Текст книги "Пробуждение (СИ)"

Автор книги: Виктор Майер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

Глава 15

Нас бесцеремонно подняли с колен и повели к выходу из помещения. Никто ужене обращал на нас особого внимания, ангелы и кочевники находились явно в приподнятом настроении и оживлённо обсуждали предстоящий праздник и сопутствующие ему развлечения. Когда мы вышли из тронного зала в примыкающий к нему коридор, к нам подошло двое ангелов-стражников и, встав по обе стороны от Конрада, велели ему следовать вместе с ними. Андроид успел только бросить короткий взгляд на меня с Линдой и, не проронив ни слова, отправился с конвоирами к месту своего заточения. Один из оставшихся охранников толкнул ладонью меня в спину и приказал идти к выходу из дворца.

По моим внутренним ощущениям обратный путь занял меньше времени. Мы и сопровождавшие нас воины довольно быстро покинули резиденцию верховного правителя, миновали стражу у ворот и вновь очутились на площади. Сейчас здесь толпилось намного больше народу, причём рабы уже практически не встречались нам на пути, остались лишь те из них, кто отвечал за приготовление пищи, остальные, скорее всего, укрылись в своих жилищах. Толпа состояла в основном из ангелов – статных, сильных мужчин, а также множества стройных и симпатичных женщин, от ярких татуировок которых у меня рябило в глазах. Тут и там мелькали стайки любопытствующих детей, но взрослые мужчины отгоняли их от мест скопления народа, а женщины шумно ругались на них и велели им отправляться домой.

Наши конвоиры выбрали на этот раз другой путь – не через центр площади, а ближе к её окраине, так что мы могли немного осмотреть жилища ангелов, концентрическими кругами окружающие поле бывшего стадиона. Большинство из них представляло собой довольно убогие постройки, сооружённые из брёвен и разного хлама, но изредка встречались и довольно массивные, добротные жилища, чьи стены были прочно скреплены, вероятно, тем же самым строительным раствором, который использовался при возведении дворца Одреда. Нам, естественно, не предоставили возможности детально рассмотреть дома ангелов. Стражники, по-видимому, хотели побыстрее избавиться от нас, чтобы присоединиться к своим соплеменникам в ожидании праздничных мероприятий. Они быстрым шагом, почти бегом, сопроводили нас до уже знакомого нам барака, затем у самого входа в него развязали мне руки, завели меня и Линду внутрь и, не тратя лишних слов, удалились.

Мы вновь очутились в полумраке нашей тюрьмы. Обитатели барака по-прежнему украдкой бросали осторожные взгляды в нашу сторону, пока мы шли через всё помещение к одной из колонн у самой дальней стены от входа, чтобы уединиться там от всех и спокойно обсудить наше положение. Как только мы достигли этого места, от одной из групп узников отделилась завёрнутая в лохмотья фигура и направилась к нам. Когда она приблизилась, мы узнали в ней женщину, помогавшую Линде перед допросом облачиться в одежду ангелов.

Она держала в своих тонких руках три деревянные тарелки и протянула их нам со словами:

– Странные вы всё-таки люди… Совсем не думаете о себе. Твою прежнюю одежду, красавица, ты уже не найдёшь. У неё быстро появился новый хозяин, а тебе придётся теперь ходить в этом ангельском наряде… Скажите спасибо, что я успела подобрать вашу посуду после того, как вас увели, иначе вам пришлось бы здесь туго. Лишних мисок у нас нет. Кстати, почему вас только двое? Где третий?

Мы взяли тарелки из её рук и горячо поблагодарили изувеченную женщину за её заботу о нас, а также рассказали ей об участи Конрада.

– Понятно, – обронила она. – Думаю, долго ваш друг не протянет. Если ему суждено стать бойцом, то жизнь его будет короткой. Хотя, кто знает? Если он достаточно искусен и силён, то это, возможно, поможет ему первое время уцелеть в предстоящих схватках на Арене. Но всему приходит конец. Когда-нибудь удача отвернётся от него, и он падёт от руки более сильного бойца или же какого-нибудь высокородного ангела.

