Текст книги "Интерполицейский (СИ)"

Автор книги: Виталий Донцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)

Коуни продолжал вещать:

– Вы, конечно, помните последнюю операцию, в которой упустили Акбарса…

Конечно, все помнили. Операция "Газ для шейха" считалась удачной наполовину – смертоносный груз взяли, а террорист, замахивающийся на лавры Бен Ладена, потерялся в подземных катакомбах, тянущихся на многие километры под землей.

– Так вот, нам предоставляют возможность взять реванш. Появилась информация, весьма скудная, увы, что шейх объявился в Эквадоре. Еще несколько дней назад это было в большой степени предположением, поскольку Акбарс в последнее время был тесно связан с одним из эквадорских наркокартелей. Я тут поднял кое-какие старые связи в спецслужбах Эквадора, и вот что смог выяснить – на одной из горных вилл некоего Гарсии Ларинчи, подозреваемого в наркобизнесе и прочих противоправных действиях, появился гость, которого ранее в стране не замечали. Гость с Востока, прибывший частным самолетом на Сьерру пять дней назад. У меня имеются снимки этого человека. Несмотря на их плохое качество, я уверен, что это Акбарс. Тем более, что снимки его молочных братьев, сделанные там же, достаточно четкие. А они не имеют привычки покидать шейха. Теперь коротко о Ларинче. Очень влиятельный человек с очень большой тенью – мне его так охарактеризовали мои, э… знакомые эквадорцы. Они чрезвычайно им интересуются, но у них слишком мало зацепок на Ларинчу, вдобавок тот просто оброс связями в высших сферах власти, в чем, кстати, ему несказанно способствует дворянское происхождение. Этим займутся в нашей команде Ганс и Герда. Жаль, что я их в данный момент не наблюдаю, но у этой парочки свои дела в городе. А пока вот ознакомьтесь с фотографиями, списками имений и "заслуг" Ларинчи и близких к нему людей. Потому что на нашем пути к цели будут стоять именно эти люди. Признаюсь, добраться до Акбарса сквозь заслон наркомафии будет сложно, но думаю, что мы справимся. Детали же операции чуть позже в письменном виде и в присутствии инструкторов. Пока же пора узнать, кто вы такие есть.

Бойцы с интересом переглянулись.

– А вы, друзья мои, ни кто иные, как простые биологи, биохимики и экологи, под эгидой ООН и Гринпис осуществляющие проверку состояния лесов Амазонии. Почему Амазонии? Я тут как-то краем уха слышал правильное предположение, что бегать вам по джунглям. Вчера ночью гость Гарсии Ларинчи, дождавшись еще одну группу лиц арабской национальности, не поддавшихся установлению личностей, погрузился с ними в вертолет, и улетел на восток страны. Ларинча находился в том же вертолете. В джунглях Амазонии у наркоторговца имеется недавно приобретенная латифундия. Оперативные карты уже готовятся. Оборудование и снаряжение прибыли сегодня, их доставит моя личная команда. Через сутки, коли уж командир вернулся на день раньше, вы выступите – время еще никогда так не работало против нас, как сейчас. Поскольку нам придется столкнуться с наркомафией, к нам и прикрепили двух агентов ОБНОН. А самое вкусное я оставил напоследок – в нагрузку нам навесили двух же репортеров – журналиста и видеоператора. Это, так сказать, будет наша личная группа документирования. С подполковником я тут уже посовещался по этому поводу, поэтому, надеюсь, вы избавите меня от повторных объяснений. Операцию курирую я лично, вы будете целиком завязаны на меня. Поддержки из космоса нет и не предвидится. А теперь можете разойтись и отдыхать до завтрашнего утра. С утра прибудет моя команда, они вами займутся. О времени выступления будет объявлено отдельно.

Закончив, шеф спрыгнул на пол, и обратился к Чарли с просьбой свозить его куда-то. Остальные разбрелись по внутреннему пространству ангара, переваривая полученную информацию и обсуждая ее между собой. Не представляя, чем же мне заниматься теперь, я уселся на длинную скамью, тянущуюся вдоль одной из стен. Наступил период ожидания.

