Текст книги "Знак Змееносца(СИ)"

Автор книги: Ватутин Алексеевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

   Под потолком зажглись оранжевая надпись: "Разрыв метрики пространства. Отсчёт входа – 5... 4... 3... 2... 1...".

   В центре камня появился небольшой песчаный смерч, разметавший коротким вихрем горячие пыльные волны, а вместо песка на камне возник игрушечный плюшевый медведь, с потёртым по бокам ворсом.

   – Я родился за триста лет до рождения своего сына, и умер за пятьсот лет до своей матери! Я тень небытия, вне времён ваших миров! Склонитесь, – шипящий патефонный голос вибрировал в пустоте. Словно радиоприемник настраивался на станцию вещания – звук прорывался сквозь шум и потрескивание эфира, приобретая четкость и объем. Сложный прибор, прорвав геометрию пространства-времени, уловил частоту "иного" пространства, и создавал небольшую буферную зону, для контакта. В воздухе запахло озоном и что-то противно засвистело.

   Одна из фигур жрецов вздрогнула, капюшон откинулся: прыгнувшая по носу граница ткани обнажила оскал зубов и сведённую мышцу рта. Он захрипел и, тоже рухнул на пол, резко дёрнувшись.

   Оставшиеся стоять фигуры, присели, коленопреклоненные.

   Внезапно, какие-то люди в чёрных облегающих костюмах, на манер аквалангистских, оттащили тело жреца и обнажённой жрицы, и тут же из темноты подземелья, торопливо перебирая ногами, колыхая красную металлотканую материю, выбежала другая фигура, взамен упавшей.

   У плюшевой игрушки, над скверно приклеенным носом из дерматина, колебались глаза из пластмассовых чёрных пуговиц.

   – Я только что умер... И ещё ранее умер мой брат, – пробасила детская игрушка, – но и вам суждено умереть... Все едины в царстве моём, но и в нем нет вечности!

   Раздался резкий треск рвущихся нитей, словно лопались пузыри... Туловище игрушечного медвежонка разорвалось на несколько частей, и в ярком свете появился призрачно подрагивающий, полупрозрачный трон, из красного камня. Будто голографическая проекция гигантская огромная белёсая рыбина, поблёскивая серой влажной чешуёй, и выставив морду к потолку. Из её огромного круглого глаза, обращенного с трона в зал, исходило прозрачное облако зеленоватого сияния, а рот непрерывно открывался, и закрывался, напоминая диковинный головной убор.

   – Мууууууу............. Муууу....... Муууу... Уууууу.... Под сводами подвального храма повис протяжный вой. Вой рыбы...

   Полковник торопливо перекрестился и сплюнул на пол.

   – Назови себя, сущность, – хрипло простонал один из жрецов, пытающийся дотянуться до рубильника на штативе.

   – Я пришёл не по зову, – просвистело из рыбины, плавники которой неприрывно колыхались, – я пришёл за тем, что принадлежит мне... (тихое шипение). Я – Мут! Владыка мёртвых! Я вне времени, и вне миров... Я – проекция вектора!

   – Что же ты ищешь здесь? – спросил жрец, зашедшейся приступом конвульсивного кашля.

   – Там... за дверью стоит существо... откройте ему... у него дрожат пальцы...

   Полковник вопросительно взглянул на Доценко, тот коротко кивнул и поднял правую руку, колыхнув чёрным рукавом.

   Из темноты возникли давешние фигуры в чёрных облегающих костюмах. Они направились к выступающей на стыке двух лучей звезды двери.

   Но подойти к ней они не успели: дверь, лязгнув лопнувшими стальными засовами, распахнулась резко, и внезапно.

   В тёмном проёме двери стоял Зариф.

   Он продолжал сжимать в руках ярко-жёлтый пакет, но ярче него, таким же жёлтым светом, словно фары поезда, горели его глаза.

   – А вот и наш петляющий "заяц", – мысленно произнёс Александр, глядя на экран.

   – Назови себя, – потребовала рыба утробным голосом.

   – Я есть часть Воли, – хрипло ответил Зариф, и голос его эхом разнёсся по огромному помещению.

