Текст книги "Планета-казино (СИ)"

"Вы видели сотню планет?

Потрясающе! Но это не значит,

Что вы видели Мелию!"

И‑Лим

Гамильтон возвращался со специально для него организованной экскурсии на военный космодром. Два, три десятка военный кораблей всех размеров – от звездного фрегата до космического истребителя – составляли мелианский флот, готовый к битве в любой момент. Конечно, финансирование необходимо будет увеличить: не начинать же экспансию такими малыми силами.

Гамильтону хотелось надеяться, что он не ошибся в оценке амбиций планеты‑казино. Если Мелия действительно готовиться к войне, то масштабы строительства должны быть значительно больше! Значительно! Один несчастный космодром! Да этого мало даже для войны внутри системы! Земная Федерация раздавила бы мелианский флот в мгновение ока.

Правда, оставался ещё один существенный козырь – технологии. И здесь поспорить с Мелией мог только самоубийца. Разумеется, где‑то делают великолепные двигатели, где‑то собирают непревзойденные защитные системы, где‑то производят сверхпрочные лазеры, а Мелия всего лишь собирает сливки, покупая лучшие образцы и лучших специалистов по всей Галактике.

Желающих отобрать первенство у Мелии всегда было хоть отбавляй, но вступить в открытую конфронтацию – увольте! Кто же захочет рисковать собственной шкурой, размахивая доисторической "дубинкой" под прицелом лазерной установки?

Пытаясь хоть как‑то отвлечься от навязчивых мыслей, Гамильтон взглянул на проплывающие под флаером пейзаж: невысокие горы, покрытые густым лесом, засвидетельствовали приближение к побережью – влажное дыхание океана приносилось сюда в виде свинцово‑фиолетовых туч. Еще немного – и на горизонте показалось ослепительно сверкающее пятно, переливающееся оттенками розового, зеленого, лазурного, пурпурного и космос знает каких еще цветов. Этот воистину удивительный калейдоскоп и был столицей планеты, настоящее чудо, сотворенное разумом.

"И будет столицей Галактики, – так хотелось Гамильтону. – Надо бы кое‑что обговорить с Хорсером. Этот майор, кажется, неплохо разбирается не только в местных законах, но и в местной политике".

На фоне клонящегося к закату светила заискрился рубиновый шпиль Башни Игрока – самого высокого здания Мелии. Принадлежало оно, разумеется, Предводителю Игроков – И‑Лиму.

И‑Лим в этот момент решал неотложную задачу. Перед ним стояли / если это слово применимо к постоянно меняющим форму / два аранха.

– Шеф, задача невыполнима. Мы с ней не можем справиться.

Из‑под маски Предводителя послышалось недовольное ворчание:

– С чего это вдруг вы являетесь ко мне и кричите о своей некомпетентности?

– Он вышел из зоны нашего контроля.

– Он улетел с Мелии? Так быстро?

– Нет, шеф. Он явился к майору Хорсеру и заявил, что хочет служить в полиции. И майор, конечно, назначил его на работу в доки. Это зона гуманоидного поселения. Там в последнее время много поселилось людей.

И‑Лим промолчал: задуматься было отчего. Хорсер умел ставить своих противников в невыгодное положение. Типичный эльсинорец. Однако Предводитель не намерен отказываться от собственных замыслов из‑за каких‑то незначительных трудностей.

– Майор, конечно гений, – произнес он наконец. – Но мы тоже не родились вчера. Убрав Жака из основных кварталов города, Хорсер заставит его преследователей и конкурентов действовать открыто, а значит, с большим риском. Что ж, для вас остаётся самая простая работа – не позволить убить Жака каким‑нибудь проходимцам из портовых банд.

Отсалютовав, аранхи покинули офис Предводителя. И‑Лим с великолепной точностью оценил обстановку и занял по отношению к майору выжидательную позицию, ведь не будет же эльсинорец вечно прятать своего подопечного – рано или поздно он все равно появиться на свет мелианского бомонда…

Ранним утром Жак явился в назначенный участок. Надо отметить, что этот район отличался устойчивым запахом – здесь пахло морем, солью и, как не преминул бы заявить Хорсер, людьми.

