Текст книги "Интерполицейский (СИ)"

Автор книги: Виталий Донцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

– Хотел бы я знать, в чем суть митинга? – опять выдал в эфир Эстен.

– Народные гульбища, лежбища и пастбища, – сообщил ему свою версию Кирилл.

– Необходимо выяснить, что у них происходит, Жиль, – приказал Джеф.

– Ты зануда, Клифтон. Не видишь, мы отдыхаем. – колко ответил Жиль. – Но я уже, кажется, знаю, что происходит. Там кого-то собираются бить.

И правда, от особняка подтянулась группка разномастно одетых людей, причем некоторых вели явно против воли. Одного из них толкнули к воротам в загон, там его ждал молодчик в военной форме, но без оружия. Послушная воле разведчиков, картинка на экранах шлемов резко увеличилась, выхватывая из человеческой мешанины лицо человека, которого только что привели.

– И я, кажется, знаю, кого будут бить, – мрачно добавил Жильбер. – Мы хотели найти командира. Но рады ли мы этому? Кстати, и наша горячо любимая журналистка тоже здесь…

Ганс гулким вздохом прокомментировал увиденное, и флегматично сказал:

– Почему-то я этому не удивлен.

– Как ни странно, я тоже. – согласился Жиль. – Ну что, убьем одним выстрелом двух зайцев? Или глаза разбегутся? – француз шутил. Но Ганс отлично знал цену подобным шуткам и такому тону Эстена. Это означало, что жизнерадостный и веселый Жиль находится на грани яростного срыва. И Ганс его прекрасно понимал…

Первого соперника Алекс уложил быстро и красиво. Но неожиданно вызвался второй.

– Ну и горилла! Они его в зоопарке нашли? – риторически спросил Керк. Ответ Джефа прозвучал несколько странно:

– Я, кажется, знаю, где находится этот зоопарк.

– Что-что?

– Да так, мысли вслух… Это я о своем.

– …Твою мать! – высказался кто-то сочно. Все бойцы завороженно наблюдали, как второй спаррингер Алекса, после шедшего с переменным успехом поединка, поднялся с земли, страшно избитый русским. Но выглядел не потерявшим сил, словно не его только что убивали. Под сдержанные ругательства полицейских, он принялся добивать выдохшегося Александра, хлеща им о стену конюшни. Командир уже выглядел, словно изломанная кукла.

– Я его сейчас убью! – Жиль вскинул свою винтовку, фиксируя прицел на широкой камуфлированной спине гиганта.

– Сидеть!!! – голос Джефа стал абсолютно м е р т в ы м. Мельком бросив на него изучающий взгляд, Ганс поразился лицу Клифтона – его словно свело жестокой судорогой, черные глаза превратились в узкие щели-бойницы, а кожа приобрела синеватый оттенок, что соответствовало бледности.

– Если ты сейчас высунешься, Эстен, – неестественным голосом начал Джеф. – то на всей операции можно поставить крест. Ты помнишь еще, что для нас выполнение прямой задачи важнее жизней отдельных сотрудников?

Наступила тягостная пауза. Все обдумывали сложившийся конфликт приоритетов. Нарушил ее Керк.

– Ребята, или у меня галлюцинации, или я и в самом деле уже где-то встречал вон того типчика, – вдруг высказался он. – Тот, плюгавенький такой, в униформе с закатанными рукавами. А где, не припомню.

В толпе действительно присутствовал вышеуказанный персонаж – тщедушный мужчина в возрасте, в камуфляже, который, как успел отметить Ганс, носили немногие. Создавалось общее впечатление, что все эти люди из одной команды.

– Где ты мог его видеть? – неожиданно резко среагировал Джеф, воткнув в ирландца свой бросающий в дрожь взгляд.

– Да хрен его знает. Может, на фотографиях, что нам показывал полковник, где "засветился"?..