   – Ты принёс, то в чём я нуждаюсь? – снова пробасила рыба, и трон колыхнулся в воздухе, в такт её словам.

   – Да, господин мой, – Зариф продолжал стоять в дверном проёме, не делая ни единого движения.

   – Это книга?

   – Да, господин мой, – вновь ответил лже-нищий, – та книга, в которой есть формула пророчества Птаха. Лишь Арфу Гармоний я не смог достать. Кто-то уже нашёл её здесь. Ни в настоящем, не в прошлом я не смог её обнаружить, ни её ни следов её... Из чего я могу сделать вывод, что Арфа Гармоний уже на Аттолане, в последней узловой точке реальности. Пророчество Птаха Инженера начало сбываться...

   – Глупое мясо, – в низких модуляциях прозвучали нотки разочарования, – Книгу и Арфу нужно было объединить здесь, в предыдущим Узле Событий!

   – Зариф, – громко произнёс Георгий Натанович, – дай Книгу нам: мы сохраним её, пока Арфа не найдена, можешь не сомневаться... к тому же все мы здесь, лица заинтересованные...

   – Уж как вы её охраняли, я заметил, – голос Зарифа стал насмешлив, а глаза полыхнули оранжевым огнём, – мне ничего не стоило добыть её, через глупого человека. А потом, вы знаете, что союз Двенадцати скоро рассыплется в прах: Январцы объединяются с Мартовцами и жаждут хаоса, дабы в нём родился новый порядок, Апрелевцы и Сентябристы, желают бороться за спасение старого мира, Айзор Великий Арбитр пытается сохранять баланс, Ты, Мут, вместе с Ямму, жаждаете создать свой собственный мир, пожертвовав Единым Ходом Вещей...

   – Ты не сможешь противостоять нашей Воле – ты всего лишь её часть! Помни об этом, червь! – от низких вибраций голоса рыбы стены храма задрожали.

   – Вы сами беспомощные эгоистичные сущности, – спокойно ответил Зариф, – только ради того, чтоб отсрочить ваш общий с нами финал, вы устроили на Аттолане кровавую бойню, дикий хаос, чтобы залатать дыру в метрике Вселенной энтропическим полем! Такого грубого расточительства я не помню со времён Восстания Древнейших! Но им-то было на всё плевать. А вам?...

   – Как же мне скучноооо... – протянула рыба, и полковник сдавил уши ладонями, а Георгий Натанович отступил на шаг назад. Он поднял руки по направлению к трону, и сцепил их в замок.

   – И от этой скуки ты решил плюнуть на всё Мироздание? – поинтересовался Зариф.

   Из глаза рыбы вырвалась яркой слезой огненная стрела, метнувшаяся в Зарифа. Тот резко отпрянул вбок. Хлопок, и на металлической полуоткрытой двери возникла чёрная выжженная дыра.

   – А я думал, что недальновидность, это чисто человеческое качество! – хмыкнул посланник воли, вновь вперив свой сияющий взгляд в сторону трона.

   – Зариф, мы же с тобой за одно: отдай книгу нам, – напряжённым голосом произнёс Доценко.

   – Нет, – решительно ответил Зариф, – вы её упустили, вы её не получите назад.

   Рыба, казалось, застыла.

   – Тут всё заблокировано лучшими синоптиками, – подал голос полковник, – Тебе не выйти из Храма, Зариф.

   – Вопрос, чисто философский, – пожал плечами тот, – вы бы лучше спросили себя, а что будет, если я не выйду отсюда? Не станет ли всем, находящимся тут, и не только тут, не станет ли вам всем от этого хуже?

   – Отдай книгу, и вали на все четыре стороны, – полковник начинал нервничать.

   – А вы отберите, товарищ полковник, – Зариф хмыкнул.

   – Хорошо, чего ты хочешь? – примирительным тоном спросил Доценко.

   – Давайте поговорим об этом, – тут Зариф впервые сделал несколько шагов в центр зала, – я постараюсь рассуждать естественным путём, а вы меня поправьте, если я ошибусь в рассуждениях...

   – А без дискусий нельзя? – поинтересовался полковник, по бульдожьи выпятив вперед свою нижнюю челюсть.