Сказав это, она бросила на нас потухший взгляд, отвернулась и, оставив нас обдумывать её мрачные слова, возвратилась к своей группе грязных узников. Я опустился на пол и положил тарелку рядом с собой. Линда села напротив меня, прислонившись спиной к свае и обхватив колени руками, при этом её короткая юбка соскользнула вниз, обнажив бёдра. Заметив заинтересованные взгляды сидевших неподалёку от нас рабов-мужчин, она сразу же поправила её и изменила положение ног. Потом, взглянув на свой оголённый бюст, вздохнула и скрестила руки на груди.

– Кай, мне только так кажется, или они действительно пялятся на меня? – спросила Линда и кивнула в сторону наблюдавших за нами узников. – Их откровенные взгляды вселяют в меня тревогу…

– Не беспокойся. Не думаю, что они способны причинить тебе вред. – Я посмотрел в сторону рабов, и они отвернулись, не выдержав моего пристального взгляда, и снова выглядели так, как будто потеряли всякий интерес к нашим персонам. – Наверняка эти затравленные и обездоленные люди уже не способны на насильственные действия.

– Что-то я в этом не совсем уверена… С Конрадом мне было как-то спокойнее…

Я невольно поморщился от этого высказывания. Меня немного задели её слова, хотя я, конечно же, достаточно хорошо осознавал свою неполноценность в роли телохранителя Линды по сравнению с боевым андроидом.

Похоже, она заметила неудовольствие на моём лице, так как тут же поспешно произнесла:

– Я нисколько не сомневаюсь, Кай, что ты, если это действительно понадобится, будешь меня защищать, но мне всё-таки кажется, что без Конрада шансы на удачный исход в случае открытого конфликта с обитателями барака у нас не слишком велики…

– В этом ты права, – нехотя согласился я с её доводами. – Но, повторю, никто из них домогаться тебя или же нападать на нас не станет. Ты только посмотри на них! От них самих, от их воли к жизни практически ничего не осталось! Это не люди, это всего лишь тени людей…

– Да, Кай, – устало произнесла Линда. – Нам следует опасаться ангелов, а не этих несчастных жертв, которых держат в заточении, даже не разделяя по половому признаку. Но благодаря этому обстоятельству мы с тобой по-прежнему вместе. Хоть в чём-то нам повезло… Кстати, что ты думаешь об Одреде и о том, что произошло недавно во дворце? Считаешь, нам, точнее, Теорису – ведь это целиком и полностью его заслуга – удалось оттянуть время?

– Одред – такой же дикарь, как и его подданные!

– Не скажи… Мне он показался намного разумнее, чем его кровожадные ангелы. Может, дело в возрасте и опыте старого вождя?

– Возможно. Учитывая то обстоятельство, что он старше всех ангелов, которых мы видели до сих пор, мозгов у него, конечно, должно быть побольше. Ну, а насчёт отсрочки для нас… Я считаю, теперь у нас значительно больше шансов выжить. Надо только дождаться этого пресловутого Изориуса. Он непременно должен помочь нам выбраться отсюда.

– Мне бы твоей уверенности, Кай… – тихо сказала девушка и закрыла лицо ладонями.

– Линда! Нельзя падать духом! Вспомни себя в самом начале нашей экспедиции – ты была полна энергии и позитивных эмоций. Вот увидишь, у нас всё получится. Мы обязательно найдём выход из положения!

Она убрала с лица прядь своих тёмных волос и печально посмотрела на меня:

– У меня уже не осталось позитивных эмоций. Погибли или же пропали без вести почти все наши товарищи. Только один Конрад ещё с нами, да и то неизвестно, где он сейчас и что с ним происходит.

