Текст книги "Контра (СИ)"

Автор книги: Виталий Гавряев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 48 страниц)

Глава 25

«Александр Юрьевич, последние сани с рекрутами прибыли. Стало быть, всех собрали». – отвлёк Сашу от изучения очередного вороха бумаг голос его дядьки.

"Да, да, спасибо Протас. Сейчас иду. Ты, пока дай команду десятникам, пусть построят всех рекрутов перед крыльцом. Буду их напутствовать заодно и тебя им представлять, как пример для подражания".

Дверь бесшумно затворилась и Саша, неспешно дочитал лист, сделал карандашом несколько пометок на полях, после чего разложил все бумаги в несколько папок. Запер их в столе, и только после этого, встал и пошёл к выходу из своего кабинета.

Во дворе, графа уже ждала толпа новобранцев, да, да, именно толпа, а не строй. Несмотря на то, что этих парней выстроили в одну линию, они умудрились всё равно стоять в разнобой, кто-то смотрел на гайдуков, кто-то увлечённо рассматривал архитектурные особенности барского дома, в общем, никакого единения свойственного сплочённому строю. Более или менее, положение выправилось, когда Саша бодро вышел во двор и остановился, сделав от порога пару уверенно чётких шагов. Все взгляды мгновенно устремились в его сторону.

Александр, в свою очередь тоже пристально посмотрел на стоящих перед ним людей с высоты ступеней, громко и поздоровался с ними:

"Здорово орлы!" – молодой человек понимал, что внятного и чёткого ответа не будет, и в своих ожиданиях, он не обманулся:

"Здрасти барин. Здравия вам". – с привычными поклонами, вяло, в разнобой ответили будущие солдаты.

"Ну что же, до настоящих воинов вы ещё не похожи, но, это и не моя забота. По Высочайшему указу Его Императорского Величества, на днях вышел манифест, объявивший рекрутский набор. Ваши общины, по моему дозволению, самостоятельно выбрали вас и вот вы здесь, стоите передо мной. Поздравляю, вы больше не мои холопы. Ещё. Желаю представить вам своего дядьку, Игнатьева Протаса, Иванова сына. Он вольный человек, в своё время был солдатом, доблестно отслужил, был нанят на службу моими родителями, и он является тем человеком, с чьим мнением я, до сих пор считаюсь. У вас, у всех, есть шанс прожить такую же жизнь вольного человека, так, или иначе, в общем, как вам заблагорассудится. Так что, служите достойно и получите то, чего заслужили. А сейчас, шагом марш в баню, там вы помоетесь, переоденетесь, после чего вас отведут в казарму. В ней вы проживёте два дня, после чего вас всех отвезут в Склярск, там расквартирован ваш Павловский пехотный полк. На этом всё. Успехов вам в службе".

Не успели рекруты, понукаемые гайдуками, скрыться из виду, как рядом с Александром, как по мановению волшебной палочки, материализовался Пётр и весьма громко проговорил:

– Александр Юрьевич, тут это, ваши холопы темнят, в смысле обманывают вас.

– Даже так? Что же они делают?

– Так из Марьенки, вместо своего односельчанина, замену прислали. Это чернявый верзила, лет двадцати пяти.

– Имеют на это право.

– Не всё так просто. Чтоб не остаться без ваших даров, его купили, якобы приняли в семью старосты и отдали на службу, как своего. И всё это проделали за три дня. Как, где и за какие коврижки приобрели замену, не известно.

– Это уже очень интересно, продолжай.

– А что тут продолжать? Всё.

– Значит наш староста, заграбастал всё выделенное мною "богатство" себе?

– Нет. Ваши дары поделили на все дворы.

– А ты откуда всё знаешь?

– Так мой тёзка доложил, он в Марьенку, за этим охламоном ездил.

– Давай, не тяни кота за все его подробности. Почему я должен из тебя каждое слово "клещами вытягивать", а?

– Так это, его одна тощая егоза, по пути в усадьбу перехватила и поведала, сею сказку. Её мать посчитала, что при дележе полученного хабара, их двор сильно обделили, вот и послала дочь.

