Текст книги "Планета-казино (СИ)"
Автор книги: Владимир Андриенко
Жанр:
Космическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
– Боюсь, мы ничего не сможем сделать, – проскрипел Дията. – Враги слишком хорошо вооружены. Они сметут нас, если мы рискнем ввязаться в бой, и даже не заметят этого.
– Мы обязаны выполнить приказ Хорсера, – мрачно произнес Жак.
– Да? И как же?
– Я думаю над этим.
– Прекрасно! – Дията застучал клешнями. – Великие флотоводцы отдыхают. Да вы хоть что‑либо смыслите в деле космических сражений? И сколько вам понадобиться времени, чтобы решить эту задачу, господин посол? Год, два, десять?
Жак не ответил, погрузившись в размышления, или точнее, в совещание, которая устроила компания в его мозге.
– Всеми силами бросаемся на их линкор – и лупим его до полной победы! – кричал Третий.
– А куда ты денешь второй линкор? – хмыкнул Второй. – Нет, мы должны атаковать одновременно оба линкора. Правда, тогда у нас не хватит огневой мощи.
– Ради великой цели мы могли бы отступить. У нас нет шансов даже всеми силами не то что уничтожить утремерский линкор, но даже нанести ему сколько‑нибудь стоящие повреждения, – послышалось бормотание Четвертого. И это Жака удивило более всего: о какой цели говорит этот Четвертый.
– Атаковать действительно бесполезно, – согласился Пятый. – Нужно заставить утремерцев самих выйти из боя.
– Как? – осведомился Третий.
– Напугать.
На мгновение в мозгу Жака установилась тишина, но плутонит почувствовал, как его черепная коробка буквально трещит от напряжения. Альтер‑эго обдумывали предложение Пятого и, по‑видимому, готовы были его поддержать.
– Адмирал!
Дията вздрогнул, когда вновь услышал голос посланника после длительного молчания.
– Да?
– Сколько нам понадобиться времени для имитации большого флота?
– Сымитировать большой флот? Это невозможно!
– Нам не нужно выдавать себя за 20 линкоров. Нам нужно лишь заставить противника поверить, что нас много и мы действительно опасны.
– ?!
Теперь на Жака с нескрываемым любопытством взирал весь мостик флагмана.
– Нужно сымитировать переговоры между мощным соединением, скажем в пять линкоров, четыре фрегата и штук десять крейсеров. Думаю, этого будет достаточно.
– Переговоры? – переспросил Дията.
– Именно. Вы ведь заметили, что система Актерии окружена довольно плотным поясом комет и астероидов. Импульсы связи, посланные в нужном режиме, будут отражены многократно и тем самым создадут иллюзию, будто нас много. Учитывая, что враг прослушивает пространство, то опираться они будут на текст сообщений, так как не смогут идентифицировать больших кораблей. В тексте должно быть сказано о том, что мы сможем раздавить утремерских нахалов, если, конечно, они не ускользнут от нас через гиперполе. Это тоже должно быть в сообщениях – чтобы наш враг не тратил понапрасну времени на поиск выхода из ситуации, а действовал сразу по нашей подсказке.
– Клянусь моим желудком – это достойно выпивки! – воскликнул Фюро.
…"Надежда Актерии" – лучший корабль, которым располагал Шон Гир – был всего лишь безнадежно устаревшим линкором, в арсенале которого не имелось даже импульсных пушек. Он проектировался ещё во времена доминирования атомных вооружений.
Шон Гир счел необходимым лично руководить наступлением, и его штаб переместился на линкор перед самым стартом. На самой планете теперь единолично всем распоряжалась принцесса Лира.
В первую очередь были выпущены десятки космоистребителей, которые ринулись на противника с самоотверженностью камикадзе. Их неожиданный натиск вывел из строя пару крейсеров противника, но затем флот баронов будто пришел в себя – очнулся от спячки.
Два линкора извергали заряды с убийственной точностью. Вторая линия космоистребителей соланийцев канула в Лету, будто её никогда не было. Вслед за ними разлетелся на миллиарды осколков, словно хрустальный шар, фрегат "Сверкающий". Та же участь постигла следовавшие за ним в строю два крейсера.
Потери соланийев стремительно возрастали с каждым часом.
