Текст книги "Охота на Золушку (СИ)"

Автор книги: Владимир Барт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

В голове вертелось, как заевшая пластинка, бабелевское: "Море было спокойно, как женщина после смерти". До смертоубийства, слава Богу, дело не дошло, а на море съездить бы неплохо. Но вряд ли в ближайшее время получится.

– Что отмечаем? – в комнату вошла Бачурина. – Не рановато ли? Помнится, вы поучали Макса, что телохранитель не должен употреблять горячительных напитков.

– Исключения только подтверждают правила. С чем прибыл Павел? Вы ведь беседовали с дворецким?

– Он ездил ликвидировать мою собственность в Испании и Англии. Приходится расставаться с недвижимостью, нужны свободные средства. И заезжал к моему дяде. Увы, старик болен. А вы с чем пожаловали? Прощупали Гуковского?

– Он отказывается от встречи с вами.

– Это еще больше укрепляет меня в желании поговорить с ним. Организуйте это свидание. На улице, на банкете – где угодно.

– Попробую...

– Это все, за чем вы пришли?

– Конечно, нет. Во-первых, по всей видимости, удалось выйти на союзника Паши.

– Кто это?

Прежде, чем назвать имя, Тормис предупредил, что твердой уверенности у него нет. Лишь факт встречи и нескольких телефонных разговоров, на которых и строилось предположение.

– Но это еще не все. Удалось выйти на след киллера, о котором вы говорили. И предупредить очередную попытку покушения.

– Опять? И вы не поспешили доложить мне об этом? Действительно, покушения превращаются в заурядное событие... Что на этот раз – бомба, снайпер, яд?

– Яд. Вернее – ядовитый газ.

– И каким образом хотели меня отравить? Через повара или одного из посетителей?

– Это был посетитель-смертник.

– Кто?

– Любовь Ходосеева.

– Что?! – меньше всего Татьяна ожидала услышать имя жены мэра. – Но ведь я сегодня с ней разговаривала!

– Прежде, чем я расскажу о деталях, можно попросить вас об одном одолжении?

– О каком?

– Некоторое время хранить молчание. Я хочу вам кое-что продемонстрировать. А для этого требуется, чтобы вы молчали.

– Договорились.

– Тогда подождите минутку.

Тормис вернулся в комнату с коробочкой, оставленной им в сейфе секретаря.

– Я скажу вам, когда можно говорить, – предупредил Ян.

Как только мужчина открыл крышку, брови Бачуриной поползли вверх. Она увидела обычный браслет, не слишком дорогой, но довольно симпатичный. Такое украшение женщина способна купить из прихоти, чтобы затем носить каких-нибудь две-три недели.

Ян Эдуардович извлек браслет из коробки, и стало видно, что внутри расположен какой-то механизм.

– Смотрите сюда и произнесите что-нибудь, – попросил Тормис.

– Что?

Едва раздался голос Бачуриной, как послышался отчетливый щелчок. Механизм сработал. От неожиданности Татьяна Николаевна отпрянула в сторону.

– Мы удалили отравляющее вещество, – успокоил Ян. – Как вы заметили, это довольно сложное устройство, запрограммированное на ваш голос. После того, как вы заговорите, должен взорваться крошечный заряд взрывчатки, освобождающий отравляющее вещество и распыляющий его по комнате.

– Этот браслет я видела на руке Ходосеевой.

– Вы видели его двойник. Наш агент накануне подменил браслет. Мы предполагали, что в нем спрятано подслушивающее устройство, но, к счастью, вовремя заметили сходство с миниатюрной миной.

– Этот газ убил бы и Ходосееву?

– Всех, кто находился бы в этот момент в комнате.

– Вам известно, кто подсунул ей этот браслет?

– Подарок некого Бориса Леонидовича Корчинского.

– Он и есть киллер?

– По всей видимости. И знаете, что самое удивительное в этой истории? Изображение потенциального убийцы вы держите у себя на столе.

Не ожидая пояснений Тормиса, Бачурина прошла в кабинет и принялась просматривать фотографии, во множестве установленные на ее рабочем столе. Великий, дядя Никовани... Она в компании различных людей... С Самойловым, Царедворцевым...