– Да-а, уж что, что, а зависть людская неистребима – мир не меняется. Значит так. Ни ты, ни твой тёзка о том, что мне только что поведал про доносчиков, никому ни слова. Понятно?

– Понятно.

– Далее. Как приедет этот умник… Как там его зовут?

– Фёдор.

– Так как только этот умник появится, вручишь ему вместо набора железного инвентаря, только обноски этого наймита и всё. Обойдётся без пилы, лопат и прочих полезных в хозяйстве "игрушек", нашему кузнецу, меньше ковать для продажи. Поведаешь Федьке, что это только отголоски наказания за его хитрожопость, так сказать – за попытку меня одурачить. Только не единого слова о нашем информаторе – со свету сживут и бабу, и всю её семью. Потребуешь, чтоб немедленно вернул плуг. Пояснишь, мол, барину было всё рано, кого они решили отдать в солдаты, положенное они всё равно бы получили. А вот узнав об обмане, он – то есть я, пришёл в сильную ярость, со всеми вытекающими из этого неприятностями. Посетуй на то, каких неимоверных усилий тебе стоило отвести от Марьенки все те жуткие кары, которые я хотел обрушить на их головы. И скольких неприятных слов тебе пришлось выслушать от меня, вымаливая такое смягчение в наказании. Если есть свежие синяки, продемонстрируй. В общем, придумай сам, что там я желал сотворить, только не сильно жуткое, но чтоб проняло старосту по самое не хочу.

– Так он, после такого, непременно возжелает меня одарить. Как-никак, в его глазах я буду выглядеть благодетелем, чуть ли не спасителем.

– Ничего страшного, я дозволяю тебе принять эту благодарность. Пусть это чудо везёт и одаривает тебя всем чем хочет. Для него это будет штрафом, а тебе заслуженной премией.

– Ничего не понял, что вы сказали напоследок.

– Говорю, что все, что в ближайшее время привезёт этот проныра – твоё. Распоряжайся, его благодарностью как пожелаешь. Главное, чтоб он хорошенько прочувствовал свою вину.

Вот так, незаметно пролетели ещё два дня. Из усадьбы Александра выехал небольшой караван, который вскоре должен был разделиться. Небольшой, поезд, состоящий из пяти возков и пары всадников, легко и бодро двигался по наезженному санному пути. Чему способствовал безветренный, морозный день, ясное солнце и хорошие, выносливые лошадки. Переливчатый, чистый перезвон бубенцов успокаивал душу, принося в это великолепие некое подобие волшебства, которое не портили залихватские, временами, откровенно пошлые частушки, исполняемые рекрутами. И Сашка наслаждался этим сказочным покоем, отдыхал, душою и телом. Только сейчас он понял, насколько устал от постоянных, монотонных хлопот со своим, хоть со скрипом, но развивающимся делом. Впрочем, нет. Встрепенувшись от потянувшей в бок инерции крутого поворота, скинув негу чар последних зимних дней, Александр осознал, что лукавит, сам себе. Нет, у него был один укромный уголок, где он отдыхал от всех своих забот. То место, куда он не желал пускать никого постороннего. И оно находилось там, где была Алёнка. Эта рыжеволосая бестия, в порыве своей кипучей энергии, могла скрасить любую обыденную, до одури скучную ситуацию. Или тихим шёпотом, свести на нет любую печаль, тревогу. И эффект этого дара врачевания души, действовал даже тогда, когда она несла откровенную чушь. Вот и вчера, можно сказать, судьбоносным вечером, когда "весь близлежащий мир видел десятый сон", она, приютилась у него на груди и о чём-то говорила. Девушка щебетала как весенняя птаха, которая так упоённо радуется солнцу и его нежному теплу, как, и первой молодой зелени, густо украсившей проснувшуюся от сна землю.

"И ещё, Сашенька, ты уже больше месяца не зовёшь в свои покои Авдотью. Она тебе что, надоела? Или ты, за что-то на неё зол?" – приподняв голову, чтоб заглянуть в глаза Александру, и видимо опасаясь услышать ответ, поинтересовалась девица.

