Текст книги "Бестселлер по случайности"
Автор книги: Венди Уэкс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)
Глава 39
В вашем труде много хорошего и оригинального, но то, что в нем хорошо, не оригинально, а то, что оригинально, – не хорошо.
Сэмюэл Джонсон
Фэй ни секунды не сомневалась: сейчас Мэллори соврет, чтобы выгородить ее, как только что сказала правду, чтобы выгородить Кендалл.
«Ну и пусть!» – подумала Фэй в минуту слабости. Мэллори раскрыла свое «темное» прошлое и призналась, что работает над книгой без разрешения своего издательства. Хуже ее положение не станет, даже если она признается в том, что создала еще один персонаж.
Мэллори знаменита, поэтому издательство вряд ли укажет ей на дверь. Знаменитостей журят; в крайнем случае налагают небольшие штрафы. Знаменитостей, замеченных в плагиате и краже идей, продолжают печатать и раскручивать. Конечно, есть еще Крис. Впрочем, если Мэллори признается, что создала Фейт, Крису горше не станет.
А вот она, Фэй, потеряет все: репутацию, писательскую карьеру, вероятно, даже мужа и дочь. Сильно пострадают церковь «Клирвью» и приют «Радуга». Иначе говоря, ничего хорошего из ее признания не выйдет.
– Так которая из вас создала Фейт Лавитт? – переспросила Кристен. – Не хочу останавливаться на полпути. – Ведущая явно сообразила, как неожиданные откровения скажутся на рейтинге шоу. – Мы зашли так далеко, что пора выяснить всю правду. – Она скользнула колючим взглядом по Наоми Фондрен. – Издательству «Скарсдейл» давно следовало этим заняться!
Хватит сжиматься в комок! Мэллори положила руку ей на плечо: сиди, мол, сиди, – но Фэй решительно поднялась.
Оператор уменьшил масштаб изображения, чтобы в объектив камеры попала и Фэй. Разглядев себя на ближайшем экране, она пригладила волосы, поправила очки и подивилась, что смятение никак не выражается внешне.
Фэй чувствовала: через секунду ее жизнь разделится на «до» и «после» признания на шоу Кристен Колдер. Страх страхом, но подруги не должны нести ответственность и страдать из-за того, что совершила она.
– Фейт Лавитт создала я, – объявила Фэй.
На лице Кристен снова отразилось изумление. Зрители ахнули, потом затихли – вероятно, чтобы не пропустить ни слова.
– Зачем вы это сделали? – спросила Кристен.
– Подруга нуждалась в помощи, – ответила Фэй и подумала, что это чистая правда. Только зачем она рисковала? Надо было свести опасность к минимуму – изобразить Фейт совершенно другой.
– Но зачем добавлять сексуальные сцены? Зачем защищать Шэннон ЛеСад? – допытывалась Кристен.
«В этом-то и суть!» – подумала Фэй. Зачем она подобралась так близко к правде? Зачем призналась читателям в том, что скрывала от родных и близких?
Фэй взглянула на Мэллори. Они очень разные – вращаются в разной среде, пишут разные книги, но обе много лет скрывали свое настоящее лицо за созданными для публики образами. В «Брани на вороте» обе практически раскрыли карты. Разве это совпадение?
Фэй зажмурилась и сделала попытку отрешиться от Кристен, ее зрителей, слепящего света и красного огонька камеры. Неужели столь мучительным, чреватым непоправимыми последствиями способом Господь заставляет ее сказать правду? Неужели это предначертанный им путь? Ответа Фэй не дождалась – ни вспышки молнии, ни неопалимой купины, ни гласа свыше.
Когда Фэй открыла глаза, решение было уже принято: что бы ни привело ее в эту студию, для нее существует единственно возможный ответ.
– Сексуальные сцены пришли в голову сами собой, – проговорила Фэй, еще не веря, что сейчас скажет всю правду: – Потому что я и есть Шэннон ЛеСад.
