Текст книги "Бестселлер по случайности"
Автор книги: Венди Уэкс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
Глава 37
Хотите, чтобы у книги был плохой конец? Позаботьтесь об этом с самого начала.
Роберт Льюис Стивенсон
Злосчастную фотографию напечатали на первой странице утренней газеты. Кендалл искренне надеялась, что это не дурной знак. Газета ждала ее в лимузине, предоставленном продюсерским центром Кристен Колдер. Недолго думая, Кендалл сложила газету передовицей внутрь и затолкала под сиденье. Неужели люди Кристен уже видели фотографию? Выяснять Кендалл не собиралась.
Фэй уехала в аэропорт за Таней и Мэллори, откуда они хотели отправиться прямо в студию. Там их ждали три билета на запись шоу, зарезервированные на Танино имя. Подруги обещали лично поддержать Кендалл, но шутили, что замаскируются. В итоге у Кендалл появился новый повод для беспокойства, хотя и старых было в избытке.
Дурное предчувствие росло с каждой секундой. Интервью местным СМИ Кендалл уже давала и некоторый опыт общения с тележурналистами имела. Но местные программы похожи на общенациональное шоу Кристен Колдер не больше, чем надувной бассейн – на Тихий океан. Кендалл страшно боялась утонуть.
В салоне лимузина пахло новой дорогой кожей. Благодаря перегородке из оргстекла Кендалл не видела водителя и могла спокойно все обдумать. Только о каком покое речь, если умираешь от тревоги?
В список бестселлеров «Нью-Йорк таймс» она попала обманом – сжульничала, чтобы осуществить свою мечту, бессовестно воспользовалась помощью подруг. Вдруг Кристен с первого взгляда это почувствует? А если нет? Волна страха и неуверенности накрыла Кендалл с головой. Разве в таком состоянии можно показываться на телевидении?
Не успела Кендалл взять себя в руки, как лимузин привез ее в студию. Пока водитель распахивал дверцу, Кендалл сделала глубокий вдох, перед крыльцом – еще один, а на выдохе успела рассмотреть над входом эмблему шоу – фотографию Кристен Колдер в натуральную величину. На вид холеной блондинке Кристен было слегка за тридцать. Искусная подсветка выгодно подчеркивала и высокие скулы, и другие прелести, а недостатки скрывала.
Кендалл вошла в фойе, предъявив охраннику удостоверение личности, и увидела девушку в черной «тройке». «Из Нью-Йорка!» – безошибочно догадалась она. Лейси Сэмюэлс тут же подошла к Кендалл. Девушка оказалась куда привлекательнее, чем представляла себе Кендалл, и, очевидно, одевалась куда консервативнее, чем она изобразила в «Брани на вороте». В Чикаго Лейси прилетела в черных брюках, черном жилете поверх черной в тонкую белую полоску рубашки и в сапогах. Наряд шел ей бесподобно.
– В нос колечко сегодня не надела, – улыбнулась девушка.
Прежде чем Кендалл успела извиниться, Лейси бросилась ей на шею. Вот вам и нью-йоркская чопорность!
– Я так за вас рада! – Лейси улыбалась во весь рот, даже не пытаясь сдержать бьющую через край энергию. – В студии нет свободных мест – книжные клубы раскупили все билеты. Мы с Синди подарим каждому по экземпляру романа. Из «Скарсдейла» только что звонила Ханна – говорит, уже пятый тираж печатают!
– Спасибо, что заступились за меня, – поблагодарила Кендалл, осторожно высвобождаясь из объятий девушки. – Не представляю, как вам это удалось. Я… даже не мечтала здесь оказаться.
Лейси представила Кендалл Наоми Фондрен и Синди Миллер, затем появились помощники Кристен. Казалось, их целая толпа, все улыбающиеся, энергичные, многие в черном.
Бойкая блондинка отвела представителей «Скарсдейла» в зону ожидания, которую называли Зеленой комнатой. Другая девушка, представившаяся линейным продюсером, проводила Кендалл в гримерку. Пока визажист делал свою работу, продюсер объясняла Кендалл, как пройдут съемки.
– Кристен сейчас занята. – Девушка отвела взгляд. – Появилось… неотложное дело. Вы увидите ее уже после начала съемок. Сперва у нас пойдут люди, сделавшие пластику «под звезд», потом Кристен представит «Брань на вороте» и вызовет вас для интервью. Потом рекламная пауза, потом вопросы зрителей. Сегодня у нас в основном члены книжных клубов, многие из которых уже прочли вашу книгу. В самом конце Дон, наш постановщик, выведет вас со сцены.
