Текст книги "Острова на реке (СИ)"

Автор книги: Владимир Гурвич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 58 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

   Она отошла от зеркала, присела на стул. Девятнадцать лет Патриции, уже целых девятнадцать. А ведь вроде бы совсем недавно был тот день, когда она поняла, что беременна. Она помнит, какой при этом её охватил испуг; в тот момент она совсем не думала о зреющем в её теле ребенке, её пугало то новое незнакомое состояние, в котором оказалось она, и которое таило столько неожиданностей. А вот теперь ей и дочери нравится один и тот же мужчина.

   На веранде стол был уже почти полностью накрыт. Патриция и Алена расставляли последнюю посуду, Надин присоединилась к их хлопотам.

   – Боже мой, какая же ты красивая, – сказала Алена. – Это платье просто шикарное, я ничего лучше не видела.

   – У тебя тоже замечательный наряд.

   – С тобой не сравнить. У тебя просто фантастический вкус. Такого простого и одновременно такого элегантного платья я даже не могла представить. .

   Надин довольно улыбнулась, она знала, что Алена в отличии от многих других женщин не станет лукавить и лицемерить, раз так она говорит, значит так и есть на самом деле.

   – Все-таки день рождение моей единственной дочери. Да не просто день рождение, а день рождение здесь, на моей Родине. Есть даты, которые хочется запомнить на всю жизнь.

   – Ты права, – грустно сказала Алены. Надин была уверена, что сейчас она подумала о том, что Бог не дал ей детей.

   – Не расстраивайся, а вдруг еще не все потеряно, – негромко произнесла она. – Скажи, как у вас дела? – задала Надин давно лелеемый ею вопрос.

   – Все очень непросто, – также тихо ответила Алена. – Все оказалось гораздо сложней, чем я предполагала.

   Надин смотрела на свою подругу, гадая станет ли та продолжать эту животрепещущую тему. Она видела, что Алене хочется с ней поделиться своими проблемами, но пока она не решается. Учитывая сложившуюся ситуацию, вряд ли стоит этому удивляться. Она думала, что все окажется очень просто, она уйдет к Сергею – и все её страдания раз и навсегда канут в лету. Но не тут-то было, в жизни так случается крайне редко. Посмотрим, что она станет дальше делать. В ближайший день-два надо будет непременно вызвать её на откровенность. Скорей всего это будет не так-то сложно сделать, она сама явно желает с ней поделиться своими переживаниями. Да в такой ситуации, в какой оказалась Алена, всегда возникает желание найти человека, который мог бы дать хоть какой-то совет. Нужно только подловить подходящий момент, и Алена расколется.

   Стол был накрыт, Надин с законной гордостью оглядела его; их ожидает неплохое пиршество. Она подошла к Патриции и несколько мгновений скептически смотрела на дочь; для столь торжественного для нее события она оделась несколько странно. На ней были старые давно полинявшие джинсы и какая-то невзрачная кофточка. Правда и в этом наряде Золушки она смотрелась красавицей и все же, учитывая размеры и разнообразие ее гардероба, она могла бы принарядиться несравненно приличней, дабы выглядеть принцессой.

   – Ты собираешься весь вечер проходить в этих обносках? – насмешливо поинтересовалась она.

   – А что, по-моему, ничего.

   – Это только по-твоему. Ты решила идти от противного.

   – Что ты имеешь в виду?

   – Люди напяливают на себя одежду для того, чтобы подчеркнуть свою красоту. А ты одеваешься, чтобы показать всем, что, несмотря на то, что на тебе поношенные вещи, которые давно пора выкинуть, ты все же остаешься красавицей. А знаешь, в этом что-то есть. В восемнадцать лет этот прием может вполне сработать.

   – Значит, я могу не переодеваться?

   – Это тебе решать.

   – Тогда я останусь в этом.

   Патриция засмеялась и громко чмокнула мать в щеку.

