Текст книги "Синий цвет надежды (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 43 страниц)
Глава 11
– К сожалению, это все, что нам удалось узнать от Квеза... – вздохнула я. – Сонное снадобье и тут подействовало, как надо, только в этот раз мне бы хотелось, чтоб оно сморило нашего знакомого хотя бы на минуту позже. Ну, а дожидаться его пробуждения, как вы понимаете, у нас не было ни времени, ни возможности...
Это верно – Квез, в лучшем случае, проснется на следующее утро, причем с сильной головной болью, и не думаю, что пробуждение доставит ему хоть малейшую радость. Ничего, переживет, хотя, конечно, ему придется тяжеловато, особенно в первое время, и, если уж говорить совсем откровенно, то еще неизвестно, сумеет ли этот парень хоть когда-то вернуться домой – все же владелец суденышка, на котором мы отправили Квеза, живет в очень далекой стране. Чего уж там скрывать – на причале Винсент искал людей из числа тех, кто изначально обитает как можно дальше отсюда, и ему посчастливилось отыскать именно то, что нужно. Корабли из тех дальних (а еще и диких) мест в здешние края обычно не приходят, или же заглядывают сюда достаточно редко, так что нашему другу предстоит непростая жизнь на краю света. Конечно, при большом желании возвратиться в родные места всегда можно, только вот, боюсь, что произойдет подобное в довольно-таки отдаленном будущем, а до этого времени Квезу придется ой как несладко, особенно если учесть, что этот молодой человек всю жизнь умудрялся увиливать от любой работы. Ну, а на кораблях, да в долгом плавании, его поневоле заставят работать, причем заниматься долгими уговорами никто не будет – там другие методы убеждения, причем весьма действенные, и потому свою лень Квез поневоле вынужден будет забыть, тем более что белоручек среди команды нет. Конечно, все это время молодой человек станет вспоминать нас последними словами, и даст себе зарок жестоко отомстить при случае. Что ж, тут возразить нечего, только вот до этого олуха пока что не дошло очевидное – мы, можно сказать, таким далеко не самым гуманным образом спасли его жизнь, потому как отправлять Квеза назад вряд ли кто-то собирался, а от ненужных свидетелей, как правило, принято избавляться.
Правда, меня несколько удивило то, с какой легкостью капитан суденышка воспринял сообщение о том, что за нового матроса ему не надо платить, потому как вербовщики в портах тем и жили, что поставляли за плату работников на корабли. Оказалось, этому есть простое объяснение: в случаях, когда за нового матроса (как правило, находящегося в невменяемом состоянии) вербовщики не требовали деньги, а предлагали просто забрать человека – тут, как правило, причина состояла в семейных разборках. Вернее, таким, далеко не самым благопристойным образом, в семье частенько избавлялись от ненужного родственника, справиться с дурными пристрастиями которого уже не было никаких сил. Кто попадал под эту категорию? Моты, лодыри, воры, любители азартных игр, или же те, кто подсел на наркоту... Конечно, нередки были случаи, когда таким образом кое-кто избавлялся от соперников, богатых наследников, и тому подобных людей, которые мешали чужим планам. Разумеется, некоторым из тех, от кого постарались отделаться столь необычным образом, позже удавалось вернуться, но к тому времени менялось уже очень многое...
– Увы, мы узнали далеко не все, но главное Квез нам все же успел сказать... – Винсент потер лоб ладонью. – А он, оказывается, парень шустрый – много чего успел разнюхать. Все верно – некоторый неприметных людей никто не принимает в расчет, их просто не замечают, считают мелкой сошкой, не стоящей внимания, а они все видят, слышат, и делают нужные выводы...
– Госпожа, а это ваше колье – оно очень красивое?.. – поинтересовалась Ярли. Я ее понимаю – сама бы, узнав о подобной драгоценности, стала задавать такие вопросы. Что ни говори, но некоторые вещи женщин интересуют едва ли не в первую очередь.
