Текст книги "Знак Змееносца(СИ)"

Автор книги: Ватутин Алексеевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

   И вдруг, это чудище произносит гнусавым свистящим голосом:

   – Здравствуй, тринадцатый!!!

   Как сирена... Голос раздался в воздухе – он не исходил из этого... чучела.

   Затем, взмахивает своими суставчатыми конечностями, по какой-то замысловатой траектории, и голова Пандара отрывается от шеи, и откатывается к краю бассейна, а вокруг красный фонтан... брызги... а голова лежит, откатилась и продолжает улыбаться, перепачканная собственной кровью... Пандар...

   Время Вечерних Радуг уже давно прошло. Альтаир укатился за горизонт, оставив на западе фиолетово-лиловую полосу, в которой чёрными силуэтами, оставляя за собой бледно-серую линию, двигалось звено патрульных штурмовиков «Шквал». Далёкий гул их двигателей делал атмосферу тоскливой и сонной.

   Эту выжженную равнину, с развалинами в центре, охраняли лучшие подразделения Воинства Осени. Патрульные дроиды, напоминающие прозрачные шары с парой тусклых огоньков, парили в двух– трёх метрах над закопчённой землёй и сканировали местность во всех доступных диапазонах. Нано-боты, напоминающие своими сетевыми группами небольшие тучки мошкары, роились почти в каждой тени, за малейшим укрытием. Одной такой группы хватило бы задержать почти любого противника, и поднять тревогу на периметре.

   В сумраке наступающей ночи стрекотали кузнечики, и редкие ночные птицы, но все они были за пределами выжженной земли. Не только по тому, что там не было условий для нормальной жизни, и уровень радиации увеличивался ближе к центру этой зоны под триста пятьдесят, четыреста бэр, но и ещё потому, что равнина была окружена силовым защитным барьером, миновать который, было фактически не возможно. Следовательно, если бы кто-то, миновав защиту, и не сгорев в высокочастотном поле, экранировал бы все свои излучения, сделавшись незаметным для кибер-охраны, и его не убила бы радиация, и не заметили бы тяжёлые штурмовые истребители, то полной неожиданностью, для подобного самоубийцы стала бы заградительная сеть замаскированных в почве, вокруг холма в центре, турелей с таким богатым выбором арсенала, что, пожалуй, боли он не успел бы даже ощутить.

   На тускло поблёскивающих столбах, через каждые пятьдесят метров, висела табличка: "Стой! Опасная зона! Радиация! Охраняется ВС.".

   Эти-то столбы и генерировали защитный купол над равниной, пройти сквозь который смог бы, разве что средний военный фрегат или шагоход системы "Мамут", со своим грозовым облаком на спине. Защитное поле выдерживало средний ядерный заряд, или же удар когерентного света, мощностью в семьсот мегаватт. Сами же столбы, были не только сенсорами, засекающими любое движение в радиусе двадцати пяти метров, но и имели собственное защитное поле, отключить которое можно было, только имея код доступа первого уровня, или же уничтожив подземную силовую установку, защищённую ничуть не хуже, чем сам периметр.

   Странно было то, что военные так тщательно охраняли этот никудышный клочок земли, площадью около пяти квадратных километров. Даже если бы тут и не было всех этих дроидов и ботов, какому кретину пришло бы в голову, лезть в подобное гиблое место? Разве что этот смертник не нашёл бы более лёгкого способа свести счёты с жизнью, и решил бы перед гибелью, успеть полюбоваться обгорелыми развалинами древнего храма, что находился почти в самом центре мёртвой территории.

   Это были развалины храма богини Иштар. Орбитальная бомбардировка уничтожила его ещё во время Первой Небесной Войны. Правда, сам кратер оказался чуть в стороне, и часть огромных мегалитов храма, покрытая стеклянной коркой, изъеденных температурой, наполовину испарившихся, всё же сохранилась. Здание, и впрямь, было некогда величественным: ровно к востоку смотрел огромный трилитон, являющий собой, нечто вроде центральных ворот. Далее, по дуге стояли пять каменных мегалитов, весом тонн по четыреста, вырезанных из цельных кусков твёрдого камня. Почерневшие, потерявшие чёткость своих граней, они высились к небесам, словно скелет гигантского диковинного цветка. А ровно по центру стояло кубическое строение, с проломленной стеной, увенчанное на крыше, неким подобием обелиска, на котором угадывались остатки резного орнамента.