   – У тебя изумительная дочь, – сказала Алена.

   – Да, – сказала Надин и внезапно подумала о Николае.

   Первым появился Мохов с шагающим за его спиной телохранителем. Олег был в великолепно сшитом костюме и если бы не продольная полоса, разделяющая, словно биссектриса его лоб на две части, выглядел бы просто красавцем, сошедшим с обложки модного мужского журнала. Николай тоже был в костюме, не в таком шикарном, как у его патрона, но вполне добротном, плотно облегающим его могучие плечи.

   – Поздравляю, Патриция, – сказал Мохов, склоняясь к ее руке. – Это от меня. – Он протянул ей огромный букет цветов.

   Надин мысленно прикинула его цену и по достоинству оценила щедрость Мохова. Любопытно, что он еще заготовил на сегодня.

   Николай тоже поздравил девушку и пожал ей руку.

   – А вы не хотите меня поцеловать? – вдруг спросила она.

   Надин видела, как Николай несколько замешкался, а его патрон с явным неудовольствием посмотрел на них; Мохов хотел, чтобы это предложение было бы сделано ему. Однако, это не остановила молодого человека, который на несколько мгновений прижался к губами к атласной щечке девушки.

   Следующим показался Чижов, он подбежал к Патриции и тоже вручил ей букет, правда, несравненно более скромный, чем тот, что одарил ее Мохов.

   – Вы обе просто прелестны, не знаю право, кому отдать пальму первенства – матери или дочери, – засмеялся Чижов.

   – Да ты, оказывается, профессиональный дамский угодник, – засмеялась Надин. – Один комплимент делаешь сразу двум дамам.

   Чижов довольно улыбнулся, но сказать ничего не успел, потому что на веранду вошел Анин. В руках у него не было цветов, он просто подошел к Патриции и поздравил ее.

   – А это поздравление от нас с Сережей, – сказала Алена, вручая Патриции скромный букет.

   – А где он сам? – спросила Надин.

   – Он скоро выйдет, он не очень хорошо себя чувствует.

   Пьян, уверенно подумала Надин.

   Внезапно с шумом распахнулась дверь, и на веранду ворвалась Антонина.

   – Все уже в сборе. А почему меня никто не позвал? Я ведь так могла опоздать. Как хорошо, что решила посмотреть, не собрались ли вы. Ой, забыла, Патриция, поздравляю тебя, ты просто ужас до чего хорошенькая. Я хорошо помню, что в твоем возрасте Надя никогда не была такой красивой, как ты.

   – Ты – тоже, – напомнила ей Надин.

   – Да, не была, – с вызовом подтвердила Антонина. – Зато я вела себя честно с мужчинами. Правда, Олежек.

   – О, ты была сама образец, – насмешливо скривил рот Мохов.

   – Прошу вас садиться, господа, – прервала спор на самом интересном месте Надин. – Сегодня у нас великое событие, моей любимой дочери исполнилось девятнадцать лет, – продолжила она, когда все расселись. – Возраст, когда человек окончательно становится взрослым. Предлагаю застолье по этому поводу считать открытым. Выпьем по бокалу шампанского, а затем перейдем к официальной части: прием поздравлений, пожеланий и подарков. Возражений нет?

   – Нет, – за всех сказал Мохов. – Только среди нас нет одного человека. Алена, ты нас не просветишь, что случилось с твоим невенчанным мужем?

   – Он скоро появится, – ни на кого не смотря проговорила Алена. – Он просил вас извинить его, Сереже немного не здоровится.

   – Знать бы что это за болезнь, уж не та, что лежит на дне этой посуды, – щелкнул Мохов по бутылке.

   – Олег, – умоляюще посмотрела на него Надин. – Я надеюсь, что Сережа будет сегодня среди нас, но мы все-таки собрались не ради него.

   – Извини, Надин, ты сегодня очень красива, а потому трижды права.

   – Тогда откупоривай шампанское.