Тем временем драка продолжалась. Под кровожадный рев зрителей шатающийся Беркутов, размазывая кровь по разбитому лицу и прижав левую руку к боку, нашел в себе силы подняться с земли. Более того, он атаковал своего уже торжествующего победу противника. И тут словно сменили полюса боя. Гигант будто растерялся, он пока еще с легкостью держал удары подполковника, но движения его замедлились. Алекс начал бить насмерть, это было видно, но невероятный противник пока еще стоял, а через секунду перешел в контратаку. Алекс тут же ушел в глухую оборону, затем…

Затем он стремительно поднырнул под агрессивную атаку соперника – и тот забалансировал на одной ноге, вторая повисла плетью. Алекс поднял окровавленную голову, быстрыми длинными ударами рук "распял" гиганта, заставив его развести руки, и… разорвал ему горло растопыренной ладонью.

У хорошо знающих своего командира бойцов вздыбились волосы на загривках. Господи, до чего же нужно было довести этого железного, справедливого и чрезвычайно щепетильного в моральных критериях человека, чтобы он решился на такое страшное убийство?!

И тут Алекс вообще перешел все границы. Он издал нечеловеческий рев, обращаясь к окружавшей его и притихшей от неожиданного исхода толпе. Его лицо обратилось в ужасающую маску. Но откуда-то с готовностью вынырнули несколько человек в форме, безжалостно скрутившие русского. На его запястьях защелкнулись стальные браслеты. У некоторых полицейских заскрипели зубы от сдерживаемой злости.

– Вот и Сандра. – деревянным голосом сказал Андреас, глядя на то, как вырвавшаяся из рук сторожей девушка, споткнувшись, ринулась к лежащему навзничь подполковнику, и рухнула ему на грудь.

– Не завидую я ей сейчас, – сказала Герда нежданно теплым голосом, пронизанным жалостной горечью. – Одна, среди этих зверей…

Сандру оторвали от недвижимого Беркутова. Его самого вздернули на подкашивающиеся ноги, и обоих уволокли в особняк.

– Если это еще кому-нибудь интересно, – неожиданно вклинился в эфир Ван, – то вон тот араб, похоже, и есть наш любимый шейх.

– Мы возвращаемся. Пока нам тут все отходы не перекрыли. – тихо предупредил Жиль.

– Погодите! – в эфире прозвучал взволнованный голос Андреаса. Ганс уже успел заметить, что молодой испанец несколько раз беспокойно оглядывался в то время, пока остальные были заняты судьбой командира и судьбой задания.

– Что такое, лейтенант?

– По-моему, движение с тыла. Я слышу звуки двигателей и голоса. Компьютерный анализ подтверждает это.

– Джеф, мы уходим! – снова подал голос Жильбер. – Здесь становится слишком тепло.

Разведчикам явно пора было менять место укрытия, потому что вокруг конюшни разбредались насмотревшиеся гладиаторских боев гангстеры Ларинчи. Кто-нибудь вполне мог ненароком, набирая корм для коней, заглянуть, не ровен час, за бункер. И тогда скандалу не оберешься…

– Сидеть! – снова рявкнул Джеф. – Сколько сумеете!

Теперь уже все разбирали, особенно с помощью направленных микрофонов, вмонтированных в шлемы, что лес позади них наполняется нарастающим механическим шумом и людским говором.

– Это люди Ларинчи? – в воздух спросил Кирилл, прощупывая тыл через оптический прицел своей модернизированной винтовки СВУ-АС, созданной на базе СВД, выполненной по схеме "буллпап", более короткой и удобной, чем оригинальная драгуновская винтовка. – Я вижу несколько средних и легких грузовиков, в них вооруженные люди. В армейской форме, но на регулярные силы не похоже. На предплечьях красные повязки, у некоторых красные банданы. Знаков различия нет.

– Так, – втянул воздух широко раздувающимися ноздрями Джеф. – Эти похожи на партизан.

– Мятежники… – сделал вывод кто-то.

– Они, – сосредоточенно кивнул Клифтон, и прошипел сквозь зубы. – Дьявольщина, даже отдышаться не дадут. Им здесь что, медом намазано?! Быс-стро, маскируемся! – и стал первым закапываться в прелую, усеянную полусгнившими длинными листьями мягкую землю.

– К дьяволу, что там у вас происходит?! – ворвался в эфир Жиль. – Долго нам еще здесь торчать? Тут не курорт…

– Так у вас же там вроде тепло… – поддел его Керк.