– Очень красивое... – вздохнула я. – Синие сапфиры потрясающего цвета в обрамлении бриллиантов... Это просто потрясающе! В свое время оно было изготовлено по заказу любящего человека для своей девушки, с которой он был вынужден расстаться... Знаешь, от колье просто глаз нельзя оторвать! Надеюсь, ты его увидишь своими глазами!
– Хотелось бы...
– Да и мы бы не отказались поглядеть на то, из-за чего произошел весь сыр-бор... – протянул Дорен. – Конечно, что я, что Винсент – мы в драгоценных камнях особо не разбираемся, но все же...
– Есть вещи, только глянув на которые, можно понять, насколько они красивы и дороги... – я перебила молодого человека. – Если нам повезет, и вы увидите это колье, то все вопросы отпадут сами собой!
– Кто бы спорил!..
Да уж... Из того, что успел сказать нам Квез, стало понятно, что это колье однажды попалось на глаза Тирле, и оно, как и следовало ожидать, произвело на нее должное впечатление. Вернее, девица уже тогда решила, что такому колье нечего находиться у супруги ее бывшего жениха – для одного человека слишком много иметь разом и одно, и другое. Где Тирла увидела колье? Да на моей шее, и это произошло с полгода назад... Тогда мой дорогой муж находился в полнейшем блаженстве как от возвращения Тирлы, так и от присутствия этой рыжеволосой чаровницы рядом с собой – можно сказать, Воган летал, как на крыльях, при этом полностью игнорируя меня. К тому же дорогой супруг уже не считал нужным скрывать свои чувства к вновь обретенной невесте (пусть даже бывшей), и при том считая меня чем-то вроде помехи своему долгожданному счастью. Надо заметить, что и сама Тирла не упускала возможности лишний раз появиться перед Воганом, чтоб бросить на него взгляд, полный любви и обожания, а заодно намереваясь позлить меня своим присутствием. Именно тогда-то эта наглая девица увидела мое колье.
Я прекрасно помню тот день: тогда нас пригласили на праздничный прием в доме тети Фелисии – у нее был юбилей, и я направилась туда вместе с мужем. Справедливости ради надо признать, что ехать туда Воган никак не хотел – там, дескать, шумно, многолюдно, все смотрят на него, как на неотесанную деревенщину, не умеющую связать двух слов, да и отношение у присутствующих к нему далеко не из самых лучших. Говоря откровенно, в чем-то Вогана можно понять, но и сам он на приемах вел себя не по правилам этикета, а просто стоял у стены с кислым и недовольным видом. Ясно, что мало у кого возникнет желание общаться с человеком, который раздражен и находится не в духе.
Тем не менее, нравится это моему супругу, или нет, но раз приглашение было получено заранее, то от визита отказываться нельзя (впрочем, у меня и намерений таких не было), да и портные уже изготовили нам новую одежду, подходящую для подобного торжественного случая. Наряд из черного бархата очень шел Вогану, делал его еще более красивым, и дорогой супруг это прекрасно понимал, несмотря на проявляемое им раздражение – дескать, нечего мне делать у твоей родни, могу занятие получше найти!.. У меня же было простое лаконичное платье с глубоким вырезом, сшитое из роскошного синего бархата, причем цвет бархата полностью совпадал с синим отблеском сапфиров в колье. Для такого колье не надо много вычурного богатства в одежде – тут как раз подойдет то, что попроще, потому что правило «скромно, но дорого» в моем случае подходит как нельзя лучше, и только лишний раз подчеркивает красоту удивительного украшения.
Несмотря на все недовольство Вогана, он вынужден был согласиться с этой поездкой, и мы отправились в дом тетушки – что ни говори, но надо соблюдать внешние приличия. Когда же наша карета выехала из ворот, то Воган внезапно приказал кучеру остановить карету – оказывается, на дороге стояла Тирла, и мой дорогой супруг намеревался сказать ей что-то крайне важное. Правда, моим мнением по поводу остановки и столь наглядного пренебрежения к своей жене Воган не счел нужным поинтересоваться.
