Текст книги "Топоры, вода и хвост (СИ)"

Автор книги: Владимир Смирягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Глава 28. Жуткая находка

Оркам хотелось попасть домой побыстрее, но в Риске нам пришлось задержаться на ночь. Сразу же после того, как мы сошли на берег и попрощались с разбойниками, Барг побежал искать место, где можно было остановиться.

Мы немного отстали от него. Гларро и Дрок несли неприходящего в сознание людоящера, Ркат шёл со свободными руками на случай непредвиденных обстоятельств, я же тащил металлический ящик.

Ящик ранее принадлежал адиту и был выпрошен мной у Белоглазого перед высадкой. Содержимое его разбойников не прельстило, потому как ничего ценного, на их взгляд, там не имелось. "Бумажки какие-то", как сказал Солан, да "ножи без ручек". Я же после попадания в этот мир ко всякого рода бумагам стал относится с интересом и осторожностью, а потому прихватил ящик с собой.

Он был изготовлен из тонкого темного железа чуть менее метра в длину, и по сантиметров сорок в ширину и толщину. Эдакий квадратный тубус со стальной ручкой как у чемодана. И действительно в нем лежали бумажные свитки да небольшие острозаточенные металлические пластинки, напомнившие мне лезвия опасной бритвы. Вес не превышал двадцати килограммов, а полость внутри занимала две трети ящика. А еще у него было странно толстое дно. Я уже заподозрил что он имеет двойное, однако если подобное и наличествовало, то как именно открывалось мне было не ясно.

С Белоглазым мы попрощались тепло. Он даже приглашал нас в один из северных городов, названия которого я не запомнил, и подсказал где сейчас можно стать на ночлег, не опасаясь того, что хозяин выдаст нас властям. Речные разбойники под руководством атамана первым делом рванули в оживленную местную таверну, где, как сказал Дарен, есть смысл набирать людей в команду даже среди ночи, мы же пошли в другую сторону.

Наш маленький отряд подошёл к невзрачному домику на околице Риски примерно минут через сорок после того, как спустился с трапа "Грозного", как раз в тот момент, когда Барг, договорившись с хозяйкой, выскочил нам навстречу.

Кроме сухонькой морщинистой старушки здесь никто не жил, родственников у неё не было, а потому она была рада любому человеку, кто согласился бы переночевать в пустых комнатах, заплатив за это пару звонких монет.

Ркат скупиться не стал и выделил ей золотой из кошеля, который нам на прощание выделил Белоглазый, несомненно из тех запасов, что ранее принадлежал нашему раненому людоящеру.

Хозяйка мгновенно стала милой до невозможности и даже сразу затопила печь, принявшись разогревать какую-то кашу на всю нашу ораву. Чего ранее, видимо, делать не собиралась, экономя дрова. Печь была большой, схожей на ту, что использовали для готовки наши предки, с лежанкой для согрева в лютый мороз. На ней мы расположили спящего адита, а сами, протянув руки к открытому огню, принялись рассуждать о будущем.

– Утром выйдем как только взойдет солнце, – сказал Ркат. – Адита оставим здесь. Дадим хозяйке немного золота. Пусть выхаживает. А там выздоровеет – решит сам куда идти.

– Раненого лучше не тревожить, – согласился Гларро, – да если и возьмём, то дальше он сильно будет стеснять нас в дороге. А путь нам предстоит неблизкий.

– Не испугается она его? – резонно спросил я. – А то позовёт чего доброго мужиков местных да зарубят те спящего.

– Старуха в таком возрасте, когда никого уже не боишься, кроме разве что их Всевидящего, – возразил Ркат. – Тем более деньги, что мы ей заплатим, сделают её лучшей сиделкой. Как за ребёнком за ним будет смотреть.

– Жаль, конечно, – расстроенно произнёс Барг. – Ты представь если бы мы его к себе притащили. У нас же таких чудищ не видел никто. Я как адита тогда на мачте увидел – чуть не обделался.

Это заявление вызвало у меня улыбку. Примерно то же я ощутил когда впервые взглянул на вытащенного из болота Рката. Шутит, конечно, наш копейщик, не из боязливых он. Хотя, людоящер и в самом деле мог нагнать жути на неподготовленного человека одним только своим видом.

