Текст книги "Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух (СИ)"

Автор книги: Вера Ширай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 22 В ГОРОД

Сражаться за влияние с женщиной, чья власть крепла десятилетиями и была закреплена Орденом и самим королём, – всё равно что пытаться спорить с приливом. Вода может отступить, оставляя тебе иллюзию победы, облегчение, будто ты наконец дышишь свободно… Но в это самое время море, древнее и упрямое, собирает силы для нового удара, сильнее прежнего.

Я уже переступила слишком много границ, чтобы продолжать питать иллюзии. Не будет между нами теплоты. Не будет уважения, тем более любви. Я стала для неё угрозой, занозой, вызовом. А для меня она – препятствие, которое нельзя сдвинуть, можно только обойти, шаг за шагом уменьшая её власть в доме, что до моего появления бесспорно принадлежал ей.

Каждое моё достижение, как бы ни было трудно его вырвать, теряло силу уже на следующий день – словно сам замок сопротивлялся изменениям, как будто стены, пропитанные её властью, шептали слугам, кому нужно подчиняться.

Утром я, как и полагалось, присоединилась к завтраку. В зале было прохладно, серебряные канделябры всё ещё догорали после ночного освещения, на столе дымился чай, в вазе стояли свежие цветы – безупречный порядок, поддерживаемый по привычке. В этом порядке я всё ещё чувствовала себя гостьей.

Ариана вздыхала, нарочито драматично, откусывая ягоду с пирога.

– Софи, сестра лорда Дюка, уже дебютировала. – Она глянула на меня, будто проверяя реакцию. – А я всего на несколько месяцев младше… И она ведь всего лишь сестра графа, а не герцога!

– Мы это уже обсуждали, Ариана, – отозвалась вдовствующая герцогиня с усталой снисходительностью. – Время ещё не пришло.

– Но, матушка! Бал! Представление в обществе! Мы не можем вечно прятаться в поместье! – Ариана капризно откинулась на спинку стула, задела локтем вазу. Та качнулась, но не упала. Я промолчала. Если они поедут в столицу – мне же проще. Там, в городском доме, в столице, герцог все держит под своим контролем. А я здесь смогу навести порядок.

– Сегодня я уеду в столицу, – сказала я, осторожно намазывая масло на булочку. – Эва составит мне компанию, а также несколько стражников – сэр Алдред лично выбрал их. Навещу семью, приму пару приглашений… и прикуплю пару платьев к сезону. Возможно, задержусь на неделю. Хотя, я пока не уверена.

Ариана оживилась.

– Видишь, даже Оливия хочет веселиться! И платья, модные! Такие, как в столице? – Она резко повернулась ко мне, её взгляд стал хищным. – А тебе точно можно, Оливия, пока Феликс отсутствует?

Я улыбнулась. Ровно настолько, чтобы это нельзя было считать грубостью.

– Не нам обсуждать поведение герцогини, – холодно оборвала её мать. Глаз она с меня не спускала. Я не могла понять – радуется ли она моему отъезду, или напротив, теряет почву под ногами.

Во дворе запрягали лошадей, слуги носили сундуки, стража проверяла упряжь. Воздух был бодрящим, лёгкий мороз разукрашивал перила тонким кружевом инея.

Леннокс подошёл ко мне, выглядел сосредоточенным, даже чуть напряжённым.

– Вы уверены, что я не должен сопровождать вас, ваша светлость? – спросил он, понизив голос. – Всего вдвоём с Эвой, да ещё в столицу…

– Я беру с собой шестерых. Сэр Алдред сказал, что они самые надёжные. – Я поправила перчатку и посмотрела ему в глаза. – Я не задержусь. Постараюсь вернуться меньше, чем за неделю. А вы… вы нужны здесь. Следите за тем, что происходит. Пожалуйста.

Леннокс кивнул неохотно, но с уважением. Он знал – я прошу не ради вежливости, а потому что действительно доверяю.

– Как прикажете, герцогиня.

***

Я устроилась в карете, запах свежей шерсти сидений и зимнего утреннего воздуха смешался с легким ароматом масла от смазанных дверных петель. Эва заняла место напротив, подтянула полы дорожного плаща, и мы тронулись. Колеса скрипнули по подмерзшей дороге, охрана выстроилась по флангам, и процессия медленно покатилась от ворот замка в сторону столицы. Где-то там, среди каменных улиц и скрытых дверей я собиралась найти еще одного союзника.