Ненавижу эти вынужденные паузы. Не положенный, заработанный отдых после проведенной операции, а именно те моменты, когда уже почти все расписано в плане предстоящей акции, и остается лишь ждать времени "Ч". Ненавижу эту фразу: "А теперь можете отдыхать до…", после которой приходиться маяться от безделья. Уж лучше сразу включиться в действие, мгновенное, спонтанное. Когда ты уже движешься, и твои мысли ведут лишь вперед, не позволяя свернуть и оглянуться, когда ты четко видишь цель и стремишься к ней. Возможно, кому-то это бы показалось странным, а то и нелепым, но наверное, я не был рожден, чтобы ждать.

А еще я оказался абсолютно не готов к неожиданно закрутившимся вокруг нас политическим интригам, косвенно, но больно бьющим по мне и моим людям. И от непонимания и бессилия скрипели зубы…

– Командир, – услышал я русскую речь.

Я поднял голову – передо мной стоял Кирилл. Я радушно улыбнулся земляку, и ответил ему на родном языке:

– Садись. И зови меня сейчас Александром, или даже Сашей. Все-таки родное лицо за этим чертовым рубежом. Ты что-то хотел мне сказать?

– Да нет, в общем-то, – пожал плечами Кирсанов. – Я посылку вам передать должен.

– Какую посылку? – ощутив легкое удивление и заинтересованность, спросил я.

– С родины. Пока вы были в Норвегии, она пришла на наш почтовый индекс в Лионе. Ее полковник привез с собой, и мне отдал. Вот…

Я только сейчас заметил, что он держит в руке продолговатый, обернутый в сероватую бумагу предмет. Кирилл протянул его мне. Я почему-то обратил внимание на его пальцы – тонкие и нервные, но становящиеся крепче стали, когда касаются гашетки снайперской винтовки. Честно признаться, таких стрелков, как он, я встретил в своей жизни очень немного, по пальцам одной руки можно пересчитать. Едва попав в отряд, Кирилл сразу же прослыл снайпером номер один, потеснив из негласного рейтинга прежнего фаворита – американца, ветерана "Дельты", служившего в европейском подразделении "Тени".

– Так, посмотрим, чего нам тут прислали, – я бросил взгляд на место отправления, – Хм, Новосибирск. Действительно, с родины, – и принялся разворачивать шелестящую бумагу с ящика, в котором мягко постукивало при сотрясениях.

– Ну… я пойду, пожалуй… – засобирался Кирилл. Но я усадил его обратно на скамью.

– Сиди. Никаких особых секретов тут быть не должно. Вместе посмотрим, чего тут да как…

После нехитрых манипуляций крышка посылки отстала от фанерной коробки.

– Ботинки… – с удивлением протянул Кирилл. И действительно, кто-то прислал мне обычные армейские ботинки, "берцы" с высокой шнуровкой, я сам сейчас в таких был. Совсем новенькие десантные боты.

Еще там было письмо в чистом конверте. Не пытаясь стереть с лица непроходящее удивление, я извлек из конверта сложенный армейским треугольником листок, и погрузился в чтение.

Через пять минут мне все стало ясно. Я даже расхохотался от изумленной радости.

– Вот что значит друзья, Кирюха! Знаешь, я до загранки в новосибирском СОБРе служил. Так есть там один умелец, обожающий холодное оружие. Он его и коллекционирует, и сам любит изготавливать, причем он делает классные клинки – просто произведения искусства. Но еще больше Олег – его, кстати Олегом зовут – любит оружие прятать, в смысле, тайники разнообразные на одежде делать, и так делать, что порой даже металлоискателем ничего найти невозможно, хоть в лоскуты режь. Ботинки вот эти он мне и прислал, ко дню рождения – ты ж помнишь, оно у меня пару недель назад было.

– Что-то я не пойму, что и куда здесь можно спрятать? – Кирилл осторожно взял в руки один ботинок, ощупал пальцами кожу и подклад, потом стельку, перевернул, внимательно осмотрел протектор, и поставил на скамью. – Он, наверное, простые "берцы" прислал. Да?

Я глянул в письмо:

– Да нет. Не простые, Кирилл. Не нашел? Смотри, учись!