– Здесь скоро станет вообще жарко! Как бы не вспотеть! Кровавым потом!

– Не кипятись, Жиль. Тут еще одни незваные гости объявились. На нашем направлении. Похоже, что те самые партизаны.

– Еще и эти! А колумбийцев вы там не видите? Их что, не пригласили на вечеринку? Какая жалость! – капитан Эстен очевидно нервничал, и ему можно было посочувствовать. Застрять посреди бандитского лагеря…

Ганс успел зарыться по самый нос, лежа на животе в глубокой выемке и засыпавшись сверху тонким слоем слоистой влажной земли, перемешанной с листовым опадом, когда неизвестные поравнялись с укрывищем полицейского спецназа. Очевидно, они ехали по какой-то застарелой многолетней заброшенности колее, которая случайно вывела к "Дель Лока" прорвавшихся через эквадорско-перуанскую границу, оппозиционных родной власти, мятежников. Нестройная колонна грузовичков, вручную раскрашенных самобытной символикой, удивляющие своей разномастностью и изношенностью, облепленные грязными, бессистемно вооруженными людьми со злыми, заросшими лицами. Перед проволочным ограждением усадьбы они ненадолго остановились, некоторые даже спрыгивали с машин. Разрезав колючую проволоку, герильерос раздвинули ее, и ступили на чужую территорию, нимало этим не смущаясь.

– Наглость – второе счастье, – произнес Кирилл.

– Да, эти-то уж явно тут незваные гости, – высказался Ганс, провожая взором заключенные голографом в красные рамки силуэты.

Навстречу беззастенчиво шагающим по фазенде партизанам, тщательно и бесцеремонно изучающим все попадающиеся им на пути строения, стала подтягиваться встревоженная вторжением непрошеных "туристов" наркомафия. Люди стекались отовсюду, от подростков до пожилых. Вооружены они были не хуже мятежников, и с их лиц не сходило злое непонимание происходящего. Перуанцы постепенно оказывались в полукольце раздраженных бандитов, готовых начать стрелять в любую минуту.

– Вот и наш клиент. – Герда имела в виду быстро идущего в окружении своих подручных Гарсию Ларинчу, мечущего в гостей взгляды-молнии. Он остановился, выйдя из центра полукольца своих людей, как раз напротив вставших оборонительным клином краснознаменных братьев, ощетинившихся стволами.

Между главарями банд завязалась оживленная перепалка.

– Я почему-то не думаю, что Ларинча решится на прямой конфликт, – сообщил свое мнение Ганс.

Полицейские отдавали себе отчет в том, что если преступники двух стран разойдутся миром, или, что еще хуже, найдут общий язык, то шансы на успех "форс эй" в таких обстоятельствах приравняются к нулю, такой заслон восьмерым бойцам, вынужденным быть озабоченными судьбой как операции, так и своих людей в лапах бандитов, не преодолеть. Джеф хотел провернуть операцию ночью под покровом тьмы, но теперь это превратилось бы в самоубийство. Несколько десятков эквадорцев, арабская гвардия шейха, и если к этому еще прибавить не менее полусотни вооруженных до зубов партизан… А время не ждало, подполковник и журналистка не могли ждать, неизвестно, какую судьбу им уготовили. К тому же шейх наверняка будет окружен мощным заслоном, ведь получается, что он знает, или по крайней мере догадывается, что на него спустили бойцов спецназа.

– Чертов индеец! – вырвалось у него. Если бы не этот пронырливый Легаро, командир был сейчас рядом, а не в плену…

Зато, если эта встреча перерастет в вооруженное столкновение, то под шумок у полицейских возникала вполне реальная возможность проникнуть на "Дель Лока", минуя воюющих, и пока они будут увлечены друг другом, тихо сделать свое дело.

– Джеф, если они договорятся… Ты меня понимаешь? – повернулся к Клифтону Чарли.

Джеф откинул с лица забрало, и ожесточенно тер покрывшийся глубокими морщинами лоб.

Кирилл в ожидании вскинул к плечу снайперскую винтовку, приникая к оптике.