– Вот он, – проговорил Ян, указывая на снимок, сделанный уличным парижским фотографом. – У меня есть основания предполагать, что неизвестный за вашей спиной – Борис Корчинский. Под этой фамилией он известен в Ровске.

– Где он сам? – хрипло спросила Бачурина, рассматривая фотографию.

– Киллеру удалось скрыться, – признался Тормис. – Исчез, едва почувствовав интерес к своей особе.

– И как вы вышли на него?

– После того, как вы передали нам некоторые данные, – при этих словах Тормис взглянул на женщину, но та оставалась стоять с невозмутимым видом, – мы принялись разрабатывать все возможные сценарии покушения. А также тех с кем вы встречаетесь, и их окружение. Таким образом, в поле зрения попал Корчинский. Ходосееву познакомила с Борисом школьная подруга, представив как двоюродного брата. При проверке выяснилось, что у этой женщины действительно имеется кузен, работающий в одном из петербургских музеев электриком. Электриком, а не научным сотрудником. Мелочь, но мы за нее зацепились. К счастью, в окружении Ходосеевой оказался свой человек. Теперь у нас имеются отпечатки пальцев и описание внешности киллера. А также его фото. Сегодня я вылетаю в Москву, и вскоре мы узнаем настоящую фамилию наемника.

– Я бы с удовольствием чего-нибудь выпила. Жаль, нельзя... Что делать с остальными посетителями? У меня в списке еще четверо.

– Ира получила указание томить их в приемной до тех пор, пока мы не убедимся в их полной безопасности.

– То-то Павел жаловался, что его долго продержали в передней. Но ведь Гайнанов прошел ко мне беспрепятственно...

– Андрей Дмитриевич находится под постоянным наблюдением.

– И все же я отменю сегодняшний прием. Что-то я себя неважно чувствую.

Тормис кивнул, понимая. На месте Бачуриной он тоже чувствовал бы себя не лучшим образом.

27

Приближалось Рождество. Вновь Москва сияла праздничными огнями. Правда, в декабре отмечают Рождество по западным канонам, не по православному календарю. Но это не играло никакой роли. В конце концов, Тормис родился в Эстонии, считающейся лютеранской страной.

К тому же Ян давно заметил, что большинство его знакомых готовы праздновать дважды – и по новому, и по старому стилю. А заодно отметить по китайскому календарю, не забывая и праздник Навруз. Был бы повод. Тем более в такие морозы, которые, кажется, продержатся всю зиму! Так что крякнем, а недельки через две повторим.

Жаль только, что Тормис приехал в столицу не праздновать, а работать.

Ян провел в Москве три дня, а на четвертый позвонил Вале Старостину, теперь уже Валентину Олеговичу, своему и Гришина бывшему сослуживцу, успевшему стать генералом.

"Мерседес" остановился у одного из зданий в районе "Детского мира", но несколько в стороне от дома номер 2, бывшего страхового общества "Россия". Из подъезда, на котором не было никаких табличек, вышел мужчина в куртке, без головного убора, наклонился, чтобы заглянуть в автомобиль, и, убедившись, что за рулем находится именно тот, кого он ожидал увидеть, открыл дверцу.

– Привет, частник.

– Здравия желаю, ваше превосходительство!

– Ты гляди! Ян шутит! Или так принято здороваться у ее сиятельства? Кстати, как тебе работается у Бачуриной?

– Все равно не поверишь.

– Неужели не нравится?

– Наоборот. Работа меня вполне устраивает.

– Не может быть! – искренне удивился Старостин.

– Я же говорил, что не поверишь.

– Зачем тогда я понадобился? Я ведь думал – ты пришел проситься обратно.

– Надо проверить по вашим архивам пальчики.

Пассажир посмотрел на Тормиса, но ничего не ответил.

– Ты меня знаешь, – успокоил Ян. – Я по пустякам не беспокою.

– Кто такой?

– Наемный убийца.

– Тогда это не по нашему ведомству.

– Это ликвидатор высочайшего класса. И очень возможно, что прошел подготовку у нас или у военных.