– Ты лучше думай о том, как домой добраться, – мрачно произнёс Дрок. – Только выйдем из Риски и считай, что ты уже на войне. А ты в такое время про ящерицу эту.

– А чего мне думать? – огрызнулся Барг. – Вон Ркат пусть размышляет, а мы выполнять будем.

– Уже придумал, – сказал мой товарищ, пресекая начинающуюся перепалку. – Насколько я помню, от Риски до Широкого Пути полдня пешком. Доберёмся до него и дальше к замку Сатра. Там посмотрим что и как и решим что дальше.

– Господа... эм... орки, – послышался за спиной тихий голос, – и вы, молодой человек, каша поспела. Идите, покушайте.

Неудивительно, что старая хозяйка дома не боялась моих друзей – почитай всю жизнь на границе с их землями. А вот ящера мы пока накрыли.

– А что ж друг ваш? – забеспокоилась старушка. – Есть не будет?

– Поспать ему надо, бабуль, – ответил я. – Не трогайте его, пусть отдыхает.

– Ну пусть, пусть. А вы идите, идите. Чай голодные. Каша горячая, сытная. Последнее сало туда кинула.

Мы поели нехитрой пищи и завалились спать. Постелила нам бабка на полу, бросив на него старые толстые шкуры, частично уже лишенные шерсти. Точнее легли орки, а мне не спалось, и я сидел на лавке, разглядывая бумаги адита, испрещённые незнакомыми мне буквами. Ничего не было понятно. Письменность напоминала иероглифы Древнего Египта, смешанные с арабской вязью. Правда иногда попадались и картинки. Вот их я и рассматривал.

Уже думал ложиться тоже, когда развернул один из стянутых тонкой кожаной полосой свитков и обомлел. Это была карта. Причем настолько подробная и так красиво выполненная, что просто захватывало дух. Развязал остальные. Так и есть – карты и что-то похожее на наши дорожные атласы. Большинство земель мне были неизвестны, но попалась парочка таких, на коих изобразили местность, где я имел честь побывать. На бумаге легко угадывался Дроал с его Аверлоссом, река, по которой мы прибыли, а вот тут, если провести по ней пальцем, находится Фастарат. Уж его местоположение я никогда не забуду.

Земли орков на картах присутствовали в виде пустых, заштрихованных пятен.

– Положи на место, – внезапно услышал я посвистывающий, незнакомый слабый голос.

Шёл он от печки и принадлежал раненому людоящеру. Говорил адит на общестанирском.

– Твоё? – спросил я поднявшуюся над парусиной голову.

– Моё, – снова проговорил он. – Положи.

Я аккуратно сложил все обратно в ящик и придвинулся к раненому поближе.

– Ты как себя чувствуешь?

– А тебе не всё равно? – дерзко спросил людоящер и продолжил с насмешкой, странной в его положении: – Или за провиант переживаешь?

– Послушай, – сказал я, поняв, что он слышал мой разговор с Белоглазым на корабле, – не нужно пытаться создать у меня впечатление, что ты слабоумен. У подобных личностей не принято носить с собой подробные карты. И не подробные тоже. Это прекрасно, что ты так хорошо разговариваешь на нашем языке. Значит мы вполне в состоянии понять друг друга. Ты отлично понимаешь, что жрать тебя никто не собирался, просто не хотелось, чтобы ты подыхал как собака, потому и сняли тебя с мачты. Я же, в свою очередь, понимаю, что ты это понимаешь. Да и не в том ты состоянии сейчас, чтобы шутить. Так что повторяю вопрос: как ты себя чувствуешь?

Адит закрыл глаза и уронил голову на лежанку.

– Хотелось бы лучше.

– Это я понимаю, но всё же?

– Гораздо лучше, чем тогда, когда во мне были гвозди. Благодарю тебя.

– Хочешь чего-нибудь?

– Воды.

Едва ориентируясь в домике старушки при слабом свете огня из печи, я нашёл что-то, похожее на ковш, и набрал воды из деревянного ведра, стоявшего на кухне. Принес раненному.

