Текст книги "Топоры, вода и хвост (СИ)"

Автор книги: Владимир Смирягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Топоры, вода и хвост

Пролог

Если кто-нибудь когда-нибудь бывал в Харькове, то наверняка слышал выражение, что это город узких улиц и больших площадей. Эту истину я знал с детства, а сегодня убедился в том, что улочки в нем могут быть ну просто очень узкими.

Наша машина застряла. Нет, легковой автомобиль мог проехать тут без каких-либо проблем, но будка старенького рабочего ЗИЛ-а уперлась в толстые нижние ветви деревьев, что росли ровно друг напротив друга на обочинах и почти сплелись густыми кронами.

Благо до нужного нам адреса оставался один квартал и я, взяв сумку с инструментами, пошёл пешком, а Васька погнал в объезд.

До дома, из которого поступил вызов, я добежал минут за пять. Когда вам тридцать четыре, и вы не профессиональный алкаш, то еще можете позволить себе преодолевать такие расстояния не запыхавшись. Пусть у вас на плече и висят килограмм пятнадцать разнообразных ключей, отверток, наборов с резиновыми прокладками и другого полезного груза.

Я сверился с бланком и вошел в указанный на бумаге подъезд. Квартира терпящих бедствие располагалась на первом этаже. Мне открыли дверь после первой же соловьиной трели, пропетой пожелтевшим от времени звонком. В проеме появилась невысокая, худенькая женщина в застиранном цветастом халате.

– Сантехника вызывали?

– Да, – ответила она сильно прокуренным голосом. – Входите.

– Что прорвало? – спросил остановившись.

– А это не у нас, – сказала хозяйка квартиры как ни в чем не бывало.

Я выругался.

– А где? Вы же звонили!

– Я. Только у нас ничего не прорвало. Подвал залило.

И тут с улицы послышался длинный, настойчивый гудок автомобильного сигнала. Василий, наконец-то, добрался.

Успокаивая на ходу хозяйку обещаниями все устранить, выскочил во двор и быстро посвятил Василия в суть дела. Он мужик опытный. Это я тут работаю всего полгода, а коллега полжизни отдал починке всякого рода труб. И после того, как мы открыли подвал, не бывший даже запертым, мой опытный напарник сказал, что в воду полезу я, потому как сапог у нас не было, а имелись лишь прорезиненные штаны. Одни. И Вася попросту в них не влезет, невзирая на их свойство растягиваться, потому как за долгие годы, проведенные за рулем рабочего, а также личного автомобилей, отрастил огромное шарообразное пузо.

Я вздохнул, надел и полез. А что делать? Он главнее, ему виднее.

Вода в подвале доходила мне до середины голени.

Поправил на плече сумку с инструментом и медленно двинулся к тому месту, где, предположительно, находился вентиль. Включил налобный фонарь и повертел головой из стороны в сторону. Лучом света поймал нужный мне предмет и направился к нему.

Перекрыл воду. Процедура уже привычная и не сказать, что трудная. Можно откачивать.

Тут я с досадой почувствовал, как в одном из сапог, составлявших со штаниной одно целое, захлюпала вода. Холодная. Видно где-то в старой спецодежде появилась дырочка. Неприятное ощущение, но не смертельное.

Уже было развернулся к выходу и собрался покинуть подвал, как вдруг луч фонаря выловил в темноте что-то непривычное взгляду. Разглядев что это, я вздрогнул.

Электрический щиток. Старый и ржавый. Слепленный из чего попало каким-то местным горе-мастером. Мутная вода достигала нижнего края клубка спутанных, местами неизолированных проводов.

Я стоял посередине затопленного подвала и думал, что делать. Можно было направиться к выходу и сказать про это Васе. Или можно было самостоятельно выключить рубильник.