"А что это ты так этим интересуешься?" – не принимая предложенный подругою переход на серьёзный тон беседы, поинтересовался молодой человек.

"Да так, интересно. Или ты считаешь, что она перед тобою в чем-то виновата, или ты решил сделать меня своей временной фавориткой".

Неизвестно почему, но у Саши возникла догадка, что этот вопрос был задан неспроста. Поэтому он решил подыграть своей пассии, с задумчиво дурашливым видом задав вопрос: "А ты думаешь, что я должен её наказать более жестоким способом?" – Почувствовав как испуганно, слегка вздрогнуло тело девушки, и с какой поспешностью она ответила, молодой человек понял, что "попал в точку".

– Нет, не надо их наказывать.

– Кого их?

– Ой, мамочка, вот, опять проболталась. Авдотью и Петра. Ну того молодого, белобрысого гайдука.

– Надо подумать. – картинно сморщив лоб, басовито пробурчал Саша, чувствуя что ведёт себя как скоморох. – Как ты считаешь, если мы их при первой же возможности поженим, это будет достаточно жестоко? Или не очень?

Реакцией на эти слова было недоумение, проявившееся не только во взгляде, но и в резко сменившейся мимике её молодого личика. Единственное что девушка смогла произнести, это было: "Как это поженим?"

"По-настоящему, со свадьбой и положенными по такому поводу подарками".

Наступила тишина, которую никто не решался нарушить. Алёна посерьёзнев и скорчив забавную, растерянную миму, заговорила:

– Саша, я правильно тебя понимаю? Ты не держишь на Авдотью зла, ну за то, что она, ещё до рождества, начала вечерами бегать на свидания с Петром. И даже отпускаешь её, устроив судьбу.

– Абсолютно верно. Так что я, в свете этих новостей, поручаю тебе одно очень важное задание.

– Какое?

– Уточни у наших молодых, согласны ли они обвенчаться?

– А разве это так важно? Ты в праве принять любое решение, и никто слова поперёк не скажет.

– Думаю, что узнать их мнение, это важно, хоть и является чистой формальностью.

– Поняла. Мне ещё, наверное, необходимо серьёзно поговорить с Анной или Елизаветой. Я всё правильно поняла?

– Это ещё зачем? Свои обязанности они знают, все мои поручения выполняют с похвальным прилежанием. Или я и про них чего-то не знаю?

– Нет, нет. Ты меня не правильно понял. Я всего лишь желала уточнить. Кого из них, ты желаешь видеть на месте Авдотьи, или позовёшь обеих, сразу.

– О боже. За какие мои грехи, тяжкие, на меня, свалилось такое тяжкое наказание как такая несмышлёная "сваха"? Боже, пусть эта мадмуазель божественно красива, но так глупа-а-а.

– Так уж и глупа? – Алёнка обиженно и при этом весьма забавно сморщила носик и надула губки "бантиком", так что было непонятно, серьёзно она обиделась, или понарошку.

– А как прикажешь понимать твоё излишнее усердие? Может быть, я желаю, чтоб на небосклоне моей жизни светила только одна звёздочка, и, обращаясь к ней, я произносил только твоё имя. Ведь…

Сказать всё что хотелось, не получилось. Счастливо и одновременно задорно взвизгнув, Алёна прижалась всем телом к Александру, запечатав его рот своими устами. Так что ни сопротивляться, ни сделать ещё чего либо, было не возможно. И Саша понял, что сегодня он вновь попал в сладостный плен, объятий молодой женщины, которую он, несмотря на шокирующее для него начало отношений, влюбился как самый обыкновенный мальчишка. И не возникло даже намёка на желание освобождаться из этого полона. Позднее, перед тем как уснуть, Сашка, стараясь не беспокоить лишним движением приютившуюся на его плече девушку, мечтал только о том, как он изымет из тайника немного золота и пошлёт в Европу доверенного порученца. Там, ему, будет необходимо как можно скорее найти представителей обедневших дворян, согласных за некое вознаграждение "удочерить" Алёнку.