– Погибли ведь только андроиды, но мы-то с тобой, Линда, – люди! И мы живы!

– Кай! Как ты можешь так говорить?! – Её глаза широко распахнулись от возмущения. – Они наши верные друзья, а не просто «андроиды». Без них мы наверняка были бы уже мертвы! Мне бесконечно жаль, что их больше нет с нами…

– Пожалуйста, успокойся, Линда! – Мне самому стало стыдно за свои необдуманные слова. – Я сказал глупость. Поверь, я переживаю не меньше твоего за судьбу андроидов. Но надежда всё же ещё есть. Мы ведь ничего не знаем о Боло и Лене. Может быть, они ещё живы. Хотя Аксель, Тина и Сара погибли в стычке с кочевниками, но Конрад забрал с собой их идентификаторы, а это значит, что личности наших друзей ещё можно будет восстановить.

– Ты забываешь, что блоков памяти этих андроидов у Конрада уже нет. Ангелы сняли с него комбинезон, а вместе с одеждой пропали и персональные хранилища информации.

– Все наши комбинезоны подобрал и запихал в свой мешок Теорис. Ты сама видела, как он потом продемонстрировал один из них Одреду. Быть может, он и идентификаторы тоже спрятал?

– Если только не выкинул их за ненадобностью. Откуда ему было знать, что эти предметы представляют для нас такую ценность? А идентификаторы Джона и Фреи безнадёжно пропали. Их тела закопали, и для того, чтобы извлечь блоки, надо будет сначала каким-то образом достать умерших андроидов из-под земли…

Большие глаза Линды увлажнились, и она, замолчав, отвернулась. Я не стал дальше развивать наш диалог, так как не нашёл подходящих аргументов для того, чтобы опровергнуть её доводы. В принципе, она была права. Перспективы восстановить личности погибших андроидов были ничтожными. Все идентификаторы потерялись, и у нас практически не осталось надежды найти их, также маловероятным представлялось, что два пропавших андроида смогут когда-нибудь присоединиться к нам. Скорее всего, Боло и Лена тоже уже мертвы.

Наступившую тишину вдруг прервал громкий шум у входной двери барака. Она в очередной раз раскрылась с неприятным скрежетом, и показалась процессия из нескольких вооружённых копьями ангелов и двоих их соплеменников, несущих большой котёл с пищей. Пришло время вечерней трапезы. Узники похватали свои миски и выстроились вереницей перед ангелом, раздававшим еду. Остальные стражники остались стоять у входа и внимательно наблюдали за пленниками. Мы с Линдой присоединились к заключённым и стали ждать своей очереди. Однако на этот раз ритуал раздачи пищи отличался от прежнего. Время от времени один из воинов подходил к какому-нибудь из рабов-мужчин и, ткнув в него тупым концом копья, отдавал тому короткий приказ отойти от толпы и идти к выходу из барака. Действуя таким образом, он выбрал десять мужчин, заметно отличавшихся от прочих узников относительно здоровым видом. Отобранные рабы с покорными и обречёнными лицами стояли рядом с группой ангелов, держа в руках пустые миски, и с тоской и завистью во взгляде наблюдали за раздачей пищи. Меня, хотя я был здоровее и крепче всех остальных пленников, стражники не удостоили даже взглядом. Я получил в тарелку свою порцию еды и, подождав Линду, направился с ней обратно к тому месту в бараке, которое мы уже облюбовали до появления ангелов.

Покончив с раздачей пищи, воины вместе с десятью рабами спешно покинули барак, оставив нас поглощать скудную похлёбку и размышлять о судьбе их избранников.

Девушка быстро управилась со своей едой и, протянув мне пустую тарелку, произнесла:

– У меня есть определённые догадки, для чего им сегодня нужны эти мужчины. Но удостовериться в этом всё же не помешает. Побереги-ка пока мою посуду.

