Текст книги "Интерполицейский (СИ)"

Автор книги: Виталий Донцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

Первым Джеф стал допрашивать тяжелораненого. Он был старше второго и мог стоять выше по иерархии, а значит, больше знать. Андрэ служил переводчиком. Испанский он знал все же лучше, чем Ганс – это был его родной язык.

– Сволочи! Сукины дети! – в болезненной и бессильной злобе, пуская кровавую пену, просипел бандит.

– Мне плевать, что ты о нас думаешь, козел, – опустился перед ним на корточки Джеф. – Понацепляли на себя автоматы, и они уже Рэмбо. Ты мне лучше скажи, Рэмбо, чего вы здесь, в природоохранной зоне, околачиваетесь? И еще меня интересует вопрос – ты тут сам по себе, или еще есть такие же отморозки? А может, у вас и хозяин есть?

– Ну… хозяин. И что? Он вас на куски порежет, и аллигаторам скормит. Здесь все… – он закашлялся, и выплюнул кровь, – все принадлежит ему. И… он заставит вас есть ваше же дерьмо!

– Кто он? – Джеф стал напоминать гончую, идущую верхним нюхом. Его не задевали сейчас оскорбления, он почуял цель. Не зря он выбился в замы – соображать капитан умел.

Как ни странно, умирающий бандит ответил:

– Дон Ларинча. Только тебе его не достать, легавый… Кишка тонка.

Ох, права была Герда, когда говорила о способности некоторых преступников распознавать полицейских в любом обличье. Только этот опознал слишком поздно для себя.

– Надеюсь, что тебя, негрито, он скормит крокодилам первым! – теряя силы, но с неугасаемой ненавистью прошептал бандит.

– Сдохни с миром, – сказал Джеф. И тут же глаза раненого закатились под веки, пена перестала пузыриться на его губах. Он умер.

– Давайте второго, – бросил коротко, выпрямляясь, Клифтон. – И чего столпились, словно здесь стрип-шоу? – вдруг взорвался он. – Быстро, хоть из-под земли, но достаньте мне Беркутова!! Бегом!

Жиль, Чарли и Керк молча побежали в джунгли, прочесывать их в той стороне, куда указал Кирилл, последним видевший Беркутова.

Тем временем Джеф приступил к допросу последнего оставшегося в живых бандита.

– Андрэ, сообщи ему, что я не собираюсь тратить на него наше драгоценное время, – проникновенно начал он, и уставился в глаза эквадорцу. – Я уже знаю, на кого ты работаешь. И теперь от тебя требуется только одно – если хочешь сохранить свою шкуру, конечно. Ты будешь нашим проводником, и приведешь нас к своему бывшему, подчеркиваю – бывшему, боссу.

Парень, скособочившийся, опирающийся на здоровую ногу, выслушал перевод, и неуверенно замотал головой.

– Не хочешь? – сообразил Джеф. – Окей. Пристрелите его, – Джеф пошел прочь, демонстрируя полное безразличие к дальнейшей судьбе неудачливого охотника. Парни занялись буксировкой поврежденных машин с проезжей части дороги.

Герда воткнула в лоб бандиту ствол своего дробовика. Ее палец медленно стал опускаться на спусковой крючок. Красивые глаза девушки абсолютно ничего не выражали. И это было страшнее, чем если бы в них горела злость.

Молодчика пробила обильная испарина. Когда он увидел скошенными глазами, как тонкий палец Герды лег на спуск, он рухнул на колени, и завывая, начал нести нечто совсем неразборчивое, по его щекам потоком хлынули слезы. Но постепенно его перепуганная речь стала более понятной.

– Что он говорит, Ганс? – спросил Джеф.

– Он говорит, что на все согласен, что он отведет, куда мы захотим, только чтобы его не убивали, – перевел Ганс.

– Отлично. Другого я и не ждал.

Подошел Андреас.

– Мы все уже перегрузили. Осталось вторую машину столкнуть в сторону.

Этим занимались до того мига, когда из джунглей возвратилась поисковая группа.

– Их нет. Никого. Исчезли. – мрачно доложил Жиль.

