Текст книги "Незаконченная жизнь. Горянка (СИ)"

Автор книги: Весела Костадинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

52

2016 год

Май стоял полный силы и света. Весна раскрылась во всём своем зелёном великолепии. Деревья шумели свежей листвой, воздух был густ от запаха травы и влажной земли. Солнце лежало на дорожках и скамейках, играло на ветвях и в лужах света под ногами. Всё вокруг дышало теплом и покоем.

В парке царила ясность и порядок. Каменные дорожки вели между клумбами, где цвели тюльпаны и нарциссы. Ветви клёнов тянулись к небу, и сквозь них просачивался мягкий свет. На детской площадке звучал смех. Скрипели качели, гремели ведёрки в песочнице. Воздух был полон тонких голосов, шагов, лёгкого шума жизни.

Мамы шли по аллеям, катили коляски, переговаривались. На скамейках сидели бабушки, следили за детьми. Всё происходило спокойно, в неторопливом ритме дня.

Парк жил своим размеренным дыханием. В нём чувствовалась уверенность в завтрашнем утре, простая радость движения, света, тени, детского голоса. Весна властвовала уверенно и без лишних слов.

Сидевшая на одной из скамей женщина внимательно наблюдала за игрой светловолосого малыша в песочнице. Ее темные, холодные глаза следили за ребенком, точно взгляд хищной птицы, степного сокола, разглядывающего мышь, потерявшую бдительность. На холодном, красивом лице не отражалось ни единой эмоции. Тонкие губы были плотно сжаты.

Она сидела спокойно и почти неподвижно. Белая майка обрисовывала сильные плечи, сухие, точные мышцы рук. В её теле ощущалась собранность, уверенность, сила, готовая проявиться в любую секунду. Всё в ней говорило о внутренней дисциплине, о привычке держать под контролем не только движения, но и чувства.

Трехлетний малыш внезапно упал на корточки и тихо захныкал. Женщина не пошевелилась, не сделала ни малейшей попытки встать и помочь ребенку, только наблюдала.

Пожилой мужчина, вздохнув, поставил внука на ноги, отряхнул и что-то негромко сказал ему. Тот согласно кивнул и снова поковылял к песочнице.

Мужчина, седой как лунь, поднялся и встретился глазами с глазами женщины. Замер на несколько секунд, посмотрел на солнце и медленно пошел в ее сторону.

Сел рядом на скамейку, едва заметно кивнув головой. Долго молчал.

– Приехала…. – вместо приветствия заметил он, ничуть не удивляясь.

Женщина кивнула, несколько коротких светлых прядей упали на ее загоревший лоб.

Она протянула мужчине телефон.

Тот включил видео.

Смотрел долго, не отрываясь. Минута текла за минутой, но его спутница не проявляла ни грамма нетерпения или раздражения. Просто холодно продолжала наблюдать за ребенком.

– Значит конец, да? – старик выключил видео и посмотрел на солнце. В его карих, чуть выцветших от времени глазах сверкнули яркие лучи.

– Я нашла его, – помедлив, ответила женщина. – Как вы и говорили, он жил а Швейцарии, в закрытой клинике. Его хорошо охраняли. Даже став калекой, он сохранял власть над кланом, Всеволод Михайлович. Пришлось постараться, чтобы добраться до него. Теперь он мертв. Навсегда.

Старик вздохнул. Очень долго молчал, глядя на ребенка, щуря глаза от лучей, отражающихся в искусственном пруду.

– Он мучился? – спросил он.

– Нет, – покачала головой женщина.

– Ты следов не оставила?

– Нет. Как вы и учили, ко мне вопросов не возникло. На тот момент я вообще находилась по документам в Афганистане с миссией ООН.

– Хорошо, – снова кивнул мужчина, потирая руки. Сильные, смуглые, крепкие ладони. Их женщина хорошо помнила – они не дали ей упасть окончательно.

Оба снова долго, очень долго молчали.

– Тебе стало легче, Лия? – вдруг спросил старик.

– Нет. – ответила она сухо. – Не стало. А вам?

В ответ на это Всеволод тоже отрицательно потряс седой, абсолютно седой головой.

– И не станет… – глухо добавил он, глядя на светловолосого мальчишку.

Алия едва заметно закусила губу и это было первое проявление эмоций за весь разговор. Осмотрелась по сторонам.

