Текст книги "Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух (СИ)"

Автор книги: Вера Ширай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 15 ЛУЧШИЙ ИТОГ

Что если... мы все вернулись назад?

Не только я – со своим отчаянным желанием изменить судьбу.

Что если Селия тоже? И именно поэтому так поспешила, так отчаянно нарушила ритуал, выбрав не того, кого должно было в прошлом?

Что если Герцог Терранс... помнит? Я украдкой посмотрела на его профиль. Такой строгий. Такой невозмутимый. Но в изгибе его губ, в едва заметной складке у глаз мне вдруг почудилась усталость.

А что если лорд Форш знает все?.. Мельком я бросила взгляд на него – он улыбался Селии, жизнерадостный и довольный, как будто всё шло именно так, как он хотел. Казалось, что он даже забыл, что орден назначит им наказание в скором времени. Он еще не столкнулся с реальностью, не погряз в водовороте дворцовых скандалов и интриг, он не попал в тень своей жены. Он просто стоял счастливый, с надеждой на светлое будущее в глазах.

Тем временем ритуал завершился. Нити, которыми я обвивала запястье герцога, начали исчезать. Они растворялись в воздухе, превращаясь в тонкие светящиеся линии, сплетающиеся в сложный магический узор брака, проявившийся на наших запястьях.

В прошлом я не ожидала этого. Большинство моих знакомых вокруг женились по договорённости – разумной, прагматичной. Некоторые счастливцы – по любви. И только мы и самые знатные и титулованные люди королевства – заключали магический брак.

Это был древний магический ритуал, в котором магия становилась свидетелем и печатью. Такой союз не разрывался обычным разводом. Лишь маги высшего ранга могли попытаться – остановить такую связь, и для этого нужны были веские причины.

Как только голос служителя стих, герцог резко, без предупреждения, схватил меня за руку. Его хватка была не грубой, но твёрдой – властной. И он почти бесшумно повёл меня прочь от алтаря, к выходу из храма. Мне пришлось пристраиваться к его походке, на один его шаг – я делала три.

Невесты, ставшие женами не возвращаются в отчий дом, они становятся частью семьи жениха. И мы с Селией тоже готовились отправиться в новые дома. Слуги уже собрали наши сундуки. Эва, моя служанка, с которой я выросла вместе, отвечала за мои вещи – и должна отправиться вместе со всем моим имуществом в городской дом герцога, отныне мой дом.

– Мадам, Месье, к концу недели мы установим для вас наказание. – сказал старший служитель ордена, обращаясь к моим родителям. – Мы сообщим об этой оплошности Его Величеству, и так как у сторон нет жалоб, а ритуал прошел успешно, мы надеемся на благоприятный исход для всех нас. Во славу Первенства!

По традиции и согласно принятым в обществе правилам приличия отец и мачеха сделали шаг навстречу молодым мужьям своих дочерей, приглашая нас всех на семейный обед – жест традиционный, даже если чувства были далеки от теплоты. В той жизни лорд Форш остался. Мы присоединились к обеду с родителями. Он вежливо кивал, шутил, и казался таким естественным среди нас.

Герцог же тогда удалился – забрал Селию и уехал. Ему было не до праздных формальностей, долг ждал.

– Благодарю вас за дочь, но мой список дел достаточно длинный. Я вынужден отказаться. Мы навестим вас позже.– повторил герцог те же слова, что и в моем воспоминании. Тогда я переживала за сестру, что она не проведет еще несколько часов с семьей, а сейчас я радовалась. Я хотела остаться с герцогом наедине, ожидала наше счастливое будущее.

Селия смотрела на нас, на меня – с жалостью, будто считала, что от герцога не стоит ждать мягкости. Она держалась за руку лорда Форша, такая нежная, ранимая, и в то же время что-то в ней стало сильнее.

Я заметила, как младшая сестра напряглась, услышав слова приглашения на обед. Наш отец – преданный последователь Ордена Порядка, мачеха – женщина с амбициями, и теперь явно недовольная выбором родной дочери, и сама Селия – вдруг маленькая, затравленная, ожидающая упрёков за то, что не оправдала чьих-то ожиданий. Да и отец, не смог бы промолчать, он точно выскажется о том, как важно соблюдать правила Ордена.

И вот тогда, когда я уже отворачивалась, чтобы ступить за двери храма, лорд Форш сказал: – Я боюсь, что вынужден отказаться. Я подаю заявку на новую должность. Мне нужно подготовить материалы к встрече. И возможно, нам с Селией придётся уехать из города уже совсем скоро. Хотелось бы, чтобы у моей жены было время – отдохнуть, ознакомиться с домом, собрать вещи.