– Всё, Александр Юрьевич, добрались. Далее, мы, ехаем сами. – резко прозвучавшие слова, вырвали графа из мира сладостных воспоминаний и грёз, от чего, на душе, остался немного горестный отпечаток.

– Что ты говоришь, Гриня?

– Да говорю, что сани с рекрутами, стало быть, пошли на Склярск. На тракте только мы, да пара ваших конников, из первого десятка.

– Ну и что с этого?

– Дык, знамо дело, скоро Павловск.

– Спасибо за информацию. Тогда, как прибудем в Павловск, правь сразу к городскому дому моих родителей.

Этот вариант, переждать ночь перед важной встречей в артиллерийском управлении был заранее оговорён, ещё задолго до этой поездки, Саша побывал в родовом поместье, и попросил у отца разрешение пожить в городском доме несколько дней. На что, конечно же, получил отеческое согласие. И вот сейчас, осознание того, что ближайшие дни, он будет жить в стенах дома, в котором он начал жизнь в новом мире, можно сказать, что заново родился, вызвало в груди, некое нежное, трепетное чувство чего-то родного, но утерянного в неуклонном потоке времени.

И вот, прибыли, знакомый Александру, до последнего камушка двор, обнесённый кованым забором и засуетившаяся дворня, явно ожидавшая появление дорогого гостя. Узнаваемых лиц, наоборот не было. Разве что неизменные, мажордом и Марта, они, естественно, почти одновременно появились на пороге и расцвели в приветливых улыбках.

– Добро пожаловать домой, Александр Юрьевич. – с неброским акцентом проговорила заметно постаревшая за это время гувернантка.

– Ну вот, Марта Карловна, вы и меня записали в почётные гости этого дома.

– Я не поняла вас, молодой человек.

– Полно, те, Марта. Я говорю о вашем чудном акценте, который чудесным образом проявляется при вашем общении с посторонними людьми.

– О-у-у, – Марта мгновенно перешла на немецкую речь, – вы всё не правильно поняли. Дело в том, что отныне, после вашего отъезда, я помогаю Акиму управляться по хозяйству, стала кем-то вроде экономки. И ещё. Ваши родители, в этом городском гнезде, поменяли всю дворню, по-видимому, сослав сюда самых нерадивых холопов. Вот я и изображаю из себя злую, излишне придирчивую иноземку. И настолько вошла в этот образ, что иначе уже не могу говорить.

– Не переживайте Марта, всё в порядке, я не обиделся, наоборот, это даже забавно. Так что, воспитывайте подчинённых и дальше, не буду вам в этом мешать.

– Благодарю, Александр Юрьевич.

В доме было по-прежнему уютно и тепло, с тех пор как Саша съехал на постоянное жительство в своё новое имение, ничего не поменялось. Почти. Это определение можно было употребить и к работникам, по крайней мере, кухонный коллектив, остался неизменным, как и их кулинарные произведения искусства. Что не могло не радовать. А Александру многого было и не надо: всего-то переночевать, поесть – не обязательно это должны быть изысканные блюда. И, скорее заняться неотложными делами, которые можно было решить только в Павловске. Вот и пришлось уединяться, подтверждая расстроившиеся в обществе слухи о его добровольной затворнической жизни. То есть, засесть в кабинете, в очередной раз перебирать, перечитывать и перекладывать бумаги, думая, как умудриться провести презентацию как можно выгоднее.

Не удивительно, что утро застало Сашу в том же кабинете, спящим за столом, уткнувшегося лбом в один из листов лестного отзыва на новый пистолет. Из-за сна в неудобном положении, болела голова, ныла шея и плечи и мысли не хотели хоть как-то упорядочиваться.

