Текст книги "Синий цвет надежды (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 43 страниц)
Впрочем, сейчас у меня нет возможности проявлять слабость и падать в обморок от увиденного – такое поведение подходит для салонов, а не для грубой действительности. К тому же эти существа отнюдь не намеревались вступать с нами в долгие переговоры – как раз наоборот, продолжая издавать жуткие звуки, горати кинулись к нам.
Надо сказать, что в каком-то смысле нам повезло – как видно эти существа нападали не поодиночке, а всей кучей, разом сминая добычу, и запуская в нее когти и зубы. Почему повезло? Да просто камни, брошенные из пращи, враз положили двух горати, а большой камень, который я непонятно какими силами умудрилась поднять и швырнуть в бегущих человечков, ранил еще двоих. Похоже, эти создания не привыкли к сопротивлению (судя по всему, здешние крестьяне при виде этих существ пытались убежать, и им даже в голову не приходило давать отпор мохнатым человечкам), и потому горати отступили, оставив убитых, а раненые отползли сами. Все остальное было предсказуемо: человечки сменили тактику, рассыпались вокруг холма, и стали забираться наверх поодиночке, разом со всех сторон. Конечно, наши спутники без остановки крутили пращи, и камни летели в горати без остановки, но эти существа почти всегда умудрялись уклониться от летящих на них каменных снарядов, хотя еще три человечка оказались подбиты. Тем не менее, было понятно, что долго нам не продержаться...
Однако не прошло и минуты, как все поменялось. Я не поняла, что произошло, но горати, которым до нас оставалось пройти не более полутора десятков шагов, внезапно бросились вниз с холма, и, судя по их виду, мы потеряли для них всякий интерес. Ничего не понимаю – они ж только что рвались к нам в полной ярости... Да что происходит? В растерянности я отвела взгляд в сторону... А это еще кто такие?
К холму приближалось странное существо, взглянув на которое, в первый момент я решила, что перед нами невесть откуда появился огромный крокодил. Ранее я не раз видела на картинках крокодилов, и потому вначале подумала, что вижу перед собой эту рептилию, но потом поняла – передо мной находится нечто совсем иное. Пятнистая шкура, чуть более короткая морда, и длинный змеевидный хвост, похожий на толстый канат... А еще с нижней челюсти существа свисала длинная вязкая слюна... Оскалив страшную зубастую пасть и переступая упругими когтистыми лапами, это непонятное создание быстро приближалось к нам. Ой, а вот и еще один такой же гм... крокодил, и еще... Внезапно одно из этих существ повернулось, взмахнуло своим длинным хвостом, словно бичом, и один из горати, по которому пришелся удар этого хвоста, взлетел в воздух, но упасть не успел – этот так называемый крокодил перехватил человечка еще в воздухе, сжал свои страшные челюсти... Когда горати вновь оказался на земле, то передвигаться он уже не мог – похоже, у него было переломано немало костей и разорваны мышцы. Что же касается так называемого крокодила, то оставив обездвиженную жертву на земле, он уже бросался погоню за вторым горати, который со всех ног припустил от своего преследователя...
– Это что, то есть кто?.. – только и смогла произнести я, глядя на то, как маленькие человечки поспешно покидали поле боя. – Что за зверь такой?
– Их называют каркидонами... – Вин не сводил глаз с этих больших существ, которые, несмотря на свою громоздкость, двигались достаточно быстро.
– Как-как?
– Каркидон... – Дор почесал в затылке. – Его еще называют сухопутным крокодилом...
– Так и есть... – теперь уже и Ярли подала голос. – За каркидонами многие охотятся, и за шкуры этих зверей на базарах просят немалые деньги. Многие готовы платить и того больше, лишь купить шкуру каркидона.
– Что, на свете так много любителей диковинок?
– Нет, просто эти шкуры очень крепкие... – Ярли не сводила глаз того, что творилось у основания нашего холма. – Из них даже изготавливают панцири для воинов – их никакая стрела не пробивает!