Зрители загудели. В глазах Мэллори отразилось изумление. Кендалл охнула, Таня вскочила и повернулась к Фэй. Почти минуту в студии царил настоящий хаос. Бесшумно и неумолимо двигались камеры.
Наконец Кристен вспомнила о своих обязанностях и призвала всех к порядку.
– Сказать, что я удивлена, – значит, не сказать ничего, – проговорила она. – Дадите нам какое-нибудь объяснение?
Фэй вспомнила, когда все начиналось – давным-давно. В ту пору она ничем не рисковала и думала лишь, как свести концы с концами.
– Эротические романы я начала писать почти двадцать лет назад, для дополнительного заработка. Хотелось отправить детей в колледж и помочь мужу построить собственный приход. Ни детям, ни Стиву я ничего об этом не рассказывала.
По студии прокатился шепот. Зрители знали Фэй лишь такой, какой она была сейчас. Точнее, думали, что знают.
– Мой муж далеко не всегда был пастором, и я лично не вижу в сексе ничего антирелигиозного или аморального. Напротив, считаю физическое проявление любви одним из величайших даров Господа.
Шепот зрителей превратился в неодобрительный ропот, только сказанного не воротишь.
– Но ведь в какой-то момент насущная потребность в деньгах отпала, – сказала Кристен. – Вы наверняка понимали: если правда вскроется, последствия будут негативные.
Фэй посмотрела на изумленные лица подруг. Зря она не открылась ни им, ни своей семье! Но как здорово сбросить с души тяжелый груз!
– Именно из-за этих последствий я так долго молчала. Эротическая литература очень популярна. Благодаря книгам ЛеСад я спонсировала столько хороших проектов, что не смогла заставить себя отказаться от этого источника дохода. – Вот она, правда, но еще не вся. – Вдобавок эротические романы у меня выходят отлично. По непонятной причине эротика стала моим коньком.
Кристен онемела от удивления, так же как подруги и зрители. Фэй не желала думать о том, как на ее признание отреагируют Стив, Сара и прихожане «Клирвью». В данный момент она чувствовала, что поступила правильно, но не сомневалась: потом сто раз об этом пожалеет.
* * *
Таня во все глаза смотрела на Фэй, стараясь осознать услышанное. Фэй Труэтт, автор любовных романов из жизни верующих и жена пастора Стива, и есть скандально известная Шэннон ЛеСад? Уму непостижимо!
Рядом с Фэй стояла Мэллори. По-настоящему ее зовут Марисса, и почти все, что она написала в «Брани на вороте», – правда. А как это осмыслить?
Таня понимала, что по сравнению с подругами выглядит невинной овечкой. Ее единственный «грех» в том, что она тайком писала для конкурирующего издательства, зная, что этого делать нельзя. Вроде бы ничего серьезного, но последствия могут быть катастрофические. Она с таким трудом писала по три коротких романа в год! Без гонораров из «Маски» ей никогда не скопить на собственное жилье и достойное будущее для себя и девочек. Без договора ее перестанут считать профессиональным писателем.
Таня переглянулась с Мэллори – та чуть заметно покачала головой. Кристен казалась более чем удовлетворенной сенсационными признаниями. Правда открылась, Мэллори и Фэй защитили Кендалл как могли. Своим признанием Таня лишь сделает хуже себе и своей карьере. Таня посмотрела на Кендалл, которая поняла ее без слов и тоже покачала головой.
– Ничего себе! – воскликнула Кристен. – Если с исповедями покончено, предлагаю занять свои места и решить, что делать дальше.
Вокруг Тани все расселись. По студии прокатилась волна громкого шепота. Помощник Кристен жестом велел Тане сесть. Она хотела, правда, хотела, но не могла. Если отмолчится, как будет смотреть в глаза подругам? Кем будет считать себя?
– Я… э-э-э… хочу кое-что сказать, – пролепетала Таня.
