Текст книги "Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух (СИ)"

Автор книги: Вера Ширай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 7 НОВАЯ ЖИЗНЬ

Я медленно открываю глаза. Яркое солнце слепит, заставляя на мгновение зажмуриться. Надо мной склонились чьи-то нежные руки, аккуратно приводя меня в порядок. Сквозь шум и гам я слышу тихий, взволнованный шёпот Эвы.

Как странно... Я ещё жива? Неужели лекарь герцога действительно настолько искусен?

Я пытаюсь сосредоточиться на её голосе, надеясь, что она принесла мне завтрак. Губы сами собой шепчут: – Я бы очень хотела кашу... и фруктов, пожалуйста...

Но вместо ответного успокаивающего шёпота я слышу дрожащий, испуганный голос: – Леди Оливия, прошу вас, придите в себя! Как я объясню вашему отцу, что вы снова, в одежде простолюдинки, тайком выбрались на ярмарку? Он прикажет выпороть меня за такую вольность! Вы должны срочно очнуться!

Слова Эвы, полные ужаса, будто холодной водой окатывают меня. Я вдруг осознаю – я лежу не на мягком диване, истекая кровью. Под моей спиной – твердая, острая галька. Над головой – размытое синее небо и череда полотнищ пёстрых навесов. Вокруг суетятся люди, шумит базарная площадь: громкие выкрики торговцев, звон монет, аромат выпечки и горячих специй.

Я очутилась в самом сердце ярмарки – в простой одежде, с растрёпанными волосами. И весь мой вчерашний мир – дворец, покои герцога, тревожные вести, сестра и моя смерть – все растаяло, как дурной сон.

Я встаю, отряхиваю свою одежду, чувствуя, как песок и мелкая галька прилипают к ткани. Эва всё ещё стоит рядом, её лицо выражает глубокое недовольство и беспокойство. Она продолжает причитать, что я обещала ей просто пройтись, купить пару книг, а потом быстро сбежать с ярмарки.

– Мы точно не должны здесь есть, – говорит она с тревогой в голосе. – А вдруг нас здесь увидят знакомые? Вы знаете, как отец реагирует, когда вы показываетесь не в своем привычном одеянии на людях.

Я кидаю быстрый взгляд на свою одежду – простое платье, которое я нередко надевала для таких случаев. Не наряд для дочери знатного вельможи, а скорее, для того, чтобы слиться с толпой и не привлекать внимания. В нем нет роскоши, только практичность. Но я знаю, что эта одежда даёт мне свободу. Я обожала эти редкие моменты, когда могла исчезнуть в этом мире, далеком от дворцовых интриг и тяжёлых ожиданий.

До замужества и работы во дворце я любила ходить на ярмарку в одежде простолюдинки. Последний раз я так выбиралась в год замужества, буквально за несколько дней до прихода служителей Ордена Порядка. Это позволяло мне узнать много интересного.

Например, я прекрасно знала тех ушлых торговцев, которые обманывают приезжих рабочих из деревень. Они обещают деньги или дешёвые товары, за тяжелую работу, а потом платят гроши. Я могла узнать сроки ожидаемых поставок товаров, и первой закупить отличной ткани.

Мои глаза и уши всегда настороже – кто-то что-то шепчет об очередных проблемах с поставками, кто-то жалуется на местных власти, кто-то просто ищет покупателя для своей кожи или шерсти. Селяне обсуждают посевы и надои.

Но особое удовольствие я получала, подслушивая бесконечные разговоры служанок. Эти тихие, невидимые женщины, живущие в тени коридоров и за ширмами, знали больше, чем половина советников. Они перемывали кости своим господам с таким воодушевлением, будто сами плели их судьбы.

В их словах сплетались слабости, тайные желания, романтические интриги и дерзкие надежды.

– «Миледи Анна прикупила особое кружевное бельё – говорит, для одного графа...» – «Ох, если он не устоит, а её матушка всё провернёт как надо – быть помолвке!» – «А если он окажется таким же неприступным, как герцог? Видали мы таких!»