– Как нет? Как исчезли?! – ошеломленно переспросил Джеф. – А куда они могли деться?

– Не имею понятия. Мы нашли лишь следы трех человек. Они сходятся с разных направлений в одной точке.

– Да, – вступил в разговор О'Фарелл. – Там отпечатки армейских ботинок, женских кроссовок, и полустершиеся следы чьих-то сапог. Я так думаю, что это следы Легаро, хотя я лично не обращал внимания, во что он был обут. В берцах был командир, а кроссовки, сами понимаете… И что странно… – лейтенант сделал паузу. Его заторопили:

– Ну, не тяни!

– След Беркутова идет навстречу следам Сандры. А вот третий след направлен в спину командиру. И в месте, где следы Алекса и третьего наиболее близки, в почве четкая вмятина. След девушки идет навстречу, но затем разворачивается, словно она убегала, а через несколько метров возвращается на прежнее направление. И дальше – борозда в земле, и рядом следы сапог и кроссовок. Обрываются они возле неширокого, но глубокого ручья. Все.

– Кажется, картина в определенной степени ясна, – высказал свое мнение Ганс.

– Угу, – согласился Джеф. – Получается, проводник подкрался к Алексу, шедшему к Сандре. Затем оглушил его, и чем-то напугав и вынудив следовать за собой девушку, увел их обоих в неизвестном направлении. Скорее всего, даже уплыл по ручью. Вот только где он смог взять лодку? И вообще, зачем ему все это понадобилось? В похищении может быть смысл только в одном случае – Легаро тоже как-то связан с местной мафией.

– То есть, люди Ларинчи нас расшифровали? Как? Тут какая-то неувязка, Джеф. Они не могли среагировать так быстро, и тем более, подставить нам своего человека, – вставил свое слово Жильбер.

– И тем не менее. В общем, проблемы накапливаются, господа офицеры, а решений никаких. Надо признаться, мы не имеем понятия, где искать подполковника и журналистку. Предлагаю сейчас точно определить план наших дальнейших действий. Выхода я вижу два. Первый – это поиски потерявшихся. Сколько на это уйдет времени и будет ли результат, одному богу известно. Второй вариант – продолжаем выполнять задание. Будем голосовать?

– Какое, к дьяволу, голосование, – отвел глаза в сторону Чарли. – Нужно идти дальше. Иначе можем опоздать, и тогда прощай, родная "Тень".

– Я буду бога молить, чтобы с Алексом беды не случилось, но я за то, чтобы продолжить задание, – сказал Керк. – Джеф, теперь ты – командир.

Этот вариант был принят единогласно.

14

"Рука Аллаха"

Кито – Ла-Кока – сельва,

Эквадор, отсчет -12, 10:44 м. в.

Его встретили, как полагается. Он сразу понял – его здесь боятся. И правильно делают. Эти насекомые достойны своего страха. Они тут совсем забыли о законах Аллаха, о священном учении, о том, что неверные не заслуживают ничего, кроме смерти. И уподобились им.

Но он сделал вид, что благорасположен к ним. Он не собирался надолго задерживаться в городе. Едва получив необходимую информацию и оружие, он приказал доставить себя к точке отправления.

Это была небольшая деревушка по ту сторону гор. Здесь ему нашли проводника – пожилого индейца. Главным его преимуществом было то, что индеец был нем. Но хорошо понимал речь, и прекрасно знал окрестности. Трудностей во взаимобщении не возникало – Рука Аллаха был родом из Марокко, и знал испанский язык.

Попрощавшись с соплеменниками, с явным облегчением избавившимися от опасного гостя, он вместе с проводником незамедлительно двинулся в сельву.

Время не стоит на месте, и необходимо всем – и своим, и неверным – показать, что правосудие Аллаха неотвратимо, и вдвойне неотвратимо для тех, кто посмел предать свою веру, продавшись чужим. Акбарс, не надейся на легкую смерть и покой ни на этом, ни на том свете… Он достал клинок, доставшийся ему еще от деда, много раз обагренный кровью неверных, и по старинному обычаю, взяв его за лезвие и рукоять, прижал к груди, к губам, ко лбу, стоя на коленях лицом на восток.