– Он ведь совсем не похож на Андрея, – ледяным тоном заметила она, когда мальчик снова упал и захныкал. Дед только дернул щекой, не спеша на помощь. – Ни внешне, ни характером, так?

Не ответил. Вопрос ответа не требовал – очевидность фактов была на лицо.

– Я знаю… – крепко сжал зубы. – Сразу понял, Лия…. С первого своего взгляда…

Боль прорезалась даже через попытку ее скрыть.

– Я его терпеть не могу, – вдруг признался старик. – Когда его привозят – хочу уйти из дома, Лия. Меня раздражает в этом сопляке все – голос, внешность, манеры…. Он падает – а я ничего не чувствую, понимаешь? Это не мой внук, не сын моего Андрея, хоть и носит и его имя, и его прямой наследник.

Он замолчал, закрыв рот рукой.

– Ты не получила ничего…. Ни имени, ни наследства, все достанется этому мелкому ничтожеству….

– Мне ничего не надо… – голос женщины был глухим и холодным.

– Знаю. В отличие от его суки-матери ты любила моего сына, а не его положение. Это меня и вымораживает до костей, дочка. Я могу, Лия, могу сделать тест ДНК и послать и этого пацана и его мать на все четыре стороны, но…

Он едва заметно всхлипнул.

– Это убьет Марго, Лия. Этот мелкий недоносок – единственное, что держит ее на плаву. Она верит, хочет верить, что он – сын Андрюши. Единственное, что осталось от него. Понимаешь? А я… я не могу потерять то единственное, что еще держит на плаву меня…

Женщина кивнула, не говоря ни слова.

Сидели долго, молча. Смотрели как жизнь идет мимо них – двух застывших в зиме силуэтов.

– Что дальше, Лия? – тихо спросил старик, вытирая рукой глаза.

– Не знаю. У меня есть работа, – она пожала плечами, – у меня есть те, кому моя помощь еще нужна – женщины, дети, девочки… застрявшие в подлости мира. Благодаря вашим связям я могу ездить по всему миру. Этим и займусь, Всеволод Михайлович.

– В Москву не вернешься?

– Нет, – покачала она головой. – Зара в Германии, мама в Волгограде, помогает Муратовой. Я же… посмотрим. Нужны люди и на Ближнем Востоке, и в Африке. В Москве мне делать больше нечего.

Мальчишка захныкал сильнее, стараясь привлечь к себе внимание деда. Всеволод брезгливо поморщился.

– Ты знаешь, что всегда можешь рассчитывать на меня, Лия? – тихо спросил он.

Женщина кивнула и медленно поднялась со скамьи. Стройная, тонкая, но сильная. Вся ее фигура дышала силой и выносливостью, глаза горели умом и хитростью.

– Всеволод, – подумав, сказала она. – Ахмат… перед смертью сказал мне кое-что… Помните, мы думали, что он узнал о свадьбе, следя за мной?

Старик кивнул, тоже поднимаясь.

– Зря вы тогда свою охрану песочили, – она опустила взгляд умных глаз. – Ахмат следил за мной, но не так узнал о свадьбе. Ему сказали. Точное место и время.

– Кто? – сжал зубы Всеволод.

Лия не ответила, только пристально посмотрела на все громче и громче хныкающего мальчишку, к которому не чувствовала ничего.

А потом развернулась и пошла прочь из парка. Всеволод умен, догадается и без нее.

Без той, что сейчас носила позывной: Сокол.

Ахмат проснулся, точно вырванный из сна чьей-то суровой, жесткой рукой. Тело горело огнем. Слабая, изломанная, беспомощная гора мяса и костей, которую он ненавидел. Ненавидел все эти три года, когда пуля Айшат, пущенная безумной бабой, раздробила ему позвоночник. Его орудие обращенное против него.

С каким бы удовольствием он сломал бы ей тонкую шею. Даже сейчас, три года спустя ненавидел настолько отчаянно, что готов был достать из могилы, чтобы убивать снова и снова. Кто бы мог подумать, что убивая соперницу, она выстрелит и в него, а потом пустит пулю себе в лоб.

Он открыл глаза в темноте, слабо освещенной полной луной и повернув голову посмотрел на остроги Альп, маячившие в окне палаты, в частной клинике. Здесь ему стало легче, к правой руке подвижность вернулась почти полностью, левая что-то чувствовала, но владеть ею он не мог. Надежды на восстановление ног не было никакой.

