Текст книги "Контра (СИ)"

Автор книги: Виталий Гавряев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 48 страниц)

Вот так и происходила сеча, один клинок, с яростным звоном бился о клинок противника. А совсем рядом, острая сталь, жаждущая впиться в живую плоть, отбивалась обломком доски, спешно выломанной из телеги. И как редкое исключение, пара человек, позабыв об оружии, били друг друга кулаками, кусали зубами, или старались задушить своего оппонента. Над дорогой разносились звуки железного лязга, крики сражающихся и стоны раненых людей. Только на этот раз, Александр воспринимал бой более целостно и детально. Он прекрасно различал всех, кого выхватывал его взор, а его рука, на этот раз разила любого, но только того, на ком не было солдатской формы или одеяния пошитого для его гайдуков. Таким образом, удавалось отражать опасны выпады вражеского оружия, причём тело выполняло это на рефлексах, спасибо долгим, изматывающим тренировкам. И всё равно, дым раздражал глаза и, першило в гортани; саднило правый бок, вот только степень опасности полученной раны, оценить было невозможно. Да и не до того было. Вот очередной бандит, как это ни странно, славянской внешности, замахнулся ятаганом на одноногого солдата, бьющегося палкой, сидя в телеге. Взмах, сабля входит в открывшийся бок нападавшего, и рука ощущает хрустящее сопротивление плоти. Краем бокового зрения замечается новое движение, это чернявый ватажник, явный уроженец востока, наносит быструю серию ударов своим непривычно искривлённым оружием. Гайдук еле успевает парировать серию этих атак. Происходит это не так уж близко, чтоб быстро помочь товарищу по оружию, но и не слишком далеко; левая рука Сашки, машинально наводит револьвер на цель. Эх, успей он подумать о том, что заряды в пистолете не бесконечны, однако нет, рефлексы работают не зависимо от сознания. Щелчок курка, и, как это ни странно, происходит выстрел. Вырвавшийся из ствола пороховой дым, ещё сильнее ухудшает обзор и не понятно, попал Александр, или нет. Впрочем, не до раздумий, перед графом появляется новый противник. На сей раз это турок в ветхом одеянии и вооружённый обыкновенной дубиной. Его лицо перекошено, то ли от страха, то ли ненависти, разбираться некогда. Уклонение от удара, осман немного "проваливается" вперёд, увлекаемый инерцией своего увесистого оружия. На короткий миг вражеская шея открывается и этого достаточно для нанесения удара палашом. Вопреки ожиданиям, голова не отрубается, нет должного навыка, но враг падает и больше не подаёт никаких признаков жизни. И тут наступает тишина. Нет, люди чего-то кричат и по-прежнему ржут испуганные кони, стонут раненные, и умирающие мужчины, вот только, более не слышится ожесточённый лязг стали.

"Тихо! – выкрикивает команду Сашка. – Всем быть настороже! Осмотреться! Если есть возможность, оказать помощь раненым! Выполнять!"

"А если ранен напавший, его рану тоже обихаживать?" – Вопрошает кто-то, чьего голоса молодой граф не узнал.

"Нет. – ответил Сашка, осматривая поверженного врага, лежащего у его ног. – мы не на привычном поле боя, и против нас бились не солдаты регулярной армии. Вон, посмотрите как они разношёрстно одеты. Знать это обыкновенные разбойники. А для этой лесной братии есть только одно лекарство – петля на шее".

Пока перевязывали тех, кто не мог самостоятельно перевязаться, распуская на полосы чистые рубахи. Пока всех, кто не мог крепко стоять на ногах, уложили на телеги, пороховой дым более или менее рассеялся. Стали видны тела тех разбойников, кто не смог добежать до дороги. Некоторые бандиты, пусть вяло, но по-прежнему подавали признаки жизни. Поэтому Сашка, обратился к Ивану, перевязывающему ему бок.