Я иду!

15

"Дон Ларинча"

Эквадор, Амазония,

поместье «Дель Лока»,

отсчет – 13-е, 5:37 м. в.

– Дон Ларинча, мы только что получили известие по радио от вашего брата.

Гарсию мучила бессонница. Он скучающе смотрел на начальника своего персонального центра связи. Тот заявился к своему боссу в такую рань, утверждая, что у него есть важное сообщение.

– Чеко? Что ему нужно? – слабо оживился он, услышав, от кого получена радиограмма.

Чеко Легаро, или Хесус Эстебано де Ларинча, как его звал отец, был сводным братом Гарсии. Кроме этих двух имен, у Чеко было еще родное индейское прозвище, но его он не открыл даже отцу. А свое нынешнее прозвище брат взял себе, уйдя из дому в сельву двадцать лет назад.

Дон Эстебано де Ларинча нашел в лесу умирающего индейского ребенка, когда Гарсия был еще совсем маленьким. И, по широте своей душевной, усыновил найденыша, видя в нем провидение Господне. Он дал ему новое имя и свою фамилию. Боже, ну и глупость, с точки зрения родного сына, он совершил. Ведь ясно же, сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит. Столько сил отдал отец на воспитание этого дикаря, индеец выучился в самом престижном во всей Америке Университете, а этот неблагодарный, вместо того, чтобы заняться делом, сбежал в джунгли, в свою ненаглядную сельву. Слава богу, отец не дожил до этого позора!

И ведь, самое главное, Гарсия успел по настоящему полюбить сводного брата. Но индеец дикарем был, им и остался. Вбил себе в голову, что он теперь в долгу перед семьей Ларинча за свое спасение. И намеревался вернуть этот абстрактный долг.

Многое изменилось с той поры. Гарсия однажды осознал свое место под солнцем. Он понял, что рожден для настоящего могущества и власти, несопоставимых с положением пусть древней, пусть аристократической, но не слишком богатой семьи Ларинча. Та черта, что напрочь отсутствовала у дона Ларинчи-старшего, во всей красе проявилась у его родного сына – властолюбие.

Этого добра у Гарсии было навалом. И когда – уже после смерти отца, развязавшей ему руки – Гарсия понял, что власть прямо пропорциональна тому капиталу, которым ты обладаешь, и что деньги проще всего заработать, плюя на все законы, он с легкостью пошел на это. В результате превратился в самого известного наркобарона в Южной Америке. Его товар, обрушивая конкурентные "фирмы", непрерывным потоком потек на нуждающийся в "белой смерти" североамериканский черный рынок. Организация, созданная им, не имела себе равных во всем Новом Свете. В ее сетях нашлось место и для скромного, истерзанного собственными комплексами индейца, по насмешке судьбы являвшегося приемным братом главаря организации.

Идя по головам, Ларинча понял, что честь, человеческая жизнь и морально-этические нормы – пустые звуки, не имеющие ценности сами по себе. Единственной ценностью были деньги и дарованная ими власть. Поэтому Гарсия с нескрываемым удовольствием сыграл на наивных чувствах брата, заставив его работать на себя. Чеко водил караваны по самым глухим закоулкам сельвы так, что ни одна полицейская ищейка не была в состоянии их перехватить. Он предупреждал Гарсию обо всех посторонних в сельве, если они вызывали подозрение в опасности для Ларинчи.

Индеец, сам себя связавший идиотским долгом чести, не понимал, что может сам без чьего бы то ни было указа уйти и не возвращаться. Найти его в родных местах не смог бы никто, если бы он того захотел. Да и не стал бы его никто искать. Но Легаро с упорством робота каждый раз после оказанной услуги спрашивал – его долг выкуплен? А Гарсия настолько привык к весьма ценным услугам индейца, что не отпускал его от себя, внутренне смеясь над оставшимся в душе первобытным человеком сводным братом.

Ларинча вынырнул из воспоминаний. Вильеро терпеливо ждал его указаний.

– Так что ему требуется?

– Он сообщает, что его наняла в качестве проводника экологическая экспедиция.