Хотя Воган вышел из кареты, но дверь закрывать не стал, и я видела, как к мужу подошла, вернее, подбежала Тирла, и обняла его так, будто встречает любимого после долгой разлуки. Впрочем, девица хорошо должна была меня рассмотреть, потому как весь этот спектакль был устроен в расчете на меня. Несмотря на то, что эта рыжая особа влюблено глядела на Вогана, и, трогательно улыбаясь, что-то говорила ему – тем не менее, я понимала, что каким-то боковым зрением девица рассматривает меня. Более того: когда мой супруг, закончив разговор, вновь направился к карете, то Тирла уже в открытую стала смотреть не на него, а на меня, причем в ее взгляде было нечто вроде плохо скрытой зависти и неприкрытого восхищения. Надо сказать, я еще тогда поняла, что она не сводит глаз с моего колье. Впрочем, подобная реакция меня не удивила – все, кто в первый раз видел это восхитительное украшение, не мог оторвать от него свой взгляд... К сожалению, в случае с Тирлой все оказалось несколько иначе: она, как и все остальные, вначале была просто очарована этим украшением, а потом ее мысли приняли более практичное направление. Очевидно, рыжая девица уже тогда стала прикидывать, сколько можно выручить за столь прекрасное колье, и как сделать так, чтоб в случае исчезновения этой восхитительной драгоценности сама красотка могла остаться в стороне от возможных подозрений.
Квез рассказал нам далеко не все, да и вся эта история ему наверняка была известна не полностью, но кое-что я все же могла предположить. Возможно, Тирле с самого начала хотелось бы заполучить это колье для себя, но в то же время она прекрасно понимала, что для нее этот слишком дорогое украшение, за которое могут голову ненароком свернуть. Да и не покажешься на людях в такой красоте – враз слухи по округе разнесутся. Как говорится в известной поговорке: каждому – свое. Ну, а когда Воган рассказал о том, что колье, столь приглянувшееся его прелестной подружке, является фамильной ценностью в семье его жены, то именно тогда рыжеволосая девица решила прибрать эту драгоценность к своим рукам.
На мой взгляд, дело тут было не только в стремлении получить хорошие деньги от продажи колье, но и в желании таким образом наказать ту, что заняла место возле Вогана. Конечно, Тирла сама виновата в случившемся: что ни говори, но это она бросила жениха, а не он ее – тут не поспоришь. Тем не менее, по извечной женской логике (которую посторонние не всегда могут понять) виновницей всех своих бед следует считать удачливую соперницу, ту, что теперь на законном основании находится возле брошенного жениха, то есть меня. Дескать, если бы не эта пронырливая особа, то влюбленный кавалер обязательно дождался бы возвращения раскаявшейся беглянки, простил ее со слезами на глазах, и все у них должно было сложиться хорошо, а теперь, волей – неволей, но надо мириться с присутствием супруги возле своего обожателя. Конечно, вернуть себе бывшего ухажера удается далеко не всегда, но зато хоть немного отплатить счастливой сопернице – от подобного не откажется едва ли не каждая из обиженных девиц.
План Тирлы был прост, надо было лишь дождаться подходящего момента, а вместе с тем следовало найти нужных людей. Со вторым было посложнее, но Тирла за время своего пребывания в дальних странах успела обзавестись кое-какими хм... знакомствами (причем далеко не самыми лучшими), так что постепенно она сумела решить и этот вопрос. Все остальное не составило особого труда: для начала она уговорила Вогана украсть мое колье и заложить его у ростовщика – кстати, это было сделать не так и сложно, потому как денег на веселую и беззаботную жизнь влюбленной парочке стало не хватать, а продавать мое приданое – дело довольно непростое и хлопотное. Золота, полученного от заложенного колье, хватило на то, чтоб рыжеволосая прелестница объехала все близлежащие лавки, балуя себя дорогими покупками. Впрочем, уже через пару дней Тирла предложила и вовсе продать колье все тому же ростовщику – мол, переживет твоя женушка, у нее денег много, и дорогих побрякушек в ее благородном семействе тоже хватает! Одним больше, одним меньше – им какая разница!?, а вот нам с тобой золотишко, полученное за эту безделицу, очень даже не помешает!.. И потом, эта блестящая безделушка – ваше общее имущество, а своим добром ты можешь распоряжаться, как вздумается!.. Думаю, излишне упоминать о том, что Вогану даже в голову не пришло возражать предмету своего обожания, и он со спокойной душой продал колье ростовщику.