"Ванюша, прикажи "позаботиться о лечении" всех уродов лежащих в округе. Не дай бог выживут ироды проклятые и продолжат заниматься своим грязным делом. "

Ваня только рассеяно кивнул в ответ, продолжая делать перевязку. Зато, на эти слова отреагировали трое старослужащих имперской армии, стоящих рядом, возле телеги. Эти парни относительно молодые однако чувствовалось, что прослужили они ни один год. Так что эти бойцы, ни слова не говоря, синхронно наклонились, подняли с земли изогнутые турецкие сабли и приступили к методичному "контролю" – проверяя всех лежащих на земле врагов. Так и пошли, флегматично вонзая отточенную сталь в грудь сражённых в битве бандитов, как будто энтомолог, нанизывающий редкое насекомое на иглу. Воины, выполняли эту манипуляцию, не зависимо от того, подаёт ли распластанный на земле противник признаки жизни, или нет.

Неизвестно, что послужило причиной, то ли неизрасходованный до конца адреналин, то ли вид погибших в бессмысленной сече людей, но Александр почувствовал нарастающую дрожь, завладевающую его телом. И с этим нужно было что-то делать, ибо не хотелось предстать перед бойцами дрожащим как лист на ветру трусом.

Благо перевязка была весьма быстро окончена, рана была небольшой, единственной и Саша, не обращая внимания на повязку, сдавливающую грудную клетку, порывшись в холщовой сумке, лежащей в его телеге, приступил к чистке пистолетов. Только вычистив, а где это необходимо смазав и зарядив первый из своих револьверов, молодой человек удовлетворённо констатировал, что предательская дрожь, овладевшая его телом, постепенно унялась. Обслужив должным образом все лежащие рядом с ним револьверы, благо у всех его изделий был единый калибр, граф осмотрелся по сторонам. Всё лежавшее на земле оружие, включая трофейное, было подобрано и сейчас, покоилось на первой телеге в ожидании последующей сортировки. А добровольные "санитары" похоже тоже управились со своей неблагодарной работой и в данный момент, конвоировали к обозу щуплого пленника. И было в его виде что-то несуразное. И эта странность "бросалась в глаза", стоило посмотреть в его сторону, даже мельком. Одетый в студенческий мундир юноша был странным образом связан. На нём, ярким пятном смотрелся алый кушак, зачем-то продетый у бедолаги подмышками и зафиксированный на загривке. И ещё одно уточнение, правая рука покоилась на импровизированной "косынке". И финальная, жирная точка к "портрету", во рту задержанного торчал кляп, суконная тряпка, срезанная с борта студенческого сюртука.

"И что это значит? Зачем вы привели ко мне этого покойника?" – Поинтересовался Александр, когда странная процессия подошла к нему вплотную. Граф постарался, чтоб его голос звучал, как можно безразличнее и видимо переусердствовал с этим. Так, как такому вопросу и тону коим тот был задан, удивился, не только пленный, но и его конвоиры. Хотя нет, невольник был скорее всего напуган.

"Так это…, мы тут подумали, послушали этого словоохотливого татя и подумали, что вам нужно с ним пообщаться и решать его дальнейшую судьбу. Ведь он, христопродавец, утверждает, что является подданным Российской империи и уроженец древнего, уважаемого княжеского рода". – Ответил солдат с тонкими чертами лица, стоявший по правую руку от задержанного студиозуса. Как ни странно, но речь его была слишком правильной, да и внешне, он не походил на крестьянского сына.

"Ну и что из того? – небрежно поинтересовался Сашка, смерив "студента" презрительным взглядом. – Это ничего не меняет. Я уже сказал, что в этом лесном бою, пленных не может быть априори. И вообще. Зачем ты его так странно связал? Это ты, братец, так изысканно над ним издеваешься?"

"Нет, не издеваемся мы над этим господином. А это и есть тот бегающий стрелок, что палил по нам из револьвера, не останавливаясь. – пояснил грамотный солдат. – Вот и упал наш шут гороховый, пытаясь совместить два дела в неподходящих для этого условиях. Да так шмякнулся о пенёк, что сломал себе ключицу".