Я взял только что прошедший проверку ботинок, сразу перевернул его подошвой вверх, провел пальцем по передней части рисунка протектора. Ближе к пятке выделялся длинный островок из крестиков, вписанных в окружности. На своде подошвы слегка выступал поперечный овал – я подцепил его ногтем, и он открылся на пластиковой петле, являя плоскую кнопку, утопленную в резине. Я надавил на нее.

Часть протектора, тот самый островок, выскочил из подошвы в мою подставленную ладонь. На одном из его торцов была еще одна кнопочка – ее нажатие сопровождалось легким щелчком и металлическим блеском. Теперь в моей руке был небольшой нож с матовым лезвием. Форма клинка копировала боевой штык-нож, сам клинок был отменно остр и отличного качества. Фирма Олега веников не вяжет…

– Здорово, конечно, только ведь это просто игрушка. Безделушка, – пожал плечами Кирилл.

Я усмехнулся, вспомнив Мьянму – там такой ножичек был бы не лишним.

– Ты молодой еще, пороху едва нюхнул. Порой ситуации бывают – о таких ножиках только мечтать приходится. Как-нибудь расскажу. А пока – можешь идти. И мой тебе совет – выспись недели на две вперед.

Кирилл упруго поднялся, и согласно кивнул. Сказал лишь:

– Скорей бы начать. Надоело – третьи сутки мутузят, делать нечего, мы уже на стены лезть скоро начнем. А тут еще такая каша заваривается…

– Ты не представляешь себе, какая каша варится на самом деле, – прошептал я себе под нос, провожая глазами спину уходящего парня.

Перевел взгляд на нож, и почему-то опять вспомнилась чертова Мьянма. Как блукали по джунглям, словно слепые котята, как оказались втянутыми в операцию прикрытия против своей воли, хотя считали себя центровыми исполнителями.

Вспомнил Ао Тена из спецслужбы Мьянмы. Его после той операции повысили в звании и должности. Мьянманцы вообще тогда прямо-таки озолотились – за нашу легализацию англичане откупились от них какими-то секретными сведениями, да плюс республиканцам досталась прекрасная, по последнему слову, военная база, которая, лишившись командования, сдалась почти без боя правительственным войскам.

И я до сих пор не могу понять – солгал мне китайский полковник про новую международную терорр-организацию, или нет, так как больше я ничего с той поры о загадочном "Азиатском Единстве" не слышал. Я добросовестно написал рапорт о полученных от Лю данных на "АЕ", меня внимательно выслушали, и если информация и пошла в разработку, то я о том не осведомлен.

9

"Берн"

Там же,

отсчет – 11-е,15:08 м. в.

– Приехали, – сказала Герда, останавливая машину перед коваными воротами, за которыми простиралась обширная площадь, покрытая сочно-зеленой травой, исчерченная асфальтовыми дорожками, по которым неспешно гуляли пациенты и персонал больницы. Медсестры катили несколько инвалидных колясок. За площадью возвышалось семиэтажное здание – главный корпус больничного комплекса. Яркое высокогорное солнце отражалось в отливающих синевой окнах, его жаркой силе уже не мешали рассеивающиеся низкие облака, с самого утра клубящимся туманом ползшие по улицам. Ганс последовал примеру напарницы, и нацепил на нос дымчатые очки. Герда, пока они добирались сюда, на окраину Кито, наугад включила радиоприемник, и теперь по салону разливался бодрый мотивчик твиста, под который танцевали Джон Траволта и Ума Турман в "Криминальном чтиве".

Ганс скосил глаза на салонное зеркало заднего вида. Ему очень не нравился старый красный "Понтиак", стоявший на противоположной стороне просторной улицы. Берн явственно ощущал поток внимания, идущий с его стороны. Внутри смутно виднелись две фигуры, и он был на энное количество процентов уверен, что эта машина здесь ждет именно их.

– Герда, погоди, – повернулся он к намеревающейся вылезти из "Ситроена" девушке. – Обрати, пожалуйста, внимание вон на ту машину за нашей спиной. Красный "Понтиак". Моя пятая точка подсказывает мне, что эти люди чего-то хотят от нас.