Прожорливые птицы стаями носились над побережьем в надежде заполучить лишний кусок рыбы или подкормиться за счет добросердечных мелианцев. Несомненно, это был, если не самый грязный, то стремящийся к этому титулу, район мегаполиса.

Едва переступив порог участка, Жак застыл, словно пораженный ударом молнии: за одним из столов сидела Миранда – и на ней была форма мелианской полиции.

– Приятно даже в этом мусорнике увидеть знакомое лицо, – игриво протянула девушка, улыбаясь землянину.

– Конечно, – хмуро согласился Жак. – Но я хотел бы знать, что ты здесь делаешь?

– А разве не ясно? Я здесь работаю. С сегодняшнего дня. И ты, я полагаю, здесь для той же цели, – белоснежная улыбка Миранды начинала действовать Жаку на нервы.

– Надеюсь, ты не приставлена ко мне в качестве охраны? Последний раз когда ты взялась за это дело, меня едва не угробили.

– Не будь таким занудой, – Миранда поправила прическу. – Я рисковала жизнью не меньше твоего.

– Ты? Ты рисковала жизнью? Разве ты подставляла себя под пули или под капсулы с ядом?

– На пляже в тебя никто не стрелял.

Жак призвал своих внутренних товарищей, чтобы они получше контролировали беседу с этой подозрительной особой:

– Знаешь, Миранда, укуса милой илинийской гадюки мне было предостаточно. Эти твари были намеренно заселены на многие планеты и выживают в сложнейших условиях. От их укуса человеческие ткани просто распадаются. Но сейчас не это главное. Я хочу знать, как ты сюда попала?

– Сюда?

– На этот участок.

Миранда рассмеялась:

– Поскольку я – гражданка Мелии, мне вовсе не обязательно проходить собеседование с майором Хорсером для устройства в полицию.

– Я прошу прощения, – вмешался в разговор капитан Робертс, появившийся в этот момент в дверном проеме. – Мне жаль прерывать вашу милую беседу, но, полагаю, вам пора приступить к выполнению своих служебных обязанностей.

Жак и Миранда вытянулись в струнку пред своим начальником.

– Учитывая ваше давнее знакомство, я назначу вас обоих в один патруль. А главным у вас будет наш добрый друг Ид.

Жак мельком глянул в сторону, куда указал капитан: в самом темном углу комнаты смутно виднелась гигантская фигура, затянутая в мундир мелианской полиции.

"Черт побери! Да это же робот! – восклицание Жака‑Третьего поразило всю компанию, собравшуюся в голове землянина. – Вы только посмотрите на это чудовище! Оно явно сделано в Солнечной системе. Могу поспорить, что в него вмонтировали даже ракетную установку!"

Спорить в Третьим никто не стал: все прекрасно понимали, что из себя представляет робот земной сборки. Пожалуй, только Пятый высказал некоторый интерес по поводу руководящих способностей этой машины.

– Нам выдадут оружие? – спросил Жак, переводя взгляд на капитана.

– Конечно, – Робертс хитро улыбнулся, – на улицах Мелии все ещё небезопасно. Люди привезли с собой на Мелии свои обычаи, а они не всегда достойны того, чтобы о них помнили и сохраняли. Но, старайтесь не пользоваться оружием на глазах у вашего начальника – Ида. Он очень не любит, когда кто‑то размахивает пред ним бластером или даже перочинным ножиком. Надеюсь, я высказался достаточно ясно?

"Только железяки со сбоем в программе нам не хватало"‑ подумал Жак.

– Так что же будет у нас в арсенале? – спросила Миранда.