Девушка трещала без умолку, пока Кендалл накладывали макияж и пока они шли из гримерки по лабиринту гардеробных и кабинетов, но почему-то отводила глаза, едва разговор касался Кристен. Ее поведение казалось странноватым, но ведь Кендалл впервые участвовала в серьезном ток-шоу. «Напрасно я себя накручиваю», – подумала она.
На студии дым стоял коромыслом, перемещения сотрудников напоминали броуновское движение, однако за внешним хаосом Кендалл угадала четкую организацию. Звуковые эффекты, подсветки, заставки – вокруг было столько всего, что Кендалл не успевала впитывать и анализировать. Девушка-продюсер почувствовала ее замешательство.
– Незнакомая обстановка ошеломляет, – проговорила она, – но постарайтесь не волноваться. Вас проводят на сцену, а все остальное – забота Кристен. Она очень дорожит репутацией своего книжного клуба. Решила время от времени обсуждать не самые серьезные произведения, но книги и авторов для шоу по-прежнему выбирает очень ответственно.
Кендалл нервно сглотнула, но на этот раз ее спутница глаз не отвела.
– Образцом для подражания Кристен считает Опру. Она уже раз обожглась – на Джеймсе Фрее. Новые недоразумения ей не нужны.
Кендалл безучастно кивнула. Миллионы людей увидят ее в этом шоу. Миллионы купят книгу лишь потому, что она в нем участвовала. Только бы не онеметь окончательно и не напортачить!
Кендалл с тоской вспомнила кожаное сиденье лимузина. Ехать бы сейчас обратно к Фэй! Казалось, надвигается катастрофа, но Кендалл внушала себе, что дело в ее нечистой совести.
В Зеленой комнате, которая оказалась вовсе не зеленой, ждал накрытый стол. Кендалл взяла бутылку воды и села рядом с представителями «Скарсдейла». Лейси и ее подруга Синди от волнения чуть не бегали по стенам, а Наоми Фондрен беспрестанно улыбалась. Кендалл чувствовала: несмотря на профессионализм, рафинированная дама мысленно щиплет себя за запястье – что же, знакомая история!
На установленных в комнате экранах пошла заставка шоу – лучшие виды Чикаго. Потом показали аплодирующих зрителей, а другая камера крупным планом дала Кристен: ведущая проплыла мимо зрительской зоны и заняла свое место на сцене.
Глубокий вдох, медленный, хотя и судорожный выдох – Кендалл пыталась успокоиться. Героями первой части шоу стали обыватели, сделавшие пластические операции, чтобы походить на своих кумиров. В студии присутствовали «Гвинет Пэлтроу», «Том Круз» с «Кэти Холмс» и даже «Пэрис Хилтон». Они со смехом рассказывали, как их принимают за звезд. Многим доводилось раздавать автографы, а кому-то даже дублировать предмет своего обожания.
Кендалл задумалась о том, что заставляет людей так сильно менять внешность, и сожалеют ли они впоследствии о своем решении. Даже от татуировки непросто избавиться; что же делать, если устанешь от губ Анджелины Джоли или носа Киры Сэджвик?
Вернулась девушка-продюсер. Стараясь дышать ровно, Кендалл проследовала за ней. Вот и дверь, из-за которой Кендалл выйдет на сцену. Как и обещала, девушка представила ее постановщику Дону, на вид весьма обходительному.
Телеэкран рядом с Доном показывал Кристен Колдер на центральной сцене. За спиной Кристен появилась заставка в виде гигантской обложки «Брани на вороте».
– Как самочувствие? Нормально?
Кендалл молча кивнула. Тем временем Кристен коротко, но очень точно пересказала содержание «Брани на вороте». Через секунду у Кендалл засосало под ложечкой: Кристен Колдер объявила ее имя.
– Вот и отлично! Все, пора! – Дон взял ее за руку.
– Кендалл Эймс! – снова объявила Кристен. Дон легонько подтолкнул ее, и секундой позже Кендалл шагала по сцене. Она мельком взглянула на монитор и увидела свое бледное испуганное лицо. «Лучше смотреть на Кристен», – решила Кендалл.
