Текст книги "Бестселлер по случайности"
Автор книги: Венди Уэкс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)
Из-за этих самых планов Таня с Труди много спорили. Таня украдкой взглянула на мать, но та целиком и полностью сосредоточилась на Бретте.
– Я хотела съездить в Южную Каролину, чтобы помочь коллеге-писательнице, однако, боюсь, мама не готова снова взять на себя ответственность за девочек, – ответила Таня, даже не пытаясь скрыть двойное дно фразы. Труди, услышав о планах дочери, закатила истерику. – Да и Белль вряд ли даст мне еще один выходной. Я же недавно в Нью-Йорк летала…
Бретт пристально взглянул на Таню, затем повернулся к Труди:
– Уверен, вы одной левой с девочками справитесь.
Вот тебе и Мистер Проницательность! Таня уже решила расставить все точки над i, когда Бретт повернулся и подмигнул ей. Воистину этот парень не понимает, во что ввязался!
– Конечно, справится! – Одному Богу известно, с каким трудом Таня сохранила невозмутимость. – Только я не посмею обратиться к маме с такой просьбой. Она и так столько для нас делает! – Таня многозначительно взглянула на Труди, а про себя добавила: «Если не принимать во внимание выпивку и вечное нытье!»
Труди жеманно улыбнулась. Еще немного, и ресницами захлопает!
– Я с удовольствием присматриваю за девочками! – заявила она. – Когда Таня ушла от безответственного мужа, я распахнула перед ней двери своего дома.
Таня больно прикусила губу, чтобы не напомнить, что она по крайней мере была замужем за отцом своих детей и изо всех сил пыталась воспитать в Кайле Мейсоне чувство ответственности.
Бретт посмотрел на Таню: не робей, выше голову!.. Судя по лукавому взгляду, он что-то задумал.
– Друзья должны выручать друг друга! – заявил Бретт, а потом его словно осенило. – Валери могла бы помочь Труди с девочками. Она здорово управляется с младшими, и, если забыть легкомысленность в выборе нижнего белья… – Бретт повысил голос и услышал в ответ возмущенное «Ну папа!», – вполне ответственная.
В гостиную влетела Валери, готовая до последнего защищать свои бельевые пристрастия.
– Не хотелось бы затруднять Валери… – начала Таня.
– Никаких проблем, миссис Мейсон! – заверила Валери. – Соберем всех четверых!
Перед Таней замаячил призрак надежды, но, в отличие от Бретта, она прекрасно знала свою мать. За каждую уступку приходилось сражаться и доходчиво объяснять, что в обмен получит сама Труди.
– Вряд ли Белль снова даст мне выходной, – начала Таня. – Я же только что брала, поэтому…
Труди, упивавшейся вниманием Бретта, тоже захотелось, чтобы ее погладили по холке.
– Если Валери присмотрит за девочками, я могла бы отработать твою смену.
У Тани чуть челюсть не отвисла: что за женщина вселилась в тело матери?
– Тебе придется рано встать, а еще…
– Лучше быстренько скажи: «Спасибо, очень здорово!» – не то потом пожалеешь, – предупредил Бретт.
– Но…
Бретт наклонил голову, многозначительно поднял брови и тайком от Труди улыбнулся Тане.
Таня поняла, что все-таки поедет к Кендалл на ферму и поможет с книгой. «Скорее бы за компьютер! – думала она. – Напишу Мэллори, пусть берет мне билет!»
Глава 15
Чтобы стать писательницей, женщине нужна собственная комната и деньги.
Вирджиния Вулф
– Ты готова? – позвала из-за двери Мэллори.
– Пять минут! – отозвалась Кендалл. – Одеваюсь.
– Давай скорее! Если до аэропорта хочешь заскочить домой и взять одежду, нужно выезжать.
Кендалл сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться. На подготовку поездки в Атланту у нее было полтора дня, а она в совершенно разобранном состоянии! Когда надевала черные брюки и застегивала пуговицы на блузке, руки предательски дрожали. Кендалл вымыла голову, аккуратно уложила волосы и подкрасилась – ни дать ни взять рыцарь, облачающийся в доспехи перед сражением.
