Текст книги "Планета-казино (СИ)"
Автор книги: Владимир Андриенко
Жанр:
Космическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
Внезапно разношерстная толпа, до сих пор праздно шатавшаяся по площади, взревела: табло, вывешенное на всю длину балюстрады Дворца, засверкало, и на нем отчетливо проступили имена 1024 участников, допущенных к следующему кругу состязаний. Рядом с каждым именем красовалась его принадлежность к какой‑либо планете или цивилизации, а также сумма набранных баллов.
– Я – пятнадцатая! – соланийка вскипела от негодования. Уж она‑то считала себя непревзойденной во всем, а оказалось, что ещё добрый десяток игроков справился с заданием лучше неё.
– Не стоит расстраиваться из‑за такого пустяка, – проскрипел И‑Лим. – Игры только начинаются. Ещё каждый участник успеет исправить свое положение, если, конечно, постарается.
– Клинк!
Чиуанин не замедлил явиться на зов Эйланы:
– Что случилось, дорогая?
– Где ты был? Ты видишь? Я – пятнадцатая! Какое право имеет несчастный компьютер судить обо мне? Почему кого‑то ставят выше меня?!
– Успокойся, дорогая, я уверен, что скоро организаторы поймут, что они ошиблись.
Жак, подобно другим игрокам, устремил свой взор на табло. Он не питал на свой счет особых иллюзий и выискивал свое имя где‑то в седьмой сотне, когда рядом снова замаячила лысина Клу. Чиуанин явно пребывал в приподнятом настроении:
– Я знал, что ты меня не подведешь. Сегодня, благодаря тебе, я заработал приличную пачку кредиток, выиграв один из призов в тотализаторе.
– Что? – не понял Жак, о чем болтает чиуанин.
– Я сделал ставку на то, что ты окажешься в первой десятке, – продолжал Клу. – Протри глаза! Ты – четвертый! Мой гонорар поделим чуть позже – в биоцентре. Удачи тебе, мой игрок.
Клу поспешил скрыться, постоянно озираясь по сторонам.
Жак поднял взор к левому верхнему заветному углу табло: так и есть, четвертая строка – "Жак, ЗФЗ – 97,35".
Выше в классификации оказались на третьем месте – Хорсер, на втором – И‑Лим и на первом некий Фюро с Куна. Лишь мгновение спустя Жак понял, что это был уже знакомый ему кунукугур, а Жак‑Второй мог бы безо всякого труда подсказать способ, каким Фюро умудрился набрать высшую сумму – он просто свалился своей тушей на пульт, нажав все клавиши одновременно.
Заметно потемневший фомальганец Реер с явно недовольным видом прошествовал мимо Жака, Хорсера и И‑Лима, пытаясь продемонстрировать безразличие к их более высоким местам. Реер оказался только пятым.
Липкая волна счастья захлестнула Жака с головой. Плутонит мог забыть обо всех своих неприятностях и торжествовать. Теперь он – Игрок высшего класса. Он упивался этим счастьем, не слыша едких смешков Предводителя Игроков И‑Лима, не чувствовал колючего взгляда майора Хорсера, не видел кипящих черной завистью глаз прекрасной соланийки. Радостные порывы мешали Жаку ясно осознать происходящее в этот миг.
– Он далеко не пройдет, – тихо молвил эльсинорец. – По крайней мере, в этом году.
– Он достаточно молод – у него все в будущем, – отозвался И‑Лим. – Боюсь, позже мы с ним хлопот не оберемся.
– Впервые слышу, чтобы ты чего‑то боялся, – Хорсер не преминул подколоть своего извечного конкурента.
А где‑то возле ступеней Дворца жители города чествовали кунукугура Фюро. Пока он был лучшим. Он был первым!
…Гамильтон наглухо закрыл окно:
– Сколько шума! Не понимаю, как обыкновенные соревнования могут собирать такую массу народа. Я вообще не вижу в этом никакого смысла!
– Вы просто не привыкли к Мелии, – заметил лорд Бальдуэн. – Эти Игры в действительности очень много значат для нашей планеты.
Гамильтон взглянул на своих гостей вопросительно.
– Да это так, – Чейши поспешил подтвердить слова адмирала. – Уж и не помню, кто придумал эту систему, но, несомненно, это была умнейшая личность.
