Текст книги "Бестселлер по случайности"
Автор книги: Венди Уэкс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)
Глава 31
Псевдонимы – это маски, раскрывающие наше истинное лицо.
С. Астрид Уэбер
Первые несколько дней после звонка Лейси Сэмюэлс Кендалл провела как в тумане. Дело было не только в чувстве облегчения – как-никак книгу закончила, условия договора выполнила, – но и в неожиданной реакции помощника редактора.
Итак, роман она из рук выпустила, теперь следовало выбросить его из головы и подумать о будущем. Хотя это будущее и подразумевало развод с Кэлвином, в данный момент нужно было организовать счастливое Рождество для близнецов.
Кэлвина она застала на службе, с боем прорвавшись через секретаршу – очевидно, новенькую и не осведомленную, что у Кэлвина Эймса по-прежнему есть жена.
– Здравствуй, Кендалл! – Голос Кэлвина звучал не то чтобы враждебно, но и не радостно. Так приветствуешь человека, с которым однажды летел на самолете, или тетю двоюродного дяди.
– Здравствуй, Кэл. – Кендалл постаралась, чтобы голос звучал так же равнодушно. – Хочу поговорить о Рождестве.
– Ой! – Судя по возгласу, о нем Кэлвин не думал, даром что уже начался декабрь. Неудивительно, ведь праздниками всегда занималась Кендалл – как и всеми делами, требующими мыслительных процессов, организаторских способностей или морального участия.
– Нужно спланировать праздники.
– Спланировать?
– Кэл, до Рождества три с половиной недели. День благодарения дети встречали с друзьями, но на эти праздники наверняка вернутся домой.
– Да, точно.
Кендалл зажмурилась, запрещая себе срываться.
– Думаю, нужно забронировать тур, – предложила она. – На лыжный курорт или на море. В незнакомом месте, где много развлечений, будет проще притворяться, что все в порядке. – Кендалл сделала паузу. – Пожалуй, с той же целью следует пригласить Тодда и Ди.
– Тодда и Ди?
– Парня Мелиссы и девушку Джеффри. На День благодарения они приглашали близнецов к себе, помнишь?
– Да-да, – отозвался Кэлвин (впрочем, Кендалл не поверила, что он действительно вспомнил). – Но по-моему, сейчас не лучшее время для крупных трат.
Кендалл подозревала, что Кэлу хочется скрыть свой уровень дохода. Он официально заявил, что бедствует, а судья может и не поверить.
– Давай придумаем что-нибудь другое… – замялся Кэл.
– Ну да, ну да. По-моему, дети еще не готовы, но мы могли бы рассказать им о Лоре и твоих планах начать новую жизнь. В качестве раннего рождественского подарка. – Как всегда в разговоре с Кэлом, Кендалл сделала паузу, чтобы он представил себе ситуацию. – Объяснишь им, почему решил бросить семью, – спокойно добавила Кендалл и снова помолчала – пусть Кэл проникнется. – Тогда, вероятно, и не стоит ломать рождественскую комедию. Можно праздновать врозь – вы с Лорой пригласите близнецов в сочельник, а на Рождество они приедут ко мне.
Никаких рекомендаций, никакого нажима – обычное предложение с двумя вариантами. Выбирать предстояло Кэлвину: либо признаться детям в сочельник и испортить праздник, либо взять всех, кроме Лоры, в поездку и отсрочить признание.
Несмотря на завышенную самооценку и склонность к бахвальству, Кэлвин всегда был трусом. Мнение Кендалл его больше не волновало, однако он очень не хотел терять любовь и уважение детей. Тем более Кэлвин понимал: дети наверняка отвернутся от него, когда узнают, что он не только закрутил роман на стороне, но и решил оставить семью.
– Ладно, – горестно вздохнул Кэл, – думаю, самый приемлемый вариант – лыжный курорт. Снимешь домик в Бивер-Крик, ну или в Парк-Сити? – В оба места они уже ездили, и Кэлвин заранее решил, что организацией, как всегда, займется Кендалл. – Постарайся купить билеты со скидкой для постоянных пассажиров, ладно?
Кендалл прищурилась: Кэл ее бросает, но надеется, что она облегчит ему жизнь?