– Так пойди, проверь. Только из полиции потом сам выбирайся. Не станешь же ты коллегам приводить в свидетели свою пятую точку, утверждая, что те двое следят за нами. А мне нужно как можно скорее навестить Мигеле, – без тени эмоций ответила фройлян.

Ганс пожал плечами:

– Хорошо. Только я предпочитаю превентивные меры вынужденной обороне. – Ганс выбрался из прогретого, пахнущего пластиком и кожей салона. – Пошли к твоему Мигеле.

Преодолели привратный пост охраны, предъявив свои служебные удостоверения, выяснили, как пройти в хирургию, и зашагали по шероховатой дорожке к корпусу, прячущемуся за фасадом администрации. Пока шли, Ганс сказал:

– Слушай, красавица, меня упорно преследует чувство, что ты бывала в стране раньше, и ты скромничаешь в том, что "немного знаешь сеньора Мигеле" Или я все же ошибаюсь?

Герда ответила после секундной паузы – похоже, ее все еще напрягало наличие Ганса. Да чем же ей так насолил предыдущий напарник, задался он вопросом?

– Нет, ты прав. Причем я была здесь последний раз месяц назад, во время своей последней, провальной операции. И Мигеле я знаю очень хорошо – он очень помог мне тогда, хотя был связан по рукам и ногам указаниями вышестоящего начальства. Я думаю, что и стреляли в него из-за сотрудничества со мной. Я вообще удивляюсь, как он смог занять при своем характере место начальника отдела по борьбе с наркотиками. – Герда умолкла ненадолго. Ганс искоса глянул на девушку – она явно размышляла, стоит ли еще что-то ему говорить. По крайней мере, так ему показалось.

Она закусила нижнюю губу, и посмотрела себе под ноги. Потом спросила:

– Твоя последняя операция была в Амстердаме, ты так вроде говорил? И была связана с эквадорским кокаином?

– Ну да, а что? – Ганс слегка удивился вопросу.

– А то, что ты тормознул трафик, который упустила эквадорская полиция, и который не смогла остановить я. И из-за которого я очутилась здесь, на штрафзадании. Впрочем, тебе эта операция тоже славы и успеха не принесла.

– Земля круглая, – с философской меланхоличностью ответил Ганс одной из поговорок Александра. Теперь он точно понял, что тот имел в виду, когда так говорил.

– Да уж, – согласилась Герда, отвернулась, и прибавила шаг.

Через минуту они ступили на невысокое мраморное крыльцо хирургического корпуса.

* * *

– Педро Диего де Венесия?

Бледный, с впалыми от болезненных ранений щеками, безразлично-усталый мужчина по имени Рикардо Мигеле хищно оживился после вопроса Герды. Повторяя это имя, он словно выплевывал каждое слово.

– Сеньорита, конечно я слышал об этом человеке. Такой хитрой крысы еще поискать надо! Я мечтаю когда-нибудь придушить его собственными руками! – полицейский в чине капитана аж приподнялся на кровати, сжимая сухой узловатый кулак и тряся им в воздухе.

– Уже, – сообщил Ганс, развалившись в кресле сиделки, которую они с Гердой выпроводили из палаты.

– Что – уже? – не понял Мигеле.

– Мой напарник имеет в виду, что этот человек уже мертв, – терпеливо объяснила девушка, и попыталась вернуть разговор в прежнее русло. – А вы не знаете, капитан, на кого он работал, или с кем из наркобаронов был связан? Нам очень нужно выйти на его хозяина.

Мигеле тонко улыбнулся:

– Сдохла, значит, крыса. А босс у Венесии под стать ему – Гарсия де Ларинча, или как его зовут за глаза, Лысый Боров. Очень неприятный человек. Вы тогда, конечно, не шибко-то интересовались этим, сеньорита, но ту партию коки поставил именно Ларинча, И сломал ваши планы также он. Это мне стало известно уже после всех тех дел. Помните, ваш напарник куда-то пропал на двое суток?

Герда вся превратилась во внимание, даже дыхание затаила. На вопрос Мигеле она резко кивнула.

– Так вот, этот щенок возомнил себя супергероем. Надо, конечно, признать, копать он умеет, только вот зря он взялся за Ларинчу в одиночку. Тем более, я так понимаю, это и не его дело было, так?