   Все выпили вино, и настроение присутствующих вместе с газами шампанского пошло вверх.

   – А теперь предлагаю перейти к конкурсу приветствий и пожеланий, – провозгласила Надин. – Сегодня Патриция окончательно становится взрослой и таким образом отправляется в самостоятельный дальний путь. Кто и какие напутствия заготовил для неё. Олег, ты у нас любишь быть во всем первым, поэтому предлагаю начать с тебя.

   – Не возражаю.

   Мохов встал и торжественно подошел к Патриции. Из кармана пиджака он извлек небольшой черный футлярчик.

   – Позвольте, вручит вам мой маленький подарочек, дорогая Патриция. Я понимаю, что он чересчур скромен для столь прелестной девушке, но все-таки я надеюсь, что он сумеет стать еще одной звездочкой в созвездии вашей красоты.

   – Merci, monsieur. – Патриция раскрыла футляр и увидела тонкое, усыпанное крупинками маленьких бриллиантов колье. – О, je suis enchantee, c'est tres jolie, это очень кхасиво. – Неожиданно Патриция поцеловала Мохова в губы.

   Надин внимательно наблюдала за Моховым и увидела, что поцелуй дочери взволновал его. Вот, значит, для чего он ездил днем на машине, подумала она. Решил всех поразить своим подарком. Что ж, ему это вполне удалось.

   – А пожелания, Олег, – сказала Надин.

   – Я вам желаю, милая Патриция, только одного: чтобы для каждого вашего желания находился бы человек, способный его выполнить. Лучше всего иметь рядом с собой человека, который один может исполнить тысячу ваших желаний. И если однажды вы увидите, что такой человек рядом с вами и более того, он предлагает вам свою дружбу и покровительство, никогда не отказывайтесь от них. Под влиянием мимолетного чувства вы можете так поступить, но уверяю, что затем будете жалеть о своем поступке всю жизнь. Уверяю, такие люди крайне редки, на них можно заводить картотеку. Поэтому я вам желаю трижды подумать, прежде чем принимать решение. Берите пример с вашей матери, она всегда умела подчинять рассудку свои чувства.

   Этим своим пожеланиям он предложил свою кандидатуру в главного друга Патриции, усмехнулась Надин. Ну а на счет последнего это он загнул, если бы Олег только мог представить, сколько раз она поступала наоборот. Но надо отдать ему должное, он просто великолепно прорекламировал собственную персону. Можно не сомневаться, что его слова заставят задуматься Патрицию.

   – Я непхеменно подумать над вашими словами, – словно прочитав мысли Надин, ответила на пожелание Патриция. – Я вам очень благодахна за подахок.

   Мохов, словно конферансье, поклонился и сел на место.

   – Может быть, теперь молодой человек скажет нам свое поздравление, – предложила Надин.

   Николай приблизился к Патриции, достал из кармана небольшой, блестящий пистолетик и, направив его на девушку нажал на курок. На конце дула вспыхнуло пламя.

   – Это вам, – сказал он.

   – Спасибо вам, Николай. – Патриция поцеловала его в губы.

   Николай как-то смущенно потоптался рядом с девушкой, а затем сделал попытку вернуться на свое место.

   – Нет, Николай, – мягко остановила его Надин, – а ваше пожелание Патриции.

   – Мне кажется, что главное в жизни – это всегда чувствовать согласие с собой. Это гораздо важнее, чем любые материальные или другие блага. Когда совершаешь какой-нибудь поступок, надо обязательно прислушиваться к своему внутреннему голосу и делать так, как он советует. Даже если есть большой соблазн поступить как-то иначе. Потому что потом все равно пожалеешь об этом. Я в своей жизни уже не раз сталкивался с такой ситуацией и если следовал своему внутреннему голосу, то ни разу еще не пришлось раскаяться. А когда я его не слушал, то потом всякий раз убеждался, что совершил ошибку.

   – Кто следующий, господа?