– А еще поблизости должен быть водоем... – добавил Дор. – Как нам говорили, эти хвостатые, хотя и называются сухопутными крокодилами, тем не менее, не могут жить без воды...
Меж тем каркидоны уже расправлялись с четвертым по счету горати, и каждый раз это происходило одинаково: вначале на бегущего человечка обрушивался удар длинного хвоста, затем сбитого с ног и оглушенного горати каркидоны сжимали своими челюстями, после чего бросали на землю неподвижное тело жертвы, и бросались в погоню за новой добычей. Впрочем, оставшиеся в живых горати со всех ног удирали отсюда – видимо, они хорошо знали, что может ждать их в дальнейшем. Ну, а ни один из трех каркидонов не стали пускаться в погоню за убегающей добычей – и без того хватит, чем перекусить, на земле остался лежать не один горати.
Пока эти крокодилы (по-иному я их про себя не называла) отрывали куски тел от лежащих на земле горати, Вен повернулся к нам.
– Быстро уходим, пока нас не заметили!
Дважды повторять не пришлось, ни у кого не было желания тут оставаться. Мы, стараясь двигаться как можно быстрей, спустились с холма и бросились бежать. Оглянувшись, я заметила, что одна из этих зверюг кинулась, было, вслед за нами, но, по-счастью, быстро отстала: пока что еды и так хватает, не стоит тратить время на поиски новой добычи, а не то можно вообще без обеда остаться, потому как отсутствием аппетита никто из каркидонов не страдает... Ну, а мы мчались, глядя не столько по сторонам, сколько себе под ноги – если упадем и расшибемся, то еще неизвестно, сумеем ли вообще уйти от этих жутких созданий...
Остановились мы только тогда, когда уже не было никаких сил бежать дальше. Усевшись (вернее, почти упав) в небольшой тени колючего кустарника, мы какое-то время молчали, лишь тяжело дышали после долгого бега. Затем каждый сделал по паре глотков воды из фляжки – конечно, это совсем немного, но к этому времени во фляжке уже почти не осталось воды.
– Вин, ты, кажется, говорил, что неподалеку должен быть водоем... – эти слова вырвались помимо моей воли.
– Да, но если там обитают каркидоны, то идти туда не стоит... – устало произнес Вин. – Вы же видели этих милашек, так что представляете, на что они способны.
– А ты их раньше видел?
– По счастью, лицезрел только в виде чучела... – усмехнулся Вин. – Кстати, оно было очень неплохо изготовлено... Но тот человек, что показывал мне это чучело, кое-что рассказал как о самом каркидоне и его привычках, так и об охоте на него. Помнится, охотник упоминал о том, что когда эти существа голодные, то едят все подряд, и за добычей могут передвигаться достаточно быстро – во всяком случае, вполне могут догнать бегущего человека. Достаточно сказать, что каркидоны довольно успешно охотятся на сайгаков, утаскивают в воду баранов, нападают на людей – вон, даже горати их боятся. Кстати, чешуя у этих зверюг просто непробиваемая! А еще у каркидонов слюна ядовитая – если укусят, то вряд ли выживешь. Отсиживаются и ночуют эти милашки в норах возле воды, там же обычно подстерегают добычу, причем прячутся так, что с первого раза их и не заметишь! Потому-то я и не хочу идти к воде – раз эти существа ходят по суше, значит, их хватает и в озере...
Пожалуй, Вин прав – лучше не рисковать понапрасну. Я вспомнила круглые красные глазища этих созданий, а вместе с тем и длинный хвост, одним ударом которого каркидоны с легкостью сбивали с ног свою добычу... Э, нет, я лучше еще немного потерплю без воды, но соваться туда, где живут эти существа, не стану. Судя по всему, мои спутники думали точно так же.
Отдохнув с четверть часа, мы вновь отправились в путь. Конечно, сейчас самая жара, лучше пересидеть в тени самое знойное время дня, но в глубине души каждому из нас хотелось оказаться как можно дальше от этих мест. Неизвестно, какие еще твари могут обитать в здешних краях...