Выбрал второй вариант и осторожно побрел к щитку. Стараясь не волновать устоявшуюся воду, почти не дыша, приблизился к нему и положил руку на запотевшую от влаги ручку рубильника. Я раньше видел щитки подобного типа, считающиеся стандартными, и знал, что они полностью отрубают электричество во всем подъезде. Сейчас кому-то выключу телевизор, а кто-то не сможет закончить готовку на любимой и родной электроплите.

И тут позади раздался громкий всплеск и зычное Васькино "Лови!"

Мгновенно понял, что произошло, и сердце в груди замерло.

Волна от брошенного в подвал Васей рукава докатилась до меня в один миг. Она была небольшой, но ее вполне хватило для того, чтобы вода коснулась оголенной меди проводов.

***

Первым, что я почувствовал, когда пришел в себя, был холод. Скорее всего, меня откинуло от щитка ударом электрического тока.

Какая же ледяная вода.

Нужно встать, иначе я утону в этом чертовом подвале. Повезло мне, что рука не вцепилась в ручку рубильника мертвой хваткой. Потому как в таком случае остался бы висеть на ней прожаренным трупом.

Открыл глаза, поднес руки к лицу, намереваясь разглядеть их под лучом света налобного фонаря. Сказать по чести, боялся, что увижу страшное. Однажды я видел, что бывает с руками тех, кто получил сильнейший удар электричеством. Зрелище из малоприятных.

Руки оказались в порядке. Хотя нет. Я же был в робе. Почему у меня голые руки? И свет. Он шел не от моего фонаря, а откуда-то сверху. Довольно яркий, но не электрический.

И тут я почувствовал, что лежу точно не в воде, а на твердой поверхности. Да, определенно. Может Васька вытащил меня из подвала и раздел, догадавшись, что со мной произошло? Слышал я о том, что человека, которого ударила молния, нужно сразу в землю зарыть, чтобы из него электричество вышло побыстрее. Или что-то вроде того. Так может и он меня так?

Проморгался, оглядел себя уже полностью и обомлел.

Я был совершенно гол! Неужто на мне сожгло всю одежду? И даже сапоги, соединенные с прорезиненными штанами?

Быть этого не может! Скорее, меня раздел Василий. Тогда где он? А может уже и врачи. Хотя нет, если бы я находился сейчас в больничной палате, то лежал бы в постели. А я не в ней, я в… А где же я?

Сел и огляделся.

Лучше бы этого не делал. Меня окружал лес. Причем лес ночной, а с неба на него лила свет необычайно яркая и полная луна. Деревья высокие, лиственные, с очень толстыми стволами. Ветвями они хаотично переплетались между собой, а прямо перед глазами располагался густой кустарник.

Не помню такого леса в окрестностях города. У нас в основном посадки, в коих такие непроходимые дебри не встретить, а можно гулять как по пешеходным дорожкам.

Я помотал головой. Снова взглянул вокруг и убедился, что пейзаж реален. Провел рукой по земле и почувствовал, как между пальцев проходят длинные травинки. Да, я лежал на траве. Она была холодной и мокрой от росы или недавно прошедшего дождя.

Неожиданный порыв ночного ветра заставил меня передернуть плечами. По коже пробежали мурашки.

Нужно было согреться. Я встал и замахал руками, поворачиваясь в разные стороны. И тут обратил внимание на то, что у меня ничего не болит. Если не брать в расчет холода, я не испытывал абсолютно никакого дискомфорта. Странно, учитывая, что меня недавно шибануло сильным разрядом тока.

Прекратил изображать из себя мельницу. После небольшой гимнастики стало несколько теплее.

Остановившись, я услыхал негромкие голоса. Или мне показалось? Да нет, точно – откуда-то издалека до меня доносилась еле слышная человеческая речь.

Обрадованный тем, что сейчас мне помогут или, хотя бы, дадут одежду, я пошел на звук. С каждым шагом в его сторону голоса становились все громче и, наконец, превратились в заунывное пение.