"Ну и что это меняет?"

"Ничего. Просто хочу сказать, что он и без нашего участия пострадал. А я оказал ему первую помощь, разгрузил сломанную кость. Я ведь недоученный студент-медикус".

"А как ты, студент, оказался в армии, да ещё рядовым солдатом?" – поинтересовался граф, игнорируя полный ненависти взгляд немного осмелевшего пленника.

"Всё объясняется весьма просто. Меня осудили и вместо каторги, сослали в солдаты. Спросите за что? Да из-за моей великой глупости и пристрастия к Бахусу. В тот злосчастный день, на кнейп-абенде я был сильно пьян, из-за чего-то поссорился и убил одного из своих собутыльников. Даже не помню, как это произошло. Благо, у этого преступления было множество видаков, которые задержали меня и передали в руки городовых. И вот он итог – "Dura lex, sed lex"[49]49
  Закон суров, но это закон (лат.).


[Закрыть].

Может быть, этот диалог мог затянуться на очень долгое время, но. Раненый пленник стал неистово мычать, и выполнять некие телодвижения, видимо у него появилось желание что-то сказать. И он спешил поделиться этой информацией со всеми окружающими его людьми. Признаться, таким поведением ему удалось привлечь к себе внимание и Александр, посмотрев на бандита, обратился к бывшему медику:

"Будь так добр, братец, вынь тряпицу из ротика нашего покойничка. Вдруг у него есть, что нам сказать. Пусть исповедается, как он до такой жизни "докатился". Может быть, ещё что-либо дельное скажет".

Уже через несколько секунд, Сашка пожалел о своём необдуманном решении, ибо услышал в свой адрес кучу проклятий, посылаемых на его голову истерично визгливым голосом:

"Да будь ты прокляты граф! Сатрап, душитель народных свобод!…"

"Стоп! Стоп! Любезный, разве мы с вами знакомы? И когда это могло произойти?"

"А кто не знает тебя? Мясник! Обрядил себя и своих холопов в странные мундиры и творишь невиданные доселе военные преступления. Душегуб чё…"

Далее произошло то, что не ожидал от себя даже сам граф. В его голове как будто щёлкнул выключатель самоконтроля и он, не успев ничего осознать, ударил студиозуса в грудь, ногою. Врезал так, как делал на своих, непривычных для этого мира тренировках. Пленённого князя отбросило где-то метра на полтора и ударившись о землю, он завыл от боли, застонал. А Александр ревел, слышал жуткий, сиплый крик, и не узнавал в нём своего голоса: "Ты, пёс смердящий! Ты будешь меня и моих людей, защищавших отчизну и проливших свою кровь, обвинять в надуманных военных преступлениях?! Да с каких это пор, защита родины стала пороком?! Ты! Ты, шакал безродный! Ты, зажравшийся упырь, напавший в компании турок на своих сородичей – безоружных солдат, возвращающихся в свою часть после излечения боевых ран! И ты, ненасытный паразит, змея подколодная, смеешь называть меня, и моих товарищей преступниками?! "

Александра колотило от нахлынувшей на него ярости, и для него существовала только одна цель, убить лежащего перед ним подонка. Напрасно на графе, в попытке его остановить, "повисло" трое его гайдуков, но он всё равно, пусть медленно, но приближался к валяющемуся на земле предателю, чтоб постараться забить его ногами. Точку в этом бардаке, поставил резкий хлопок выстрела. Это бывший студент, держа в руке трофейный револьвер, навскидку выстрелил по пленному и угодил ему в лоб. И пожав плечами, мол, виноват, нарушил внезапно нависшую над дорогой тишину, проговорив: "Моя вина. Не стоило мне тащить эту мерзость к нашим телегам. Нужно было там, где нашёл его, там ублюдка и прикончить".