Часа через два мы вышли к самой настоящей дороге, при виде которой у каждого из нас стало легче на душе: все же что ни говори, а дорога – это путь к спасению! Правда, даже беглым взглядом можно определить, что эта грунтовая дорога едва ли не заброшена, и ею пользуются крайне редко, но это даже хорошо – нам сейчас лишние глаза не нужны. Судя по ширине дороги, по ней когда-то передвигались повозки, а раз так, то эта стезя должна нас привести в то место, где живут люди. И потом, уж если нам встретился накатанный путь, то можно хотя бы не опасаться нападения горати, если, конечно, они тут есть. В случае чего эти маленькие человечки могут бежать за нами по обочине, шипеть, грозить, и даже скакать без остановки, но тут радует другое: как говорила Ярли, на саму дорогу горати даже не ступят, и хоть в этом мы можем чувствовать себя в сравнительной безопасности. Что ж, пустяк, а приятно.
Трудно сказать, сколько времени мы шли по этой дороге – лично мне показалось, что очень долго, но затем увидели, что впереди находится дом. Не знаю, что подумали другие, но я в первый момент чуть глаза не потерла – неужели тут, и верно, живут люди?! Интересно, кто решил поселиться здесь, в жаре, сухости и на отшибе от людей?
Однако подойдя к дому, стало понятно, что это глинобитное здание заброшено. Надо же – вроде дом и выстроен крепко, и размерами куда больше обычных крестьянских домишек, а часть крыши уже прохудилась, дверь сорвана с петель, ставней на окнах тоже нет, стены поцарапаны... Ясно, что сейчас здесь никто не живет – люди ушли отсюда, и трудно сказать, когда именно это произошло. Сейчас же мы наблюдаем картину полного запустения, словно этот дом забросили, и теперь он сам по себе ветшает и разваливается... Надо же – тут, судя по всему, даже огородик имелся, однако сейчас об этом можно только догадываться. Вокруг стоит полная тишина, из дома не доносится ни звука...
Махнув нам рукой – мол, стойте на месте!, молодые люди скрылись в доме. Пока они там обшаривали все уголки, я думала о том, что где-то здесь должна быть вода, а иначе людям в этом месте жить было бы просто невозможно. И потом, огородик возле дома тоже чем-то надо поливать... К этому времени вода во фляжке уже закончилась, и пить хотелось просто невероятно. Я невольно искала взглядом хоть какой-то родник, или влажное пятно на земле, но вокруг и близко не было ничего похожего.
– Дамы!.. – в дверном проеме появился Вин, и, похоже, он был доволен. – Дамы, попрошу вас в дом! Спешу вам сообщить, что тут есть вода!
Дважды повторять не пришлось – мы с Ярли едва ли не со всех ног кинулись в дом. Пара комнат – и мы оказались в сравнительно небольшом, пустом помещении, и там, на земле, в большой каменной чаше находился крохотный родник. Этот родничок наполнял чашу, а излишняя вода снова уходила в землю, но сейчас нам было не до того, чтоб внимательно осматриваться по сторонам – главное, что, наконец-то, можно напиться от души!
Это уже позже, когда мы отдыхали, сидя на полу, я поняла, что бывшие хозяева этого дома, похоже, спрятали родник от посторонних глаз, а, может, и от солнца – наверное, боялись, что в жаркое время он засохнет, и обитатели дома останутся без воды...
– Надо же, источник находится прямо в доме!.. – Ярли была удивлена не меньше нашего. – Так делать не следует – еще Всевышний сказал, что воду нельзя прятать, она принадлежит всем жаждущим!
– Как видно, не все чтут заветы... – мне сейчас совсем не хотелось рассуждать о том, верно ли поступили те люди, что когда-то построили этот дом.
– Ну, вот что, дамы... – Вин неохотно поднялся на ноги, хотя заметно, что у него тоже не было особого желания шевелиться. – Вот что, вы соберите то, что может гореть, а мы с братом по округе походим – вдруг что из еды отыщем...