Кендалл искренне надеялась избежать встречи с Кэлвином и особенно с его подругой Лорой, но на всякий случай приготовилась к самому худшему. Она ведь вполне может застать их в своей постели или обнаружить на двери дома вывеску с надписью «Продается».
На кухне Мэллори вручила ей кофе в дорожной кружке.
– Ну, готова?
Кендалл сделала еще один вдох и пообещала себе, что вернется сюда через несколько часов, и не одна, а с подругами.
– Да, целиком и полностью!
– Бояться нечего, – заявила Мэллори. – Мы просто заглянем к тебе домой, соберем кое-что из одежды, посмотрим, нет ли где визитки адвоката, и поедем в аэропорт.
– А если там они? – Кендалл решилась озвучить свои опасения. Вдруг… вдруг страшные мысли материализуются?
– Тогда мы сделаем то, что решили, а они пусть мучаются и переживают, – процедила Мэллори. – Кендалл, не забывай: пострадавшая сторона здесь ты.
По дороге в Атланту подруги едва разговаривали. Кендалл вцепилась в руль и смотрела прямо перед собой. Когда впереди замаячили башни Периметр-центра, она уже съела всю помаду и сочинила добрую сотню сценариев, один ужаснее другого.
Стоило свернуть с 400-го шоссе на Розуэлл-роуд, как транспорта стало намного меньше. Пятничное утро было в самом разгаре – детей уже отвезли в школы, а занятия в послеобеденных кружках, клубах и секциях еще не начались. Работающие женщины сидели в офисах, неработающие – делали покупки или играли в теннис.
Затаив дыхание, Кендалл свернула налево в свой район, потом сразу же направо, на Дэйлия-лейн. «О Боже! – беззвучно молилась она. – Пусть их там не будет». Она медленно вела машину по своей улице, жалея, что не может ехать с закрытыми глазами.
Когда Кендалл оказалась на подъездной аллее и не увидела табличку, она немедленно поблагодарила Всевышнего. Господь услышал и последнюю молитву – гараж пустовал. Перед глазами потемнело – то ли от облегчения, то ли потому, что от страха Кендалл боялась нормально дышать. Она въехала в гараж, заглушила мотор, опустила голову на руль и глубоко вдохнула. Надо взять себя в руки!
– Эй, с тобой все нормально? – испуганно спросила Мэллори.
Кендалл подняла голову.
– Вроде да. Только не хочу оставаться здесь ни одной лишней минуты.
– Ясно. – Мэллори первой открыла дверь машины. – Тогда давай, ноги в руки.
Подруги вместе вышли из гаража и ненадолго задержались в кухне и гостиной.
– Ничего себе! – воскликнула Кендалл.
– Да уж, точно бомба взорвалась, – проговорила Мэллори и огляделась по сторонам. – Если здесь побывала красавица Лора, хозяйка она ужасная.
– Скорее Кэл побывал здесь без красавицы. Не поверю, что особа женского пола способна оставить такой бардак.
Дом напоминал зону стихийного бедствия. Грязная посуда стояла и в раковине, и на разделочном столе, и на журнальном столике, и на приставном. В какой-то момент Кэлвин перешел на бумажные тарелки, и теперь они тоже валялись повсюду.
Мусорное ведро едва не лопалось от пустых бутылок, контейнеров и пакетов от еды навынос. Рядом с ним стояла коробка от пиццы, в которой остались лишь крошки и комочки сыра.
Кендалл двинулась к коробке.
– Не смей ничего трогать! – осадила ее Мэллори. – Это не твой бардак. Собирай вещи. Я жду тебя в кабинете.
Кендалл поднялась по лестнице в спальню, тоже заваленную мусором и одеждой, которую Кэлвин бросал там, где снимал.
На мятую незаправленную постель Кендалл смотреть не хотела: зачем думать о том, кто спал в ней с Кэлвином? Она вытащила из шкафа чемодан, вывалила в него содержимое своих ящиков, потом сгребла то, что висело на плечиках. Вещей набралось много, они с Мэллори трижды спускались к машине. «Где же найти адвоката?» – думала Кендалл.
По настоянию Мэллори она позвонила двум подругам, которые выиграли связанный с разводом процесс. Подруги посоветовали обратиться к одному и тому же адвокату.