Глава 37

Монотонно постукивали колёса железнодорожных вагонов, кои покачивались в такт им с весьма ощутимой амплитудой и с достойным лучшего применения постоянством. Поезд, буксируемый пышущим жаром, дымным паровозом, неспешно ехал по рельсам, «наматывая» на свои железные колёса километр за километром. Ну а наш герой, Сашка, сидел в относительно мягком вагоне непривычной конструкции и отрешённо смотрел в окно на медленно проползающий пейзаж. Да, называть вагоном это чудо, порождённое неведомым «инженерным гением», где сейчас находился граф, было неправильно. Это…, чему невозможно подобрать точное определение, больше всего напоминало большую, десятиместную туристическую карету. Это был «экипаж», по чьему-то глупому умыслу или недосмотру поставленный на металлические рельсы – сплошной абсурд, трясущийся, грохочущий и пропахший угольным дымом. Не так давно, направляясь в Царьград, Александр не обратил на это нелепое средство передвижения никакого внимания, так как скучать в обществе бравых господ офицеров не приходилось. Как следствие и обращать внимание на подобные мелочи. А сейчас, на третий день пути домой, без задорной суеты весёлой компании военных, экипажи-вагоны, воспринимались как один из вариантов пыточной камеры. И для этого были свои причины. Это и отсутствие привычного по прошлому миру коридора, по которому можно было пройтись, «размять» затёкшие от длительного сидения ноги, или заглянуть к друзьям на «рюмку чая», в соседнее купе. Здесь не предусматривались даже туалетные кабинки! Из-за чего приходилось терпеть от станции до станции, единственные места, где имелась возможность оправить свои естественные надобности. И прочее, прочее, прочее. Легче всего, эти «дорожные лишения» переносили настоящие, не избалованные более развитым техническим прогрессом аборигены, кои даже не подозревали о существовании тех благ, о которых скучал один человек, дитя другой цивилизации.

Ну а в царствии вагонной скуки, прочитав всю имеющуюся в наличии прессу, человек по неволе ищет общения с попутчиками, а не находя такового, погружается в воспоминания о прошедших днях, или какие-либо заоблачные грёзы. Александр занялся вторым из озвученных вариантов. Он мысленно вернулся в день, когда на него и его людей было совершено коварное нападение. Да, это событие до сих пор не "отпускало" молодого человека и тот, искренне радовался тому факту, что так легко разминулся со смертью. Ведь лично он, в том бою на лесной дороге, отделался относительно лёгким испугом, не считать же за серьёзную рану небольшой порез на боку. Правда в его отряде не обошлось без более ощутимых потерь, сильно пострадал Пётр, убитая под ним лошадь, упав, покалечила ему ногу, благо солдаты освободили его из этого капкана, и умело наложили на поломанную голень шину, а позднее, монахи, выправив, заключили её в лубки. Однако не обошлось и без безвозвратных потерь, погиб самый молодой гайдук Анисим, родной, младший брат Степана Гончара. Это был любознательный парнишка, такой же сухопарый и жилистый молодец, как и его старший родич, десятник второго десятка. В этой стычке были и другие утраты, трое солдат-попутчиков, получили ранения не совместимые с жизнью, двое из этой троицы скончались уже в монастыре, один, до него не доехал. И что обидно, даже не добравшись до своего полка, не говоря о большем, ещё двое бойцов стали калеками. И эти потери, давили на Сашкину душу как огромная гранитная плита, но абсолютно не угнетало других участников этого боя. Как говорили сами солдаты, отражая такое коварное нападение, они ещё отделались малой кровью. И всё это удалось только благодаря имеющимся в караване скорострельным револьверам, и другим пистолетам, при помощи которых, все они смогли существенно проредить бандитскую шайку ещё на подступах к дороге. А количества тех, кто добежал до телег, для нанесения более существенного урона было явно недостаточно.

