Текст книги "Контра (СИ)"

Автор книги: Виталий Гавряев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 48 страниц)

Вот так и пролетело четыре дня. Гайдуки выкопали две землянки, перекрыв их брёвнами в два наката. Располагались эти защищённые хранилища рядом с пулемётными позициями, где и складировали боеприпасы с запасом пороха и пуль. Как всё было сделано, появилось время отдыха, когда люди графа сидели в компании пушкарей или помогали им – улучшая общую защищённость позиций или выполняли обязанности фуражиров, наведываясь в Царьград, за провизией. Ну а Александр, за это же время подружился с офицерами, сослуживцами брата. А те, рассказывали не только о своих подвигах, но и про то, как служил Виктор – включая его амурные похождения. Помогало и то, что брат часто рассказывал о своём беспутном брате, который попав в руки заморских шарлатанов, за малым не умер. Но затем, удивив всех, выздоровел, ну и изменился до неузнаваемости. Как хвастался Виктор: "Взялся за ум и самостоятельно открыл оружейную артель". – Думается, что необходимо рассказать о том, что все эти офицеры получили от Саши небольшие презенты – улучшенную модель револьвера со съёмным барабаном. И раздаривались пистолеты под видом необходимости испытать их в боевой обстановке. Единственным условием дара, была просьба отписывать графу все свои замечания, выявленные во время эксплуатации.

Глава 34

Утро четвёртого дня пребывания Александра в полку, началось не так как обычно – с тревоги. Гулкие барабаны выбивали дробь, а горнисты выдували тревожную мелодию. Ответом на это неожиданное безобразие, была повышенная активность вооружённых солдат, которые весьма быстро построились в колонны и организованно выдвинулись на назначенные им позиции. И в этом, внешне беспорядочном движении, артиллеристы выглядели приятным исключением. Боги войны располагались неподалёку от своих орудий и, добежав до них, без лишней суеты, приступили к их зарядке. В том, что сегодня будет очередная атака Османов, можно было не сомневаться, их армия стояла в полной готовности к атаке и ждала команды к её началу.

Не теряли время и гайдуки Александра. Видимо не зря они так долго отрабатывали свои действия по тревоге и прочие допустимые на войне ситуации. И вот, некоторые из них, сорвали чехол с картечниц и, открыв широкие горловины, заливали воду в кожухи охлаждения стволов. Другие, воины, подносили обоймы с новинкой – унитарными патронами, проще говоря, оба пулемёта, в рекордный срок, были приведены к бою. В эту подготовку, не смог не внести свою лепту и Александр, зычно дав команду:

– Богдан, Остап, открываете огонь после того, как турки пойдут в атаку, или их артиллеристы выстрелят из своих орудий!

– Поняли барин!

– Если решат начать с артподготовки, выбивайте их расчёты! Уверен, так оно и будет!

– Слушаемся!

Все эти команды были лишними, так как Александр, со своими людьми, заранее оговаривал и отрабатывал все эти действия. Да и его бойцы, уже выставили нужное положение прицелов и выкручивали маховики, окончательно наводя стволы на противника. Пасивно ждать начало сражения, было выше Сашкиных сил. Он нервничал, и своей чрезмерной активностью, пытался бороться с давящим чувством страха.

И вот, на русских позициях, почти все замерли, кроме царицы полей – пехоты, её представители неспешно маршировали на позиции, под команды своих командиров. Поэтому, по позициям разносились обрывки фраз подаваемых команд: "Левой, раз, два, три!… Правое плечо вперёд!… Стой, раз, два!… Заряжай!…" – В скором времени смолкли и эти команды. Началась жуткая пытка ожиданием, которая безжалостно вытягивала из души жилы. А оглянувшись назад, Сашка увидел резервные ротные коробочки, стоявшие в укрытии. Эти солдаты, в основном ветераны, с хмурыми лицами ожидали своей очереди вступления в бой. Но долго их рассматривать не пришлось.

Прогрохотали пушки противника, окутав его позиции клубами белёсого дыма. И благодаря этой завесе, точнее на её фоне, было отчётливо видно, как на русские позиции полетели пушечные ядра. И видимо, османские пушкари давно пристрелялись к русским позициям, так как их чугунные болванки бездушным росчерком, проделали бреши в солдатском строю, безжалостно разметав остатки тел, ещё мгновение назад живых бойцов. У Александра, от увиденного массового убийства, похолодело в душе, и предательски ослабли ноги. Его, особенно поразило то, как проделанные в строю просеки, под прозвучавшие команды, мгновенно заполнялись солдатами. Как они…

Грохнул ответный залп, и он, был не менее эффективным, чем вражеский. Только сейчас, Александр заметил, что ядра падали не только на ряды стрелков, но и на артиллерийские позиции. Где-то они пролетали выше, где-то мимо, а где-то врезались в укрепления, разбрасывая каменное крошево, которое косило попадавшихся на его пути людей не хуже картечи. Место погибших, оперативно занимали их товарищи. Всё это было не правильно, жестоко, до жути.