Гремели аплодисменты. Хотя в студии работали кондиционеры, Кендалл было жарко от низко висевших прожекторов и другой аппаратуры, равномерно освещавшей сцену и зрительный зал. Съемочная камера с огромным объективом двигалась по сцене параллельно Кендалл. Краем глаза Кендалл заметила еще две такие же камеры – они держали «под прицелом» зрительскую зону. Где-то там сидели Фэй, Мэллори и Таня, но Кендалл запретила себе искать их взглядом – она не отрываясь смотрела на Кристен Колдер.
Ведущая улыбалась свой фирменной улыбкой, но в ясных голубых глазах таился вопрос, словно она еще не определилась во мнении.
– Кендалл Эймс стала знаменитой не в одночасье, – сообщила зрителям Кристен. – Она писательница со стажем, автор восьми книг, вполне достойных, но до шедевров не дотягивающих. Редактор, которая поддерживала ее в начале творческого пути, ушла в декрет и в издательство не вернулась. С новым редактором отношения не сложились, и карьера Кендалл полетела под откос.
Кендалл попробовала незаметно сделать глубокий вдох. Она чувствовала: камера крупным планом показывает ее лицо и ловит малейшую реакцию. Интересно, какое выражение лица уместнее всего? Господи, только бы на загнанного зверька не походить! Кендалл пыталась изобразить заинтересованность, но не знала, получается или нет.
Зрители слева от сцены заерзали, и Кендалл, взглянув в их сторону, заметила подруг. Какой у них ряд, пятый или четвертый? Фэй пришла во всем бежевом и почти без макияжа, благодаря чему совершенно не выделялась на общем фоне. Мэллори было куда труднее замаскироваться, но она постаралась – заплела французскую косу, выбрала простой черный костюм, даром что дизайнерский, а украшения свела к минимуму. С Таниными белокурыми волосами и чересчур обильным макияжем не замаскируешься, только гости студии вряд ли знают ее в лицо, хотя имя наверняка слышали.
– Кендалл Эймс сумела воспользоваться своими злоключениями, – продолжала Кристен. – Она превратила их в плюс, точнее, в книгу, которая вошла в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс», что очень и очень здорово. Однако «Брань на вороте» – это прежде всего книга о дружбе. О дружбе мы и поговорим буквально через минуту.
Началась рекламная пауза, и Кристен внимательно посмотрела на свою гостью:
– Вы нормально себя чувствуете?
– Кажется, да, – пролепетала Кендалл.
– Отлично! – Ведущая тепло улыбнулась, но теплота улыбки почему-то не отражалась в ее глазах. – Дальше мы поговорим сидя. После паузы я хотела бы прояснить некоторые моменты.
Кендалл снова сделала глубокий вдох, вместе с Кристен устроилась на диване в другом конце сцены и доброжелательно улыбнулась зрителям. Ценой огромных волевых усилий она сдерживалась, чтобы не смотреть на Таню, Фэй и Мэллори. Их присутствие и радовало, и беспокоило. Кендалл очень старалась расслабиться, но на нее смотрели сотни глаз, да и «хотела бы прояснить некоторые моменты» прозвучало агрессивнее, чем ожидала Кендалл.
Девушка в наушниках, подсоединенных к центральной камере, подняла руку над головой и стала загибать пальцы. Когда остался один палец, она показала на Кристен, которая снова поприветствовала зрителей.
Началось интервью довольно безобидно. Кристен спросила, каково познать успех после стольких лет тяжелого труда. Ждала ли Кендалл такой популярности своего романа? Что она посоветует начинающим писателям, которые мечтают о публикации?
Кендалл старалась отвечать коротко и ясно, благо вопросы казались безобидными, а Кристен – искренне интересующейся литературным творчеством. Когда ведущая спросила, что чувствуешь, когда твоя книга попадает в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс», Кендалл решительно подавила чувство вины и рассказала о радости, которую на самом деле испытала.
Одного взгляда на зрителей хватило, чтобы понять: писательские будни им действительно интересны. Тревоги улеглись, Кендалл стала получать удовольствие и даже умудрилась пошутить о том, как во время творческого кризиса запирает холодильник на замок. Зрители засмеялись.
С каждой секундой в глаза бросалось все больше удивительного – неестественная белизна зубов Кристен, ее умение одновременно общаться и с гостем, и со зрителями. С Опрой Уинфри ее роднил город и формат передачи, а вот стиль у Кристен Колдер был принципиально иной.