– Хорошо, проверю. Но ты мне будешь обязан.

– Ты проверь. И возможно – это ты будешь должен.

– Но в любом случае тебе сперва придется подбросить меня на Калинина. Адрес ты знаешь.

– Ладно, поработаю немного таксистом. А что ты без шапки? В такой мороз.

– Это для тебя, чухонца, двадцать градусов – мороз. А нам, сибирякам, не привыкать.

* * *

Черный «Мерседес» въехал во двор одного из элитных домов в центре Москвы. Когда машина остановилась, водитель, взглянув сквозь переднее стекло на здание, увидел, что в квартире его шефа горит свет.

– Вы кого-то ждали сегодня? – обернулся шофер к сидящему на заднем сидении хозяину.

– Что? – пассажир, углубившийся в какие-то свои мысли, не понял вопроса. Он даже не заметил, как автомобиль прибыл к месту назначения.

– У вас в квартире горит свет, – пояснил водитель, исполнявший по совместительству и обязанности телохранителя.

– Должно быть, Мария забыла погасить, – рассеянно ответил шеф.

Марией звали экономку, поддерживавшую чистоту и порядок в доме, готовившую пищу и взявшую на себя другие заботы о хозяине и его быте. В квартире у нее имелась собственная комнатка, но Мария по вечерам предпочитала возвращаться в собственный дом, к сыну, невестке и внукам. Благо жила неподалеку.

– Может, вызвать подкрепление? – предложил водитель.

– Подкрепление? Зачем?

– Ну, на всякий случай...

Шеф засмеялся:

– Разве наемный убийца стал бы зажигать в комнатах свет?

– Давайте, хотя бы провожу вас до двери.

– Не стоит.

Водитель, однако, подождал, пока хозяин закроет за собой двери лифта, и лишь тогда машина тронулась.

А шеф меньше всего думал о возможных опасностях. Он вспоминал девицу, с которой недавно провел время. Девка оказалась сообразительной, быстро поняла, чего от нее хотят. Хотя поначалу и струсила, когда привезли в темный заброшенный дом. И уж совсем испугалась, когда из темноты вышел завернутый в плащ неизвестный. Этим испугом мужчина насладился не меньше, чем последовавшей затем оргией.

Вставляя ключ в замочную скважину, шеф на мгновение замешкался, размышляя, кто же может находиться с той стороны двери. Но затем решительно повернул ключ. Чего ему бояться? В этой жизни он уже отбоялся свое. А что ждет в следующей, никому не ведомо. Из глубины квартиры донеслось:

– Вот и дедушка.

В прихожей хозяина встречала экономка.

– Модест Семенович, слава Богу, а мы за вас волнуемся. Настенька приехала.

Гуковский уже и сам понял, что из Нью-Йорка прилетела дочь, которую он не видел целый год. А внука, родившегося в Америке, видел лишь на фотографиях.

– Что ж ты, Настюха, не предупредила?! Я бы встретил, – прокричал Модест Семенович, снимая пальто. Из комнат вышла молодая женщина с младенцем на руках.

– Женю неожиданно вызвали в Москву. Меня он послал вперед. В Шереметьево нас встретили коллеги Жени, из МИДа, они и подвезли. Не возражаешь, если я немного поживу у тебя?

– Какой разговор?! Это ведь твоя квартира. Все равно я здесь не часто бываю. А приедет Евгений, могу и вовсе перебраться на дачу. Кстати, когда он прилетает?

– Не знаю. Он сделал остановку в Вене. А как дальше ему и самому неизвестно.

Зять Гуковского работал в одной из организаций под эгидой ООН, но Модест Семенович, хотя никогда и не разговаривал об этом с Настей, знал, что Евгений является сотрудником службы внешней разведки. Наверняка и дочка осведомлена о его подлинной профессии, но всем знакомым и даже отцу говорила, что муж служит в МИДе.

– Дай-ка мне этого бутуза, – протянул Гуковский руки к внуку.

– Сперва умойся, – отодвинулась дочка. – От тебя разит винищем. Что – седина в бороду, бес в ребро?

Последнюю реплику доця произнесла не без ехидства.