"И какое может быть упоение в таком бою? – Подумал Сашка, с ужасом наблюдая за артиллерийской дуэлью. – Брехали писатели, или никогда не видели тоё "мясорубки", которую описывали в своих произведениях. Эта бойня не может быть не чем иным, кроме банального убийства одних людей, другими. О боже!…" – Боковой ветер, точнее постоянно дующий сквозняк, сносил, рассеивал дым и вот, стали видны вражеские орудия, с суетящейся возле них обслугой. И стало не до бесполезной рефлексии.

"Богдан! Что ты спишь? Стреляй же!" – Выкрикнул Александр. И гайдук, крутанул ручку огня – на пару оборотов. Было видно попадание нескольких пуль во вражеский габион, немного правее выбранной цели. Удача? Да, это была удача, ставшая таковой благодаря некоторым "изобретениям" и усовершенствованиям. Таким как немного удлинённые стволы пулемёта. Прибавьте к этому, увеличенную по сравнению с ружейной развеску пороха в патроне. Да и удлинённая, остроносая форма пули, тоже чего-то стоит. Что всё вместе, позволяет стрелять на намного большее расстояние, чем из современного ружья.

"Отлично братцы! – продолжил корректировать огонь Александр. – Теперь неспешно, не переставая стрелять, ведите ствол влево!" – Третий номер, как будто ждал такой приказ, он стал неспешно крутить маховик горизонтального прицеливания.

Турецкие, нет, Саша только сейчас рассмотрел, что пушкари супостата, были одеты не так как воины шаха, а именно, без красных фесок на головах, а это значит, что они были наёмниками. Так вот. Эти "солдаты удачи" уже зарядили своё орудие и возвращали его на позицию, для повторного выстрела. И в этот момент, был сражён один из них. А пулемётная очередь пошла дальше, через пару секунд, сразив весь соседний расчёт и так далее. Увлечённые своей вознёй артиллеристы первой пушки, не обратили внимания на гибель своего товарища. Они подкорректировали положение орудия и выстрелили… Точнее хотели это сделать, ствол пушки разорвало, как бомбу. Расчёт "картечницы", по всей видимости, случайно попавший в жерло орудия, ничего этого не видел, из-за дымовой завесы своих выстрелов. А быть может, причина была не в этом. Размышлять некогда, тем более что бойцы, продолжали выполнять команду – вести стрельбу в сторону врага, опустошая одну обойму за другой. Впрочем, как уже говорилось выше, причиной разрыва мог быть какой-либо скрытый литейный дефект, медленно разрушавший металл орудийного ствола. Но это не важно.

"Иван, что стоишь? Меняйте гильзоприёмники и живо. Да тащите их на перезарядку". – Крикнул на своего подчинённого Александр. Так как тот, вместе с двумя, резервными подносчиками боеприпасов, как заворожённый, стоял и "гипнотезировал" поле боя. Гайдуки дёрнулись, как будто сбросили с себя морок, и бросились менять ещё полупустые ящики. Впрочем, они, по этому поводу не высказали не единого слова возражения.

Новое, почти не заметное на фоне артиллерийской канонады изменение в начавшемся бою – застучали большие барабаны. Повинуясь им, колонны турецких пехотинцев двинулись в атаку. Не успел Александр озвучить эту новость для своих пулемётчиков, как они сами, прервав "обработку" артиллеристов, умолкли. Видимо о случившемся вражеском наступлении их оповестили подносчики боеприпасов. Вот только не нужно думать, что перерыв в стрельбе был бессмысленным, Богдан и второй номер его расчёта, уже крутили маховики прицелов, выводя предварительный прицел. Дым немного рассеялся и после последней корректировки, пулемёт "пропел" свою короткую "песнь". Мимо. Ещё несколько вращений колёсиков прицела, новая короткая очередь. Сразу нескольких солдат противника сбивает с ног "свинцовыми пилюлями". восторженный, и одновременно лихорадочно возбуждённый голос одного из подносчиков боеприпасов, возвещает о попадании. Боец ещё чего-то поясняет товарищам, они кивают в ответ и пулемёт возобновил своё смертоносный речитатив: "Та-та-та-та…"