Импульсное оружие, которое стояло на вооружении утремерских линкоров, к счастью для соланицев имело один недостаток: система огня требовала некоторого времени на подзарядку генераторов. От этого зависела мощность залпа и, соответственно, урон, наносимый противнику.
Атомные мортиры соланийцев перезаряжались за считанные секунды, но снаряды, останавливаемые энергетическими полями линкоров, разрывались в космическом пространстве, не долетая до цели.
Улучив один из моментов перезарядки, Шон Гир отдал приказ о массовом ударе по одному из линкоров. Перегруженные щиты линкора не выдержали, и удача вновь повернулась лицом к Актерии. Линкор не погиб, но вынужден был выйти на короткое время из боя, – пока его бортовой компьютер не устранит неполадки. Одним опасным противником стало меньше.
В ответ последний линкор врага буквально смел наступательные порядки соланийцев. Крейсера сгорали будто спички, и фрегаты один за другим выбывали из борьбы, сообщая о многочисленных повреждениях.
– Где же эти мелианцы? – воскликнул Шон Гир, видя, что его любимый флот перестанет существовать с минуты на минуту.
И в этот момент корабли Утремера стали неожиданно выходить из боя и нырять в гиперпространство, покидая пределы системы соланийцев. Победители вдруг повернули назад, не пожелав добить остатки флота побежденных и упустили шанс произвести высадку десанта на Актерии.
Это была победа! Неожиданная, негаданная. Победа, но какой ценой?!
Глава 3
«Поиск истины – занятие утомительное и неблагодарное»
Хорсер
Принцесса Лира впитала в себя все недостатки расы соланийцев, чопорность и надменность, естественно не были исключением. С тех пор как король Луи II пытался к ней посвататься, она ненавидела всех гуманоидов земного типа. И теперь ей было особо тягостно благодарить за спасение её флота от окончательного разгрома человека явно земной внешности.
Жак, его друзья и адмирал Дията ожидали выхода принцессы, нетерпеливо переминались с ноги на ногу (по большей части это относилось к плутониту) в тронном зале. Сверкающий дворец был воистину чудом Вселенной, а тронный зал – его хрустальным сердцем. Всюду взгляд натыкался на причудливую игру отражений, создаваемую рельефными зеркалами и цветными витражами. Невозможно было даже понять, какого цвета пол или стены – минуту назад они казались фиолетовыми, а теперь приобрели ласкающий жёлто‑горячий оттенок.
– Какое счастье, что прием будет длиться не более часа, – прошептал Фюро. – Такое обилие радиационных потоков способно убить любого.
– Надо было надеть скафандры, – поддержал его Дията.
– Господа, неужели вы не хотите предстать во всем великолепии пред принцессой этой милой планеты. Час без скафандра здесь может выдержать даже патологический трус, – произнес Жак. Его самого мысль о радиации почему‑то особо не страшила.
– Угу, – пробормотал кунукугур. – Ты только не забывай, что соланийцы различают существ не по внешнему виду, а по типу волн, которые те испускают.
Жак ошеломленно уставился на Фюро: у него не было этой информации. Что ж, она, по крайней мере, объясняла, почему Эйлана с первого же взгляда определила в нем плутонита, не взирая на чисто земную внешность.
– Её высочество, принцесса Лира Соланийская! Сиятельная Повелительница Актерии и всех подвластных ей планет! – торжественно возвестил приход владычицы церемонимейстр.
– Друг, Жак, только не падай в обморок, – Жаку показалось, что кунукугур, говоря эти слова, ехидно хохотнул.
Лира вошла в зал в сопровождении своей немногочисленной свиты и первого министра (по совместительству адмирала) Шона Гира.
Вздох изумления застыл на губах Жака: он ожидал увидеть нечто, подобное Эйлане, но… Принцесса Лира была прекрасна до ослепления. Тонкие черты лица выдавали в ней потомственную аристократку. Глубокие синие глаза, казалось, пытались заглянуть в мятежную душу плутонита.
Принцесса была удивлена не менее посланцев Мелии: она не ожидала увидеть столь разношерстную компанию: робот, дце, кунукугур и…
– Вы не землянин! Вы – плутонит!
В устах принцессы это звучало как обвинение.
