на горке и осиновый кол вбили, чтоб не ходила. Осина проклята Господом, на ней Иуда повесился[1689]1689
Черепанова. 1996. С. 104.
[Закрыть].
Иногда, чтобы прекратить посмертное хождение, обращались к специалисту: «от за двадцать километров отсюда есть одна бабка. Она токо может отговорить [прекратить визиты покойника – В. Р.]»[1690]1690
Власова. 2015. С. 610.
[Закрыть]. Дать дельный совет, как избавиться от покойника, могли «баба-ворожейка»[1691]1691
РК III. С. 512–513.
[Закрыть], соседка[1692]1692
Зиновьев. 1987. С. 275.
[Закрыть], старуха[1693]1693
Черных. 2004. С. 84.
[Закрыть], незнакомый старик, попросившийся переночевать[1694]1694
Зиновьев. 1987. С. 272.
[Закрыть]. В некоторых текстах от покойника спасает Николай Чудотворец – персонаж народных легенд о святых.
Один мужик помер, у женки лежит на лавке. А он ночью с лавки встал, все грызет. Она всех святых собрала, Николая Угодника. Он [Николай Угодник – В. Р.] и стучится, она открыла, он зашел, она за него прячется.
– Не бойся, – говорит.
Как тросточкой махнул, сказал:
– Ложись, окаянный, на свое место!
Тот и лег. Она:
– Ночуй, старичок.
– Не могу, на море судно тонет, надо спасать.
В сибирской быличке женщина после встречи с покойником лечится у старухи заговорами[1696]1696
Зиновьев. 1987. С. 275.
[Закрыть]. В рассказе из Архангельской области человек пугается удавленницы, заболевает, и во время болезни ему является покойница. По совету соседа больной обращается к бабке, она поит его заговоренной водой, и наваждение проходит – «отговорила, верно»[1697]1697
Иванова. 1995. С. 51.
[Закрыть].
Особое значение имеет церковное «заклятье», «запечатывание могилы». Традиционно «запечатывание покойника» ассоциируется с фрагментом церковного погребального устава[1698]1698
Понимание смысла и конкретной формы «запечатывания» в фольклорных традициях может трактоваться по-разному, «запечатывание» может ассоциироваться с разными эпизодами погребального обряда и т. п. Разумеется, с точки зрения официальной церкви действия священника не преследуют цель предотвращения посмертного «хождения». О запечатывании («заклятии») покойников см. также главу о русалках.
[Закрыть], когда священник на кладбище сыплет на грудь покойнику землю со словами: «Господня земля и исполнение ея, вселенная, все живущие на ней». После этого гроб закрывают и опускают в могилу[1699]1699
НДП 2. С. 390.
[Закрыть]. «Запечатывание могилы» – «стандартный» ритуал, входящий в сценарий обычных православных похорон. В то же время оно имеет особое значение для предотвращения и прекращения хождения покойника: «и она [покойница – В. Р.] все время ходила, пока теща не отслужила панихиду в церкви, а батюшка дал заклятье и запечатал могилу»[1700]1700
Власова. 2015. С. 605.
[Закрыть], «позвали батюшку, заклятье сделали, кол осиновый [в ходячего покойника – В. Р.] воткнули, в груди вбили и закопали»[1701]1701
НДП 2. С. 314.
[Закрыть], «нынче уж и слуху нет, чтобы покойник домой приходил. Нынче уж всякий попок умеет покойника заклясть, когда на него землю бросает»[1702]1702
Семенова. 1898. С. 234.
[Закрыть].
Как уже упоминалось в главе о русалках, «заклятие земли», после которого покойники перестали ходить, может относиться и к мифологическому прошлому: «после того, как Христос по земле прошел – еретикам ход усекло, вся нечисть разбежалась. <…> Еретики не стали ходить, когда Господь [землю – В. Р.] заклел»[1703]1703
Власова. 2015. С. 619–620.
[Закрыть].
Иногда вредоносный мертвец в разговоре с человеком подсказывал способ собственного уничтожения: «осиновым колом три раза буде на испашку [наотмашь – В. Р.] успеешь ударить – убьешь»[1704]1704
Перетц. 1894. С. 18.
[Закрыть], «вот если бы кто набрал костер осиновых дров во сто возов да сжег меня на этом костре, так, может, и сладил бы со мною!»[1705]1705
Афанасьев 3. С. 115.
[Закрыть], «в этаком-то месте стоит сухая груша; коли соберутся семеро да выдернут ее с корнем – под ней провал окажется; после надо вырыть мой гроб да бросить в тот провал и посадить опять грушу; ну, внучек, тогда полно мне ходить!»[1706]1706
Афанасьев 3. С. 117.
[Закрыть], «меня не могли увезти в село, потому что лошади не могут меня везти; а надо бы привязать петуха и собаку, они увезут. А хоронить меня надо: стоит береза у нас в поле; ее выкопать, и там дыра будет сквозь землю; туда меня и бросить…»[1707]1707
Власова. 2015. С. 617.
[Закрыть]. В пинежской быличке умирающий колдун велит после его кончины не кадить ладаном и вынести мертвое тело из избы через южное окошко. После смерти колдуна его приятель не соблюдает полученных инструкций, мертвец встает и преследует его[1708]1708
Сказки. 2018. С. 314–315.
[Закрыть].
Один из способов пресечь посмертное хождение – напомнить покойнику о его статусе, о существующей границе между миром живых и миром мертвых. Чтобы четко обозначить эту границу, используют «формулу невозможного» – прием, который уже обсуждался на страницах этой книги, когда речь шла об огненном змее-любовнике (персонаже, тесно связанном с мифологией смерти). В новгородской быличке женщина, следуя совету ночующего в доме старичка, инсценирует венчание дочери с сыном. Явившийся покойник-муж говорит: «Где это видано, где это слыхано, чтоб брат на сестре женился?» Старичок ему отвечает: «Где это видано, где это слыхано, чтобы мертвый ходил?!»[1709]1709
Черепанова. 1996. С. 24.
[Закрыть]. Более простой вариант «формулы невозможного» – сказать покойнику: «Ты ко мне не приходи завтра, приходи вчера»[1710]1710
Мороз, Петров. 2016. С. 119.
[Закрыть].
Для того чтобы спастись от ходячего мертвеца, тянули время до утра – с пением петуха он упадет замертво или будет вынужден вернуться в гроб. В рассказе из Архангельской губернии жена оттягивает момент, когда ей предстоит лечь рядом с мужем-мертвяком: «А она все избу прибирает, и пашет [подметает – В. Р.], и моет, и Богу все молитця. Ждет, когда петухи запоют»[1711]1711
Власова. 2015. С. 618.
[Закрыть].