Александр, прекрасно видит, как падают всё новые и новые османские воины. Причём заметно, что пули пробивают не одного, а сразу нескольких супостатов. И при виде этого, в голове, проносится радостная мысль: "Ох, не зря мы мучились, изобретая трёхслойную пулю и, перевели на это, немереное количество материалов, времени и средств. Пусть отработка технологии обошлась мне слишком дорого, и отняла уйму времени, но, полученный результат, того стоил…". – Были и другие мысли, относительно торговцев, безбожно повысивших цену на медь и цинк. Однако озвучивать это не стоит, ибо таким оборотам речи, мог позавидовать и бывалый боцман.

Заработал расчёт второго пулемёта. И "коса смерти" заработала более результативно. А османы не обратили на это никакого внимания. Наступающие, как бездушные роботы, продолжали своё движение, шагая по телам своих упавших товарищей. Было непонятно, то ли их настолько вымуштровали, то ли они обкурились какой-то травки – для храбрости. Потому что, смотреть на такое без душевного отвращения и содрогания было невозможно. Однако противник наступал, а на позиции выходило новое "пушечное мясо" и начинало своё безумное движение к смерти.

Всё это происходило под непрекращающуюся артиллерийскую дуэль, которая, тоже собирала свою часть кровавой жатвы. Взымалась эта немалая плата с обеих противоборствующих сторон. Вот уже замолчало орудие, стоявшее неподалёку от позиции второй картечницы, от столкновения с ядром, не уцелела ни пушка, ни её обслуга. В следующие мгновение, после попадания очередного ядра в габион, споткнулся один из подносчиков боеприпасов к первому пулемёту. Его падение было каким-то неправильным, живые так не падают. И не мудрено, его посёк поток каменного крошева, о чём красноречиво говорили пятна крови, проступившие на разорванных участках его одежды. Да и рассмотреть кто это, было невозможно. Наклонившийся над ним Пётр, осмотрел бойца и, сделав короткое движение рукой, закрыл ему глаза. После чего, взял оба выроненных погибшим бойцом пенала с патронами и побежал с ними к пулемёту. Бой продолжался, воздух пропах серой, кровью; да много чем ещё.

Вот и настал момент, когда из-за интенсивной стрельбы, в пулемётном кожухе закипела вода, из его горловины начал вырываться пар и брызги горячей воды – слишком сильно. Заметив это, граф Мосальский-Вельяминов, молча, взял торцевой ключ от заглушки. И только подойдя к пулемёту, приказал прекратить огонь. Убедившись, что никто не собирается продолжать стрельбу, не чинясь, самолично открыл водосток, и, кипяток потёк на землю. Странно, но этот поток подозрительно быстро иссяк. В несколько движений заглушка была плотно затянута. А тем временем, Пётр, не дожидаясь каких либо указаний, заливал воду в горловину кожуха охлаждения. Всё, можно продолжить стрельбу. А Семён, одновременно с этим, забивал деревянный чопик в пробитый кожух.

В этом бою, османы, тоже, понапрасну время не теряли, они успели подойти на расстояние ружейного выстрела и вокруг уже свистели выпущенные из их ружей пули. На счастье Александра, одна из них, с мерзким звуком, сбила с него головной убор. А вот Богдану не повезло, его ранило в руку. Его сменил безусый Иван, а граф, пока раненному бойцу, кто-то из гайдуков распарывал рукав на раненой руке, приготовил перевязочный пакет и присел рядом. Как только рана была освобождена от одежды, Сашка начал её перевязывать.

"Бодя! Бегом в землянку, и сиди там до окончания боя! С одной рукой ты не боец!" – Приказал граф побледневшему гайдуку, а сам устремился к габиону, чтоб посмотреть, и оценить изменения на поле боя. А дела там были не важные. Если в секторе обстрела его нового оружия, противник не имел явного успеха, а вот с правого фланга, он подошёл весьма близко и явно намеревался захватить пулемётную позицию.