"Вот так отдохнул, перед тяжким днём". – Уныло заключил Александр, после того как рефлекторно потянулся, желая расправить отёкшие плечи и оглядел "творческий бардак, царивший на столе. Но останавливаться на такой полумере, было бессмысленно, Поэтому, буквально через минуту, Саша, сняв рубаху и штаны, оставшись в кальсонах, приступил к своему утреннему комплексу упражнений. Последовавшие за этим водные процедуры заняли ещё какое-то время, как и завтрак, вот так, незаметно, и пролетело времечко, которое, по идее, должно было пройти в тягостном ожидании. Финалом всех этих утренних хлопот, был тихий звон колокольчика.

– Вот Александр Юрьевич, за вами и приехали. – Флегматично подметила Марта, которая в этот момент, контролировала, как молодые горничные убирали со стола. – Удачи вам в ваших начинаниях.

– Благодарю, фрау Марта. Именно сегодня, мне удача сильно понадобится, как никогда.

– Но что вы? Не переживайте так сильно. Я знаю вас с давних времён, и всегда поражалась вашему напору.

– Благодарю за добрые слова. Приятно знать, что в тебя верят такие люди как вы, фрау.

– Не стоит меня так смущать…

Всё это, конечно же, говорилось на языке Гёте. Так что, участники этого диалога, общались спокойно, особо не стараясь подбирать слова. Не то, что ожидало Сашу в ближайшее время, – объясняться с высокопоставленными чиновниками, тщательно подбирая слова.

– Доброго тебе утра, Алекс! – излишне громко прозвучал задорный демонстративно бодрый голос Михаила. – И вам здравствовать, уважаемая Марта! Вижу утро только начинается, а наш пострел, уже успел вас чем-то смутить.

– Здравствуйте, Михаил Николаевич. Вижу что вы снова не оставили своего друга без своей помощи. Уверена, с вашей поддержкой, он сегодня одержит великую Викторию.

– Не-есо-омне-енно-о. – буквально по слогам ответил Миша. – Кстати, Саша, ты все, что необходимо подготовил?

– Да.

– Тогда не будем терять время, распорядись о погрузке всего что необходимо и поехали. Нас уже ждут.

Кипучая энергия, которой сегодня фонтанировал Михаил, заражала всех окружающих. Так что подготовка к выезду, не заняла много времени. И уже, через десять минут, Саша сидел в утеплённом возке своего друга и, вновь поддавшись переживаниям, нервно покусывал нижнюю губу.

– Ты чего такой потерянный? Поинтересовался граф Мусин-Елецкий у своего друга, как только возок выехал на широкую улицу. – А ну ка, соберись, возьми себя в руки. Там тебя ждёт несколько генералов, перед которыми ты должен предстать весьма боевым молодым человеком, иначе, они даже не пожелают с тобою разговаривать.

– Легко сказать, да трудно сделать. Ведь сегодня будут решаться вопрос, брать ли образцы моих пистолетов на вооружение, или нет.

– Ну, ты даёшь. Ты вообще-то, читал мои письма?

– Да. А что такое?

– Да-а. Ты не исправим. Сегодня решается совсем другой вопрос. Нужны ли подобные твоим револьверы в нашей армии? И не более того. Если ты убедишь тех стариканов в необходимости перевооружения, они объявят соответствующий конкурс, на который будут приглашены многие оружейные мастера, в том числе и ты.

– Но…?

– Никаких но. Запомни, в нашей империи нечего быстро не делается. Если бы ты знал, каких трудов стоило моему отцу и тётушке, добиться только согласия на сегодняшние "смотрины".

Дальше ехали в молчании, почти. Задавались уточняющие вопросы, оговаривались некоторые моменты, в которых Сашка или терялся, или совсем не разбирался. Так что, друзья не заметили, как подъехали к величественному зданию адмиралтейства. И Сашка, на деревянных ногах, подошёл к огромным дверям главного входа. Вот уже сдана швейцару шуба, вслед за сопровождающим служивым, пройдены парадные ступени, ведущие на второй этаж, почти беззвучно закрылись створки огромного кабинета, отрезая Александра от окружающего мира.