– Да это мы отмечали день рождения коллеги, – принялся оправдываться Гуковский. – Выпили по рюмочке.

– Большие, видно, были рюмочки... Иди, иди – умывайся. Заодно и помаду смоешь.

– Подумаешь – помада! – отмахнулся Модест Семенович. – Пили на брудершафт, ну и что? Или целоваться можно только молодым?

– Смотри, в твоем возрасте следует беречь здоровье.

– Помню, помню. Сердце, давление... Мария об этом постоянно твердит. Что за манера у женщин – вечно поучать. Может, ты думаешь: я за молоденькими бегаю? Сама ведь говоришь – возраст не тот.

Гуковский ворча удалился в ванну, мучительно вспоминая, нет ли в квартире чего-нибудь компрометирующего. Вроде не должно быть, сюда он ни разу не привозил девок. Да и пьяным старался не попадаться на глаза Марии. Отсыпался на даче. На всякий случай следует предупредить обслугу в загородном доме, пусть наведут порядок. Не ровен час, Настя захочет наведаться.

* * *

Старостин позвонил на следующее утро и попросил заехать к нему домой.

– Заодно и на службу меня подбросишь.

Тормис подъехал к знакомому дому уже через полчаса, хотя в другой день на это ушло куда больше времени. Но сегодня движение на улицах было на удивление слабым. Посигналив, Ян заметил Валю, выходящего из подъезда.

– Чего расшумелся? – буркнул вместо приветствия генерал. На этот раз он был в шапке.

"Мерседес" проехал мимо троллейбусной остановки, где столпились ожидающие, завистливо посмотревшие вслед лимузину.

Ян обратил внимание на красные припухшие глаза Старостина.

– Не выспался?

– Вчера по твоей милости до половины третьего проторчал на службе.

– Есть какой-то результат? – поинтересовался Тормис.

– Пальчики, которые ты передал, принадлежат человеку, погибшему в Чечне. Ты ничего не напутал? – хмуро ответил пассажир.

Тормис полез во внутренний карман и достал распечатанный на принтере портрет:

– Не похож на твоего покойника?

Генерал еще больше нахмурился, вздохнул:

– И где ты взялся на мою голову...

– А что такое?

– Начальству не понравится, когда оно узнает, что покойничек жив.

– Настолько серьезный специалист?

– Судя по послужному списку – очень. Не имею права даже намекнуть о содержании его личного досье. Скажу только, что мне не легко было получить к нему доступ. И то, что я получил, было далеко не полной версией. А теперь рассказывай, как к тебе попали эти пальчики. И тем более фото.

Тормис вкратце поведал предысторию вопроса, большую часть рассказа посвятив последней неделе. А узнать удалось немало: детективы "Цесаря" вышли на помощника киллера, а через того на диспетчера, через которого делались заказы.

– Дальше продвинуться не удалось. Номер сотового телефона, по которому выходили на связь с киллером, принадлежит одной бизнес-дамочке. Как я понимаю, она и не подозревает, что ее аппарат после несанкционированного усовершенствования способен поддерживать связь по нескольким линиям. Как мини-АТС. Для вызова киллера требуется набрать дополнительный номер. Киллер прогуливается в определенное время в определенном месте с "двойником" телефона дамочки, подсоединенным к компактному компьютеру, на который и следует передать закодированное сообщение. Метод не оригинальный, но действенный.

– Если не знать о факте этих переговоров и не иметь описания объекта, – вставил собеседник. – Почему же ты не попробовал перехватить Охотника?

– Почему не пробовал? Напротив офиса и сейчас сидят мои люди с пеленгующей аппаратурой.

– Ну да. Ты же у нас спец по этим делам. Но почему обратился ко мне?

– Потому, что и без досье догадался, что имею дело с настоящим профессионалом. И могу выиграть, лишь заручившись твоей помощью. Сил моего детективного агентства для этого недостаточно.

– Правильно мыслишь. Но ни о каком сотрудничестве речь идти не может. Ты передаешь все имеющиеся материалы – и забуваешь о том, что когда-либо держал их в руках. Могу лишь пообещать, что, когда операция будет завершена, мы поставим тебя в известность.