   В принципе – не на что смотреть: на Аттолане множество подобных артефактов, которые ждут своих первооткрывателей, и дождутся, видать не скоро.

   Но раз тут были военные – ясное дело: дело не чисто.

   Впрочем, на счёт неуязвимости периметра, был один маленький прокол, даже у многомудрых и тщательных военных. Если бы сетевая группа нанитов преследовала нарушителя, который мог быть на самом краю периметра, барьер позволил бы ботам пересечь границу защиты изнутри. Это делалось из соображений безопасности нано-ботов, которые могли бы, в противном случае, моментально сгореть в поле высокой частоты. Разделавшись с добычей, нано-боты вернулись бы в зону патрулирования, даже не послав сообщение в штаб – нарушитель же уничтожен, зачем беспокоить оператора? А данные телеметрии снимают раз в смену, если не поднималась общая тревога. Просто, эффективно и надёжно. Но, тут-то, как раз и крылась брешь в обороне. За периметром, имелась возможность взломать защиту сетевой группы безжалостных роботов. И, вернувшись обратно, на территорию, они были бы уже управляемы дистанционно. Всегда, точно говорю, всегда есть какая-то неучтённая мелочь, которая может разрушить неприступную стену!

   С другой стороны, к чему такие ухищрения? Разве что из любопытства, поглядеть, что же так сильно охраняют военные?

   Но Шаба прекрасно знала, что и почему они охраняют, и давно уже поняла, где есть лазейка. Ей оставалось только дождаться прохождения сетевой группы мимо, а затем запустить небольшого модернизированного дроида за периметр. Дроид был рассчитан таким образом, что его запаса прочности хватило бы, что б два раза пересечь границу поля. Он должен был привлечь внимание нанитов, и вывести их за периметр. После чего, он становился не нужен. Дальше было уже дело техники – взломать сетевую группу для Шабы, было парой пустяков.

   Возле высохшего поваленного дерева, метрах в пяти от столбов, ночной воздух слегка задрожал, будто разогретый: стелс-накидка Шабы, скрывала и очертания её стройной фигуры, и тепло её тела.

   Некоторое время, она обождала, пока мимо проплывут Призраки: фигуры четырёх конных воинов в старинных доспехах. Хоть это считалось и суеверием, дескать, Призраки при контакте с человеком не могут быть источником мощного излучения, но девушка просто не хотела рисковать даже в мелочах.

   Шаба присела на корточки, аккуратно сняла рюкзак, и вынула оттуда дроида. Затем пробежалась тонкими пальцами по консоли на запястье, и дроид активировался. Со стороны это выглядело странно: в ночном воздухе появился чёрный сплюснутый эллипсоид, который, тихонько пискнув, взмыл над землей и поплыл в сторону периметра.

   Дальше всё шло, как в хорошо отрепетированном спектакле. Облачко мельтешащих точек, в темноте, почти невидимое, резко изменило направление движения, и выстроилось дугой. Дроид начал медленно уходить за границу барьера. Наниты рванулись за ним. Задымившийся эллипсоид потерял управление и застыл между столбами, но, уже снаружи. Наниты, абсолютно невредимые, проскочили защитное поле, и с тихим шелестом вгрызлись в корпус гибнущего робота. В считанные секунды они определили схему его агрегатов и нашли уязвимые точки, абсолютно не зафиксировав тот факт, что сами стали добычей безжалостного охотника, точнее, охотницы.

   Шаба обошла все стандартные протоколы защиты, и получила код доступа к охранному периметру.

   Быстрая и ловкая, словно призрак, она кувыркнулась сквозь ослабевшее поле периметра, а наниты вернулись к патрулированию.

   Костюм Шабы, был изготовлен специально для работ в агрессивной среде, да и как потомок Древних, она не была столь чувствительна к радиации.

   Мелким взвешенным шагом, на корточках, она двинулась к храму Иштар, изредка замирая, подобно окружающим её камням.

   Дождавшись, пока звено штурмовиков тоскливо завывая, опишет очередную петлю над её головой, и повернёт в обратном направлении, Шаба ввела коды доступа на ручной консоли, и турели пометили её для себя маркировкой "свой".