Несмотря на то, что свет, исходящий от Луны, был ярче хорошего городского фонаря, я увидел, что прямо по моему курсу горит костер. Я находился от него еще довольно далеко, и потому он казался мне пока маленьким костерком.

Хм… Песни и костер. Я что, вышел к какому-то лагерю бардов? Или просто туристов?

Ну да ладно, пусть они окажутся хоть пионерами. Лишь бы дали пару своих вещей и чаем горячим напоили.

Я уже почти было вышел из-за деревьев к источнику света, как вдруг увиденное заставило меня скрыться за ближайшим деревом и упасть в траву.

То, что предстало перед моими глазами, точно не было костром. Ни пионерским, ни каким другим.

Передо мной раскинулась широкая поляна, а на ней что-то, напоминавшее руины, оставшиеся от каменного строения. Из центра покрытой камнями площадки на добрых три метра в ночное небо бил огненный фонтан. Вокруг него стояли несколько высоких человек в белых одеяниях, напомнивших мне обычные банные халаты, но более длинных, почти до пят. Может это представители какой-нибудь секты?

Огонь позволил разглядеть подробно их лица.

Они имели овальную форму, острые черты и все как на подбор, были прямо-таки нечеловечески красивыми. Светлые волосы этих странных людей доходили им почти до пояса, а головы украшали венки из каких-то колючих растений. У одного из них на груди я заметил висящий на толстой цепи медальон, отражавший яркий свет огня. Владелец побрякушки держал в руках что-то похожее на свиток и читал с него. Остальные, не отставая, повторяли за ним.

Они синхронно пели странную песню на незнакомом мне языке. Это продолжалось некоторое время, но наконец сектанты прекратили петь и, как по команде, воздели руки вверх. Тотчас столб пламени стал выше еще на добрый метр и в нем появилось существо, после вида которого у меня совсем пропало желание выходить к длинноволосым, потому как мои собственные волосы встали дыбом.

Трехметровый амбал красного цвета вышел из огненного столба и отошел в сторону, замерев недалеко от него. Он был мускулист, с прекрасными пропорциями. Прямо мечта бодибилдера. Однако что-то странное было в его внешности. Я пригляделся получше и вздрогнул. Нет, задрожал. Только уже не от холода, а от страха.

У него из головы росли рога. Причем не по краям, как у коровы, например, а начиная расти у верхней границы лба, изгибались к затылку. А его руки. Их нельзя было назвать руками. Это были лапы. Очень большие лапы с толстыми пальцами, оканчивавшихся длинными и острыми когтями. Глаз с моего места я разглядеть не мог, видел лишь, что их лица мало похожи на человеческие.

Затем, из огня вышел второй такой же. И третий. Странные существа выходили из огненного столба и выстраивались в ряд. Всего их вышло девять. Они стояли молча и глядели на людей в белых одеяниях.

Тот человек, на шее которого висел медальон, видимо был чем-то недоволен. Он еще раз нараспев прочел то, что было написано на свитке, и остальные пропели за ним. И вновь его лицо скривилось в недовольной гримасе.

Огненный столб стал уменьшаться в размерах и через некоторое время полностью погас.

Послышался шум и на поляне появились новые личности. Они попросту заполнили все свободное пространство. От множества факелов в их руках на поляне стало светло, как днем.

Появившиеся были облачены в одежды с преобладанием зеленого цвета, а на их поясах висело оружие – кинжалы и изогнутые мечи. У многих я заметил на спине луки и колчаны со стрелами.

Они расступились, пропуская вперед высокого, выделявшегося даже среди них, мужчину. У него не было оружия, только какой-то короткий жезл в руке, усыпанный блестящими камешками. Голову украшал причудливый венец из светлого металла.

Он подошел к человеку со свитком и, как я понял по его интонации, что-то спросил у него. Тот склонил голову и тихо заговорил. Не дослушав, высокий нанес ему сильный удар тыльной стороной ладони, да так, что человек выронил свиток и сам чуть не упал. Однако устоял, но не бросился на обидчика, а лишь еще сильнее опустил голову, не смея даже потереть ушибленную щеку.