– Может быть, мне все‑таки пояснят, в чем здесь дело? – Гамильтон не любил, когда его водили за нос, а сейчас он всей шкурой чувствовал какой‑то подвох.
Слово взял Чейши:
– У нас на Мелии можно достичь чего угодно. Мы предоставляем все возможности. Чтобы стать богатым, достаточно выиграть в казино или тотализаторе. Чтобы стать счастливым – пройти психологическую коррекцию. Чтобы получить власть, достаточно выиграть в безумной лотерее, называемой Мелианские Игры.
– Подождите, не так быстро, – Гамильтон подошел к минибару, откупорил бутылку "Подводного ликера", и налил себе в бокал. – Я не совсем понял: вы хотите сказать, что этой планетой правят победители Игр?
Чейши и Бальдуэн согласительно кивнули.
– Но это же чушь! Как игрок может управлять государством, не говоря уже о целой планете?! Во всех нормальных мирах единственное, что существенно для власти – это деньги. Вы хотите меня уверить, что на Мелии все мои капиталы – не больше, чем пустой звук?
Гамильтон не мог с этим смириться: это было выше его здравого рассудка, привыкшего четко разделять все и вся на дебит и кредит, плюс и минус.
– Не верю!
– Придется поверить, дорогой друг, – лорд‑адмирал похлопал Гамильтона по плечу.
– Но такого просто не может быть!
– Вам нужны доказательства? – трубчатолицый Чейши саркастически потянул носом. – Главный приз любых Игр – желание. Но добраться до него может только личность неординарная, а самое большое, что Мелия может предоставить в распоряжение победителя – толика власти. Конечно, не все расы во Вселенной являются властолюбцами.
– Не все, – поддакнул адимирал, – но большинство!
– В итоге все ключевые посты на Мелии находятся в руках игроков, – продолжил Чейши, – наша планета в результате их деятельности процветает. Или этот тезис вы тоже хотите оспорить?
Гамильтон почувствовал, как его лицо краснеет: то, что Мелия – богатейшая планета Галактики, знал даже младенец. Землянин плеснул себе в бокал ещё немного мутновато‑синей жидкости:
– А вы, господа, тоже побеждали на Играх?
– Нет, – адмирал‑лигиец небрежно махнул рукой, – мы попали в Сенат также, как и вы – благодаря протекции. Но протекцию нам дали игроки‑победители.
– А у вас не возникало мысли совершить маленькую революцию и самим взять власть? – спросил Гамильтон. – Наверное, не очень‑то много удовольствия: видеть золото, но не держать его в руках.
Чейши рассмеялся:
– А если это золото расплавленное?!
Гамильтон закусил губу: ему казалось обидным, что власть над планетой, уже маячившая на горизонте, опять скрылась для него за непроходимой стеной.
– Глупо менять устоявшуюся систему, пока она позволяет благоденствовать. Можно, конечно, попытаться занять престол силой, что, впрочем, равносильно самоубийству, но как в таком случае вы будете выглядеть в глазах общественности? Мелия уважает право умного, а не сильного, – лорд Бальдуэн рассуждал весьма здраво. – К счастью для нас – простых смертных, для управления планетой требуется гораздо больше людей, чем было победителей за всю историю мелианских игр. Да и военные таланты у большинства игроков отсутствуют, а армия и флот – основа безопасности Мелии. Не стоит забывать, что нам многие завидуют и тянут руки к нашим богатствам. Мы должны уметь, при случае, эти руки укоротить.
– Но я слышал, что Игры проводятся ежегодно, – заметил Гамильтон.
– И что из этого? – Чейши шумно потянул носом воздух. – В играх можно участвовать и побеждать столько раз, сколько заблагорассудиться – хоть десять, хоть двадцать. Это позволяет игрокам повышать свой статус. Ведь король не может меняться каждый сезон: он не мода. Король – это лучший игрок планеты. А те, кто чуть похуже – принцы. Остальные имеют значительно меньшее влияние. Поэтому важно разбираться: кто есть кто на Мелии.
– Да‑да, и желательно нутром чувствовать, кто станет следующим королем, – добавил лорд Бальдуэн.