Провокация была бы для спецназовцев наилучшим выходом из пата.

– Восьмой, сними кого-нибудь из перуанцев. Не убивая, – уточнил Джеф. На его лице отражались все его мучительные переживания. Он брал на себя ответственность за все последующие события

Сухой щелчок в эфире:

– Четвертый, это Второй. Мы сейчас устроим небольшую провокацию, и скоро всем станет не до вас. Будьте готовы… и предельно осторожны.

– Вас понял, – сухо ответил Эстен.

В этот момент Кирсанов нашел наконец себе подходящую цель, и надавил на спуск. Выстрела даже вблизи практически не было ни слышно, ни видно.

Один из стоящих впереди настороженно замерших мятежников вдруг подломленно рухнул наземь с коротким вскриком. Эффект оказался потрясающим. Никто даже не подумал обратить внимание на то, что у него всего лишь было прострелено колено, да к тому же со спины. Позабыв о всяких переговорах, перуанцы располосовали толпу бандитов длинными очередями. Мгновенно погибло не менее десятка человек. Эквадорцы, из тех, что отличались хорошей реакцией, рассыпались по укрытиям, открывая ответный огонь по партизанам, немотивированно атаковавшим, на их взгляд, Передовой отряд постигла печальная участь, Угодив под встречный свинцовый шквал, он потерял не менее трети. Но на подмогу уже спрыгивали с грузовиков и мчались через проволочное заграждение остальные мятежные боевики. Похоже, они были настолько на взводе, что им только требовался повод, чтобы развязать бойню.

Ларинчу плотно обступили несколько телохранителей, быстро смещаясь назад, за спасительные стены зданий. Вскоре он пропал из виду, но Ганс внимательно отследил направление его отхода. Их с Гердой целью был именно он.

Врывавшиеся на территорию поместья партизаны наткнулись на ожесточенное сопротивление свежих сил хозяев, встающих заслоном на пути агрессоров. Постепенно блицкриг перешел в позиционный уличный бой.

Очень удобный момент включиться в игру полицейским.

Вскидывая винтовку к плечу, Клифтон отрывисто приказал:

– Двигаемся по установленному распорядку, в пределах видимости соседней группы, правее боя. Восьмой с Девятым, – Джеф для пущего порядка присвоил Кайлу личный номер, – ищут подходящую огневую точку, и поддерживают нас огнем. Наша цель – шейх. После – Алекс и Сандра. Поэтому в драку не включаться. Ганс, Герда, у вас свое задание, но я предпочел бы видеть вас в ближайшее время живыми, так что постарайтесь не удаляться от основной группы. – Джеф начал говорить холодным командным голосом, сквозь который пробивались нотки злого веселья. Ганс, знающий Джефа как достаточно уравновешенного человека, уже полчаса отмечал необычные перепады настроения Клифтона, и был этим несколько удивлен и встревожен. Но ничего говорить не стал, тем более что остальные, видимо, никаких странностей в замкомгруппы не замечали. Поэтому и Ганс, укорив себя, что совсем разболтался на самостоятельной работе, и принялся уже невесть в чем подозревать старого друга, отогнал беспокойные мысли.

В несколько мгновений разбившись на двойки, маленький отряд вереницей устремился к заграждению далеко в стороне от завязавшейся схватки. Передовая двойка разрезала стальные тяжи, усеянные плоскими остриями, подавила немногочисленные сигнализационные датчики, и проникла за ограничительные столбы. Следом бесшумно всосало остальных.

Увлекшись взаимоуничтожением, на новеньких никто не обратил внимания. Действия воюющих сторон перетекли в более горячую фазу. Как неожиданно выяснилось, хозяева обладали легкой бронетехникой в виде разведывательной бронемашины "Фокс". Прикатившись со стороны наполовину скрытых за особняком ангаров, боевая машина стала заливать умело теснящих мафию партизан струями тридцатимиллиметровых снарядов. Некоторые осколки разрывных выстрелов с визгом долетали даже до пригибающихся спецназовцев, уже быстрыми перебежками передвигавшихся вдоль потрескавшихся от влажности и жары стен казарм.