– Позвони этой женщине прямо сейчас, – велела Мэллори. – Вдруг она сможет принять тебя в начале недели, сразу после отъезда Фэй и Тани?
О своем отъезде Мэллори не заговаривала, а Кендалл боялась спросить. Разве сейчас она одна бы справилась?
Понимая, что от Мэллори просто так не отделаться, Кендалл позвонила в адвокатское бюро Джастисс, Дилейни и Танненбаум и попросила записать ее на прием к Энн Джастисе.
– Наверное, у нее вся неделя забита? – опасливо спросила она у секретаря.
– Как раз появилось одно «окно». Среда, половина двенадцатого, вас устроит? Если да, продиктуйте фамилию.
Не веря своим ушам, Кендалл продиктовала. Проворная Мэллори положила перед телефоном листок бумаги и ручку, и Кендалл записала дату приема, время и адрес бюро.
– Видишь? – спросила Мэллори. – Ничего страшного. Шаг за шагом все проблемы решишь.
Кабинет Кендалл единственный во всем доме не пострадал от холостяцкой жизни Кэлвина. Пока они с Мэллори разговаривали, Кендалл складывала в картотечный ящик не слишком важные документы. Ящик она нашла в шкафу и решила наполнить его канцелярскими принадлежностями, справочниками, документами по работе, любимыми безделушками и фотографиями.
– Чувствую себя офисным старожилом, которого только что уволили.
Мэллори с улыбкой покачала головой.
– Мой вариант симпатичнее: ты перспективная бизнесвумен, которая вот-вот откроет свое дело. – Мэллори подняла ящик, словно желая оценить его вес. – Все образуется, вот увидишь. Потом будешь говорить: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Такое понимаешь, но не сразу.
Она понесла ящик к машине, оставив подругу одну.
Не дав страхам взять верх, Кендалл набрала номер сотового Мелиссы и стала слушать длинные гудки. Она уже собралась повесить трубку, когда дочь ответила. Судя по голосу, Мелисса куда-то спешила и запыхалась.
– Мелисса!
– Привет, мама! Что случилось? – У дочери сбилось дыхание, и Кендалл перепугалась. – Я трусцой бегаю, к пятикилометровому кроссу готовлюсь. – Мелисса чуть ли не хрипела. – У тебя… все нормально?
Радуясь, что дочь занята делом, Кендалл решила сыграть в женщину без проблем. Вот бы еще и чувствовать себя таковой!
– Да, конечно, – соврала Кендалл и скрестила пальцы. – У нас в гостях Мэллори. – Она слабо улыбнулась подруге, которая только что пришла из гаража и стояла в дверях. – Мы с ней собираемся в аэропорт за Фэй и Таней. Поедем вчетвером на ферму и устоим мозговой штурм. – Кендалл старательно растянула губы в улыбке. Она слышала, что от улыбки, пусть даже неискренней, голос звучит счастливее. – Я поживу там какое-то время, над книгой поработаю.
– Здорово, мама! Тебе же сейчас не обязательно постоянно дома сидеть!
– Нет, не обязательно, – ответила Кендалл, запрещая себе думать о том, что родной дом уже кажется чужим.
– Наверное, в выходные мы к вам нагрянем. Оторву Джеффри от подружки и привезу домой.
– У Джеффри есть подружка? – тупо переспросила Кендалл. У застенчивого, обожающего спорт Джеффри появилась подружка!..
– Ой, я же обещала молчать! – Мелисса старалась говорить на бегу и окончательно сбила себе дыхание. – Чур, ты ничего не знаешь!
– Ни сном ни духом! – Хранить секреты Кендалл умела. Сейчас она малодушно радовалась, что Кэлвин ничего не рассказал близнецам о разрыве. Мэллори права: не обязательно расстраивать родных, пока ситуация не прояснилась.
У детей теперь своя жизнь – от этого Кендалл было и радостно и грустно. Разумеется, самостоятельность – конечная цель воспитания, но в сухом остатке получается, что своему ребенку ты больше не нужен.
Не нужна ни детям, ни мужу – вот так ситуация! Кэлвин, Джеффри и Мелисса живут своей жизнью, а что сделала она? Спряталась на ферме и до сих пор сидела бы там, если бы Мэллори за шкирку не вытащила.