– Ничего особенного: бластеры против гуманоидных форм и аннигиляторы против ксеноморфов, – Робертс то ли умышленно хотел запутать новичков, то ли хотел внушить им мысль о серьезной опасности, которой подвергаются полицейские на Мелии. – Но это оружием мы применяем только в крайнем случае. Обычно достаточно шокера.

– Значит, район не очень спокойный? – поинтересовался Жак проформы ради, продолжая наблюдать за Идом.

– Это мягко сказано, господа. Например, сейчас нам задала работы банда Шорна. Но мы, с вашей помощью, разумеется, скоро с ней покончим.

Удивительное дело, но капитан оказался прав, и именно так все вскоре и произошло…

Поднимаясь по мраморным ступеням Дворца Правосудия, Гамильтон ощутил на себе пристальный взгляд камер слежения. Сколько же их здесь? Как бы в ответ на этот вопрос под новоиспеченным сенатором запульсировала ступенька, фиксируя его задержку на одном месте дольше положенного. Гамильтон тяжело вздохнул и продолжил подъем.

Достаточно широкий коридор вел в шикарный зал‑амфитеатр. Попав внутрь, землянин слегка растерялся: сотни существ разных форм и мастей деловито скользили по всему помещению.

"Четвертый ярус, девятое кресло", – напомнил себе старик и поспешил занять отведенное ему место.

Едва он уселся, как под звуки торжественной мелодии в центре зала появилась трибуна, и к ней вышел уверенной походкой плотно скроенный человек лет пятидесяти. Крупные черты лица выдавали в нем начальника, а черный китель говорил о службе во флоте.

– Господа сенаторы, наше очередное заседание Его Величество поручил вести мне, и если не будет возражений, то я предлагаю побыстрее разобраться с нынешним делом и отправиться в казино.

По залу прокатился то ли гул одобрения, то ли ропот недовольства. Однако через мгновение сенаторы притихли.

– Он всегда так говорит, – трубчатолицый сосед Гамильтона кивнул в сторону председательствующего. – Вы, наверное, недавно в Сенате. Я вас раньше не видел.

– Меня зовут Гамильтон, – старик счел необходимым познакомиться с инопланетянином. – Вы правы: это моё первое заседание.

Трубчатолицый снова закивал:

– Приятно видеть, что нас – гуманоидов – становиться все больше. Моё имя – Чейши. Я здесь знаю все ходы и выходы. Вот, например, лорд Бальдуэн, который ныне ведет заседание, сейчас набирает силу. Поговаривают, что он скоро станет могущественней принцев, хотя лично я в этом сомневаюсь.

– А почему он в форме флота? – спросил Гамильтон, пытаясь понять, ради чего трубчатолицый затеял этот разговор.

Чейши тихонько засвистел – это было у него что‑то вроде смеха или, точнее сказать, хихиканья:

– Неужели на Земле не знают, что адмиралы очень любят форму, независимо от того, какой они расы?

Гамильтон скорчил глуповатую физиономию: дескать, конечно, как же я мог забыть!?

– Сегодня ничего стоящего не скажут, – Чейши доверительно заметил землянину.

– Да?

– Можете не сомневаться. Много ли толку от совещания, если на нем не присутствует не только король, но даже принцы?

Гамильтону показалось, что в словах трубчатолицего действительно есть доля правды и немалая: отсутствие правящих особ автоматически превращало собрание в пустую формальность. Старик попытался расслышать, что говорит лорд Бальдуэн, но сенаторы вокруг были заняты столь громкими разговорами, что речь адмирала едва ли доносилась до первых рядов.

– Неужели никому не интересно, о чем говорит лорд Бальдуэн? – спросил старик у трубчатолицего собеседника.

– Я бы выразился иначе, – произнес чейши. – То, о чем сейчас говорит, вернее докладывает голограмма адмирала, всем давно известно – ведь это всего лишь месячный отчет о правительственных растратах, а здешняя публика осведомлена об этом, пожалуй, даже лучше адмирала. Интерес же представляет именно то, о чем сенаторы говорят между собой.