Он не посмотрел ни на отца, ни на мачеху, ни на служителя храма. Он смотрел только на Селию. И это был не просто вежливый отказ семье. Это была защита ее чувств, каждый в этом зале понял, что родители не довольны поступком Селии, и конфликтной ситуации не избежать. А господин Форш нашел способ отсрочить момент, в конце недели они все равно встретятся на оглашении приговора, но эмоции: злость и разочарование явно растеряют свою силу.

***

Всё происходило как во сне – наваждении, в котором всё, чего я когда-то боялась и к чему стремилась, вдруг слилось в один момент. Герцог схватил меня за руку, ещё в храме. Его пальцы были холодны, решительны – сила в его хватке не давала мне и шанса отстать. Я споткнулась, едва поспевая за ним, но он не обернулся.

Когда мы подошли к карете, он вдруг замедлил шаг, обхватил меня за талию, сдержанно, но безапелляционно, и, развернув лицом к дверце, подвел ближе, будто я была не невеста, а хрупкий элемент интерьера, который нужно доставить по назначению без повреждений. Он придержал меня за локоть, помогая усесться, и только потом… только тогда… его глаза встретились с моими.

Он смотрел на меня. Долго. Внимательно. Без слова. Без единого движения. И я поняла – он изучает. Взвешивает. Сравнивает.

Я сидела, не опуская взгляда. Я не робкая, – напомнила я себе. Я его жена. Герцогиня. Он сам меня сделал таковой.

Мой взгляд скользнул по его фигуре – он так близко сидел, что я могла разглядеть отделку его камзола. Он выглядит строго и дорого. Грудь его широкая, ровная, будто вырезанная из мрамора, поднимается в размеренном ритме. На шее пульсирует четкая жилка, когда он говорит. Руки его сильные, загорелые от постоянной верховой езды, привыкшие держать не только книги, женщин, но и меч. Его волосы, чуть вьющиеся, аккуратно зачесаны назад, но пара прядей уже выбились. Я не раз наблюдала как он заглаживает свои волосы назад одной рукой. Я помнила эти волосы. Я… мечтала о них в прошлой жизни. Когда я фантазировала, как он держит меня, целует, как смотрит на меня не просто как на союзницу, но как на свою – единственную.

Но в прошлом я не могла предать своего мужа и сестру. Жена не имеет права, как бы ни рвалось сердце. Если мужу прощались любовницы, то для женщины ошибка стоила всего – репутации, рода, магии.

Я посмотрела на него с упрямством и силой духа, которые появились во мне во дворце, с тем внутренним стержнем, что отказывался подчиняться.

И когда наш взгляд пересёкся – я улыбнулась. Легко, будто между нами не было ни неловкости, ни напряжения. Просто – я бы счастлива, что он теперь мой. И между нами нет никаких преград.

– Не нужно так радоваться, дорогая герцогиня. – он грубо прервал тишину.

Голос его был спокоен. Ни одного дрожащего акцента. Ни раздражения в тоне – но в глазах была сталь.

– Если вы до сих пор думаете, что король выделил ваш род и решил позволить вам выбрать одарённых магически мужей… то это не так. – Он отвёл взгляд, будто говоря это не мне, а в пространство между нами.

– Король решил наказать. Ослабить меня. И приказал участвовать в этом фарсе, проверяя мою лояльность. До этого я и подумать не мог, что моей женой будет не наследница магии крови, а просто девушка со слабой духовной магией. – герцог был абсолютно спокоен. Тон его не повышался. Он просто констатировал факт, будто читая приговор, уже подписанный и вступивший в силу.

– Хорошо, что вы и ваша сестра оказались разумными. И сообразили, что мне нужна сильнейшая из предоставленных жён. Не хватало еще женится на девушке лишь со следами магии в крови. – продолжал он.

Он прищурился. – Или мне нужно благодарить только младшую? За то, лишила вас выбора? – продолжал давить на меня герцог.

Я не ответила. Слова ударяли, но я не позволила им отразиться на лице. Я слушала. Он был спокоен, но в этой холодности – отголоски раздражения, словно он осуждал сам факт моего молчания.

И тогда я тихо сказала:

– А почему не лучший итог – вообще не быть выбранным? Я могла выбрать лорда Дербиша.

