Текст книги "Планета-казино (СИ)"
Автор книги: Владимир Андриенко
Жанр:
Космическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
– За роботом корпорации Гамильтона в первую очередь должны были охотиться илинийцы. Илинийцы – лучшие мастера‑робототехники в Галактике. Они и только они.
– Может быть и они. А может быть и бандиты. Перепрограммировать робота и заставить его служить той стороне. Тоже вполне подходящая версия. Но, илинийцы помешаны на технике. Может быть, они бояться конкуренции? – размышлял вслух Стинни.
– Нужно отработать эти версии…
– Седьмой день подряд идет дождь! – майор Хорсер закрыл окно, когда первые капли застучали по вязкому пуленепробиваемому стеклу. – У наших небесных механиков мозги, наверное, плавают в воде. И заказала же какая‑то мерзость именно желтый дождь. Ну, фиолетовый, ну, зеленый – это куда ни шло. Но желтый!
В своей речи эльсинорец играл на публику, молча и с почтением ожидавшую, пока шеф выговориться по поводу скверной погоды, и проклянет всех, кто придумал торговать погодой за деньги. Хотя каждый на Мелии понимал, что это приносит в бюджет огромный доход. Да и вносит некоторое разнообразие в местную жизнь.
Мячикоподбный Хлес, чья исконная форма выразительно выделялась среди других сотрудников, поспешно откатился назад: желтый цвет был цветом его родной планеты, где песка хватило бы на всю Мелию, а светило было куда жарче мелианского. И почему это майору не нравиться желтый цвет? Некогда эльсинорцы очень любили желтых хлесов и устраивали целые облавы на его родную планету.
– Итак, – Хорсер обернулся именно к Хлесу. – Что удалось выяснить относительно землянина?
– Вполне очевидно, что у него либо раздвоенное, либо совмещенное сознание, – многозначительно изрек инспектор.
– Так раздвоенное или совмещенное?
Хлес заюлили на месте, что для гуманоидов означало бы пожатие плечами и ссылку на высших существ:
– Это определить слишком трудно. У него очень высокий уровень блокировки, мне не удалось его взломать. Очевидно, земляне далеко продвинулись в области психологического контроля. Раздвоенное сознание расколоть проще – оно вмещает только два кода – две личности. А совмещенное сознание – три, четыре, пять, и даже десять сущностей. Они могут некоторое время вообще не проявляться, находиться в состоянии своеобразного сна.
– Значит, совмещенное, – подытожил Хорсер, который в лекциях Хлеса явно не нуждался.
– Да, – подтвердил Хлес.
Эльсинорец погрузился в анализ: "Это означает, что одна из личностей этого Жака вполне может быть агентом ЗФЗ, другая – игроком, а третья – вообще неизвестно кто. Да, давненько я не встречал ничего подобного. А если он действует не один, а в компании с кем‑то?
– Что удалось узнать о Миранде?
– Она действительно связана с Кэрком, – торопливо проговорил Хлес.
– А с кем связан Кэрк?
Хлес, казалось, уменьшился в размерах – очевидно, опасался гнева своего начальника:
– Мне удалось выяснить /при этих словах стоявшие у стены риллы утробно зарычали/, что Кэрк время от времени наведывается в подземелье – к лоуменам.
– К лоуменам? Этой банде нищих и убогих? Похоже, пришел черед заняться ими. Необходимо усилить патрули возле канализационных станций, это заставит лоуменов призадуматься над зыбкостью их положения на Мелии.
– Но трогать их весьма опасно. Они хорошо заселили подземный мелианский мир, и мы даже не предполагаем, какие сюрпризы нас там ждут. Они могут легко нарушить коммуникации, и тогда нам придется активно вмешаться. Но это война. Я.. – Хлес попытался возразить майору, но то прервал его, не желая вступать в дискуссию.
– Вернемся к Жаку, – произнес эльсинорец. – Чем он сейчас занимается?
– Играет. Уже седьмой день – ровно столько, сколько идет дождь.
– И выигрывает? – в голосе Хорсера прозвучала нотка надежды.
– Нет, – бодро ответил Хлес. – Пока ещё ни разу.