– Мама! – тяжело дыша, позвала Мелисса. – Я рада, что ты позвонила. Надеюсь, без нас тебе не слишком одиноко?
– Милая, я в полном порядке. – Может, если повторить несколько раз подряд, так оно и станет? – Я очень соскучилась, но выходные проведу с подружками.
– Здорово, что прилетят твои «сестры»! – Мелисса хихикнула. – Слушай, мне пора бежать, но я скоро позвоню.
Мелисса отсоединилась, а Кендалл в полном смятении застыла у телефона.
– Эй, ты как? – с тревогой спросила Мэллори.
Кендалл успокаивающе кивнула, изо всех сил сдерживая подступившие слезы.
– Поехали за Фэй и Таней! – Она выбежала из кабинета. – А потом устроим себе роскошный ленч!
* * *
– Откровенно говоря, я ожидала чего-то более… изысканного! – Вздохнув, Мэллори бросила салфетку на опустевшую тарелку.
Подруги сидели за столиком в самом центре «Клейтон-кафе» и отдыхали после плотного ленча.
– Немного похоже на закусочную «Даунхоум», – заметила Таня. – Ни за что не признаюсь Белль, но здешний жареный цыпленок самый лучший на свете.
– В Чикаго тушеный горошек и капустный салат так вкусно не готовят, – добавила Фэй. – Теперь придется поясок снять… Персиковый пирог есть не стоило.
Подруги оставили щедрые чаевые, вышли – да практически вывалились! – из кафе и решили прогуляться и сжечь хотя бы часть полученных калорий.
Фэй затормозила было у книжного, но Мэллори покачала головой:
– Даже не думай! У Кендалл есть веские причины туда не заглядывать. Вот жир немного растрясется, и я объясню почему. Зато готова поспорить на большие деньги: она с удовольствием покажет тебе «Хоум депо».
– Угу, – покраснев, кивнула Кендалл. – Можно заглянуть туда на минутку, я купила бы инструменты, хочу на ферме кое-что отремонтировать.
– На самом деле там продавец – душка, и неровно дышит к Кендалл! – подначила Мэллори.
Кендалл покраснела еще гуще.
– Еще можно заехать в супермаркет и закупить продукты.
– Отличная идея! – похвалила Мэллори. – Купим побольше, чтобы до вашего отъезда с фермы не отлучаться.
– Согласна, – кивнула Таня. – Предлагаю сегодня вечером отдохнуть, а завтра встать пораньше – и за работу.
– Я согласна, – сказала Мэллори.
– Я тоже, – кивнула Фэй.
Кендалл оглядела подруг и постаралась не запаниковать.
– Мне очень стыдно. Вы бросили все и приехали, а я… Не знаю, на что я способна. То есть ваше присутствие и поддержка – это здорово, а вдохновение сейчас на нуле. Даже прочесть книгу не могу, не то что сама написать!
Подруги многозначительно переглянулись, и Кендалл подняла руки в знак капитуляции.
– Эй, я же не говорю, что не хочу писать! Я хочу; более того: знаю, что должна, – только не представляю, как вы вытащите меня из болота.
Глава 16
Писать книгу все равно что вести машину в темноте: видишь только то, что освещают фары. Впрочем, так можно проехать весь путь.
Э.Л. Доктороу
Мэллори вжималась лопатками в спинку кровати и смотрела на пейзаж за стеклянными дверями отведенной ей полуподвальной комнаты. Так, с ноутбуком на коленях, она сидела с шести утра. Ровно в шесть прозвонил будильник, который она поставила накануне, чтобы пораньше взяться за работу.
Вот уже полтора часа Мэллори смотрела либо на солнце, встающее за плотной грядой облаков, либо на курсор, мигающий в левом верхнем углу пустой страницы. В перерывах между этими архиважными занятиями она проверила электронную почту: пришло множество писем от агента и редактора, но ни одного – от Криса.
Устав смотреть на пустой экран, Мэллори закрыла глаза, сделала глубокий вдох и попыталась поставить себя на место героини, от лица которой вела повествование. Увы, мысли перепуганными птичками метались между завтраком, Кендалл, которую следовало усадить за работу, агентом и редактором, которые интересовались ее успехами. В мыслях фигурировал и Крис, еще одно лицо в толпе требующих внимания.