Потрясенный такими откровениями, землянин около минуты сидел молча и неподвижно: бокал с "Подводным ликером" застыл на полдороге и так и остался недопитым. Наконец, к Гамильтону вернулась способность размышлять, а вслед за тем и говорить.
– Кажется, я начинаю понимать: чем ближе особа к королю или принцам, тем выше её вес в обществе.
Чейши и Бальдуэн дружно закивали головами.
– Насколько я понял вашу систему, судя по вашему положению, вы оба должны едва ли не каждый день здороваться с принцами за руку, не так ли, господа? И эти принцы были, есть и будут лучшими игроками и обыграть их, не дано никому, если желание, на которое новая звезда претендует, идет в разрез с желаниями принцев
– Конечно! Иначе положение властей на Мелии стало бы нестабильным, а это вредно для процветания и комфорта планеты. Посему можно сказать, что принцы и король величины постоянные…
…Барон Гвидо де Лузиньян испытывал смешанные чувства: с одной стороны он был разочарован неудачными действиями лоуменов – они не только умудрились завалить дело, но ещё и скрылись в неизвестном направлении. C другой стороны – Жак оказался неслабым игроком, и это добавляло ему цены. Теперь, кроме несчастного чипа, он сможет выторговать у королевы лоуменов ещё что‑нибудь. Барон ещё не придумал, что именно, но знал, что ему не откажут.
"Почему этот человечишка так нужен королеве?" – эта мысль прочно застряла в мозгу де Лузиньяна. Впрочем, сделать верных выводов посол Утремера не мог: он слишком мало знал и о королеве лоуменов, и о предмете её желаний – Жаке. Для разрешения этой задачи были необходимы новые агенты, а найти их на Мелии – почти безнадежное дело.
Глава 3
"Если вы постоянно ошибаетесь, это
не означает, что вы что‑то делаете неправильно"
И‑Лим
На следующий день Жаку пробираться через толпу было гораздо проще, чем накануне: жители Мелии уже узнали его – это было и приятно, и в то же время немного обременительно.
Исполненная самых мрачных мыслей позади плутонита /впервые за все дни пребывания на планете!/ шла гордая Эйлана. Ей было не по себе от одного факта, что она уступила в мастерстве игры этой обезьяне плутониту. Такого просто не могло быть! Эйлане казалось, будто на ней сосредоточились насмешливые взгляды всех местных жителей: "Вы только поглядите на неё! Это соланийка, и она умудрилась проиграть!" Позор! Позор! Ничего, она ещё покажет, на что способна. Этому простачку Жаку в жизни не видать первого места, даже если он вдруг по воле случая его заработает. Эйлана сердито толкнула дверцу своей кабинки, ускользая от назойливого внимания толпы.
– Видел, как сверкала? – осведомился Хорсер у своего собеседника. – Такой экземпляр идеально подошел бы для твоей коллекции.
И‑Лим скептически посмотрел вслед соланийке и с ноткой грусти в голосе заметил:
– Соланийцы слишком высокомерны. Ей нелегко будет смириться с поражением.
– А почему ты решил, что она проиграет? – в словах эльсинорца сквозил вызов.
– Я пока не вижу, каким путем она могла бы выиграть, – заметил И‑Лим. – Ты посмотри на нынешний состав участников – Реер, Жак, Фюро, Арсав – любой из них обставит соланийку щелчком пальцев.
– И на кого же ты поставишь?
– А ты как думаешь?…
… Жак не имел ни малейшего понятия о том, что его ожидает во втором туре, но не выказал удивления, когда на игровой столик в кабинке высыпались откуда‑то сбоку разноцветные кусочки пластика. Некоторые из них совпали по форме, что наталкивало на мысль о мозаике.
"Детские забавы", – промелькнуло в голове у Жака.
Пластины легко и охотно подходили одна к другой. Приятное ощущение уверенности охватило плутонита. Еще один короткий штрих – и мозаика слилась в единый круг. И тут боковым зрением Жак приметил ещё одну пластину. Она была настолько изогнутой, что Жак не мог даже придумать, куда её поставить. Это было настоящее пятое колесо. Она одна своим видом портила весь проект.
Интуитивно плутонит понял, что в собираемой картине должны быть использованы все пластины. Он сгреб фишки в кучу и принялся выкладывать новую фигуру. Вышел чудный прямоугольник.