Но коммунисты имели богатый опыт по борьбе с броневиками армейских и полицейских соединений родной страны. Меткий выстрел из противотанкового гранатомета обезглавил "Фокса", превратив в груду металлолома. А высоко подброшенная взрывной волной башня упала с треском и грохотом внутрь какого-то хлипкого жердяного строеньица, из которого только что высверкивали автоматные вспышки, а сейчас остался лишь завал обломков. Оттуда донеслись дикие вопли раненых и умирающих.

"Дель Лока" враз потеряла весь свой лоск, всю свою пасторальность, весь свой покой. Теперь на ее территории воцарились хаос, ужас, смерть. Все убивали всех. В этой вакханалии полицейский спецназ оставался незамеченным. Изредка только кто-нибудь шальной выскакивал на пути рассыпавшегося узким веером "форс эй", чтобы тут же пасть под бесшумными выстрелами сосредоточенных бойцов, являющихся истинными виновниками этого буйства смерти. Но они всего лишь действовали в пределах предложенных преступниками правил игры. Им важнее было сохранить жизнь своих людей, и выполнить задание, чем позволить жить тем, кто так легко научился отнимать чужие судьбы.

И все-таки, не смотря на то, что перед ними погибали сплошные отморозки, так или иначе испачкавшиеся в крови, Ганса съедала совесть. Не смотря на все оправдывающие доводы, его придавливало осознание того, что именно они, полицейские, запустили эту мясорубку для достижения своих целей. Подобные же мысли блуждали на самых задворках сознания у каждого бойца "форс эй", и нужно было обладать крепкой психикой и твердо быть уверенным в себе, чтобы не сорваться, не озвереть, чтобы остаться человеком. Пусть руки в крови даже у них, защитников закона и обычных людей. Главное – не убить собственную совесть, и не дать ей убить себя. Человек – вечный канатоходец на грани тьмы и света. От того, насколько ты способен сохранять баланс, будет зависеть, кем ты останешься в итоге…

Ганс, мотнув головой, прогнал неожиданно накатившие при созерцании жестокой драки мысли. Сейчас для них, пожалуй, не время. Он, вместе с напарницей, движущейся двух шагах позади (Ганс настоял на таком порядке передвижения, все-таки Герда – женщина) замыкал левый фланг отряда. Ганс и Герда уже решили, как будут действовать далее. Им был нужен Ларинча, а Джеф не имел права вынуждать сотрудников службы по борьбе с наркотиками подчиняться своим приказам. Так что капитаны Берн и Мейер стали изрядно забирать влево, к парадному входу в роскошный особняк. Ганс точно запомнил, в каком направлении скрылся наркобарон. По единому мнению офицеров, Ларинча не станет высовываться на передовую, а отсидится в тылу своих бойцов.

Где-то впереди ужасающе грянул взрыв, от которого задребезжали стекла и дрогнули стены зданий. Но произошел он не ближе, чем виднеющийся в сотне метров впереди особняк. Только теплый, наполненный гарью и чадом ветер обдал полицейских. И точно – при электронном увеличении Ганс увидел на белоснежном теле дворца остро бросающиеся в глаза закопченные, зияющие иззубренными провалами окон стены второго этажа. Он даже не взялся бы на глаз определить, сколько килограммов взрывчатки послужило тому причиной. Смахивало на эффект от взрыва крупнокалиберного снаряда, вот только вряд ли в округе найдется хоть один танк или орудие.

Герильерос, имеющие большой опыт лесных и уличных боев, начали неуклонно теснить эквадорцев вглубь их территории. Бой начал растекаться вширь, и обеспокоенный Джеф приказал стягиваться правее, чтобы уйти от него. Герда, молча посмотрев на Берна из-под короткого толстого козырька шлема, махнула рукой влево: – "Ганс, продолжаем движение…". Капитан, проводив мельком зеленые точки, поползшие от них в сторону, повел двойку противоположным курсом, с удовольствием повинуясь приказу, к одному из служебных входов огромного дома, расположенному в левом крыле. Он надеялся найти Ларинчу там, пока его прихвостни будут по горло заняты своими латиноамериканскими собратьями, пока никто не ожидает появления на арене полицейского спецназа.