Она резко встала и отправилась к той группе узников, среди которых находилась женщина с отрезанной грудью. При приближении Линды обитатели барака отвернулись в сторону, лишь наша знакомая не стала избегать контакта, а, напротив, спокойно выслушала её и даже что-то ответила.

Я как раз пережёвывал последний корнеплод, пытаясь выжать из него все соки для своего организма, когда Линда вернулась и, вновь усевшись напротив меня, заявила:

– Мои предположения подтвердились. Эта женщина сообщила мне, что рабов будут использовать сегодня в качестве бойцов в поединках на Арене.

– Их заставят биться друг с другом?

– Нет. Они будут сражаться с ангелами, хотя «сражаться» – это сильно сказано. Рабов просто отправят на убой, и судьба их уже предрешена. Никто из них не выживет…

– Эти ангелы хуже кровожадных зверей! – Во мне всё кипело от возмущения.

– Они такие же люди, как ты и я.

– Ты шутишь!

– Отнюдь… Наши с тобой предки тоже когда-то устраивали подобные развлечения.

– Ты так спокойно об этом говоришь… Конрада ожидает нечто подобное?

– Скорее всего.

Мы снова замолчали, и Линда долго не сводила с меня задумчивого взгляда. Мне казалось, что она хотя и смотрит мне прямо в глаза, но видит в них не меня, а что-то своё, возможно, чуждое мне и совершенно далёкое моему пониманию…

Вздохнув, она отвела взгляд и тихо прошептала:

– Давай немного поспим, Кай. Я уже не могу сдерживаться. Глаза слипаются от усталости.

– Хорошо. Надо набраться сил.

Я лёг прямо на пол и положил руку под голову. Линда расположилась на боку напротив меня и, тоже положив голову на свою руку, закрыла глаза. Я ещё некоторое время слушал её тихое, мерное дыхание, а потом и сам незаметно уснул…

Она звала меня на праздник. Я слышал шумные, радостные крики веселящейся толпы, но не спешил размыкать глаз. Мне очень хотелось продлить это мгновение: я ждал, когда она сядет у кровати и прикоснётся ко мне, ласково погладит мои волосы и поцелует лоб. Но она только повторяла моё имя и настойчиво призывала встать с постели, а я всё надеялся, что стоит лишь немного подождать, просто полежать без движения, и она обязательно попытается разбудить меня не только словами, но и своими прикосновениями и нежными поцелуями. Праздничный гомон всё усиливался, а я по-прежнему не ощущал тепла её рук. Даже голос её стал значительно тише, пока и вовсе не потонул в шуме толпы. Тогда я сам стал звать её. Сначала робко, потом уже громче, а спустя мгновение, так и не дождавшись ответа, я закричал в порыве захлестнувшего меня отчаяния…

– Кай! Что с тобой? – Линда с тревогой на лице тормошила меня за плечо. – Тебе приснился какой-то кошмар?

Я с трудом разлепил веки, по моей спине стекали струйки холодного пота, и голову ужасно ломило в висках. Острое чувство невосполнимой утраты жёсткими оковами стянуло мою грудь. Всё моё естество желало вернуться обратно в этот сон и найти ту женщину, исчезнувшую так необратимо и безвозвратно. Лишь лёгкий, размытый силуэт женской фигуры ещё немного удерживался в моих воспоминаниях, но уже спустя короткий миг он окончательно развеялся в нахлынувшем потоке сбивчивых и беспокойных мыслей.

– Почему ты молчишь? С тобой всё в порядке?

– Всё хорошо, Линда… Просто странный сон…

Тут я окончательно проснулся, услышав доносившиеся снаружи шумные вскрики, громкий смех, звуки труб, и даже стук барабанов. Видимо, праздник ангелов был в самом разгаре. Я осмотрелся. Большинство обитателей барака лежало с безучастным видом на полу. Кто-то спал, кто-то делал вид, что спит, а некоторые из узников, вероятно, мучимые бессонницей и тревогой, бесцельно бродили по помещению с отрешённым выражением на физиономиях.