Не успели мы миновать первую рощу, как Эва, скинув маску сдержанной служанки, мгновенно превратилась в щебечущую птичку.

– Так, миледи! Мы обязательно заедем к госпоже Француаз. Её шляпы, герцогиня, просто чудо. Мадемуазель Бардо в прошлом году прославилась своими отделками! Я точно знаю, служанка мистера Скрипля – помните, он сосед ваших родителей – говорила, что к ней в очередь становились на шесть месяцев. Но шить для герцогини! Это же мечта любой из них!

Я смотрела на неё с лёгкой улыбкой, но покачала головой.

– Мне жаль лишать тебя шанса утереть нос всем сплетникам, Эва. Но мы туда не заедем.

– Но как, миледи?! – Эва округлила глаза, будто я объявила отмену зимы. – А куда же мы тогда направляемся? На Восток? Или... вы собираетесь пожаловаться герцогу на его мать? – Она заговорщически подалась вперёд, опуская голос, как будто у стен кареты были уши.

Я отвела взгляд к окошку. Серые поля медленно ползли мимо нас, ритм копыт был ровным и убаюкивающим.

– Нет, Эва. Мы действительно едем в столицу. Я правда не планирую веселиться или навещать семью. Не сейчас. Я надеюсь, что мы уложимся в три дня. Скоро все увидишь – и услышишь.

Она прикусила губу, явно умирая от любопытства.

– Миледи, но что за дело такое? Почему вы мне не говорите ничего? Ваша светлость, вы же знаете, я умею хранить тайны, – попыталась она снова, почти обиженно.

Я пожала плечами, не поднимая взгляда. Я сама не знаю, как это объяснить. Как рассказать, что я еду нанимать человека, которого никогда в этой жизни не встречала… и при этом доверяю ему? Что я не имею ни одного разумного основания, ни одной официальной рекомендации. Потому что в моей прошлой жизни он служил мне и Лорду Форшу и был незаменим.

В карете повисло напряженное молчание, которое нарушила снова Эва – она не могла сдерживаться так долго.

– А вы заметили, миледи, как господин Леннокс подыграл вам? – сказала она, прищурившись. – Такой хороший актёр! Он прямо вжился в роль. Мне даже показалось, будто я увидела страх в глазах герцогини. Страх, что её сын – ваш законный муж – может встать на вашу сторону.

Я усмехнулась, но в груди защемило.

– Было бы на что посмотреть, правда? – спросила я.

Я посмотрела ей в глаза – она всё чувствовала. И, несмотря на её легкомыслие, понимала больше, чем казалась. Я отвернулась, потому что в какой-то момент это стало больно – я думала, что герцог мог поддержать меня, просто потому что так положено в обществе и в семье. Но а не потому что видел меня как партнёра, считал равной.

– Кстати, как ты в доме? Освоилась? Подружилась с кем-нибудь? – спросила я, посмотрев на Эву – свою единственную спутницу, ту, кто был рядом со мной с самого начала. В её глазах – немного усталости, немного упрямства и знакомая мне тревога.

– Да нет… Очень тяжело, – прямо сказала она, откинувшись на спинку сиденья. – Они мне не доверяют. Все верят, что старая герцогиня… – она запнулась, но всё-таки договорила – …останется самым главным человеком в замке. Даже если сейчас кто-то поддержит тебя, они считают, что потом им это аукнется. И мне – как твоей служанке – тоже не верят. Словно я временная.

Я кивнула, понимая её больше, чем хотелось бы. Молчала, думая, как лучше помочь.

– Начни с поварихи, – сказала я наконец.

– Что? – Эва моргнула, сбитая с толку.

– С кухни. Я сама, на второй день, пошла туда – посмотреть, чем кормят, изучить кладовые. Повариха, Алефтинья, женщина в годах, с седыми прядями и тяжёлым, натруженным взглядом. Она настоящая, простая, справедливая.

Эва немного приподняла бровь.

– Она тоже меня сторонится, как и все, – призналась она.– И что ты предлагаешь?

– Прийди к ней вечером. Не как служанка герцогини. Просто – ты. Попроси перекусить. Даже если не хочешь есть, попроси. Потом, купим хорошего меда. Принесешь, скажешь – для чая. Предложишь выпить трав вместе. И начнёшь помогать. Нарезать, держать котёл, мешать варево – неважно. Она заметит. И со временем – оттает.