   – У меня просто такое впечатление, – вкрадчиво сказал Зариф, что вы полностью представляете ситуацию. И некоторых это вполне даже усвтраивает. Причем некоторых, кто относится к финалистам. Те, кому наплевать на нашу Вселенную... Вот как Владыке Муту, к примеру.

   – Кто создал тебя? – глаз рыбы зажегся пурпурным огнем.

   Меж тем, сделавший несколько шагов к алтарю, Зариф, или то, что раньше называлось Зарифом, согнулся пополам, вытянув руки вперед и уперев их ладонями в пол. Затем он начал увеличиваться в размерах, а его голова переместилась в облость поясницы. Теперь по конструкции его тело напоминало гигантского тукшканчика с яркими, прожектороподобными глазами.

   – Тот, кто меня создал и тот, кому я имею честь служить: разные люди, – чужим глухим голосом ответил Зариф, – Дело совсем не в этом. Слушайте – Пророчество Птаха сбудится. Я видел один из фрагментов подобного будущего.

   А теперь по фактам, друзья мои... (коленки Зарифа поднялись до уровня ушей)... слово "друзья", в данном контексте – гипербола, как вы поняли. И так... если мы не хотим, чтоб жизнь во Вселенной прекратилась, книга должна оставаться здесь, но при этом – прибор должен быть на Аттолане, чтоб учавствовать в Окончании Цикла. Финалисты хотят завершить развитие миров, построить все с чистого, как говорят у вас, листа. Им выгоднее чтоб книга вернулась на Аттолан, и всё сущее прервётся. Правда Великий Владыка Мёртвых, от чего-то решил, что всех переиграет, и заполучит книгу себе, вселится в тело Бала, и станет тем самым "тринадцатым фактором". А пока всё сущее будит гибнуть, он быстренько, на скорую руку, создаст свою пространственно-временную метрику, и укроется в ней, среди всеобщего хаоса.

   – Более того: я именно так и сделаю, раб... – казалось, что изображение рыбы становится чётче.

   – Извини, Владыка Смерти, но твою затею, иначе как "авантюрой", назвать трудно... – хмыкнул квази-Зариф, – вероятность успеха твоей прихоти имеет коэффициент, стремящийся к нулю...

   – Неужто ты думаешь, что на меня могут повлиять коэффициенты, и твои о них рассуждения, получеловек? – рыба начала немного пульсировать, а на приборах зажглись первые тревожные индикаторы.

   – Так мы и предлагаем тебе... – полковник шумно вдыхал разогревшийся по центру зала воздух, – книгу нам...

   – Вот всё хорошо, – вздохнул мета-Зариф, покачнувшись на своих четырёх конечностях, – слово "НАМ" меня немного смущает... Вы сперва не заметили личности Мальцева... А он в Боливию не просто так поехал... Он обнаружил там окончательный вариант книги – её же до сих пор дописывают! Потом вы упустили шумиху вокруг его диссертации – а обсуждалась она чуть не год, по вашим меркам. А потом, вы узнали про неё, когда я уже фактически её получил. Слов нет – вы очень тонко пытались заманить меня в свои сети, но, вы не знали кто я, и это вас подвело. К вам, товарищ полковник, и лично к вам, Георгий Натанович, у меня нет никаких претензий: если уж Древнейшая из сущностей, сам Мут Угаритский, собирается сыграть с Мирозданием в покер (кажется это правильное сравнение?), то что говорить о вас, обыкновенных смертных, чьи ЭОЛы так слабы? Вы же по своей наивности, даже не знали, кто к вам придёт сейчас, а ритуал всё равно начали... А когда увидели, простодушно решили перехитрить древнейшего, и выторговать за книгу, место где расположен прибор Азбуки Колебаний, который называют в пророчестве Птаха "Арфа Гармоний". А он и сам не ведает, этот всеведующий...

   – Кажется, ты нарушаешь равновесие системы, – пробасила рыба, дико вращая светящимся глазом, – пора тебя просто раздавить...