Жак покорно склонил голову:
– В настоящий момент я являюсь полномочным послом Мелии на Актерии, вот мои верительные грамоты, подписанные Хорсером.
Плутонит сделал шаг вперед, чтобы отдать ей запечатанный мелианскими печатями пакет с дипломатическими грамотами.
– Не приближайтесь!
"А голос у неё – будто горный ручеёк", – пронеслось в мозгу Жака.
Шон Гир сам взял у него из рук документы и просмотрел их.
– Да, так и есть. Это советник Жак – представитель Хорсера, принца Мелии.
Принцесса метала на плутонита косые взгляды, она была явно смущена:
– Что ж, пусть будет так. Надеюсь, Мелия прислала вас и ваши корабли для защиты от Утремера нашей любимой Актерии, а не с иной целью. Кстати, почему вы так долго не вступали в сражение, ведь мы ринулись в бой сразу, едва получили ваше сообщение.
– Вообще‑то, Ваше высочество, – молвил Жак, – строго говоря, мы в бой не вступали вообще. И победа целиком и полностью принадлежит славному соланийскому флоту.
– Что это значит? – брови принцессы взлетели, словно ласточки.
– У нас было недостаточно сил, чтобы вмешаться в битву или преломить её в вашу пользу. У нас только три крейсера, – проговорил плутонит, чувствуя, что сейчас разразиться буря, в сравнении с которой те истерические сцены, которые Эйлана закатывала в Биоцентре, покажутся летним ветерком.
– Три корабля?! Три крейсера?! – Лира была изумлена. (Шон Гир, как и подобает истинному вояке, попытался скрыть свои эмоции). – Вы хотите сказать, что Мелия, после всех её многочисленных заверений в дружбе и взаимопомощи, в самый критический момент направила к нам только три утлых суденышка? И это после того, как наша представительница доказала всей Галактике свое бесспорное превосходство на ваших заумных Мелианских Играх? И это после тех бесчисленных экспериментов с радиацией, в которых мы помогали вашим ученым? В жизни не видела подобной наглости!
– Тем не менее, вы должны признать, Ваше высочество, что без нашей помощи у вас вряд ли бы что‑нибудь вышло, – заметил Дията, решивший вмешаться в тираду принцессы.
– Вашей помощи? Интересно в чем же она заключалась, если только что этот господин заявил, что в бой ваши корабли не вступали? – Лира кивнула в сторону плутонита.
– Но все же именно мы разогнали флот Утремера.
– Да это из‑за нашей блестящей атаки они удрали, не чувствуя ног под собой!
– Кх‑кх, – прокашлял Жак. К нему вновь вернулось понимание того, с какой целью Хорсер отправил его на Актерию. И эта цель вовсе не состояла в том, чтобы любоваться принцессой Лирой.
– Я, конечно, допускаю, что это не мое дело, – проговорил плутонит, – но в том стопроцентном случае, когда бароны опомнятся и вернуться, полагаю, Вашему высочеству захочется вновь увидеть, как они разбегаются, словно зайцы. Вот только действительно ли у Актерии достаточно для этого сил?
Взгляд Жака был устремлен на Шона Гира, потому что он понял, что принцесса в любом случае скажет "да" – гордыня не позволила бы иного ответа. Лира тоже невольно обернулась к адмиралу.
– Боюсь, что он прав, Ваше высочество, – Шон Гир не скрывал, что ему трудно это признать. – Наш флот не сможет противостоять Утремеру в ближайшие несколько лет.
– Лет? – принцесса едва не задохнулась от удивления.
"Адмирал лукавит, – подумал Жак. – Лет этак 40–50 отделяют Актерию от Утремера. Я видел, на какой рухляди летают соланийцы. Видели бы они новейшие утремерские корабли в бою, то запели бы совершенно иную песню".
Шон Гир молча кивнул.
– Думаю, я могу предложить надежный выход из сложившейся ситуации, – вновь взял слово Жак. – Оборону Актерии вполне могла бы организовать Мелия.
– Интересно, каким же способом? – съязвила Лира. – Вы даже в настоящий бой не вступили, а теперь говорите, что готовы сражаться за нас.