– Только далеко не уходите!
– Это как получится...
Мужчины ушли, а мы с Ярли стали собирать обломки дерева (вернее, остатки от разломанной мебели), ветки, щепки... В доме следы настоящего разгрома – глиняные черепки, клочки ткани, камни, мусор – и все это покрывает слой песка и пыли. Одним словом, перед нами разрушение, уныние и запустение. По счастью, человеческих костей мы тут не заметили – уже неплохо. Радовало и то, что вода находится в этом доме, и я то и дело бегала к родничку, чтоб сделать глоток невероятно вкусной холодной воды...
Братья вернулись не с пустыми руками – они умудрились добыть песчаную куропатку, птицу довольно-таки немаленьких размеров. Оказывается, эти куропатки (как и домашние курицы) не умеют летать, но зато бегают так быстро, что и не догонишь. А ведь и верно – за сегодняшний день я несколько раз видела таких птиц, но они пробегали где-то вдалеке. По-счастью, нашим спутникам повезло, и они сумели подбить куропатку, и, значит, у нас наконец-то будет ужин.
Ярли ловко ощипала птицу, а мужчины отыскали в каменной нише возле очага кремень и огниво – судя по всему, люди уходили отсюда в спешке, и потому забирали только самое необходимое, а о некоторых вещах впопыхах и не вспомнили. Ну и хорошо, потому как сейчас кое-что из добра, забытого хозяевами при поспешном отъезде, нам было просто необходимо.
Огонь разожгли в большом очаге, и мы с трудом дождались, когда куропатка будет готова, после чего честно поделили ее на четыре части, и мне показалось, что я никогда и ничего не ела вкуснее, пусть даже это мясо было несоленым. Главное – сейчас у нас есть ужин и холодная вода, а в нашем непростом положении пока что ни о чем ином и мечтать не стоит.
До заката еще было время, но никому из нас даже в голову не пришло предложить вновь отправиться в путь – мы все очень устали, а в этом доме вполне можно устроиться на ночлег: куда лучше и безопасней провести ночь под крышей, чем в очередной раз на каком-нибудь пригорке. Вин, осмотрев дом, сказал, что лучше всего расположиться в угловой комнате, едва ли не самой маленькой из всех – там крыша цела, и в стенах нет ни одной трещины. Вход в комнату там совсем низкий – надо согнуться, чтоб войти внутрь. Окошечко там, правда, всего лишь одно, и оно совсем небольшое – в него только кошка пролезет, или с трудом проползет некрупная собака. Впрочем, ни у кого из нас не было намерений возражать Вину – хотелось просто выспаться, не опасаясь того, что ночью в тебя вцепятся чьи-то клыки, и комнатка для этого казалась вполне подходящей. Будь моя воля, я бы уже сейчас улеглась спать, несмотря на то, что солнце еще не ушло, но перед тем надо в комнате навести порядок, убрать с пола все лишнее.
Казалось бы, все хорошо, только вот Вин мрачноват, ходит по дому, заглядывает в каждый угол – похоже, ему здесь что-то не нравится. Надо сказать, что не только я, но и его брат обратил внимание на хмурое лицо родственника.
– Вин, в чем дело?.. – поинтересовался Дор. – Ты как будто ищешь что-то...
– Есть такое дело... – Вин почесал в затылке. – Понимаешь, я у родника нашел несколько клочков шерсти...
– Это ты про ту, которая темная и длинная?.. – Дор махнул рукой. – Так я ее тоже видел, причем не только у воды, но и в одной из комнат. Похоже, тут какой-то зверь на водопой приходил, а заодно о косяк почесался. Бывает...
Вообще-то я тоже заметила эту шерсть – коричневая, почти черная, длиной с мою ладонь. Клочки этой шерсти были совсем небольшие – помнится, я еще тогда продумала, что это какой-то зверь линял. У меня в детстве кошка была, совсем старенькая, так она по весне тоже теряла небольшие прядки...