Никогда в жизни до этого момента не поил ящеров. Ни больших, ни маленьких. Это оказалось немного неудобно – пасть у него была большой и как именно они пьют я не знал. Выручил сам адит. Он высунул из-под парусины одну из своих когтистых лап, в этот момент подрагивающую, и схватился за ручку ковша. Одним движением запрокинул его, залив в глотку жидкость, и вернул мне.

Поблагодарил.

Я поинтересовался – не желает ли он еще. Он отрицательно качнул головой.

– Что вы хотите со мной сделать? – спросил людоящер.

– Думали оставить здесь, – честно ответил я. – Пока не поправишься. А там – иди куда хочешь.

– Мне некуда идти, – ответил он через минуту молчания. – Все мои помощники убиты. Я покрыл себя позором.

– Убив десять нападавших? – удивился я. – А что же тогда у вас является проявлением доблести, если это позор?

– Ты не понимаешь, человек, – устало сказал он. – Это МОИ люди. Они доверились мне, а я подвёл их. Не ожидал нападения. Если бы я не спрятал шааги так далеко...

Сказать честно, я чувствовал себя немного странно, разговаривая с ящерицей, пусть и чрезвычайно большой. У него должно быть имя.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Ошис Тиасаи Ла из Терии, – ответил он. – А как величать тебя?

Хм, надо будет и себе придумать какое-нибудь длинное имя. Не скажу же я тут «Игорь Рябов из Харькова. Здрасьте».

– Игр.

– Что ж, вот и познакомились.

А умный ящер. Образованный.

– Куда вы направляетесь? – спросил адит.

– Ты видел моих друзей? – поинтересовался я. – Тогда ты должен понимать куда мы идём.

– В Гарребриан.

– Пока нет, но вообще да.

– Можно мне с вами? – спросил он.

Я удивлённо уставился на него. Раненый, недавно бывший при смерти, которому было предложено отлежаться, прийти в себя, отказывается от этого и хочет идти с нами?

– А ты сможешь? – поинтересовался я.

– К утру смогу. Мне лишь надо отогреться.

– Тогда тебе нужно ко всему прочему еще и выспаться.

Я подумал, что сам теперь не усну. Будить орков не хочется, а мало ли, что придет в голову этому чудом исцелившемуся ящеру.

– Хорошо, – легко согласился он и, закрыв глаза, добавил: – К ящику больше не лезь.

– Не буду, – заверил я его. – Спи.

До утра я действительно не заснул. И утром тоже. Встретил рассвет сидя у окна, как какая-нибудь страдающая от безответной любви девица. Да и не хотелось мне спать. Лишь изредка вставал и подкладывал в печь дрова, не давая огню затухнуть.

Первым поднялся Ркат. Я поведал ему о ночном разговоре с ящером. Он внимательно меня выслушал и кивнул.

– Я рад, что ему стало лучше и не возражаю, чтобы адит шёл с нами, но сначала я ним поговорю.

– Слушай, Ркат, он так грамотно разговаривает. Они все такие?

– Глупых не встречал, правда и встречал нечасто. Не суди по внешности. У них имеется своё государство на Кирчисе. Те немногие путешественники, кто туда добирался, утверждали, что довольно развитое.

– Думал, что это какой-то дикий воин, – честно признался я, – а он говорит как какой-то академик.

– Академик? – переспросил Ркат.

– Эм... Учёный муж, – постарался я провести параллели.

– Повторяю – не суди по внешности. Может он купец, не зря же при нем пара мешков золота была.

– А что, солнце встало? – послышался сонный голос Барга.

– Нет, – донёсся с другой стороны комнаты голос Гларро. – Сегодня оно решило не подниматься, чтобы наш маленький Барг выспался.

Несомненно, если бы это сказал Дрок, то весёлый копейщик нашел бы что ему ответить, а вот сказавшему сейчас не стал.

– Подъем! – гаркнул Ркат.

После такого рыка поднялись все: орки, людоящер и даже старушка в другой половине дома, судя по шарканью ног, засуетилась.

– Ошис, – взял на себя я смелость представить людоящера. – Адит.

Орк улыбнулся, оценив шутку.

– Ошис?

– Да, – уставился на него ящер своими янтарного цвета глазами. – Ошис Тиасаи Ла. Ты здесь главный?