Кристен Колдер наклонила голову и подняла брови.
– Шоу превращается в передачу недели, – произнесла она и жестом велела навести камеру на Таню. – Попробую угадать: вы либо отважная Люси, помощник редактора «Скарсдейла», либо мать-одиночка Тина.
– Тина, – промямлила Таня, отчаянно борясь со страхом. – То есть я Таня Мейсон, которая создала Тину.
– Вы действительно сотрудничаете с «Маской»?
– Да. Точнее, сотрудничала. Сомневаюсь, что после шоу они захотят со мной работать.
– Выходит, вы та писательница, которая совершенно не разбирается в мужчинах. Вашу мать зовут Рода?
– Нет, Труди, – ответила Таня, чувствуя себя полной идиоткой.
– Хотите что-нибудь добавить? – осведомилась Кристен.
– Н-нет, пожалуй, нет. – Таня понимала, что ведет себя как школьница перед строгой директрисой. – Только одно: мы сделали то, что сделали, из любви к Кендалл. Она прекрасная подруга, а в тот момент отчаянно нуждалась в помощи. – Таня быстро села, опасаясь, что от страха вот-вот подогнутся колени. Труди взбесится, когда узнает, что она не только живописала ее жизнь в книге Кендалл, но и объяснила присутствующим на шоу, кто прототип Роды. Бретт наверняка станет от нее нос воротить, а его мамаша со своими подругами по книжному клубу умрет со смеху.
– Ничего себе! – снова воскликнула Кристен. – Может, мне стоит перейти на классику? Возможно, классики тоже лгали, списывали и пользовались помощью друзей, но по крайней мере унесли тайну своих грехов в могилу.
Зрители засмеялись.
– Авторов, выдававших вымысел за правду, я уже видела, но чтобы целых четыре автора выдавали правду за вымысел – с таким сталкиваюсь впервые! – Прокурорский тон, которым Кристен начала интервью, сменился насмешливой иронией. – Я почему-то думала, что четыре опытные писательницы способны на что-нибудь поинтереснее собственных слегка видоизмененных биографий. Как ни странно, нет.
Презрительный тон заставил Таню поморщиться, но она понимала: Кристен права, они с подругами открыли читателям душу, и ради чего? Чтобы унизиться на национальном телевидении? Чтобы потерять работодателей и фанатов? А Кендалл, Фэй и Мэллори еще и расположение родных потеряют!
Тане казалось, ее ударили в спину. Она знала, что рискует, когда соглашалась работать над «Бранью на вороте», но не предполагала, что все закончится так плохо. Следующее предложение Кристен оптимизма не прибавило.
– На секунду остановите съемку! – попросила ведущая, глядя прямо в камеру, и поднялась с дивана, оставив Кендалл одну. Включили большой свет. Кристен прошла в другой конец сцены, очевидно, решая, что делать дальше. Наконец она снова посмотрела в камеру и обратилась к режиссеру и операторам: – Вот как мы поступим…
Зрители притихли в ожидании.
– Начало мы переснимем – вырежем двойников, чтобы полностью посвятить шоу книге и подробнее рассказать о наших находках. Думаю, у каждого издательства стоит попросить официальные заявления, особенно у «Скарсдейла», и зачитать в самом конце. – Кристен посмотрела на Наоми Фондрен, словно говоря: «Вот тебе!» – а потом обратилась к зрителям: – Уверена, заседание книжного клуба получилось интересным. Те, кто смотрит нас по телевизору, наверняка тоже довольны. Хочу извиниться перед всеми поклонниками шоу. «Брань на вороте» я рекомендовала искренне: книга необыкновенная. История дружбы, которая лежит в основе сюжета, еще необыкновеннее, чем я изначально предполагала. Но можно ли считать эту книгу художественной? Честно говоря, не знаю. – В голосе Кристен сквозило замешательство. – Я искренне потрясена тем, как эти четверо скрыли истинное авторство и как пренебрежительно отнеслись к своим юридическим обязанностям. – Кристен помахала зрителям и, не сказав больше ни слова, ушла со сцены вместе со своими помощниками.