– Звери на водопой один раз не ходят... – Вин был настроен не столь благодушно. – У них, как правило, для этого есть постоянное место, а раз так, то и сюда кто-то является каждый день. К тому же в жилища людей звери стараются не заходить, и уж тем более они обходят это место стороной, если там остается запах человека, а этот запах не выветривается долгие годы. И еще одно: никто из вас не обратил внимания на то, как поцарапаны здешние стены? Лично я не могу отделаться от впечатления, что какой-то зверь точил здесь свои когти...
– Думаешь, здесь были горати?
– Нет, у них шерсть куда короче, да и цвет у нее другой...
– Может, сюда какой-то зверь приходил?
– Все может быть.
– И что ты предлагаешь? Искать другое место для ночлега?
– Не стоит, да и, честно говоря, уходить отсюда просто не хочется. Однако не помешает лишний раз проявить осторожность. На всякий случай...
– Кто бы возражал...
До захода солнца мы успели сделать все: в комнате устроили себе что-то похожее на лежанки, а еще принесли туда немного дров – как сказал Вин «на всякий случай». Кроме того, братья подняли с пола оторванную (правильней сказать – вырванную), дверь, заложили ею входной проем, да еще и сделали упор из нескольких крепких досок. Теперь сюда вряд ли кто проберется...
Зашло солнце, на землю упали сумерки, и в мы забрались в комнату. Дверь была наглухо закрыта, через крохотное оконце гаснущий вечерний свет почти не попадал внутрь, и в комнате было совсем темно. С дежурствами мы уже определились заранее, так что теперь можно спокойно отходить ко сну, тем более что за последние пару дней мы здорово вымотались.
Интересно устроен человек: вроде бы совсем недавно мечтала о том, как бы пораньше уснуть, а сейчас, когда появилась возможность уснуть, мне вдруг захотелось просто поговорить. Наверное, этому способствовала тишина за стенами дома и то удивительное чувство безопасности, которое я ощутила впервые за несколько дней.
– Господа хорошие, если вы еще не спите, то не могли бы ответить мне на пару вопросов?.. – поинтересовалась я.
– Сразу отвечаю... – подал голос Вин. Судя по голосу, ему тоже не очень-то хотелось спать. – Мы с братом всегда к услугам прекрасных дам, и рады выказывать себя галантными и обходительными кавалерами хоть днем, хоть ночью.
– Второе время суток мне нравится даже больше... – хохотнул Дор. – Крылья распушим – и вперед! Не сомневайтесь – покажем себя орлами и соколами!
– Да ну вас!.. – теперь невольно рассмеялась и я. – Не обижайтесь, но меня давно интересует вопрос – вы, вроде, братья, но друг на друга совсем не похожи!
– Я больше скажу... – усмехнулся Вин. – Мы даже родились в один год и в один день.
– Конечно, мне бы не хотела показать себя бестактным человеком, который лезет не в свое дело...
– Тут нет никакого секрета... – Вин не дал мне договорить. – Все просто – у нас один отец, зато матери разные.
– Понимаю...
– Ну, чтоб была полная ясность, нам надо представиться: я Винсент Эрмант, виконт Меривел...
– А я – Дорен Мер... – добавил его брат.
Вот теперь мне многое стало понятно. Вин, он же Винсент происходит из знатной семьи, а вот что касается его братца, то тут все несколько сложнее. Он, без сомнений, рожден вне брака, но, тем не менее, отец признал сына официально, и дал ему свою фамилию, правда, несколько усеченную – именно таким образом положено поступать в подобных случаях, то есть когда у высокородного вне брака рождается ребенок, которого он считает своим, и от которого не намерен отказываться. Эти дети также считаются аристократами, только, если можно так выразиться, рангом чуть пониже. Титул виконта такой человек не получит, хотя является аристократом, имеет почти те же привилегии, и официально принадлежит к семье отца. Почему несколько уменьшатся фамилии? Просто именно таким образом подчеркивается их происхождение, и в случае смерти отца эти дети, как правило, не имеют прав на фамильное имущество – увы, так гласит закон. Однако в том случае, если у аристократа нет законных наследников – вот тогда эти рожденные вне брака дети вступают в права наследника.