Дальше все пошло так, как и рассчитывала Тирла. Дело в том, что ростовщик по имени Куонг, которому Воган продал украшение, занимался своим делом в наших краях уже много лет, и кое-какие из его привычек многим были уже известны, только вот Куонг об этом совсем не задумывался. Увы, но иногда постоянное повторение одних и тех же действий не приводит ни к чему хорошему. Что именно имеется в виду? Дело в том, что одной из этих постоянных привычек было то, что после того, как в его руки попадала по-настоящему дорогая и ценная вещь, ростовщик сразу же отправлял ее с надежными людьми к своим родственникам, живущим в другом городе. Дескать, у них и сейфы покрепче, и охрана получше, и продать полученное они сумеют с хорошей выгодой. Известно было и то, куда, и по какой дороге обычно направляются люди, сопровождающие ценный груз, и что их, как правило, всего двое...
Стереотип сработал и в этот раз, и на сопровождающих, которые везли колье, напали в дороге, устроив засаду. Посланники Куонга были хорошими бойцами, но справиться с нападающими не сумели – тут сработал как фактор внезапности, так и то, что вороги оказались очень умелыми воинами, и в коротком бою сумели одержать верх. Схватка заняла всего минуту, и, причинив охранникам тяжелые увечья, напавшие забрали колье, и были таковы. Понятно, что все это было придумано Тирлой, которая рассчитывала впоследствии получить часть денег, вырученных от будущей продажи украшения – как видно, девица намеревалась еще раз разжиться деньгами после продажи дорогого украшения. Разумеется, в этом случае надежды на получение кошелька с золотом выглядят довольно призрачными, если, конечно, не учитывать того, что к столь рискованным делам, как правило, привлекают только проверенных людей, или же тех, кого хорошо знают, и рассчитывают, что впоследствии их не обманут...
Естественно, что те люди, что сумели раздобыть колье, увезли его из нашей страны, намереваясь продать украшение где-либо в ином месте, потому как оно было слишком приметным, и сбыть его следовало там, куда не дотянется рука нашего правосудия. По удивительному стечению обстоятельств колье оказалось не только в этой стране, но и в том городе, где мы сейчас находились, хотя, говоря откровенно, ничего странного в этом нет – именно здесь живут те люди, к чьей помощи Тирла прибегла, чтоб не только выкрасть колье, но и расправиться со мной.
Н-да, а ведь метр Мойс, поверенный тетушки Фелисии, был прав, когда говорил о том, что в семье Вогана, или же в его окружении имеется некая тоненькая ниточка, которая ведет к похищенному колье, только вот эту ниточку еще найти надо. Мол, поверьте моему опыту, тут есть какая-то связь, я ее просто нутром чую!.. Надо же такому случиться – метр Мойс, при всей своей опытности, эту самую ниточку, возможно, пока еще не нашел, а вот Квез, обычный неприметный человечек, сделал правильные выводы.