   Под потолком взвыла сирена:

   – Критическое напряжение барьера, – раздался дикторский мужской баритон, напоминающий Левитана, – всему техническому персоналу покинуть сектор пять... Повторяю...

   Доценко продолжал сжимать ладони в "замок", и вокруг него сиял призрачный голубоватый ореол.

   – Саша, кажется, сейчас что-то будит... – еле слышно, даже на невербальном уровне, прошелестел тревожный голос Катерины.

   – Тихо, Кать: мы не должны вмешиваться...

   – Блин... а если сейчас...?

   – Сержант, у нас приказ, и мы не имеем права оставить пост...

   – Я понимаю, Саша... Я всё понимаю – а вдруг мы не сможем потом уже... доставить данные... всё будет лишено смысла...

   – Так вот, я закончу... – эрзац-Зариф несколько уменьшился в размерах, и, будто чернильное пятно, смешивался с воздухом, – мы, не допустим беспредела! Вы уже достаточно наигрались в судьбы людей!

   – А вот теперь мне не нравится твоё слово "МЫ"... – Полковник тяжело дышал, и его лысина покрылась крупными каплями пота, а очки немного сползли на нос, – "мы" – это кто? Расскажи нам...

   – Сейчас... – псевдо-Зариф вновь сделал несколько шагов, шлёпая по полу выгнутыми ногами, но тело его продолжало рассеиваться, и свет глаз заметно потускнел, – Мы, это единственная сила, которая пытается действовать продуктивно и логически! Именно мы, пытаемся стабилизировать равновесие! А вовсе не этот ассириец! И не Бессмертные, которые занимаются, каждый собой! Про людей, я вообще молчу! Многие тысячи лет все знали о пророчестве Птаха-Инженера, и никто даже и не подумал почесаться, как говорят у вас... А то признак только одного – вам суждено погибнуть...

   – Ты в этом уверен? – тихим голосом произнёс Георгий Натанович.

   – А вы – нет? – удивился Зариф, – логика событий говорит об этом...

   Жрецы вокруг алтаря держались из последних сил: некоторые фигуры ритмично вздрагивали, словно от нервного тика, и пот пропитал ткань балахонов.

   – Что нужно сделать, чтоб всё было хорошо, и Вселенная осталась бы на месте? – продолжил тот, – ведь конец наступает только слабым структурам, верно? Значит, следует устранить ошибки, в кратчайший срок. Вопрос: как это сделать? Могущественные Мира Сего, наплевали на мир, Смертные – спрятались за спины могущественных, которые ведут меж собой бессмысленную битву. Аттолан, был создан, как резервная копия Земли, и там всё пошло не так: лучшие люди и сущности, снова не смогли договориться. Вся связь поколений, времён и пространств, не соединилась в Единое! Естественно, что червоточина должна была возникнуть и уничтожить на корню всё сущее – вопрос времени, которое непрерывно, но, как у вас выражаются – "до поры, до времени". Линейные и не линейные пространства готовы рухнуть!

   – У тебя есть решение проблемы? – спросил Доценко.

   – Оно логично и естественно, как и всё истинное, – то, что было раньше пост-Зарифом, выглядело как бело-золотистое облако, – если люди, полубоги, Бессмертные, Древние и Древнейшие, не в состоянии справиться с проблемой, нужен кто-то другой. Некая сущность, принципиально новая... И мы её почти создали... Да, мы... Это человек, с душой бога! ЭОЛ Древних, максимально подходит для человеческого носителя. Поймите вы, все – это новая раса! Раса сверхлюдей! Настоящая, а не придуманная! Сосуд Нирманакайя уже здесь, и, согласно Пророчеству, он и станет началом той расы, которая остановит гибель Мироздания!

   Облако приблизилось к алтарю, но не пересекло круг жрецов, колыхаясь и сверкая. Два огонька до сих пор светили изнутри.

   В это время с потолка посыпались оранжевые искры, и раздался треск. Зал слегка содрогнулся. Но даже зрители, во время спектакля подумали бы, что это спецэффекты, или двигатели, скрытые под сценой вибрируют.

   Рядом с облаком возник тёмный вихрь, который стал увеличиваться, поглощая всё пространство возле алтаря.