– За все семь дней?!
Молчание было утвердительным ответом майору.
"Он либо необычайно хитер и одновременно наивен, либо глуп, как Хлес", – взор эльсинорца на мгновение остановился на желтом мячике, а потом с тоской на желтом дожде…
…Сегодня Жак играл в "клеть". Он вообще удивлялся, что Клу нарочно отстранил его от активных работ в биоцентре и вменил в обязанность каждый день ходить в казино.
Чиуанин объяснил это просто:
– Послушай, Жак, твоя манера игры превосходна, и ею можно наслаждаться часами. А теперь иди – разминай мозг и не мешай мне трудиться.
Жак понял, на что намекал Клу – на постоянные проигрыши, которые уже стали притчей во языцах во всех ближайших кварталах. Клу тоже приходил пару раз посмотреть на "достижения" своего подопечного.
В тот день, когда Жак входил сквозь стеклянную гирлянду в роскошный зал казино, землянина радушно приветствовал директор заведения – долговязый гуманоид из расы урийцев, выросший на родной планете – Урии, а затем осевший на Мелии, где тяготение было немного большим, что и давало о себе знать появившимся брюшком.
– Желаю вам удачи в сегодняшней игре, – зубы урийца обнажились в белоснежной улыбке.
Жак учтиво кивнул. Он выбрал "клеть" – новую разновидность; он всегда выбирал новые игры.
Крупье бросил на стол очередную пару металлических пластин, которыми игроки‑соперники закрывали ячейки "клети". Весь фокус состоял в том, что только одна из пластин могла при помощи магнитных полей занять положенное место.
Землянин протянул руку и взял ближайшую к себе. Она беспомощно полетала вокруг шаровидной клети и упала обратно на сукно стола.
Трубчатолицый противник довольно заурчал и ухватил вторую платину, которая отлично легла в свободную ячейку.
Свой очередной ход трубчатолицый снова сделал удачно, и Жак понял, что и эту игру он проиграет ничуть не хуже предыдущих.
Едва Жак это осознал, как вновь выполз на свет Второй. Его обыкновение появляться в такие решающие моменты уже начинало раздражать Жака, но упрекнуть Второго он не осмеливался.
А между тем Второй уже разобрался в психологии данной игры. Чуть увеличив интервалы на раздумье, он заставил трубчатолицего сначала занервничать и ошибиться несколько раз подряд, а затем и вовсе поставил противника на грань срыва, сделав блестящую серию из беспроигрышных выборов. Трубчатолицый, видя, что победа ускользает из его лапок, напыжился, почти целиком завернувшись в балахон с широченными рукавами.
Однако, Второй, ограничившись демонстрацией своих возможностей, снова ушел в тень, и соперник Жака вновь стал брать платину за платиной, и вскоре, пыхтя от удовольствия, сгреб обеими лапами пачку кредиток, лежащих на столе для ставок.
Жак ещё некоторое время посидел за игровым столиком, крабовидный официант‑дце принес ему угощение за счет заведения и попросил не огорчаться из‑за такого пустяка, как деньги.
Землянин согласился, что в жизни все переменчиво и, возможно, в будущем ему все‑таки улыбнется удача.
Спустя пять минут все тот же официант попросил Жака освободить игровое место, и землянин внял его увещеваниям.
В прохладном парке, по аллеям которого туристы бесконечным потоком направлялись в гости к Зоо, после живительного дождя приятно было побродить и подумать о житейских передрягах. Жак прислонился спиной к дереву: ему было над чем поразмыслить. Фатальный рок поражения буквально преследовал Жака; он проигрывал все, что мог, а потом узнавал от своих внутренних приятелей, что упустил верную победу. И ещё один момент: почему‑то Клу никогда не огорчался по поводу проигрышей землянина. А проигрывал он много больше, чем зарабатывал в биоцентре. Наверняка, чиуанин имел какие‑то личные интересы в столь невезучем помощнике. Конечно, это казино принадлежало самому Клу, но налоги забирали большую часть кредиток, и в итоге, Клу был в убытке.
– Жак? – чуть хрипловатый голос прозвучал над самым его ухом.