– Что-то вроде того, – ответил Ркат, слегка поморщившись. – Ркатидэм ан Дар. Отойдём, поговорим?

Они отошли. И достаточно продолжительное время о чём-то общались. А когда вернулись, мой друг сказал:

– Игр, отдай ему его ящик.

Я с готовностью протянул ящеру требуемое.

– Все подойдите сюда, – позвал Ркат остальных. – Знакомьтесь – Ошис Тиасаи Ла. Картограф из Терии.

– Главный картограф, – подсказал ему людоящер.

– Главный картограф Терии, – исправился мой товарищ. – И он идёт с нами.

– Картограф, – разочарованно протянул Барг. – А я думал великий воин...

– Не расстраивайся, – улыбнулся ящер, – у нас учат биться большинство мужчин. Почти все мы воины.

Улыбка, обнажившая шеренгу острых белых зубов, вышла страшной.

– Наслышаны, – сказал Гларро. – Как ты десятерых положил.

– Если бы я успел использовать шааги, то убил бы их всех, – гордо заявил адит.

Второй раз он произносит это название. Надо будет потом спросить у него что это такое.

– Что ему нужно в наших землях? – спросил доселе молчавший Дрок.

– Я просто изучаю территории, – сказал людоящер. – Для понимания географии.

Дрок посмотрел на него с подозрением.

– Это кто? – спросил он.

Улыбка вновь вернулась на ящериную морду.

– Не кто, а что. Я занимаюсь исследованием новых земель для того, чтобы остальные знали об этом.

– Да какие же они новые? – удивился Дрок.

– Для них новые, – пояснил ему Гларро. – Как если бы мы отправились к ним. Их земли были бы новыми для нас.

– А зачем? – упрямился лучник.

– Чтобы знать, – устало произнёс адит.

– Ты идти сможешь? – заметив его состояние, спросил Ркат.

– Мне нужны тёплые вещи, – ответил полностью обнажённый, если не считать повязок, людоящер.

– Найдём, – сказал мой товарищ.

В этот момент в комнату зашла старушка-хозяйка и глаза её расширились от ужаса когда она увидела здоровенного ящера, стоявшего посреди комнаты с железным ящиком в руке.

– Успокойтесь, это наш друг! – скороговоркой выпалил я, выдёргивая старушку из начинающегося обморока. – Он из далёких земель. И людей не ест.

– Тоже зелёный, – лишь тихо буркнула старушка, отходя от первого впечатления. – Ишь, какой страховидный.

Ошис Тиасаи Ла тактично промолчал.

Ркат сказал хозяйке, что мы покидаем её гостеприимный домик и спросил нет ли у неё каких шкур, кроме тех, какие она выделила для сна. Не удивительно, что требуемое нашлось – бабка небось последних лет десять собирала тряпки и подобное барахло.

Мы забрали все и тут же натянули на себя тёплые шкуры. Сменили Ошису повязки. Во время данной процедуры я обратил внимание, что раны почти затянулись, розовея грануляционной тканью. Фантастическая регенерация.

С его одеждой пришлось поэкспериментировать, потому как чего-либо, подходящего для существа, имеющего хвост, у старушки не оказалось. Зато нашлись ножницы и игла с нитками, так что через время одеты были все и готовы к выходу. Выкупили у хозяйки почти все съестные припасы, оставив за них сумму, которую она наверняка никогда не держала в руках, поблагодарили за гостеприимство и покинули домик старушки.

Поёживаясь от утреннего морозца, несмотря на обилие теплых вещей, мы добрались до края Риски и направились в ту сторону, где, как сказал Ркат, находится уже знакомая мне дорога.

Подошли мы к ней примерно часа через четыре. Зря мы переживали о том, что адит будет задерживать нас. Шагал он бодро, нисколько нам не уступая, да и ещё таща свой длинный железный чемодан с легкостью, будто это была обычная барсетка.

Подойдя к дороге, мы пошли вдоль неё, соблюдая осторожность. И хоть не расслаблялись и до этого, однако сейчас все чувства обострились как у диких животных.