   – Импортируемый прорыв метрики! Внимание! Активируется протокол девять!... – вновь раздался неестественно напряжённый голос под потолком...

   – Смерть примерит тебя, – зашипела рыба...

   – Смерть ждёт всех вас, устаревшие сущности Мироздания, – облако вспыхнуло ярким светом, – запомните этот Триумф Воли!

   Раздался гром, электрический треск и гулкий вой сирены. Фигуры жрецов стали падать на пол. Лицо Доценко, словно окаменело: оно выступало из нижней части капюшона светлым пятном, со стиснутыми до посинения губами и узким подбородком.

   – Всем Синоптикам! Блокировать! Срочно! – полковник хрипло закашлялся, а зал погружался во мрак...

   Тут произошло опять несколько событий в сжатый промежуток времени.

   Во-первых, в зале перестали существовать такие понятия, как "пол", "потолок" и "стены". Все действующие лица, включая не одушевлённые предметы: алтарь, оборудование и трон с рыбой, повисли в чернильном мраке, перебиваемом россыпью тусклых светящихся точек.

   Во-вторых, в этом пространстве появился предмет напоминающий комнатную люстру XX столетия: Под крупным дискообразным предметом вращались подвешенные стальные цилиндры, напоминающие колокола. Вся эта конструкция гудела и вибрировала, распространяя вокруг слабый фиолетовый ореол. На выпуклой поверхности объекта было изображение чёрного орла, с раскинутыми крыльями, а над его головой изображён красный глаз. Чуть ниже эмблемы выдвинулась стальная клёпаная дверца, и отошла в сторону.

   В-третьих, золотисто-белое облако превратилось в высокую и стройную фигуру человека, одетого в белый военный мундир с золотыми погонами, и аксельбантами. Волосы его, выбивающиеся из-под высокой белой фуражки с чёрным околышем, были абсолютно бесцветными. Золотая кокарда на фуражке изображала человеческий череп, лежащий на двух скрещенных костях. На костлявом крупноскулом лице играла тонкая торжествующая улыбка.

   И, в-четвёртых, в черноте пространства возникло ещё двое: один из них был высоченным мужчиной в зелёных одеждах, глаза которого светились желтоватым светом. А в его протянутые ладони, невесть откуда спорхнула ворона, сдавленно каркнув...

   – Кать... Ты видишь, то, что я? – прошептал Александр.

   – Я же говорила тебе, что мы не выйдем отсюда... нужно было связаться с майором...

   – Это же Мета-Бот! Колокол! И настоящий Айзор-ассириец!

   – Да, Саша...

   – Идиотские ублюдки! – полковник выговаривал слова, словно их выплёвывал тяжёлый механический пресс, – опять вы...

   – Остановись, Отто! – выкрикнул мужчина с вороной в руках, – твоя затея, не менее глупа, нежели затея Владыки!

   – Всё ясно, глупые бактерии... – прошипела снова рыба, – мы давно ощущали некую червоточину событий... Наконец-то вы раскрыли себя... сорвали свои лживые личины... теперь мы вспомнили, кого нужно стереть из метрики пространства в первую очередь... Опять... СКУУУУУКАААА......

   Рыба вновь завыла, но этот вой больше не вибрировал в стенах зала, хотя, было понятно, что и Храм и театр остались на месте.

   – А я говорил, нельзя недооценивать слабых, – сказал тихо Айзор, сверкнув глазами в сторону Доценко, – я никогда не набивался к вам в союзники, но сейчас, вы совершили крупную ошибку, которая дорого нам всем обойдётся... Эх... люди... Сейчас нужно было всем объединяться...

   – Саша... у меня кружится голова... – Катерина медленно, словно заснула сидя, и стала опадать с деревянного стула на пол. Её изящная ладонь сползла с колена, и, подгибаясь, несколько смягчила падение. Александр уже лежал без сознания, продолжая сжимать в руках видеощуп. Лицо его было голубовато-бледным.

   – Зиг Хайль! – "Незариф", высокий (чуть ниже Айзора), приосаненный, торжественно пафосный, вскинул вверх правую руку и застыл на мгновение.