– Номер карточки постоянного пассажира, адрес и телефон отеля в Парк-Сити скину тебе по электронке. Кэл, я целых двадцать три года планировала наш брак, теперь твоя очередь.
– Лоре это не понравится! – буркнул Кэлвин.
– Ну вот! – мрачно улыбнулась Кендалл, чувствуя, как внутри все кипит от обиды и злости. О праздниках она хлопотала исключительно ради детей, а недовольство Лоры Уайлс было лишь бонусом.
Кендалл отсоединилась и тут же набрала номер Мэллори.
– Кендалл? – Голос Мэллори звучал подозрительно радостно.
– Ага, это я, твоя злонамеренная, бессовестная подруга! – пошутила Кендалл и вкратце передала разговор с Кэлвином.
– Думаешь, это будет удобно? – спросила Мэллори. – В Атланте или еще где, ради детей придется жить в одном номере с Кэлом и общаться с ним.
– Нет! – уверенно заявила Кендалл.
– Это почему?
– Потому что я в Парк-Сити не поеду.
– Так, видимо, я что-то упустила.
– Я никуда не поеду, – пояснила Кендалл. – Но Кэлу не скажу до самого конца – пусть мне снимет номер и так далее. В самый последний момент слягу с синуситом, или бронхитом, или какой другой выдуманной заразой.
– Это ясно, а дальше – нет.
– Хочу, чтобы Кэлвин провел праздники вместе с детьми. Вдруг без меня они договорятся, и потом детям будет не так больно. Я очень злюсь на Кэлвина, но думаю… Думаю, вдруг он уделял близнецам так мало внимания потому, что я всегда лезла на первый план?
– Интересно.
– Ага. Так сложилось сразу после рождения детей, и менять я ничего не пробовала. Я занималась домом и детьми, Кэл зарабатывал деньги и подключался, когда хотел или когда я заставляла. – Поразительно, как четко семейная жизнь представляется перед самым своим концом. Почему же она, Кендалл, ни разу не пожаловалась и ни о чем не попросила? – Надеюсь, у близнецов с Кэлом что-нибудь получится, – улыбнулась Кендалл. – А в качестве бонуса прекрасная Лора Уайлс почувствует себя очень неуютно. И вовсе не из-за холода в Парк-Сити!
– Здорово! Очень бессовестно и злонамеренно. Я тобой горжусь: сперва ты отказалась от роли жертвы, а теперь стала проактивной. Отлично!
– Спасибо! Мне намного лучше. Сейчас запала хватит даже на то, чтобы снова заняться работой. Ну, «Брань на вороте» мы написали, только чтобы выполнить договорные обязательства, а сейчас я подумываю о сиквеле. Наверное, за праздники составлю предложение для издательств… – Кендалл осеклась, сообразив, что говорит только о себе. – Эй, а у тебя как дела?
– Ну, с писательством нормально. Заканчиваю «Тихую гавань», а «Тайный капитал» тоже не перестает радовать. Думаю, не позвонить ли матери Пэрис Хилтон: спасибо, мол, что научили дочку читать.
Кендалл засмеялась.
– А с Крисом как?
– Не очень, – призналась Мэллори.
Возникла пауза, и Кендалл показалось, что подруга не прочь сменить тему. Но очевидно, закрытая книга под названием «Личная жизнь Мэллори Сент-Джеймс» чуть приоткрылась.
– Похоже, совмещать карьеру и Криса не получится. – Мэллори откашлялась. – Крису нужно, чтобы я доказала: «мы» для меня важнее. Как это сделать, ума не приложу. Я, конечно, могу работать меньше. Только ведь писательский бизнес так переменчив! Нужно ковать железо, пока горячо, то есть пока ты в струе. Я люблю Криса и безумно по нему скучаю, только ни за что не поставлю на кон карьеру, чтобы доказать свою любовь. С его стороны несправедливо от меня этого требовать.
* * *
Фэй Труэтт не терпелось рассказать мужу правду. Тайна давно тяготила ее, но дух приближающегося Рождества и чудесная история появления на свет Младенца Иисуса сделали свое дело. Фэй хотелось освободиться от бремени и начать все сначала.
И когда Фэй наряжала елку, и когда ходила по «Мейси» (сама она купила подарки для обитателей приюта «Радуга», а Бекки посидела на коленях у Санты), ее не покидало чувство: время пришло. Чем бы она ни занималась, в мыслях постоянно крутилось желание облегчить душу.