Пока трое лакеев раскладывали на единственном столе бумаги и пистолеты, именно так Саша воспринял услужливых служащих этой организации, граф окинул любопытным взглядом всё помещение. Посравнению с фасадом здания, и его холлу, обстановка этого кабинета оказалась слишком аскетичной. Никакой лепнины на потолке или стенах, на весь кабинет единственный портрет – правящего императора, под ним большой стол, с пятью стульями и одинокое, громоздкое кресло, стоящее почти посередине помещения. По всей видимости, его утвердили на этом месте именно сегодня – по случаю предстоящего мероприятия.

В скором времени, подготовка к работе комиссии была завершена и, сделано это было весьма оперативно, так что, оставалось совершенная мелочь, дождаться главных действующих лиц. И их, тех самых генералов, оказалось, пять человек. Они чинно, с самоуверенной вальяжностью вошли через вторую, находящуюся с правой стороны дверь, сухо ответили на приветствие Александра. После чего предложили присесть на неудобное кресло и комиссия заработала.

– Нас попросили здесь собраться по одной важной для государства причине, – заговорил самый крепкий на вид старик, – граф Мосальский-Вельяминов Александр Юрьевич, представляет на наш суд новый вид кавалерийских пистолей. Пожалуйста, граф, поведайте нам, чем ваши образцы оружия, превосходят имеющиеся на вооружении наших драгун?

– Как скажите… – Саша на секунду замялся, не зная, как обратиться к задавшему вопрос генералу, выручил стоявший рядом лакей, тихо подсказав имя отчество, – Георгий Дмитриевич. Начну с того что на подобное вооружение собираются переходить обе ведущие державы мира и не только они…

Молодой человек, несмотря на то, что ещё недавно боялся, что не сможет связно говорить, ни разу не сбился, рассказывая обо все преимущества револьверов, просил ознакомиться с отзывами тех дворян, кто уже приобрёл новое оружие в личное пользование, причём, все они были отставными офицерами. Члены комиссии слушали, читали, согласно кивали головами. А Сашка радовался что у него всё получилось. Первый шаг сделан. А то, что именно его образец пистолета выйдет победителем предстоящего конкурса, он не сомневался.

"Благодарю, ваша светлость. – подвёл итог Сашиной презентации всё тот же генерал. – Мы вас услышали, и рады, что в нашей империи есть такие деятельные сыны отечества. А сейчас, прошу высказаться по этому поводу моих коллег. Перед вами лежат прекрасные образцы предлагаемой нам новинки. Прошу вас, оцените их".

Через пять минут осмотра и перешёптываний, отложив пистолет в сторону, заговорил сухопарый старик, сидевший за столом крайним справа:

– Вижу что вы, граф, хорошо подготовились к сегодняшнему показу. Вот, даже пистолеты отобрали самой тщательной сборки и превосходной обработки металла. И как это ни странно, без излишнего украшательства – сильно увеличивающего его стоимость. Это весьма похвально. И всё же, оставьте заботу о вооружении нашей армии профессиональным военным. В отличие от вас, мы лучше знаем, какое оружие нам нужно.

– Да-да. Хочу от себя добавить, – вставил своё, очередное веское слово ещё один "эксперт", – что идеальное оружие, в своём совершенстве, всегда выглядит красиво, не то, что ваше немного угловатое уродство. Вы подались модному иноземному веянию, которое так сказать, является тупиковым путём развития.

– А эта идея с многозарядностью пистоля! Вы хоть когда-нибудь видели, как солдата слепит дым после первого же залпа ружей? Так что, максимум после второго, пистолетного выстрела, из-за образовавшегося порохового "тумана", наши драгуны уже не видят врага расположенного перед ними врага. Так зачем им нужна эта многозарядность оружия, коль она не даёт никакого преимущества на поле брани? В кого прикажете палить, если супостата не видно. А когда он появится в поле зрения наших воинов, то будет на расстоянии удара штыком или сабли.

– Вот-вот. Если оружие будет многозарядным, то солдат просто не будет знать, когда у него закончится боеприпас, и в самый неподходящий момент, понадеявшись на столь ненадёжное оружие, он постарается выстрелить, вместо удалой работы штыком. А это приведёт к его гибели. Так что нет, нашей армии не нужны ваши новомодные револьверы…