Глава 40
Сюжету не хватает динамики? Взорвите что-нибудь.
Джей Майкл Старжински
Студия быстро пустела. Зрители двигались к выходу, внимательно глядя на Фэй, Мэллори, Кендалл и Таню, – примерно так же водители смотрят на место страшной аварии. Операторы наводили порядок – гасили софиты и прожекторы, убирали камеры, сворачивали провода.
Кендалл казалось, мощное цунами подхватило ее, долго гоняло по океану и вышвырнуло на берег. Следовало радоваться: жива, мол, – однако для радости она была слишком подавлена. Карьера и так летела под откос, а теперь разрушилась до основания. Женщины, которых Кендалл считала близкими подругами, защитили ее, зато выяснилось, что она совершенно их не знает. И самое страшное: если не принять срочных мер, Мелисса и Джеффри услышат о скором разводе родителей по национальному телевидению. Следовало сделать… хоть что-нибудь, но Кендалл понятия не имела, что именно.
Судя по всему, Мэллори, Фэй и Таня пребывали в таком же состоянии. Они сидели в полупустой студии и молча смотрели друг на друга. Словно во сне, Кендалл увидела: к ним идет Наоми Фондрен в сопровождении Синди и Лейси. Наоми обратилась к Кендалл, хотя слова предназначались всем четверым:
– Такого прокола я в жизни не видела! Не представляю, каким образом выпустили книгу, написанную в соавторстве с тремя авторами из конкурирующих издательств. Как сообщить… об этом кошмаре в Нью-Йорк, тоже не представляю.
Кендалл апатично смотрела на Наоми. Необратимость случившегося накрыла студию плотной душной пеленой.
Наоми Фондрен глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки, однако гнев буквально душил ее.
– Сегодняшнее фиаско… не имеет оправдания. И все же на вашем месте я бы напрягла мозги и подготовила заявление. Оно вам точно понадобится.
Кендалл машинально отмечала эпитеты – прокол, кошмар, фиаско. Интересно, какие еще синонимы в загашнике у Наоми Фондрен. Она не использовала «трагедию», «катастрофу» и старую добрую «беду».
– Адвокат вам тоже не помешает, – процедила Наоми, развернулась и зашагала прочь. Синди поскакала следом, а Лейси задержалась. Во взгляде девушки сквозили боль и разочарование.
– Я в вас верила. Сражалась за вашу книгу… – Лейси нервно сглотнула, и Кендалл поняла, что девушка едва сдерживает слезы. – А теперь… теперь Джейн Дженсен докажет, что была права насчет вас.
Не дожидаясь ответа, Лейси поспешила за коллегами. У двери в служебные помещения все трое вытащили сотовые. Через несколько минут слухи поползут по нью-йоркским издательствам. А через несколько часов Кристен Колдер оповестит о случившемся всю страну.
* * *
Пока ехали к Фэй, Кендалл то бездумно смотрела в окно, то пыталась дозвониться Мелиссе и Джеффри, хотя еще не решила, что сказать.
Подруги почти не разговаривали, только исподтишка смотрели друг на друга. Каждая понимала, что на самом деле совсем не знает женщин, сидящих рядом с ней в машине. Сейчас их объединяло только одно обстоятельство – у всех четверых будущее было под угрозой. Попробуй с этим примирись.
Стоял чудный весенний день, солнечный свет отражался в стеклянных фасадах небоскребов, согревал мраморные, гранитные и бетонные стены, а в машине Фэй было по-зимнему холодно и сумрачно. В гнетущей тишине поездка на Северный берег казалась бесконечной.