– Спасибо, но так не пойдет.

– Можешь предложить что-то иное?

– Могу. Вам придется действовать в контакте с моими людьми. убрать абзац

– Тормис пояснил, почему считает такое сотрудничество эффективным и почему генералу следует согласиться с предложением.

Когда он закончил, приятель горестно вздохнул:

– С тобой трудно разговаривать, Ян. Я предвидел, что у тебя найдется, чем прижать нас к стенке и настоять на своем. Но начальство мне не поверило.

– Передай начальству то, что я тебе только что сообщил, – сразу поверят.

– Знаешь, что будет написано на твоей могиле?

– Знаю. Но это произойдет не скоро. А вот Охотника мы должны ликвидировать в ближайшие часы. От силы – трое суток.

* * *

Редактор перечитал первую страницу рукописи, взглянул на сидящего напротив автора:

– Сюжет построен довольно интересно. Хотя и не продуман до конца.

Вновь молчание.

– Честное слово, не знаю, что делать с вашим творением, – через добрых пять минут вздохнул редактор. – Мы ведь в первую очередь должны думать о коммерческой стороне дела. А исторические романы сейчас не очень идут. К тому же, в последнее время издано несколько подобных книг. В общем, оставьте рукопись и позвоните через месячишко. Но следующую книгу лучше пишите на современную тему. О каком-нибудь российском киллере. Сейчас о них даже сказочницы пишут.

Попрощавшись с автором, редактор еще раз взглянул на рукопись. Серость, как и ее создатель. Совершенно невзрачная личность. И внешне, и внутренне. Редактор помнил биографию этого, с позволения сказать, писателя. Не был, не участвовал, не привлекался. Нечем даже заинтриговать читателя: ни полковник милиции, ни отставной офицер КГБ, ни "авторитет" или хотя бы бывший осужденный. Не за что зацепиться. Единственный плюс: этому типу можно платить копейки. Впрочем, его книжонки больше одного издания не выдерживают. Кому же поручить читать эту бредятину? Ладно, это не горит.

* * *

Подбросив приятеля на Лубянку, Тормис неторопливо ехал московскими улицами, размышляя: не позвонить ли одной из своих знакомых. Этим вечером у него, кажется, выдастся несколько свободных часов. Со времени переезда в Ровск он практически не имел личной жизни. Работа, работа... Допустим, и сейчас есть пара-тройка вопросов, требующих немедленного рассмотрения. Но когда-то он поучал Бачурину, что глупо загонять себя подобно лошади, иногда полезно и расслабиться. Тем более, перед столь опасной охотой.

Зазвонил телефон. Тормис поднял трубку и удивился, услышав голос Бачуриной:

– Мне надо увидеться с вами, Ян Эдуардович.

– Завтра утром я вылетаю в Ровск.

– В этом нет необходимости. Подъезжайте к моему московскому дому.

Вот тебе и вечер с женщиной!

* * *

Выйдя из издательства, Вадим прошелся до ближайшей станции метро. Заскакивая на эскалатор, заметил, что подошва на одном ботинке отклеилась. Вот черт, не вовремя! Ботинки настолько изношены, что ремонтировать их не имеет смысла. Но и выбрасывать не хочется – привык. Однако делать нечего. Вадим заглянул в ближайший магазин и приобрел новую пару. Недорогие, но вполне пристойные. Старые выбросил в урну у входа в универсам. Теперь предстояло наиболее сложное – перевоплощение из Писателя в Охотника.

Так получилось, что, сидя в редакторском кабинете, он почувствовал, как завибрировал на запястье пейджер, спрятанный под манжет. Это означало вызов на связь. Но сперва следовало принять соответствующий облик и взять специальную аппаратуру, заехав на окраинную квартиру, где Охотник держал все необходимое.

Вечером того же дня у одного из зданий, переполненных офисами фирм и компаний, прогуливался моложавый мужчина в длинном черном плаще с дипломатом в руке. Время от времени он поглядывал на часы, по-видимому, кого-то поджидая. Не дождавшись, мужчина решительно зашагал к проспекту, где поймал такси.