Больше не обращая на него внимания, тип в венце крикнул что-то, обращаясь к толпе. Тотчас люди в зеленых одеждах снова расступились, в этот раз пропуская вперед странную процессию.

В центр поляны вышло десять длинноволосых. Они вели за веревки, накинутые на шеи, каких-то оборванцев, с повязками на глазах и со связанными за спиной руками. Пленники были грязны и сильно избиты, но, все же, я смог разглядеть, что они больше похожи на обычных людей, чем те, что их сейчас окружали.

Подведя связанных к замершим и так и не сдвинувшимся со своих мест с начала появления рогатым, пленников поставили на колени и, сдернув с них повязки, конвоиры быстро отскочили в сторону.

Тип в венце снова что-то выкрикнул, в этот раз обращаясь к красным существам. И те как с цепи сорвались – набросились на стоявших на коленях перед ними людей. Каждый из рогатых вонзил в грудь орущего от страха человека свою когтистую лапу и вырвал что-то, похожее на кровавый пульсирующий кусок мяса.

Я не врач, но мне показалось, что это были сердца. По крайней мере, в том месте груди, насколько знаю, располагаются они. Люди упали на землю, а куски плоти в когтистых лапах вспыхнули и загорелись обычным пламенем, каким в кострах горят дрова.

И рогатые их сожрали. Прямо так, горящими.

А затем присели над погибшими и принялись поедать оставленные без сердец тела, отрывая от них все новые и новые части. Каждый последующий кусок плоти загорался в лапах рогатых, перед тем, как они отправляли их пасти, полные длинных и острых зубов.

На окружающих, казалось, это зрелище не производило никакого впечатления, они с невозмутимым видом взирали на происходящее. У меня же к горлу подступило содержимое желудка, и я едва сдерживался чтобы не вывернуть его на траву, опасаясь, что меня услышат.

Не прошло и пяти минут, как эти чудовища начали свою ужасную трапезу, и от девяти пленников остались лишь окровавленные лохмотья, недавно бывшие их одеждой.

Десятый же, оставшийся пока в живых, смотрел на это с ужасом на лице и дрожал как осиновый лист. Наконец, рогатые обратили внимание и на него, скопом ринувшись к последней жертве.

Над поляной взлетел вопль отчаяния и сразу замолк. Снова раздалось громкое чавканье, и я отвернулся, уже совершенно не в силах смотреть на происходящее.

Так, надо валить отсюда. Оставаться там, где творится чёр-те что, не было никакого желания.

Глава 1. Спасенный

Я потихоньку стал отползать от этого странного места. Давненько мне не приходилось передвигаться ползком, с детства, наверное. В армии я не служил, а в институте, на военной кафедре, обходились бегом да оттачиванием строевого шага. А уж голым, наверное, ползал только в младенчестве.

Так что не знаю, насколько идеально у меня получалось, но в тот момент я мало думал о правильности выполнения упражнения, а быстро-быстро перебирая локтями и ногами направился подальше отсюда. Полз в высокой траве, мысленно благодаря её за немалый рост. Таким образом я двигался минут двадцать, а затем, подумав, что отполз уже достаточно, аккуратно поднялся и посмотрел назад.

Позади было тихо. До меня уже не доносились голоса и никакого освещения, кроме лунного, я не видел. Относительно успокоившись, пошел неторопливым шагом, обходя толстые стволы деревьев.

Я не знал куда иду. Мне просто хотелось оказаться как можно дальше от площадки с теми огромными красными чертями.

От нечего делать поднял голову вверх и снова поглядел на просвечивающую сквозь ветви луну. И в очередной раз убедился, что она была необычайно огромна.

В этот момент я о что-то споткнулся. И чуть не взвыл от боли. Только воспоминание о тех, рогатых, заставило меня сдержаться. Стиснув зубы и отчаянно пытаясь не стонать, попытался разглядеть, обо что именно споткнулся.