За две недели до Рождества, в четверг, Фэй проснулась с мыслью, что ждать больше не может. Пусть Стив злится, удивляется или обижается на долгое молчание, но сегодня она все ему расскажет.
Быстро, пока не испугалась и не передумала, Фэй надела юбку и блузку, которая нравилась мужу, наложила макияж и аккуратно причесалась. В зеркале она увидела холеную шестидесятилетнюю женщину, жену, мать и бабушку. Кто заподозрит, что она спонсировала церковь «Клирвью» на доходы от эротических романов? Жаль, шоу «Угадай мою профессию» давно закончилось: Беннетт Серф или Арлет Фрэнсис в жизни не раскололи бы добропорядочную супругу пастора Стива!
Фэй еще покрутилась перед зеркалом, репетируя признание. Репетиция продолжалась и когда она надевала пальто, и когда садилась в машину. Снова и снова Фэй твердила себе: если четко объяснить, что к чему, все будет в порядке. «Привет, дорогой! Я говорила тебе, что пишу эротические романы под псевдонимом Шэннон ЛеСад?» – так сгодится?
Казалось, из свинцово-серых туч вот-вот посыплется снег. Фэй поехала на запад по Сентрал-авеню, плавно переходящей в Дирфилд. Она спешила на юго-запад и минут через тридцать оказалась в Южном Баррингтоне, где и спрос на недвижимость, и цены были существенно ниже. Именно поэтому они со Стивом некогда купили там участок, где впоследствии построили церковь «Клирвью». Заметив впереди шпиль церкви, Фэй в который раз поразилась тому, чего достиг Стив верой и целеустремленностью, помноженными на долгие годы трудов. Как и весь район, последние двадцать лет церковь «Клирвью» бурно росла и развивалась. Из скромного здания с вещательными антеннами она превратилась в звездообразный комплекс площадью сто тысяч квадратных футов.
Фэй репетировала речь, которую вот-вот спокойно, без лишнего волнения выдаст мужу, и пока сворачивала на огромную стоянку при церкви, и пока парковалась за административным крылом, и пока шла к стойке администратора.
– Добрый день, миссис Труэтт! – приветствовала администратор. – Ну как, готовы к праздникам?
– Почти готова, Эвелин. Сыновья с женами и детьми приедут двадцать третьего, сразу как каникулы начнутся. А вы? – Эвелин Холлоуэй работала в «Клирвью» со дня основания церкви. Седые, с неизменной «химией» волосы и очки с толстыми линзами придавали Эвелин слегка недоуменный вид, словно она взирала на мир издалека.
– Мы с Гарри теперь особо не суетимся. Детям и внукам подарки я уже отправила. Гарри я всегда дарю что-нибудь для гольфа, а он мне – сертификаты из «Барнс энд Ноубл». – Эвелин пожала непропорционально широкими плечами. – Мы стали слишком предсказуемы. Порой думаю: вот бы сюрприз получить! Например, коротенькое неглиже из черного кружева. – Эвелин подмигнула. – Ладно, длинную ночную сорочку из черного кружева.
Фэй улыбнулась, в очередной раз пожалев, что далеко не у всех прихожан такие демократичные взгляды.
– У себя? – спросила Фэй, показав на закрытую дверь в кабинет Стива.
– Пастор разговаривает по телефону, но посетителей нет. По-моему, он до сих пор отходит от общения с делегацией, которая недавно чуть ли не штурмом к нему прорвалась. – Звонки пока не переадресовывать? – спросила Эвелин, не дав Фэй отреагировать, и многозначительно вскинула брови. Фэй сдержала улыбку: воображение у Эвелин, конечно, буйное, но она не намерена соблазнять мужа на офисном диване. Хотя, если подумать, она собирается напасть из засады.
«Пожалуйста, Господи, помоги мне найти нужные слова, – беззвучно молилась Фэй, приближаясь к кабинету Стива, а у самой двери добавила: – И помоги Стиву меня понять».
Фэй легонько постучала, искренне надеясь, что Господь не только на ее стороне, но и молитву услышал. Стив не ответил. Фэй распахнула дверь и вошла в кабинет.