   Не малое удивление испытали бы офицеры охраны, если бы смогли увидеть, как хрупкая с виду, девушка, пересекла их систему безопасности, с такой лёгкостью, словно вышла на утреннюю пробежку, под сверкающими Радугами.

   Руины храма всё приближались. Теперь чёрные глыбы нависали над Шабой, как неумолимые силы судьбы, которая и привела её сюда.

   Бесшумно поднявшись по обожжённым каменным ступенькам, она просочилась в пролом стены, и исчезла в темноте развалин.

   Охранные системы внутри храма, так же упорно "не замечали" отважную девушку, не смотря даже на то, что дыхание её участилось, а сердце в груди бешено стучало. Теперь она останавливалась на несколько секунд, чтоб выровнять пульс и двигаться дальше.

   Каменные лестницы и коридоры уводили её вглубь земной коры, всё ниже и ниже. Всё вокруг утопало в кромешной чернильной тьме. Пахло гарью, сыростью и затхлым воздухом. Она смотрела на мир сквозь "Кошачий Глаз", многорежимный прибор ночного видения. Для кибер машин свет был не нужен.

   Наконец она добралась до яруса с круглым помещением, по периметру которого шли резные каменные барельефы со сценами охоты Иштар на различных диковинных зверей. Прямо напротив Шабы находилась массивная стальная дверь с надписью: "Биологическая опасность уровень девять. Вход только по спецпропускам".

   Но, кажется, и это препятствие не смутило молодую девушку. Через некоторое время, дверь с лёгким шипением отошла в боковую стену, а из черноты проёма, через порог выползло покрывало белёсого тумана, медленными клубами рассеивающееся над каменным полом. Это был конденсат от разницы температур в помещениях.

   Шаба пошарила рукой по стене и дёрнула на себя торчащий из стены каменный уступ. Под потолком забрезжил голубоватый свет, исходящий из стеклянных трубок, осветив узкую каменную комнату, с какими-то покрытыми пылью приборами.

   В центре комнаты стоял гранитный саркофаг, выточенный из единой глыбы. На нём лежала тяжёлая крышка из того же гранита, лишённая каких-либо украшений.

   Шаба сцепила пальцы рук и выставила их вперёд ладонями. Послышался тихий скрежет камня: крышка стала медленно сдвигаться назад, словно нить в иглу, чётко войдя в стенную нишу за саркофагом.

   Постепенно стало видно, что на дне каменного ящика лежит человеческое тело, замотанное в несколько слоёв потемневшего бинта, из-под которого шли тонкие металлические трубки, уходящие в пол.

   Щёки Шабы порозовели, она смахнула с лица прядь выбившихся из-под шлема пшеничных волос, сняла стелс-накидку, и, вынув из рюкзака инструменты, стала аккуратно срезать бинты. Только внимательный наблюдатель уловил бы, как дрожат её пальцы.

   – До конца активации метаболических процессов осталось пять минут, – внезапно произнёс механический голос сверху.

   Шаба вздрогнула от неожиданности, замерла на некоторое время, но затем продолжила свое занятие.

   – Активация метаболических процессов завершена, пульс и давление в норме.

   Раздалось тихое жужжание, и ложемент с телом, стал подниматься на уровень крышки саркофага.

   Перед Шабой лежала абсолютно нагая стройная и прекрасная девушка. Следов бинта на коже почти не осталось: только несколько маленьких красных точек на руках и на теле показывали места соединения с аппаратурой жизнедеятельности. Черты спящей были так же утончённы, как и у взломщицы, но фигура более мускулистая и рельефная, хоть это и не портило гармоничных линий стройного тела. Скорее её можно было сравнить с грациозной пантерой, упругой, как сталь и сильной: плоский и плавный живот, стройные ноги, плавный изгиб изящной талии, упругая округлая грудь, напоминающая спелый сочный фруктовый плод, крепкая и длинная шея, тонкий волевой подбородок, губы, немного по-детски пухлые, но плотно сжатые, изогнутые дуги ресниц, острые росчерки бровей. И волосы, почти такие же густые, как у Шабы – только цвета крыла ворона, с синеватым отливом, контрастирующие с почти абсолютно белой кожей. Лицо её было безмятежно.