Вернувшись на конспиративную квартиру, Охотник достал из дипломата ноутбук и подсоединенный к нему сотовый телефон. Портативный компьютер был одной из последних и самых дорогих моделей. (В отличие от допотопного "железа", на котором клепались Охотником детективные романчики). Ноутбук в дипломате записал переданное по радиосвязи послание. Теперь его следовало расшифровать. В качестве ключа к шифру он использовал различные детективы издательства, с которым сотрудничал. В том числе и свои собственные. Это была популярная серия и ее книги можно было купить на любом лотке. А иронию, заключенную в использовании именно этой серии, понимал только Охотник.

Введя в компьютер кодовые слова из очередной книжки-ключа, Охотник задействовал дешифрующую программу. Через некоторое время он узнал условия своего нового задания.

Сообщение содержало также файлы-дополнения к досье жертвы. Охотник принялся за чтение, делая пометки. Любая акция разделяется на несколько этапов. Активная часть обычно длится всего несколько секунд, но ей предшествует многодневная подготовка, включающая изучение всех аспектов предстоящего дела – от личности жертвы до выбора оружия и разработки вариантов отхода.

Вадим усмехнулся: в своих книгах он никогда не описывал методику ликвидации, а лишь пытался передать внутренний мир снайпера или подрывника. Правда, без особого успеха – размышления и философские углубления никак не получались. Даже на бумаге Охотник предпочитал действие.

В писательстве он не преуспел. Ну не дал Бог таланта. Бумагомарательство было хобби. Может же он иметь хоть какие-то слабости?! И, кроме того, это была хорошая легенда. Странноватый писака-неудачник, увлеченный лишь чтением и сочинением "нетленок" и не преуспевший в своем творчестве. Таких графоманов, мечтающих о славе Бальзака, пруд пруди. Соседи давно перестали обращать внимание на замкнутого нелюдимого чудака, вечно погруженного в свои мысли и не имеющего ни друзей, ни родственников. Главное – не скандалит, не пьет, баб не водит. Сидит тихонечко в собственной комнате. Или шастает по библиотекам в поисках материалов для своих книг. Даже длительные отлучки соседа-писаки ни у кого не вызывали подозрений. Старушки, судача на лавочке перед подъездом, говорили: "Горе-писака опять в поход подался. Турист!" О том, что сосед – бывший офицер спецназа, имеющий награды за Афганистан и Чечню, не знал никто. Как не подозревали и о подлинной профессии тихони.

Вчитываясь в очередной абзац, охотник внезапно остановился и принялся читать документ заново. Прочитав пару электронных страниц, он нахмурился. Что-то здесь не так. Полученные файлы стилистически отличались от других полученных от того же заказчика сведений. Другой на месте Охотника не заметил бы разницы, но Вадим работал со словом и сумел отличить тонкую фальшь, спрятанную за короткими предложениями шифровки. Будто кто-то пытался подделаться под стиль заказчика, скармливая при этом ложные данные. А может, заказчик решил избавиться от киллера, которому никак не удается ликвидировать мишень? Это совсем не исключено. Обычно от исполнителей пытаются избавиться, и Вадиму просто везло, что никто не сумел разобраться в придуманной им системе предосторожностей. А то бы только и видели Вадима Охотникова. Давно бы сгнил на какой-нибудь свалке. Еще после первой ликвидации.

Охотник хотел подойти к окну, чтобы бросить взгляд во двор, но пересилил желание. На соседних крышах могли расположиться снайперы.

Он быстро принялся готовиться к уходу, приняв необходимые меры предосторожности. План был разработан давно: если его выследили и попытаются взять прямо в квартире, штурмующих ожидают несколько неприятных сюрпризов.

Переодевшись и наложив грим, Охотник прошел в кладовку, отодвинул полку и, потянув на себя вделанные в стену скобы, вытащил заранее вырезанный кусок стены. Пришлось поднапрячься, чтобы преодолеть силу трения и сопротивление обоев с той стороны. Зато теперь перед ним красовалось аккуратное круглое отверстие, запасной ход, о существовании которого владельцы соседней квартиры даже не подозревали. Приготовив бесшумный пистолет, Вадим полез в отверстие, прислушиваясь. К счастью, соседей, супругов-пенсионеров, дома не оказалось. Охотник спрятал ненужный пистолет и прошел к зеркалу, чтобы еще раз оценить свою новую внешность. Получилось неплохо. Ему следовало идти в артисты, а не в писатели.