– Он должен был обо всем, что знал, сообщить мне, – прошептала Герда. – Дальше!

– Он тогда сам пришел в лапы Ларинчи, и когда понял, что влип с угрозой для жизни, не выдержал и сдал вас и всю вашу сеть. Вам еще повезло, Гарсия не стал вас трогать, побоялся мести Интерпола, и дружка вашего поэтому отпустил, тем более он теперь был в дерьме по уши. Но ваш перехват сорвал.

– Мак-Дугал, мразь! – прошептала Герда с ненавистью. Кажется, она теперь сама отвлеклась от того, зачем они сюда приехали. Ганс с любопытством узнавал подробности жизни своей начальницы. Но все же предупреждающе кашлянул.

– Что? – встрепенулась девушка.

– У нас дела, милая, и их затягивать нельзя. Еще ведь нужно… Впрочем, об этом позже. – Ганс хотел сказать, что еще ведь нужно было найти группу Беркутова, но чем меньше ушей услышит раньше времени о ней, тем лучше.

– Вы не знаете, где можно найти Ларинчу? – продолжила беседу осунувшаяся после всего услышанного Герда.

– Вот что, девочка. Возьми там, в моем пиджаке, во внутреннем кармане, записную книжку…

Герда послушно встала, подошла к узенькому шкафчику-нише, и принялась рыться в недрах капитанского костюма. Наконец она извлекла распухшую от записей книжечку в коричневом кожаном переплете.

– Да, эту. Там все, что вам нужно. Списки знающих людей, все известные мне точки, где можно много узнать про интересующего вас человека. Но будьте осторожны, Ларинча очень влиятелен. До него не так-то просто добраться. При общении с моими информаторами скажи, что вы пришли от Капитана. И зовите их по тем прозвищам, которые я им присвоил, тогда они вам поверят. Надеюсь.

– Поверя-ят, – обнадеживающе протянул Ганс. – Я постараюсь быть убедительным, сеньор капитан.

Мигеле понимающе улыбнулся:

– Главное, не переусердствуйте, молодой человек. Иначе закончите, как я, – он указал на свои повязки. – Да и не хотелось бы мне терять своих информаторов.

Ганс и Герда тепло попрощались с Мигеле, пожелали ему скорейшего выздоровления, и вышли из палаты.

* * *

– Кто-то у меня сегодня довыпендривается… – задумчиво протянул Берн, глядя, как неспешно прогуливается около красного "Понтиака" тип, выряженный в белые костюм и шляпу. Второй наблюдатель сидел в машине. Они оба усиленно изображали невнимание к интерполовским особам, но у них это плохо получалось.

– Опять ты за свое! – Герда уже плюхнулась на сидение "Ксантии". – Садись, поехали по адресам. До вечера нам необходимо все выяснить как можно подробнее, чтобы не возвращаться с пустыми руками.

– Слушай, когда мы наконец прекратим мотаться по городу, и вернемся к остальным? Ты хоть знаешь, где они обретаются?

– Естественно. Вот к вечеру туда и поедем. Но не раньше. – Герда недовольно взглянула Гансу в глаза, и завела двигатель. – В конце концов, у них свои дела, у нас – свои. Ты лучше изучай эту энциклопедию, – она протянула Гансу книжку Мигеле.

Едва они отъехали от ворот ведомственной больницы, как "Понтиак" на некотором отдалении последовал на "Ситроеном". Герда, несмотря на внешнее спокойствие, все-таки начала поглядывать в зеркала заднего вида.

– Нам необходимо заправиться, – наконец произнес Ганс, не в силах страдать от бездействия в такой ситуации. Из-за угла как раз выплывала бензозаправка.

– У нас полные баки… – непонимающе отозвалась напарница. Что ей, на пальцах что ли объяснять, раздраженно подумал Ганс?

– И еще я хочу в туалет.

Похоже, девушка все-таки сумела понять Берна, потому что завернула автомобиль на заправку. Остановилась у колонки, к ним тут же подбежал смуглый паренек-заправщик.

– Долей бак, – скомандовал Ганс, переходя на испанский, и вылез из машины. – У вас тут есть туалет?