У Фэй на кухне подруги приготовили сандвичи, к которым никто не притронулся. Кендалл снова и снова набирала номера Джеффри и Мелиссы, твердо решив дозвониться им прежде, чем шоу покажут в Джорджии. Теоретически близнецы могли его пропустить, но Мелисса обожала Кристен Колдер, не расставалась с «Тиво» и обещала Кендалл записать ее «звездный час». И вообще, даже если Джеффри и Мелисса пропустят шоу, друзья наверняка поставят их в известность. С каждой минутой Кендалл дрожала все сильнее и чувствовала: Фэй тоже в панике.
Не в силах сидеть спокойно, Фэй убирала со стола и наводила порядок на кухне. Отчаянно хотелось позвонить Стиву и детям и все им рассказать, но она не смогла себя заставить. После вчерашней стычки у «Бордерс» Сара вряд ли ответит, а Стив до сих пор в Калифорнии. Фэй не доверилась ему, когда еще можно было избежать скандала, как же пойти на откровенность сейчас?
Когда мыть и вытирать стало нечего, Фэй села за кухонный стол к подругам. Выговориться бы им, только с чего начать? Она так долго секрет хранила!
Фэй украдкой взглянула на Мэллори, или как бишь ее, Мариссу Темплтон. Совершенно очевидно, что Мэллори, равно как и Таня, и Кендалл, еще не оправилась от утренних разоблачений. После обеда эти разоблачения покажут на всю страну…
– Нас выставили полными идиотками, – проговорила Таня. – А еще мерзкими лгуньями. Красавица Кристен рвала и метала с того самого момента, как Кендалл на сцену выпустили.
– Кристен не ошиблась, – произнесла Кендалл и в тысячный раз взглянула на часы. – Скоро все жители планеты, включая моих детей, услышат, что я – опостылевшая мужу женщина и никчемная графоманка, упросившая подруг написать за нее книгу. – Кендалл покачала головой, словно не веря собственным словам. – Видели мое лицо, когда Кристен… обвинила меня в плагиате? – запинаясь, спросила Кендалл и обхватила себя руками за плечи. – Как вы пустили меня на сцену, понимая, чем чреваты все эти секреты? – Кендалл вскочила и стала мерить кухню шагами. – Я считала вас лучшими подругами, а вышло, что одна – скандально известная Шэннон ЛеСад, вторая – вообще неизвестно кто. – Кендалл остановилась и возмущенно взглянула на подруг. – Зрители в студии небось со смеху умирали, слушая, как мы клянемся в дружбе до гроба!
– Дружба до гроба вознесла тебя в список авторов бестселлеров! – воскликнула уязвленная Мэллори. – По-твоему, мы с Фэй плохие подруги, раз не посвятили тебя в некоторые моменты своей биографии?
– В некоторые моменты? – фыркнула Таня. – Все, что мы знали о вас, – «художественный вымысел». А «Брань на вороте», как назло, оказалась правдой… Поверить не могу, что сама предложила эту дурацкую авантюру. – Теперь вскочила и Таня. – Я уважала вас и бесконечно доверяла вам. Думала, мы друг за друга горой. Моя писательская карьера закончится, как только Дарби или другой сотрудник «Маски» услышит о нашем участии в шоу. А вы… даже не сочли нужным рассказать мне правду!
– Так мы ничего не добьемся! – воскликнула Фэй. Она считала, что скатываться до взаимных обвинений ни к чему, хотя сама чувствовала себя обманутой и бессильной. – Мы молчали не потому, что хотели тебя оскорбить.
– Никто не разочаровывал меня так, как моя мать, – с горечью продолжала Таня. – Но она по крайней мере никогда ни за кого себя не выдавала.
– Надеюсь, ты не считаешь свою мать образцом для подражания? – Мэллори отскочила в сторону и демонстративно встала в отдалении от подруг. – Только не после захватывающих историй и жалоб, которыми ты потчевала нас все эти годы! – Она пожала плечами, хотя выглядела отнюдь не равнодушной и не бесстрастной. – Зачем ей напрягаться и выдумывать себе новое имя, если ты вытираешь ей сопли? Я сделала то, что должна была сделать, и не желаю, чтобы меня за это осуждали. Вы не представляете, каково начинать жизнь с чистого листа в ситуации вроде моей!