Но Жака это не обрадовало, потому что на краю стола лежали ещё две пластины, хотя плутонит готов был поклясться, что всего минуту назад их там не было вовсе.
"Кому‑то очень нравиться игра в кошки‑мышки", – теперь Жак уяснил, что в конце сборки на столе обязательно прибавляется несколько дополнительных пластин. Оставалось только вычислить, сколько появится в следующий раз и заранее придумать им место.
"Попробуем арифметическую последовательность".
Жак быстро собрал треугольник – в надежде, что три новые фишки идеально подойдут для вершины.
Увы! Пластин оказалось четыре.
"Значит, они использовали геометрическую прогрессию", – Жак мысленно улыбнулся.
Конечно, теперь он оставит место для восьми фишек, и все будет в полном порядке. Плутонит разложил пластины восьмиугольником, но его кропотливый труд пошел прахом и на этот раз: хитрый компьютер выдал на игровой стол лишь пять добавочных фишек. Он словно издевался над игроком.
Жак серьезно задумался: разумеется, машина размышляет по‑мелиански, что отнюдь не соответствовало человеческой логике и тем более математике. Игра уже не казалась плутониту такой простой, как в начале. Сколько он ни пытался приноровиться к меняющемуся количеству дополнительных пластин, которых ни разу не выпало больше пяти, угадать не удавалось.
В конце концов, за дело взялся Жак‑Второй. Возможно, его методичные усилия и увенчались бы успехом, но уж слишком долго он возился с этими фишками – с точки зрения Жака‑Третьего – Духа.
Третий взял управление ситуацией на себя:
– А ну его к чёрту! – кулак плутонита ударил по очередному неудачному рисунку мозаики. Пластины разлетелись во всех направлениях.
– Это мне напоминает брызги хаоса в момент Большого Взрыва, – пробормотал Жак, бросив на кабинку прощальный взгляд, и вышел…
– Ты сегодня необычайно быстро, – майор Хорсер будто специально поджидал плутонита на выходе.
Жак огляделся вокруг: площадь была практически пуста, во всяком случае, он не разглядел ни одной знакомой фигуры.
– Не хочешь поделиться впечатлениями? – снова спросил эльсинорец, привлекая к себе внимание плутонита.
Жак отрицательно мотнул головой. Разговаривать с эльсинорцем ему не хотелось. Плутонит был уверен, что этот тур он проиграл, и растравливать боль поражения беседой с майором считал бесполезным.
– У тебя ничего не вышло, – это была констатация факта, а не вопрос. Хорсер придирчиво изучал Жака.
"Вот ведь настырный!" – подумал плутонит.
– Вы сами справились быстрее меня, – обозленно буркнул Жак. – Почему же у вас должно было получиться, а у меня нет?
Эльсинорец не ожидал встречного вопроса. К тому же в таком тоне! Впрочем…
– Кхе‑кхе, – какой‑то гуманоид в мундире ЗФЗ вежливо прокашлял, пытаясь вклиниться в разговор.
Жак и Хорсер обернулся к нему.
– Извините, что прерываю вашу беседу, – проговорил он суховатым голосом, – но я хочу узнать: вы будете Жак?
Плутонит настороженно покосился на протянутую руку – это могло быть и приветствие, и ловушка. Но скорее последнее, чем первое.
– Возможно, – Жак демонстративно скрестил руки на груди.
– Я рад, что сумел вас здесь застать, – незнакомец был все ещё любезен. – Мы не могли бы поговорить без посторонних?
Жак глянул на майора: тот был само внимание.
– У меня нет ничего, что стоило бы скрывать, тем более от представителей правопорядка.
"Игра на публику, и не больше", – подумалось Хорсеру.
Жак был с ним в принципе согласен, но исходя из собственных предположений.
– Меня зовут Мерсон. Я – консул ЗФЗ на Мелии, и мне приятно видеть соотечественника, который настолько высоко поднялся в мелианском рейтинге.
Жак почти мгновенно вспомнил, где слышал это имя: "Мерсон, консул ЗФЗ, так страстно желавший встретиться со мной, что послал наемных похитителей".
– И что же вы хотите от меня? – холодно спросил Жак.