– А я-то тут при чем? – раздраженно отозвался Гарсия. – У меня никогда не было проблем с учеными, – и он мерзко усмехнулся.

– Он не уверен, что это действительно ученые. Во время стоянки на ночлег он проверил их багаж. Под панелями с фальшивыми приборами Чеко видел оружие и военное снаряжение.

– И что все это значит?

– Он сказал, что "экологи" просят вывести их к границам нашего участка. После чего услуги проводника им больше не требуются.

Гарсия мгновенно припомнил прошедший накануне разговор, при котором присутствовал. Шел он между гостями – шейхом Акбарсом, и этим треклятым Лайоном, вынырнувшим словно чертик из табакерки. Если верить его словам, он прислан генеральным советом "Азиатского Единства" специально для надежной охраны Акбарса. Оказывается, существует такая организация, и шейх – полномочный ее представитель. Хотя Гарсия давно подозревал арабского друга в чем-то подобном, но почему, собственно, ему узнавать об этом через год самого тесного сотрудничества с Акбарсом? Ведь с эквадорской стороны было полное доверие – Ларинча много поставил на этот альянс с Востоком…

Так вот, Лайон сообщил, что на след Акбарса вновь вышла спецгруппа международной антитеррористической организации "Тень". Откуда у него информация подобного уровня, Лайон не раскрыл, но уверил в ее стопроцентной подлинности. И еще предупредил, что эта спецгруппа обладает огромными возможностями, и остановить ее практически нереально. Собственно, поэтому команду Лайона сюда и направили. Если верить американцу, то подчиненные ему люди – одни из немногих, способных на равных противостоять спецназу "Тени".

Вспомнив это, Ларинча все понял. Он никогда не был неумным человеком. Недаром смог воспользоваться затруднениями шейха, чтобы поправить собственные дела. Значит, эти якобы экологи и являются на самом деле супергруппой полицейского спецназа, высланной на охоту за шейхом. Ларинча сам не поверил своей удаче – его человек является их проводником! Подобным шансом просто грешно было не воспользоваться!

– Замечательно! Это отличная новость, Вильеро! Свяжись с Чеко, я желаю поговорить с братом лично.

Вильеро, облегченный тем, что плохое настроение хозяина столь быстро сменилось на хорошее, сдержанно кивнул, и исчез.

– Уж я утру вам нос, сеньоры! – довольно прошептал Ларинча, потирая пухлые ладони. – В особенности это касается тебя, гринго!

С самого начала Гарсия невзлюбил североамериканца. Несмотря на то, что гринго вроде бы играл на той же стороне поля, эквадорец с первых минут возненавидел взгляд Лайона. Этот холодный, всезнающий и всюдупроникающий взгляд. Он напомнил Гарсии другие глаза, по воле которых чуть было не обрушилась с таким трудом созданная империя Ларинчи. Из-за похожего взгляда ему пришлось бежать из Колумбии, почти все потеряв. И заново начинать свое продвижение вверх.

Тот взгляд принадлежал человеку из ЦРУ. Тогда, десять лет назад, гринго всерьез принялись за южноамериканских наркобаронов. Они стремились во что бы то ни стало перекрыть поток наркотического зелья на свою территорию. Не последним в их списке был Ларинча.

Человек из ЦРУ пришел один, миновав многоступенчатую систему охраны. Чуть не доведя его до инфаркта, цээрушник устроил Ларинче вместо пули в лоб вечерние посиделки. После беседы с ним Ларинча сам не поверил, что остался жив.

Ни словом не выказывая угрозы, агент предупредил Гарсию о неразумности его деятельности на территории США. Однако, тут же обмолвился он, Ларинча и США могли бы найти общий язык, если бы первый согласился начать поставки своего товара в другое место… В общем, в результате недолгих переговоров, наполненных намеками, которые Гарсия прекрасно понял, он обещал подумать над предложением. Агент, не отрывая от него своих чудовищных глаз, согласился дать Гарсии время на размышления. Он ушел.