– Меривел... – в свое время тетушка заставила меня выучить все аристократические семьи нашей страны, а заодно и их происхождение. Дело это непростое, путаное, особенно если учесть сложные родственные связи между семействами, в которых можно легко запутаться. – Вы сын графа Меривела?
– Он самый... – хмыкнул Вин. – Только я сын от второго брака. Что же касается моего старшего брата, наследника титула и состояния (которое, должен сказать, не ахти какое большое), то я его видел всего несколько раз в жизни.
Стоп, надо вспомнить, что я знаю о семействе Меривел. Кажется, это знатная фамилия много поколений назад имела отношение аж к королевской семье! Однако с течением времени род Меривел постоянно беднел, и сейчас они уже не владеют мало-мальски приличным состоянием. Конечно, высокое происхождение никто не отменял, и официально семья графа Меривел относится к самым знатным семьям страны, только вот родовитых семейств в нашей стране немало, а деньги имеются далеко не у всех.
– Погодите!.. – кажется, только сейчас Вин понял, что я упомянула титул его отца, а ведь он о нем ничего не говорил. – Погодите! Вы что-то слышали о моем отце?
– Нет... – вздохнула я. – Просто моя тетушка как-то упоминала о достопочтенном графе Меривел, и сейчас это имя всплыло в моей памяти.
– И кто же твоя тетушка?
– Весьма знающая дама... Но вы упоминали, что родились с братом в один день, верно? А матери у вас разные, так?
– Ну, если вам это интересно...
– Каюсь, интересно! Я, как все женщины, любопытна, и просто хочется знать немного больше о тех, с кем довелось встретиться едва ли не на краю света!
– Насчет края света – это полный перебор... – хмыкнул Вин. – До него еще идти и идти! Мы же в данный момент находимся в чужой стране и в полном захолустье, а это несколько иное местоположение... Лучше поговорим о нас, только, Лиз, учти, ты нам тоже должна будешь рассказать о себе!
По словам Винсента, его отец, почтенный граф Меривел, овдовел, когда его возраст приближался к сорока годам. Пусть он не был красавцем в прямом смысле этого слова, но зато служил в армии, имел хорошую репутацию, спокойный характер, и мечтал о большой и крепкой семье, куда можно будет вернуться после окончания службы в армии. Конечно, у графа уже имелся сын и наследник, но неплохо бы заиметь еще детей. Понимая, что ему вновь следует жениться, граф выбрал себе ровню – молодую женщину из знатной семьи, у которой не было почти никакого приданого, кроме знатного происхождения.
К сожалению, брак не задался с самого начала, потому как свежеиспеченная графиня была давно и безнадежно влюблена в другого человека, и свадьба с графом ей была никак не нужна – молодую женщину просто заставили смириться с выбором семьи, тем более что предмет ее воздыхания был женат. К тому же граф оказался далеко не так богат, как рассчитывала новобрачная, что, естественно, ее совсем не радовало. Свое раздражение и недовольство жизнью молодая женщина выплескивала на мужа, и тот, что вполне естественно, стал искать любви и внимания на стороне, вернее, у своей кухарки, привлекательной особы с весьма боевым характером. Справедливости ради следует заметить, что эта женщина нравилась ему куда больше законной супруги. Такие хождения на сторону закончились тем, что в один далеко не прекрасный момент в интересном положении оказались как жена, так и кухарка. Графиня была неглупа, да и, живя в одном доме, трудно что-то скрыть, и потому правда очень быстро вышла наружу, тем более что молодая графиня догадывалась, от кого кухарка нагуляла ребенка. Понятно, что семейные узы, которые и без того были непрочными, стали трещать по всем швам. Страшно даже представить, какие громы и молнии ежедневно обрушивались на голову бедняги графа, у которого отныне имелось только одно желание – прервать свой долгий отпуск и вновь отправиться в полк.