"На месте остаются только картечный расчёт и двое подносчиков! – прокричал команду Сашка. – Остальные, с револьверами ко мне! Живо!" – А сам, став на колено, спрятавшись за каменное укрытие начал отстрел самых шустрых воинов наступающего противника. Не прошло и пяти секунд, как рядом – с правой стороны, послышались сухие щелчки револьверных выстрелов. Ещё пара секунд, и с лева "заговорили" ещё несколько пистолетов. В Сашкин револьвер, дважды сработал курком, не произведя выстрела. В сторону его. Второй пистолет уже в руке и тут же происходит выстрел в силуэт врага. Спасибо ветер давно усилился и быстро рассеивает дым, улучшая обзор поля боя. Впрочем, это не сильно то и помогает. Стреляют и соседи, как из пешек, так и ружей, причём, делают это весьма активно, поэтому белёсое марево, плывущее с их стороны, до поры, до времени, прячет приближающегося врага. А он, выскакивает из этой пелены, как чёрт из табакерки и время, необходимое для реагирования на его появление, становится ничтожно малым. Да, враг подобрался слишком близко и пытается использовать полученное преимущество по максимуму.

Бах– бах-бах, раз за разом пистолетные стволы выплёвывают дым и снопы искр. А противник всё прибывает и прибывает, и этому невидно ни конца, ни края. В скором времени враг воспринимается как обезличенные силуэты, плавающие в предрассветном тумане, и вываливающиеся из него только для того, чтоб упасть возле ног обороняющихся. Однако, не всегда это падение происходит после первого выстрела. Отчего растёт уверенность, что точность суматошной пистолетной стрельбы ничтожно мала.

Всё. Александр, как-то отстранённо понимает, что у него больше нет заряженных пистолетов; а османы никак не желают заканчиваться. Сознание с обречённым спокойствием констатирует что это конец, а тело, и подсознание, продолжают борьбу. Тот миг, когда в руке появляется палаш, с чётко выраженной елма́нь[46]46
  Расширение на конце клинка.


[Закрыть], в памяти никак не зафиксировался. Да и реальность боя, в этот момент воспринимается как-то отстранённо и неестественно. Из тумана, как по волшебству возникает очередная фигура врага. В какой-то степени это происходит неожиданно. Но и эта гадина, также не сильно-то боеспособна и все её движения чем-то напоминают походку неестественно опрятного, ухоженного зомби. Ей, то есть ему, мешают тела его предшественников, об которые он вынужден спотыкаться, да и вонючая пороховая гарь, не сильно способствует улучшению зрения. Но этот человек нападает, то есть, делает классический выпад – «штыком коли», только как-то не уверенно. Граф уклоняется, но достать клинком до османской шеи, у него не получается. Спасибо, кто-то из его товарищей, рассмотреть кто именно, не удаётся, «опускает» на вражескую голову некое подобие оглобли. Как она здесь появилась? Неизвестно. Да и задуматься об этом некогда. Не успело тело супостата упасть, как чьи-то руки выхватили его оружие и развернули штык на нападающих. И вновь, посмотреть, кто из гайдуков это сделал, некогда. Появляется новый турецкий воин, его лицо перекошено в безумном крике, глаза навыкате, а винтовочный штык выискивает жертву, в чью плоть он жаждет вонзиться. Всё это фиксируется в памяти на подобии фотоснимка, сознание ничего не успевает осознать, а тело уже делает выпад и палаш сносит часть вражеского черепа. Осознавать произошедшее некогда, боковое зрение различает появление новой угрозы.

Неизвестно, сколь долго длилась эта схватка, но она окончилась. Подтверждая это утверждение, рассеялся туман войны – облака сгоревшего пороха исчезли, стрельба прекратилась. Вроде как всё хорошо, но Александру от этого не легче. Как он не старается, но не может понять, что с ним произошло. Почему он лежит на земле? В голове всё гудит, тошнит, а что звучит в ушах описать невозможно, да и непонятно, как будто туда вату набили. И гудит. Неприятно так шумит, а быть может это и не гул? Кто-то усиленно тормошит, и дёргает за рукав, и приходит осознание, что рядом сидит Пётр и перевязывает Сашкину руку.

"Петька, что происходит?" – интересуется граф и сам не слышит своего голоса.

"О! Александр Юрьевич, вы живы! Счастье то какое!" – голос десятника еле пробивается сквозь пелену шума, бушующего в ушах.

"Жив. Куда я от вас, чертей денусь? А что произошло? Мы победили?"

"Да. Мы отбились от басурман… Бу-бу-бу. – понять что говорится в этот момент не получается, это десятник посмотрел куда-то в сторону; вновь его взгляд направлен на Сашку и снова удаётся разобрать его речь. – А вас поранило взрывом. Вот. Турка…, с пушки, бомбу к нам запульнул. Вот она и грохнула…, рядом с вами". – Повествовал Увельский, не переставая пеленать раненую руку Александра.

"Так это меня там осколками посекло?"