Паренек показал на приземистое кафе напротив заправки, выдающееся из многоэтажного здания. Отметив, что "Понтиак" замер как раз недалеко от сворота к заправочным колонкам, и путь к кафе приближает его к преследователям, Ганс бросил Герде на колени записную книжку:

– Жди меня здесь, я скоро, – и двинулся через дорогу, как бы мимо "Понтиака", и не обращая на сидевших в нем людей ни малейшего внимания, вместе с тем ни на секунду не упуская их из поля зрения.

Шпики ощутимо напряглись, когда Ганс профланировал в нескольких метрах о них. Все-таки они непрофессионалы. Шестерки самого низкого уровня. В конце концов, оскорбился Ганс, за кого местная мафия их с Гердой принимает?! За новичков, не видящих дальше собственного носа?

Не оборачиваясь Ганс вошел в кафе. Здесь наверняка должен быть еще один, служебный выход. Осмотрелся – и за окном увидел, как человек в белом костюме покинул машину, и стал рыться в багажнике, изображая не относящуюся к слежке деятельность. Капитан был уверен, что эти типчики приклеились к ним по наводке Эрнандо – кроме него этого просто никто не мог сделать, "хвост" появился сразу же после посещения полицейского департамента, и только Эрнандо знал, куда направятся интерполовцы. Ведь "Понтиак" уже явно ждал их возле ворот больницы.

Ганс шагнул в сторону туалета – и подивился своей удачливости. Выход в служебные помещения был сразу за туалетом, выступ стены скрывал Ганса от просматривания через высокие и широкие окна кафе. Он прошел помещение насквозь, заткнув все претензии владельцев удостоверением местной полиции. Не тыкать же на каждом углу свои настоящие служебные корочки.

"Белый костюм" уже выполз из багажника и сидел с умным видом перед задним колесом, что-то там подкручивая. Ганс наблюдал за "Понтиаком" из-за угла кафе, прижавшись к боковой стене. Теперь все дело было в его внезапности и скорости.

Водитель смотрел в сторону стоящей на заправке "Ксантии", второй был скрыт кузовом машины. Он изредка приподнимался, и ожидающе глядел на двери кафе. Того, что Ганс находился за его спиной, он и не подозревал.

Быстрым, не привлекающим внимание шагом Ганс влился в негустой поток прохожих, преодолел разделяющее его от потенциальных "жертв" расстояние – "костюм" не замечал Ганса до тех пор, пока не ощутил его руку на своем плече, и не влетел внутрь машины от мощного толчка. Ганс нырнул следом. Водитель среагировал поздно, когда "браунинг" уже тускло блестел в салоне, вынюхивая девятимиллиметровым дулом каждое неосторожное движение незадачливых шпиков.

Ганс улыбнулся – те побледнели. Приятели и коллеги часто говорили ему – когда ты улыбаешься во время работы, волосы сами собой на загривках шевелиться начинают. А этих типчиков один вид интерполовца чуть до инфаркта не довел, а уж улыбка…

– Ну и, позвольте поинтересоваться, чего вы за нами таскаетесь? Господа, вам больше заняться нечем? – едко осведомился Ганс.

– Мы ни за кем не таскаемся… – готовым сорваться голосом ответил "костюм". Похоже, он тут за главного.

– Вы только мне сказок не рассказывайте, я из этого возраста уже вышел. Я вас засек сразу же после вашего появления. А теперь обсудим, кто же такой умный, что рискует следить за такими серьезными людьми, как мы? Кто вас навел?! – тихо рявкнул под конец фразы Берн, приближая ствол пистолета к носу "костюма".

– Ты пожалеешь… – прошипел тот, опасливо косясь на "пушку".

– Слушай, не утомляй меня! Я столько раз выслушивал эти слова, что они уже на меня впечатления не производят. Ты знаешь, что если пистолет воткнуть тебе в висок, то выстрела почти не будет слышно?

– Нас никто не наводил! – уперся "костюм".

– Хорошо. Спросим у твоего друга. – Ганс коротко врезал локтем в нос своему собеседнику, и он выключился. "Браунинг" перекочевал к виску водителя.

– У меня заканчивается терпение.