Землянин вздрогнул от неожиданности: он был готов поклясться, что секунду назад рядом никого не было.
– Кто здесь?
– Я – ваш друг, Жак, – пред ним стоял довольно высокий человек с мягкими чертами лица, затянутый в черный костюм – совершенно немодный для Мелии наряд.
– Вы знаете меня, но я ещё не знаю вас, – угрюмо произнес Жак. Он уже научился не доверять первым встречным на Мелии.
– Имена ничего не значат, особенно здесь, – продолжал незнакомец. – Важно лишь то, что я – друг людей. А мы – люди – высшая раса в Галактике.
Жак разочаровано вздохнул: яснее ничего и быть не может. Перед ним стоял один из тех многочисленных фанатиков, которые всеми путями и средствами пытались добиться господства человеческой расы над другими. Их нынешним центром было королевство Утремер, возникшее первоначально как очень далекая колония ЗФЗ, но веков пять назад получившая независимость. С тех пор Утремер не упускал ни единого случая побряцать оружием.
– Я не сторонник вашей идеи, – холодно ответил Жак.
– О, вы просто не ощутили ее вкуса, – незнакомец явно намеревался приобщить Жака к своим идеалам.
– Вы, наверное, с Утремера? – спросил Жак, желая проверить свою догадку.
– Да, я имею честь быть подданным его величества короля Луи II.
– И что же вам нужно от меня?
– Разумеется, ваше содействие и помощь, – утремерец заговорил с воодушевлением. – Если все люди объединятся, то мы станем непобедимыми. Все должны помогать Утремеру и словом и делом. Ведь вы – землянин, в вас заложено чувство гордости ещё большее, чем в людях, выросших вдали от планеты‑матери. Неужели вы не слышите призыва первозданной стихии? Победа, власть, честь, первенство – неужели все это для вас лишь пустые слова?
Жак сощурился, прикидывая, как ему удобнее врезать утремерцу – правой рукой по челюсти или левой ногой по печени:
– Нет, не пустые, просто я вкладываю в них несколько иной смысл, нежели вы.
– Смысл есть только один. Или люди, или эти ксеноморфные формы. Рано или поздно конфликт между ними неизбежен.
– Конфликт неизбежен между такими как вы и здравомыслящей частью людской расы.
– Этот ответ может не понравиться моему королю, – нахмурился незнакомец.
– А какое мне дело до короля Утремера? Я подданный ЗФЗ, а в недалеком будущем стану гражданином Мелии.
– Но Мелия станет колонией Утремера. Неужели вам не ясно?
– Сомневаюсь, что вашему монарху это по силам.
– Это похоже на оскорбление нашего короля! – вскричал утремерец. – Никто не смеет безнаказанно оскорблять нашего короля! Вы ответите за это – когда Мелия покорится Утремеру.
Возможно, утремерец добавил бы ещё что‑нибудь, но Жаку его слушать надоело, и он выпустил на волю Третьего, для которого помахать кулаками было излюбленным занятием. Через пару секунд утремерец лежал без сознания в кустах, а Жак свернул на боковую аллею.
Ехидный смех, донесшийся до ушей землянина, заставил его оглянуться: по аллее гурьбой двигалась компания трубчатолицых во главе с недавним соперником Жака. Трубчатолицый показывал своим друзьям какой‑то маленький предмет в виде соломинки и оживленно жестикулировал.
– Фазмаг, – откуда‑то сбоку раздался до боли знакомый и отнюдь не желанный для Жака голос.
Жак медленно обернулся и увидел Хорсера в его неизменной накидке. Майор, казалось, возник ниоткуда.
– Фазмаг, – отчетливо повторил эльсинорец, – фазовый магнитный излучатель, настраивается на любую волну. Просто замечательная вещь, необходимая каждому игроку в "клеть".
– Вы знали? – Жак ужаснулся. Его обыграли самым бессовестным образом, а полиция была в курсе происходящего и даже не попытались пресечь. Хороши же здешние законы!
– Скажем так, мы догадывались, – бесстрастно обронил майор. – Но один из моментов в вашей игре подсказал, что ваш партнер не использовал фазмаг – в отличие от вас.