   – Если позволишь, я, – выкрикнул Чижов. Он приблизился к девушке и посмотрел на нее снизу вверх. – Однажды полутень спросила у тени: «Раньше ты двигалась, теперь ты стоишь на месте, раньше ты сидела, теперь стоишь. Почему ты так непостоянна в своих поступках?» На что тень отвечала: «А не потому ли я такая, что все время от чего-то завишу? А может, то, от чего я завишу, тоже от чего-то зависит? Может быть, я завишу от чешуйки на хребте змеи или от крылышек цикады? Откуда я могу знать, почему я такая или другая?» Я хочу вам пожелать, Патриция, чтобы вы всегда точно знали, от чего и от кого зависите. А желательно,

   чтобы вы зависели только от себя. И даже не от своих желаний, которые меняются чуть ли не ежесекундно, а от подлинных стремлений. И тогда вы обретете настоящее счастье, которое никому не удастся у вас отнять. Потому что вопреки распространенному мнению счастье каждого человека зависит только от него самого и никогда от другого. И не верьте, кто говорит вам обратное, этот человек на самом деле желает сделать вас не счастливой, он хочет вас поработить. А счастье и рабство несовместимы. Это доказано всей историей человечества. Будьте не тенью, а тем, кто её отбрасывает. А это вам мой небольшой подарок. Хотя я понимаю, что сейчас он вам покажется не слишком интересным, но может быть, когда-нибудь у вас появится желание познакомиться с ним поближе. – Чижов протянул девушке книгу. – Это главный труд моей жизни.

   -"Мудхость безумных хечей" – прочитала Патриция.

   – Ты нам не скажешь, о чем эта книга? – спросила Надин.

   – Это мое исследование философии дао.

   – Что такое дао, Ленчик? – спросил Мохов.

   – Дао – это путь.

   – Путь – куда?

   – Подлинный путь никогда не бывает куда. Подлинный путь – это всегда где, зачем, для чего.

   – Мы об этом поговорим как-нибудь потом, – прервала их философский диалог Надин. – Саша, ты что-нибудь скажешь моей дочери?

   – Скажу, Надя. – Анин встал со своего места. – Я хочу тебе пожелать любви. Если ты хочешь полюбить кого-то, ты должна полюбить всех. И тогда ты полюбишь кого-то одного. Если ты полюбишь только одного, но не будешь любить всех, то это означает, что ты не любишь никого, в том числе и того, кого ты любишь. Будь осторожно с любовью, это очень горячее чувство, ею очень легко обжечься самому и обжечь другого, её очень легко превратить в ненависть. Научись любить и тогда все остальное придет само собой. А в этой книге есть все, что для этого необходимо. – Анин вручил Патриции Евангелие. – Это очень красочное издание, я надеюсь, оно поможет тебе.

   – Большое спасибо, – поблагодарила Патриция.

   – Теперь моя очередь, – сказала Алена. – Не верь, моя дорогая Патриция тем, кто говорит, что счастья нет. Не верь тем, кто говорит, что счастье возможно без любви и детей. Если женщина не исполнит того, что ей ниспослано природой, то над ней всю жизнь будет нависать тяжелый груз. И ни богатство, ни удовольствия не могут этого заменить. Мой совет, который исходит из моего собственного опыта: не стоит обманывать себя даже в малом, маленький обман способен породить большое несчастье. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива, Патриция. И прими наш с Сережей подарок. Мы знаем, что ты большая сладкоежка. – Она протянула ей большую коробку конфет.

   – На этом первую часть нашего праздника мы, можно сказать, закончили, – попыталась подвести итоги Надин.

   – А как же я, разве я в этом не участвую, – вдруг громко заявила о своих правах Антонина.

   Надин раздраженно посмотрела на неё.

   – Ты тоже хочешь что-то сказать?