Эва недоверчиво покосилась на меня.

– Думаешь, этого хватит?

– Мне кажется тут можно начать с кухни, Эва. С того, кто тебя кормит, кто знает, всех людей в замке. Она скажет что-то хорошее прачке. Та – кому-то из стражи. Потом горничным. И вот ты уже не чужая. Ты – часть дома.

Эва опустила взгляд, поигрывая краем рукава.

– Ладно. Попробую. Только если она на меня зашипит, вы заступитесь?

– Я тебе мед куплю. Целый горшок.

Мы обе усмехнулись, и на какое-то время между нами снова воцарилась тишина – но уже не тяжёлая, а уютная, со вкусом хлеба и меда.

ГЛАВА 23 УЧЕНЫЙ ГОСПОДИН

Дорога в столицу утомила, но я чувствовала странное возбуждение, как будто всё это – начало чего-то большего. Карета затормозила у здания, которое отличалось скромной, но громоздкой, немного нелепой архитектурой: старая школа математики, где несколько последних лет преподавали науки для мелких чиновников и работников различных ведомств. Каменные стены, увитые плющом, светлые окна с толстыми подоконниками и запах чернил и старых книг, который словно пропитывал воздух уже на подступах к дверям.

Я не спешила. Медленно поднялась по ступеням. Дважды здесь бывала раньше, как гостья на благотворительных праздниках.

Когда-то в разговоре, за ужином, лорд Форш, ещё будучи молодым мечтателем, говорил об этой школе. Именно сюда он хотел попасть, стать тут преподавателем, ещё до того как занял пост одного из многочисленных министров, а затем оказался при королевском совете. И хотя карьера увела его далеко от преподавания, в голосе его тогда звучала тоска.

Но сейчас я приехала за человеком по имени господин Хоффман.

Я помнила, как однажды – во время приёма – друг Форша, старый профессор, рассказывал о студенте. Умнейший человек. Бывший управляющий таверны и постоялого двора. Почти полжизни провёл в таки делах, потом решил учиться, чтобы найти более «чистое» место – с пенсией, со статусом. Но ему уже пятьдесят. Его обходили стороной, полагая, что опыт из «неподобающих» сфер сделает его ненадёжным. Кто возьмёт управляющим человека, проведшего десятилетия в делах, связанных с вином, торговлей и постояльцами таверн?

И тогда мы, чета Форш, решили дать ему шанс. И оказалось, что он – настоящий гений. Математическая интуиция, талант к управлению, холодный расчёт и неожиданная педагогическая страсть. Я была на празднике в его доме, даже вручала подарок его жене. Я помнила уют, книги в два ряда на полках, редкость для простого горожанина, и, главное – уважение, с которым о нём отзывались соседи.

Сначала я собиралась поехать прямо к нему домой. Но… как объяснить, почему я, герцогиня, приезжаю к отставному владельцу таверны домой? Как объяснить, что я ищу того, кто в прошлом помогал мне… но в другой жизни?

И тогда меня осенило. Можно просто прийти в эту школу. Поговорить с преподавателем. Спросить совета о найме нужного человека – и я уже сама подведу разговор к нужному мне студенту. Мне даже не нужно будет называть его имя.

Я толкнула дверь в один из кабинетов. Было тихо. Перерыв между парами – учащиеся где-то в коридорах или на улице. В комнате пахло мелом и чернилами. И… ещё чем-то, чуть резким, знакомым. Запахом весны, мяты, лаванды, запах ароматных масел, что остались в другой жизни.

За столом сидел мужчина. Его профиль, как у вырезанной каменной статуи, был мне до боли знаком.

Лорд Форш. Мой убийца. Мой муж в прошлой жизни.

Он поднял голову от бумаг. И наши взгляды встретились.

Мир сжался в одну точку. В комнате, наполненной солнечным светом и пылью мелких бумаг, не было ничего, кроме него – и моего прошлого. Я почувствовала как на моих ладонях выступил холодный пот. Дышать становилось все трудней. Ноги ощущались деревянными, застывшими словно из глины. Как же тяжело было сделать шаг в этот учебный класс.

Я всё ещё боялась, ненавидела… и не доверяла ему. Новая жизнь и моя смерть не стерли ощущение предательства. Я была свидетелем слабости его души, как из-за зависти, ревности и пустых амбиций, он растерял все свои мечты и превратился в человека, полностью погрязшего в пороках.