Они хихикали и охали, будто обсуждали сцену из пьесы. – «Хозяйка снова заключила спор, что герцог обязательно пригласит её на танец на ближайшем балу!» – «Да куда там! Уж скорее леди Лиззи – вот кто настоящая красавица. За ней теперь и старый лорд увивается, прислал целую корзину цветов!»

А иногда проскальзывали слухи посерьёзнее: – «Говорят, герцог Т. расстался со своей городской пассией. Теперь всё свободно…»

Слуги, а благодаря им и мы знали все.

А ещё я точно знала, где продают лучшие булочки. Тёплые, с хрустящей корочкой, с ароматом корицы и сливок, которые я никогда не отказываюсь взять, пряча их в своей корзине, чтобы потом насладиться ими вместе с Эвой.

Я кидаю взгляд на Эву, которая все ещё стоит рядом, теребя уголок платка.

Эва выглядит немного моложе, и косы она уже давно не заплетает так. В моей голове роятся смутные мысли. Неужели я ударилась головой? Или, может быть, я вернулась назад в прошлое? Как удобно было бы вернутся в прошлое в нужный момент!

Может я не чувствую боли из-за шока? Или умелый лекарь отправил меня в прекрасный сон?А может я попала в рай? И мой рай это эти хрустящие булочки, поедаемые под ярким солнцем за веселыми рассказами служанок о похождении их господ.

Я опускаю руку к животу и судорожно ищу свою рану, пытаясь нащупать след. Но мой взгляд цепляется за мое запястье, чистое и невинное, нет не вязи, ни символа брачных уз. Я все еще девушка, а не жена!

Я не могла понять, что со мной происходит. Мир словно затих, застыл на миг – и вдруг, будто вспыхнул изнутри. Может, это был всего лишь солнечный удар, и мне причудилось? Или… дар? Неужели такое возможно? Мой дар наконец проявился – и в этой вспышке я увидела всю свою жизнь, от начала до конца?

С замиранием сердца я уставилась на свои руки – дрожащие, холодные, словно принадлежали мертвому человеку. Пальцы медленно разжимаются, я надеюсь увидеть невидимую всеми нить, увидеть чью-то беду. Я пыталась почувствовать её – тонкую, живую, оглядываю людей вокруг… Ничего.

Дар… он ведь открылся мне только потом. Там, во дворце во время визита. Только в миг большой угрозы. Только тогда, когда могло быть совершено убийство. До того момента во дворце я и не подозревала, что магически одарена.

Значит я на самом деле в прошлом. Но как объяснить это, почему я вернулась в прошлое? Может это сон? Я больно ущипнула себя за руку, но я не проснулась, а на руке появилось красное пятно.

– Эва, расскажи мне, что за суматоха была вчера в нашем доме? – спрашиваю я, пытаясь собрать свои мысли в единую картину. Я надеюсь, что она хоть что-то мне скажет, какое-то событие, которое может подсказать мне, какой сейчас год.

Эва нервно теребит уголок своего фартука, её лицо напряжено, как всегда, когда она беспокоится. Она – девушка, которая не может не волноваться даже по мелочам. Например, отсутствие чая для мачехи на ужин – для неё уже целая трагедия. Но сейчас я надеюсь, что она мне выдаст больше фактов, более серьезный ответ.

– Господин Форш... – она делает многозначительную паузу. – Он прибыл в столицу после завершения обучения в монастырской школе Ордена Порядка. Мачеха ваша принимала его в гости. Она заставила всю кухню трудиться на благо этого гостя, да и сама была в таком восторге. Видимо, это жених вам... или, может быть, Селии. – краснея, говорит Эва

Когда она произносит эти слова, меня как будто что-то пронзает. Я с трудом сдерживаю дрожь, которая пробегает по всему телу. Жених? Мне? Или Селии? Это же... это же невозможно! Я точно вернулась как раз перед замужеством! Это не сон! Может в этот раз моя жизнь сложится по-другому.