Вспоминались откровения Вольдемара, медика недоучки. Оказывается, пока он оказывал помощь пленённому князю, тот успел поведать кое-что интересное. Но обо всём по порядку, когда был обнаружен князь-отщепенец, первое что заинтересовало солдата, это пара английских револьверов, один лежал рядом с раненым, стонущим от боли бандитом, а другой торчал у того за поясом. И этот мерзавец, видя что к нему приближаются русские солдаты, а не его подельники, всё смекнул и попробовал откупиться. Он предлагал их своё дорогое оружие в дар, за одну единственную услугу, сохранение его жизни. Вот сосланный в солдатчину студиозус и польстился на такое богатство. Осмотрел князя и приступил к оказанию первой медицинской помощи. По ходу выполнения этой врачебной манипуляции, когда немного удалось унять боль, завязалась недолгая беседа. Может быть, предатель, уверовал то, что ему не только сохранят жизнь, но и отпустят, и поэтому решил разоткровенничаться, а быть может это произошло по какой-то другой причине, например, возомнил себя великим революционером-агитатором. Это не столь важно. По его словам, вся вина за жертвы нападения лежит на совести графа-вурдалака, по прозвищу "Мясник", а не на нём. Засада была организована только на графа Мосальского-Вельяминова и никого более. А этот трус решил прикрыться ими, простыми служивыми. Поэтому, вот так и получилось. Ну а они, его ячейка, шесть русских революционеров-патриотов, всего лишь решили помочь турецким борцам за свободу в наказании всемирно известного военного преступника. Вот после этих слов, чтоб не слышать этот бред "студенту" и заткнули рот, после чего привели на суд, к графу.

В который раз прокручиваемые перед внутренним взором воспоминания прервали звуки непонятной суеты, как оказалось, это Вольдемар Стругов, решил срочно-обморочно поговорить с графом и не придумал ничего лучше, чем перелезть через спинки тройных сидений, разделяющих большое купе-вагон на две равных части. Простой души человек, можно сказать, в какой-то степени бунтарь. Зачем лишний раз искать этому утверждению подтверждение? Честное слово, не сто́ит, потому что в данный момент, действия отставного солдата можно описать словами: "Есть поставленная цель, пообщаться с Александром Юрьевичем, знать она будет достигнута. И плевать на всякие там условности этикета, можно просто, не дожидаясь остановки поезда, дабы как и все люди воспользоваться дверями, необходимо перелезть через сидения". – Можно задать вполне резонный вопрос: "Как так? Почему этот человек оказался именно в этом вагоне?" – И ответ на него будет весьма простым: "Дело в том, что после недолгого лечения в монастыре, демобилизованные по ранению солдаты и вновь раненые, из числа недавно подвергшихся нападению, за последние дни сильно сблизились с гайдуками". – Как-то так. А далее, в процессе общения, узнав, что они, эти самые гайдуки, по факту являются вольными людьми, и всё равно продолжают служить своему барину, сильно этому удивились. А в скором времени, немного подумав, сами изъявили желание наняться на службу к графу. Вот так и оказался сын бывшей примы Павловского театра в числе этих желающих. Как-никак, но из-за полученной в давнем бою травмы спины, он немного захромал и не выдерживал более или менее долгой ходьбы. такой вот калека, не имеющий внешних признаков увечья, кроме небольшой хромоты и болей в ногах. К матери с её образом жизни, он возвращаться не желал; окончить прерванное обучение на врача, у покалеченного в бою бойца не было возможности; а с больными ногами, наняться на более или менее хорошую службу, не стоило и мечтать. Оставалось идти на паперть, не было ни какого желания. Так что Вольдемар, первым из отставных солдат, подошёл к молодому графу, дабы напроситься к нему на службу. Вот и сейчас, его приспичило, и он действовал. Видимо желал оговорить некие новые условия своего будущего контракта.

– Александр Юрьевич, у меня тут возникло несколько вопросов, – виновато улыбаясь и усаживаясь на краю двойного сидения, поинтересовался отставной солдат, – не могли бы вы на них ответить.

– С превеликим удовольствием.