Он узнал меня не сразу. Его взгляд сначала скользнул по мне рассеянно, затем задержался. Глаза прищурились – разум словно подкидывал ему обрывки догадок, сравнивал лицо с людьми, которых он встречал раньше. И всё же он встал, неспешно, осторожно, как будто сомневался, подошел ко мне.

– Ваша светлость?.. – голос был ниже, чем я помнила. Он стал мягче, сдержаннее. Более наивным, более настоящим.

Я сделала шаг вперёд, сердце билось слишком громко, будто барабан в пустой зале. Он всё ещё смотрел на меня с выражением почти недоумения, будто не понимал, зачем я пришла.

– Лорд Форш. Как неожиданно… встретить вас здесь. Честно говоря, я пришла за советом, – проговорила я ровно, почти официально. Только руки выдали моё волнение – пальцы едва заметно дрожали.

Он выпрямился, натянуто улыбнулся.

– Учёный господин Форш, если позволите. Мне не пожалован титул, – уточнил он с вежливой усмешкой. – Хотя надеюсь, что за службу и преданность короне однажды смогу на него рассчитывать.

– Как продвигаются ваши дела в научной сфере и министерской деятельности? – поинтересовалась я с вежливым любопытством.

– Как вам, вероятно, известно, Селия отлучена от королевского двора и получила назначение в монастырскую школу для девочек. Сейчас она читает детям трактаты Ордена и наставления, в основном в отдалённых деревнях. А пока мы не живём в центре столицы, добиваться поста при дворе, находясь в стороне от жены, попросту не имеет смысла. Когда её срок службы подойдёт к концу, мы непременно переедем, и я постараюсь найти себе подходящее место при дворе.

Селия. Имя прозвучало как раскат грома. Я ведь всё ещё хотела поговорить с ней – ещё с тех пор, как закончилась свадьба. Мне казалось, ей есть что сказать… И как же я сожалела, что в родительском доме, испугавшись повторения истории, я отвернулась от её попыток заговорить со мной.

– Знаете, – произнесла я, чуть мягче, – я бы с радостью заехала к сестре. Как раз прибыла в эти края на несколько дней по делам.

– Вы в столице проездом?

– Да, вроде бы. – Я слегка кивнула. – Решила воспользоваться возможностью. И, как оказалось, встретила старых… знакомых.

– Ваша матушка и моя жена, дражайшая Селия, сейчас гостят в доме барона Дормера. К сожалению, вы разминулись.

В своей первой жизни я помнила ее иначе – как ту, кто был уверен в своем совершенстве. Сестра требовала и хотела получить все и сразу только по праву рождения. Она всегда была уверенна, что достойна самого лучшего. Если муж – то только лучший из вариантов, если платье – то из лучшего шелка с Востока, если камни – то редчайшие изумруды. Отец еще требовавший от меня образования и поведения согласно статуса и приличиям, младшую дочь уже баловал и поощрял все это.

И уж точно, мои воспоминания никак не соответствовали новой Селии, жены преподавателя. Спокойной и милой. Которая отказалась от герцога, пошла против воли матери.

Она никогда не была плохим человеком, избалованной – да, немного эгоистичной – а кто нет? Неужели отношение вдовствующей герцогини и пренебрежение самого герцога так сломали ее в прошлой жизни?

Я снова прокручивала поведение Селии после возвращения, она вела себя так, как будто знала все. Что нас всех ждет такой конец? А сейчас кажется и вовсе судьба или сама Селия разводит нас по разным местам, мешая встретится.

– Селия. Я очень хотела встретится с ней после свадьбы… Может в другой раз.– сказала я наконец вслух.

Он улыбнулся шире, беззлобно, как человек, искренне ничего не подозревающий.

Я смотрела на него, изучая каждое движение мышц его лица, искала хоть каплю злобы во взгляде. В глубине души я хотела отомстить ему, наказать за прошлые ошибки, но на этот момент он ничего еще не совершил.

– Селия часто говорит о вас. Даже хотела написать вам письмо – предложить поддержку. Не знаю, с чего она решила, что жизнь жены герцога может быть… непростой. – господин Форш аккуратно подбирал слова и смотрел на меня с любопытством.

– Ох, на самом деле, у герцогини и правда много забот. Я скучаю по семье и жизни в столице, – ответила я с вежливым наклоном головы. А сама думала, насколько непростой может быть жизнь жены ученого господина Форша.