А утром, подзабыв ночные страхи, Гарсия решил, что не желает терять такой прибыльный рынок, как североамериканский. О чем вскоре же горько пожалел. И сейчас он точно следовал указаниям ЦРУ, поставляя кокаин в Европу, Россию, Австралию, но только не в США. И его оставили в покое.

Но Ларинча не смог забыть того страшного взгляда.

– К вам шейх, босс, – после короткого стука вдвинулся в кабинет помощник Гарсии Гильермо. Ларинча милостиво позволил впустить раннего гостя. У него было что ему сказать.

Акбарс был один. Осанисто ступая по паркету, он подошел к столу, за которым коротал ночь хозяин дома, и опустился в кресло. Вся мебель в особняке была ультрасовременной, не смотря на классическую архитектуру здания – кресло мгновенно приняло наиболее комфортную для гостя позицию. Ларинча не любил антиквариат, предпочитая шагать в ногу со временем.

Что привело вас ко мне в столь ранний час? – вежливо осведомился Гарсия. – Может, вам нужна еще какая-либо помощь с моей стороны? – он весь лучился доброжелательностью.

– Ничего особенного. Меня пока все абсолютно устраивает, ваши люди делают для меня даже больше, чем я ожидал. Я не забуду этого, а благодарить я умею. Просто мне хотелось узнать, как ваши дела? У вас не было заминок на линиях наших транзитов?

– Что вы, дорогой шейх! Все идет, отлично, по плану! Товар беспрепятственно доставлен по назначению. А также, если вам интересно, мы уже готовы полностью обеспечить ваш заказ на оружие. Сегодня на мой склад здесь должны привезти последнюю партию. Остальная часть товара разбросана по моим хранилищам по всему побережью. Сюда оружие привезут именно для того, чтобы вы убедились в его качестве. И затем по вашему указанию мои люди небольшими партиями, чтобы не привлекать внимания, доставят его в любую часть света, доставка за наш счет. Каково?

– Замечательно, – сдержанно ответил араб. – Я бы хотел ознакомиться с оружием. Убедиться, что это именно то, что нам нужно.

– Завтра же у вас будет такая возможность, уважаемый Акбарс. А в качестве вы не сомневайтесь – современные образцы, в широком ассортименте.

Шейх рассеяно качнул головой. Посмотрел на боковую стену кабинета, завешенную мелкомасштабной картой со своеобразными обозначениями.

– А это у вас что? – спросил он. – Нечто подобное я встречал и в своем кабинете.

– Да, угадали. Это карта месторождений нефти. И все отмеченные участки принадлежат моей компании. Не представляете, чего мне стоило отбиться от государственных комиссий и организаций.

– Но видимо, оно того стоит. Поздравляю со столь удачным приобретением.

В это время на блистающем хромом и стеклом столе хозяина запиликал телефон. Гарсия с извиняющейся улыбкой поднял трубку. Несколько секунд выслушивал абонента, затем прижал трубку к груди, виновато глядя на шейха.

– Простите, сеньор Акбарс, но… дела. Если у вас ко мне все, то не мог бы я попросить вас меня оставить ненадолго. Очень конфиденциальный разговор…

Шейх безразлично повел плечами, и ушел к себе в апартаменты.

Едва дверь за его спиной захлопнулась, Ларинча поднес трубку к уху.

– Здравствуй, Хесус. То, что мне передали, правда?

Пауза.

– Ты молодец. Скажи… а ты не можешь выполнить одну мою просьбу…

Долгая пауза.

– Брат. Я обещаю, что это будет последнее мое поручение. Ты будешь свободен.

Пауза.

– Ты знаешь, кто у них главный? Хорошо… приведи его. Тебе это по силам? Я понимаю, что будет трудно, но помни – ты выполнишь свой долг перед семьей до конца.

Пауза.

– Я знал, что согласишься, брат. До скорой встречи.

Бросив трубку, Ларинча расхохотался. Да! Если Чеко приведет командира спецподразделения – а он это сделает, если обещал – это станет огромным плюсом во взаимоотношениях с шейхом и Лайоном. На него можно усилить влияние, доказав свою лояльность и способность самостоятельно обеспечить его безопасность. Группа будет обезглавлена, и вряд ли сможет продолжить свою миссию.