Гамильтон нахмурился: оказывается он попал не в сенат, а в своеобразный элитарный клуб существ, имеющих на Мелии некоторые крохи власти. Впрочем, этого можно было ожидать – при монархическом режиме роль любого совета, конгресса, парламента крайне незначительна. Жители ЗФЗ к подобному устройству в государственном управлении не привыкли. Теперь Гамильтон понял, почему Хорсеру удалось с такой необыкновенной легкостью выбить для него место в Сенате. Да дорого ли оно стоит в этом государстве?

– А я могу поговорить с самим лордом Бальдуэном? – вновь обратился Гамильтон к Чейши.

– Конечно, его приемная находиться восьмью этажами выше.

Гамильтон покинул зал заседаний. К счастью для землянина, во Дворце Правосудия ещё не демонтировали скоростные лифты, и вскоре он стоял пред дверью в приемную лорда‑адмирала.

Цветовая гамма помещения была выдержана в светло‑зеленых тонах, располагая к комфорту почти любого гуманоида. Старик тоже расслабился: лорд Бальдуэн выглядел самым настоящим человеком, землянином, а это сулило немалые выгоды. Лишь спустя несколько секунд Гамильтон понял, какую злую шутку сыграло с ним зрение. Он это понял в тот момент, когда приветственно пожимал руку лорду‑адмиралу и ощутил, насколько мягкие у него ладони – неестественно мягкие для землянина!

– Я искренне рад приветствовать вас на Мелии, – проговорил Бальдуэн. – Не каждый день к нам присоединяются бизнесмены такого масштаба. Мне показалось, вы чем‑то озабочены?

– Нет, нет, – торопливо произнес Гамильтон, стараясь скрыть собственную растерянность: адмирал вопреки его ожиданиям оказался лигийцем, чья раса была также далека от интересов Земли, как Илиния или Глечия. Лигийцы обладали великолепной химической чувствительностью, определяя одним касанием едва ли не поэлементный состав предмета, до которого дотронулись. – Просто сегодня было первое заседание в моей жизни. Мне никогда раньше не доводилось участвовать в управлении планетой.

– Теперь у вас появилась такая возможность, – лорд‑адмирал улыбнулся. – Если я не ошибаюсь, вас рекомендовал в планетный совет наш драгоценный Хорсер?

– Да, – подтвердил Гамильтон, – я знаком с майором Хорсером.

– Ну‑у, – протянул Бальдуэн, заметив, что старик сделал акцент на предпоследнем слове, – майором он стал совсем недавно, где‑то три месяца назад. При его талантах он дослужится до генерала ещё к концу этого года.

Гамильтон уставился на лорда, как баран на новые ворота: с какой стати Бальдуэн интересуется рекомендациями от какого‑то майора полиции? Здесь крылся явный подвох.

– Но вы ведь пришли сюда не для того, чтобы обсуждать Хорсера, не так ли? – спокойно продолжал лорд‑адмирал. – Тем более что Хорсер не любит, когда кто‑то слишком много о нем болтает. Вас, вероятно, интересуют финансовые перспективы Мелии.

– Разумеется, – согласился землянин, – но я бы сказал "финансово‑политические перспективы". Я уже перевел свои основные фонды на Мелию, и теперь меня беспокоит только их скорейшее приумножение. Я знаю, что наилучший бизнес – это бизнес рука об руку с политикой, притом с высшей политикой. Поэтому я хотел бы знать, куда идет наша Мелия?

Лорд Бальдуэн смерил землянина оценивающим взглядом:

– Думаю, вы сами в состоянии ответить на этот вопрос, иначе бы вы не пришли ко мне.

Гамильтон откинулся на спинку гидравлического кресла: наконец‑то он увидел пред собой не мелкого лебезящего чиновника, а настоящего руководителя, от слов которого на этой планете зависело очень многое.