Пастор Стив сидел за столом, прижав к уху телефонную трубку. Когда он заметил Фэй, на его лице мелькнуло удивление, тотчас сменившееся радостной улыбкой. Он поманил ее к себе и поднял палец: мол, через минуту освобожусь. Пытаясь сохранить спокойствие, Фэй опустилась на краешек стола. Сперва она просто наблюдала за мужем, потом достала из вместительной сумки книгу, которую принесла в качестве своеобразного вещдока, и принялась листать. Фэй еще переворачивала страницы, когда Стив закончил разговор и привстал, чтобы поцеловать ее.
Фэй заложила книгу пальцем и подалась вперед, отвечая на поцелуй. Губы Стива такие родные, а цитрусовый запах парфюма, который она покупает ему уже не первый год, такой… ненавязчивый, но стопроцентно мужской.
Стив придвинул стул чуть ближе и заглянул Фэй в глаза.
– Я что, про ленч забыл?
– Нет, – борясь с нервозностью, ответила Фэй. Вообще-то она планировала сразу перейти к делу, но сейчас поняла, что не хочет, точнее – боится начать. – Просто нужно поговорить… кое о чем… – Фэй осеклась, не выдержав пристального взгляда Стива. Вот тебе и репетиции!
– Что-то случилось? Ты заболела? – Стив выпрямился, и на его лице появилась тревога.
Репетиции не помогли, план тоже срывается!
– Нет! – воскликнула Фэй. Вот, из-за ее нерешительности муж сделал неверный вывод.
– Точно? – чуть тише переспросил Стив, но в его глазах по-прежнему читалась паника и подозрение, что у жены от него секреты. Ну хоть в этом он прав! Фэй надеялась на одно: когда она выжмет из себя признание, они со Стивом засмеются. Ее «страшная тайна» – пустяк по сравнению с тем, о чем он сейчас думает.
– Абсолютно точно! – Фэй постаралась вложить в ответ всю уверенность, на какую была способна в нынешнем разобранном состоянии. – Со мной все нормально, – проговорила она и для пущей убедительности махнула рукой, в которой до сих пор держала книгу.
Успокоенный, Стив уже откинулся на спинку стула, как вдруг заметил книгу. Добродушная улыбка исчезла.
– Откуда у тебя эта книга? – Голос Стива звенел от напряжения, и изумленная Фэй поднесла «Спираль соблазна» к глазам, чтобы внимательнее рассмотреть обложку.
– То есть?
– Сегодня утром мне пришлось целый час успокаивать прихожанок. Они требовали, чтобы я публично осудил эту писательницу, как ее… Шэннон ЛеСад? А знаешь, кто у них неформальный лидер? Наша дочь.
– Сара? – переспросила Фэй, еще не до конца понимая, что к чему.
– Да. Сара и ее единомышленницы возмущены доступностью романов этой ЛеСад, которые называют порнографическими. Не пойму только, откуда такой вывод – они же принципиально не читают подобных книг.
– Но зачем? Разве им мешают эротические романы? – пролепетала Фэй. Ей казалось, сердце бьется где-то на уровне колен.
– Оказывается, большой стенд с книгами этой писательницы стоит в «Бордерс» прямо посреди торгового зала, где, цитирую, «его видно всем». Еще ЛеСад якобы собирается в наши края с промотуром, что возмущает Сару и К° до глубины души.
Фэй покачала головой, пытаясь прийти в себя. Такого она не репетировала!
– Они хотят пикетировать «Бордерс» и организовать другие акции протеста по всей стране.
Ноги Фэй налились свинцом, медленно работающий мозг отказывался воспринимать услышанное.
– Судя по всему, ЛеСад пишет непристойности, – подытожил Стив. – Ума не приложу, откуда у тебя эта книга и зачем ты принесла ее сюда. Честно говоря, после сегодняшних разборок не хочу ни слышать о Шэннон ЛеСад, ни видеть ее книги. Тем более у тебя.
– Но ведь это ерунда! Самая настоящая цензура! – Все, что Фэй собиралась и так хотела сказать, моментально вылетело из головы. Выражение лица Стива не оставляло сомнений: беседы, которую Фэй себе представляла, не будет. – Это…
– Это мнение многих прихожанок «Клирвью», – договорил за нее Стив. – Мы столько пережили, создавая нашу церковь! Странно, что ты не понимаешь: порой восприятие реальности важнее, чем сама реальность.