– Тут это. Лично меня вы наняли для обучения молодых девиц азам медицины и привитие им умения оказывать первую неотложную, медицинскую помощь. Так?

– Абсолютно верно.

– Поймите, мне очень нужно наняться к вам на службу, но, видимо мне не удалось объяснить вам главный и весьма весомый факт, я студент – недоучка. И не имею прав на какое-либо преподавание. Тем более, в мире, ещё никто не учил девиц умению врачевать. Если не считать за таковое обыкновенное знахарство.

– Ну что же, уважаемый, я отвечу на ваши вопросы, по порядку их озвучивания. Вас осудили тогда, когда вы оканчивали учёбу на последнем курсе. Это значит, в медицине, вы, не профан. Что вы и продемонстрировали у лесной дороги. Далее, то, что ваших учениц никто не воспримет всерьёз, это истинная правда. Но только отчасти. Я их обучаю для себя. Как говорится для личного пользования. Если сказать ещё точнее, они будут помогать именно вам, ассистировать в лечении людей служащих на меня. И без работы ни они, ни вы не останетесь. Далее, в ближайшее время, я постараюсь пристроить вас к одному очень хорошему доктору медицины. Пройдёте у него некое подобие интернатуры – я знаю, чем его простимулировать на этот шаг. А там, когда вы подучитесь у доктора и вспомните всё, чему вас учили, то при первой возможности мы "выйдем" на ваших бывших преподавателей, и я найду способ, чтобы вы окончили своё учебное заведение – экстерном. Вас устроили мои ответы?

– Вполне. Вот только всё это как-то неправильно и необычно.

– Пусть по этому поводу болит только моя голова. Вы же, по выполнению поставленных перед вами задач, будете практиковать в моём поместье, и там, вам будет чем заниматься, заодно и моим людям от того будет большая польза. Всё лучше, чем к тёмным знахаркам "бегать" за избавлением от всякого навалившегося на них недуга, не все же из этих бабулек-целительниц являются сильными травницами.

Можно скачать, на этом, содержательная часть беседы была окончена. Вольдемар ещё чего-то говорил, задавал какие-то уточняющие вопросы, Александр машинально на них отвечал; при этом думал он совсем о другом. Он вновь старался осмыслить, нет, не так, понять причину того, что демобилизованные после ранения солдаты, все, изъявили единодушное желание наняться к нему на службу. И в этом порыве их не остановило даже то, что Сашка честно предупредил отставников, что из-за больших трат необходимых для старта его дела, он выплачивает жалование только работникам артели, и то, не очень большое. На что ему ответили, что его бойцы, то есть вольные ребята гайдуки, об этой проблеме уже рассказывали, и не раз, так что они согласны послужить какое-то время только за крышу над головой и питание. Ведь это не такие уж и большие трудности, а так, временные неудобства, которые они легко переживут, ведь имперская козна, им, и без того будет выплачивать некий пенсион на проживание. И граф, уже не по первому разу пытался разобраться, в чём здесь кроется подвох. По опыту прошлой жизни он усвоил одну истину, что никто из нормальных людей, за просто так, на "дядю" работать не будет. А тут такое…, и главное, сразу столько человек дали согласие поработать только за "большое человеческое спасибо".

Нет. Если сказать что граф Мосальский-Вельяминов на данный момент был бедным как церковная мышь, это значит обмануть. У него ещё была "подушка безопасности" – тайник, и в последнее время, молодой человек, иногда туда "заглядывал", только в исключительных случаях. Вот и на эту поездку в Царьград, он взял из своего загашника некую сумму и не успел потратить её полностью. В прочем, юноша и не стремился транжирить имеющуюся в его распоряжении наличность. Так что этих денег хватило на покупку железнодорожных билетов, для всех четырёх оставшихся с ним гайдуков, ну и пятерых новых служащих, коих он собирался использовать по их оставшейся трудоспособности и талантам. Так что, именно с этих сбережений и арендовался вагончик, для проезда всей компании. Да. По поводу билетов, здесь было чему удивляться, ведь привычные "бумажки" заменяли небольшие металлические жетоны. Использовались они весьма оригинальным образом: ты покупаешь "железяку" в кассе и сдаёшь её дорожному служащему, при посадке в поезд. Далее, через некоторое время, этот же жетон, выкупит очередной пассажир и вновь его сдаёт проводнику. Вот такой вот круговорот "билетов" в отдельно взятом акционерном обществе, экономично и сердито.