   Шаба наклонилась над ней, и провела языком по кончику соска её правой груди, затем поцеловала левую грудь, а потом припала к губам долгим и страстным поцелуем, так что было видно только её ритмично двигающийся затылок, с пышной гривой растрепавшихся лучисто-светлых волос, цвета пшеницы. Её правая рука скользнула на живот спящей девушки, а затем ниже, к промежности.

   Наконец та издала приглушённый губами её гостьи, стон, и медленно подняв обнажённые белые руки, положила их ей на плечи.

   – Шаба, какой дивный сон мне снится, о боги ночи... – слабым голосом, с лёгкой хрипотцой, произнесла пробудившаяся.

   – Это не сон, милая: это я... я с тобой... – ответила Шаба, слегка задыхаясь от волнения, продолжая ласкать свою подругу...

   – О таком пробуждении можно было только мечтать, милая Шаб...

   – Анат, любимая, – Шаба расслабленно вздохнула, – я так скучала, я так волновалась за тебя... Я боялась, что тебя распылят на атомы... Я...

   Она вдруг всхлипнула и закрыла лицо руками.

   – Ну, ну, успокойся моя девочка, всё в порядке, ты меня спасла, – глаза Анат вдруг стали светиться неярким голубым светом.

   Две девушки сидели друг напротив друга на откидных креслах, между аппаратурой: одна обнажённая, другая одетая, одна с волосами чёрными, как ночь, другая со светлой копной, растрепавшихся от эмоций, волос.

   – Ты...? – Шаба подняла мокрое лицо.

   – Всё в порядке, меня не изнасиловали, – с циничной усмешкой ответила Анат на незаданный вопрос, – хотя подозреваю, что мою ДНК собирались использовать для каких-нибудь "позитивных" опытов. Я знала, что ты придёшь за мной.

   Она положила Шабе руку на плечо. Жест получился немного покровительственный.

   – Они убили Баала, – тихо проговорила Шаба.

   Анат помрачнела, стиснув челюсти.

   – Тело осталось? – спросила она сквозь сжатые зубы.

   – Я... я не знаю, – девушка разрыдалась.

   – Мут и Йямму, – сквозь слёзы произнесла она, – они нас предали... а Мут... он... он убил его... позвал в свои чертоги, на совет... а потом...

   – Но ведь трупа никто не видел? – прищурилась Анат.

   – Были свидетели – много свидетелей, – всхлипнув, сказала Шаба. Она совсем не напоминала ту, отважную и быструю, как призрак, которая буквально час назад, пробиралась по смертельно опасной территории.

   – Раз он не устроил показательную дезинтеграцию, значит останки он прячет, – успокоила её Анат, – я так и знала, что эта сволочь... а братик тоже хорош: нашёл к кому в гости ездить... Так, ладно...

   Она решительно смахнула пыль с приборной панели, включила пульт. Над пультом в воздухе возникла объёмная голограмма сенсорного интерфейса. Тонкие и ловкие пальцы Анат набивали какие-то команды.

   Внезапно из стены выехал каменный блок, в котором были аккуратно уложены вещи.

   – Мне не помешает одеться, – как-то буднично произнесла Анат.

   Буквально через пять минут пробудившаяся уже была облачена в чёрную силовую броню, а в руках она держала блестящий металлический посох. Щёлкнула кнопка, и по нему пробежала волна тонких светящихся линий.

   – Давай-ка взбодрись, подружка, – командным голосом сказала Анат, цепляя на пояс зарядный комплект и термические гранаты, – пора заняться делом...

   Она звонко стукнула посохом о камень, и сквозь эхо послышался электрический треск: прямо из каменной кладки, словно сквозь сито, в комнате появились семь сверкающих золотистых шаров, потрескивающих электрическими разрядами.

   – А вот и галла! Здравствуйте мои милые мальчики! Соскучились по мамочке?! Вот сейчас и повеселимся! Я готова Шаба, можно уходить...

   ГЛАВА 6

Пробуждение продолжается.

(Сосуд наполнен. Запись третья)

   Боже! Вот мы и встретились!