Прямота плутонита вынуждала консула говорить начистоту:
– Я хотел бы узнать, почему вы не зарегистрировались в нашем консульстве, как это предписывает инструкция?
– Я не читаю подобную литературу. На Мелии хватает дел и без чтения инструкций.
– Однако существует законодательство Федерации… – начал было Мерсон.
– Здесь не подвластная ЗФЗ планета. И мне плевать на законодательство ЗФЗ вон с того высокого шпиля! – Жак указал на рубиновую башню Игрока. – Я – свободный гражданин.
– Не нужно бросаться словами. Завтра вы можете о них пожалеть. То, что вы находитесь на Мелии, ещё не делает вас её гражданином, – Мерсон заговорил административным тоном. – Поэтому вам следует помнить, кто является вашим непосредственным начальником и выполнять его требования.
Жак вопросительно глянул на Хорсера:
– Майор, вам не кажется, что господин консул неуважительно отозвался о Мелии?
Эльсинорец хищно оскалился, предвкушая драку:
– Гражданство на Мелии можно менять, как перчатки. Хочешь, я организую тебе подданство Илинийской республики?
– А что для этого нужно сделать?
– Сущие пустяки: заполнить пару бланков и пожертвовать на нужды Илинии что‑нибудь металлическое.
– Булавка от галстука консула ЗФЗ подойдет? – деловито осведомился плутонит, предварительно пошарив по собственным карманам и не обнаружив там ничего, что могло бы представлять ценность для вмиг ставшей такой родной и близкой Илинийской республики.
Консул побагровел от злости, метая разъяренные взгляды то на Жака, то на Хорсера.
– Мерсон, – небрежно обронил эльсинорец, – вам лучше уйти отсюда – как можно скорее и как можно дальше.
Мерсон остолбенело смотрел на Хорсера почти полминуты, очевидно, взвешивая совет эльсинорца, и все же счел за благо покинуть площадь.
Едва консул удалился восвояси, Хорсер театральным жестом поаплодировал плутониту. Ещё бы! Майор был просто уверен, что вся эта сцена разыграна специально для него. Они хотят снять с Жака малейшие подозрения в шпионаже. Они желали таким примитивным способом провести майора Хорсера! Ха! Дюжина подобных попыток не убедила бы эльсинорца. Теперь он ещё больше доверял собственной интуиции. Хорсер был убежден, что они узнали о его подозрениях и решили разыграть эту комедию. Очевидно, этот вариант был запланирован заранее. Значит, плутонит заброшен сюда для какой‑то важной миссии. И его задача выяснить, в чем состоит эта миссия.
Жак, разумеется, был о случившемся иного мнения. После сегодняшней встречи Мерсон рисовался плутониту как вполне реальная угроза. Консул ЗФЗ имел достаточно средств и власти, чтобы организовать покушение на Жака.
"День – хуже некуда", – подумал плутонит. – "Сплошные неприятности. И ещё не закончился".
Вскоре из Дворца стали выползать один за другим прочие игроки. Насколько Жак мог судить, вид у них был крайне утомленный. Жак терпеливо ждал Эйлану: ведь приказ Клу никто не отменял – безопасность соланийки по‑прежнему оставалась главной задачей плутонита. Рядом с неотступностью тени маячил Хорсер.
"Как майор полиции может тратить столько времени на пустые шатания по Дворцовой площади?" – мелькнула у Жака шальная мысль, но как следует разобраться с нею плутониту уже не дали.
И‑Лим появился как обычно – то есть неожиданно, ему, видимо, очень хотелось узнать, о чем беседовали Жак с Хорсером.
– Ведете мирные переговоры?
Хорсер демонстративно отвернулся, явно игнорируя Предводителя Игроков.
– Ты чем‑то расстроен? – теперь И‑Лим обращался только к Жаку.
– Я?? С чего вы взяли?
– Это у тебя на лице написано. Вас любой может раскусить – у людей плохо развиты актерские способности. Да и где сейчас найдешь хорошего актера?
Жак ничего не ответил и стал с пристальностью сфинкса вглядываться в толпу: не мелькнет ли знакомый силуэт соланийки.