– Ладно, ладно, я все скажу, все, что знаю! – залепетал водитель. Его нервы оказались слабее.

– Молодец… как там тебя?

– Хуан…

– Хорошее имя. Редкое. Ну что, Хуан, я слушаю. – Ганс кинул короткий взгляд на часы – время уходило, и ему жутко не хотелось терять его здесь слишком много.

– Это все босс… ну этот вот, – он кивнул на бессознательного начальника. – Ему позвонил кто-то из полиции, есть у него там связи… вроде зовут его Круз.

Ну точно, Эрнандо, кивнул сам себе Берн.

– Тот и сказал ему, что приходили к нему людишки, за которыми необходимо проследить. Сеньор, только не убивайте, пожалуйста! Я что, я человек маленький, подневольный, мне нужно кормить семью…

– Ага, дети, мама, папа… – кивнул капитан. – Как зовут-то твоего босса?

– Хорхе Санчес. Он владелец небольшого ресторана, но сеньор, на самом деле он распространитель наркотиков. Только не выдавайте, что это я вам сказал! Они убьют меня, и детей не пожалеют!

– Санчес? – Гансу показалось, что эта фамилия вроде встречалась ему в записной книжке Мигеле. – А ты слышал о таком человеке – Гарсия Ларинча?

– Да-да, слышал! – мелко закивал головой Хуан. Ганс только сейчас понял, что он уже довольно немолод. И чего Хуан связался на свою голову со всеми этими отморозками? С виду – настоящий отец благополучного семейства, а вот завяз же…

– Это на него и работает мой босс. На Ларинчу вообще много людей работает, – под конец Хуан почему-то зашептал, опасливо косясь на бессознательного хозяина. Знает, чем платят в преступной среде за предательство. Но сейчас пистолет полицейского ближе, чем ножи и "пушки" подельников.

– Ну а ты чем занимаешься?

– Я просто водитель. Хороший водитель. Когда-то был автогонщиком. – сквозь испуганно-заискивающий тон в его голосе пробились тоскливые нотки. – Но не сложилось…

Все, здесь Гансу больше делать было нечего. Не выслушивать же ностальгически-горестные воспоминания бандита, не ставшего автогонщиком. Рано или поздно наступает момент, когда они все одним миром вымазываются, так что жалеть капитан Хуана не собирался.

– Ладно, живи пока. Спасибо за информацию. Передай своим, пусть отвяжутся от нас по-хорошему. И тебе совет бесплатный – завязывай, пока не поздно. А сейчас… – Ганс не очень хотел этого, но пришлось и Хуана отправить в глубокий нокаут. После чего он выбрался из "Понтиака", и вернулся к Герде.

– Ну и, что выяснил? – встретила его вопросом напарница.

Ганс вкратце рассказал, и добавил:

– Я почти уверен, что этих придурков навел Эрнандо – других людей по имени Круз, имеющих причины сделать подобное, я просто не знаю.

Герда неопределенно хмыкнула, и вывела машину с бензоколонки. После чего, глядя на дорогу, вернула ему книжечку:

– Весьма любопытная и полезная вещица. Кстати, в ней и про Эрнандо тоже есть кое-что нелицеприятное. И, пока ты бегал по своим мужским делам, я там подчеркнула несколько адресов, считаю, нам необходимо их посетить.

– Я не против, – ответил Ганс.

* * *

Не станем погружаться в подробности разведрейда Ганса и Герды по человеческому дну старой южноамериканской столицы. Скажем лишь, что побывали они везде – и в самых глухих трущобах, и во вполне приличных с виду заведениях, но все это объединяло одно – убивающий, тяжелый дух наркоты и грязных денег, человеческого духовного разложения и тоскливая атмосфера замкнутого круга, перемалывающего людские судьбы с легкостью мельничных жерновов.

Зато, окунувшись в это болото, полицейские смогли создать более или менее целостное представление о человеке по имени Гарсия де Ларинча.

Да, на взгляд самого непримиримого гуманиста этого наркобарона следовало как минимум казнить долго и многократно. Разбои его нелюдей, убийства всех, встающих на его пути и просто попавшихся невовремя под горячую руку, стремление прорваться к самой лакомой приманке подобных ему выродков – власти, вот что его великолепно характеризовало. И он не жалел на это средств, приносимых Ларинче миллиардным производством смертельного зелья.