– У Мелии есть свои интересы, – продолжал Жак с холодной рассудительностью дипломата. – Мелия обладает огромным технологическим потенциалом, но зачастую ей не хватает квалифицированных военных, в том числе и пилотов, которые могли бы управлять, скажем, кораблями новейшей модели. Если Актерия выделит Мелии достаточное количество таких специалистов, а нам известно, что они у Вас есть, то Мелия обязуется предоставить соланийцам необходимое количество линкоров для защиты.
– Линкоров? – переспросил Шон Гир.
– Линкоров? – удивился адмирал Дията.
– Именно, – подтвердил плутонит. – Подписание соглашения может состояться в любой момент – по желанию Вашего высочества. Я бы на Вашем месте не медлил ни секунды, если, конечно, вы дорожите жизнью своих сограждан. Быстрейшее подписание соглашения в ваших интересах. Ведь флот Утремера может вернуться. Тем более, что в настоящий момент ему никто не может воспрепятствовать в этом секторе.
Лира молча взирала на плутонита: она четко знала лишь одно – плутониты обычно не лгут, но ведь обычно их и не назначают мелианскими послами.
– Хорошо, – молвила принцесса. – Я взгляну на ваши бумаги. Надеюсь, что впредь Мелия окажет Актерии более существенную помощь.
Шон Гир принял из рук Жака небольшую папку с документами и погрузился в их изучение.
– Вы уверены, что речь идет о линкорах? – Дията нетерпеливо дергал клешнёй Жака за рукав мундира. – Это же огромная сила.
– Я знаю, о чем говорю, – ответил Жак. – Ведь я же здесь представляю Хорсера, не так ли?
Дията умолк. Его клешни лишь слегка постукивали, выдавая чрезмерное возбуждение.
– Здесь сказано, что мы обязаны по договору предоставить в распоряжение Мелии минимум 800 соланийцев с космо‑навигационными навыками. В обмен для охраны нашей планеты выделяются шесть мелианских линкоров новейшего класса. И помимо линкоров десять крейсеров и пять фрегатов, три рейдера.
– Сколько? – переспросила принцесса.
– Шесть линкоров. Этого достаточно, чтобы Утремер не сунулся сюда на расстояние 10 парсеков, – молвил адмирал. – Разрази меня космос! Шесть линкоров достаточно чтобы выиграть войну!
– Сдерживайте свои воинственные амбиции, адмирал. Вы очевидно и не предполагаете, какова реальная мощь Утремера и его баронов. Шести линкоров недостаточно чтобы выиграть одну битву, а не только войну, масштабы которой вы, очевидно, еще не представили, – предостерег Жак Гира. – Что скажете, Ваше высочество?
– Скажу что вы, господин посол, змей‑искуситель…
..По требованию Эйланы больничную палату, в которой она восстанавливала здоровье перекрасили из белоснежно‑белого в радужный цвет – этакие обручи всех цветов и оттенков, в полнейшем беспорядке рассеянные по стенам и потолку. Соланийцы предпочитали бурную игру красок.
– Итак, продолжим нашу беседу, – проговорил Хорсер, усаживаясь на стульчик, напротив соланийки. – Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, уже значительно лучше. Не дождусь того дня, когда ваши эскулапы позволят мне вернуться к нормальной жизни.
– Прекрасно, в таком случае нам ничто не помешает поговорить о нашем общем знакомом Жаке.
Эйлана вздрогнула:
– Вы умеете выбрать тему для разговора. Более мерзкую тему трудно придумать.
– Разумеется. Но поговорить нам о этом придется. Что вам известно о нем?
– Он – плутонит.
– Это совсем не новость, – заметил эльсинорец.
– А вы знаете, кто такие плутониты?
– Согласно общегалактического справочника, это разумные кристаллы, когда‑то встречавшиеся на Плутоне в прошлом, – ответил Хорсер. – Тем более мне интересно, почему вы назвали гуманоида плутонитом.
– Думаю, вам известно, что мы, соланийцы, улавливаем излучение живых организмов. Раньше наши предки подобным образом определяли, годятся они в пищу или нет. Теперь эта способность постепенно угасает, но мы по‑прежнему чувствуем различные потоки.