Зашипело в наушниках шлема, и недовольный голос Джефа поинтересовался:

– Ганс, Герда, вы куда это собираетесь? Я, кажется, просил вас не отрываться от "форс эй"…

– Капитан Клифтон, – официальным тоном начала Герда. – Вы, кажется, забываете, что я и мой человек находимся вне вашей компетенции. У нас различные цели, и позвольте нам выполнять нашу работу…

– Черт побери, леди, у меня есть сильное желание надрать вам обоим ваши белоснежные задницы, простите за грубость! Я приказываю вам идти на соединение с основной группой! – рассержено заявил Джеф. – Вас всего двое. Вы что, не понимаете, что вы можете только нажить себе неприятностей на свои… Мало нам уже имеющихся проблем? Ганс…

– Джеф, я вынужден подчиняться приказам начальства… – с легкой дружеской ехидцей и фальшивым сожалением отозвался Ганс.

– Офицер Клифтон, считаю дальнейший диалог в подобном ключе потерей времени, – сухо произнесла Герда.

– Ваше дело, коллеги, – холодно возвестил в эфир Клифтон. – Но я вынужден буду подать рапорт, капитан Мейер…

– Ваше право, капитан Клифтон. – согласилась Герда. – А теперь давайте займемся делом. Отбой, – поставила она точку в недолгой перепалке, и отключила передачу. Ганс последовал ее примеру.

Секундой позже в динамики шлемов ворвался возбужденно-спокойный голос Жиля:

– Второй, говорит Четвертый. Мы нашли Первого… Пресса с ним…

* * *

– Красные недоноски! Коммунистические ублюдки! – брызгал слюной взбешенный Ларинча, тряся пистолетом, зажатым в пухлом кулаке. Его лысина яростно отблескивала в свете полуденного солнца. – Луис! Хесус! Чтобы ни одна гнида не ушла живой с моей земли! Я им покажу, кто здесь главный!

Смуглый, безбородый и лысый Луис, и заросший по щекам и шее черной щетиной широкоплечий брюнет Хесус молчаливо поддерживали хозяина, сжимая в руках автоматы Калашникова. Они, верные телохранители, только что вывели его из разгоревшегося пекла бойни под прикрытие стен особняка, на белоснежном мраморе которых злые пули высекали длинные безобразные царапины. И готовы были хоть сейчас идти туда, где гибли их братья, чтобы вышибить наглых захватчиков.

– Кто, кто стрелял? Кто, я вас спрашиваю?! – вдруг накинулся на подчиненных Гарсия.

– О чем вы, босс? – гулким голосом спросил Луис.

– О чем я? Да о том, что первый человек упал с их стороны! Я ведь уже почти договорился, что все кончится миром. Они были согласны к ночи покинуть "Дель Лока", после того, как мы обеспечили бы их провизией! Какой паскуде стало жалко моего добра? – наркобарон, которого весь преступный мир Южной Америки знал под кличкой Жирный Боров, пристально вглядывался в глаза своих людей, словно ожидал там прочесть ответ.

– Может, это Альберто? У него сестра умерла в лапах таких же партизан. Он мог не выдержать… – низким хрипловатым голосом предположил Хесус.

– К дьяволу Альберто! Если ему посчастливится сегодня выжить, я лично пущу ему пулю в лоб! А теперь – за мной!

Дон устремился в неприметную низенькую дверцу в стене дома. Его люди погибали сейчас за него, но на то Гарсия им и платил хорошие деньги. Ему же нужно было приготовить все необходимое для бегства, если дело примет скверный оборот. Он достаточно хорошо знал, что люди герильи, выбравшие своим образом жизни перманентную войну со всеми подряд, вполне могли разгромить умеющих драться, но не умеющих воевать и слишком разобщенных бойцов Ларинчи.

В доме, поднявшись на четвертый этаж, в свой личный кабинет, Гарсия принялся выгребать все самое ценное из сейфа – в основном различные ценные бумаги – и складывать все это в пухлый серебристый саквояжик.