Если я права, то скоро в наш дом явится Орден с предложением провести ритуал. И потом господин Форш и герцог Террас выскажут желание выбрать невесту таким путем. Значит я должна подготовиться к этому событию.

В глубине души я надеялась, что герцог вернулся в прошлое вместе со мной. Что он увидит меня, женится на мне, а после уже наедине в карете повторит все те слова, которые говорил, сжимая мою руку. И мы вместе разберемся и с проблемами в герцогстве и с будущей битвой!

ГЛАВА 8 ВСТРЕЧА

Мне было тяжело вновь оказаться в стенах родного дома. После пяти лет, проведённых при дворе – среди тонких интриг, блеска великосветских бесед и в тени королевской библиотеки, ставшей мне почти храмом, – вернуться сюда оказалось почти невыносимо. Снова стать той юной девушкой, наивной и слишком старательной, требовало от меня и актёрского таланта, и всей внутренней стойкости.

Всё, что когда-то казалось важным – чьё-то приглашение на бал, фасон платья, взгляд случайного юноши, – теперь, в свете прожитых лет и обретённых знаний, выглядело не более чем суетой. Какая разница, если нас не позвали на приём или если наши платья устарели, когда я знаю, что впереди нас с Селией ждёт смерть?

Тогда я стремилась угодить каждому в своей семье, старалась заслужить одобрение, не понимая, кем они были на самом деле. Теперь же, смотря на них, я видела многое иначе.

Отец – представитель древнего, но ослабевшего рода, да еще и слабой магической ветви. Не имел своей земли и кровной власти над ней. Он работал в казначействе, скромно и честно, и был уважаем за свою преданность. Как знак уважения к нашему имени, нас иногда приглашали ко двору – не часто, лишь по большим праздникам.

Сейчас, наблюдая за ним, я видела уставшего человека, которому работа по-прежнему доставляла удовольствие, но сама близость ко двору – к его опасностям, слухам, лицемерию – изматывала. Я как и отец со временем усвоила этот урок: чем ближе ты к трону, к сильным мира сего, чем больше у тебя власти дарованной с выше, тем больше зависти и острых взглядов вокруг.

И потому он никогда не стремился забираться выше.

Мачеха, движимая своими амбициями, неизменно подталкивала отца вперёд. То письмо велит написать тому или иному влиятельному знакомому, то старается выбить приглашение хоть для одной из дочерей – на бал, на приём, на показную прогулку в королевском саду. Разумеется, чаще речь шла о младшей. Старшей – мне – и так достанется жених. Первенцам в этом мире достаётся всё. А вот младшая, говорила она, должна стать фрейлиной. Это шанс.

Это была старая, уродливая несправедливость: магия, титулы, даже внимание наставников – всё доставалось старшим. Неудивительно, что братская и сестринская любовь в таких домах была хрупка. Я это знала. И потому никогда не рвалась в свет. Я понимала и мачеху, и Селию. Я поддерживала их в этих стремлениях, даже если сама оставалась в тени.

Я стала замечать, как тонко, почти искусно, мачеха управляла чувствами отца. Как ловко она расставляла акценты в разговорах, направляя его мысли. Как читала его едва заметные жесты, улавливала обиды и колебания. Тогда, в юности, я думала, что преувеличиваю. Или вовсе не замечала такого отношения к себе. А теперь знала: если отцу и правда были дороги наши успехи, знания, манеры, если он искренне заботился о судьбе своих детей, то мачеха беспокоилась только о себе. И, иногда, о своей родной дочери – Селии.

Когда мне было двенадцать, именно мачеха убедила отца не вызывать мага из Ордена Порядка для оценки нашего магического потенциала. Я тогда не придала этому значения. Я даже подумала, что это делается ради моего спокойствия – вдруг у меня не окажется сил? Теперь же я знала: это была тонкая, рассчитанная уловка. Не допустить официальной оценки, скрыть мой потенциал.