Как это ему удалось? Не знаю, Квез сказал лишь, что постоянно следил за рыжеволосой чаровницей, в которую влюбился еще с юности, только вот красотка не обращала никакого внимания на влюбленного в нее замухрышку. К тому же, несмотря на всю свою влюбленность, Квез хорошо понимал, что кавалер с пустым карманом Тирле совсем не нужен. Все так, только этот невзрачный человек, стараясь постоянно созерцать предмет своего обожания, подмечал всех, на кого обращала внимание дама его сердца, следил за ее поступками, и, если удавалось, то вслушивался в разговоры... Можно сказать, держал красотку едва ли не под непрестанным надзором, тем более что обстоятельства этому благоприятствовали – свободного времени у Квеза было, можно сказать, в излишке, желание понравиться Тирле тоже никуда не делось, и потому парень всеми силами искал возможность привлечь к себе внимание избалованной девицы. Как и следовало ожидать, при таком пристальном наблюдении за рыжей чертовкой, до влюбленного молодого человека постепенно стало доходить, что его ненаглядная красавица далеко не так проста, и бесхитростным созданием ее никак не назовешь.
Раздумывая над происходящим, и сопоставляя кое-какие факты, Квез сделал правильные выводы, которые, говоря откровенно, удивили даже его самого. Что ж, не он первый, и не последний из числа тех, кто внезапно осознает, что у прекрасного ангела, которому он едва ли не поклоняется, не только на голове растут острые рожки, но имеется еще и чертячий хвостик. Тем не менее, молодой человек наивно решил, что теперь красотка у него в руках, отныне никуда от него не денется, и под угрозой разоблачения своих делишек враз бросит Вогана, и отныне будет только с ним, то бишь с Квезом. Оставалось только хорошенько припугнуть рыжую колдунью – и все, дело сделано, после чего ему можно наслаждаться бесконечным счастьем!
Сказано-сделано, и в один далеко не прекрасный день, подгадав, когда Тирла на какое-то время осталась в одиночестве, молодой человек пришел к ней, и сообщил, что ему много чего известно о проделках прекрасной чаровницы, причем такого, что не останется без внимания стражников. Между прочим, эти доблестные слуги закона сейчас только что землю носом не роют, пытаясь выяснить, что произошло с молодой маркизой Алверст. Стражу обязательно заинтересуют беседы рыжей красавицы с неким подозрительным человеком с Востока, их тайные ночные встречи, а также он, Квез, знает о том, что Тирла имеет прямое отношение к похищению драгоценного колье маркизы Алверст, да и к смерти самой маркизы тоже. И вообще, дескать, мне много чего известно о том, какие грешки водятся за тобой, красотка, так что только от тебя, милая, зависит, узнают об этом служители закона, или нет... Да к тому же тетушка пропавшей маркизы такую цену назначила за достоверные сведения о судьбе исчезнувшей племянницы, что я с трудом сдерживаюсь, чтоб не посетить эту благородную даму, и рассказать ей кое-что небезынтересное, после чего я получу из ее рук кошелек, туго набитый золотыми монетами...
Как видно, Тирла враз поняла, что в жизни случаются непредвиденные ситуации из числа тех, когда следует проявить гибкость, и при кое-каких нежданных – негаданных обстоятельствах будет правильней временно отступить, и сделать вид, что испугана, и согласна со всеми условиями шантажиста. Похоже, она сумела убедить новоявленного кавалера в том, что ничего не имеет против того, чтоб сменить ухажера (тем более что Квез, дескать, ей давно небезынтересен), только вот требуется немного времени, чтоб под благовидным предлогом расстаться с Воганом. Мол, иначе никак, потому как столь внезапный разрыв с преданным кавалером будет выглядеть слишком подозрительно. Уж не знаю, каким именно образом Тирла сумела заверить Квеза в своем полном подчинении его воле, но тот очень скоро полностью уверился в том, что все идет так, как он и хотел, и красотка Тирла теперь никуда от него не уйдет. В общем, сбывается мечта идиота...