   Из тёмного проёма люка Мета-Бота появились шестеро фигур. Они были угловатыми подобиями людей, заключённых в чёрную стальную броню, бугрившуюся вспомогательными агрегатами, и встроенными орудийными стволами, разных типов. Железные маски напоминали лупоглазых земноводных, а головы были увенчаны продолговатыми шлемами, опускающимися почти до плеч.

   – Полковник... – Доценко говорил каким-то неестественным мёртвым голосом, – Остановите их...

   Казалось, полковник внимательно изучал чёрное пространство у себя под ногами, которое ещё недавно было каменным полом Храма, затем, с видимым усилием он разогнул свою скрюченную фигуру. Лицо его было красным, а щёки дрожали.

   Полковник плавно поднял руки, и снял свои солнцезащитные очки... это было кошмарное зрелище: глаз у него не было! Вместо глаз он имел две чёрные окровавленные дыры, которые вдруг полыхнули ярко-синим пламенем...

   В черноте пространства возник маленький кривоногий старик в меховой шапке, с бубном в руках.

   Старик истошно завизжал, ударив ладонью в свой инструмент, и в чёрном пространстве засверкали яркие шарообразные вспышки. Человекоподобные существа окружили полукругом высокую фигуру в белом мундире, которая плавно плыла в пространстве к мета-боту.

   Айзор вскинул свои руки вверх и в стороны: из них с шипением вырвались бурлящие потоки пара, которые начали обволакивать пространство над вторгшимся кораблём. Раздалось громкое карканье и свист тысячи крыльев, клубящих плотную дымку. Облака принимали подобие некоего купола, превращаясь в грозовые тучи, в которых змеились зарницами разряды энергий.

   Полковник вытянул правую руку по направлению к удаляющейся фигуре. Словно продолжение его руки, из ладони ударил в темноту яркий и тонкий рубиновый луч.

   Угловатые фигуры, синхронно, как по команде, вскинули вверх раструбы стволов, и луч, разбиваясь на несколько ответвлений, исчезал в отверстиях странных орудий, не достигая беглеца.

   Рыба завыла опять, гулким и протяжным тоскливым воем. А шаман продолжал свою пляску, издавая резкие выкрики, и ритмично звеня бубенцами. Люди в красных балахонах парили, обездвиженные, воздухе, напоминая манекены или ватных кукол.

   И тут, тысяча глиняных кувшинов, с останками древних, словно вдохнули в себя воздух подземелья, словно пытаясь вобрать в себя всю окружающую тьму. Чернильное пятно, стало вновь съёживаться. Оно напоминало гигантского осьминога, щупальца которого исчезали в горловинах глиняных сосудов. Центральная часть в которой ещё виднелся уменьшающийся корабль с висящими в пространстве фигурами, стала скручиваться в воронку, обнажая пространство Храма, и унося с собой мета-бот, рослого расиста в ослепительно белом мундире, и его команду... Рыба на троне начала таять, а затем и вовсе исчезла...

   Спектакль в театре шёл своим чередом...

   ГЛАВА 11.

Верхом на танке

   (нехорошее предсказание)

   Вновь, где-то слышна капель воды... в полупрозрачных мраморных нишах горят лампады и плетут тонкие струйки дыма благовония.

   На холодном гранитном алтаре, с начертанными по краям, древними письменами, которые использовали Древнейшие, лежало обнажённое тело Анат, покрытое простынёй.

   Богиня напоминала настоящий несвежий труп: голубовато-синяя кожа, чёрные кровоподтёки лопнувших сосудов, кожа местами была сухая и потрескавшаяся. Губы почти фиолетовые, и чёрные круги вокруг красивых глаз. На шее чёрное пятно, а вот на предплечье свежая зарубцевавшаяся кожа.

   По четырём краям стояло четыре фигуры, в чёрных балахонах, с опущенными капюшонами на лица. В руках у них мерцали свечи, красного воска, а на запястьях висели различные амулеты. Некоторые из них были сделаны из особых сплавов, являющихся пассивными усилителями звуковых волн.