Иногда ему хотелось, чтобы та пуля попала не в позвоночник, а в голову. И тогда бы не было этих бессонных ночей, полных тоски, одиночества, боли и воспоминаний.

Не было бы призраков и несбывшихся надежд. Пришел бы покой, которого он так ждал. И может быть…

В кресле напротив кровати кто-то сидел.

Сначала он подумал, что зашла ночная медсестра, привлеченная его хриплым дыханием или стонами. Но прищурившись, ощутил как сильно и мощно заколотилось сердце. Первый раз за три кошмарных года.

Тонкую фигуру он узнал сразу – безошибочным обонянием хищника. Узнал по запаху, по блеску глаз, по повороту головы.

И засмеялся.

Не от страха, от радости.

– Пришла убивать, мой сокол?

– Ты уже мертв, – ровно ответила она, чуть наклоняясь к нему и кивая головой на катетер в вене.

– Сколько?

– Минут десять, может пятнадцать.

Он снова тихо засмеялся.

– Будет больно?

– Нет. Ты уснешь, Ахмат. На этот раз навсегда.

– Ты будешь рядом?

– Да, – кивнула она, черные глаза сверкнули в свете луны.

– Хорошо… – вздохнул он, закрывая глаза. – Хорошо, любимая.

Тихо тикали часы где-то в коридоре клиники.

– Тебя не поймают? – снова тихо спросил он.

– Меня здесь вообще нет, – отозвалась она. – Я далеко. Очень далеко отсюда.

– Иран? Афганистан? Палестина?

– Ты знал?

– Я всегда знал, где ты, родная. Всегда. Следил за твоей карьерой в ООН. Всеволод устроил?

Женщина молча кивнула, не видя смысла врать.

– Я люблю тебя, Лия, – вдруг тихо сказал Ахмат.

Она сжала зубы.

– Я видел тебя в Москве. Любил с каждым днем сильнее. Не мог…отпустить… – он чувствовал, как становится трудно говорить. – Ненавидел… и любил.

– Поэтому заставил Айшат убить меня? – Лия не сдержалась, не смогла.

– Да, – он засмеялся через силу, – и не только ее. Думаешь… думаешь… ты и он… только меня… обидели? Как легко… легко узнать у обиженной женщины… все… что надо… Место… время… Лия… Алият… пожалуйста…

– Ахмат?

– Обними меня…. Последний раз… Ведь ты…. Моя половинка… моя, не его…. Ты такая же, как я… Лия…

Он затих, ощущая тепло ее рук, прижался лицом к груди, глубоко вздохнул.

– Люблю…

И его не стало.

Эпилог. И память.

Эта книга – попытка сказать вслух то, о чём слишком долго предпочитали молчать. Я писала её не как наблюдатель со стороны, а как человек, который видел, как жестокие обычаи ломают судьбы и отнимают жизни у женщин, чья вина заключалась лишь в стремлении быть свободными. Как человек, который говорил со свидетельницами, которым удалось оставить позади годы унижений и начать новую жизнь.

Я не стану доказывать правдивость своих слов, но ниже назову тех, кому удалось вырваться из кругов ада, тех, чьи имена должны быть услышаны, и тех, кто погиб, защищая их право на жизнь.

Лия Заурбекова – Чечня – подвергалась психологическому и физическому насилию со стороны родственников. Покинула РФ

Лаура Авторханова – Чечня – сбежала от домашнего насилия, находится не на территории РФ

Милана Магомедова – Дагестан – из-за конфликта с семьей сбежала, находится под постоянным давлением семьи и диаспоры.

Хадижат и Патимат Хизриевы, Аминат Газимагомедова и Патимат Магомедова – Дагестан – регулярно подвергались физическому и психологическому насилию со стороны своих родственников, а в детстве прошли через калечащую процедуру «женского обрезания». Летом 2022 года сестры сбежали из дома в московский шелтер, а затем попытались пересечь границу с Грузией, где их удерживали российские пограничники. Удалось покинуть территорию РФ

Патимат Идрисов – Дагестан – подверглась домашнему насилию, принудительному лечению, а также была похищена родственниками. Удалось покинуть территорию РФ.

Аминат Лорсанова – Дагестан – Сбежала после побоев и насильственного «лечения»; история рассказана в фильме BBC. Получила помощь и уехала из РФ.