– Долго я спал? Ты сама-то хоть выспалась? – В полумраке барака озабоченное лицо девушки показалось мне уставшим и осунувшимся.

– Ты проспал несколько часов. А я что-то никак не могу нормально поспать. Или сплю урывками. Вроде засыпаю, но этот шум постоянно меня будит. Я вся какая-то разбитая.

– Праздник, судя по этим звукам, разыгрался не на шутку.

– Когда ты спал, я слышала крики полные боли. Крики умирающих…

– Думаешь, это были те несчастные рабы, которых ангелы отобрали для боёв?

– Наверное… Не хочу вспоминать это… Ты чувствуешь запах жареного мяса?

– Конечно! Его невозможно игнорировать.

Я уже обратил внимание на этот соблазнительный запах. Он проникал внутрь барака сквозь отверстия в потолке и мелкие щели в стенах. Мой рассудок категорически отвергал плоть убитых животных, но пищеварительной системе было наплевать на происхождение пищи, и её абсолютно не интересовало, синтезировано ли это мясо искусственным путём в цехах продовольственных предприятий на Земле или же являлось когда-то живым существом на ферме ангелов. Я чувствовал сильную потребность организма в запретном, но столь манящем продукте, и мой рот стал предательски наполняться слюной.

Чтобы отвлечься от этих мыслей, я спросил:

– Я говорил что-то во сне?

– Ты всё время звал какую-то женщину.

– По имени?

– Нет, но ты даже кричал. Хотел, чтобы она вернулась к тебе.

Линда придвинулась ко мне ближе, легла на живот и, положив подбородок на свои скрещенные руки, спросила:

– Кто эта женщина? Твоя подруга? Первая любовь?

– Не знаю… В принципе, у меня было много подруг, но ни к одной из них я не испытывал сильных чувств. А в этих снах всё иначе. Словно без неё, без этой женщины, или девушки, моя жизнь теряет смысл. Но я даже не помню, как она выглядит. Только какие-то смутные обрывки…

– И давно у тебя такие сны?

– Первое воспоминание о подобном сне у меня возникло на станции «Поиск», сразу после того как робот-слуга разбудил меня. До этого, на Земле, я никогда не видел похожих снов. По крайней мере, не припомню такого.

– Интересно. И никаких идей насчёт того, кем могла бы быть эта женщина?

– Абсолютно.

Сумасшедшая мысль внезапно пришла мне в голову, я протянул руку и прикоснулся к плечу девушки:

– А вдруг это ты?

– Кто? Эта женщина? – Она рассмеялась и повела плечом, сбросив мою руку. – Не думаю. У меня есть другое предположение.

– Какое?

– Может быть, это твоя мать?

У меня отвисла челюсть. Это было сущей нелепицей.

– Линда, я никогда не видел свою мать. Она ушла от нас с отцом, когда я был совсем маленьким. У меня не осталось никаких воспоминаний о ней. После расставания отец уничтожил все голографические записи с её изображениями и вообще все упоминания о совместном периоде их жизни. Я даже не знаю, как она выглядит. Если она вообще ещё жива.

– Странный поступок. Почему он так сделал?

– Он и сам очень странный человек, мой старик. Сначала я пытался разузнать хоть что-нибудь у него о матери, но он всегда очень болезненно реагировал на подобные вопросы, и в конце концов я оставил эти попытки.

– А Инфосеть? Ты не подавал запрос? Не пытался разыскать её?

– Разумеется, я пытался это сделать. Но всё поиски закончились безрезультатно. Очевидно, она сама удалила все данные о своей персоне и установила блокировку на любые вопросы, касающиеся её личности. Иногда я жалею, что у нас есть такое право.

– Какое? Удалять информацию о себе из Инфосети?

– Да.