* * *

Киллер еще расшифровывал полученное сообщение, а дом уже окружили люди из антитеррористического подразделения ФСБ. Тормису предоставили возможность наблюдать за ходом операции из окон квартиры, расположенной в соседнем здании. Владельцы квартиры были в срочном порядке вызваны на Лубянку и теперь томились в приемной, в то время как один из оперов в спешном порядке шуровал досье в поисках подходящего повода для вызова.

Заканчивались последние приготовления к штурму, когда произошло нечто, заставившее изменить все планы.

Из соседнего подъезда, опираясь на палочку, вышла старушка с кошелкой и направилась к троллейбусной остановке.

По рации (он был снабжен ею, как и остальные участники захвата) Тормис услышал, как наблюдатель спрашивает у привлеченных к акции понятых:

– Вы знаете эту бабушку?

Ответа не было слышно, но спустя минуту в наушниках снова послышался голос наблюдателя:

– Внимание! Бабушка не опознана. Повторяю: объект с палочкой не опознан.

Еще через полминуты вокруг старухи стало стягиваться невидимое постороннему взгляду кольцо. Бабка, будто почуяв неладное, прибавила шаг, явно стараясь успеть в приближающийся автобус. Навстречу ей устремились двое крепких парней. При виде решительных молодцев старая карга стремительным движением метнула руку в кошелку, но оступилась, пошатнулась – и рухнула в грязный снег. Подскочивший парень пинком отбросил кошелку в сторону и лишь затем склонился над упавшей, чтобы убедиться в том, в чем уже был уверен, – в смерти старухи.

– Объект мертв, – доложил оперативник.

В трех шагах от неподвижного тела лежал автомат "Узи", выпавший из раскрытой кошелки.

– Кто стрелял?! – раздался рык руководителя операции.

К соседним домам, где мог скрываться снайпер, уже бежали группы сотрудников ФСБ.

* * *

Тормис подошел к убитому, склонился над телом. Снял с головы вязанную женскую шапку с приклеенными седыми локонами. Провел по стынущей щеке Охотника пальцем, на котором остались следы грима. Всмотрелся в заострившиеся черты лица.

– Это он, – обернулся Ян к стоящему рядом Старостину. – Опять ушел. Теперь уже навсегда.

– Кто его мог ликвидировать? – с подозрением посмотрел на приятеля генерал.

– Уж наверно – не я, – отрезал Тормис. – Мне он был нужен живым. Чтобы узнать имя заказчика.

К Яну Эдуардовичу приблизился, конвоируемый чекистом, сотрудник службы безопасности "Цесаря".

– Мы записали все радиосигналы в этом районе и прогнали через компьютер. Посторонних передач нет. Переговоры членов группы захвата, два "сотовика", движение которых мы отследили, рация "Скорой помощи". Все остальное – в этом же роде.

– Произведите проверку и анализ всех переговоров без исключения, – распорядился Тормис. – Включая сотрудников ФСБ. Если работала группа, они должны были поддерживать связь.

– Ты знаешь, что подслушивать противозаконно? – ухмыльнулся Старостин. – Значит, я подозреваю тебя, а ты – меня?

– Не могу сказать, что тебя конкретно... Но ход мысли правильный.

– А если тебе не удастся вычленить "чужаков"?

– Значит, действовал одиночка. Ликвидатор экстра-класса.

– Способный к тому же перехватывать и расшифровывать закрытые каналы спецслужб. Они наверняка слушали наши переговоры, – добавил генерал.

28

Теперь, когда Охотник был мертв, настало время нанести удар по заказчикам. Но действовать следовало тонко. Ян был уверен, что чекисты внимательно следят за деятельностью его подразделения, считая Тормиса и Бачурину организаторами ликвидации Охотника.