Потом обстановка вдруг изменилась: внимание Кристен сконцентрировалось на ней, Кендалл, камеры приблизились, на последней слева загорелся красный огонек. Постановщик заранее объяснил, что эта камера снимает крупные планы.
Изменились и вопросы Кристен.
– Читателям всегда интересно, сколько «настоящего» в героях любимой книги, – начала ведущая. Камера, снимающая крупные планы, подъехала еще ближе. – Кеннеди Эндрюс до мелочей напоминает вас, Кендалл. Мои помощники выяснили, что творческие проблемы Кендалл – зеркальное отражение тех, с которыми вы столкнулись в «Скарсдейле». Как и вы, Кеннеди Эндрюс выдвигалась на премию «Зельда», присуждаемую «Вордсмит инкорпорейтед», но не получила ее. Как и у вас, у Кеннеди Эндрюс три близкие подруги писательницы, с которыми она знакома лет десять. – Кристен сделала паузу, и Кендалл поняла, что ведущая намеренно переводит интервью в новое русло. – Как и вы, Кеннеди Эндрюс выясняет, что у мужа есть любовница, и подает на развод.
Красный огонек на чертовой камере до сих пор горел, и Кендалл с ужасом представляла свое перекошенное от смущения и страха лицо.
Атака застала ее врасплох: надо же, Кристен с помощниками не пожалели времени на то, чтобы сравнить ее жизнь и жизнь Кеннеди Эндрюс! Кендалл часто-часто заморгала, пытаясь сохранить спокойствие. Кристен Колдер известно, что она подала на развод… Откуда, спрашивается, если она даже детям еще не сказала? Господи, теперь Джеффри и Мелисса узнают новость из ток-шоу…
– От таких совпадений мне стало любопытно: есть ли в книге другие отсылки к реальным событиям? Взять, к примеру, подруг, которые помогали Кеннеди писать книгу. У них есть прототипы? Я поручила своим помощникам это проверить.
Кендалл открыла рот. Вне сомнения, она напоминала подыхающую на песке рыбу.
Зрители притихли, с нетерпением ожидая развития событий.
– По чистой случайности нам попалась эта фотография в сегодняшнем выпуске «Чикаго трибюн», – продолжала Кристен. – Вместо обложки «Брани на вороте» на огромном экране появилась фотография, запечатлевшая встречу Кендалл и Фэй с Сарой. – Если не ошибаюсь, на снимке Фэй Труэтт – автор романов из жизни верующих и жена телепроповедника Стива Труэтта. Снимок сделан вчера вечером, после подписания книг в магазине «Бордерс», верно? Миссис Труэтт повздорила с дочерью, которая организовала пикет в знак несогласия с открытой продажей эротической литературы.
Кендалл взглянула на увеличенное фото, запечатлевшее схватку Фэй и Сары. Сама она вчера стояла рядом с Фэй, бледная и потрясенная – совсем как сейчас.
К чему клонит Кристен? Вынуждает признать дружбу с Фэй или что-то еще? Но ведь раз есть снимок, значит, отрицать близкое знакомство невозможно в принципе.
– Фэй Труэтт – моя подруга. Я остановилась у нее и, как видно на снимке, приглашала на вчерашнее подписание книг. Как это связано с «Бранью на вороте»?
На гигантском экране появилось новое фото, на сей раз с конференции «ВИНК». Судя по улыбкам и вечерним нарядам, Кендалл, Мэллори, Таню и Фэй засняли незадолго до церемонии награждения, когда они еще надеялись, что Кендалл получит «Зельду» за «Право мечтать».
– Ваши подруги не возражают, что вы использовали их истории в качестве сырья для книги?
– Сырья? – Такого поворота событий Кендалл не ожидала. Она опасалась, что кто-нибудь догадается про соавторов, но не думала, что ее обвинят в использовании событий из жизни подруг.
К чему ведет Кристен, Кендалл по-прежнему не знала и не испытывала ни малейшего желания выяснять.
– Да, я использовала события своей жизни и, возможно, немного увлеклась, – промямлила Кендалл. – Только ведь писатели нередко опираются не только на собственную жизнь, но и на жизнь окружающих. «Сырье» – это, пожалуй, перебор.
Кристен наклонила голову и подняла идеальной формы брови. Помощник, как по команде, протянул ей две книги – «Брань на вороте» и какую-то еще, которую Кендалл не узнала.