Не было в них лишь главной героини ее романа.
Мэллори со стоном откинулась на подушки и зажмурилась еще крепче, но не смогла вспомнить даже, как выглядит Элеанор Рафферти, не говоря уже о том, что она думает и чувствует.
Над головой заскрипели половицы. Там ведь кухня? Да, тем более кофе запахло. Мэллори гадала, признать поражение или еще помучиться, когда ударили в обеденный гонг и утреннюю тишину пронзил голос Тани:
– Подъем! Объявляю подъем! – Она снова ударила в гонг. – Пора вставать и браться за работу!
Господи, даже петушиное кукареканье не так на нервы действует! Видимо, Таня окончательно вжилась в роль будильника и идейного вдохновителя.
– Не заставляйте вытаскивать вас из постелей! – пригрозила Таня, когда еще несколько ударов в гонг не дали желаемого результата.
Мэллори натянула спортивный костюм, собрала волосы в хвост и стала подниматься по лестнице.
Через пятнадцать минут все они сидели за кухонным столом и пили горячий кофе. Кто-то проснулся полностью, кто-то не совсем, но лишь Таня казалась бодрой и готовой к работе.
– Ну вы и сони! – воскликнула она. Макияж Таня не наложила, зато оделась не по-домашнему, а в джинсы и рубашку с длинными рукавами, волосы же подняла и стянула резинкой. В ее лице читалась твердая решимость. – Я бы уже десять столиков обслужила! – Таня обвела взглядом подруг и остановилась на Мэллори: – Уверена, ты, Мэл, уже настучала свои двадцать страниц.
– Если бы! – буркнула Мэллори, думая, не стоит ли нанять Таню личным идейным вдохновителем.
– Хочешь – иди и поработай еще, пока я привожу этих двух в чувство, – предложила Таня, показывая на полусонных Фэй и Кендалл.
– Нет! – Мэллори встрепенулась и едва не опрокинула сахарницу. – Мы же… мы же здесь, чтобы помочь Кендалл. Моя работа подождет.
Подруги уставились на нее с таким видом, словно она решила пробежаться по Таймс-сквер нагишом. Беспокойство за Кендалл отвлекало от собственных страхов, а еще Мэллори верила, по крайней мере надеялась, что совместный мозговой штурм не только поможет Кендалл, но и сдвинет с мертвой точки ее саму.
– Разве не для этого мы собрались? – с нажимом спросила она.
– Конечно, для этого! – Фэй встала и в знак согласия подняла свою чашку.
– Разумеется! – с жаром подхватила Таня.
Подруги посмотрели на Кендалл, которая, судя по виду, мечтала спрятаться за своей чашкой.
– Да-да, конечно! – пролепетала она, подошла к кофеварке, якобы с целью налить себе кофе, а на самом деле – с целью сочинить очередную отмазку.
– Почему бы не приготовить настоящий фермерский завтрак – яичницу с беконом и тому подобное? Мозг получит белки…
– А живот и бедра – жиры, – не сдержалась Мэллори.
– …потом устроимся на террасе – и за работу, – договорила Таня, заглядывая в буфет. – Давайте так: с меня еда, с вас рабочее место и кофе.
Фэй подошла к Кендалл.
– Сваришь кофе? – спросила она. – Мы с Мэллори стол приготовим.
– Я есть не хочу, так что завтракайте без меня. – Кендалл вышла в коридор, достала из шкафа большой полотняный прямоугольник и надела поверх пижамных брюк точно пояс. – В гостиной плинтус отвалился, пойду прилажу.
Таня уже доставала из холодильника продукты, но тут замерла с куском бекона в руке.
– У нее пояс для инструментов! – объявила она, словно Фэй и Мэллори сами не видели. – Я думала, в маленьких городках женщинам запрещено их носить.
Конечно, странный аксессуар Мэллори заметила, но смятение в глазах Кендалл волновало ее куда больше. Кендалл была готова чинить плинтус и работать с электроинструментами, а за книгу садиться не желала. «Понимаю и разделяю», – думала Мэллори. Сама она согласилась бы побриться налысо или по одному вырвать все ногти, только бы не возвращаться к рукописи.