В прошлом после замужества, полная юношеского рвения, я так мечтала соответствовать своему мужу – умному, амбициозному человеку, занявшему должность помощника в совете. Я поглощала книги по экономике, медицине, управлению государством, изучала даже древние трактаты по дипломатии – лишь бы быть ему достойной спутницей.

Во время службы во дворце я уже успела изучить многое о магии. Из старинных манускриптов я узнала, что кровная магия передавалась только в древних и сильных семьях, сквозь века, из поколения в поколение. Кровная магия переходила к наследнику земель лишь после смерти предыдущего носителя. Это была магия королей, герцогов, избранных – завязанная на алтарях, скрепленная кровными клятвами и верностью народа.

Наша магия была иной – духовной. Она не происходила из источников Земли, не черпала силу из крови и клятв. Она рождалась внутри человека и умирала вместе с ним, не передаваясь дальше после смерти родственников. Такая магия зарождалась вместе с новой жизнью, с появлением младенца, в котором зажигалась духовная магия. Родиться с таким даром было делом случая – и великой удачи. И чаще всего эта удача благоволила первым детям своих родителей.

Мой отец обладал магией предчувствия: он чувствовал надвигающуюся беду, но только по отношению к себе, да и то всего за несколько мгновений до бедствия. Дар красивый, но практически бесполезный в повседневной жизни, если только не предвидеть падающий на голову кирпич.

По праву старшей дочери, я должна была унаследовать хотя бы искру его магии. Селия, уже не была первенцом отца, но все еще первая и единственная дочь мачехи, могла унаследовать только дар ее матери: но кровь мачехи была пустой. Мачеха не могла передать ничего, и она знала это. А отец передал силы мне, своему первенцу.

Когда-то, в прошлой жизни, меня не удивило, что ритуал показал наличие дара у нас обеих. Тогда я доверяла всему, что происходило. И думала, что дар пришел Селии от матери. Но теперь... теперь я была почти уверена: Селия или сама мачеха подстроили всё. Обманули нас всех.

На следующий день вместо того, чтобы переодеться и начать готовиться к визиту представителей Ордена, мы с Эвой направились на старую рыночную улицу. Мой план был прост: потратить все имеющиеся при себе деньги на покупку защитного артефакта. После всего, что я вспомнила и узнала, я не могла позволить себе оставаться без защиты.

Когда я вошла в лавку артефакторов, меня сразу окутал резкий запах трав, старого пергамента и магических масел. Приглушённый свет витал над полками, заставленными дорогими товарами. Я подошла к прилавку и испытала настоящий шок – стоимость защитных артефактов оказалась заоблачной.

Несколько лет назад во дворце герцог просто приказал снабдить меня таким амулетом, не обременяя заботой о цене. Сейчас же я смотрела на эти изделия и понимала, что едва могу позволить себе что-то из их ассортимента.

Пока торговец возился в дальнем углу, я машинально осматривала лавку – и тут мой взгляд упал на одну книгу. Толстая, переплетённая в тёмную кожу, украшенная кроваво-красным тиснением, она лежала почти незаметно на прилавке среди дешевых амулетов. «Кровь и Дух», гласил заголовок. Книга словно сама звала меня.

Я не смогла удержаться – осторожно взяла её в руки и начала перелистывать страницы. Первая часть книги, она же историческая справка не интересовала меня вовсе. Вторая часть книги представляла собой практическое руководство по магии. Я не могла поверить своей удаче, такой экземпляр невозможно найти. И трудно поверить, чтобы кто-то мог так халатно хранить его на прилавке.

На старом пергаменте были записаны ритуалы крови: древние обряды, забытые клятвы, способы передачи и искажения силы. Сердце стучало глухо. Что если... Что если всё дело в крови? Ранка, порез, крохотный ритуал, которому я тогда не придала значения? И мачеха просто скопировала или забрала мои силы для Селии?

Я уже нашла интересный ритуал. Оказывается, магией можно поделиться – пусть и на время. Ритуал странный, ненадёжный, и, возможно, опасный. Но пугающе простой: несколько трав, пара редких – но не запретных – ингредиентов, капля крови дарителя... и часть его магического потенциала переходит другому.