– А как насчет копирования их реплик? – спросила Кристен, повернувшись лицом к камере. – По-моему, это называется плагиатом. Моих помощников заинтересовали сенсационные разоблачения, которыми Кендалл Эймс щедро сдобрила рассказ о своих подругах. Обнаружилось, что отдельные главы «Брани на вороте» напоминают романы небезызвестных писательниц. К примеру, в «Брани на вороте» есть целая сцена, которая почти дословно повторяет любовную сцену из этой книги. – Кристен взяла вторую книгу. Это была «На самом виду» Мэллори Сент-Джеймс.
На большом экране снова сменили заставку: вместо фотографии показали две обложки – «Брани на вороте» и «На самом виду», а затем страницы из обеих книг. С нелегким сердцем Кендалл начала читать – да, сцены были почти неотличимы.
Кендалл очень радовалась, что сидит: ноги стали как ватные, руки задрожали. Вспомнился день, когда она упала в обморок, узнав о неверности Кэлвина. Вот бы сейчас снова лишиться чувств! Мельком взглянув на лица Тани, Фэй и Мэллори, она увидела отражение своего страха. Подруги вжались в сиденья, словно хотели исчезнуть.
– Сейчас мы ненадолго прервемся, – пропела Кристен. – Далеко не уходите, ведь после паузы Кендалл Эймс все нам объяснит. – Ведущая сложила руки на груди и скупо улыбнулась: – Если сможет.
Глава 38
Мои романы напоминают, как хрупка жизнь. Человек встает, умывается, завтракает, едет на работу, а к вечеру может умереть.
Кэти Райх
Кристен Колдер встала и отошла к помощникам. Кендалл успокаивалась, как могла, – глубоко дышала, думала о хорошем, но на успех особо не надеялась. Больше всего хотелось покрепче обнять «сестер», но она боялась привлекать к ним внимание.
Дверь с грохотом распахнулась, и на сцену вылетела Наоми Фондрен с Синди и Лейси на буксире. Дон пытался их задержать, да разве ему, мягкому и обходительному, справиться с тремя нью-йоркскими фуриями? «С тобой разберусь потом!» – говорил брошенный на Кендалл взгляд. Наоми решительно подошла к ведущей и протянула руку, но Кристен ее не пожала.
– Я Наоми Фондрен, начальник отдела рекламы и связей с общественностью издательства «Скарсдейл». Не знаю, что здесь происходит, но это явное недоразумение.
– О «недоразумении» говорить уже поздно, – с неприкрытым раздражением ответила Кристен. – После перерыва вашей писательнице представится возможность оправдаться перед моими зрителями. Вероятно, плагиату и вмешательству в личную жизнь подруг существует некое фантастическое объяснение. Мне не терпится его услышать.
Наоми Фондрен, нужно отдать ей должное, пререкаться не стала – лишь гордо расправила плечи, развернулась и, не глядя по сторонам, зашагала прочь. У двери она молча скользнула мимо Синди и Лейси.
Если бы Кендалл хватило мужества тоже покинуть сцену, она бы не остановилась в Зеленой комнате, а шла бы дальше, пусть даже до самой Атланты.
Девушка с наушниками снова подняла руку и начала отсчитывать секунды. Кристен вернулась на свое место и, держа в руках книги Мэллори и Кендалл, повернулась сперва к камере, потом к своей несчастной гостье.
– Итак, миссис Эймс, наши любознательные зрители горят желанием понять, как такое случилось.
Судя по ощущениям, завтрак Кендалл двинулся вверх по пищеводу. А если вместо ответа ее вырвет под ноги Кристен? Жаль, что нельзя сказать: «Давайте спросим у Мэллори» или «Лучше поинтересуйтесь у Фэй и Тани». Нет, Кендалл обещала анонимность и обещание сдержит.
В студии стало тихо как в могиле. Все камеры и все взоры были обращены на Кендалл. А ведь она не меньше Кристен удивлялась совпадению и дорого отдала бы за то, чтобы понять, почему так получилось.
Горькая правда заключалась в том, что защитить ее могла только правда. Кендалл понимала: придется признаться в плагиате и вмешательстве в личную жизнь подруг и смириться с последствиями. А вот с тем, что Джеффри и Мелисса узнают о надвигающемся разводе родителей из телешоу, она смириться не могла. Им с Кэлвином нужно связаться с детьми до сегодняшнего вечера, когда шоу выйдет в эфир.
Кендалл гордо подняла голову. Время «Ч» пришло.