Мысли Фэй пропитались мрачным разочарованием. Теперь книга однозначно не поможет излить душу. Но какова Сара и ее единомышленницы! Неужели они со Стивом вырастили неумолимо сурового, нетерпимого человека? Кто мог подумать, что Сара будет решать, что другим можно читать, а что – нет? О чем можно думать, о чем – нет? Почему Стив этому потворствует?
– Ты согласился осудить Шэннон ЛеСад? – спросила Фэй и обратилась к Господу с последней молитвой, хотя две предыдущие услышаны не были. «Пожалуйста, пусть он не говорит «да»!»
– Нет! Такая, хм, макулатура, мне не по вкусу, но осуждать то, что читают другие, я не имею права! – Стив вздохнул, не представляя, как сложно Фэй примириться с услышанным. – У Сары, разумеется, своя голова на плечах, а установки для нас с тобой совершенно неожиданные.
Фэй отодвинулась от стола и повесила сумку на плечо, спрятав в нее книгу. Она не добилась того, за чем приехала, а сделать новую попытку не смела.
– Пожалуй, пойду, – тихо сказала она, не в силах справиться с разочарованием.
– Я так и не понял, зачем ты приезжала, – признался Стив. – Ты же хотела о чем-то поговорить?
– Нет-нет, – соврала вконец расстроенная Фэй, – не поговорить, а просто поздороваться.
– Ладно, – Стив проводил ее к выходу, – тогда я скажу «пока» и «до скорого». – Он чмокнул Фэй в щеку и открыл дверь.
– Пока, – чуть слышно пролепетала Фэй. Попытка облегчить душу получилась слабая и неубедительная. Несмотря на всю решимость и репетиции, к признанию Фэй даже не приблизилась.
Стив стоял в дверном проеме и провожал ее взглядом. Фэй помахала Эвелин и вышла на стоянку. Так, с надеждой облегчить душу можно попрощаться. Что же ей делать дальше? Жить со своей тайной и надеяться, что она никогда не будет раскрыта.
Глава 32
Не стоит ждать вдохновения, за ним надо гоняться с дубинкой.
Джек Лондон
Таня стояла в гостиной трейлера, пытаясь заразить домашних рождественским настроением.
– Доставай мишуру, Лоретта!
Лампочки уже развесили, осталось вытащить из коробок мишуру, игрушки и нарядить белую искусственную елку, которую Таня купила в «Уолмарте» на прошлогодней послерождественской распродаже.
Таня включила приемник Труди и поймала станцию, которая сразу после Дня благодарения начала передавать рождественские песни. В холодильнике мерзли две упаковки полуфабрикатов печенья – зеленые елки для Лоретты и красные Санта-Клаусы для Кристал. Их осталось лишь нарезать и отправить в духовку.
– Адамсы наверняка гимны поют, а не слушают дурацкое радио! – завела Кристал.
– И рождественское печенье сами пекут, – добавила Лоретта. – Мы могли бы им помочь!
«Говорила я тебе!» – читалось в многозначительном взгляде Труди. К счастью, вслух она ничего не сказала.
– Хватит ныть! – осадила девочек Таня. – Мы всю жизнь сами елку наряжаем и к Рождеству сами готовимся. – Она включила радио погромче, чтобы заглушить плохое настроение. – Если хотите, можно наряжать елку и петь гимны. Мы и без Адамсов… праздник устроим!
Лоретта вскочила с дивана, схватила коробки с мишурой и, свирепо глянув на мать, вскрыла. Мишуру она не вешала, а швыряла на елку! Таня поморщилась, но язык прикусила. Распоясаться дочери она не позволит, а вот как изменить ее отношение к жизни? Ведь вступает в подростковый возраст!
– Кристал, а ты игрушки не повесишь? – Таня вручила девятилетней дочери яркие шары.
Из старого приемника полились аккорды «Тихой ночи», но подпевать никто не стал. Отчаявшись исправить настроение себе и другим, Таня пошла на мировую с Труди:
– Мама, не достанешь из холодильника печенье? Пусть немного разморозится. И пожалуйста, налей нам всем эг-ног!