В небе висели тяжелые свинцовые тучи, ветер шелестел высокой подсохшей травой. Некоторое время мы шли не встречая никого. Дорога была пустынна, лишь припорошена лёгким осенним снежком.

Но вот краем глаза уловив на ней что-то темное, Ркат поднял руку и мы замерли.

– Барг, – тихо сказал он.

– Понял, – кивнул тот и передав Дроку своё копьё, змеёй пополз к дороге.

Мы прождали несколько долгих мгновений, а затем раздался голос разведчика:

– Ркат, – позвал он не снижая тон до шепота, – ребята, сюда идите.

Голос его дрожал.

Уже не скрываясь, мы вышли на дорогу. И я понял почему наш копейщик так взволнован – всё пространство вокруг усеивали скелеты. Не человеческие. И я не ошибусь, если лежало их у наших ног около сотни.

– Наши, – простонал Дрок. – Они же почти уже домой добрались.

Да, несомненно это была та сотня, что отправилась обратно в Гарребриан около четырех месяцев назад и которую мы должны были догнать. Об этом свидетельствовали и почерневшие остатки телег, и множество деревянных обломков стрел и копий. Отправленного товара, доспехов, заметно не было. Видимо те, кто это сделал, прибрали к рукам все, что имело хоть малейшую ценность. Забрали даже наконечники сломанного в бою оружия.

– Нападение было неожиданным, – оглядев территорию, угрюмо произнес Ркат. – Они даже ничего понять не успели. Били из засады.

Не знаю, как он это определил. По мне так тут была просто уйма объеденных степными лисицами костей.

– Даже в общую яму не потрудились сбросить, – горько произнёс Гларро. – Так лежать и оставили.

– Надо похоронить ребят, – сказал Барг. – Нельзя чтобы они вот так в грязи... Чтобы по ним ногами...

Ркат кивнул.

– Это нас задержит, но сделать это необходимо.

И мы принялись копать землю тем, что было у нас под рукой. А имелось только наше оружие. Оно и пошло в ход.

Адита поставили смотреть по сторонам, а сами несколько часов долбили начавшую уже слегка подмерзать осеннюю землю. Не протестовал никто. Мы просто молча копали ямы. Множество могил. Пусть не таких глубоких, как хотелось бы, но к позднему вечеру похоронили всех. Вряд ли мы бы справились и за три дня, будь это тела, а не кости.

И когда я уже думал, что закопаны все останки, раздался голос Ошиса:

– Там ещё один, – сказал он и указал когтистым пальцем в направлении придорожной канавы.

Подойдя к скелету последнего обнаруженного орка, Ркат с уверенностью сказал:

– Это Дбар.

Скорее всего он понял это по остаткам брони на костях, так как с этого орка кольчугу не сняли. Вероятно потому, что она была изрублена в металлические щепы.

Мы вырыли последнюю могилу. Для Дбара. А когда подняли его кости, я заметил, как в придорожной грязи промелькнуло нечто знакомое. Наклонился и потянул за то, что увидел под снегом. Это был ремень. Я дёрнул сильнее и из-под слоя земли и снега вытащил сумку, в которой узнал свою.

Хорошая сумка была, когда я ее получил. Из великолепной кожи. Да и сейчас целая, на первый взгляд.

Разглядеть что-либо в наступившей темноте было невозможно. Запустил руку внутрь. Определил на ощупь, что всё, что положил в сумку, отдавая на сохранение Дбару в столице Лередии оказалось на месте.

Видимо он, выполняя поручение Гларро, защищал сумку до последнего как что-то ценное. И под конец, когда у него не оставалось сил, попросту упал на неё, умирая, придавив своим весом.

Мы закопали и его. В изголовье могилы Ркат поставил крупный камень, а Дрок достав откуда-то узкую кожаную ленту с пришитыми на одну сторону несколькими миниатюрными колокольчиками, закрепил её на этом первобытном памятнике.

"Даже колокольца повесили", – всплыла в памяти фраза Белоглазого, произнесенная до преодоления порогов.

Отдав последнюю дань уважения мёртвым, мы продолжили наш путь, оставив за спиной свежие могилы орков и тихо звеневшие на слабом ветру колокольчики.