Правда, у рыжей девицы насчет Квеза были совсем иные планы, куда более жесткие – она мечтала избавиться от шантажиста, который свалился невесть откуда на ее шею, однако сделать это нужно было так, чтоб даже следов от наглеца не осталось. Наверное, ей пришлось хорошо постараться (вернее, даже очень хорошо), чтоб уговорить Квеза отправиться в далекую страну, и каким образом ей удалось добиться желаемого – это отдельный вопрос, но понятно, что рыжей красотке пришлось приложить для этого немало сил и умения. Как говорила Тирла, Квезу нужно было привезти из той заморской страны деньги, которые к этому времени наверняка должны быть получены за продажу колье, а заодно доставить туда письмо, без которого, мол, деньги нам никто не отдаст. Конечно, отправляться за море Квезу совсем не хотелось, но Тирла оказалась настойчивой и убедительной, а еще пообещала, что будет ждать возвращения своего нового ухажера, и за то время, пока Квез будет отсутствовать, она расстанется с Воганом.
Все так, но, похоже, Квез склонился на эту рисковую поездку только потому, что он должен был привезти из той поездки кучу золота: что ни говори, но им с Тирлой без денег придется нелегко, ведь у Квеза в кармане всегда было пусто, а красавица привыкла к обеспеченной жизни.
Ну, то, что Квез очень скоро раскаялся в своем согласии – это мы уже поняли, а уж когда он оказался в этом городе, то совсем упал духом. То место, куда молодой человек принес письмо от Тирлы, Квез назвал бандитским притоном, где отношение к нему было крайне неуважительным, а на требование отдать ему деньги за колье там только посмеялись. Как сообщил Квез, на ломаном языке ему было сказано следующее: мол, запомни – продано украшение кому-то, или нет, но тебя это не должно касаться никоим образом, и уж тем более мы не собираемся тебе, незнакомому нам человеку, отваливать целую кучу золота. Ты свое дело сделал, привез письмо, за что прими от нас благодарность, а остальное тебя не касается, так что иди отсюда, и не оглядывайся. Когда понадобишься, найдем тебя сами, а пока что тихо сиди в своей гостинице, вернее, в той комнатенке, которую ты снял, и не высовывайся наружу, потому как подобное для здоровья вредно, усек? Понятно, что Квез рассчитывал на совершенно иной прием, и потому уходить с пустыми руками не пожелал, потребовал, чтоб ему заплатили хотя бы часть денег от продажи колье, а заодно вернули все то, что вытащили из его карманов, когда обыскивали при встрече. Чем закончились эти требования? Синяком под глазом, короткой зуботычиной, и советом убираться как можно дальше отсюда, причем было понятно, что эти люди не шутили. Естественно, Квез поспешил удалиться, просто-таки мечтая о том, что более к этому дому он и близко не подойдет.
На следующий день в «Веселую устрицу» пришел один из тех, с кем Квез разговаривал вчера в том доме, куда привез письмо. Гость задал кое-какие вопросы, а перед уходом вновь велел Квезу никуда не уходить из комнаты – мол, вечером к тебе еще разок заглянем, денег на проживание принесем. Впрочем, к тому времени Квезу уже и деньги были не нужны, и уж тем более он не хотел встречаться с новым гостем – молодого человека стали одолевать дурные предчувствия. Конечно, в дороге он прочитал письма Тирлы, и ему очень не понравилось то, что рыжая подружка написала о нем – дескать, прошу оказать подателю сего письма знак благодарности за услугу, оказанную мне этим человеком. Непонятно по какой причине, но Квезу очень не понравилось это выражение, какое-то оно странное, да и, положа руку на сердце, следует признать, что никакой доброй услуги красотке он не оказывал, все было с точностью до наоборот. Будь на то его воля – удрал бы из этого города на первом же корабле, только вот если у тебя в кармане нет ни единой монетки, то совершить подобное весьма проблематично.