Труди не стала ворчать, что эг-ног покупной, а Таня, в качестве ответной любезности, не стала ворчать из-за щедрой порции рома, которую мать плеснула в бокалы взрослых. Свою порцию Труди выпила залпом.
Таня открыла коробку с самодельными игрушками и вытащила ангела, которого Лоретта смастерила еще в детском саду – приклеила прозрачные газовые крылья к картонной втулке от рулона туалетной бумаги.
– Ретта, посадишь его на верхушку?
Девочка осторожно взяла поблекшего ангела: его швырять на елку она явно не собиралась.
– Помнишь, когда ты его смастерила? Совсем крошкой была, папа посадил тебя на плечи, чтобы ты до елочной верхушки дотянулась! – Заговаривать о практически отсутствующем отце было опасно, но Тане хотелось, чтобы девочки думали о хорошем и не забывали: в их семье тоже есть традиции. – Смотри, Кристал, твой Снупи! У него такие чудесные ушки!
Таня жадно глотнула эг-ног и не пожаловалась ни на дикое количество рома, ни на ожог, наверняка оставленный в горле напитком, который был задуман нежным и кремовым. Оставшиеся украшения девочки развесили сами, без дополнительных напоминаний. Лоретта распутала дождь и мишуру и аккуратно разложила по веткам.
– Здорово, правда, мама? Хорошо, что у нас есть собственные традиции!
Под пристальным взглядом Тани Труди обдумала ответ, но все-таки промолчала. Она уже выразила недовольство и тем, что Таня отвергла приглашение на Рождество, и Таниным отношением к Бретту в целом. Труди без обиняков заявила: будь она лет на десять моложе, сама бы выскочила за Бретта замуж.
К счастью, сегодня Труди соблаговолила подумать, прежде чем заговорить. Вместо того чтобы разжечь ссору, она в кои веки решила сохранить мир.
– Угу, – промычала она, потягивая эг-ног, который был куда крепче Таниного, то есть едва не растворял язык. – Собственные традиции – это здорово! – Жмурясь от удовольствия, Труди смаковала эг-ног. – И самодельные украшения, и елочка, и печенья…
Таня облегченно вздохнула и хотела отвернуться, но, оказалось, Труди еще не закончила:
– Но праздновать с друзьями тоже хорошо. Адамсы такие милые люди, пригласили нас в гости. Надо было соглашаться.
– Спасибо за откровенность, мама! – вежливо сказала Таня и протянула опустевший стакан: – Пожалуйста, налей мне еще. Выпью, и будем печь печенье.
По радио зазвучал гимн «Маленький барабанщик». Несмотря на относительное спокойствие и тепло от эг-нога, умиротворения Таня не чувствовала. Ее очень настораживало настойчивое желание матери и девочек сблизиться с Адамсами, а также уверенность, что праздник у Адамсов лучше любого домашнего.
Таня понимала, что с Валери, Дэни и Энди веселее, охотно признавала, что стряпня Бретта вкуснее ее собственной, и сама охотно отпраздновала бы с Адамсами, только… Только куда безопаснее не полагаться ни на кого, включая Адамсов. Ценой горького опыта Таня усвоила: зависеть от другого человека глупо и опасно.
* * *
В день, на который было назначено заседание по сбыту, Лейси проснулась в пять часов. Всю ночь она ворочалась, снедаемая волнением и страхом.
На коктейль-прием, состоявшийся накануне вечером в отеле «Интерконтиненталь» (сегодняшнее заседание проходило там же), Лейси не пригласили. Заседания по сбыту проводились раз в два года. На них самые перспективные книги представляли торговым агентам «Скарсдейла», которые, в свою очередь, продавали их крупным заказчикам. В редакции знали: чем интереснее книга агенту, тем активнее он ее предлагает, поэтому и устраивали пышные приемы в «Интерконтинентале».
Вообще-то Лейси не пригласили и на сегодняшнее заседание, где старшие редакторы должны были представлять отдельные книги и планы по их раскрутке. Но она собиралась присутствовать и без ведома Джейн Дженсен преподнести торговым агентам «Скарсдейла» «Брань на вороте», необыкновенный роман о жизни современных писателей.