Более того, есть и второй способ. Ещё более коварный. С помощью особого зеркала можно временно отразить чьи-то способности – полностью: силу, знания, даже магический дар. Получивший становится идеальной копией, но ненадолго. Это всего лишь отражение, пусть и сильное. Иллюзия, которая живёт ограниченное время – но этого времени может хватить на многое.

Сколько ритуалов, формул, имён, историй – половина из которых явно не должны были попасть в мои руки. Я погрузилась в чтение с такой жадностью, что не сразу услышала недовольный голос:

– Я разочарован, торговец. Когда люди заказывают подобные книги, они вправе ожидать осторожного обращения и полной секретности. А у вас простолюдинка листает редчайшее издание, которое по всем законам должно храниться исключительно в королевской библиотеке, – прозвучал холодный, властный голос, в котором я узнала герцога герцога.

Я замерла, будто меня окатили ледяной водой. Я захлопнула книгу и аккуратно положила ее как оружие на прилавок.

Сердце забилось где-то глубоко в груди, а пальцы вцепились в подол одежды. Собрав всю свою храбрость, я медленно повернулась к герцогу, вглядываясь в его лицо в отчаянной надежде увидеть хотя бы тень узнавания. Хоть что-то, хоть малейший намёк...

Но на его лице не дрогнул ни один мускул. Его взгляд был холодным, оценивающим, равнодушным, как будто перед ним стояла обычная уличная девчонка, ничем не примечательная среди сотен других. Но которая осмелилась дотронуться до ценнейшей вещи своими руками.

Горечь подступила к горлу. Я с усилием опустила глаза и, стараясь не выдать дрожь в руках, медленно накинула капюшон на голову, пряча лицо в складках ткани. В груди бушевал страх: лишь бы он не запомнил меня. Лишь бы к моменту свадебного ритуала я оставалась для него никем.

Торговец тут же накрыл книгу какими-то свитками, с лицом, полным паники и злости подскочил ко мне:

– Будете брать охранный амулет? Если нет – убирайтесь!

Я сглотнула, понимая, что привлекла слишком много внимания. Оставаться здесь было опасно.

– Нет... Мне, пожалуйста, амулет для очистки, – быстро проговорила я.

Герцог пристально посмотрел на меня, его взгляд был цепким и изучающим, но я уже пряталась в складках плаща. Он явно отмечал странность ситуации: простолюдинка, интересующаяся магией крови, собирается купить защитный амулет, но потом меняет свои планы покупая бытовой амулет очистки вещей?

– Не трогайте чужие вещи... – тихо сказал он, заглядывая под капюшон, словно стараясь разглядеть моё лицо.

Я опустила голову, стараясь скрыть черты под капюшоном, и поспешила к выходу. Всё, о чём я могла сейчас думать – это герцог не узнал меня. Значит в этой новой реальности я одна против всего мира. И только я могу построить наше общее счастливое будущее.

ГЛАВА 9 ЗАВТРАК

Я задержалась в лавке намного дольше, чем планировала. Когда я вбежала в дом, тяжело дыша от спешки, представители Ордена уже стояли в большом зале. Высокие фигуры в тёмных, расшитых серебром плащах, со строгими лицами, будто высеченными из камня. Их голоса глухо отдавались от стен, когда они объясняли собравшимся суть своего визита.

И я в своем наряде простолюдинки скользнула вдоль стены, стараясь быть незаметной для всех, включая мою мачеху. Я притаилась в тени колонн, сливаясь с обстановкой. Сердце колотилось в груди, а зал наполнялся звуком тяжёлых, как колокол, слов магистра Ордена Порядка. Он стоял в центре, высокий, сухой, в темном плаще, расшитом серебром древних узоров, и держал в руке жезл из чёрного дерева. За его спиной выстроились остальные служители, словно стена молчаливых теней.

В прошлой жизни я не слышала их речи. Тогда я только помню, как испугалась – мне казалось, что они прибыли наказать кого-то из нашей семьи за неведомую вину. А после я была ошеломлена вестью о скором обряде связывания, о котором знала лишь по обрывочным слухам.