– В отличие от меня?
– Не нужно строить из себя невинную жертву! – прорычал Хорсер. – Я сам видел, как ты – Жак‑землянин – невезучий по всем статьям, взял двадцать пластин подряд! Такого себе не позволяют даже местные шулера, не говоря уже о дилетантах.
– А разве мой противник не проделал тоже самое?
– Трубчатолицый меня сегодня не интересует, – мрачно отрезал Хорсер. – Кстати, я здесь видел консула Утремера. Ты с ним знаком?
– Не знаю, о ком вы говорите.
– А он тебя знает. Он даже искал тебя, – Хорсер вплотную придвинулся к землянину.
– Не припомню, чтобы кто‑нибудь представлял его мне, – ответил Жак, и это была сущая правда.
– Учти, Жак, – черный нос Хорсера коснулся носа землянина, – я могу простить очень многое: махинации, обман, коррупцию, грабеж, убийство, шпионаж. Кстати убийство ты уже совершил, причем двойное. Но если я узнаю, что ты снюхался с врагами Мелии, то от тебя не останется даже молекулы.
Проникновенный шепот эльсинорца острыми когтями царапал разум Жака, въедаясь в самые дальние уголки подсознания. Почему‑то Жак был уверен, что угрозы Хорсера достаточно весомы, и майору будет не очень затруднительно их осуществление. Третий, лишь недавно скрывшийся в сознании землянина, так и рвался наружу.
– Это называется "правосудие по‑мелиански"? – осведомился Жак, мысленно уже изготовившись к новой схватке.
– Спокойнее, дружище, спокойнее, – неожиданно сзади проскрежетал чей‑то голос, и тяжелая рука легла на плечо землянина.
Эльсинорец зарычал и отступил в тень, сущность этой перемены не сразу достигла разума Жака.
– Майор Хорсер, как всегда, злоупотребляет вверенной ему властью, – продолжал скрежетать голос И‑Лима. – Но мы – игроки – всегда приходим друг другу на помощь. Хорсер, почему бы тебе, в самом деле, не задержать трубчатолицего, он мне уже изрядно надоел своими низкопробными фокусами, да и улик против него побольше.
– Трубчатолицый мне не нужен, – судя по яду, с которым это было произнесено, эльсинорец был готов вцепиться в горло Предводителя.
– Однако эта жертва от тебя ускользнула, – И‑Лим кивнул в сторону землянина.
– Я искренне благодарен вам, – Жак обернулся, чтобы рассмотреть получше своего заступника, когда увидел, что Хорсер отодвинулся ещё дальше.
– Сказала овечка спасибо волку, – пробурчал себе под нос эльсирнорец.
– Небольшая услуга никогда не повредит попавшему в беду, – Предводитель готов был расточать щедроты в любом направлении, особенно, когда четко видел перед собой достижимую цель.
– Но я даже не знаю вашего имени, – Жак пытался понять, кто может скрываться за металлической маской: манеры его спасителя были явно гуманоидные.
– Это могу сделать я, – Хорсер прямо искрился злорадным настроением. – Перед вами, господин Жак, Предводитель игроков Мелии И‑Лим. Пара месяцев в местной подводной тюрьме, гораздо лучше одного дня в компании И‑Лима. Но это лично мое мнение.
– И‑Лим? – поразился Жак. – Я много слышал о вас…
Жак развернулся и бросился бежать, повинуясь желанию Четвертого.
– Какая странная у него походка, – спокойно заметил И‑Лим.
– Какая неосведомленность! У людей это называется бег. Надевая маску гуманоида, ты мог бы позаботиться о знании таких элементарных вещей. Тебе, И‑Лим, никогда его не достать.
– Жаль, – сквозь маску послышался весьма откровенный вздох сожаления. – Но и тебе тоже, не так ли?
Глава 9
«Наше радушие пропорционально вашему кошельку»
И‑Лим
Следующие четыре недели мелианского месяца пролетели незаметно для Жака. Он уже приспособился к здешнему времяисчислению: год делился на двенадцать месяцев, каждый из которых состоял из пяти недель. Сутки по длительности не очень отличались от земных, в чем находили особую прелесть именно туристы с Земли, но не Жак.