   Фигуры в балахонах пели на разные голоса какую-то протяжную мелодию, из нескольких нот. Голоса их были настолько низкими и рокочущими ниже баса, что человеческое ухо их почти не улавливало, около 12 герц, но зато человек, попавший под воздействие такого пения, мог бы почувствовать себя крайне скверно. Те, кто сейчас издавали эти звуки, чувствовали себя прекрасно, только лишь потому, что почти всю жизнь занимались подобными звуками.

   Когда ноты, во время звучания, попадали в резонанс, древние символы, вырезанные по краю гранитного алтаря ели заметно светились желтоватым сиянием. Возможно, эти письмена имели внутри своей структуры сложные интегральные схемы – кто знает? Но одно было очевидно – после каждого такого резонанса и ответа на него каменных знаков, тело богини постепенно преображалось. Вот кожа разгладилась, вот уменьшилась немного тёмная ссадина. Так медленно и неторопливо богиня менялась.

   Жрецы пели свои мантры уже почти сутки, прерываясь на короткий отдых и пищу. Изменения в теле Анат происходили сперва, на клеточном уровне – регенерация организма запускалась медленно. Но вот, несколько часов назад она ускорила свой темп, фактически, до видимого человеком. Ткани предплечья срослись, и затянулась дыра в шее – дело шло на поправку, хотя девушка, до сих пор была в коме.

   Галла улетели уже давно, отдав избыточную энергию для тела своей повелительницы. По легенде, они провожали души, умерших в иной мир. В принципе, так оно почти и было: эти мощные плазмоиды, распределяли энергию павших, в лей-линиях планетоида. Эолы всех живых существ, попадали в это поле в целости и сохранности, отдавая излишек сил, воплащаясь матричной структурой. Не важно, была ли это личность воина, крестьянина или же богоподобного существа. Где-то там, в их оранжево-багровом вихре, промелькнула матрица Йямму, теряющая свой гнев, свои эмоции, погружаясь медленно в пучину созерцания. Прозрачный сверкающий диск, постепенно растварялся вибрирующем пространстве.

   Богиня, фактически возвращалась с "того света", так как с точки зрения любого человека – ещё час назад она была мертва. Теперь, всё зависело от силы организма богини, и от профессиональности жрецов...

   После Большой Пещерной Битвы (так в молве окрестили это событие местные жители), подавляющая часть оставшихся в живых солдат, гибридонов и простых рабочих, перешли на сторону Анат. Те, кто видел богиню в гневе, решили, что могущество ее безгранично, и поклонились ей, и вознесли молитвы, с жертвенными курениями. Других жертв решили не приносить – уж больно внушительно выглядели груды человеческих и животных останков, разбросанных по пещере. Командиры разбитого танкового полка, и оставшиеся офицеры панцерпехов, устроили церемонию воинской присяги, где отреклись от недостойного их господина, погибшего в справедливом бою со своей великой сестрой. Прокляли память его, поскольку неповинных солдат повёл он в бой, презрев силу гнева, святости и справедливости Анат. Шаба и сперва сильно волновались, так как были уверены, что в сумасшедшем доме Йамму нет святилищ, а, тем более, храмов, посвящённых воинствующей богине. Но люди, на все лады, хоть и с некоторым испугом, славящие великую Иштар (одно из имён Анат, приписываемое ей), отвели бессмертных в храм Илу, где святилище Анат, всё же, было.

   Новый начальник подземного военного гарнизона, приказал не сообщать об исходе сражения, утроил охрану подземелья, и закатил грандиозный пир, куда пригласили и солдат и рабочих и крестьян, в честь пришествия к ним столь могущественных бессмертных.

   Нимрот выступил с приветственными речами, в которых от лица народа Бебила, выразил глубокое удовлетворение, от падения тирании Йямму и высвобождения от реакционного, антидемократического режима, который не мог не вызвать праведный гнев Бебила вообще, и его, а, в частности. Далее царь высказал надежду на сближение между их городами под своим мудрым и справедливым правлением, которое приведёт Нуванэми к процветанию. В одном из тезисов, владыка Бебила пообещал сделать новые рабочие места для людей с не опасными психическими отклонениями, и повысить жизненный уровень шахтёров региона. Сдавшимся в плен гибридонам, предоставлялись равные демократические права, включая право на труд и медицинское страхование. Неразумные и агрессивные особи подлежали тотальному уничтожению. Под бурные аплодисменты, перерастающие в овации, владыка подписал несколько гражданских прошений о предоставлении политического убежища в Бебиле, ряд прошений о снятии дисциплинарных взысканий, и дал интервью для ряда местных информационных каналов.