Глава 29. День встреч

Первое время мы брели в полном молчании, находясь под впечатлением недавних событий. Ночь застала нас в походе. На небосклоне появились звезды, будто следившие за нами сверху миллиардами горящих глаз. Дорога, остававшаяся слева, не давала сбиться с выбранного направления даже в темноте. Остановились один раз, под утро, для того, чтобы уничтожить скудные съестные припасы, выкупленные у старушки в Риске.

Спать никто не хотел. Разве что днём, когда участились привалы, почти все лежали по несколько минут с закрытыми глазами, давая им отдых. На следующие сутки голод дал знать о себе и меня, как единственного из нас, кто не мог вызвать подозрений, отправили в одну из ближайших деревень за какой-нибудь пищей. Мне дали несколько серебряных монет, найденных на дне ящика Ошиса, так как золото у такого оборванца могло вызвать подозрение, и я пошел. Все оружие предварительно отдал попутчикам, на всякий случай спрятав лишь нож за пазухой.

Людям, проживавшим в деревне, представился отставшим от обоза слугой одного из рыцарей, уснувшим не вовремя, а потому потерявшим пока своего господина, но сильно желавшим его нагнать. И очень голодным, так как продукты остались в телегах прислуги.

Меня пожалели. Ещё бы – слуга человека, защищающего землю от мерзких орков, а может и сам из будущих солдат. Продали две курицы, не поленившись пожарить их в дорогу, большой каравай ржаного хлеба, кувшин молока и три десятка яиц. Сказал, что идти мне еще долго, поэтому беру с запасом. Накормили горе-путника местные бесплатно и до отвала, сочувствующе качая головами и почти без остановки осеняя знамениями Тысячеокого. Один сердобольный мужик даже вручил новую рубаху, напутствовав чтобы мы там рубили зелёных тварей во имя Всевидящего не щадя живота своего. Я пообещал, что да, мол, будем, а как же иначе, и слинял.

Вернулся назад, на место, где залегли товарищи. Отдал им все, что принес, а сам, сославшись на то, что поел в деревне, лег немного подремать, укутавшись в шкуру.

Когда все насытились меня растолкали и мы снова пошли. Идти в густой траве было труднее, чем если бы вышли на дорогу, но намного безопаснее. Тем более, что при подходе к городу, около четырех месяцев назад любезно пропустившему нас через свою территорию, дорога стала оживленной. Если до этого мы замечали на ней редких одиноких странников, конных или пеших, то сейчас это были обозы и отряды, выезжающие в направлении Дроала.

Нам пришлось сделать огромную дугу, чтобы обойти этот город.

Никогда мне не доводилось ходить так долго, как в этом мире. У нас ведь оно как – вышел из дома, влез в маршрутку, доехал до метро, из подземки снова в автобус и вот ты уже на работе и обратно так же. Или если есть своя машина, то еще проще – сел в нее около подъезда, вылез на другом конце отрезка и все дела. А тут, не считая того времени, что пришлось проехать на лошади и плыть по воде, везде только пешком. Это стало уже делом привычным, но долгим и энергозатратным.

Наконец, мы достигли границы, где наибольшие скопления солдат наблюдались на заставе, напротив города. В самом же кордоне хватало дыр. Патрули желто-серых вдоль него проезжали нечасто. Пару раз встретились среди них и бело– голубые мундиры, знакомые нам по стычке в лесу на берегу Жемвы. Вроде наемники какого-то герцога, как тогда сказал Солан.

Проскользнуть в одну из таких дыр большой проблемы не составило. Лишь только один из очередных отрядов скрылся на горизонте мы со всех ног бросились на ту сторону и не прошло и пары минут, как оказались уже на землях орков, направившись к замку Сатра.

Но сколько бы мы не шли в том направлении, где, как утверждал Ркат, должны были вот-вот показаться шпили высоких башен и треугольные флаги, их все не было. Через некоторое время орки забеспокоились. Ошис невозмутимо оглядывал их, пока не понимая в чем дело. Хотя и когда ему объяснили он не проявил признаков беспокойства. Оно и понятно. Что ему до наших волнений.

Когда мы добрались до того места, где должен был стоять замок, нас встретил только ветер, гулявший среди руин. Жилище Сатра было разрушено до основания. Лишь каменные глыбы да летающие над ними громко орущие чёрные гарсты.