Он усмехнулся, остро, мгновенно:

– Неужели герцогиня пытается задавать умные вопросы? Во-первых, не выбрать герцога, назначенного на роль жениха самим королем – это большая ошибка для вашего рода.

Тишина. —Но, что касается меня … После неудачи в ритуале связывания жених не может попытаться снова заключить магический брак ещё несколько лет. Именно этого они и добивались.

Вот оно. Я не ожидала – не догадалась. Не до конца поняла ситуацию. Это не его выбор или желание выделится перед Орденом и королем. Это ловушка, расставленная вокруг него, а я – часть этой ловушки.

Я просто пожала плечами. Что мне оставалось? Магический брак – основа власти и силы для тех, кто носит в себе кровь магов. Даже если он заключён не по любви, а по долгу, по обряду, по прихоти короля – он нужен. Без него дар чахнет, сила рассыпается, линия ослабевает. Нам говорили это с детства.

Но я не знала… Не догадывалась, что герцог был в немилости у короля. Когда мы впервые встретились – не сейчас, а в другой жизни – он уже был главным советником по безопасности, Теневым мастером, ближе к трону, чем кто-либо. Его слушали. Его боялись. Его уважали. И я… я уважала тоже.

Теперь же он сидел передо мной, выпрямленный, холодный и отстранённый. И вдруг, прервав тишину, спросил меня, требуя ответа:

– И какой же дар у моей герцогини? Чем она поддержит мои земли и одарит моих детей?

В голосе был вызов. Не вопрос. Проверка.

Я не отвела взгляда. – У вашей герцогини дар не раскрыт. – Я так старалась, чтобы мой голос не дрожал. Я чувствовала, как слова звучат слишком просто, почти жалко, но я продолжила. – Но при правильной тренировке я смогу это сделать.

Он кивнул. Резко. Почти как военный. – У вас будет три месяца – сказал он, отчеканив каждое слово. – А потом я вернусь. И проверю.

Я приподняла бровь, ожидая – не угрозы, но объяснений. Он понял и заговорил с нажимом, ровно, без лишней интонации:

– Я в скором времени уеду. Приказ короля. Ненадолго. Вы дождётесь меня в городском доме. А потом мы вместе отправимся в герцогство.

Он посмотрел на меня пристально. – Нужно обеспечить герцогство наследниками.

Слова застыли в воздухе, как капли яда. Мне не нравился этот разговор. Он был слишком прямой, слишком хищный. Так он говорил не с женой. Так он говорил с ресурсом, приобретенным товаром.

Я не расстраивалась, хоть его слова ранят меня. Он продолжал, прекрасно понимая – куда бьют его слова.

– Вы же понимаете, чего я от вас жду.

Но меня защищали воспоминания. Я держалась за них и прокручивала его последние слова.

Он держал меня на краю смерти. Держал за руку, как наибольшую ценность в его жизни. Его глаза были мокрыми, его голос дрожал. Он умолял меня жить. Ради него. Ради нас. Он говорил, что всё чувствует. Он говорил, что не может потерять меня. И только тогда, только в ту страшную, последнюю ночь, он сказал « Я люблю тебя». Тихо. Серьезно. Так, что я поверила ему.

И я подумала о Селии. Мачеха явно ошибалась, говоря о их взаимном интересе. Если в прошлом его выбрала младшая сестра. Да еще и после того, как старшая выбрала простого ученного. Он мог рассердиться? Он мог обидеть её? Как он вел себя тогда со своей женой, с моей сестрой? Как сильно его поступки могли повлиять на нее?

ГЛАВА 16 БРАЧНЫЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА

По пути в городской дом герцога я обдумывала план своих действий. Я должна заставить герцога уважать меня, прислушиваться к моим советам, вместе мы должны защитить герцогство, а после помочь и самому королю. О своих чувствах я пока решила забыть, как тяжело мне бы это не давалось.

Когда карета остановилась у городского дома герцога, я почувствовала, как напряглась. Дом был высок и строг, каменный. Мне не был чужд этот фасад, я помнила его… и как входила сюда по делам или на приемы в другой жизни. Теперь я возвращалась, точнее, входила сюда в первый раз как герцогиня, как хозяйка.

Герцог Терранс первым вышел из кареты, протянул мне руку и сдержанно, но твёрдо, повёл меня к входу. Внутри, как только мы пересекли порог, нас встретило несколько человек из его старой гвардии слуг. Один из них – очень пожилой, крепкий мужчина, с влажным блеском в глазах, подошёл, опираясь на тяжёлую трость, и склонил голову.