– Гордецы! Сегодня вечером результаты покажут, чего вы строите на самом деле! – с ноткой оскорбленности в голосе бросил И‑Лим и отправился в другой конец площади, где завидел компанию своих давних подружек – сестричек‑аманас.
Чем ближе катилось к горизонту мелианское светило, тем более людно становилось перед Дворцом. Площадь заполнялась шумными и нетерпеливыми обитателями Мелии, которые пришли поглазеть на итоги нынешнего дня соревнований.
– Эйланы ещё не было?
Жак оглянулся: надо же – старинный приятель Клинк снизошел до разговора с ним.
– Нет.
– Что же она так долго?
Плутонит равнодушно пожал плечами: мало ли что могло задержать Эйлану? Может быть, она в своем непроходимом и глупом соланийском упрямстве до сих пор пытается собрать безумную мозаику? От Эйланы этого вполне можно было ожидать.
– А задание было сложное?
– Нет, ничего особенного. Сущие пустяки, – выдавил из себя пару пристойных слов плутонит. – Она с ним справиться без особых проблем.
– Но почему же её до сих пор нет?
– Потому что она – самовлюбленная эгоистка, – встрял в их разговор Хорсер, которому, наверное, надоело слушать занудные вопросы Клинка. – Да, да! К тому же ничего не смыслящая в настоящей игре!
Чиуанин буквально закипел от гнева: его синеватая лысина приобрела нездоровый фиолетовый оттенок. Но воинская подготовка сказалась и на этот раз: Клинк больше не проронил ни слова. Он отошел метров на пять от эльсинорца, очевидно, не желая раздражать майора ещё больше.
Жак в очередной раз удивился этому необъяснимому страху чиуан перед Хорсером.
– Майор, почему вас так бояться?
Хищная физиономия эльсинорца изобразила подобие улыбки:
– В каждом бизнесе имеются свои секреты. Они есть и у тебя, и у меня. То, что обычным гражданам запрещено, я могу использовать с целью благополучия планеты. Ясно?
Объяснение, данное Хорсером, плутонит нашел весьма туманным, но требовать чего‑то большего – означало нарываться на неприятности.
– Вполне, – тихо проговорил Жак. – А И‑Лим?
– Что И‑Лим?
– Он тоже обладает такими правами?
– Кто здесь говорил обо мне? – Предводитель Игроков в своей неизменной маске вновь протиснулся к ним.
– Вы оставили Аманас без надзора? – Жак попытался изобразить удивление. В действительности плутониту лишь хотелось уязвить Предводителя: Жак не собирался рассказывать ему ничего лишнего, да и не лишнего тоже.
– С каких пор вы стали заботиться об этих очаровательных созданиях? Или вы с Хорсером утратили внимание этой заносчивой соланийки Эйланы? А вот и она, легка на помине, – парировал И‑Лим.
Взгляд Жак автоматически устремился к ступеням Дворца: по ним очень медленно спускалась Эйлана. Она не выглядела свежей. Испускаемый ею свет казался тусклым, как будто внутри её организма догорала батарейка, отмеривая последние искры.
– Тяжелый выдался денек? – И‑Лим был сама ехидная любезность. Он первым подал соланийке руку, помогая сделать последний шаг.
Эйлана смерила его взглядом, под которым кое‑какие жизненные формы просто сгорели бы.
– Я старалась собрать эту мозаику как можно лучше и полнее. Я очень старалась.
– Все иногда ошибаются, – глубокомысленно изрек И‑Лим.
Жак озадаченно воззрился на Предводителя: ошибаются? Что он имел в виду? Однако маска И‑Лима надежным щитом защищала физиономию Предводителя от чрезмерно любопытных специалистов по мимике.
– Жак, на твоем месте я бы отвел Эйлану к Клинку. Вон, как он бедняга, мается. Не ровен час начнет волноваться: что она так долго делает в обществе таких отпетых мошенников, как ты или Хорсер, – этой фразой И‑Лим попытался перевести разговор другое русло.
– Я хочу узнать итоги сегодняшнего тура, – соланийка вяло сопротивлялась желанию Предводителя отправить её куда‑нибудь подальше от майора. Она видела, что Клинк по какой‑то причине опасается к ним приближаться, но понимала, что чиуанин вряд ли может сообщить ей какую‑нибудь новость в отличие от Хорсера или того же И‑Лима.