Он вздохнул, сел обратно и указал рукой на кресло напротив.

– В начале я думал, что мы слишком разные… Не поймите превратно – у всего есть плюсы. До нашего знакомства Селия интересовалась в основном театром, музыкой, балами. А сейчас, сохранив любовь к жизни, она стала почти одержима духовной магией. Постоянно читает, делает пометки, спрашивает местных профессоров. Скоро не будет большего эксперта в королевстве, чем моя жена. И это я не как ее муж вам говорю.

Он усмехнулся и добавил тепло:

– Я во всём её поддерживаю. Хочет ли она послушать арфу или обсудить древний трактат о зарождении духовной магии– я рядом. Так что если вдруг захотите сделать ей приятное – книга, однозначно книга, ну или поход на представление.

Так. Пора уезжать отсюда. Находиться с ним в одной комнате с каждой минутой было все тяжелее для здоровья моей души. Я чуть улыбнулась, но голос стал серьёзнее:

– Я приехала к вам по делу. Вы ведь преподаёте здесь, в школе?

– Преподаю, – кивнул он. – Не так часто, как хотелось бы, но да. А что вас интересует? Как я могу помочь самой герцогине?

– Я хочу нанять человека, – начала я, стараясь говорить сдержанно, но мягко, чтобы не выдать волнения. – Мне нужна независимая проверка документации. А затем, возможно, мы подберём ему должность управляющего.

Мои слова повисли в воздухе. Молчание затянулось, и я почувствовала, как оно давит. Лорд Форш сидел неподвижно, пальцы сложены на столе, взгляд чуть опущен. Я не торопила – позволила ему подумать, оценить, принять. В этой школе, в этих стенах, он чувствовал себя уверенно, и мне нужно было, чтобы он говорил искренне.

Наконец он поднял глаза.

– Я бы мог попробовать подобрать кого-то для вас. Но, боюсь, – сказал он медленно, почти извиняясь, – у нас нет людей с тем опытом, что, как я предполагаю, вам нужен. Это школа. Здесь преподают, учатся, но грамотных управляющих – нет. По крайней мере, не тех, кто бы соответствовал высоким стандартам герцогского дома.

– Мне нужен не просто управляющий, – тихо возразила я. – Мне нужен человек со знаниями в математике и жизненным опытом. Честный. Надёжный. Такой, которому можно доверить не только бумаги, но и ключи от амбаров. Отделить зерно от плевел – в прямом и переносном смысле.

Он наклонился немного вперёд, будто ближе к доверию.

– В таком случае… я могу посоветовать одного человека. – Он замолчал, слегка наклонив голову. – Но, ваша светлость, я должен предупредить. Его опыт может вам не подойти. Его путь… нестандартен. Я не хочу вас обидеть, предлагая такого кандидата.

Я выдержала паузу, улыбнулась едва заметно, но искренне.

– Предлагайте. Я открыта ко всему новому.– нетерпеливо ответила я.

Он изучающе посмотрел на меня, как будто пытался понять, до какой степени я действительно готова отказаться от предвзятости.

– Не поймите неправильно. Его зовут господин Хоффман. Когда-то он управлял большой таверной, потом постоялым двором. Но ничего такого …

ГЛАВА 24 НЕОЖИДАННО В СУД

И вот мы едем назад – по той же разбитой дороге, что и в начале пути, только теперь она не кажется мне такой утомительной. А встреча с бывшим мужем прошла лучше, чем я ожидала. Но и в прошлой жизни все его худшие черты проявились только во дворце короля. Я смотрю в окно кареты, где в отражении вижу себя: усталую, но улыбающуюся. Уверенную в правильности моего выбора.

Рядом со мной сидит Эва, всё ещё в лёгком раздражении. Она надулась, как ребёнок, которого слишком рано увели с бала.

– Ну хоть бы ещё денёк остались… – буркнула она, глядя в сторону. – Люди в городском доме такие милые. Там даже у прислуги зубы целые. И подают завтрак с апельсиновыми корочками…

Я усмехнулась, не отрывая взгляда от дороги.

– Подозреваю, ты скучаешь не по апельсинам, а по вниманию кондитера…

– Неправда. – Эва вспыхнула, но не стала спорить. – Просто это было… приятно.