Какая-то железка. Тут же забыв про боль, нагнулся и поднял этот предмет, надеясь, что это будет удобная арматурина.

Когда я увидел то, что оказалось у меня в руках, я в очередной раз застыл от удивления.

Серебристый свет луны позволил мне разглядеть ржавую железку во всех подробностях. Это был меч. Точнее, раньше это было мечом. А сейчас это была ржавая железяка в форме меча. Я пересмотрел достаточно фильмов, чтобы отличить его от других предметов. Несомненно, это он.

Меч был не таким тяжелым, как я себе это всегда представлял. По весу ненамного превышающий водопроводный ключ, который мне последнее время часто приходилось держать в руках и длиной не более моей руки. Провел ладонью по лезвию с обеих сторон. Как и следовало ожидать, меч был тупым. Чего еще ждать от покрытого толстым слоем ржавчины железа?

Класть его обратно не стал. Если ты идешь голый по лесу, ночью, лучше иметь в руке что-то стальное и тяжелое, пусть даже оно ржавое и старое.

Я взял меч за клинок, ближе к рукояти, и пошел дальше.

Время для меня стало неопределенным. Возможно, я прошагал так час, а может и все три, по дороге размышляя о происходящем.

Последним, о чем я помнил, был затопленный подвал. Обычный рядовой случай. Из тех, что часто встречались на моей работе.

И ума ни приложу где я сейчас. Хотя даже в минуты сильного опьянения либо похмелья, обычно, ориентировался в окружающей ситуации.

А пил одно время очень даже много.

Жизнь моя была довольно заурядна: школа, институт, женитьба, основание собственного бизнеса, бесконечно чередующиеся экономические кризисы, кидок партнера, банкротство фирмы, развод с женой.

И вот еще не так давно я остался наедине с самим собой в полупустой квартире и начал попивать водочку, постепенно теряя человеческий облик. А вытащил меня из запоя заглянувший ко мне однажды старый знакомый, который будучи сильно огорченным внешним видом бывшего однокашника, вспомнил про мой диплом и предложил работу. Нет, не инженером по водоснабжению, конечно. Обычным сантехником. А так как к тому времени апатия прошла, я согласился с ним, что заниматься самоуничтожением довольно глупо, и принял его предложение. Все равно это лучше, чем сидеть без работы. Да и начинать с чего-то снова нужно было.

Втянулся быстро. Зарплата для среднестатистического гражданина страны была вполне приличной. Иногда удавалось еще и подкалымить. Так что не голодал. А после того, как сосредоточился на работе, бросил пить и последние три месяца даже начал откладывать деньги на машину. Старая раньше ушла за долги.

Вся моя жизнь до этого хоть и была нелегкой, с точки зрения обычного человека, но то, что происходило сейчас, не укладывалось ни в какие рамки того, что можно бы было назвать словом «обычно» и, тем более, словом «реально».

Итак, последним, что я помнил, был удар током. Потом, судя по всему, потерял сознание. А что же произошло дальше? Какого лешего я оказался в лесу? В руководстве фирмы подумали, что я умер, и решили избавиться от трупа, чтобы не платить компенсацию родственникам за гибель меня на работе? Не смешно. И вот почему я голый? Нет, определенные мысли на этот счёт у меня имелись, но я гнал их, ибо сильно сомневался, что Василий решил надругаться над моим мертвым телом.

Так, что-то я уж сильно плохо начал думать о своих коллегах.

Голова кружилась от мыслей, и я так и не пришел к какому-либо логическому выводу о своем нынешнем местоположении. Зато вышел к какому-то водоему.

Деревья внезапно кончились, и я оказался на берегу мелкого прудика, в котором отражалась луна.

Как бы мне не хотелось сейчас пить, но водицу отсюда я глотать не буду. Дизентерия не облегчает человеку жизнь. Уж лучше потерпеть.