– Но это гарантирует нашу свободу. Иначе и быть не может!

– Ну да. Ты, конечно же, права… А почему ты предположила, что мне снится моя мать? Ты видишь твоих родителей во сне?

– Нет. – Линда перестала смотреть мне в глаза и устремила отрешённый взор куда-то вдаль, словно хотела заглянуть за пределы нашего барака и всего ковчега. – К сожалению, мне никогда не снятся мои родители. Как бы я не хотела этого…

– Расскажи мне о них.

– Зачем? Тебе это действительно интересно?

– Да. Я хочу слушать тебя, а не пьяные крики варваров за стенами нашей тюрьмы.

Девушка улыбнулась, и взгляд её бездонных глаз потеплел. Оголтелый шум снаружи становился порой невыносимым. Ангелы умели веселиться, причём хмельные, заплетающиеся голоса принадлежали не только мужчинам, но и женщинам. Временами нам приходилось замолкать, чтобы не повышать интонации и не привлекать тем самым внимания других узников к нашему разговору. Ведь это были только наши мысли, и мы не собирались делиться ими ни с кем другим.

– Я выросла на одиноком острове посреди океана. Мои родители были океанологами, точнее, называли себя так. Пытались быть ими…

– Как и все реалисты? Изображали из себя специалистов никому не нужных профессий?

– Не надо так, Кай. – Линда осуждающе посмотрела на меня. – Они ведь не были виноваты в том, что деятельность ИскИнов перечеркнула все людские профессии. Просто они хотели иметь определённую цель в жизни. Заниматься чем-то полезным. Как им казалось…

– Прости. Не принимай мои слова всерьёз. Пожалуйста, продолжай.

– Родители подолгу пропадали в океане: спускались в его глубины, исследовали растительные и животные организмы, а также географию дна. Они часто брали меня с собой, я была тогда ещё маленькой девочкой. Эти погружения навсегда остались в моей памяти. Крики китов, косяки рыб, игры дельфинов, коралловые рифы и грозные плавники акул – все эти воспоминания прекрасны.

– Почему только воспоминания? Тебя больше не привлекает океан?

– Нет. После смерти родителей я больше никогда не пыталась вернуться туда.

– Так они умерли? Мне очень жаль…

– Да, их уже нет. Они пропали, когда мне было двенадцать лет. В один осенний день уплыли в океан и не вернулись. Словно их и не было. Все поисковые экспедиции вернулись ни с чем. Глубоководные роботы обследовали каждый клочок дна в предполагаемом районе их исчезновения. Никаких результатов…

– Это очень печально. Как же ты жила потом?

– Других родственников у меня не было, поэтому последние годы детства и юность я провела в Центре Воспитания. А когда выросла, тоже примкнула к реалистам. Захотела стать похожей на родителей.

– Первое время тяжело было?

– Ко всему привыкаешь. Встав взрослой, я захотела вновь увидеть их и решила уйти в Сон. ИскИн, контролирующий Сон, просканировал мой мозг и отыскал все воспоминания, связанные с родителями, а затем создал для меня на их основе идеальную виртуальную имитацию, где я снова могла быть маленькой девочкой и жить на острове вместе с папой и мамой. Там я была счастлива, и мне совсем не хотелось возвращаться обратно в реальную жизнь. После каждого периода Сна в моей душе оставалась невыразимая тоска, поэтому уже спустя короткое время я вновь погружалась в свои несбывшиеся мечты. Сначала я уходила в этот Сон только на один день, потом на два, три, четыре… Дни начали складываться в недели. Незаметно для меня самой срок моего Погружения стал растягиваться на долгие месяцы. Как-то пробудившись однажды, я с ужасом обнаружила, что провела в искусственном мире моих детских воспоминаний почти год. Целый год был вычеркнут из моей жизни! Кроме того, на этот раз чувство утраты было настолько горьким, а желание вернуться настолько острым, что для меня было ясно: я стала зависимой от этой имитации, от иллюзии счастливой и беззаботной жизни. Это было моим последним погружением в Сон. С тех пор я отвергла виртуальную реальность и приняла решение больше никогда не терять связи с реальным миром.