На этот раз я решила не упустить ни слова. Теперь я понимала, насколько важен был каждый нюанс их послания. Голос старшего из магов был глубоким и холодным, он произносил слова с торжественной тяжестью, словно каждое из его слов имело немалый вес:

– Согласно решению Великого Ордена и Его Величества Короля, в дань уважения древней крови ваших предков и магического наследия…– начал он глубоким, звучным голосом, который словно вибрировал в самом воздухе.

Он поднял жезл, и серебряный свет замерцал по залу, озаряя лица моей семьи: отца, мачеху, Селию... Я видела, как мачеха сжала руку младшей дочери, почти вцепившись в неё.

– в дань уважения древней крови ваших предков и магического наследия великая честь выпала на вас! – продолжал служитель. – Ваш дом был благословлен наследницами духовной магии, которые могут передать свой дар мужу и укрепить его силу и власть. Невесты смогут подтвердить свою связь с магией через ритуал. И им будет позволено выбрать себе спутника жизни среди достойных претендентов – также носящих след магии в своей крови.

Я слышала, что орден. Использует этот закон и обряд для служения богам во имя магии.

Родов, в чьих жилах текла истинная духовная магия, осталось совсем мало. Их сила меркла с каждым веком – как тускнеет свеча. Потенциал, заложенный в крови, иссякал, и дар, однажды осенивший семью, уходил навсегда.

В отчаянной попытке сохранить магические линии, Орден – а порой и сам король – вмешивались в судьбы таких семей. Надеясь возродить силу, они выбирали семью с дочерьми и выбирали им мужей, стремясь объединить ослабленные крови в новой, могущественной линии.

Королевским указом будущие супруги обязывались пройти ритуал – древний обряд, в котором сама магия становилась узами их союза. Этот союз был не просто браком: он становился договором, клятвой перед короной, давая надежду, что их наследники будут особенным.

Для нашей семьи это было высочайшей честью. Многими поколениями мы оберегали остатки дара по отцовской линии, хоть и знали: в каждом поколении рождался лишь один носитель. С годами наш род почти утратил свою силу, и дар вырождался, таял, оставался только след магии в крови наследников.

– Всё во славу Первенства! – произнесли в унисон маги, склонив головы.

Мачеха вытянулась, как струна. Она, конечно, больше всего опасалась: а вдруг сильный, но простой по рождению человек заявит свои права на ее дочь? Да, у них может родиться магически одаренный ребенок, но а как же титул?

Некоторых претендентов на руку невест назначал орден, некоторых сам король, а иногда молодые люди могли прийти в храм и попросить о участии, подтвердив наличие хотя бы малого следа магии в их крови.

Отказать мы бы не смогли – магия признаёт силу, а не титул. Мы можем только выбрать из пришедших, и если придет только один жених, одна из нас обязана согласиться. Ритуал должен завершиться, ведь нашему роду оказана честь. И все верили, что магия вновь возродится в новой семье.

– Скоро мы проведём ритуал определения потенциала ваших наследниц, – продолжил магистр. – После чего на храмовых досках будет вывешено уведомление: во имя возрождения магии в мире любой достойный жених может прийти в этот дом и добиваться руки одарённой.

Эти слова прозвучали как приказ. Я почувствовала, как холод пробежал по моей коже. Я уже знала, кто придет сам, а кого назначит король.

Когда формальности были завершены, делегация Ордена величественно удалилась. В зале повисла давящая тишина. Отец смотрел на каменный пол, мачеха натянуто улыбалась, а Селия... Селия почти дрожала от волнения.

И только один человек остался позади – пожилой, знакомый нам служитель Ордена, брат Харон, который часто помогал нашему дому в делах. Он медленно подошёл к мачехе, склонил голову и прошептал:

– Не бойтесь, леди. Всё уже устроено. Король сам назначил одного жениха. Брак одной из ваших дочерей будет весьма удачнымм.