Пока Лейси одевалась и накладывала макияж, мелко дрожащие ладони вспотели, а душу растревожили дурные мысли. Она помощник редактора, ноль без палочки, а Джейн не просто отказывается ее слушать, а занимает диаметрально противоположную позицию по любому вопросу, касающемуся романа Кендалл Эймс. В итоге Лейси затаилась. Чтобы подготовить достойную презентацию, она выполнила (и перевыполнила) все рекомендации Кэша Симпсона. Проведение презентации она доверила Ханне Сатклифф, которая полюбила «Брань на вороте» почти так же сильно, как ненавидела Джейн Дженсен. Ханна придумала, как именно следует выступить, чтобы нейтрализовать злонамеренную Джейн.
Саймон Ротуэлл, которому шоколадки Лейси помогли пережить никотиновое голодание, тоже прочел и полюбил книгу. На досуге Саймон, вместо того чтобы отравлять организм никотином, разработал новую обложку. Именно в этой обложке агенты сегодня получат из рук Лейси рукопись. Синди Миллер из рекламного убедила Наоми Фондрен, свою шефиню, прочесть «Брань на вороте» и попросила разрешения составить план рекламной кампании. План получился отменный; Синди не только помогла Лейси, но и привлекла внимание шефини. Шелли из маркетингового уговорила своего шефа прочесть роман и разработала план промоакций.
Разумеется, ничего не получилось бы без энтузиазма Кэша (роман привел его в полный восторг) и всеобщей антипатии к Джейн Дженсен, которая, очевидно, карабкалась по карьерной лестнице по головам коллег.
План Лейси был довольно прост, но полностью зависел от удачи. Наибольшую опасность представляла Джейн. Если она выгонит Лейси с заседания, план с треском провалится. Лейси могла предсказать лишь одно: Джейн поведет себя непредсказуемо. От такой, как она, чего угодно жди!
Черная юбка, черный свитер, волосы собраны в низкий пучок – Лейси взяла демонстрационный материал и приехала на такси к «Интерконтиненталю». В отделанном черным мрамором и сусальным золотом фойе она заставила себя успокоиться и, вспомнив указания Кэша, прошла к конференц-залу. В просторном холле за лифтом сотрудники издательства и торгпреды лакомились кофе с пирожными. Желающим предлагались омлет и бейглы.
Джейн стояла в дальнем от Лейси углу и разговаривала с Брендой Тинсли, главным редактором «Скарсдейла». Лейси уже знала, что во время учебы в колледже Бренда и Джейн жили в одной комнате. Кэш обнаружился неподалеку от стола с бейглами: беседовал с шеф-редактором и начальником маркетингового отдела. Вероятно, почувствовав внимание Лейси, Кэш поднял голову и, не прерывая разговор, ободряюще на нее взглянул.
Чем позже Джейн ее заметит, тем меньше вероятности, что выгонит. Лейси взяла кофе и села у глубине холла спиной к собравшимся. Она склонилась якобы над записями, но от волнения не могла разобрать ни слова. Лишь пригубив кофе, Лейси сообразила, что не положила ни сахар, ни сливки. Возвращаться за ними нельзя: вдруг засекут? Зазвенел фарфор – официанты собирали посуду. Лейси вскочила и, захватив демонстрационный материал, вошла в просторный конференц-зал, словно ее там ждали.
Вон она, Джейн, справа от Кэша Симпсона. Господи, о чем они болтают?! Не желая привлекать внимание, Лейси скользнула мимо них и села у стены. Секундой позже Бренда Тинсли объявила заседание открытым.
Заседание началось с приветственных речей директора издательства, главного редактора и шеф-редактора. Затем несколько слов сказал Кэш. Джейн Дженсен не сводила с него глаз, а Ханна Сатклифф, сидевшая напротив, не сводила глаз с Джейн и улыбалась. От такой улыбки Лейси стало не по себе.
Лейси сделала глубокий вдох и попыталась вжаться в стену. Она прекрасно понимала: в ее руках судьба Кендалл Эймс, не говоря уже о собственной. От волнения сердце стучало все быстрее и быстрее. А потом началось главное.
К собравшимся обратилась Ханна Сатклифф.
– Хочу рассказать, пожалуй, о самой интересной из прочитанных в этом году книг. – Ханна сладко улыбнулась Джейн и подмигнула Кэшу.