– По фотографии видно, что Мэллори – моя близкая подруга. – Кендалл сделала паузу. – У меня в мыслях не было вмешиваться в ее личную жизнь или копировать ее реплики. – Она потупилась: запал прошел, ей не хотелось ни защищаться, ни оправдываться. – Не представляю, как это получилось, ведь… – Кендалл лихорадочно решала, что сказать. Зрители замерли. Никто не смел шевельнуться или кашлянуть.
– Ведь Кендалл с меня не списывала! – В притихшей студии раздался голос Мэллори, которая поднялась со своего места. – Плагиатом занималась я!
Кендалл испуганно взглянула на подругу. Мэллори скрестила руки на груди и смотрела на нее и Кристен. Каштановые волосы блестели в свете камеры, черный, безупречно скроенный костюм наверняка стоил дороже, чем наряды половины зрителей вместе взятые.
Мэллори напоминала готового к бою гладиатора не только внешне: ее душила злость. Последние десять минут она приказывала себе сидеть тихо, не вмешиваться и не усугублять и без того сложную ситуацию. Только сердце не прислушивалось к холодному голосу рассудка.
Инстинкт самосохранения у Мэллори был развит превосходно: иначе она бы просто не выжила, – но слушать, как ведущая травит ни в чем не повинную Кендалл, она не могла.
Что говорить дальше? Мэллори чувствовала, как Фэй и Таня еще плотнее вжимаются в сиденья. Следовало удвоить бдительность и не подставить никого, кроме себя.
Мэллори ободряюще улыбнулась Кендалл и взяла микрофон у подоспевшего помощника телеведущей. Приблизилась камера, чтобы снять крупный план. Еще не открыв рот, Мэллори чувствовала, что вот-вот совершит непоправимую ошибку. Но разве Кендалл должна расплачиваться за ее промахи?
– Кендалл Эймс – моя подруга, – начала Мэллори, – и талантливый писатель, хотя в «Скарсдейле» ее всегда недооценивали. Она ни за что не стала бы заниматься плагиатом. У нее был трудный период, но, когда я предложила помочь с книгой, Кендалл отказалась. В первую минуту отказалась.
Зрители зароптали. Таня смотрела на Мэллори с испугом, а Кристен Колдер – удовлетворенно, хотя и не без удивления.
Мэллори закрыла глаза, потом широко открыла. Она написала чистую правду, и вот к чему это привело. Столько лет врала – зачем, спрашивается, менять традицию?
На свое место уже не сядешь и хвост не подожмешь, но, может, удастся сгладить впечатление? Не вернуть сказанное, конечно, а немного смягчить, оправдаться…
Одного взгляда на бледное, измученное лицо Кендалл хватило, чтобы понять: ложь исключена. Как же сказать правду, скрываемую столько лет? Мэллори и сейчас ее прятала, но, подобно дамбе в Новом Орлеане, внутренние барьеры рухнули.
– Кендалл не вторгалась в мою личную жизнь, ничего не копировала, не использовала и не крала. Она не смогла бы, даже если бы очень захотела. – Мэллори не решалась заглянуть подруге в глаза. – Кендалл не знала и не знает правды. На самом деле меня зовут Марисса Темплтон, – голосом раскаявшейся преступницы объявила Мэллори. – Все эпизоды с участием Миранды Джеймсон в «Брани на вороте» написала я.
Ахнула Кристен, ахнули ее зрители, ахнули Фэй и Таня. Свое настоящее имя Мэллори не вспоминала лет десять и не предполагала, что озвучит его на национальном телевидении. Внутренние барьеры осыпáлись, как замки из песка, правда рвалась на волю, и Мэллори не могла ее сдержать.
– История Миранды отражает мое мрачное прошлое. В нем было и самоубийство родителей, и годы бедности, и создание новой себя, и неожиданно проклюнувшийся писательский талант, и страх потерять контроль над жизнью, который в итоге спас и Миранду, и меня.
Ошеломленные зрители затаили дыхание, так же как и Кристен – она от удивления даже рот приоткрыла. Исповедь Мэллори Сент-Джеймс была для нее полной неожиданностью.
– Только Кендалл не подозревала, что я пишу правду. Никто не подозревал, потому что я не откровенничала ни с кем. – Мэллори нервно глотнула, ужаснувшись собственным словам. – Даже с мужем. – Мэллори покосилась на Кендалл. Подруга смотрела на нее так, словно видела в первый раз. Что же, понятно…
– Вы утверждаете, что занимались самоплагиатом? – Кристен пыталась взять себя в руки, но, очевидно, еще не решила, как отнестись к исповеди Мэллори.