Мы обе знали: сейчас не до «приятного». И всё же я была благодарна ей за это ворчание. Оно звучало как музыка мило и расслабляюще.

А вот мистер Хоффман сидел напротив нас – шокированный, молчаливый, и, кажется, до сих пор сомневающийся, не сон ли всё происходящее. Он держался прямо, руки аккуратно сложены на коленях, как будто боялся коснуться чего-то не того. Смотрел он преимущественно в пол, иногда – на меня, с тем странным выражением лица человека, который никак не может осознать, почему его вытащили из серой обыденности общественной школы и посадили в карету герцогини.

– Ваша светлость, вы правда… правда хотите, чтобы я начал работать сразу? – спросил он тихо, почти шёпотом, когда мы тронулись из столицы.

– Да, – кивнула я, глядя прямо ему в глаза. – У вас будет комната, питание, всё необходимое. Первые дни просто осмотритесь. Познакомьтесь с хозяйством. И прошу – не скрывайте ничего от меня. Ни сомнений, ни выводов. Я предпочту сначала представить вас своим учителем, причины объясню потом.

Он кивнул, будто принял условия, но в глубине его взгляда я всё ещё видела тень недоверия. Он не верил, что кто-то вроде меня – жена герцога – может так запросто предлагать доверие человеку с таким прошлым.

Наверное, особенно его сбивало с толку наше общение с Эвой. Она то обижалась, то болтала без умолку, то влезала в разговор, подсовывая советы и замечания, как будто была не служанкой, а младшей сестрой.

– А вы, господин Хоффман, не волнуйтесь, – вдруг вставила Эва. – Герцогиня вас не съест. Ну, разве что, если вы обманете миледи.

Он вздрогнул и посмотрел на неё с выражением полного непонимания. Я сдержала улыбку.

– Она шутит. Иногда удачно. – сказала я.

– Да… я понял, – пробормотал он, промахивая пот носовым платочком, и ещё больше выпрямляя спину.

Мне казалось, что его настороженность – это не страх, а привычка. Он всю жизнь ожидал подвоха, и его не было. На этот раз – не было.

Я чувствовала, что действовала правильно. Не идеально, не без риска, но правильно. Он не просто человек с опытом – он человек, которому никто не дал шанса быть нужным. А я готова предоставить такой шанс.

Мы уже въезжали в знакомые земли, когда я начала думать о следующем шаге. Мне нужно было получить хозяйственные книги. И так, чтобы Кервин – помощник старой герцогини – ничего не заподозрил. Этот человек лис: хитрый, молчаливый, и наверняка не раз прикрывал и прокручивал свои тёмные дела в обход или с согласия госпожи.

Нельзя брать книги учета напрямую… Скажу, что проверяю отчёты по рудникам. Сверим цифры, сверим поставки… – я прикидывала ходы в голове, словно партию на шахматной доске.

Карета резко замедлилась. За окном показались каменные зубцы замка. Моя крепость. У ворот стоял начальник стражи, в выправке, будто ждал именно меня.

– Ваша светлость, – произнёс он удивленно, когда я распахнула дверцу. – Добро пожаловать домой.

Ветер во дворе замка был тёплым, но тревожным – он словно носил по округе нашёптывания старых стен. Площадь перед южными воротами, вымощенная неровным камнем, ожила: люди сгрудились у деревянных ограждений, как на представлении. Кто-то стоял, кто-то устроился на выкрашенных в тёмный лак скамьях, поставленных в полукруге, будто для знатной публики. Над этой странной театральной площадкой возвышался деревянный помост. На нём – безмолвный, зловещий элемент сцены: массивная балка и петля из толстой верёвки. Она чуть покачивалась от ветра, скрипела, словно напоминая о своём назначении.

Рядом были ослики, запряжённые в повозки – пахло сеном, сырой деревом и железом. Несколько лавок с солдатами напоминали караульную линию, но без торжественности – всё больше, как для порядка.

Я медленно перевела взгляд с виселицы на стоящих рядом людей и обратилась к сэру Алдреду. Он, как обычно, сохранял спокойствие, лицо его было без выражения, будто это обычное утро.

– Сэр Алдред, – сказала я, ощущая, как гнев горячей волной поднимается от груди к шее, к горлу. – Что, по-вашему, здесь происходит?

Он слегка наклонился ко мне, понижая голос, как будто это могло смягчить смысл его слов.