   – А как же! – Антонина подошла к Патриции и поцеловала её. – Ты очень красивая и у тебя не будет недостатка в поклонниках. Но не верь никому, все мужчины обманщики, даже те, кто искренне верят своим словам. Поверь только моему богатому опыту, они обманут в первую очередь. Женщины должны быть всегда хитрей мужчин, только в этом случае ты сможешь добиться своего и найти хорошую партию. Путь они как можно дольше добиваются тебя, лишь в этом случае они станут тебя ценить и дорожить тобой. Но даже когда они добьются своего, поставь себя с ними так, чтобы в них ни на минуту не утихало опасение, что ты в любое мгновение можешь сделать им ручкой. Тогда они станут постоянно оказывать тебе внимание, гораздо меньше смотреть на других женщин. А мой тебе подарок такой, перед сном, если захочешь, я тебе сделаю свой фирменный массаж. Я его делаю только самым своим лучшим клиенткам.

   – Ты просто развернула целую программу под названием: «как завоевать мужчину», – не удержалась от насмешки Надин. – Патриция тебе невероятно благодарна.

   – Да, я поделилась с твоей дочерью своим опытом, как видишь, он может быть весьма полезным, – ответила Антонина и, гордо подняв вверх голову, вернулась на свое место.

   – Я очень всем благодахна за поздхавления, – сказала Патриция. – И за подахки. Но у меня есть ко всем одна пхосьба. В честь дня моего хождений вы не должны мне отказывать. Обещаете? Я обхащаюсь пхежде всего к мужчинам. Даете слово? – Она выжидающе обвела стол лукавыми глазами. – Олег?

   – Торжественно клянусь, что исполню любую вашу просьбу.

   – А вы, Николай?

   – Обещаю.

   – Леонид?

   – Я тоже обещаю исполнить все, что вы попросите.

   – Александр?

   – Да.

   – Тогда я пхосить вас сказать, кто пхинес мне букет?

   На веранде вдруг образовалась такая тишина, что стало отчетливо слышно раздраженное жужжание залетевшей из сада мухи, которой никак не не удавалось отыскать дорогу назад.

   – Никто не хочет сознаваться? – разочарованно проговорила Патриция. – Получается, ваше обещание ничего не стоить.

   Снова возникла тишина, которую по-прежнему нарушала лишь настойчиво ищущая дорогу на свободу большая жирная муха.

   – Значит, смелых схеди вас нет.

   – Это я сделал.

   Все дружно повернули головы в сторону Чижова.

   – Ну, Чижик, – насмешливо проговорил Мохов, – не знал, что ты так любишь молоденьких девушек.

   – А что тут такого, не только ты можешь так поступать. Патриция прелестная девушка и мне захотелось подарить ей цветы.

   – Я это сделал открыто, в день рождения.

   Лицо Чижова напоминало цвет вареного рака, он старался ни с кем не встречаться взглядом.

   – Что вы смотрите на меня, будто я совершил страшное преступление, мне нравится Патриция, и я захотел сделать ей приятное. Вот и все.

   – Для этого ты встал раньше самого солнца, пошел за два километра в лес, нарвал цветы, затем подкрался к окну и бросил букет в комнату Патриции. Ты романтик, Чижик.

   – Да, романтик, и это, Олег, исключительно мое дело. Ты вот циник, но никто же тебя за это не укоряет. Как говорится в таких случаях, каждому свое.

   – Ты молодец, Ленчик, мне нравится твой поступок, – внезапно раздался голос Максакова. Никто не заметил его появления, он стоял у входа на веранду и слегка покачивался.

   Я не ошиблась, что он вовсе не болен, а по просту пьян, подумала Надин.

   – А ты, Олег, просто завидуешь ему, ты сам также хотел поступить, да не решился. Ты же у нас солидный, как концертный рояль. И тебе очень хотелось, чтобы Патриция думала, что это ты забросил букет в её комнату. Но не все получается даже у тебя. Прими мои в связи с этим самые глубокие соболезнования. – Максаков сделал какой-то странный жест, отдаленно напоминающий поклон и его ноги, как у неумелого конькобежца, поехали в разные стороны. Алена вскочила со своего места и вовремя подхватила его.