– Понятно, – пробормотал Хорсер. – Это означает, что от Жака вы уловили два потока: один чисто человеческий, так сказать, земной, и ещё один, который можно охарактеризовать как излучение плутонита.
– Нет, – Эйлана поправила принца‑майора. – Жак излучает на пяти волнах. Он не две, а пять личностей. Одна, из которых – несомненный плутонит.
"Пять?! – Хосер рассеянно потер нос. – Черт побери! Неудивительно, что Хлес оказался в затруднении. Попытайся‑ка пробить такую бетонную стену!"
– А остальные? – осведомился Хорсер, стараясь не показывать, что слова Эйланы привели его в крайнее изумление.
– Среди них есть землянин, уроженец Титана, ещё какая‑то голографическая личность и один неизвестный мне тип.
Эльсинорец уставился на Эйлану, так будто видел впервые. Кое‑что он уже понял: эта самая голографическая личность – шпионская проекция, внедренная в сознание Жака; уроженцы Титана обычно набирались в штурмовые команды Земной Федерации.
– Что вы хотите сказать этой фразой "неизвестный мне тип"?
– Только то, что сказала. Этот тип излучения мне незнаком, и я не могу соотнести его ни с одним известным мне видом разумных существ.
– А сколько вы их знаете?
– Я знаю тип излучения плутонитов, – предупредительно фыркнула Эйлана, тем самым, показывая, что её кругозор – шире не бывает.
"Да, – подумалось эльсинорцу, – если она знакома с такой древностью как плутониты, то вряд ли ей может быть что‑то неизвестно. Скорее всего, это действительно нечто из ряда вон выходящее".
– Вы думаете, что на ЗФЗ сумели создать такого монстра, как Жак? – проговорила Эйлана.
– Нет, я так не думаю. Я даже уверен, что у них ничего не могло получиться. Земляне владеют техникой создания бинарного создания. Но вы говорите о пяти личностях. Скорее всего, Жак – это их неудавшийся эксперимент. Они пытались создать из него агента, но тут что‑то пошло наперекосяк. Плутонит, говорите?
– Несомненный.
– О них никто не слышал уже двести лет.
– О них вообще мало кто знает. Это же самые обыкновенные кристаллы, – произнесла соланийка. – Только разумные.
– А вы знаете? Сколько нужно времени, чтобы кусок кварца или другого минерала превратить из обычного камня в разумное существо? – спросил Хорсер, едко скалясь.
Эйлана внезапно ощутила, что майор прав: для этого нужна бездна времени…
…Хлес с недоуменным видом перечитывал сообщения, полученные от Хорсера:
– Переворошить земные архивы за последние 200 лет? Они там на Мелии с ума посходили, что ли?
Экспедиционная группа молча ожидала, когда их начальник выскажется: перебивать Хлёса – себе дороже.
– Архивы за 200 лет! На Плутоне таких нет, а это значит, что нам придется лететь к Земле. Неужели на Мелии полагают, что ЗФЗ потерпит в окрестностях Земли наличие инопланетного линкора? Чертов эльсинорец! Ему бы мои проблемы! Ну, что вы застыли, будто статуи? Кто‑нибудь из вас может предложить что‑нибудь дельное? Нет? Я так и думал. С кем приходиться работать! О космос! Помоги мне в моих поисках!
– Сэр, – осторожно проговорил Карригул.
– Что?
– Нам стало известно, что полковник Андерс завтра отбывает на Землю.
– На Землю? Почему?
– Он сделал запрос относительно той личности, которая нас интересует.
– И что?
– И его немедленно вызвали в штаб‑квартиру.
– Немедленно?
– Да. И без всяких объяснений.
– Эти земляне оказались хитрее, чем мы предполагали. Да, действительно, зачем доверять обыкновенному полковнику сведения значительной важности? Стало быть, мы на верном пути. Но это означает, что на Плутоне мы ничего не найдем. Нам нужно отправиться вместе с полковником.
– Я не уверен, что это возможно, – заметил чиуанин.
– Уверенным здесь полагается быть мне, – отрезал Хлёс. – На Землю полечу лично я. Я знаю, как уговорить Андерса. А вы – переверните эту планету вверх дном, но найдите мне то место, откуда выполз этот Жак.