– Понимаете, ваша светлость… Сегодня назначен судебный день. В городе участились случаи воровства. Несколько мужчин были пойманы пьяными, в неподобающем виде, да ещё и в храме… – Он развёл руками. – Нарушители порядка. Герцогиня, хмм, вдовствующая герцогиня решила, что требуется показательная мера.

– И для этого нужна... петля? – Я смотрела на канат, как на нечто из другого мира, дикого и страшного.

– Виселица... больше для устрашения, – произнёс он спокойно. – Обычно всё ограничивается плетью. Видите ли, её давно не ставили – это как знак, не более. Не переживайте, это ритуал, простая формальность.

Прежде чем я успела ответить, ко мне подошёл Леннокс. Его шаг был быстрым, но в глазах – тревога.

– Ох, как хорошо, что вы приехали, – произнёс он, почти шёпотом. – Всё произошло слишком быстро.

– Объясните, – я повернулась к нему, не скрывая раздражения. – Кто вообще принял это решение?

– Вдовствующая герцогиня, вместе с городским управляющим и старостами из окрестных деревень. Они заседали два дня назад. Решение о суде приняли без оповещения. Я пытался связаться с вами, но… но как, ни один гонец не успеет. – Он замялся. – Было уже поздно.

– Без моего ведома. Прекрасно, – я сжала пальцы в перчатке. – А теперь все ждут судилища?

– Все уже в зале заседаний, кроме вдовствующей герцогини. Суд начнётся с минуты на минуту. Ждут стража, и… – он понизил голос. – Вдовствующая герцогиня еще не спустилась, она передала, что она "почти готова". Наряжается.

Я невольно усмехнулась, но во рту стоял горький привкус. Театр, да. А Эва еще переживала, что мы покидаем город не посетив ни одного мероприятия.

***

Зал был высокий, с тёмным деревянным потолком, и пахнул старым деревом и сырой каменной кладкой. Узкие готические окна пропускали лишь тонкие лучи света, превращая пыль в золотистую дымку. Пройдя под арочным проходом, я сделала шаг на каменный пол, и по нему разнёсся отчётливый стук моих каблуков. На мгновение воцарилась звенящая тишина, а затем – гул голосов, в котором слышались удивление и растущая тревога.

– Это герцогиня… жена герцога, говорили что она в городе решила остаться – прошептал кто-то, и волна шепота пошла по залу, будто ветер по полю.

Горожане начинали поворачиваться, одни склоняли головы, другие уставились, не скрывая интереса, даже страха. Я шла медленно, не спеша, позволяя взглядам обжигать мою спину, позволяя слухам пускать корни. Они должны были знать: я вернулась. И больше не позволю превращать моё имя в тень.

У дальнего стола сидел Кервин, важно, как будто уже вынес приговор всем присутствующим. Он что-то нашёптывал сидящему рядом помощнику, глядя с усмешкой на толпу, пока его взгляд не упёрся в меня.

Я видела, как в нём что-то резко переменилось. Лицо дрогнуло. Улыбка сползла вниз. В глазах мелькнуло узнавание, потом – тревога, и наконец раздражение, почти гнев. Но он не встал. Он сидел, как застывший, и не мог не смотреть.

Я не отвела взгляда. Не на секунду. Пусть знает.

Центральный стул – герцогский, всё ещё пуст. Очевидно, вдовствующая герцогиня продолжает театральную подготовку к своему «величественному» появлению. Я позволила себе презрительную улыбку.

А вот за креслом советника – уже сидела Ариана, болтая ногой в белом башмачке, как девчонка на утреннем сборище. Её лицо было беспечно, взгляд рассеян. Она увлечённо разглядывала людей, даже не замечая моего приближения, пока не почувствовала тень.

Я подошла к ней вплотную. Нависла, как буря над равниной. И тогда она вскинула голову:

– Ой! Оливия, ты вернулась. Это матушка сказала мне присутствовать, знаешь, я сначала не хотела, но она…

Она уже потянулась встать, поджав ногу, как испуганный воробей, но я мягко, твёрдо опустила руку на её плечо и надавила, заставив её сесть обратно.

– Ты здесь? Тогда и сиди как подобает, Ариана, – сказала я холодно. – Слушай. Учись. И помалкивай. Пока тебе не зададут вопрос.

Она сглотнула, казалось ей нечего сказать, впервые с нашего знакомства.

– И принесите гостевой стул для важного гостя. – громко сказала я слугам.