Прошлое Гарсии было туманно. Но все знали, что сбежал он из Колумбии после долгой травли, развязанной тамошней полицией с помощью ЦРУ и ФБР. Американские спецслужбы активно включились в борьбу с затопившим американский черный рынок потоком наркоты, и Ларинче пришлось несладко.

А теперь он нарисовал себе новую жизнь со старыми правилами, изо всех сил пытаясь выйти на европейский рынок сбыта кокаина и прочей отравы. Торговал оружием. Кроме того, по неподтвержденным данным, он вплотную занялся работорговлей и похищением людей. Помимо всего этого, Ларинча проводил планомерную легализацию своих капиталов, приобретая банановые и кофейные плантации, животноводческие фермы, разнообразные заводики и фирмочки, банки, и замахиваясь на главное богатство Эквадора – нефть. В частности, он вытеснил с одного перспективного месторождения в амазонской сельве группу предпринимателей, и сам занялся его разработкой, сумев отвоевать права на это у государства. Оно вообще все чаще стало ему проигрывать.

И – информация к размышлению – он снабжал оружием некую организацию с Ближнего Востока. По слухам, у короля наркомафии были тесные связи с одним из ее лидеров. Имя его было Акбарс. Говорили, что этот лидер прибыл к Ларинче лично, но никто не знал точно, зачем.

Пожалуй, это будет очень интересно Беркутову, решил капитан.

– Все, на сегодня хватит, – высказалась наконец Герда, откинувшись на подголовник сидения. Они только что имели интересный разговор с неким человечком. Этот тип оказался очень несговорчивым, и Гансу пришлось немного поломать голову себе и руки ему, чтобы встреча прошла плодотворно и в конструктивной обстановке. С проклятиями и обещаниями кары небесной мелкий, но не в меру осведомленный гангстер выложил полицейским все что знал, в частности, о местах частого пребывания Гарсии. Бросив его скулить в обнимку со сломанной конечностью на полу грязной комнатенки, они с Гердой вернулись в машину…

– Действительно, – пробормотал Ганс, потирая разбитые не раз за день костяшки пальцев. – Нужно хоть немного отдохнуть от этого дерьма. А то ощущение, что из канализации вылез. Поехали. Ты ведь, кажется, знаешь, где остановился Беркутов и компания? – Ганс посмотрел на часы – надвигался восьмой час вечера. Вот это они накуролесили за чуть более чем четыре часа! Берн с запозданием осознал, какую волну они сегодня подняли по криминальному миру Кито. А все Герда – тыкала пальцем в книжку, и тут же волокла его по адресу, не давая капитану даже моргнуть глазом. Под конец у Ганса все смешиваться в мозгах стало – лица, бары, улицы, вопросы и ответы слились в бесконечную неразборчивую череду.

Девушка завела двигатель, и направила "Ситроен" к выезду из глухого тупичка, укрытого в глубине полутрущобного квартала старого Кито.

Но внезапно прямо перед капотом их машины, полностью перегораживая выезд из закоулка, бесшумно выкатился черный длинный автомобиль. Герда еле успела надавить на педаль тормоза. Их слегка тряхнуло.

– Приключения еще не заканчиваются, – прокомментировал Ганс, глядя, как из открытых дверец лимузина глядят в лица полицейских короткие стволы пистолетов-пулеметов. Будут стрелять, или вначале все же переговоры?

– Сиди, и не дергайся, Берн, – предупреждающе прошипела напарница.

– Я что, самоубийца? – пожал тот плечами.

Человек, возникший из недр черного автомобиля, подтвердил давешнее предположение Ганса. Это был лейтенант Эрнандо. Господи, неужели они чувствуют себя настолько безнаказанными, что способны на такие эскапады, поразился Ганс? Похоже, в темных подворотнях этой страны волшебное слово "Интерпол" не имеет никакой юридической силы. Насколько угодливо трясся перед офицерами международной полиции Эрнандо в своем кабинете, настолько нагло он шел сейчас к ним здесь, под прикрытием автоматных стволов.