Когда мы подошли ближе лица орков стали не сильно отличаться от лежавших на земле обломков. Они словно окаменели тоже.

– Могли бы и оставить строение целым, – сказал Барг. – Зачем им понадобилось разрушать его полностью? Не разумнее ли было бы использовать это место для своих солдат?

– У Бастарика нет орудий, с помощью которых его солдаты смогли бы совершить подобное, – сквозь зубы процедил Ркат. – Наши могли обороняться здесь долго, а при случае и длительную осаду выдержать. Замок был построен крепко и воинов в нем хватало.

– Дворфы, – коротко сказал Гларро.

– Они, – подтвердил мой товарищ. – Больше некому.

Дрок молчал, пристально разглядывая руины замка, в котором нам некогда пришлось провести время.

Ошис отошёл в сторону, сел на один из покрытых снегом камней и, достав из своего ящика лист бумаги и длинную тонкую кисть, принялся что-то рисовать, часто поднимая голову и поглядывая вокруг. Мы же стали обходить окрестности. Обломок за обломком.

Тут тоже нашлись кости. Вот только было их немного. Меньше, чем мы нашли на дороге и странно мало для останков после боя.

– Многих завалило камнями, – объяснил мне Ркат. – А своих они унесли.

– А ещё может кто-то выжил, – сказал я. – Они же берут пленных?

– Берут, – ответил мой друг. – Но не всякий орк сдастся на милость победителя.

Голые скалы, засыпанный ров, взрытая земля в тех местах, где падали огромные глыбы. Вокруг множество следов лошадиных копыт, видимых под тонким слоем снега.

– Копать будем? – мрачно поинтересовался Дрок.

Мы все поняли о чем он. Ркат молча кивнул.

Принялись за дело, для всех нас уже знакомое, и вскоре закончили, так как здесь работы оказалось поменьше.

– Что дальше? – спросил Барг, когда присели отдохнуть после захоронения.

– Пойдём к Гарребриану, – ответил Ркат. – Тут все ясно.

К нам подошёл Ошис, прекратив, наконец, водить кистью по своей бумажке и спрятав ее в ящик.

– Соболезную вам, – сказал он. – Здесь, наверное, погибло много ваших сородичей.

Ркат внимательно посмотрел на него. На морде ящера невозможно было прочесть никаких эмоций.

– Спасибо, – сказал мой товарищ. – Приятно, что ты разделяешь наше горе.

– Ну, я же понимаю, – ответил адит. – Когда отправляемся дальше?

– Сейчас, – мрачно произнес Ркат. – Здесь никого не осталось, а нам нужно встретить хоть одного из наших, чтобы понять как обстоят дела.

– Идём в степи, – сказал он, обращаясь уже ко всем нам. – Двигаемся к Гарребриану быстро, но осторожно.

Можно было бы заночевать среди руин, но время нас поджимало. Ркат хотел как можно скорее узнать, что случилось с его женой, меня же занимала судьба Малиты. Остальные орки тоже хотели знать, что произошло, но больше их интересовало чего ожидать от будущего. Ошис же руководствовался одними ему понятными причинами. Скорее всего изучение земель орков у него сейчас было на первом месте.

Примерно через неделю после этих событий наступил день, который я бы назвал днём встреч. Правда первая из них состоялась ещё ночью.

Мы долго шли в море высокой травы, направляясь к Гарребриану без каких-либо происшествий. На протяжении всего движения по степи недостатка в пище не ощущалось. Нам часто стали попадаться разнообразнейшие птицы и животные, ставшие менее быстрыми из-за осеннего похолодания. Первых Дрок ловко сбивал на лету, а вторых добывали те, кто успевал первым. Либо Ркат, метавший свои топоры лучше, чем индейцы томагавки, либо Барг пронзал копьем тело какой-нибудь антилопы. Наш лучник в охоте был просто неоценим, стрелы его разили без промаха цель прежде, чем я успевал её заметить.

От границы мы отошли далеко. Орки ориентировались в этой местности великолепно, а потому уже не стоило идти вдоль дороги. Мы продвигались по полям, со слегка присыпанной снегом склонившейся травой.