Собравшиеся, как по команде, подались вперед и одобрительно загудели.
– Эта книга соответствует всем критериям идеального женского романа. А мы знаем, как редко такое случается у современных писательниц. – Ханна улыбнулась и обвела взглядом аудиторию. – Основа сюжета – дружба четырех женщин и жертвы, на которые они идут ради этой дружбы. Главные героини рассказывают о своих отношениях и о себе. Их рассказы искусно переплетены, но у каждой собственный голос. – Ханна сделала эффектную паузу и улыбнулась еще шире, завораживая всех присутствующих. – Фоном повествования служит издательский бизнес, описанный со знанием дела. Предупреждаю: обольщаться не стоит, у читателей мы с вами симпатию вряд ли вызовем.
Лейси заметила: при упоминании издательского бизнеса Джейн Дженсен резко подняла голову и расправила плечи.
– Книга называется «Брань на вороте».
Джейн вскочила бы, если бы Кэш не схватил ее за плечо: сиди, мол, сиди!
– С Кендалл Эймс, автором, работает Джейн. – Ханна кивнула коллеге, и сладкая улыбка стала приторной. – «Брань на вороте» на порядок лучше всех предыдущих романов этой писательницы. – В голосе Ханны зазвенел лед. – Отношения с Кендалл Эймс испортились, когда она узнала, что «Скарсдейл» намерен разорвать договор. По этой и другим причинам Джейн попросила сотрудников разных отделов прочесть рукопись. Джейн хотелось получить объективную и беспристрастную оценку, ведь личные симпатии и антипатии не должны мешать работе!
Джейн Дженсен судорожно вцепилась в поручни кресла. Не человек, а сжатая пружина!
Директор издательства и главный редактор шептались. Почти все остальные смотрели на Джейн.
– Роман прочли руководители маркетингового, оформительского и рекламного отделов. Наше мнение единодушно: для продвижения этой книги «Скарсдейл» должен сделать все. – Ханна снова улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами.
Лейси не сомневалась: Ханна старается ради книги. Впрочем, посмотреть, как хороший редактор ставит на место Джейн Дженсен, всегда приятно.
– Рекомендую издать книгу в жестком переплете и как можно скорее. Из типографии сообщили, что в апреле у нас появилось окно. Предлагаю заполнить его «Бранью на вороте», хотя всем, включая промоутеров, придется спешить. По рекомендации Кэша с рукописью ознакомились ведущие сотрудники нашего издательства, а также представители «Барнс энд Ноубл» и другие крупные заказчики. Все они единодушно дали книге самую высокую оценку. Маркетинговый и рекламный отделы приготовили планы будущих кампаний. Вместе с рукописью мы представим вам и планы, и новую обложку, разработанную оформительским отделом. – Ханна улыбнулась еще шире. – Презентацию «Брани на вороте» подготовила Лейси Сэмюэлс, помощница Джейн. Уверена, в «Скарсдейле» Лейси ждет блестящая карьера. Лейси!
Джейн охнула. Перехватив взгляд Ханны, она заметила девушку и развернулась так резко, что врезалась в Кэша.
На ватных ногах Лейси подошла к столу и остановилась подальше от Джейн. Может, после выступления Ханны шефиня не сразу ее уволит? Впрочем, беспокоиться об этом было уже поздно.
Дрожащими руками Лейси раздала демонстрационные комплекты. Сверху в каждом из них лежала новая красочная обложка от Саймона Ротуэлла. Кэшу она протянула два комплекта – один для Джейн, даром что та буравит Лейси таким взглядом, что, если бы не обилие потенциальных свидетелей, девушка пулей вылетела бы из конференц-зала.
Лейси вернулась на место и взяла свой экземпляр рукописи. Тем временем руководители отделов один за другим выражали поддержку «Брани на вороте» и объясняли, как помогут получить исходные заказы, а едва книга окажется на прилавках – быстро организовать продажи, чтобы она попала в списки бестселлеров.
Конференц-зал бурлил от возбуждения: все радовались неожиданной находке. Лишь тогда Лейси почувствовала: план может осуществиться. Ее судорожные попытки спасти книгу Кендалл Эймс набирают такие обороты, что никакая Джейн не остановит.