Лейла Гиреева – Ингушетия – 18-летняя сбежала от контроля и угроз; родственники обвиняли в «неблагодарности». С помощью активистов скрылась в России, но под давлением.

Эльза Солтаева – Чечня – 24-летняя жертва многолетнего насилия и брака. Сбежала в Казахстан, задержана; родственники пытались вернуть.

Халимат Тарамова – Чечня – Сбежала в Дагестан от насилия, обратилась в полицию. Задержана в приюте Махачкалы чеченскими силовиками, насильно вывезена обратно в республику. О ее судьбе неизвестно. Ее история легла в основу истории Саиды из книги. А кадры, где ее насильно вытаскивают из шелтера – боль всех правозащитников РФ.

Луиза (Хеда) Гойлабиева – в 17 лет выдана замуж за 46-летнего главу Ножай-Юртовского РОВД Нажуда Гучигова. На девушку и ее семью оказывалось невероятное давление. Для предотвращения попытки побега невесты была поднята полиция района. На свадебных кадрах девушка едва держится на ногах.

Айшат Баймурадова – Чечня – Сбежала от насилия в Армению (Ереван); пропала после встречи с «подругой» из Instagram. Найдена мертвой.

Алия Оздамирова – Чечня – Сбежала в Грузию от угроз и избиений (связано с бизнесом); обманом или силой вывезли обратно 9 ноября. Убита.

Марем Алиева – Ингушетия – похищена, выдана замуж в 16 лет. Убита по причинам чести

Мадина Умаева – Чечня – убита. Убийство чести

Марьям Магомедова – Дагестан – убита. Убийство чести

Зарема Даурбекова – Чечня – убита. Убийство чести

Умужат Гусейнова – Дагестан – убита. Убийство чести

Христина Умаева – Чечня – убита. Убийство чести

Седа Сулейманова – Чечня – сбежала от домашнего насилия, была насильно вывезена обратно родственниками, пропала без вести. предположительно убита.

Наталья Эстемирова – правозащитница – Похищена у дома в Грозном, тело найдено в Ингушетии с огнестрельными ранениями. Расследовала пытки, убийства и исчезновения в Чечне. Убита.

Анна Политковская – журналистка, правозащитница – Расстреляна в лифте квартиры в Москве. Документировала нарушения в Чечне (пытки, коррупция).

Станислав Маркелов – адвокат, правозащитник – Расстрелян в Москве вместе с Анастасией Бабуровой. Защищал жертв чеченской войны, расследовал «убийства чести» и пытки на Кавказе.

Саида Сираждинова – правозащитница – После доклада об «убийствах чести» (39 случаев на Кавказе) получила угрозы и заметила слежку. Уехала из России в Европу; продолжает работу в эмиграции.

Сиражутдин Ацаев – правозащитник – Жестоко избит в Махачкале (переломы, травмы головы) после расследования пыток и исчезновений в Дагестане.

Игорь Каляпин – правозащитник – Во время пресс-тура по Чечне группа (включая Каляпина) подверглась нападению: избиты битами, сожжен автобус. Угрозы от властей Чечни; организация частично эвакуирована из региона.

Сергей Бабинец – правозащитник – Избит в той же атаке 2016 года; позже офис в Грозном разгромлен. Группа расследовала пытки в Чечне. Каляпин и Бабинец уехали из РФ

Светлана Анохина – правозащитница – прототип Светланы в книге – Получает угрозы после эвакуаций женщин от «убийств чести». Уехала из РФ.

Елена Милашина – правозащитница, журналистка – вела дело Луизы Гойлабиевой – В 2023: жестоко избита в Грозном вместе с адвокатом Александром Немовым удары по голове, ножевые ранения, обривание головы; мотив – освещение дела Заремы Мусаевой. Покинула территорию РФ.

Юрий Щекочихин – правозащитник, журналист – Отравлен в Москве (радиоактивные вещества). Расследовал коррупцию на Кавказе и «списки смерти».

И это далеко не полный список людей, прошедших через настоящий ад, скрытый под внешним благополучием.

Их истории легли в основу этой книги. Их судьбы – живое подтверждение фактов, описанных в моём романе.

Мы обязаны уважать традиции и обычаи всех народов мира, однако ни обычаи, ни традиции, ни религия не могут служить оправданием преступлений.

Никогда.

Продолжение следует....