– Мы действительно можем подождать, – поддержал соланийку эльсинорец, очевидно исключительно для того, чтобы насолить Предводителю. – Компьютер работает достаточно быстро. Я уверен, что скоро мы узнаем, кто победил в этом туре.
– Зачем бесцельно тратить время? – Предводитель явно добивался, чтобы компания чиуан с соланийкой и Жаком покинула площадь.
У Жака сложилось впечатление, что И‑Лим хочет что‑то сообщить Хорсеру, притом очень срочно. Однако подобное нетерпение было нетипичным для Предводителя.
– Что‑то ты сегодня нервный. И‑Лим, может, ты не надеешься увидеть себя в числе победителей? – сорвалась насмешливая фраза с зубов эльсинорца.
Этого оказалось достаточно, чтобы Предводитель с оскорбленным видом замолк и лишь изредка бросал взгляды в сторону майора.
Через полчаса праздного шатания по площади на грандиозном табло под свист, вой и радостные возгласы появились первые цифры.
Плутонит слегка растерялся во внезапно возникшей сутолоке: ко Дворцу устремились не только игроки, дожидавшиеся, как он и Эйлана результата, но и любители тотализатора, умевшие погреть руки на чужом таланте.
– Жак! Ты просто сокровище! – появившийся, будто из под земли, Клу дразнящее зашелестел перед плутонитом пачкой кредиток крупного достоинства. – Благодаря тебе, я почистил сегодня карманы самого Реера. Он, бедолага, побился об заклад, что сумеет обойти тебя.
"Значит я выше Реера", – логично заключил Жак.
Чиуанин все ещё продолжал изливать словесные восхваления Жаку и прочим игрокам, но его почти никто не слушал.
– Да будет благословенна планета‑казино! – изрек Клу и поцеловал пьяняще пахнущие кредитки.
– Черт побери, Клу, если я узнаю, на кого и против кого ты ставил, то отправлю тебя за решетку! – по характерному рыку Жак распознал эти слова, принадлежавшие эльсинорцу.
– О, майор, извините. Я вас сразу не заметил. Примите мои поздравления, – чиуанин буквально расплылся в улыбке. Казалось, даже его лысина улыбалась.
Эльсинорец оскалился:
– Махинации на слугах закона караются все тем же законом! Запомни это, бритоголовый!
– Не стоит задевать майора, – проворчал И‑Лим. – Он же не виноват, что это по чистой случайности занял первое место.
Неожиданно для себя Жак обнаружил, что маска И‑Лима смотрит прямо ему в лицо:
– А с тобой, мой друг Жак, мы ещё побеседуем, но в другое время и в другой обстановке.
Предводитель испарился.
Столь же моментально исчез и Хорсер.
Жак, получивший, наконец, возможеность поднять глаза, взглянул на табло. Там высоко и ярко полыхала изумительная надпись: "Жак, ЗФЗ. Композиция "Брызги Хаоса" + 98,45. Итоговое место – 2". На первом месте обосновался Хорсер – не зря же майор справился с заданием раньше всех.
– Негодяй!
Этот возглас вернул Жака с мечтательных высот на реальную землю. Он обнаружил, что держит Эйлану за руку, которой соланийка пыталась дать ему оплеуху.
– Негодяй! – ещё раз гневно крикнула Эйлана. – Ты заплатишь за это!
– За что? – спросил Жак, продолжая удерживать соланийку: её рука казалась плутониту необыкновенно теплой и мягкой.
– Как ты посмел снова меня обыграть?!
Жак неожиданно рассмеялся:
– Странно, а И‑Лим почему‑то не жаловался.
С этими словами плутонит выпустил нежную ручку Эйланы… и получил пощечину…
…Предводитель Игроков, сидя за столом, нажал кнопку, и тяжелые металлические щиты закрыли комнату от прочего мира.
– Ну?!
Неповторимый тембр Хорсера эхом отразился от защитных щитов. Майор уютно устроился на противоположном краю стола, в кресле.
– Минуту, я проверю изоляцию, – пробасил И‑Лим и принялся нажимать на скрытом пульте какие‑то клавиши. – Все в порядке.