– Конечно, не представляем! – съязвила Кендалл, с головой бросаясь в драку. – Ты же нам ни словом не намекнула!
– Ага, – кивнула Таня. – Неудивительно, что Крис тебя бросил: бедняге надоели бесконечные тайны!
– Ты… серьезно? – Мэллори чуть не задыхалась от гнева. – Сама не можешь открыться красавцу повару, потому что не хочешь ни от кого зависеть!
– Я зависела от вас и нашей дружбы, и вот к чему это меня привело! – выпалила Таня.
Воцарилась звенящая тишина: каждая из подруг чувствовала, что перегнула палку. Но из-за утренней нервотрепки и страха перед будущим ни одна не могла переступить через себя и извиниться. Они сами пошатнули основу основ своей дружбы. Упреки и взаимные обвинения превратили незыблемый бастион в руины.
Подъехало такси – Таня собралась в аэропорт.
– Мэллори, деньги за билет и перебронирование я тебе верну, – пообещала она, лихорадочно собирая вещи. – Ты больше ни цента на меня не потратишь!
Никто не попытался ее остановить.
– Я на ночь не останусь, – вдруг заявила Кендалл. – Поеду с Таней в О'Хэйр, а по пути позвоню Кэлвину. Пусть встречает меня в Атланте и везет в Атенс к Мелиссе и Джеффри. Пока лично все им не объясню, ни о чем другом думать не смогу.
Мэллори заторопилась в Нью-Йорк:
– Завтра с утра нужно встретиться с Патришей, да и Зоя уже три сообщения в голосовой почте оставила.
У двери Фэй не было ни объятий, ни разговоров о следующей встрече. Каждая из подруг чувствовала, что сказала слишком много, однако, вместо того чтобы пойти на попятную, думала лишь о своей боли и обиде.
Фэй вышла за подругами на подъездную аллею. Она знала: так расставаться нельзя, – но не находила в себе сил умолять и уговаривать. Ни Таню, ни Мэллори, ни Кендалл совершенно не волновало, чем разоблачение Шэннон ЛеСад чревато для нее: каждая зациклилась на том, как усугубятся собственные проблемы. Последствия сегодняшнего шоу придется расхлебывать всем четверым, но впервые за десять лет они будут решать проблемы не сообща, а по отдельности.
Таксист уложил сумки в багажник. Мэллори двинулась к пассажирской двери, Таня и Кендалл сели сзади.
– Наверное, совместное заявление делать не будем, – сказала Мэллори. – Но каждой стоит подумать о собственном.
Фэй смотрела вслед отъезжающему такси. Она чувствовала себя тяжело раненной, как после битвы, в которой потерпела полное поражение. Война только началась, где же взять силы для других битв?
* * *
Из Ла Гуардии Лейси, Синди и по-прежнему мрачная Наоми Фондрен поехали прямо в центральный офис «Скарсдейла» на Западной Тридцать шестой улице. Синди тут же отправилась на рабочее место, а Лейси и Наоми поднялись на четвертый этаж и пустыми коридорами прошагали к конференц-залу.
Было почти восемь вечера, но за столом не осталось свободных мест. Во главе стола сидел Гарольд Кемп, директор издательства, напротив него – Бренда Тинсли. Джейн Дженсен и Ханна Сатклифф тоже присутствовали и демонстративно игнорировали друг друга. Наоми устроилась рядом с Джейн, Лейси – рядом с Ханной. Подняв голову, девушка перехватила угрожающий взгляд Джейн и почувствовала, что покрывается гусиной кожей.
– Сейчас мы узнаем о происшествии из первых рук, – проговорил директор. – Не объясните, что за ерунда там случилась?