Скандалы в семье продолжались едва ли не до родов, и грозили перейти в постоянную и непрекращающуюся войну, в которой молодая графиня находила себе хоть какую-то отдушину от происходящего. Незадолго до того срока, когда обоим надо было рожать, графиня, находясь в отвратительном расположении духа, оскорбила кухарку (надо сказать, далеко не теми словами, которые положено знать даме ее происхождения и воспитания), да еще и швырнула в соперницу чем-то тяжелым. Кухарка (которая и сама в тот день чувствовала себя хуже некуда) терпеть не стала, забыла о почтении к хозяйке, и ответила адекватно. Дело кончилось тем, что дамы едва не передрались между собой, хотя успели вцепиться друг другу в волосы, что, разумеется, переходит все допустимые нормы приличия. Излишне упоминать о том, что обе женщины, не придя в себя после эмоциональной схватки, родили в тот же день, причем у каждой появился сын.
Неизвестно, чем бы все закончилось, но не прошло и нескольких дней после родов, как молодая графиня получила известие – тот человек, которого она давно и преданно любит, внезапно овдовел. Этой новости вполне хватило для того, чтоб дама без разговоров покинула дом мужа, оставив ему новорожденного ребенка и письмо с требованием о разводе.
Надо сказать, что основным чувством, которое испытал граф при этом известии, было невероятное облегчение и пьянящее чувство свободы. Предоставив стряпчим решать все вопросы, касаемые его развода с супругой, граф отбыл в полк с намерением отныне никогда не связывать себя узами брака. Что же касается новорожденного сына, то его забрала себе кухарка, мать второго сына, чему граф был несказанно рад, потому как оказался без единой монеты за душой – жена увезла с собой все деньги, которые имелись в доме, да вдобавок перед отъездом успела наделать долгов. Если принять во внимание, что еще нужно платить за развод и прочее, то бедняге графу было сложно выделить деньги даже на кормилицу для ребенка, а ведь у него родился и еще один сын. Оттого-то слова кухарки о том, что малыша она сама выкормит, потому как молока у нее хватит на двоих, были восприняты графом едва ли не как спасение из более чем непростой ситуации.
Итак, господин граф отбыл в полк, к месту службы, оставив на руках небогатой любовницы двоих деток. Надо сказать, что женщина растила обоих мальчишек, как родных, сыновья любили свою мать, и все трое были по-настоящему привязаны друг к другу. Граф иногда присылал деньги, но их хватало только на скромную жизнь, ни о каких учителях или гувернерах тут и речи быть не могло, так что мальчишки с раннего детства носились по улицам среди таких же чумазых детей бедноты, и подобная жизнь их вполне устраивала.
Граф впервые увидел сыновей, когда его по ранению демобилизовали, и он вернулся домой. К тому времени детям исполнилось почти по восемь лет, и оба тоже хотели встретиться с отцом, о котором им так много рассказывала мать. Надо сказать, что если сыновья были рады встретиться с родным папашей, то отец оказался несколько шокирован увиденным, потому как мальчишки выглядели как уличные хулиганы – босые, лохматые, в потрепанной одежде, один с подбитым глазом, другой с разбитым носом... Одно слово – дворовая босота. Вдобавок оба не умели ни читать, ни писать, да и ухватки детей были весьма далеки от совершенства. Враз осознав, что надо немедленно исправлять ситуацию и браться за воспитание подрастающего поколения, граф намеревался, было, отправить Винсента в военное училище, но тот наотрез отказывался ехать куда-то без брата, да и мать ребят устроила графу настоящую выволочку – мол, чем это один сын хуже второго?! Отец-то у них общий, да и парнишки толковые! Разве не понятно, что и второго сына надо как можно быстрей официально признать – кровь у вас всех одна!, и тогда парню в жизни придется куда легче!.. Немного подумав, отец согласился – вот, у герцога Мен уже более десяти незаконных детей, которых он признал и дал свое имя, и никто герцога за это не осуждает (кроме его жены, конечно!), а тут и всего-то один парнишка! Что же касается дальнейшего будущего этих ребят, то им, кроме как в армию, и пойти-то некуда – у отца все нет денег, чтоб содержать их должным образом, а служба в армии дает шанс многое изменить.