– Насколько я успел понять, – заговорил старик, – Мелия внутренне готова стать во главе всех планет и создать собственную империю. Для этого имеются технологии и деньги. Остается лишь вопрос наличия жителей, которые будут претворять этот план в жизнь, и вопрос создания флота, без которого немыслима галактическая экспансия. Для меня была организована экскурсия на военный космодром, скажу честно, мелианский флот необходимо увеличить раз в пять минимум. Только в таком случае мы сможем рассчитывать на успех.

– Экскурсию, я полагаю, организовал Хорсер? – спросил адмирал.

– Конечно, но разве это столь важно? Важнее то, что я предлагаю, – заявил Гамильтон.

– И что вы предлагаете?

– Я пущу все свои капиталы на строительство военного флота и переоборудую принадлежащие мне корабли в военные транспорты. Но это лишь мой личный вклад, а ваше правительство должно ввести военный налог, и тогда Мелия сможет позволить себе стать империей уже в ближайшем будущем.

– Прекрасный замысел, – согласился Бальдуэн. – Меня, как адмирала, не может не радовать ваш энтузиазм. Но ваш план имеет весьма существенный недостаток – необходимо заручиться согласием короля и двух принцев. Согласитесь, что для убеждения трех царственных особ нужно нечто большее, чем желание эмигранта.

– Поэтому я и пришел к вам, – вкрадчиво заметил Гамильтон.

– И правильно сделали, – заверил его Бальдуэн. – Вы действительно очень чутко уловили настроения мелианцев – они уже давно чувствуют себя гражданами высшего сорта. Неважно, к какой расе принадлежишь – лишь бы у тебя было место жительства под названием Мелия. У нас много проблем, и вы хорошо их очертили. Создать большой флот весьма трудно: если Мелия начнет вооружаться, то это автоматически вызовет гонку вооружений в соседних королевствах, среди которых наиболее опасным является Утремер. Знаете ли вы, какой флот содержит на орбитах Утремер? По данным нашей разведки – минимум восемнадцать линкоров.

Лорд Бальдуэн сделал паузу, чтобы его собеседник смог оценить размеры вражеской мощи.

– Конечно, – продолжил адмирал, видя, что ему удалось произвести на землянина впечатление, – они технически менее совершенны, но кто говорит, что количественный перевес не играет никакой роли? В отличие от ЗФЗ или Илинии мы не можем рисковать необдуманно – у нас только одна планета, а не десяток, не две или пять. Наше поражение приведет к полному краху, в то время как выгоды от победы весьма туманны. У нас нет права на ошибку.

– Вы упомянули о короле и принцах, – напомнил Гамильтон. – Я хотел бы встретиться с кем‑нибудь из них.

В этот момент Гамильтон заметил, как по лицу адмирала скользнула полуусмешка‑полугримаса, но счел ее издержками лигийского происхождения.

– Думаю, они сами вас найдут, если их заинтересует ваше предложение, – произнес Бальдуэн. – Я же себе позволю обрисовать ситуацию, чтобы вы представляли её себя ясно. На Мелии каждое решение взвешивается двумя принцами. Если они оба высказываются "за", то король может это решение утвердить, он обычно так и делает.

– А если кто‑то из принцев "против"? – Гамильтон сделал попытку порассуждать.

– Это означает, что решение ещё не созрело, стало быть, принять или отклонить его можно будет и позже. Именно так дело обстоит и в нынешнем случае: один из принцев поддерживает Партию Войны, а другой – партию Мира. А поскольку оба наших принца – личности выдающиеся, до которых простым смертным далеко, то король, естественно, ждет, когда они придут к соглашению.

– Неужели мнение короля столь несущественно? – на лице Гамильтона ясно читалось недоумение: король Мелии рисовался ему в воображении могущественнейшим из современных звездных монархов, а оказалось, что в действительности всеми делами заправляют два принца, о которых в ЗФЗ даже не слышали.

– Отчего же? Нет, король может некоторые решения принимать и самостоятельно – в том редком случае, когда никого из принцев нет на планете.