Ларинча, выяснив наконец, что за роль в действительности играет на мировой арене его арабский партнер, осознал, что шейх теперь ему нужен позарез. Дело в том, что он сам уже подумывал о политической карьере. И в последнее время делал серьезные шаги в этом направлении. Все больше средств вкладывал в легальные виды бизнеса, начал появляться в высшем свете, предварительно выбелив свою биографию. И рассчитывал не меньше, чем на президентское кресло. Именно для этого он всю жизнь работал на деньги – чтобы деньги однажды стали работать на него. А с поддержкой влиятельной зарубежной организации, какой он увидел "Азиатское Единство", можно будет решить множество мелких проблем, существенно облегчив себе доступ к власти. Надо только убедить верховных управителей этой организации в своей полезности, при этом не теряя маневра самостоятельных действий. И он, Гарсия Эстебано де Ларинча Второй, это сделает!

16

"Беркутов"

Сельва, безымянная река,

время неизвестно.

Не знаю, спустя какое время я пришел в сознание. Просто чернота начала наполняться звуками, сквозь веки стал проникать зеленоватый мягкий свет, и изнурительно заныл затылок. И видимо, что-то случилось с вестибулярным аппаратом. Хотя я точно знал, что лежу неподвижно, мое тело качало словно в колыбели – вверх-вниз, влево-вправо. Надеюсь, что последствия чьего-то предательского удара не скажутся всерьез на моем здоровье.

В пронзительно пустой голове возникла колючая мысль – что произошло? Кто напал на меня со спины? Журналистка наверняка видела его, но ее нельзя было назвать испуганной к тому моменту, когда неизвестный оглушил меня. Значит, или она его не замечала, или она… его знает. Тут опять получается развилка – или она с ним заодно, или не подозревала о намерениях этого человека до последнего мгновения. И что же из моих измышлений проистекает?

Пытаясь раскрыть непослушные веки, я медленно, со всех сторон рассматривал единственное в данный момент имеющее реальные основания объяснение.

Индеец. Чертов Чеко Легаро.

И вновь с трудом потекли мысли – зачем это ему было нужно? Он не казался… почти не казался вызывающим подозрения, хотя, если хорошенько вспомнить, моя интуиция тревожно звенела в его присутствии. И он был единственным человеком, выпавшим из моего поля зрения в последние минуты перед тем, как…

Кажется, меня сейчас стошнит! И дела мои, похоже, плохи – качка усилилась. Это неприятное обстоятельство, если оно связано с моим здоровьем, усугубляет мое и без того патовое положение – я вдруг ощутил, что мои запястья и лодыжки охватывают жесткие путы, стягивающие меня крючком. Я даже не мог пошевелиться!

За своими личными переживаниями я как-то упустил из виду Алессандру, вернее, вопрос – что же с того времени случилось с ней? Сбежала, или также угодила в историю? Или… вот в это верить не хотелось.

– Кажется, сеньор полицейский начинает приходить в себя, сеньорита, – донесся до моего сумрачного сознания безмятежный голос. И этот голос уверял меня в самых худших предположениях.

Я сделал еще одну отчаянную попытку открыть глаза. Наконец, это мне удалось. Мягкий лесной свет сразу обернулся безжалостным пустынным – отвыкшие глаза с трудом адаптировались после долгого периода, проведенного без сознания.

– Чеко… – смог выхрипеть я из пересохшей глотки. И тут меня вывернуло…

– Ну, ну! – заботливо придерживая меня за шиворот, приговаривал индеец, пока я возвращал природе все, что съел накануне. – Сейчас все будет в порядке.

– За что?.. Если доберусь… сука… – мысли внезапно расстроились, потеряв четкость и последовательность, превратившись в хаотичную мешанину эмоций. Перед собой, в плывущем влажном тумане, стоящем в моих глазах, я увидел мутные желтые волны. Когда я понял, почему меня укачивает, меня вырвало еще раз.

Через минуту проводник уложил меня обратно на дно лодки. Закатив глаза настолько, насколько позволили орбиты, я заметил неясный силуэт, находящийся за мной.