Однако на коллективный мозговой штурм всего два дня. Уезжать, не вытащив Кендалл из творческого кризиса, ни одной из них не хотелось.
– Кендалл, милая, из инструментов тебе сегодня понадобятся лишь блокнот, ручка и мозги, – начала Таня. – Зачем сейчас…
На лице Кендалл читался животный страх, и Мэллори не выдержала.
– Пусть чинит свой плинтус! – выпалила она. По непонятной Мэллори причине физический труд успокаивал Кендалл, и сейчас лишать ее «антидепрессанта» ни в коем случае не следовало. Мэллори взглянула на часы и предложила компромисс: – Сейчас ровно восемь. На приготовление еды, завтрак и мытье посуды уйдет минут тридцать – сорок. Прибавим еще полчаса – на случай если кому-то захочется принять душ и переодеться. В полдесятого можно собраться на террасе и начать работу над «Бранью на вороте». – Мэллори посмотрела на Кендалл: та кивнула с явным облегчением. Фэй и Таня не возражали. – Отлично, план у нас есть. – Мэллори, как всегда, предпочла проактивную позицию реактивной. – Раз есть кому заняться завтраком и рабочим местом, я приму душ и переоденусь, а потом немного приберусь.
Фэй и Таня стали готовить завтрак, а Кендалл улизнула в гостиную чинить якобы отвалившийся плинтус. Мэллори спустилась в свою комнату, мысленно благодаря Всевышнего за то, что помог Фэй и Тане приехать на выходные. Религиозным рвением Мэллори никогда не отличалась, но кое во что верила свято – например, в эффективность совместного творчества.
* * *
В 09:35 все четверо собрались на террасе и устроились за круглым столом с прозрачной столешницей. Перед каждой лежал блокнот и шариковая ручка, а перед Кендалл – еще и сандвич с яйцом и беконом, который приготовила Таня, рядом стоял большой стакан апельсинового сока. Ни к тому, ни к другому Кендалл не притронулась. Она так и сидела в пижаме и поясе для инструментов, поскольку, когда Таня пришла в гостиную, чтобы позвать, точнее, приволочь ее на террасу, ремонт плинтуса еще не закончился. Тем не менее на «рабочем месте» Кендалл появилась вовремя.
– Расскажи в общих чертах, о чем будет книга, – предложила Фэй.
– Ну… – Кендалл постаралась вспомнить сюжет, некогда полностью занимавший ее мысли. Давненько она о нем не думала. – Хотела написать о четырех писательницах с разными судьбами, которые подружились в самом начале творческого пути и с тех пор всегда помогают друг другу плыть по бурному морю издательского бизнеса.
– Иными словами, книга о нас, – резюмировала Таня.
– В некотором роде. О наших буднях я писать не планировала, но собиралась упомянуть завсегдатая списка бестселлеров «Нью-Йорк таймс». – Кендалл посмотрела на Мэллори. – И автора любовных романов из жизни верующих…
– Это я! – подняла руку Фэй.
– …и писательницу, которая, э-э-э… в одиночку растит детей.
Таня встала и поклонилась.
– Основой сюжета я хотела сделать нашу дружбу, без которой ни одна из нас не представляет не только творческую жизнь, но и личную. – Озвучив свой замысел, Кендалл почувствовала себя бездарной лентяйкой, не способной ничего придумать и бессовестно использующей биографии подруг. – Одна из писательниц должна была столкнуться с серьезной проблемой, а другие – помогать ей. – Кендалл оглядела подруг и робко улыбнулась. – Я даже не предполагала, что помощь понадобится мне самой. Собиралась придумать аварию или болезнь, из-за которой героиня не сможет писать, а хватило вредной редакторши и мужа-изменника.
– А что с сюжетными линиями? – спросила Фэй.
– Особо ничего, есть только основа. Главная героиня сталкивается с творческим кризисом – должна написать книгу, но не может. Подруги бросаются на помощь. Вот, пока это все. – Кендалл покачала головой, изумляясь, насколько замысел книги совпадает с реальными событиями ее жизни. – Странно, да? Я словно попала в какой-нибудь роман Кинга, ну, знаете же, писатель обдумывает повороты сюжета, а потом проходит их сам. Вдруг, если бы я не замыслила «Брань на вороте», Кэлвин не оставил бы меня?