– Удивительная система власти, – выдавил из себя Гамильтон.

– Ничего удивительного, все необычайно просто и рационально, – адмирал откинулся в мягком кресле. – В будущем Мелией будет править кто‑то из нынешних принцев, поэтому к тому моменту, когда корона увенчает голову одного из них, они всемерно заботятся о процветании планеты; разумеется, каждый из них желает получить Мелию в том состоянии, которое он считает наилучшим. Золотой принцип: правит наследник, а король наслаждается плодами своих прежних усилий.

Чтобы переварить все сказанное адмиралом Гамильтону потребовалось полчаса, в течение которых он успел попрощаться с лордом Бальдуэном, выйти из Дворца Правосудия и добраться до своего офиса.

"Да, – думал старик, – мелианская политика далеко не та, что мне рисовали земные эксперты. Адмирал тоже прожженный интриган – всё делает с оглядкой. Между прочим, он ни разу не назвал Хорсера по званию. Может быть, чин майора действительно для него новинка?"

…Жак на ходу проверил легко ли бластер выходит из кобуры… Что и говорить, а о таких мелочах забывать не стоило. Рядом шагала Миранда, одетая по‑мужски она казалась ещё более сексуальной, чем обычно. Где‑то впереди маячила исполинская фигура Ида.

– Ты не находишь, что я хороша в этом костюме? – нежный голос Миранды призывал Жака расслабиться.

Но почему‑то землянин заставил себя вспомнить, что находиться в одной компании с этой девушкой скорее чрезмерно опасно, чем наоборот. Во всяком случае, Жак не мог избавиться от такого ощущения.

– Ты, конечно, чудо, как хороша, но какого черта, тебе именно сейчас понадобились мои комплименты?

Миранда метнула в него возмущенный взгляд:

– Мы идем неизвестно куда, может быть навстречу смерти, а он жалеет для девушки пару добрых слов. Как ты дошел до такого занудства?

Наверное, Миранда сказала бы ещё что‑то, но тут из‑за угла, неожиданно вынырнул флип и приземлился прямо пред роботом. Трое существ с довольно длинными конечностями и металлическими шлемами на головах. У всех троих ярко‑красными пятнами горели на лицах глаза.

– Это ещё что за чудища? – спросил Жак у Миранды. – Раньше я их никогда не видел.

– Ирхи, – тихо прошептала Миранда, – они с очень отдаленной планеты. Говорят, их звезда очень древняя.

– Насколько древняя? – Жак почувствовал, как в глубине мозга зашевелился Пятый – ему, вероятно, было многое известно об этих существах и их мире.

– Говорят, в её спектре можно разглядеть титановые полосы.

"Действительно древняя, – подумал Жак. – Но гораздо лучше было бы, если бы ты сказала, откуда тебе это известно".

Пока Миранда с Жаком шушукались, ирхи размеренным шагом приблизились к роботу.

– Кто из вас называется Жак? – раздался утробный голос.

"Третий, – мысленно позвал Жак, – мне, похоже, понадобиться твоя помощь. И очень скоро".

"Не паникуй, – пришел ответ из глубины, – мы все сделаем в лучшем виде. Эти ребятки и пикнуть не успеют".

– Вы неправильно припарковали флип, – послышались слова Ида.

Трое ирхов больше не тратили времени на препирательства с роботом – три широких тепловых луча врезались в Ида. Мундир сгорел почти мгновенно, обнажая металлическую основу. Жаку показалось, что Ид даже зашатался, получив избыточную дозу энергии.

– Бежим! – закричала Миранда.

Однако Жак, а точенее Жак‑Третий, был иного мнения: доли секунды понадобились ему, чтобы извлечь из кобуры бластер и произвести первый выстрел. Инстинкт самосохранения подсказал ему, что откатившись в сторону, он покинет линию огня. И не ошибся.