– Герцогиня, позвольте поприветствовать вас от лица всего дома, – прошептал он с улыбкой, искренне радуясь и за меня, и за герцога.

– Это Мастер Виллер, наш дворецкий. Он служит дому дольше, чем ты живёшь, – сдержанно сказал герцог, но я уловила тень уважения к мастеру в его голосе и пренебрежение ко мне.

– Для меня честь, – сказала я и слегка коснулась руки старика.

Следующим герцог представил мне своего помощника, человека, которого я давно не видела.

–Леннокс, к вашим услугам. —представился личный помощник, секретарь герцога. Он шагнул вперёд, всё такой же подтянутый, в строгом сером камзоле и с той едва заметной иронией во взгляде, которая всегда была ему присуща.

– Очень приятно – ответила я так же легко, понизив голос.

Когда-то все документы и указы для герцога мы с лордом Форшем передавали через Леннокса. Именно он иногда приносил короткие ответы, иногда просто пожимал плечами, когда герцог не считал нужным ответить. Фрейлины королевы с удовольствием посмеивались надо мной: «Не можешь достать герцога – подружись с его тенью.»

Я не обижалась. Леннокс действительно был мне почти другом… хотя потом, резко, он исчез. Его заменил Карл. Я долго не могла понять почему, пока вдруг не вспомнила – герцог отправил его в герцогство, чтобы тот «наводил порядок». Значит, скоро и это произойдет.

– Леннокс под моим прямым началом. Если не можешь меня найти, ищи Леннокса. Любой, повторяю, любой вопрос можешь передать через него. – отрезал герцог. Я только кивнула.

Мы прошли по лестнице наверх, в коридоры, где каменные арки и мягкие ковры поглощали звуки шагов. В одной из комнат на втором этаже уже ждала Эва – она поклонилась с облегчением, увидев меня, и с улыбкой метнулась поправлять подушки на постели.

Комната – спальня герцогини – была огромна, с балконом, зеркалами в рамах из резного серебра и приглушенным светом от каминов. Здесь было тепло, и пахло сушёной лавандой и маслом розы.

– Ты останешься здесь, – сказал герцог. – Комнаты для женщин моего рода – в восточном крыле. Эта спальня ближайшая к моей.

Я кивнула – молча, не зная, что ответить. Всё было слишком… аккуратно. Словно он и не планировал проводить со мной брачную ночь. Впрочем, мое терпение почти иссекало. Он не мог сказать хоть какие-нибудь слова поддержки для своей будущей жены, молодой девушки, покинувшей ради него свой дом.

Когда он ушел, и Эва затворила двери, я подошла к зеркалу. Эва раскрыла сундук и достала ночную сорочку, которую мы с ней купили мне на рынке у отличного торговца с востока. Матушка же завернула мне с собой хлопковое платье с тремя пуговками на шее.

Я приняла ванну, которую заботливо для меня принесли слуги, натерлась розовым маслом. Переоделась в роскошную, лёгкую, из тончайшего серебристого шелка ночную рубашку. Она скользнула по моей коже, как вода. Ткань была почти прозрачна, с глубоким V-вырезом, расшитым нитями, напоминающими морозные узоры. На плечах – тонкие ленты, на талии – мягкое уплотнение, подчёркивающее изгиб. Я выглядела как женщина, а не как девочка, которую ведут на жертвенный алтарь.

Я села за трюмо и начала расчёсывать волосы. Длинные, гладкие пряди шли за гребнем легко, и я смотрела в зеркало на своё лицо – спокойное, упрямое.

Это был не первый раз для меня. В прошлой жизни я дрожала, опуская глаза, пряталась под одеялом от мужа, даже думала, что если усну, то ничего не случится. И я благодарна лорду Форшу за тот опыт в моей прошлой жизни. Потому что сейчас я не покажу слабости. И не покажу застенчивости. Только гордость. Я не хочу быть жертвой. Не перед ним.

Я хочу, чтоб он был со мной нежен, чтобы он показывал мне свою страсть. А не утешал плачущую девушку половину ночи. Сегодня я – его герцогиня, и пусть он ведет себя со мной соответствующе.

За окном уже сгущалась настоящая ночь – не серая и таинственная, а глухая, глубокая, с чернильным небом, в котором даже звёзды будто стеснялись показаться. Лишь тусклый свет факелов во дворе выделялся в этой темноте, подсвечивая и очерчивая силуэты стражников и лошадей в стойлах. Я стояла в полумраке у кровати – в своей шелковой, почти воздушной ночной сорочке – и ждала.