– Что случилось этакого на Мелии, что ты не мог дождаться результатов Игры? – черные бусинки глаз эльсинорца уставились точно на Предводителя.
– Ты оказался прав.
– Да?! Тебе уже следовало бы привыкнуть к этому. Я прав почти всегда, когда дело касается подобных махинаций.
– Наверное, – мрачно заметил И‑Лим. – В этом замешаны не только Кэрк, но и королева лоуменов, а, возможно, и сами лоумены тоже.
– Чудно, прихлопнем всю эту банду одним ударом.
Предводитель согласно закивал:
– Мне удалось сделать то, что ты просил. И именно через Кэрка. Полагаю, консул Утремера уже обрадовал своего короля.
– Надеюсь, – Хорсер обнажил клыки. – Очень надеюсь.
Глава 4
"Действуйте быстро – не тратьте времени
на раздумья противника".
И‑Лим
Уже больше месяца Миранда почти не покидала свою виллу на Багряном берегу. Целые дни напролет она лежала возле лазурного бассейна, наслаждаясь прохладительными коктейлями и нежными лучами мелианского светила. Она не принимала никого из посторонних, и сама не ходила ни к кому в гости. Даже такое событие как начало Игр не заставило Миранду покинуть уютную обитель. Одним словом, тихая и мирная жизнь богатой землянки, уставшей от надоедливого и суетного внешнего мира.
По крайней мере, так докладывали агенты майора Хорсера, день и ночь отиравшиеся поблизости от её виллы.
Правда, они иногда замечали бесшумные тени, скользившие сквозь густую листву сада, слышали глухой рокот подходивших к берегу катеров или спускавшихся с небес флипов. Но кто же будет обращать внимание на подобные мелочи в огромном городе, где все это происходит буквально каждые пять минут?
В эту ночь к Миранде явился Кэрк. Дце важно расставил клешни и сообщил:
– Мне удалось!
Миранда бросила на него нетерпеливый взгляд:
– Никто не помешал? Полиция не следила?
– В данном случае это уже не столь важно, – проскрежетал дце. – Чип – у консула, а через пару дней он попадет в руки самому Луи II.
– Да!?
– Можешь не сомневаться. Мы оставили растяпу Хорсера с носом. Я всегда знал, что если чего‑то не хочет Хорсер, то И‑Лим это сделает с удовольствием. Предводитель лично вручил мне чип.
– Не понимаю, как тебе это удалось? И‑Лим – слишком скрытная фигура, Впрочем, ты прав: он готов во всем перечить Хорсеру.
– Пока сильные мира сего ссорятся, мы всегда сумеем извлечь из этого выгоду.
Миранда кивнула:
– Лишь бы они не помирились до конца года. Тогда Мелией смогут править те, кто действительно достоин носить титул властителей….
Плутонит стоял внутри медленно вращающегося цилиндра. Стоило лишь чуточку пошевелиться – переступить с ноги на ногу или опустить руку, как тут же раздавался звук или целая гамма. В результате получалась ужасающая, скребущая по нервам мелодия – в этом‑то и состоял третий тур.
Когда Жак в полной мере осознал всю суть выпавшего на его долю испытания, то понял, что ни за что на свете не сможет выдержать конкуренцию в этом состязании – музыкального слуха у него не было с детства, поэтому резонно решил сразу же обратиться за помощью к своим внутренним приятелям. Возник только один вопрос: кого из них вызвать? Конечно, лучше всех в играх разбирался Второй, но для него больше подходили логические задачи и головоломки, здесь же скорее требовалось искусство, а не игровое мастерство. Третий, или же Дух, тоже не удовлетворял необходимым нынче требованиям – он привык действовать и отдавал предпочтения физическим состязаниям, где мог проявить выносливость или силу.
Оставались только четвертый и Пятый, Однако будить Четветого Жак не решался, и на то имелись веские причины: после каждого пробуждения – Четвертого плутонит далеко не всегда мог даже вспомнить события, случившиеся впоследствии. Четвертый умел отключать лишние, с его точки зрения, части сознания, справедливости ради надо отметить, что этот компаньон Жака обладал и вовсе непостижимыми возможностями, и плутонит его откровенно побаивался. Вообще, Четвертый был самой загадочной частью в их пятиедином альянсе.