Девушка. Я, к счастью, ошибся. Сандра не имеет к делам индейца никаких отношений. Поскольку была спелената тонкими веревками не меньше, чем я.

– Что…происходит, Чеко? Зачем ты сделал… это? – задал я наконец вертящийся на языке вопрос.

– Вам это точно нужно знать? – ответил тот, медленно загребая коротким веслом, почти целиком состоящим из большой листовидной лопасти. Мы плыли в самой настоящей индейской пироге. Как он дотащил меня до нее, под носом у ребят? Или где-то неподалеку от места аварии была речка?

– Да, черт возьми! Интересно… же, откуда ты знаешь, что я полицейский? И с какой целью ты нас захватил… – я постарался придать голосу побольше ядовитости. Не получилось.

– Скажем так – я выполняю свой давний долг… чести, если хотите. Хотя, признаюсь, без особого удовольствия.

– Ты меня утешил… – кисло сказал я.

– К вашим услугам, – кивнул Легаро.

Больше мне пока из него ничего вытянуть не удалось, ни слова.

Мы поплыли дальше в воцарившейся тишине. Лодку плавно покачивало на невысоких волнах узкой речушки – я видел нависающие над водой кривые перепутанные ветви, проплывающие над лодкой махровые лианы. Постепенно мое состояние пришло в норму, и если бы я сейчас смог освободиться… Я бы еще подумал, стоит ли оставлять аборигена в живых.

Первое время меня удивляло, почему же наша говорливая журналистка молчит, как рыба, до сей поры не издав ни звука? При ее-то скверном нраве и столь скверной ситуации… Может, она тоже без сознания, еще? Но выяснилось, что ее рот заткнут аккуратным кляпом. Поймав мой удивленный взгляд, Чеко ответил на безмолвный вопрос:

– Она слишком криклива для такой красивой девушки. За то короткое время, пока мне пришлось ловить и связывать эту очаровательную сеньориту, опять же без особого удовольствия, мне пришлось выслушать о себе и своих родственниках столько нового, что это оказалось выше моих сил.

Я расхохотался. Ай да журналистка! Де Ла-Санио сумела достать даже этого, напоминающего вырезанного из дерева божка, любителя сельвы! Браво, репортерша, брависсимо!

С носа лодки – именно там лежала Алессандра – послышалось возмущенное мычание. Она, похоже, выражала таким образом свой протест против нас всех.

Дальше мы плыли в действительно полной тишине по одному лишь Легаро ведомому пути. Я скорее чувствовал, чем видел, что мы продвигались по очень сложному маршруту, сворачивая из одной протоки в другую, петляя по заболоченной сельве. Лишь шелестела порой о борта лодки высокая трава, возвышавшаяся над водой наподобие нашего камыша.

Так, в скитаниях по джунглям, и застал нас вечер. А затем и мгновенная экваториальная ночь. У меня складывалось непроходящее впечатление, что кто-то большой просто нажимал на некий выключатель, и гасил солнце, словно лампочку. Я тем более не был привычен к подобному, что подавляющую часть жизни прожил в умеренном поясе с его затяжными закатами и зорями.

Едва мрак опустился на лес, тут же наполнившийся усилившимися звуками неведомой жизни – глухим рычанием, кваканьем, пищанием, стрекотанием и пронзительными воплями – индеец пристал к берегу, намереваясь устроиться на ночевку.

Воткнув долбленку носом в илистый берег, Чеко вначале вывел из нее Сандру, освободив от ножных пут, и скрылся с ней в зарослях. Затем выволок на берег меня, уведя вслед ей.

Уложив меня рядом с гневно мычащей девушкой под дерево из тех, что плотно окружали довольно симпатичную, ровную и сухую полянку, выбранную местом ночлега, и вновь связав, индеец притащил сюда и лодку. После тщательно замел все следы, ведущие сюда от берега.

– Можете спать спокойно. Вам здесь ничего не угрожает, – сказал он в финале всех приготовлений, и растворился в лесу. Можно подумать, он нас успокоил!