Сквозь грохот дальнейших выстрелов, в которых безошибочно можно было узнать оружие земного производства, Жак не мог расслышать ни криков Миранды, ни приказов робота. Когда все закончилось, землянин поднялся и отряхнул со штанин уличную пыль.

– Ух, ты! – голос Миранды перепутать с чьим‑либо ещё было просто невозможно. – Жак, я и не знала, что ты на такое способен!

– На какое такое?

– Ты со скоростью света уложил троих ирхов! Троих! Я это видела собственными глазами! А только потом Ид открыл огонь. Ты действовал быстрее, чем робот‑полицейский.

"Но ведь я стрелял только один раз, – мелькнуло в голове у Жака. И третий ему эту мысль подтвердил. – Наверное, она плохо рассмотрела нашего робота. С его вооружением можно и армию уничтожить за пару минут, не то что нескольких бандитов".

– Полисмен Жак, – проскрежетал Ид, – вы действовали не по Уставу определенному полицейским управлением и Верховным Судом Мелии. Но ваше вмешательство привело к сохранению значительных материальных ценностей, и поэтому я позабочусь о том, чтобы вас представили к награде. А сейчас необходимо проверить – не остался ли кто‑либо в живых, и допросить его.

Робот круто развернулся и двинулся в сторону флипа.

– Что это он говорил насчет материальных ценностей? – спросила Миранда. – Что он имел в виду?

– Себя конечно, – пробормотал Жак и последовал за роботом. – Однако он действительно много стоит, если выдержал такой мощный удар.

У девушки не было никакого желания осматривать трупы ирхов, но отставать от своих напарников было рисовано – вдруг за соседним домом притаилась еще одна тройка бандитов.

Ид тем временем уже добрался до летательного аппарата и пытался выломать в нем дверь, чтобы добраться до пилота: даже обыкновенной грубой силы для этого оказалось достаточно. Трясущийся от страха, надо сказать вполне обоснованного, пилот беспомощно повис в железных объятиях Ида.

– Не убивайте! – вопил он, тщетно пытаясь освободиться.

– Ид, разреши я вышибу ему мозги, если он не заткнется? – проговорил Жак, приставляя дуло бластера к виску пилота.

– В этом нет необходимости, – пробасил робот. – Мой сканер установил уже личность этого существа. Это Джек Энт, осужденный на четырех планетах ЗФЗ за мошенничество и прочую мелочь. Но, Мелия и Земная Федерация не заключали договора о взаимной выдаче преступников. А раз нет Экстрадиции, стало быть, мистер Энт неподсуден, ибо на Мелии за ним преступлений не числиться.

Металлические пальцы робота разжались, и пилот свалился на мостовую, изумленно глядя на Ида.

– Значит, я могу идти? – бандит все ещё не мог прийти в себя от неожиданности.

– Да, – коротко ответил Ид.

– Но он же член банды! – возмутился Жак. – И мы его обязаны задержать!

– Полисмен Жак, – металлическая физиономия повернулась к Жаку, – капитан Робертс дал мне большие полномочия, чем вам. Я отдаю приказы, а вы их исполняете.

– Чертова железка! – терпению Жака пришел конец. Ведь ирхи высказались достаточно точно – им нужен был именно он. А теперь, по милости этого напичканного взрывчаткой и электроникой болвана, он даже не сможет узнать, по чьему приказу действовали эти типы. – Если ты его отпустишь, клянусь, я разберу тебя на запчасти!

Бандит нервно глянул в сторону землянина:

– Так я могу идти?

– Проваливай, – прошипела Миранда.

Джек Энт не заставил себя долго упрашивать и, сев за штурвал флипа умчался прочь.

У Жака внутри все клокотало от негодования:

– Ну, и что мы теперь будем делать? Зачем ты его отпустил? Он в два счета свяжется со своей бандой, и от нас скоро останутся одни воспоминания.

– Из мозгов мистера Энта я выудил информацию о расположении штаб‑квартиры их банды, – пробасил Ид.