   – Пойдем, Сереженька, я тебя посажу.

   Максаков недовольно взглянул на неё, но возражать не стал, а дал себя довести до стула.

   – Каждый имеет право на свои версии, какие бы нелепые они не были бы. Особенно если при этом человек еще и вдрызг пьян.

   – Ну и пьян, а голова у меня работает. Патриция я тебя поздравляю. Ты замечательная девушка.

   – Меrci beaucoup.

   – Ты мне напоминаешь свою маму, какой она была двадцать лет назад. Жалко, что она перестала быть такой же чистой и юной. Впрочем, мы все уже не те. Мы изменились, а зачем? Что мы от этого приобрели? Вот, дорогой наш Олег, скажи нам, что ты приобрел? Деньги, это понятно. А лично ты, вот если тебя раздеть, стереть твой счет в банке, кем ты в таком случае будешь? Можешь нам всем объяснить?

   – Кем буду, тем и буду. Лучше сам скажи, кто ты есть, режиссер. Говоря по правде,что-то я не очень слышал о твоих великих постановках.

   – Да что ты вообще слышал. Кроме своего бизнеса, ничего больше в жизни и не знаешь. Ты даже свою жену не знаешь. Столько лет с ней прожил, а ничигошеньки в ней и не понял. Зачем ты тогда женился?

   – Тебя не спросил, – огрызнулся Мохов.

   – А было бы лучше, если бы спросил. Я бы тебе мог дать много полезных советов.

   – Сначала дай их себе, а то от пьянства совсем опух.

   – Я пью потому, что мне становится мерзко от мысли, что на свете существуют такие люди, как ты.

   Мохов вскочил со своего места, и Надин увидела, как сжались его кулаки.

   – Ребята, успокойтесь, – воскликнула она. – В этом препирательстве нет никакого смысла. Лучше давайте танцевать, по-моему, это приятнее, чем ссориться. Вы не находите?

   Мохов со снисходительной улыбкой сел на свое место.

   – Мне нравится твоя идея, Надя, – сказал он.

   По комнате поплыли грустные аккорды музыки.

   Мохов поправил бабочку, подошел к виновнице торжества и склонился перед ней в полупоклоне. Патриция в свою очередь чинно наклонила голову и подала ему руку. Мохов нежно обнял девушку за талию, и они заскользили по паркету.

   – А ты не хочешь со мной подвигаться, Ленечка, – громко проговорила Антонина, решительно надвигаясь на Чижова.

   – Почему бы и нет, Тонечка,

   Надин чувствовала, как учащенно бьется у нее сердце. Она смотрела на стоящего немного в стороне Николая. Молодой человек явно чувствовал себя не совсем в своей тарелки, он внимательно наблюдал за крепко обнимающего Патрицию патроном, и по его лицу пробегали какие-то неясные тени. Она понимала, какие чувства он сейчас испытывает, и ей было даже немножечко его жаль. Но это были побочные ощущения, потому что сейчас её волновало совсем другое; то, что она задумала осуществить в этот вечер, занимало все её мысли и чувства.

   Надин подошла к Николаю.

   – Я вижу вы заскучали? А мне, как хозяйке, немного обидно, когда

   моим гостям не очень весело.

   – Вы не должны считать меня своим гостем. Я выполняю тут свою работу.

   – Ну, уж нет! – решительно возразила Надин. – С такой постановкой вопроса я никогда не соглашусь. Вы можете считать себя тут на работе, Олег может считать, что вы тут на работе, я же буду считать, что вы у меня в гостях. А так как вы скучаете, я хочу вас пригласить танцевать.

   Надин не без некоторого удивления увидела, как на лице Николая выступила краска. Несмотря на все свои внушительные габариты, он совсем еще не искушен в некоторых делах, поняла она. И почувствовала, как обдало её внутренним жаром. Только не потерять головы, сейчас для неё это самое важное.