Честно говоря, Ян сомневался в непричастности Татьяны Николаевны. Для профессионала, подобного ему, не составило труда высчитать, что в Ровске параллельно с его подразделением действовала еще одна хорошо законспирированная группа, возглавляемая умным и дерзким руководителем. Смерть Боксера и Бекаса Ян Эдуардович относил за счет именно этой группы. Неизвестно, отдавала ли сама Бачурина приказ на устранение уголовного авторитета, но обе ликвидации были явно в ее интересах. Не потеряла ли графиня голову, попробовав вкус крови? Тормису было важно выяснить это.

Татьяна Николаевна сидела за письменным столом, закутавшись в теплую шаль, и что-то писала. При появлении Яна вопросительно подняла голову.

– Охотник мертв, – сообщил Тормис, пристально глядя на женщину.

Бачурина лишь бесстрастно кивнула, будто ожидая именно такого исхода.

– Я предвидела, что без перестрелки не обойдется, – спокойно произнесла Татьяна. – Может, это и к лучшему. Теперь хотя бы буду знать, что убийца мужа понес заслуженное наказание.

Она вновь принялась подправлять что-то карандашом. Ян сел в кресло напротив, взглянул через стол и увидел эскизы платьев. Изображения красавиц в бальных туалетах, подобные тем, что рисуют школьницы, удивили его не меньше, чем спокойствие, с которым женщина встретила известие о смерти своего потенциального убийцы. И только теперь он заметил, что в глазах Бачуриной вместо обычной в последнее время ледяной решительности одна лишь усталость.

– Перестрелки не было, – после некоторой паузы сказал Ян Эдуардович.

Таня вновь кивнула, механически продолжая ретушировать пышную прическу красавицы. Затем, словно что-то осознав остановилась и подняла глаза:

– Что вы сказали?

– Перестрелки не было. Охотника застрелил снайпер.

– Как это произошло? – Она вновь была собранной и энергичной.

Тормис в общих чертах описал ход операции.

– И к какому выводу вы пришли?

После секундного раздумья – стоит ли что-либо говорить, он задал встречный вопрос, прозвучавший отчасти как утверждение:

– В Ровске у вас был человек. Где он сейчас?

– Думаете, это я дала указание на ликвидацию Охотника?

– Вы не ответили, – настаивал Ян.

– Он выполняет мое поручение. Здесь, в Москве. Но оно не связано с убийством киллера, – заверила Бачурина.

– Хочется этому верить. Потому, что если это не так, этого человека да и вас тоже ожидают крупные неприятности от которых не смогут защитить ни миллионы, ни телохранители. ФСБ теперь вплотную займется поисками убийцы киллера, и мы с вами в числе первых подозреваемых. Если уж я вышел на вашего человека в Ровске, то они и подавно. Тем более, что Шанхай их давний знакомый.

– Как вы сказали – Шанхай?

– Это прозвище человека, который работал... и работает на вас.

– Я его знала как Авакума.

– Авакум, – улыбнулся Ян. – Алексей Васильевич Кумов. Под этим именем Шанхай появился в Ровске.

– И давно вы знали об Авакуме?

– Парадоксально, но сперва мы приняли его за Охотника, – признался Тормис. – Искусствовед Борис стал вызывать у нас подозрения значительно позже.

– Извините, Ян Эдуардович, но давайте проанализируем прошедшие события несколько позже. Сейчас меня больше интересует, кто ликвидировал Охотника. Если не я и не ваши люди, то кто? ФСБ?

– Может, и они. Но не сотрудники группы захвата. Вероятно кто-то из чекистских начальников узнал о предстоящем аресте и решил избавиться от Охотника, чтобы навсегда уничтожить следы его деятельности в качестве офицера спецназа. Но скорее всего киллера подстрелили заказчики.

Бачурина покачала головой:

– Заказчики отпадают. Мы с вами знаем, что силовые акции исходили от Паши. Его неизвестный союзник только поставлял информацию и интриговал, так сказать, на "политическом" уровне. А у Паши не хватит умения устранить человека прямо под носом у ФСБ. Если бы это был Паша, исполнители уже отдыхали бы в Лефортово. Это кто-то другой. Неизвестная нам и очень серьезная фигура. Я не понимаю его игры. И это очень беспокоит.