Всё в этом мире имеет обыкновение заканчиваться, подошла к своему завершению и эта долгая поездка. Однако Сашка, полностью осознал этот факт в тот момент, когда кавалькада из наёмных экипажей въехала во двор его усадьбы. Пришлось Александру побороться с желанием как можно скорее уединиться и, дождавшись пока будет растоплена банька, с удовольствием попариться в ней, самое то, после долгой дороги. В итоге, пока не были отданы все необходимые распоряжения относительно его попутчиков, он так и не пересёк порог своего дома. Пусть в этом поступке и не было необходимости, управляющий и без его указаний мог распорядиться относительно бани для вернувшихся гайдуков, как и их сытного обеда. Нет, снова не точное определение, судя по времени суток это скорее ранний ужин. Также, без лишних напоминаний были бы и расквартированы и отставные военнослужащие, коих граф, по приезду в столицу, успел переодеть в костюмы подобающие мещанину среднего достатка. Кстати, в решении этого вопроса помог старый еврей-ювелир, к которому они мимоходом "заглянули на огонёк", чтоб выставить на продажу трофейные пистолеты и парочку неплохих ятаганов, так сказать, по бросовой цене. Вот Кац, узнав о проблеме, и показал, где можно купить уже готовое гражданское платье в весьма хорошем состоянии, а не ждать, пока тебе его построят портные в ателье. Да что там показал, он свёл Сашку с нужными людьми и так скромненько намекнул тем, что, дескать, этот господин, его хороший деловой партнёр, и поэтому, не стоит слишком сильно завышать цену на предлагаемый ими товар, тем более что одёжа покупается в количестве небольшой оптовой партии. И судя по итоговой оплате, его просьба была услышана и принята к исполнению. Интересно получается. Оказывается, не такой уж старый Авраам и простой человек, каковым желает казаться, раз к его слову так внимательно прислушиваются и принимают к исполнению все его указания, пусть и преподнесённые в виде невинного пожелания.

Далее, необходимо покончит с воспоминаниями о недавних событиях, и вернуться в Сашкино имение. А там, пока грелась личная банька, Александр выслушал сжатый доклад о деятельности артели, и некие успехи на этом поприще весьма порадовали. Хоть спрос на многие товары упал, но не все было так плохо, как могло показаться на первый взгляд. Оказывается, зажиточные горожане, в связи с тем, что идёт война с османами, пожелали тоже вооружиться и налаженный выпуск гражданских револьверов пришёлся весьма кстати. Небольшой калибр оружия, немного упрощённая и уменьшенная в размерах конструкция, а главное относительно небольшая цена, сделали револьверы весьма востребованным товаром.

За то время, пока выслушивались доклады по текущим делам артели, банька успела набрать необходимый жар, о чём оповестил один из молодых гайдуков – ветеран боевого испытания пулемёта. Он был из числа тех, кто убыл домой первой партией, которая доставила новое оружие в мастерские. Парень доложил, подождал несколько секунд, мол, не будет ли ещё каких указаний и спешно ушёл. О его торопливости "говорили" звуки его быстро удаляющихся шагов. Видимо чернявый красавец, которого не портила даже преждевременно лысеющая голова, спешил к торжественному столу, который сейчас накрывался в общей столовой. Опоздать к нему он не мог, так как главные виновники застолья, в этот момент, так же как и хозяин, ожидали помывки, как говорится: "Смыть дорожную пыль".