   – Так вы пригласите на танец пожилую даму? Или это сделать мне самой?

   К своему удовольствию Надин увидела, что Николай покраснел еще сильней. Он вытянул вперед руки, и через секунду произошло то, о чем она мечтала весь этот день, – она оказалась в его объятиях.

   Теперь на небольшой площадке, то и дело сталкиваясь друг с другом, словно бильярдные шары, кружились три пары.

   Пара первая: Мохов-Патриция:

   – Вы замечательно танцуете, Патриция. Мне кажется, что вы даже учились этому искусству. Я угадал?

   – Угадали, Олег. Когда была малюсенькой, я немного заниматься балетом. Но вы тоже танцевать очень хохошо. Вы тоже где-то учиться?

   – Только у жизни, Патриция. Я всему в своей жизни учился у жизни. Поверьте мне, это лучший учитель. Все институты, университеты ничего не стоят. Там преподают люди вроде нашего Чижика, все свои познания они черпают только из книг. А в книгах нет ни слова правды.

   – Неужели ни одного слова пхавды?

   – Ни одного. Писатели самые лживые люди на свете. Они все время что-то придумывают, им кажется, что таким образом они постигают жизнь. А жизнь можно постичь только живя. А фантазии лишь уводят от неё. Легко в тепле и в безопасности сидеть за машинкой или компьютером и выстукивать на них разные истории. Я всегда хохочу от души, когда читаю про всякую жуть, которую они изображают в своих книгах. Описывают бесстрашных героев, а сами боятся усмирить трамвайного хулигана. А я никогда ни от чего не отворачиваюсь, всегда иду на риск. Знаете, есть пословица: кто не рискует, тот не пьет шампанского. Это про меня. Вы даже не представляете, сколько я за свою жизнь выпил шампанского.

   – А вы не бояться в таком случай спиться?

   – У вас замечательное чувство юмора, Патриция, я просто в восторге от него. И вообще, я в восторге от вас. Вы не только красавица, но и умница. А такой коктейль способен свалить с ног любого.

   – Только не вздумайте падать, пока мы с вами танцевать. Вы меня ушибете.

   – Не волнуйтесь, пока вы со мной вам ничего никогда не будет угрожать.

   – Я знаю, у вас телохханитель.

   – Телохранитель тут ни причем, я могу его в любой момент отослать. Я сам способен вас защитить.

   – А кто защитить меня от вас?

   – Вам не надо от меня защищаться, я вам полностью покорен. Я готов выполнить любое ваше желание. Только скажите.

   – А если у меня нет сейчас желаний. Это стханно?

   – Пожалуй, я привык к тому, что у людей всегда есть желания, а у молоденьких и хорошеньких девушек их особенно много. Но я уверен, что это ваше состояние ненадолго. И совсем скоро у вас появится море желаний.

   – Может быть, вы опытный человек, вы лучше знать молоденьких девушек, чем сами молоденькие девушки знать самих себя. Вы, навехное, много любить молоденьких девушек.

   – Какое значение имеет прошлое. Жить нужно, как у нас говорят, теперь и сейчас. Нужно с наслаждением использовать каждый миг, ведь он не повторится. Пусть такие, как Чижик, размышляют всю жизнь о вечном и неизменном, что им еще остается, их обделила природа, вот они и пытаются компенсировать свою ущербность тем, что стараются доказать всем, что так, как мы живем, жить нельзя, а надо жить совсем по-другому, так, как живут они. А ведь если внимательнее присмотреться к тому, как живут они, то повеситься захочется на первом же суку. На самом деле все их нескончаемые размышления – это месть нам за то, что мы другие, за то, что мы умеем получать от жизни удовольствия, а они – нет. Патриция, я же вижу, что мы с вами одной крови, у нас одна и та же температура, так что же нам мешает быть счастливыми друг с другом. Вас смущает мой возраст?