Как хорошо, что вопрос адресован Наоми Фондрен! Лейси затравленно прижималась к спинке стула. Если бы могла, она слилась бы с ним воедино и исчезла.
К счастью, Наоми не жалась и не оправдывалась, а почти спокойно объяснила, что к чему.
– Началось все с того, что помощница Кристен Колдер заметила сходство между Кеннеди Эндрюс, героиней «Брани на вороте», и Кендалл Эймс. Возник интерес к другим героиням, и вторая помощница Колдер, обожающая творчество Мэллори Сент-Джеймс, разыскала в «Брани на вороте» сцену, до мелочей напоминающую эпизод из раннего романа Сент-Джеймс. Колдер решила устроить охоту на ведьм, не уведомив нас. Только она не представляла, со сколькими ведьмами имеет дело, пока одна за другой не поднялись все четверо и не стали выгораживать друг друга.
– Катастрофа, самая настоящая катастрофа! – сокрушалась Бренда Тинсли. – Одно ужасающее разоблачение за другим. Нам уже звонили из «Маски», «Партридж энд Портман» и «Гласа верующего», издательства Фэй Труэтт. Издательский мир Нью-Йорка ходуном ходит!
– Вы же не предлагаете утешаться тем, что мы не единственное издательство, плюхнувшееся лицом в грязь! – сказал Кемп густым сильным голосом, за который его прозвали «богом».
– Есть проблемы серьезнее отмывания грязи, – заметила Бренда. – Нужно готовиться к судебным разбирательствам и решать, как быть с «Бранью на вороте», которая неуклонно поднимается в рейтинге «Нью-Йорк таймс».
– Хочу понять, как это случилось, – проговорил Кемп. – Почему мы не знали, что книга писалась в соавторстве?
– Джейн! – Ох, не таким тоном Бренда Тинсли обычно разговаривала с бывшей соседкой по комнате! Лейси заметила, что руки Второй после «бога» мелко дрожат.
Тон главного редактора потряс Джейн до глубины души. Она тут же ощетинилась; впрочем, сумела сохранить внешнее спокойствие.
– У меня давно были дурные предчувствия по поводу этой книги. Поэтому я сообщила автору, что мы расторгаем с ней договор, решила использовать обложку, не подошедшую другой книге, и заказать минимальный тираж.
Джейн говорила спокойно, но Лейси чувствовала: шефиня оскорблена. Сдерживаться и оправдываться Джейн Дженсен не привыкла. Она обожгла Лейси уничтожающим взглядом и продолжила:
– Повышенное внимание к книге возникло после презентации на заседании по сбыту, которую без моего ведома устроила Лейси Сэмюэлс. – Джейн указала на Лейси. – Она влюбилась в роман и собрала целую группу сторонников. Ей активно помогали Ханна и Кэш Симпсон, с которым Лейси состоит в интимных отношениях.
Гарольд Кемп внимательно посмотрел на Лейси, удивляясь то ли тому, что она понравилась Кэшу, то ли тому, что дерзнула устроить переполох на заседании по сбыту.
– Какую должность занимает мисс Сэмюэлс?
– Она моя помощница! – рявкнула Джейн, в гневе забыв, на кого повышает голос.
– Вы перекладываете вину на свою помощницу? – изумился директор.
– Да! – снова рявкнула Джейн, и Лейси почувствовала: шефиня теряет контроль над собой.
– Почему ваша помощница решила привлечь внимание к книге, которую редактировали вы?
– Захотела бучу поднять! – выпалила побагровевшая от гнева Джейн.
– А к началу этой… промоакции Лейси Сэмюэлс вы уже прочли роман? – уточнила Ханна, полное спокойствие которой лишь подчеркивало взвинченность Джейн.
– Конечно! – соврала Джейн. «Тебя убить мало!» – говорил брошенный на Ханну взгляд, который так хорошо знала Лейси.
– Значит, вы прочли роман и не заметили, что по стилю он принципиально отличается от других произведений Кендалл Эймс?