– А вы чего встали? – набросился он на ожидающих приказаний телохранителей. – Быстро вниз, выгоните к чертям всю прислугу, пускай уносят отсюда свои ноги куда хотят, гоните их в шею! – Ларинча бросился к окну. – Чертовы партизаны! Они теснят нас! Соберите всех, кто может держать оружие, всех до единого, и пускай они дерутся до последнего! Отступать им некуда! Да, и прикажите приготовить вертолет! – крикнул он уже вслед подручным.

Телохранители исчезли за дверью. Гарсия взял со стола свой чемоданчик, прижал его к боку одной рукой, второй вытащил из-за пояса свой пистолет.

– Акбарс!.. – вспомнил он. Перед тем, как уйти встречать непрошеных гостей, Ларинча, чтобы успокоить встревоженного шейха, нарядил пару людей отвести араба со свитой к складу с оружием. Была мысль – пусть посмотрят, что им приготовлено, пока Гарсия будет решать неожиданно возникшую проблему.

День явно не задался. Но шейха придется вытаскивать, слишком дорого он обходился, чтобы позволить ему погибнуть под пулями партизан, слишком много неприятностей нажил себе на облысевшую голову Гарсия с согласием взять Акбарса под защиту.

Гарсия выскочил из комнаты, и через две ступеньки запрыгал вниз. Нужно было выводить восточного гостя из-под огня. Склад с оружием был прямо на пути наступающих перуанцев. Но у наркобарона был один небольшой секрет – ко многим зданиям от особняка расходилась сеть подземных переходов. Прорыты они были на случай маловероятного, но все же возможного налета полицейских. Входы в туннели были тщательно замаскированы, некоторые коридоры вели в подземные нарколаборатории, и одна из них была расположена практически под оружейным складом.

По дороге вниз к боссу присоединилось двое молодчиков, и он велел им держаться поблизости, так как Луис и Хесус куда-то провалились. В то время, пока они пробирались к тайнику, где-то по второму этажу прокатился сильный взрыв, заставивший дрогнуть стены, подпрыгнуть мебель и повылетать часть стекол. Ларинча чуть не рухнул на колени, выругался в полный голос, но ему было сейчас не до того.

Тайный ход был замаскирован под большой шкаф в одной из комнат, в крыле для прислуги. Здесь уже никого не было, всех стариков, женщин и немногочисленных детей, живших вместе с родителями на фазенде, прогнали, чтобы не путались под ногами, в сельву, а всех здоровых мужчин вооружили и отправили на подмогу неотвратимо отступающим гангстерам, которых становилось слишком мало, чтобы остановить умело воюющих мятежников. Они не умели действовать так же слажено, и многие просто срывались, с дикими воплями выскакивая под пули, хлеща воздух длинными автоматными очередями, но через миг падая, до отвала наевшись свинца…

…Гарсия, не доверяя никому своего ценного груза, подбежал к шкафу. И только собрался отжать спрятанный под панелью в стенной нише рычаг, чтобы открыть ход, как вторая дверь, ведущая от левого крыла особняка, с громким стуком распахнулась, и комнату ворвалась приседающая черно-серо-зеленая пятнистая фигура в шлеме. Лицо неизвестного было закрыто прозрачной маской, в руках была штурмовая винтовка, а над плечом виднелся приклад второго автомата. Незнакомец коротко крутнул головой влево-вправо, осматриваясь, и длинный ствол его оружия, наводящего на мысли, что этот человек имеет отношение к каким-то спецслужбам (как и наряд ворвавшегося), хватко нацелился точно в грудь Ларинче, от неожиданности севшего в кресло возле шкафа, прикрывшись своим саквояжем.

– Вы арестованы, не двигаться с места! – тембр голоса незнакомца оказался очень странным, Гарсия даже не сообразил вначале, в чем же была эта его необычность…

– Х-ха!! – в спину полицейского, а сомнений в том, что это полицейский, у Гарсии после слов незнакомца не осталось, ударил приклад "калашникова". Дело в том, что легавый, вбежав в комнату, и увидев Ларинчу и одного из охранников, второго, отошедшего к окну узнать, как идут дела у обороняющихся, упустил из поля зрения. Чем бандит не замедлил воспользоваться.