Он сумел за это время по‑новому почувствовать Мелию, на работу с животными у него уходило теперь гораздо меньше, чем раньше. Однако в клуб‑казино Жак больше ногой не ступил. Не то чтобы ему не хотелось, просто Клу всегда находил для него какое‑то новое специальное задание.
И Жак в глубине души был благодарен чиуанину. Теперь он знал множество вещей, до которых додумался совершенно самостоятельно: например, что к дереву с вечно‑багряными листьями, которое в единственном экземпляре росло в биоцентре, прижавшись смолистым стволом к каменному выступу у подножия горы, и которое Клу называл реликтом оледенения на соседней планете – Пилосе, лучше подходить с левой стороны, поскольку хищные ветви направлены в противоположный бок. Ещё Жак узнал, что аратонского рогоносца можно почесать двумя способами: за кончик рога – и тогда он будет ласковее котенка – и возле основания рога – и тогда необходимо скорее уносить ноги, пока цел. Если верить рассказам Клу, когда‑то в биоцентре было два рогоносца, но один из них куда‑то бесследно исчез.
Землянин как раз готовил питательный раствор для кормежки растений более миролюбивых, чем пилосский реликт, когда его окликнул зычный голос чиуанина:
– Жак, иди сюда! Ты мне срочно нужен для нового задания.
Новизна всегда вызывала у Жака определенную долю заинтересованности.
– Тебе будет необходимо сгонять на флипе в космопорт и встретить моего племянника. Он прибывает пилосийским рейсом через час с гостьей нашего биоцентра.
– Может, мне стоит подготовить сначала вольер для нашей гостьи? – осведомился Жак.
– Для кого? – переспросил Клу.
– Для гостьи.
Обычно непроницаемое лицо Клу вытянулось:
– Наше гостья не животное. И, наверное, будет поразумнее нас с тобой. Она из расы соланийцев, которых, насколько мне известно, даже такие гордецы, как вы – земляне, уважаете и боитесь. Если хочешь ей угодить, то запасись цветочками с приятно дурманящим ароматом. Например, кхкхаж.
Cоланийцы считались весьма древней расой – по крайней мере в сравнении с землянами. И хотя внешне они ни чем не отличались от классических гуманоидов, половина жителей Галактики старалась обходить их стороной. В ЗФЗ соланийцев называли "светящимися". На их родной планете был столь высокий уровень радиации, что без защитного костюма любой землянин не протянул бы и часа, но для соланийцев радиация стала жизненной необходимостью. Они впитывали разрушительную энергию, преобразовывая её в соответствии со своими потребностями. Вне родной планеты соланийцы испускали своеобразное свечение, а для поддержания внутренней энергии вынуждены были употреблять в пищу продукты с повышенной дозой радиоактивности.
Всю эту информацию Пятый извлек из глубин своей памяти и выложил пред Жаком. Жак вздохнул и мысленно приготовился к тому, что парочка желтых, плавно переходящих в красные, кхкхаж будет красоваться на рукавах его комбинезона всю дорогу до космопорта, заодно приводя землянина в состояние легкого опьянения. Да и помогали эти милые цветочки от излучения.
– Ты ведь помнишь Клинка? – прозвучал над ухом вопрос чиуанина.
– Да, да, конечно, – подтвердил Жак. Он ни разу в жизни не видел соланийцев, но бравого космолетчика Клинка он мог бы узнать из тысячи чиуан.
– Отлично, но, на всякий случай, я сообщил им, чтобы они не забыли одеть значки биоцентра, – Клу, как всегда, проявил верх предупредительности.
Жак автоматически взглянул на свой значок, который Клу выдал ему пять дней назад. Ничего особенного – изображение высокого дерева переливалось синим и зеленым оттенками.
– Давай, давай, поторопись, – проговорил чиуанин, – звездолеты обычно приходят без опозданий.
Жак оставил свои хозяйственные занятия и на флипе быстро добрался до космопорта. Он не был здесь со дня собственного прилета на Мелию – почти целую вечность.