– При всем уважении к Стивену Кингу, я уверена, что твой замысел никак не повлиял на мерзкую сущность Кэлвина, – сухо заметила Мэллори. – Но идея мне нравится. О писателях так мало книг! А во время промотуров и раздачи автографов меня всегда спрашивают о творческих буднях. У такой книги однозначно нашлись бы читатели!
– Угу, – кивнула Фэй. – Писателей окружает аура таинственности, а на деле в нашей профессии нет гламура. Многочасовое сидение за компьютером, неуверенность в своих силах, нестабильность – какой уж тут гламур!
– Ну, Фэй, в тебе говорит горечь и сожаление о спа-процедурах, маникюрах и педикюрах, которые пропускаешь, когда конец работы близок и приходится сидеть за компьютером сутки напролет! – усмехнулась Мэллори.
– Еще хуже, когда слово «конец» уже маячит на горизонте и от работы невозможно оторваться, – начала Таня. – Невозможно, а ты отрываешься, потому что нужно идти на службу, или заниматься детьми, или утихомиривать мать, – Таня поморщилась. – Совсем как при родах, когда ты готова тужиться, а акушерка говорит: «Пока не тужьтесь, мне нужно отлучиться. Продолжим через пару часов».
– Если честно все опишешь, сдобришь хронику писательских будней яркими образами героинь и рассказом об их отношениях, получится нечто необыкновенное! – проговорила Фэй. – А немного конфиденциальной информации сделает роман интересным другим писателям. Книга сенсацию произведет!
В глазах подруг читался неподдельный восторг, и Кендалл чувствовала: дело вовсе не в желании заставить ее работать. Замысел и впрямь отличный, а яркая, оригинальная книга может стать новым этапом ее творчества.
Увы, порыв вдохновения – разве не счастье писать столь динамичную историю? – быстро прошел. Не спасет ни чудесный замысел, ни помощь подруг: у Кендалл просто не хватит сил написать такую книгу и раскрыть свой потенциал. Только не на этом жизненном этапе и не в эти сроки.
– Простите, девочки, – покачала головой Кендалл и проглотила подкативший к горлу комок. – Я очень благодарна, что вы приехали, и за мозговой штурм тоже. Вы лучше всех! – Кендалл подняла глаза и сквозь пелену слез, которые отчаянно старалась сдержать, посмотрела на прекрасный мир за воротами фермы. Как ни хотелось ей оправдать ожидания подруг, Кендалл чувствовала, что не сможет. К чему притворяться? Лгать подругам она не имеет права. – Замысел впрямь чудесный, – медленно начала она, – только книгу мне не написать. Сейчас я не в состоянии.
Мэллори, Фэй и Таня промолчали, за что Кендалл была им очень признательна. Она чувствовала, как в головах подруг крутятся колесики: каждая подбирает аргументы, которые заставят ее, Кендалл, передумать.
– Ничего не выйдет, – проговорила Кендалл, искренне надеясь на понимание. – Четыреста страниц менее чем за три месяца я не напишу. Да еще сейчас, когда вся моя жизнь рушится. Как писать, если я даже думать не в состоянии?
Воцарилась тишина, и Таня тайком оглядела подруг. Ответа на риторический вопрос Кендалл ни у кого не было, но всем страшно хотелось ей помочь.
У самой Тани творческих кризисов еще не случалось, слава тебе Господи! С самого начала писательство было для нее отдушиной. Впрочем, она прекрасно знала, что чувствуешь, когда мир вокруг тебя рушится. Для Кендалл это случилось внезапно, а Таня всю жизнь чувствовала себя тем голландским мальчиком, который пальцем заткнул брешь в дамбе. С самого детства ей приходилось решать взрослые проблемы. Во время замужества за Кайлом Тане показалось, что можно расслабиться: проблемы решит муж. Мечтать не вредно! Розовые очки быстро слетели, и бороться за существование снова пришлось самой, только теперь на руках у нее были две малютки.
Напрасно она завидует легкой жизни подруг, ой как напрасно. Вон Кендалл как сыр в масле каталась, и что теперь?