   Одно лишь слегка омрачило царя: какой-то въедливый щелкопёр, возьми, да и спроси в лоб, прям в онлайне, во время пресс-конференции, что, дескать, будит с Нуванэми, если Мут обрушит на их головы гнев свой за гибель Йамму. Все напряжённо, хоть и с почтением взирали на царя. бросил такой взгляд на этого незадачливого представителя второй древнейшей профессии, что у того вылезли глаза на лоб, и поднялась температура. Но, царь вовремя спохватился и ответил:

   – В настоящий момент, мы с коллегами, как раз занимаемся решением данного вопроса с точки зрения создавшейся политической ситуации, и экономических реалий в контексте союзнических взаимоотношений с представителями различных фракций и государств, как потенциальных союзников в обеспечении стабильности региона...

   Все сразу замолчали, и принялись тщательно фиксировать каждое царское слово, переспрашивая, и переписывая друг у друга.

   – И вообще, интеграция наших государств, несёт в себе перспективное и взаимовыгодное сотрудничество, в плане сближения с представителями октябристов и ноябристов, что позволит вывести инвестиции на качественно новый уровень, – решительно заявил царь, почувствовав, что аудитория внимает ему, а кто-то даже шёпотом читает молитвы, стоя на коленях, – это, в свою очередь, поднимет экономические показатели, по процентным соотношениям внешнего валового продукта, что станет, в свою очередь, гарантом, не только автономии Нуванэми, но и основой для снижения конфронтации и напряжённости, и на всей планете, и за её пределами, тогда, как Президент-Император, в своей реваншистской политике, не учитывает тот фактор, что...

   Царь говорил и говорил, а люди, словно впали в транс, глядя на него глазами, полными восторга и счастья. Вряд ли до них доходил смысл сказанного царём, но это было так завораживающе прекрасно. Одна из способностей бессмертных – манипуляция массовым человеческим сознанием. Люди, со временем, её тоже переняли, но, конечно не могли использовать это настолько эффективно. Даже незадачливый журналист, смущённо прикрыл рот ладонью, зарделся румянцем и смотрел на него влюблёнными глазами.

   – Поэтому я решительно заявляю – за новой психиатрией будущее! – провозгласил помпезно царь с трибуны, вскинув в воздух правую руку.

   Раздался просто шквал аплодисментов, а царь улыбался, махая всем рукой.

   – Кормилец! Надёжа наша! Да здравствует величайший из царей! Слава у, великому! Отцу простого народа!

   На произошедшем далее экстренном совещании начальников штабов и подразделений, было решено, что войска подземного гарнизона, поддержат живой силой и техникой, выступление бессмертных к верхнему больничному ярусу. Учитывая, что тирания Йамму пала, речь о каком-либо серьёзном сопротивлении военных и гражданских лиц верхнего яруса, можно было не вести. После полного захвата власти, Нуванэми объявлялся независимой суверенной структурой, а лаборатории и медицинский комплекс переходили в руки к свободным предпринимателям. Синоптики из высшего духовенства торжественно поклялись воздвигнуть три новых храма: у, Анат и Шабе. А все эти поворотные события и новые законы высечь в камне, на стенах центральных храмов, в назидание потомкам ныне и во веки вечные!

   Шаба сославшись на головную боль, на мероприятие не пошла, делегировав все свои и Анат полномочия владыке Бебила. Сперва Шаба попросилась на кухню, и полночи пекла для Анат ритуальные пирожки, в форме быка, с вегетарианской начинкой. Затем, поставив их подогреваться, пошла в храм Илу, и сидела до полудня в жреческой бытовке, рядом с бойлером, ожидая, когда очнётся Анат. Потом, она уснула, и служители храма с подобающими почестями, переложили её к алтарю Илу.