За первую неделю странствия не происходило ничего экстраординарного и уже со второго дня Ркат позволил даже разжигать огонь, не опасаясь того, что кто-то нас заметит.

– Вряд ли кто будет шастать в поле, – сказал он когда м

ы в очередной раз сидели у костра, греясь, жаря мясо степного оленя и гадая что происходит сейчас под стенами города. -

Наверняка все самое интересное происходит у Гарребриана. Бастарик не будет распылять силы, контролируя всю степь, да и не хватит у него на это людей.

– Тебе не кажется странным, что за четыре луны к нам в камеры так никто и не пришёл? – спросил я у Рката. – Ведь если идёт война, то ты, как принц, что ни говори, а сильно мог бы пригодиться лередийцам. Они могли использовать тебя в переговорах с твоим отцом, но не сделали этого.

– Да, и для меня это загадка, – ответил принц орков. – Все это как-то странно. Понятно, что я больше нужен был им живым, потому и не убили, но почему не привезли в степи в первые же дни войны – не ясно.

– К нам кто-то идёт, – вдруг твёрдо произнес Ошис. – Вон там.

Мы все повскакивали со своих мест, вглядываясь в темную даль. Барг затоптал костер.

Выпавший снег делал ночь светлее и позволял глазам видеть больше. На линии горизонта четко просматривался черный силуэт существа, идущего на двух ногах. Он постепенно становился ближе, время от времени исчезая в высокой траве. Когда темная фигура приблизилась на расстояние, которое позволяло разглядеть его чётче, стало понятно почему она на короткое время пропадала с наших глаз. Силуэт периодически падал и вставал. Снова падал и вновь поднимался, упрямо идя вперёд.

Вооружившись, мы осторожно вышли ему навстречу и уже через несколько минут были рядом.

Оружие не потребовалось. Когда в очередной раз силуэт упал, то уже не поднялся.

– Огня! – потребовал Ркат.

Кто-то из нас зажёг пучок высохшей травы, и мы увидели орка. Он лежал на животе, а из спины, в районе правой лопатки, торчало две стрелы. Длинные седые волосы доходили ему до пояса и частично были залиты кровью, как и белое одеяние, похожее на римскую тогу.

Дрок и Гларро аккуратно перевернули его набок. Орк закашлялся, открыл глаза и обвел нас мутным взглядом, остановившись на мне. На его лице появилось выражение узнавания и облегчения.

– Маг… – прохрипел он и зашёлся в судорожном кашле. – Маг воды…

И вот тут я узнал его. Это был тот самый орк, что когда-то рисовал знаки на моей руке. Интересно, что он делает так далеко от своего храма?

– К костру его несите, – сказал мой друг. – Только осторожно.

Выполнив приказ Рката и уложив раненого рядом с тлеющими углями, мы снова разожгли костер.

– Не трогайте стрелы, – тихо произнес мой друг. – Он изойдёт кровью.

Мы послушались и оставили орка лежать на боку.

– Жрец, – сказал Ркат, – ты можешь говорить? Как там Гарребриан? Что с городом?

Старый орк смотрел только на меня.

– Уйдите все… – сказал он, едва приоткрыв рот. – Кроме тебя, маг… Скажи им…

Ркат посмотрел на меня с непониманием. Я пожал плечами.

– Все отойдите, – сказал мой друг. – Умирающий хочет поговорить с Игром.

– Огненный Эльф, – прохрипел старик, когда все удалились, оставив меня с ним наедине. – Он… просил меня уйти... подозревал… они придут… Знал это… Я скрывался… в степи… Я…

Он закашлялся и в уголке его рта показалась кровь.

– Возьми…

Только сейчас я увидел, что старые морщинистые руки орка, прижатые до этого времени к животу, держат небольшую продолговатую коробочку из светлого дерева. Сейчас он протягивал ее мне.

– Что это? – спросил я, уже, впрочем, догадываясь.

– Возьми… – слабым голосом повторил старик. – Больше… некому отдать… Они… за ним…

– Почему мне?

– Остальных… не знаю… не узнаю… Асартэ… Нельзя отдавать… Отнеси его… в… в…