В отличие от нее Мэллори чувствовала, что сделала ошибку, но останавливаться было уже поздно.
– С юридической точки зрения в этом нет ничего криминального, – проговорила она. – Меня могут обвинить в дублировании или повторном использовании старого произведения, но в обоих случаях авторство за мной. Ни Кендалл, ни я закон не нарушили.
– Иными словами, по прошествии семи лет вы случайно описали ту же сцену? – изумленно спросила Кристен.
– Да, именно так. – Мэллори ждала облегчения, которое должно наступить после исповеди, но ни покоя, ни умиротворения не чувствовала. Шокированные зрители явно не собирались отпускать ей грехи.
– За десять лет я написала шестнадцать книг, – начала объяснять Мэллори. – Все – намеренно в одном стиле, чтобы создать узнаваемый «почерк». Когда у Кендалл возникли проблемы, обычный темп я выдерживала с трудом. – Исповедь исповедью, но говорить о творческом кризисе на национальном телевидении Мэллори не собиралась. – Вероятно, эта любовная сцена семь лет хранилась в моем подсознании, дожидаясь триумфального возвращения.
На лице Кендалл мелькнул целый калейдоскоп эмоций, но четче всех была жалость, и Мэллори смертельно побледнела. Таня словно не узнавала ее и беззвучно шептала «Марисса».
Фэй больше не вжималась в сиденье, но и в импровизированную драку пока не лезла.
«Тот, кто сказал, что правда окрыляет, – мерзко соврал», – подумала Мэллори. Она чувствовала усталость, злость, шок и… свободу? Мэллори собралась сесть, сожалея, что вообще открыла рот. Только Кристен еще с ней не закончила.
– Значит, вы Миранда из «Брани на вороте»? – медленно спросила ведущая. – А как насчет Фейт? Она тоже не похожа на вымышленный персонаж.
Фэй вздрогнула. Мэллори даже потупиться не решалась: пусть Кристен лучше на нее смотрит! Фэй и Таня буквально искрили напряжением. Уголком глаза Мэллори наблюдала за Кендалл – лицо подруги казалось белым, как обивка дивана, на котором она сидела.
– Даже в свете ваших откровений трудно поверить, что Кендалл Эймс позволила себе перекроить биографию Фэй Труэтт, – проговорила Кристен, хотя, судя по тону, придерживалась именно этой точки зрения. – Жена пастора Стива – популярный автор любовных романов из жизни верующих. Она помогла мужу создать церковь и активно занимается благотворительностью. Приют «Радуга» почти целиком – плод ее усилий. – Кристен сделала паузу, словно ожидая ответа на свой вопрос. – Зачем Кендалл Эймс выдумывать героиню, которая заведомо похожа на ее подругу, но пишет романы, хм, пикантного содержания? И главное, зачем Кендалл Эймс втягивать эту подругу в публичную защиту эротической литературы? Не представляю!
Ведущая жаждала новых признаний. Мэллори гадала, сожалеет ли Кристен о том, что поддержала книгу, автор которой преподнес такой сюрприз, или уже предчувствует, как подскочит рейтинг ее шоу после сенсационных разоблачений.
На большом экране снова появилась фотография вчерашней стычки, а под ней титры: «Фэй Труэтт дает отпор дочери, защищая эротику и Шэннон ЛеСад».
Кристен посмотрела на Кендалл: та онемела от удивления, но, к своей чести, сознание не потеряла.
– Вы создали Фейт Лавитт? – спросила она и повернулась к Мэллори: – Или вы?
Возникла пауза: Мэллори и Кендалл переглянулись, пытаясь прочесть мысли друг друга. Мэллори представила, что сейчас они обе возьмут на себя ответственность, совсем как в телесериале.
– Так кто из вас создал Фейт Лавитт? – не унималась Кристен. – Думаю, зрители имеют право знать.
Мэллори не верила своим ушам. Она раскрыла душу перед целой студией. Ее исповедь услышат миллионы, в том числе и ничего не подозревающий муж. Неужели Кристен все мало, неужели она заставляет ее сдать Фэй?
Кристен Колдер – отважная женщина, раз решила заткнуть за пояс Опру Уинфри. Только она понятия не имеет, с кем связалась.