А сколько натерпелась Фэй, когда ее муж решил стать телепроповедником! Сейчас у них все отлично, только… Только в глазах Фэй было нечто не соответствующее образу автора любовных романов из жизни верующих и супруги харизматичного пастора Стива. Впрочем, в душу подруги, даже очень близкой, Таня лезть не собиралась.
А Мэллори? На первый взгляд настоящая звезда, беззаботная, общительная, а на самом деле – закрытая книга. Таня могла по пальцам пересчитать факты, известные ей о личной жизни Мэллори Сент-Джеймс. До недавнего времени Мэллори напоминала автомат по выпуску бестселлеров – штамповала их один за другим и воспринимала успех как должное. Однако и здесь что-то было нечисто. Мэллори богата, красива, знаменита, почему же счастливой не кажется?
От добра добра не ищут, но жертвы, на которые шла Мэллори, чтобы помочь Кендалл, пахли липой. Если бы для книги потребовались героини, которые вдруг начали совершать нехарактерные для себя поступки, Таня списала бы их с подруг. Непонятно, какие у Мэллори мотивы, но акцию «Помоги Кендалл» придумала она. Кендалл действительно требуется помощь, и если она думает, что подруги позволят ей совершить профессиональное самоубийство, то сильно ошибается.
Мэллори первая дала понять, что разговор не окончен.
– Может, начнем с твоей героини? К чему она стремится в эмоциональном плане? Что для этого делает? Проработаем ее образ и плавно перейдем к другим.
– А если описать твои злоключения? Со дня ухода твоего редактора в декретный отпуск? Ведь именно тогда все пошло наперекосяк? – предложила Фэй. – Можно упомянуть и измену мужа, и отъезд детей в колледж. Говорят же: лучше описывать то, что знаешь, да и душу очистить полезно.
На лице Кендалл отразился целый калейдоскоп эмоций: до нее постепенно доходило, что подруги не оставят ее в покое. Зато, когда она заговорила, слезы в ее глазах высохли, а голос зазвучал резко и язвительно.
– Думаете, можно назвать мою героиню Кендалл, а мужа-изменника – Кэлвином? А убить и расчленить его можно? Желательно прямо в первой главе.
Фэй с Мэллори засмеялись, а Таню вдруг осенило. Слова Кендалл вызвали у нее неожиданное просветление: вот он, идеальный вариант, суперплан, который оставалось только исполнить.
Пытаясь облечь гениальную мысль в словесную форму, Таня встала и зашагала взад-вперед по террасе. Разговор тут же оборвался: подруги изумленно смотрели на нее. Фэй опустила ноги с перил и села прямо, Мэллори перестала черкать в блокноте, а Кендалл – нервно ощупывать свой пояс.
– Значит, так. – Таня повернулась к подругам. Мысли напоминали диких лошадей, их следовало придержать. – Кендалл задумала книгу, героини которой отдаленно напоминают нас. – Таня сделала паузу, убедилась, что подруги слушают, и, тщательно проговаривая каждое слово, продолжила: – А если это действительно будем мы?
– Что? – хором спросили подруги.
Таня снова придержала коней, стараясь выражаться как можно яснее. Она не сомневалась: если подруги поймут, то будут в полном восторге от ее идеи.
– Пусть героиней Кендалл будет Кендалл, героиней Фэй – Фэй, твоей – ты сама, Мэл, а красивой, вечно замотанной матерью-одиночкой – я.
Кендалл нахмурилась, а Фэй с Мэллори уставились на Таню как на полуненормальную. Но Танина мысль уже обрела четкую форму, осталось лишь донести ее до подруг.
– Кендалл права: по ряду причин она сейчас не в состоянии выдать четырехсотстраничный текст. Так почему бы каждой из нас не написать про свою героиню?
Потрясенные подруги молчали, но Таня решила идти до конца.
– Пусть каждая напишет от лица своей героини, а потом мы просто объединим куски. – Таня сделала паузу, чтобы собраться с мыслями. – В итоге каждая напишет по сто страниц, то есть по четверти книги. – Таня снова остановилась, чтобы подруги обдумали ее предложение. Сто страниц – ерунда по сравнению с целой рукописью. Нужно в течение месяца писать по двадцать пять страниц в неделю. – Только представьте, какими естественными получатся образы! Книга и впрямь будет чудесная.