Сегодня, за банщика был Митяй, кстати, тоже вольный человек, входивший в число тех, кто, получив вольную, не пожелал расставаться со своим благодетелем. Кстати, три человека, получив на руки свою небольшую часть клада, ушли на поиски лучшей доли. Но не о них разговор, он о Мите. Сейчас, этот видный, крепкий парень, с уродливым шрамом, "перечеркнувшим" его лицо, был при деле, он учил всех мальчишек усадьбы тем предметам, кои не могли припадать бывшие дворовые девки. И надо сказать, в этом нелёгком деле, добился определённых успехов. Ну а сейчас, решил по старой памяти, "пробить веничками" того, с кем сидел за одной партой несколько лет. Сам предложил, но у графа сложилось впечатление, что Митя желает о чём-то поговорить, без свидетелей. Поэтому он и согласился.

– Ох, а исхудали то как, Александр Юрьевич, – посетовал Митя, нагоняя вениками пар, хотя, чего он мог разглядеть при тусклом свете масленого светильника, непонятно, – наверное, жили там впроголодь, на монастырской то еде.

– Митька, ты это брось. Когда мы наедине, обращайся ко мне по имени и на ты.

– Так это когда было. С тех пор столько воды утекло, да и мы уже давно не дети.

– Да, мы не дети, в этом ты прав. Но я надеюсь, что наша с тобой дружба на этом не окончилась?

– Так-то оно так. Но я сын конюха, а вы граф. И мне, нужно соблюдать определённые правила в общении.

– Вот и соблюдай. Только делай это прилюдно, и не более того.

– Хорошо, Александр Юрьевич, будь, по-твоему. Тогда ответь мне. Зачем на войну поехал? Неужели после гибели Алёнки, тебе жизнь не мила? Вон, какой шрам на боку красуется, небось, из-за него, ты за малым, богу душу не отдал.

– Ух, какой ты глазастый, усмотрел-таки мою "дырочку в правом боку"[50]50
  Цитата из старой детской песни, про резинового ёжика.


[Закрыть]. Успокойся, смерти я не ищу. Так что Митя, можешь по этому поводу не переживать. А рана моя не опасная, она только выглядит страшной, потому что сталь вскользь прошла, вот и получился такой длинный шрам.

– Дай-то бог, дай-то бог.

Про то, что шрам находился на левом боку, а не правом, Митя как будто и не обратил внимание. Он снова плеснул на камни отвар и продолжил, молча, работать вениками. Уже после парилки, попивая в хорошо освещённом предбаннике квас, Александр, устав ждать, когда его друг детства начнёт откровенничать, поинтересовался:

– Ты Митька давай не жмись как девка перед первым свиданием. Ведь давно вижу, что тебя что-то буквально "выворачивает наизнанку", а спросить меня о твоём интересе побаиваешься. Говори уже. Даю честное слово, что не покусаю.

– Тут дело не простое, я даже не знаю, как ты к этому отнесёшься.

– А ты попробуй, рискни. Пока не расскажешь в чём проблема, не узнаешь, как я на неё среагирую.

– Ну не знаю, как и начать. Здесь дела амурные…

– Понял, я всё понял. Ты желаешь поговорить со мною об Агафье, старшей дочери чернявой поварихи Фроськи? Я давно заметил, как ты на ту дивчину поглядываешь.

– А что, так заметно? Да?

– Ещё как заметно. Особенно, когда ты ей вслед смотришь. Аки пёс побитый, так и хочется подойти, да пожалеть.

– Да, присушила мою душу Агафья, понимаю, что со своим шрамом я у многих вызываю страх. Но ничего с собою не могу поделать. Уступи мне её, Александр Юрьевич, какую хочешь цену назначь, всё отработаю. Как верный пёс, пойду за тобою и в огонь и воду.

– И что ты с ней, декой этой, делать будешь, горе ты луковое.

– Дам вольную и возьму в жёны.

Сашка пристально посмотрел на друга, потерянно сидевшего перед ним за небольшим столом. Ему было его жалко, но показывать это не хотелось, чтоб не обидеть парня.