Вот таким образом сыновья графа Меривел и оказались в военном училище, где им пришлось довольно-таки несладко, потому как тамошние учителя вовсе не славились кротким и нежным нравом – как раз наоборот, там был весьма жесткий устав. Братья даже хотели удрать из училища домой, но постепенно смирились с действительностью. Ну, а потом, после того, как закончилась учеба, их путь лежал на службу в войска...
– А как вы здесь оказались?.. – спросила я. – Насколько мне известно, наша страна не воюет с этим государством, то есть с Тараком.
– Здесь совсем другая история...
Как я поняла, братья возвращались домой из поездки, связанной с их службой. По какой такой надобности братья отправились на корабле невесть куда – они не говорили, а я не спрашивала. Впрочем, это не имеет особого значения. Куда важнее другое: когда братья возвращались назад, то уже на второй день морского путешествия, на их корабль напали пираты. Вернее, карсаны...
Кто такие карсаны? Это жители небольшой прибрежной страны Карс, которые очень любили, скажем так, промышлять на морях – недаром парусное суденышко средних размеров имелось едва ли не в каждом прибрежном поселке, а тамошних детей с малолетства учили морскому делу и сражениям на воде. Однако карсаны никогда не нападали прямо – понимали, что не всегда сумеют справиться с экипажем очередного корабля, и потому действовали иначе. На своих сравнительно небольших корабликах карсаны приближались к чужому кораблю на расстояние выстрела, и несколько раз выстреливали из судовой пушки по кораблю, причем стреляли не снарядами, а особой жидкостью, вспыхивающей на воздухе. Естественно, что при попадании этой жидкости на корабль тот загорался, причем потушить этот огонь было невозможно. Конечно, случалось и такое, что при неосторожном обращении со столь опасной жидкостью вспыхивал и сам корабль карсанов, но тут уж, как говорится, спрашивать не с кого, сами виноваты...
Так вот, после того, как карсаны поджигали корабль жертвы, они стразу же отходили назад на небольшое расстояние, и наблюдали за гибелью корабля. Они, как хищник за раненой жертвой, следили за тем, как люди вначале пытались бороться с огнем, а потом, осознав тщетность своих попыток, спускали шлюпки. Все остальное было просто: корабль карсанов подходил к гибнущему кораблю, после чего на борт поднимали барахтающихся в воде людей, а заодно и тех, кто пытался скрыться на шлюпке. Пленных связывали, и отводили в трюм, а заодно ждали, не останется ли сгоревший корабль на плаву после пожара, ведь на нем можно еще неплохо поживиться. Впрочем, если даже на сгоревшем корабле не находилось ничего ценного, то карсаны особо не расстраивались, потому как эти морские разбойники охотились, в основном, за людьми, и Карс был одним из главных поставщиков рабов в иные страны.
Именно таким образом все произошло и в этот раз. Когда карсаны подожгли корабль, на котором находились братья, те едва успели выскочить из своей каюты, потому что пламя вспыхнуло совсем рядом. Из четырех спасательных шлюпок, что имелись на гибнущем корабле, две загорелись сразу, одну не сумели спустить на воду. Что же касается четвертой шлюпки, то в нее набилось столько желающих спастись, что она едва не черпала воду бортами. Неизвестно, как бы стали развиваться события дальше, но, как оказалось, в трюме корабля, на котором находились братья, среди прочих товаров находилась бочка с кхитайским порохом – подобный груз к перевозке запрещен, это считается контрабандой, но, как видно, кто-то из экипажа решил рискнуть и неплохо заработать на перевозке опасного товара. Увы, до бочки добрался огонь, порох взорвался, причем взрыв оказался такой силы, что разворотило борт корабля, а ударная волна снесла людей в море, откуда их и выловили карсаны.