– Ты сильный человек. А я вот уже не могу без Погружений. Сон для меня не очень притягателен, воспоминания пока не интересуют меня, а вот Игра – совсем другое дело. Все эти разнообразные миры и вселенные! Разве может быть что-то увлекательнее этого?

– Может. Реальная жизнь. Без обмана. Она довольно монотонна и, возможно, неинтересна, но зато она правдива и естественна. И мне этого вполне достаточно.

– Но она может быть и жестокой. Как этот ковчег. Даже мой отец, который всю свою жизнь противился виртуальным мирам, в конце концов сдался и погрузился в Сон.

– Люди меняются со временем… Кстати, ты обещал, что покажешь мне один из твоих персональных миров. Возьмёшь меня с собой? Твоё предложение ещё в силе?

– А ты пойдёшь со мной? Это же против твоих принципов?

– Плевать на принципы! После этой экспедиции мы уже никогда не будем прежними… – неожиданно жёстко произнесла Линда.

– С этим не поспоришь.

– Кай, можно к тебе? Что-то мне холодно без куртки и ботинок…

– Конечно.

Я снял свою куртку и накинул на её босые ноги, когда она придвинулась и, повернувшись, прижалась ко мне спиной, а затем крепко обнял девушку, пытаясь согреть в своих объятиях. Больше мы не разговаривали. Она тихо лежала в моих руках, а я вдыхал аромат её волос, слушал её дыхание, и мне хотелось, чтобы этот момент длился вечно. Я закрыл глаза и уже не обращал внимания на окружающую обстановку, наслаждаясь близостью тёплого, мягкого тела Линды и её волнующим запахом.

Не знаю, сколько времени мы так пролежали, я периодически засыпал, потом вновь просыпался и старался не шевелиться, чтобы не потревожить девушку. В один из моментов пробуждения я понял, что праздник ангелов наконец-то закончился – за стенами барака больше не было слышно пьяных воплей и хохота. Тишину нарушали только громкий храп узников, да несвязное бормотание одной из рабынь, расположившейся на ночлег неподалёку от нас. Я вновь провалился в сон, на этот раз надолго, и проснулся уже утром от криков стражников, приволокших котёл с похлёбкой. Мы с Линдой не успели даже привести себя в порядок – надо было срочно становиться в очередь за едой, чтобы не остаться голодными.

Покончив с завтраком, если таким словом можно назвать то, чем нас накормили ангелы, мы по очереди сходили в туалетную камеру барака и помылись. Остальные арестанты не особо следили за своей гигиеной, но для нас двоих такое положение вещей было неприемлемым. После этого, чтобы хоть как-то занять себя, мы вновь попытались побеседовать с обитателями барака, но они на все наши вопросы отвечали скупо и неохотно, а некоторые из них порой вели себя даже враждебно. Несмотря на это, было заметно, что они уже понемногу привыкли к нам и, хотя и с большим трудом, но всё же шли на контакт. Те малые сведения, какие нам удалось вытянуть из них, говорили о том, что причины, по которым они оказались в заточении, были различными: кого-то захватили в плен при очередном набеге ангелов на приграничные территории, другие провинились и попали сюда в наказание, но были также и такие, кто просто по состоянию здоровья уже не могли выполнять свои обязанности, и их отправили в барак как ненужный, бесполезный теперь рабочий материал.

Примерно в середине дня входная дверь распахнулась, и вошёл Теорис с двумя охранниками. Он оглядел барак, расплылся в довольной улыбке, заметив меня с Линдой, и провозгласил:

– Вы, безумные отщепенцы, ваше время пришло. Мой ментор Изориус ожидает вас в своём доме!