Полицейского швырнуло вперед, он выронил автомат, и распластался на полу. Бивший тотчас же набросился на беззащитного копа со спины, и вздернул вверх, зажав в удушающем захвате за горло. Ему на помощь устремился второй парень, Гарсия даже не смог вспомнить его имени, он появился в банде совсем недавно.

– Убейте его! – сорвавшимся от страха и ненависти на визг голосом заорал он, вскакивая с кресла. Его всего трясло – черт возьми, откуда здесь взялся этот проклятый полицейский?! Впрочем, сейчас ему будет крышка!..

Но дальнейшее мгновенно показало, что бандиты рано торжествовали победу.

Хрипя, но не оставляя попыток освободиться из захвата, полицейский подбросил свои длинные ноги навстречу подбегающему гангстеру. Не успел тот опомниться и уклониться, как носки высоко зашнурованных солдатских ботинок легавого хитрым образом плотно обхватили смуглую шею, и тут же сильно дернули ее набок. По ушам ударил отвратительный хруст, и молодчик обмякшим кулем осыпался на паркет. Но на этом полицейский не остановился. Он мощно вывернулся в руках ошарашенного гибелью товарища бандита, быстро выхватил из своих ножен хищно блеснувший штык-нож, и всадил лезвие ему, все еще не выпускающему полицейского из захвата, точно в глаз. Подручный Гарсии предсмертно захрипел, и повалился на пол, подминая собой и своего убийцу…

И тут Ларинча не выдержал, и сорвался, как последний безумец, что ему было вообще-то несвойственно, так как человеку с неконтролируемой психикой и лишенному разума никогда не занять то положение, какого добился Гарсия. С бешеным взвизгом, и впрямь напоминающим кабаний, он подхватил с пола валяющийся автомат одного из своих бывших охранников, схватил его за ствол в припадке ярости, и подскочив к не успевшему встать под тяжестью трупа полицейскому, со всего размаху ударил его несколько раз прикладом по животу, заставив скрючиться на полу. Потом изо всех сил врезал автоматом, как дубиной, ему по шлему, оглушив.

– Я тебе покажу, как врываться в мой дом, и убивать моих людей, сучий выродок! Я тебя сейчас отправлю в твой вонючий легавый рай… – с этими словами Гарсия, оставшийся один, оттащил полицейского от двери к диванчику, отшвыривая ногой подальше его оружие, в том числе и сдернутый с плеча второй автомат. – Ты сейчас пожалеешь, что появился на белый свет, проклятый гринго! – почему-то Гарсия решил, что перед ним американский полицейский. Ему когда-то приходилось попадать в США под полицейскую облаву, те копы выглядели почти так же. И его сейчас словно заклинило на этом. – А потом и все остальные пожалеют, что рискнули встать на моем пути! Все!!! Но сейчас ты… вот только посмотрю в твое лицо, заставлю тебя смотреть, как я буду тебя убивать… – шептал наркобарон, будто в бреду.

Он стянул вмятый черный шлем с бессильно мотающейся головы полицейского…

– Да это баба! И раздери меня дьявол, я ее знаю! – воскликнул Ларинча, глядя на обрамленное короткими светлыми и ровными волосами красивое лицо потерявшей сознание женщины в полицейской униформе… так лихо и быстро убившей двух здоровых мужиков. Вот почему ему показался странным голос копа.

Она застонала, когда Ларинча хлестнул ее по щекам.

– Привет. Узнаешь меня? – просипел ненавидяще Ларинча, глядя в приоткрывающиеся голубые глаза, подернутые болезненным туманом, и наотмашь хлестнул ее по лицу. – Ты ведь та сука, что приехала следить за мной? Ты разве не поняла, что здесь тебе делать нечего? Здесь мои власть и сила, и на твой Интерпол я нас. ть хотел!

Девушка молча вскинула руки к необъятной шее дона. Тот без труда отмахнулся от ослабевшей женщины-полицейской. Сунув пистолет за пояс, заломил ей руки за спину, и вцепившись лоснящейся от пота пятерней ей в волосы, безжалостно вздернул на ноги. Он еще не закончил свою игру, он хотел насладиться своей властью над беззащитной жертвой…