   – О, вовсе нет, vous etez tres jeune, вы очень молоды.

   – Вы это понимаете, я сразу почувствовал, что вы умница. Возраст – это ерунда, важно, как ты при этом сохранился, сколько лет ты сам себе даешь. Вы можете мне не поверить, но я сейчас чувствую себя более сильным и энергичным, чем двадцать лет назад.

   – О, я вам вехить. Я чувствую, вы очень сильны, вы очень кхепко меня пхижимать к себе.

   – Я рад, что вы это почувствовали. Давайте уйдем отсюда. Погуляем в саду.

   – О, я еще не готова. Я хочу немножко попить шампанское, немножко покушать. Я хочу вехнуться за стол.

   Пара вторая: Чижов-Антонина:

   – Я тебе наступил на ногу, Тонечка. Извини, пожалуйста, я так давно не танцевал.

   – Не беспокойся ни о чем, я тебя обучу всему. Мне часто приходиться танцевать. Приглашают на разные приемы, а там без танцев редко обходятся. А тебе, выходит, нравится эту девица, если ты ей даришь тайно цветы.

   – Просто я давно никому не дарил цветы, и мне захотелось это сделать. Это очень приятно дарить женщинам цветы.

   – А мне ты подаришь цветы?

   – Непременно, Тонечка.

   – Ты не врешь?

   – Но почему я должен тебе непременно врать. Честное философское, я буду каждый день дарить тебе по огромному букету.

   – Бедненький ты мой. А почему ты не даришь цветы жене?

   – Мне не хочется. Однажды я попытался это сделать, но она вместо того, чтобы обрадоваться, переполошилась, она заподозрила, что у меня появилась другая женщина, и я хочу с помощью цветов усыпить ее подозрения.

   – Глупый ты, а еще философ. Как тебя угораздило так вляпаться?

   – Она была первой, кто обратила на меня настоящее внимание, как на мужчину.

   – А если бы это была ослица, ты бы женился на ней.

   – Боюсь, что нечто похожее я и сделал.

   – Не волнуйся, все можно поправить.

   – Каким образом?

   – Тебе нужно немедленно завести любовницу. И тебе сразу станет легче. Поверь моему опыту, это лучшее лекарство от неудачи в семейной жизни.

   – Нет, я не могу, я твердо решил, что буду хранить ей верность. Неужели ты не понимаешь, что если я изменю, то изменю не ей, а себе.

   – Не говори глупости, Ленечка, ей ты давно изменил. Только не довел этого дело до конца. От этого и мучаешься. Вот я никогда не останавливаюсь на середине, потому и не испытываю мучений. Не волнуйся, я тебе помогу.

   – Как же ты мне поможешь, Тонечка?

   – Тебе надо встряхнуться. Ты весь заплесневел. Ты должен вновь ощутить жизнь. Ты меня понял?

   – Не очень.

   – Да что тут понимать! Надо делать то, чего хочешь. И хватит мучиться сомнениями. Кто тебе мешает?

   – Никто, Тонечка.

   – Так в чем проблема. Вперед и только вперед.

   – Но куда идти вперед?

   – Идти вперед – это идти в любую сторону.

   – А ты умница, Антонина.

   – А ты думал-то. Я знаю, что вы считаете меня все чуть ли не идиоткой. Но еще неизвестно, кто из нас здесь больший идиот.

   – Ты не справедлива к нам, я никогда не считал тебя идиоткой.

   – Не ври, считал. Да и сейчас считаешь. Только это не важно. Что из того, что ты шибко умный, стал ты от этого счастливей?

   – Твоя правда, не стал, Тонечка.

   – Неужто ты еще не понял, что для жизни ум вовсе не обязателен.

   – А что тогда обязательно?

   – Умение делать счастливой себя и того, кто рядом с тобой. Вот ты сделай меня счастливым, а я – сделаю тебя.