Лейси догадалась: даже если бы Джейн и прочла роман на той стадии, никакой разницы она бы не заметила. Потому что никогда не открывала другие книги Кендалл.
– Вы позволили помощнице ознакомить с рукописью других сотрудников, заказать новую обложку и устроить презентацию на заседании по сбыту? – В голосе Ханны не было ни тени волнения, а Джейн, напротив, слишком злилась, чтобы грамотно выстроить линию обороны. Вероятно, она думала лишь о том, как бы прилюдно не изрубить Ханну в фарш.
– Я не подозревала об ее затее, и… – Джейн осеклась, сообразив, в какую ловушку себя загоняет.
– Кому следовало редактировать «Брань на вороте»? – холодно и сурово спросила Бренда Тинсли.
Джейн замялась. Даже во взвинченном состоянии она поняла, что Ханна поставила ей западню. Сказать, что прочла роман уже после памятного заседания по сбыту, значило признать, что она намеренно спихнула редактуру неопытной помощнице. Заявить, что прочла и отредактировала книгу, значило принять ответственность за случившееся: да, мол, она не заметила, что у книги не один автор, а четыре, причем три из них – совершенно посторонние издательству «Скарсдейл».
– Редактировать следовало мне, – процедила Джейн.
– И вы отредактировали? – уточнила Бренда Тинсли.
– Да, но я не… – Джейн била дрожь – так тяжело было сдерживать негодование. Взгляд ее остановился на невидимой другим точке. Лейси уже знала: за этим, как правило, следует страшный взрыв.
– Я не понял, вы занимались редактурой или нет? – Гарольд Кемп потерял терпение.
– Я знала, что Кендалл Эймс – посредственный писатель, и не хотела продлять с ней договор. Не хотела выпускать «Брань на вороте» в твердом переплете. Не хотела…
– Так вы занимались редактурой?! – грозно переспросил Гарольд Кемп.
– Да! – закричала Джейн. – Почему вы меня не слушаете?! Я знала: от Кендалл Эймс одни проблемы, ее книгу ни в коем случае не следовало… – Теперь Джейн орала во все горло. Еще немного, и пар изо рта повалит…
К счастью, не повалил. На этот раз она выплескивала ярость не на беззащитную помощницу. На этот раз у нее была другая публика.
– Хватит, – перебил Гарольд Кемп. – Вы уволены.
– Что?! – проорала Джейн и повернулась к Бренде Тинсли: – И ты ему позволишь?
– Разумеется. – Губы Бренды сжались в тонкую белую полоску. – Разумеется, позволю!
– Вы не имеете права! – Джейн выскочила из-за стола и с грохотом задвинула стул. – Я шестнадцать лет пахала на вас как проклятая. Вы об этом пожалеете! Вы…
– Бренда, позовите охрану, пусть проводят мисс Дженсен к выходу. О книге мы еще поговорим.
Так директор изгнал из редакции нечистую силу. Или, если проводить параллели с «Волшебником страны Оз», – раздавил домиком колдунью и забрал ее чудесные туфельки.
Гарольд Кемп ушел. Бренда Тинсли позвонила на пост охраны, и вскоре два здоровяка выпроводили Джейн из здания.
Едва закрылась дверь, Лейси вздохнула с облегчением. Бренда, Ханна и Наоми обменялись пристальными взглядами, но ни одна не смогла сказать ни слова. Они молча встали и гуськом вышли из зала.
Лейси хотелось праздновать победу. Чтобы самолет вывел на небе какую-нибудь надпись или чтобы жители Голубой страны пропели: «Колдунья погибла, окончательно, замечательно погибла!» Ну хотя бы увидеть, как ноги Джейн сморщиваются и тают в воздухе, – так ведь с колдуньей случилось?
Увы, ликование было недолгим. Лейси знала: закончен только первый акт, до финальной сцены еще далеко.