А еще он осознавал – как это ни печально, но никто не собирается возвращать его на родину, и уж тем более никто не намерен отдавать деньги малознакомому человеку. В этих местах куда проще, быстрей и надежней расправиться с неугодным человеком, чем отсыпать ему хоть пяток монет. Тут его никто не знает, и если пропадет какой-то иноземец, то этого никто и не заметит. Ох, и зачем он вздумал пугать Тирлу тем, что раскроет перед всеми ее темные делишки? Вот и доигрался... Верно говорят: не стоит лезть в чужие дела – чревато. Ох, и не буди лихо, пока оно тихо...
Что же касается сапфирового колье... Когда Квез, еще находясь в том доме, куда привез письмо Тирлы, все же заикнулся об этом украшении, то мужчина, который читал привезенное письмо, между делом бросил ему в ответ нечто вроде того, что, де, эта вещь уже ушла с торгов. На вполне обоснованное опасение Квеза – как же, мол, выставлять прилюдно, колье-то ищут!, ему велели заткнуться и не совать свой нос в чужие дела. Что же касаемо сложностей, то с ними мы разберемся сами, да и опасаться нам нечего, потому как торги были только для своих...
Вот и все, что мы сумели узнать у Квеза. Конечно, это не так и много, но все же лучше, чем совсем ничего.
– Если я правильно понял, то твоя фамильная драгоценность ушла с молотка... – сделал вывод Дорен.
– Похоже на то... – мне только и оставалось, что вздохнуть. – Однако в главном Квез был прав – колье краденое... Конечно, наша страна находится далеко отсюда, но сапфировое колье – вещь слишком приметная, и потому, несмотря ни на что, его вряд ли рискнули выставить в открытую.
– Тут ты не совсем права... – Винсент покачал головой. – Существуют разные торги, в том числе и, так называемые, «для своих». На таких хм... аукционах всем изначально известно, что товары, которые там выставляются, приобретены, скажем так, не совсем законным путем, и потому покупатель осознанно берет на себя некие риски, а уж как он потом будет бороться с возможными щекотливыми ситуациями – это его заботы.
– Например?
– Есть разные способы, но вот что касается драгоценностей... – Винсент на секунду задумался. – Ну, такую приметную вещь могут увезти в еще более дальние страны, или же продать кому-либо из тех, кто прячет драгоценности в тайники, никому их не показывая – на свете существует немало богачей, которые коллекционируют уникальные украшения. И, наконец, следует сказать о самом неприятном исходе: некоторые драгоценности, вроде броши, ожерелья или того же колье – впоследствии они могут быть просто разобраны на отдельные камни, и тогда уже не будет никакой возможности хоть что-то доказать.
Ой, неужели у кого-то поднимется рука, чтоб разломать такое поразительно красивое украшение?! От восхитительного колье, когда-то изготовленного для любимой девушки, останется только кучка сапфиров, горстка бриллиантов, и слиток белого золота... Хотя исключать ничего нельзя, в том числе и столь печального итога.
– Но если колье уже продано, то где его искать?.. – этот вопрос сейчас интересовал меня больше всего.
– Прежде всего, будем надеяться, что украшение все еще находится в этой стране, а не отправилось с кем-то в еще более дальние края. Если окажется, что оно уже спрятано в чьем-то багаже, и пустилось в очередной путь по пустынным дорогам или морским волнам – вот тогда у нас уже точно не будет возможности до него добраться.
– И как это можно выяснить?
– Надо подумать... – Винсент повернулся к Ярли. – Твой отец вышивал золотом, верно?
– Да.
– Золотую нить покупал у ювелиров, верно?
– Да... – вновь кивнула головой девушка. – У них продается специальная нить из золота для дорогих вышивок.
– Ты знаешь тех ювелиров, у которых твой отец покупал эту самую нить?
– Только по именам – сама я к ним никогда не ходила.
– Но ведь что-то о тех людях ты должна знать? Наверняка отец рассказывал тебе о них, советовал, к кому из мастеров-ювелиров стоит обращаться, а кого лучше обходить стороной?
– Говорил, причем не раз... – кажется, Ярли была сбита с толку. – Дело в том, что у одних ювелиров золотая нить хуже, у других лучше, так что...