Он бросил взгляд, полный тайного смысла, и ушёл, оставив нас среди опустевшего, холодного зала.

– Ты думаешь, он имел в виду кого-то знатного... или господина Форша? – с тонкой надеждой в голосе спросила мачеха, оглядывая зал, где только что разошлись представители Ордена. Она поправила манжеты своего платья, стараясь скрыть волнение. – Господин Форш тебе подойдет, Селия. Говорят, он хорошо учился. Уже получил предложения о месте при дворе. Будем надеяться, что явится не только он, и ты станешь женой будущего советника. В ее голосе звучала отчаянная уверенность, словно она пыталась внушить это самой себе.

Селия подалась вперед, сжав руки перед грудью, глаза её блестели от тревоги и нетерпения. – Матушка, пообещай мне... пообещай, что я стану женой господина Форша. Она говорила тихо, почти шепотом, как будто боялась, что судьба услышит её просьбу и насмешливо отвергнет. – Не заставляй меня делать другой выбор... – добавила она, умоляюще глядя на мачеху, как маленькая девочка, просящая защитить её от кошмара.

Я стояла в тени и с трудом сдерживала дрожь. Всё начиналось. И у меня было очень мало времени, чтобы всё исправить.

***

Я встала до рассвета, в доме царила тишина: только первые звуки петухов проникали сквозь открытые окна. Я накинула шерстяной плащ поверх платья и прошла в кладовую. Вдохнув терпкий аромат сухих трав и масел и полагаясь на свою память, я начала искать травы, перечисленные в книге.

Ритуалы копирования и заимствования магии требовали определенных трав, которые хранились у многих дома. Я решила не забирать всё нужное для этих ритуалов – это бы сразу вызвать подозрения мачехи, если я права в своих догадках. Простые ингредиенты, вроде анетума пахучего, оставались на месте. Их часто использовали на кухне, и их было легко достать, просто сорвав во дворе. Всё редкое и дорогое – чёрную корицу, сушёные лепестки туманных маков, перемолотые скорлупки редкого ореха амигдаля– я аккуратно измельчила в пыль, а потом спрятала в мешок с отходами.

– Миледи… простите, – робко подала голос Эва, когда пришла разбудить меня и увидела уже собранную и в платье, – но от вас… пахнет, как из лекарни.

Я слабо улыбнулась и поспешила избавиться от запаха. Розовая вода, смена белья, новое платье – всё, чтобы не вызывать лишних вопросов. И вот опять я задержалась к завтраку, вся семья уже была в сборе в столовой, а среди них сидел господин Форш.

Время визита было выбрано на редкость необычно. Утро – это семейное время, и приглашать постороннего человека на завтрак считалось признаком особого доверия и расположения. Господин Форш, подающий надежды выпускник и будущий деятель науки, сидел за общим столом так, словно это было в порядке вещей. Вся семья, вместе с ним, обсуждала новый трактат о семейных добродетелях, недавно изданный Орденом Порядка.

Честно говоря, сама книга была настоящим испытанием. Мысли в ней повторялись по пять раз, будто автор испытывал страх не донести до читателя очевидное. И по его мнению, лучший способ закрепить истину, это повтор одного и тоже предложения. Каждый постулат сопровождался множеством почти идентичных примеров, настолько утомительных, что приходилось делать усилие, чтобы дочитать хотя бы одну главу до конца.

– Ну, эти строчки про танцы под музыку с юга – уж слишком радикальны, – сдержанно заметил отец. – Молодёжь ведь должна иметь возможность повеселиться и просто отдохнуть.

– Я с вами согласен, – отозвался господин Форш, – но Орден обязан сохранять нравственные устои.

– Я думаю, танцы между близкими людьми или супругами – это не просто допустимо, но даже полезно. Они укрепляют чувства в браке, – мягко сказала Селия, бросив на гостя задумчивый взгляд и склонив голову с почти девичьей скромностью.

Пока они беседовали, я вспоминала прошлую жизнь. Словно эта сцена уже происходила – но как будто беседа была другой. Или же я пропустила этот завтрак, и всё то, что происходит сейчас нечто новое.