   Я не понимаю, что со мной – но, не так я представлял себе свои последние мгновения... совсем не так... Я думал, что во мне будет равнодушная радость, ожидание скорого покоя... счастья небытия... вот чего я ждал. Даже не смотря на боль, адскую боль... Правый бок был разорван крупнокалиберной пулей, я лежал в луже собственной крови, которая быстро темнела, впитывая в себя дорожную пыль, и асфальтовую крошку... Скорее всего задета печень, я чувствовал ритмичную пульсацию боли, с которой капля за каплей из меня уходила жизнь. Я давно бы уже отключился, но услужливая кибер-броня гладиаторов, впрыснула в меня изрядную долю антишоковых и обезболивающих препаратов, наверное, чтоб я мог насладиться в полной мере потерей крови... Если бы знать, как отключить эту хрень... а то, боюсь, когда начну терять сознание, меня шарахнет дефибриллятором... и я опять не умру... а может ещё на меня набросится наш медицинский бот? Тогда я смогу стать полноценным инвалидом, хотя, вряд ли... Наши позиции разгромлены, а всё, чего хотелось бы мне сейчас, это умереть... перед глазами стоит улыбка Пандара. Как я понимал его сейчас... не то, что тогда, в купальне – его мёртвая голова продолжала улыбаться – он ждал этой смерти... он заслуживал её, чтоб унестись свободным потоком частиц к далёким звёздам. А я? У меня будет так же? Заслужил ли я этой смерти? Где моё равнодушие? Оно испарилось, словно бы я проснулся... Проклятая идиотская миссия, проклятая тупая планета психопатов и уродов!!! Нет, жить я не хотел, могу сказать точно – но моё равнодушие почему-то сменилось ненавистью... дикой, бешеной, всепожирающей ненавистью! Я ненавижу всё и всех! Будь проклят этот слепящий бело-голубой шар! Я ненавижу тебя, Альтаир! Это небо, которое дрожит и пенится дымом, душит запахом гари и оглушает взрывами... Жара и грохот... Мой взгляд какое-то время упирался в покосившуюся табличку на куске бетона. На ней была надпись на местном диалекте – "Стар Бат Майдан". Это переводилось, примерно, как "Площадь Звёздной Битвы". У них, походу, всегда битвы – почему тут ещё все не сдохли, и смогли дать отпор силам земного флота?

   Слепящий шар заслонила чёрная тень, и грохот стал нестерпимым... по небу проходило звено дискообразных кораблей, с прокопчёнными бортами, на которых красовались белые семиконечные звёзды. Этот тип кораблей не был знаком мне раньше – здесь их называли "виманы". Их дюзы извергали острые языки пламени, разогревая и без того раскалённый воздух. Те самые виманы Утзара, генерала январцев, перешедшего на их сторону от мартовских.

   Я лежал, облокотившись на горячий стальной ролик гусеницы подбитого кибер-танка, но жара металла уже не ощущалась – я просто знал, что он горячий. Пот ручьями стекал по мне, смешиваясь с кровью, а смерть всё не приходила.

   Говорят, что перед смертью в голове промелькивает вся жизнь, за несколько мгновений. Значит, я ещё не умираю. Я не могу увидеть ничего, кроме разогретого бетона, чадящих чёрным дымом, сбитых штурмовых истребителей, и лежащих то тут, то там, мертвецов, в броне гладиаторов, продолжающих сжимать в руках покорёженное оружие...

   Пить, как же безумно хочется пить... кажется, весь отряд Гамма, уничтожен, дело только за мной... Пандар, дождись меня... Порыв ветра накрыл лицо едким густым дымом... Я отвернул голову, и почувствовал, как дрожит земля...

   В темнеющих глазах, я заметил, как из-за руин Четвёртой Башни Обороны Тибакана возникли гигантские силуэты...

   Боже! Вот мы и встретились!

   Их было четверо, трое "серебряных" и один "бронзовый" Титан: мне рассказывали про таких. Гигантские фигуры, высотой метра по четыре – пять, напоминали статуи, и не только из-за, почти одинакового бледного окраса кожи и сверкающих античных доспехов – от них не веяло жизнью, даже "биологией". Не видно было приливающей или отливающей крови на коже, не сверкали капельки пота на их лицах, в этом раскалённом Альтаиром воздухе, незаметно было их дыхание – ничего физиологического не чувствовалось в них – бельмы светящихся желтоватым светом глаз, без зрачков и тяжёлая поступь огромных ног, обутых стальные поножи и сандалии.