…И‑Лим отключил экран, соединявший его Башню с маленьким "жучком", установленным его аранхами в палате Эйланы.
Предводителю Игроков было над чем подумать: Хорсер явно недооценил Жака – пятикратная личность. Это действительно опасно. Любое разумное существо будет искать средств избавиться от такого соседа, пусть даже ценой его уничтожения. И в то же время Хорсер в очередной раз продемонстрировал свою безупречную интуицию – отправил Жака к соланийцам, туда, где его гуманоидная личина не сможет никого ввести в заблуждение.
И все же… Ведь Хорсер не зря ворошит прошлое Жака. Что он хочет там отыскать?
Глава 4
"Превышение полномочий обычно грозит катастрофой…
для начальства"
Хорсер
Хлёс знал свое дело.
– Полковник, если вы не возьмете меня с собой на Землю, я могу расценить это, как препятствие правосудию.
Полковнику Андерсу не улыбалась перспектива совершить даже краткий вояж в компании мелианского инспектора:
– Извините, но меня вызывает начальство. Я вовсе не еду развлекаться.
Хлёс скосил анализаторы на двух девушек, которые состояли при Андерсе в охране:
– Они тоже едут?
– Конечно. Безопасность – прежде всего. Даже на внутренних коммуникациях.
– В таком случае ваша безопасность зависит сейчас от меня.
– Что? – не понял Андерс.
Хлёс не ответил: он сосредоточился и потянулся к мозгу полковника. Нащупать его речевой центр не составило труда.
– Хорошо, вы летите со мной, – прошептали губы Андерса. Его глаза при этом горели настоящим безумием. – И я проведу вас в нужный отдел.
– Вот и договорились. Карригул, будьте любезны, выключите диктофон, – произнес Хлес. Так или иначе, он своего добился.
– Вам это так не пройдет, – прохрипел Андерс, когда холодные щупальца чужого разума покинули его мозг. – Я расцениваю ваши действия, как нападение на офицера, находящегося при исполнении служебных обязанностей.
– Какие мои действия? – невинно осведомился Хлёс.
– То, что вы вытворяли в моем мозге!
– Помилуйте, полковник, в нашей Галактике нет существ, которые владели бы чем‑то большим, чем умение читать мысли. Я всего лишь прочитал ваши мысли. Ваши.
– Нет! Вы меня заставили сказать то, чего я не хотел говорить.
– Телеруляция – явление абсолютно невозможное, – проговорил Хлёс. – Если вы не верите мне, то можете проконсультироваться в Общегалактическом архиве. Абсолютно невозможное.
Андерс смерил уничтожающим взглядом это мутировавший апельсин:
– Я верю своим ощущениям, а не вашему лживому архиву.
– Насколько мне известно, даже ваши земные мудрецы признали ошибочность ощущений, – парировал Хлёс. – Откуда же вам знать, что это вообще такое. Вы уверены, что это не является побочным эффектом контакта с плутонитом?
Андерс побледнел: о плутонитах он имел самое смутное представление, составленное в основном на основании старых легенд и пугающих рассказов звездных старожилов. Но он знал, что логика Хлёса призвана запутать его ещё больше.
– Единственное, что мне нужно знать, – отрезал полковник, – так это то, что вы рылись в моих мозгах и заставили меня сказать то, чего я говорить не собирался. А по сему я расцениваю ваши действия, как прямую агрессию. И приказываю вам убираться с моей базы прочь! Вон отсюда и немедленно!
Хлёс молча взирал на Андерса, он казался бесчувственным мячиком.
– Мне кажется, что этот тип забывает, с кем он разговаривает, – произнес Карригул. – Может, ему пылу немного поубавить?
– Вы слышали меня? – полковник почти кричал. – Убирайтесь!
– Я думаю, вы погорячились, – ответил Хлёс. – Я действительно прощупал ваш мозг, но у вас там мощный психоблок, как у любого государственного служащего. Я не смог его обойти.
Хлёс лгал самым бессовестным образом и имел для этого самые веские причины. Легкая лесть земным технологиям – пусть думают, что они хоть в чем‑то выше мелианцев.
Карригул открывший было рот, чтобы произнести очередную глупость, захлопнул пасть, не проронив ни слова: даже его скудных мозгов хватило на то, чтобы понять, что Хлёс затеял какое‑то феноменальное надувательство.