"Нет. Это гадский вражина, нам своими штыками шкурку попортил. Всех кто его встречал, суч…к этакий, таким способом пометил".

Попытка Петра приподнять графа, чтоб осмотреть его спину на наличие ран, окончилась сильной волной тошноты и… Описание того процесса, что последовал далее, вряд ли кому понравится.

Не прошло и полчаса, как Александра принесли в его палатку, но и здесь, в полном одиночестве его не оставили. Рядом с ним, на тюфяках набитых свежей соломой, лежали Богдан и Иван. Оба бойца были контужены разрывом одной и той же бомбы, а Бодя, до сих пор находился в беспамятстве. В получившемся лазарете, находился ещё один человек, Пётр, тёзка старшего десятника. В данный момент, этот боец, терпеливо поил Ивана, зачерпывая воду из ковшика деревянной ложкой и с её же помощью, аккуратно вливал жидкость в приоткрытый рот своего товарища. Не так давно, таким же образом поили и графа, так как любое лишнее движение, только усиливало головокружение.

Посещал этот мини госпиталь и полковой медик, который осмотрев раненых, признал их временно не транспортабельными. Отвечая на немой вопрос Петра, служитель Асклепия пояснил, что всем троим пациентам, в ближайшие дни, необходим полный покой – самое действенное в этом случае лекарство. А трясущиеся по дорожным кочкам возы, за время долгого пути до монастыря только усугубят полученные в бою травмы головы. Как он говорил: "Одно дело, если армия вынуждена отступить, тогда я могу пойти…, нет, я обязан идти на риск, и подвергнуть вас дорожной тряске. Но османы понесли такие потери, что в ближайшее время с их сторону не будет предпринято никаких активных действий. Так мне сказали наши господа офицеры, и я им верю". – А что касается того, что в одной палатке с Сашкой находились его подчинённые, так это было его, личное распоряжение. Таким образом, он избавил себя от тоски вынужденного одиночного "заключения", в памяти ещё были свежи воспоминания о прошлом, весьма тяжёлом излечении. Да и ухаживающим было намного легче, вся троица лежащих пациентов находилась в одном месте. Так что, описывать три дня бедных на какие-либо события, дело весьма не благодарное. Хотя нет, не обошлось без трагедии, в первую же ночь не стало Богдана. Так и не приходя в сознание, он незаметно ушёл из жизни. Утром его одеревеневшее тело вынесли из палатки и похоронили на солдатском кладбище. Обидно, но это было невосполнимой и неединственной потерей Сашкиного отряда. Погиб и подносчик патронов, тихоня Максим. И ещё, раны различной степени тяжести, получили все бойцы, все без исключения, но хвала небесам, они были не опасны для жизни. Так что все благодарили бога за такое везение. Впрочем, благодарность распространялась и на пушкарей и их обозников. Ведь именно они пришли на помощь, когда турки навалились на пулемётную позицию. Так уж получилось, что рядом с графом бились не только его люди, но и уцелевшие артиллеристы, расчёты разбитых орудий. Да и то, что Сашка, по недогляду принял за оглоблю, было орудийным банником, точнее его обломком.

А на четвёртый день, в палатку прибыли посетители – офицеры, сослуживцы Виктора. Вошли, тихо поздоровались, подождали, пока их солдаты внесли четыре тяжёлых, грубо сколоченных ящика. А когда служивые удалились, пояснили: "Александр Юрьевич, это образцы трофейного оружия. Чего здесь только нет. И разнообразные пистолеты, и а́нглийская новинка – казнозарядные винтовки, нескольких конструкций. Так что, Александр Юрьевич, как выздоровеете, на досуге их осмотрите, может, что полезное почерпнёте". – На этом гости не успокоились. Одаривая удивлёнными взглядами Ивана, лежащего на недавно сколоченном топчане, гости разговорились. А когда их повествование коснулось прошедшего боя, то эмоции их захлестнули настолько, что назвать их манеру говорить, кроме как криком, было невозможно. И трижды не правы те, кто описывает такое чудо, что после контузии, слух восстанавливается весьма быстро. Это лож, если не выразиться по этому поводу грубее. Мало того, что пострадавшие уши мучает давящее, неприятное ощущение, так к этому можно добавить то, что громкие звуки безбожно искажаются. Это можно описать так. Ты сидишь в пустой комнате и слушаешь музыку, звучащую из акустической колонки с порванными динамиками. Благо, в скором времени появился пожилой доктор, услышавший этот гомон и, прервал эту звуковую пытку. Эскулап, не чинясь, выгнал всех шумных гостей. В данном случае, всех без исключения.