– Какая замечательная мысль, дорогая. Твоему мужу повезёт, – произнесла мачеха, подхватывая слова Селии и явно стремясь поддержать её перед столь важным гостем. Она с головой ушла в разговор, явно не собираясь упускать шанс продвинуть свою дочь.

Отец, напротив, решил, что мне тоже следует проявить себя. Он, как всегда, хотел соблюсти равновесие.

– Оливия, твои рассуждения всегда достойны внимания. Ты ведь читала трактат? Почему молчишь?

– Я согласна с Селией и матушкой, – ответила я с кроткой улыбкой, стараясь не встревать.

Но отец знал меня лучше. Он чувствовал, что я способна на более глубокие и острые суждения. Он настаивал не словами, а взглядом – лёгким, но требовательным.

И память тут же услужливо подсунула воспоминание: в прошлой жизни у нас с господином Форшем уже была ссора. Он не выносил, когда я позволяла себе слишком откровенные суждения об Ордене, или же не разыгрывала смущение, когда речь заходила о морали, невинности, брачных добродетелях и чьих-то любовницах.

– Я считаю, – произнесла я тихо, но твёрдо, – что не стоит изводиться из-за танцев на балах. Люди совершают куда более грязные поступки в тени за закрытыми дверями, когда никто не видит. Веселье на празднике – не самая страшная угроза нравственности.

Форш удивлённо приподнял брови. Мачеха закатила глаза, словно без слов говоря: «Подумай о семье, о чести». Отец, услышав мой ответ, будто пожалел, что вынудил меня говорить. Но при этом в глазах его блестела искра, он не мог не признавать правильность моих слов. Только тихо пробормотал:

– Ну, так-то... так.

Я воспользовалась возникшей заминкой, извинилась, сославшись на головную боль и дурное настроение, и оставила этот неловкий завтрак позади.

***

Наступила ночь, повсюду стояла тишина густая и тревожная. Луна пряталась за тучами, а в длинных коридорах тихо потрескивали факелы. Я уже собиралась лечь спать, когда услышала тихий шорох у двери.

– Оливия... – робкий голос Селии дрогнул. Она стояла на пороге моей комнаты в лёгкой ночной рубашке, с распущенными волосами, и выглядела такой растерянной и несчастной, что я сразу поняла: она пришла не просто так, что-то случилось.

Я молча жестом пригласила её войти. Селия подошла ближе, опустилась на край кровати, сжав в руках подол своей рубашки.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – прошептала она, почти боясь собственных слов. – Я... я влюбилась в господина Форша.

Я удивленно подняла брови, но промолчала. Селия ещё сильнее сжала ткань.

– Пожалуйста... – её голос был полон искренней мольбы. – Если он будет среди претендентов на церемонии... Откажись от него. Выбери кого-нибудь другого. Любого другого.

– Когда ты успела влюбиться? – спросила я. Хотя меня полностью устраивал такой поворот событий, но что-то во всем этом было не так. Я посетила только один семейный завтрак, когда в гостях был господин Форш. Неужели этого достаточно для большой любви.

Я смотрела на неё и в памяти всплывали отголоски другой жизни. Как тогда, в прошлый раз, Селия приходила ко мне позже, в ночь перед самой церемонией. В полутьме своей комнаты она со слезами просила меня выбрать учёного Форша, чтобы самой иметь шанс на знатного герцога. Тогда её мольбы звучали иначе: она мечтала о титуле, о положении в обществе.

Может послезавтра, после того как объявится герцог, как нареченный судьбой, магией и короной жених, она снова будет меня молить меня дать ей шанс на более весомый брак?

____________________

Спасибо от всего сердца Наталье – моя самая первая награда на этом портале —

и Елене Барановой (Крамс). Я счастлива!

Каждый лайк, комментарий, подписка и добавление в библиотеку – огромная поддержка для меня. Это вдохновляет и даёт силы писать дальше. Благодарю всех вас!