Космопорт представлял собой огромный купол, от которого в направлении посадочных площадок простирались лучи‑переходы. Жак по своему опыту знал, что эти переходы подвижны и могут подстраиваться к трапу звездолета.
Прибывающих пассажиров надлежало ожидать в громадном зале под куполом. С легким чувством проникновенного трепета Жак вновь ступил на мраморные плиты этого зала, и его сразу же окружил бесконечный поток разноголосья. Динамики космопорта ежеминутно выплевывали сообщения о чьем‑то прибытии или отлете. Обрывки фраз настойчиво стучались в сознание каждого посетителя космопорта. О чем только здесь не говорили! Далекие миры и соседи по улице, космический экспорт и бутерброды на дорогу, чьи‑то похороны, плавно переходящие в чье‑то наследство, и какие‑то махинации, закончившиеся банкротством. Но больше всего слухов сейчас порождал новый военный космопорт, возводимый каким‑то чудаком‑земляном в южном полушарии Мелии. Впрочем, некоторые осмеливались утверждать, что он вовсе не землянин, а обыкновенный сенатор, решивший построить за счет планеты свой собственный маленький флот. Сверхновые линкоры и крейсера уже где‑то сходили со стапелей космических верфей.
Этот бурлящий поток информации едва не захлестнул Жака, но поскольку землянин не имел склонности к распространению сплетен, то общительные гуманоиды и ксеноморфы постепенно оставили Жака в покое, образовав вокруг него внушительное по размерам свободное пространство…
– Черт побери, Хорсер, ты мог бы быть и откровеннее!
– С кем? Неужели с тобой? И‑Лим, я всегда подозревал, что у тебя есть чувство юмора, но не думал, что оно настолько меркантильное.
Металлическая маска И‑Лима недовольно засопела:
– Я всего лишь хочу узнать, сколько космолетчиков тебе удалось нанять?
– Об этом мечтает знать половина Галактики. Но так и быть, я скажу тебе по секрету: вполне достаточно.
– Хорсер, с тобой совершенно невозможно разговаривать, – Предводитель игроков запыхтел ещё больше.
– Я, как тебе известно, не сторонник пустой болтовни. Я ведь не спрашиваю у тебя, сколько ты нанял специалистов из "золотого отряда".
– Но я бы поделился с тобой этой информацией.
– Я и сам это знаю. Ровно двадцать шесть. Не густо, – Хорсер оскалился, ощущая свое превосходство. – Понимаю, что они стоят дорого. Что на большее число финансов не хватило?
– Вовсе нет, – парировал И‑Лим. – мои деньги практически не пострадали. Я сумел заполучить всех наемников "золотого легиона". Всех кто остался жив.
– Что я слышу? – эльсинорец удивился на сей раз вполне искренне‑ От "золотого легиона" остались лишь воспоминания?
И‑Лим промолчал. Знаменитый "золотой отряд", лучшие наемники Галактики – когда‑то к их числу принадлежал и сам И‑Лим. Их парадная форма была сделана из желтого металлизированного материала, который повсюду называли "золотой парчой". Вторым неизменным их атрибутом были маски. Никто и никогда не видел, какие существа скрываются под самой знаменитой вывеской в космосе. Бойцы "золотого легиона" обладали воистину фантастическими возможностями. Некоторые могли менять форму и приспосабливаться к различным жизненным средам, что делало легион незаменимым в конфликтах на малоисследованных планетах. А именно там и зрели многочисленные галактические заговоры и собирались гнезда пиратов.
Разумеется, Хорсер все это знал, равно как знал и прочие уязвимые места Предводителя:
– Можешь не отвечать. Меня уже проинформировали о той подлой засаде, которую устроил для "золотого легиона" наш добрый враг Луи II, надо сказать, он оказал нам огромную услугу, нажив себе 26 персональных недругов.
– Луи объявил о созыве Ассамблеи звездных баронов, – мрачно произнес И‑Лим.
– В самом деле? Но это же прекрасная новость! – вскричал эльсинорец. – Я давно ждал от него этого шага. Наконец‑то начнется война.