Побродил немного по берегу. Он был покрыт травой и при ходьбе по нему будто слегка проминался под ногами. Возможно кто из деревенских или жителей тайги смог бы объяснить, почему так, но я всю жизнь прожил в городе, а потому не знал, что бы это могло означать. Поездки на дачу не в счет.

Решил обойти пруд и продолжить свой путь в никуда, который, несомненно, выведет когда-то меня к какому-нибудь населенному пункту.

Уверенно пошел по берегу и только отойдя от деревьев метров пять и сделав шаг от последнего признака леса, а именно, огромного подгнившего пня, понял какую глупость совершил. Я провалился в трясину сразу по грудь.

Это был не прудик, это было болото.

Почувствовал, как меня медленно, но неумолимо тянет вниз. Запаниковал. Но вовремя вспомнил прочитанное когда-то давно в одном из школьных учебников что дергаться в таких случаях нельзя, потому как пойдешь ко дну еще быстрее. С трудом успокоив тело от попыток поплыть, лихорадочно принялся думать. Если не найду выход, то сдохну здесь и сейчас.

Вдруг мой взгляд упал на полосу металла, которую я так и не выпустил из руки, во время падения в трясину.

Зажав конец клинка в руке, попытался дотянуться до пня и зацепить его гардой.

Получилось. Теперь уже двумя руками я стиснул меч и легонько потянул на себя. Он соскользнул. Во все стороны от пня полетела труха, а я от неожиданности чуть не выронил свое ржавое оружие. Совладав с собой и с мечом, повторил попытку.

На этот раз гарда, видимо, попала на твердый участок древесины, и я снова принялся тянуть его на себя. Тут же, к радости своей, почувствовал, что мои сильные руки медленно, но верно вытаскивают меня из трясины.

Вот так, потихоньку, я выбрался на берег и упал на него, тяжело дыша. Меня трясло от пережитого и встать получилось не сразу.

Когда, наконец, поднялся, руки еще дрожали, тело по шею было в грязи, но я готов идти, а это главное. Только куда? Назад не хотелось, не хотелось и в болото. Принял решение обойти его, четко следуя границе деревьев.

Продрогший и грязный некоторое время брел вдоль берега, осторожно исследуя перед собой почву сломанной веткой, очищенной от сучьев. В конце концов устал и присел отдохнуть, опершись спиной на один из широких стволов, покрытых шершавой корой.

Я сидел, переводя дух, и обозревал открывшийся передо мною ландшафт. Теперь было заметно, что прудиков много. И понятно, что не прудики это вовсе, а проплешины воды, свободные от болотных растений. В ближайшем ко мне водоеме виднелись кочки. Одна из них, наиболее интересной формы, находилась шагах в пяти от меня. Узкая такая, а сверху бугор.

И тут произошло кое-что, чего я не ожидал – эта кочка что-то сказала.

Язык был резким, как собачий лай. Услыхав голос, я не сразу сообразил, что происходит, а осознав, вскочил и, отбросив ветку, в страхе выставил перед собой ржавый меч, судорожно стиснув его обеими руками.

Кочка будто коротко каркнула, а затем продолжила говорить мне что-то уже тише.

Я пригляделся к ней повнимательнее и тут же понял, что никакая это не кочка, а чья-то голова, сидящая на огромных плечах. Да и сама она была немаленькой. Отсюда не видно насколько, но то, что больше моей, точно.

Я понял, насколько нелепо выгляжу.

Стоит голый человек с металлической штуковиной в руках и боится другого человека, затопленного трясиной по плечи. Пусть и большого. Но что я, качков раньше не видел? Напряжение ушло.

Надо было идти. Хотя, как я уйду? Тут человек умирает. Пусть иностранец, но, все же, человек. И я так просто его покину?

Вспомнив, как буквально недавно сам чуть не захлебнулся в этой жиже, поежился.