Сначала терпеливо. С ощущением, что вот-вот скрипнет дверь, и он войдёт. Высокий, холодный, как всегда сдержанный – но всё же войдёт. Проходили минуты. Потом – десятки. Я присела на край кровати, потом легла. Мягкие подушки и тёплая ткань манили, и я вдруг поняла, как сильно устала. Но уснуть не могла. Не с этим ожиданием в груди.

Я пересела к окну. Моя кожа ощущала лёгкий холод от стекла, руки обвили колени. Я наблюдала за тем, что происходило внизу, пытаясь найти в этом хоть какой-то смысл. Что делает герцог? Где он сейчас? Зачем он оставил меня одну?

Я снова поднялась. Начала ходить по комнате, то касаясь занавесей, то поправляя без нужды то, что и так было идеально. Как дикая птица в клетке. Во мне кипели эмоции – злость, тревога, глупая обида, и рядом с ними – стыд. Почему я злюсь? Почему вообще жду?

Я ловила себя на том, что раз за разом подходила к двери, почти решаясь распахнуть её и пойти искать его. Но каждый раз отступала, здравый смысл останавливал меня. Юная девственница так не поступает. Невеста герцога ждёт. Молчит. Сохраняет видимость покорности.

Но я больше не была той наивной юной девушкой. Я – не просто невинная невеста. Я – герцогиня. И я уже прожила одну свою жизнь. Но, как больно быть отвергнутой в другой жизни. Я боролась со слезами. С яростью. С ожиданием. Мне хотелось кричать, меня отвергли, меня просто заставили ждать. Словно мои чувства, моё право быть с мужем, моё тело и душа – что-то второстепенное, в череде его задач.

Я не знала, входит ли это в его план – сломать меня. Но все чаще меня посещали мысли, что будущее не изменилось, просто теперь я, а не Селия, стала для герцога не нужной женой, о которой можно забыть в первую брачную ночь.

***

Утро выдалось пасмурным, серым и туманным. Дождь, тяжелый и глухой, ударял по оконным стеклам, словно повторяя мое настроение. Ночь прошла плохо. Порой мне казалось, что я засыпаю, но стоило глазам сомкнуться – и я снова просыпалась, будто сердце не позволяло отдохнуть. Только с первыми бледными проблесками рассвета я позволила себе лечь в постель по-настоящему – чтобы спать, а не хоть на минуту прилечь и успокоить себя ложью.

В дверь осторожно постучали. Эва. Всё такая же солнечная, с легким румянцем на щеках, который выдавал ее смущение.

– Мне сказали, что герцог уже уехал, поэтому… Я решила к вам зайти, – сказала она, и, едва переступив порог, внимательно окинула меня взглядом. Я почувствовала, как ее глаза задерживаются на моей коже под глазами, на усталом лице.

– Да вы совсем не спали… – со смехом и ужимками в голосе прошептала Эва и, не удержавшись, по-дружески обняла меня.

– Эва… он не пришел, – сказала я сдержанно, почти отстранённо, и в этот момент, кажется, даже дождь за окном затаил дыхание.

– Да как же так… – ахнула она, тут же прикрыв рот рукой, словно боялась, что кто-то услышит. – Не может быть… – уже тише добавила она, глядя на меня как на потрескавшуюся фарфоровую статуэтку. – Вы не переживайте, никто не узнает, что он не приходил… Мы никому не скажем. У него, наверное, много дел… очень много.

И она заговорила торопливо, подбирая оправдания, как будто каждое должно было заклеить брешь в моем достоинстве.

Полчаса Эва хлопотала над моим видом: холодные компрессы, чуть румян, ароматный лосьон на шею и запястья. И вот – я спустилась к завтраку.

В столовой комнате меня ждал Леннокс, всегда сдержанный, вежливый, верный помощник герцога. Он спросил не возражаю ли я против его общества и присоединился ко мне. Мы разговаривали о погоде, жизни в городе и прочих мелочах. Пока я не решила задать важный вопрос:

– У вас есть семья, господин Леннокс? – спросила я, после того, как он ответил на мой прошлый вопрос. Стоит отдать должное его воспитанию, он не начинал разговор первым.

– Нет, ваша светлость. Я сирота, а как окончил учёбу, почти сразу начал служить у герцога. Всё своё время отдаю работе. На семью не было ни времени, ни средств. Он замолчал, а потом, словно вспомнив:

– Кстати, о герцоге. Он велел передать вам письмо, если не сможет сам присутствовать на завтраке.