И еще он забыл нас накормить. Живот уже начинало сводить от голодных судорог – мы ничего не ели со вчерашнего вечера. Впрочем, в том, что Легаро покинул нас до утра, был и один существенный плюс. Дело в том, что на мне были те самые дареные ботинки. Присланные из России. Просто у нас в отряде СОБРа бытовала такая традиция – подарки от сослуживцев считались талисманами, и обязательно носились с собой на выезды, командировки, задания. Поэтому мы и дарили друг другу либо небольшие вещицы-безделушки, либо элементы обмундирования.

В подошве ботинок спрятаны ножи. Наш с Алессандрой единственный шанс к спасению. Только бы добраться до них…

Проблема в том, что мои руки хоть и были связаны по здешней моде впереди тела, но плотно примотаны к лодыжкам. И это вызывало определенные неудобства, связанные с полной невозможностью дотянуться до подошвы пальцами. Тем более и ноги, и руки понемногу начинали неметь.

Минуты три безуспешно провозившись, я, тяжело дыша, бросил это дело. Теперь оставалось лишь просить помощи у девушки. Тем более, что она заинтересованная сторона…

– Сандра! – прошептал я. – Сандра, вы слышите?

Из-за спины послышалось утвердительное мычание. И похоже, она присовокупила к согласию еще несколько нелестных для всего сущего эпитетов.

– Хорошо, – сказал я тихо. – Если хотите выбраться отсюда, вы должны мне помочь. Вы меня понимаете?

– М-м. – выдавила она согласно. Видимо, кляп здорово ей мешал жить.

– У меня есть нож. Но его непросто достать. Он у меня в ботинке. В подошве. Я не в состоянии дотянуться до него. Но если вы подползете ближе, то, возможно, сможете извлечь его.

В течение следующих секунд я молча слушал, что думает по всему это поводу Алессандра, но не смог разобрать ни слова.

Затем я услышал сзади тихое шуршание, прерывистое дыхание, чередующееся стонами.

– Я понимаю, вам тяжело… – сочувствующе прошептал я, гася рвущийся наружу неуместный смех. Не думайте обо мне слишком плохо, мне было на самом деле очень жалко девушку. Но как только я представлял себе, что бы она могла понаписать о своих злоключениях в джунглях Эквадора…

Наконец она преодолела разделявшие нас несколько метров. Я приступил к инструкциям.

– Нащупайте любой ботинок… – я почувствовал, как онемевшая ступня пошевелилась из стороны в сторону. – Там в подметке, есть полоска из крестиков. А посередине подошвы, около цифр размера… – следующее красноречивое, но невнятное восклицание означало, очевидно – кретин, темно, я не вижу никаких цифр! – Простите. Ну в общем, посредине есть такая небольшая выпуклость, вроде колпачка, попробуйте подковырнуть ее пальцем. Сделала? Отлично. Внутри кнопка… но не давите сразу, иначе нож выпадет, и потом хрен найдем его в таких позах… Попробуйте подставить ладонь, насколько сумеете, и только потом нажимайте.

Где-то у моих ног слышались добросовестный шелест и возня. Сухой щелчок… радостный вопль… и разочарование, сквозящее в ее голосе, тут же мне все объяснило.

– Выронила?! Черт! Отползайте!

После того, как она выполнила мою команду, я, извиваясь, словно змея, развернулся, скребя землю всем телом, и пополз на поиски ножа. Он упал где-то недалеко…

После двадцатиминутных исканий затекшими нечувствительными ладонями по жирной почве, поросшей редкой разлапистой травкой, в течение которых я молился, чтобы дьявол не принес Легаро раньше времени, пластиковая рукоятка в конце концов попалась в мои страждущие пальцы.

– Да! – чуть не вскрикнул я. И выщелкнув лезвие, не тратя времени, принялся за свои путы.

После неизвестных по продолжительности манипуляций я перерезал веревку, стягивающую мои запястья. Еще через минуту были свободны ноги. Едва я освободил от веревок Алессандру, она сама выдернула изо рта скомканную тряпку, и гневно бросила:

– Этот грязный дикарь мне за все заплатит! Я его придушу собственными руками!