Утопающий снова что-то сказал, прибавив в голос жалостливых ноток. Это немного смягчило его бас.

– Ты говоришь по-русски? – спросил я.

Снова в ответ послышалось что-то похожее на карканье.

– Вижу, что не говоришь. Ладно, ты тут пока не тони. Сейчас вернусь.

Он ничего не ответил.

Я же развернулся и бегом бросился в лес, намереваясь найти какую-нибудь длинную ветку, с помощью которой можно было бы вытащить попавшего в беду нерусского. Моя была слишком коротка для этой задачи.

Пробежавшись по округе и не найдя ничего путного, я было думал вернуться и попытать счастья со своей короткой веткой, как наткнулся на мертвое тело лошади. Труп был съеден примерно на треть каким-то зверьем. Возможно волками. А может и медведем. Тут же дал себе зарок впредь быть осторожнее.

К седлу были привязаны объёмистые сумки и скрученная в кольца верёвка. Не думая сейчас откуда это все здесь взялось, я схватил её и пулей понесся обратно.

Иностранец был на том же месте и в том же положении. Странно, что он не тонул дальше.

– Держи, басурманин! – я бросил ему один из концов верёвки.

Хорошо попал, точно перед ним.

Свой конец я несколько раз обвязал вокруг ближайшего дерева и затянул узел.

Обернулся и успел увидеть, как из трясины высунулась рука и вцепилась в канат. Следом за ней появилась другая и человек стал потихоньку вытягивать себя из болота. Когда он уже почти выбрался, я подбежал к нему и, схватив под мышки, потащил на берег. Либо я сильно устал, либо он был ужасно тяжел, но получалось это у меня с трудом.

Наконец, он полностью выбрался и устало рухнул на берег.

Немного отдышавшись, спасенный повернул ко мне лицо и что-то сказал. Я вздрогнул. Не оттого, что он произнёс на своем незнакомом для меня языке, скорее всего, это было высказывание благодарности за спасение, а оттого, что я теперь смог подробно разглядеть его лицо.

И оно не было человеческим.

На меня смотрела морда какого-то животного. Большие глаза, широкий нос, рот с толстыми губами и выступающими из нижней челюсти двумя клыками. Уши у него были вытянутыми и несколько заостренными к верху. Частично выбритую голову венчал пучок коротких темных волос. В молодости, будучи пацанами, мы носили такую прическу. Называлась она у нас ёжиком.

Несмотря на то, что тело существа было полностью в грязи, я смог оценить и его. Оно имело на себе минимум одежды и прямо-таки бугрилось мускулами. Лоскут какой-то грубой ткани свисал у него с одного плеча, открывая одну сторону груди, до середины бедра и был перехвачен поясом на талии. От плеч, защищенных стальными пластинами, до пояса шли два широких ремня и заканчивались чем-то, напоминавшим кобуры для инструмента. Из каждой торчал топорик. Побольше индейского томагавка, но несколько меньше, чем наши топоры для колки дров. Слева на поясе висел длинный кинжал. Ноги были босы. Луна хоть и светила ярко – не давала рассмотреть, какого цвета была кожа этого существа. Я лишь отметил, что она темнее, чем моя.

В свою очередь он некоторое время внимательно рассматривал меня, а затем как-то странно закаркал. Тут до меня дошло, что он так смеется.

Происходящее меня несколько смутило. Действительно – голый мужик со ржавым мечом и покрытый слоем засохшей грязи. Хорош спаситель.

Я бы тоже рассмеялся, но только мне было не до смеха. Не сожрет ли оно меня сейчас? Кто это, вообще, такой? Где я оказался? Не в Харькове, это точно. В моем городе хоть и хватает уродов, но такие точно не встречаются. Я бы подумал, что это съёмки какого-то фильма, но съёмочной группы я нигде не заметил, да и тонул парень уж очень реалистично.

Так что не знаю, что именно происходит, но это точно не работа Мосфильма и даже не Голливуда.