– Не смогли? – полковник опешил.
– Увы! Мелия не всесильна. Не знаю, что вам почудилось, но ваш великолепный психоблок – блестящая защита от телепатов любого уровня.
– Хм, – полковник не очень то поверил представителю Желтой планеты, но ведь тот публично расписался в собственном бессилии. Насколько Андерсу было известно, это одно из самых нелюбимых признаний, которые можно получить от разумного существа. И все‑таки.
– Телеруляция невозможна, – напомнил Хлёс. – Возможно то, что с вами произошло, может быть какой‑то особенной, специфической реакцией на попытку сканирования. Дабы продемонстрировать вам чистоту наших намерений отказываюсь от вашего любезного предложения совершить поездку на Землю.
Тут нижняя челюсть Андерса отвисла: разве не этого добивался Хлёс? Он же из шкуры вон лез, чтобы попасть на Землю и вот теперь отказывается с такой легкостью, будто это его абсолютно не интересует.
– Отказываетесь?
– Да, ведь вам это было неприятно. А Мелия стремиться доставлять наслаждение.
– Черт побери, это красивый жест с вашей стороны, – полковник Андерс даже не подозревал, что в этот момент Хлёс во всю манипулировал его центром эмоций. Этот землянин думал, что он смог бы заметить вторжение Хлёса в свой мозг. Глупец! Инспектор сделал это специально, дабы воздействовать на землянина более тонко. Теперь, влияя на эмоциональную сферу, он привел Андерса в состоянии едва ли не блаженства.
Надо сказать, что Хлёс был уже довольно близок к своей цели, когда случилось то, чего мелианский инспектор подозревать не мог: Юди разрядила свой бластер в затылок полковнику Андерсу.
Только высочайшее хладнокровие и великолепная выдержка, более точно называемая ступором, позволила Карригулу, высившемуся рядом с Хлёсом, не схватиться за оружие.
Полковник рухнул на стол.
Эмоции Хлёса никто прочитать не мог: инспектор был в шоке. Ведь его мозг был в непосредственном контакте с мозгом только что убитого человека. И это был удар и по его мозгу тоже! Хлёс был близок к коме, ему казалось, что это по его извилинам прошлись чем‑то вроде бульдозера, сровняв их с остальной поверхностью мозга.
– Итак, мистер Карригул, полагаю, вы теперь возглавляете мелианскую миссию? – Юди спрятала бластер в кобуру на бедре.
Рилл тупо уставился на Хлёса: тот не шелохнулся, он казался не менее мертвым, чем полковник Андерс.
– Шеф?
Вновь в ответ ни слова.
Рилл принялся тормошить Хлёса, затем, внезапно, осознав бесполезность своих попыток, оставил его в покое. И расстегнул верхнюю пуговицу своего парадного дипломатического мундира.
– Полагаю, что я могу ответить на ваш вопрос утвердительно. Но какого черта вы застрелили собственного начальника?
Юди спихнула безжизненное тело полковника на пол и уселась в его кресло:
– Элли, будь добра, объясни офицеру Карригулу нашу позицию.
Холодная улыбка заиграла на устах второй землянки:
– Мы давно уже следили за действиями полковника Андерса и вашего шефа – инспектора Хлёса, и у нас создалось впечатление, что они оба ведут какую‑то игру, в которую посвящены только они вдвоем. Один без повода и по поводу связывается с Землей, другой – с Мелией. Все это напоминало интенсивный обмен информацией, которая могла бы привести к заключению договора между Мелией и ЗФЗ. Поэтому мы дождались необходимого момента и устранили их обоих или, по крайней мере, представителя ЗФЗ.
– Минуту, – прервал её Карригул. – Вы хотели сорвать переговорный процесс? Но почему?
– Извините, офицер Карригул, но этот вопрос явно лишний с вашей стороны. А теперь, как вы относитесь к предложению покойного полковника Андерса немедленно покинуть эту планету и вообще сектор ЗФЗ?
– Покинуть? Улететь? Что вы хотите этим сказать?
– Не улететь, офицер Карригул, а покинуть. Я выразилась достаточно точно, – произнесла Элли.