– Меня интересует несколько иное, вернее, мне бы хотелось знать, что представляют собой эти люди. Кому из тех мастеров золотых дел можно доверять, о ком ходят дурные слухи, или кто из них скупает краденое...
– Да, отец не раз говорил мне обо всем этом... – Ярли постаралась не выдать своего удивления. – Так, на всякий случай. Он боялся, как бы меня впоследствии не обманули, когда сама буду покупать золотые или серебряные нити.
– Твой отец был совершенно прав, но ты меня немного не поняла. Меня интересует то, что ты знаешь о тех ювелирах, какие есть в этом городе, причем желательно рассказать все, что тебе о них известно. Тут важны даже самые незначительные подробности.
– Но я знаю только то, что говорил мне отец, а это было несколько лет назад!
– И что с того? Ювелиры – народ особый, в свои ряды новичков пускают неохотно, так что за год-другой вряд ли многое изменилось.
– Ты хочешь кого-то из них нанять для поисков колье?.. – не поняла я.
– Ни в коем случае!.. – отмахнулся Винсент. – Тут никто ничего искать не будет, хотя деньги за поиски возьмут без проблем. Ювелиры – люди особые, недоверчивые, они с чужими людьми, и уж тем более с иноземцами, откровенничать никогда не станут. Это, так сказать, особенность рода их занятий, так что тут нужен совсем иной подход.
Ну, насчет ювелирных изделий мне и самой известно многое, и, смею надеяться, что разбираюсь в них неплохо, а вот насчет отношений мастеров-ювелиров между собой я никогда не задумывалась.
– Ты что-то придумал?
– Как сказать... Видите ли, на таких тайных торгах обычно присутствует ограниченный круг проверенных людей, а много их, или мало – это уже другой вопрос. Однако на такие вот торги приходит немало ювелиров, которые стараются по дешевке скупать дорогие безделушки их числа тех, которые не стоит выставлять в открытую продажу. На твое колье должно было найтись немало желающих его приобрести. В любом случае, все должны знать, кто купил сапфировое колье.
– А если тот человек, к которому мы обратимся, не присутствовал на тех торгах?
– Ранее я упоминал, что ювелиры – это особое сообщество, несколько закрытое, стоящее чуть в стороне от всех остальных, и все более или менее значимые новости, касающиеся драгоценностей, становятся известны едва ли не каждому из них. Проще говоря, такие сведения разносятся между ними, как круги по воде.
– Сомневаюсь, что хоть кто-то из здешних ювелиров откроет нам имя этого человека.
– Естественно, просто так его никто не скажет, тут нужен совершенно иной подход. Милые дамы, по этому поводу у меня появилась одна мысль. Беда в том, что нам опять придется прибегать к вашей помощи – без этого никак.
В ответ я только закивала головой – какие тут могут быть сомнения! Сделаю все, что смогу лишь бы внести хоть какую-то ясность в поиски! Думаю, Ярли тоже не откажет нам в помощи.
Через несколько часов мы с Ярли подходили к торговым лавкам, находящимся в центре города. Я уже знала, что здесь расположены самые дорогие магазинчики, в том числе и те, что торговали драгоценностями. Как раз одна из таких лавочек нас и интересовала. Плохо то, что в таких местах хватало стражников – вот и на этой улице они находились едва ли не на каждом углу, но мы их, кажется, не заинтересовали. Впрочем, мы сейчас выглядели как служанки из богатых домов – простая, но добротная одежда, лица прикрыты так, что видны только глаза... Еще Ярли сказала, что иногда в таком виде богатые женщины заглядывали в здешние лавочки – не каждой хотелось, чтоб родственники и знакомые знали о том, что они оставляют немалые деньги в дорогих магазинчиках, или же покупают товары в долг, за которые позже придется расплачиваться их мужьям. Хм, вообще-то в нашей стране подобное случается тоже довольно часто...