– Не вижу в этом ничего хорошего, – пробасил И‑Лим. – Ведь Луи преследует только одну цель – захват Мелии, и Ассамблею созывает лишь для того, чтобы навербовать побольше союзников.
– Вот именно. А это говорит, что король Утремера не уверен в своих силах. Если бы он был так силен, как трубит его пропаганда на всех перекрестках Галактики, ему не понадобились бы союзники в таком количестве. Более того, ему понадобиться несколько месяцев на создание хотя бы чуточку управляемой коалиции – бароны нынче очень несговорчивы. За это время мы воплотим в жизнь наши планы.
– Может ты и прав.
Хорсер саркастически хмыкнул:
– Еще бы я не прав! Знаешь, сколько народа мы пригласили на нынешние игры?
– Догадываюсь.
И‑Лим все прекрасно понял: знаменитые мелианские игры, устраиваемые ежегодно под эгидой Лиги Казино, в этом году послужат великолепным прикрытием для переброски на планету дополнительных военных формирований, для сбора новейшей информации, для вербовки новых агентов, для заключения союзов и договоров с планетами, враждебными Утремеру.
– Это придумал наш король или ты? – спросил Предводитель.
– Какая разница?
– Н‑да, – протянул И‑Лим, – главное – воплощение хорошей идеи на практике, не так ли?
– Если говорить об идеях, – Хорсер многозначительно почесал нос, – то нам не помешает записать в ряды союзников вон того субъекта с цветочками.
И‑Лим воззрился в направлении, указанном эльсинорцем, и увидел входящего на смотровую площадку Жака.
– Ты бы знал, как он презирает Утремер, – продолжал Хорсер. – Его свидание с консулом этого королевства завершилось отличным нокаутом. Правда, я сам не видел, но мои риллы были просто в восторге.
– Странно, – проговорил Предводитель, – он все такой же белый, как и в день приезда.
– Я уточнил кое‑что, – решил похвастаться Хорсер, – на некоторых планетах есть специфическое излучение, приводящее к полной депигментации внешних покровов.
– Но не на Земле, – хмуро ответил И‑Лим. – И что он вообще сегодня делает в космопорте? Ты уверен, что драка с консулом Утремера была настоящей?
– Еще какой настоящей.
– Я не о том по настоящему ли он бил консула. Может быть, это было подстроено специально, дабы вызвать наше доверие?
– Маловероятно. Уж слишком примитивный прием. Агенты Утремера действуют более изобретательно. Они обладают одним превосходным качеством – незаметностью. А этот Жак слишком заметен.
– А тебе не кажется, что большая заметность – отличное прикрытие? За слишком яркими внешними проявлениями мы забываем следить за главным. А это главное он может умело скрывать.
– Слишком уж мудреная комбинация.
Эльсинорец и Предводитель игроков вплотную приблизились к Жаку. Землянин почувствовал, как забился в самый угол подсознания Четвертый – он явно не хотел иметь ничего общего с И‑Лимом. Неуверенность коварным червем грызла Жака изнутри. Землянин ощутил вокруг себя незримое кольцо противников: он уже был осведомлен о том, что рядом с этой парочкой всегда шныряют их собственные агенты. Но, спасибо Клу, теперь он – работник биоцентра, и никто к нему не придерется безнаказанно. Жак кое‑как подавил набежавшее волнение, однако, былая легкость исчезла, её не мог вернуть даже запах полосатых цветов, обвивающих рукава костюма.
– Приятная встреча, – прорычал сквозь ряды острых зубов эльсинорец. – Что поделываешь? Цветочки для кого? Неужели для Клинка – племяша Клу?
– Что ты, Хорсер, – прогудела маска И‑Лима, – наш друг Жак, наверное, ждет его прекрасную спутницу. Не думаю, что такой гуляка как Клинк, прилетит в плачевном одиночестве.
– А я не думаю, – вскипел Жак, внутри которого все протестовало против этой несносной парочки, – что мое присутствие здесь касается вас обоих, у вас – свои дела, а у меня – свои.
Жаку, впрочем, не показалось, что даже такой резкий тон сдержит поток намеков и шквал эмоций двух гигантов Мелии.