И Карригул увидел, что ему в лоб с нескрываемым равнодушием смотрит дуло бластера…
…Жак в компании Фюро стоял на летном поле главного космопорта Актерии.
– Фюро, ты в курсе, что это за корабль?
– Где?
– Вон там – в дальнем конце поля. Такой весь желтый, как лимон.
– Это личный корабль принцессы Лиры.
– Её высочества?
– Её высочества, – подтвердил Фюро. – А почему ты спрашиваешь?
– Потому что в течение всего сегодняшнего дня его загружали с такой поспешностью, будто кто‑то собирался удрать на нем от погони.
– В самом деле?
– Можешь мне поверить, – ответил Жак. Он не мог сказать, что консультация Фюро его удовлетворила. Скорее наоборот, породила новый вопрос: куда намерена лететь принцесса?
– Я вижу, друг Жак, соланийская принцесса не выходит у тебя из головы.
– Она у меня в печенках сидит, как говорят у нас на Земле, – ответил плутонит.
– Понимаю.
Жак покосился на кунукугура: неужели эта пирамидальная туша способна понять потребности и желания гуманоида?
– Любовь – скверная штука, – изрек Фюро. – Это величайшая слабость гуманоидов.
Плутонит не стал расспрашивать друга о его философских воззрениях по этому вопросу, а неспешным шагом отправился к кораблю принцессы.
Оказалось, тот значительно больше и вместительней, чем представлялось издали.
– Сэр, дальше вам нельзя! – будто из‑под земли перед Жаком вырос соланиец в военной форме.
– Почему? Я – посол Мелии.
– Но это не дает вам права приближаться к кораблю Её высочества.
– Хм, – Жак развернулся и двинулся обратно. Конечно, он мог удовлетворить свое любопытство, послав солдата в нокаут, но что толку? Основное, что можно было узнать, ему никто не скажет, кроме, разумеется, самой принцессы.
Вернувшись на "Клото", Жак приказал немедленно связаться по видеофону с Дворцом.
– А, это вы, – слегка раздраженно вздохнула Лира, увидев на экране обличье плутонита. – В честь чего вы решили меня побеспокоить?
– Извините, ваше высочество, что помешал вашим приготовлениям, но я хотел бы знать, куда вы собираетесь лететь?
– Вам нужно это знать?
– Да.
– В таком случае можете спать спокойно. Я лечу на Мелию.
Жак едва не потерял дар речи:
– Но… зачем?
– Слишком много моих подданных нанимаются в ваш флот. Я должна лично ознакомиться с теми условиями, в которые они попадут.
– Но неужели для этого недостаточно обычного эмиссара?
– Нет.
– И вы бросите Актерию на произвол судьбы в такую минуту?
– Управление Актерией я предала адмиралу Шону Гиру. Это хорошая кандидатура. Храбрый космический волк, как раз то, что нужно в трудную минуту. Не так ли, господин посол?
– Именно так. Тогда ещё раз прошу меня извинить, Ваше высочество. Позвольте мне откланяться?
– Да, – принцесса отключила видеофон.
Лира уже не казалась Жаку избалованной девчонкой. Это был каприз черт знает какого масштаба…
…Вновь раздался сигнал визора, Хорсер обернулся и увидел вместо чьего‑то лица расплывчатое лиловое пятно. Это означало ни много, ни мало вызов к королю Мелии. Прибыть надлежало в ближайший час. Очевидно, произошло нечто из ряда вон выходящее, если король воспользовался кодировкой экстренного вызова, что случалось очень редко. Эльсинорец фыркнул: от таких визитов ничего хорошего ждать не следовало. По‑видимому, король решил добавить к заботам, лежавшим на плечах принца‑майора, ещё одну. На сей раз утвержденную королевской печатью.
На личном флаере Хорсер вылетел вглубь материка, где в горном массиве, скрывался замок мелианского короля, давно уже мечтавшего об императорской короне. Однако, необходимо заметить, что в действительности сами горы и являлись Дворцом, только искусно замаскированным – сама резиденция монарха была настолько мрачна снаружи, насколько прекрасна внутри, но это было дело личного вкуса и предпочтений. Суровая громада скал, поросших мхом, была величественной и символизировала рукотворную мощь Мелии.