– Интересно, с кем он прилетит? – осведомился Хорсер, будто и не слыхал слов Жака, – Хотел бы я взглянуть – хоть одним глазком.
– А я предпочел бы двумя, – заявил предводитель.
Жак попытался сделать вид, что разглагольствования Хорсера с И‑Лимом его ни в малейшей степени не касаются, и уставился сквозь стекло на поле космодрома. В этот момент как раз заходил на посадку со свистом, пробивающим сонарный барьер, долгожданный звездолет с Пилоса. Это кастрюле подобное творение звучно шмякнулось на оплавленные плиты летного поля. У землянина сердце сжалось при виде такого приземления: он уже приготовился увидеть санитарных роботов и медсестер‑лигиек, спешащих на помощь пострадавшим пассажирам, переломавшим себе ребра и позвонки, однако ничего подобного не происходило. Мягкие лучи‑переходы устремились к медленно отбывающимся корабельным шлюзам.
..Он выкатился первым, это была очень символично. Для чужаков он казался металлическим ящиком на причудливых колесиках шаровидной формы; но на его борту красовалась гордая надпись СМИИР /Современный модульный илинийский имитационный робот/. Он знал, что является высшим достижением илинийской расы, которая доверила ему ответственную миссию – представлять их на ежегодных Мелианских Играх.
СМИИР выдвинул сенсоры первого порядка; он изучал, его изучали, то был вполне нормальный процесс" не выходящий за рамки предусмотренного. Мелианский космопорт показался роботу тусклым и невзрачным – слишком много живой ткани. Разве это можно сравнить с тем непоколебимым великолепием, которое источал монолитный космоцентр Илинии?! Вот где истинное величие прогресса, вот где настоящий блеск!
Шишечка первичных сенсоров спряталась, а вместо нее появился массивный блок глубоких полисенсорных модуляторов. СМИИР настроился на наиболее интенсивную волну, направленную на него. Она исходила от трех существ, переговаривающихся между собой, но абсолютно разнородных. СМИИР усилил волну звуковых колебаний.
Маска И‑Лима не выдавала эмоций, зато его голос был полон сарказма:
– Очередная илинийская железка. Вы только посмотрите на это чудовищное создание зацикленного разума! Похоже, илинийцы так и не извлекли уроков из всех предыдущих игр, машина не может состязаться с живыми существами, но на Илинии в это не верят. И их наука произвела на свет новую Самую Модную Идиотскую Илинийскую Развалину, и разумеется, считает ее непогрешимый шедевром.
– Но‑но! Поосторожнее, И‑Лим! – взвизгнул Хорсер. – Не оскорбляй нашего гостя!
– Эта штука движется в нашу сторону, – неожиданно для самого себя изрек Жак. До сегодняшнего дня у землянина почему‑то не возникало ощущения об отсталости илинийской техники. Однако тирада И‑Лима наталкивала на размышления, Предводитель и майор обернулись к нему одновременно.
– Назвать робота "штукой", – когтистая лапка эльсинорца в смятении почесала черный нос, – Я определенно нахожусь в компании двух сумасшедших.
– А, по‑моему, наш друг Жак начал рассуждать здраво, – отозвался И‑Лим, – Мелия даже из землянина сделала человека.
СМИИР подкатился к троице: образы И‑Лима и Хорсера были извлечены из файлов памяти – творцы машины рекомендовали ни в коем случае не приближаться к этим субъектам.
– Вы должны принести мне свои извинения настойчиво и противно пропищала машина.
– Должны? – Предводитель игроков слегка нагнулся над роботом. – А где же в таком случае наши долговые расписки, в которых указано, в какой форме и сколько извинений с нас причитается?
Секунд десять СМИИР переваривал полученную информацию, затем как‑то неестественно осел на пол и завертелся волчком, завывая сиреной и призывно питая красными и оранжевыми лампочками.
Ошалевшие от наблюдаемого зрелища Хорсер и Жак замерли на месте, боясь пошелохнуться.
Наконец, СМИИР остановился и умолк, на его шишечке, одиноко торчащей сверху, слабо светился рубиновый круг.
– Ну вот – сломался, – с чувством глубокого удовлетворения произнес И‑Лим.