   Они легко перешагивали завалы и покорёженную технику, двигались плавно, не торопясь и с неким пафосом.

   Бронзовый случайно бросил взгляд в сторону подбитого танка, и медленно изменил направление, двинувшись ко мне. В руках он сжимал нечто, вроде копья, по которому пробегали всполохи каких-то индикаторных огней. Так как зрачков на его глазах не видно, трудно было понять, смотрел он на меня или куда-то ещё. Но скорее всего не на меня – не слышал я, чтоб Титаны добивали раненных после боя: им на живых-то плевать было.

   Земля дрожала от тяжёлой поступи этого создания. Говорят, это потомки древнейшей расы, которая в допотопные времена жила на Земле. Именно этих Титанов, что называли себя Первыми Ари, и избрал себе в союзники Президент – Император Атлант I. На чём и строил свою дебильную пропаганду, дескать, люди, соединившись с этими чучелами, станут бессмертными и сверхсильными. Да только Титанам, было на господина Президента– Императора, глубоко наложить удобрений (чего, кстати, они, кажется, не умели, по определению), так что могли они на нашей стороне воевать, а могли и на другой – зависело, видать, от их внутренних разногласий, нам, простым смертным, не понятных.

   Их я ненавидел сейчас больше всего, и очень жалел, что перед смертью, не смогу поднять магнитную винтовку, и всадить в это пугало огородное остатки боекомплекта.

   А болван всё приближался, и сотрясающаяся земля, отдавалась в моих потрохах волнами боли. Он остановился на расстоянии метров трёх и посмотрел на меня с тем любопытством, с которым мальчишки разглядывают раздавленного жука на дороге. Я поднял голову, в глазах пошли красные круги. Я не выдержал – я улыбнулся, как Пандар, там, в купальне:

   – Что вылупился, манекен ходячий?! – собрав последние силы, выкрикнул я. Получилось какое-то хриплое стаккато, но он, явно меня услышал, и слегка пригнулся, опершись на копьё.

   – Ты умираешь, – каким-то многоголосым шёпотом пропел он.

   – Нет, я прилёг загорать, а ты мне солнце закрыл, пошёл вон отсюда! – грудь моя заныла, а бок онемел.

   – Почему в вас столько агрессии? – просипел он. Казалось, что обыкновенный голос пропустили через хоровую обработку. Говорил он медленно, почти без интонаций. Его шлем, с ворсистым гребнем на затылке, отливал в ярких лучах Альтаира золотом, а копьё издавало лёгкое гудение.

   – Учитывая, что я прилетел сюда для мирных переговоров и год просидел в тюрьме, мне трудно ответить на этот вопрос, – сил говорить, почти не было.

   – Вам не стоит сопротивляться нашей воле, – мы несём для вас гармонию, в этом мире хаоса, – он слегка наклонил голову в бок.

   – Может у меня что-то со зрением, – я закашлялся, стиснув зубы от боли, – но я в упор не вижу этой вашей гармонии: вы такие же агрессивные ублюдки, как и все на этой свихнувшейся планетёнке! И кроме роста, и фонарей вместо глаз, не отличаетесь от самого последнего расиста... Если, конечно ты, своими титановыми мозгами, способен понять, о чём я.

   Некоторое время он молчал, словно, действительно пытался понять, что я ему втолковываю. Не реально опрятный и холёный – он смотрелся среди этого разгрома статистом на съёмках фильма про войну... Если бы не рост.

   – Я родился так давно, что уже не помню, этих времён... – снова запел органный хор, говорил он, почти не шевеля губами, – тогда небо было совсем другим. Я видел, как зажигаются сверхновые, и как умирают красные карлики, я видел непрерывность жизни и вечную смерть. Сейчас сильные и древние сошлись в битве, причину которой не понять тебе, твой разум слишком прост для этого. Можешь кричать, можешь молчать – всё идёт, как идёт. Теперь нас поведёт в бой Властитель Мира, идущий скорпионом по мёртвой реке, Господин Новых Звезд, стреляющий рогом, вспенивающий бездну пустоты своим Словом, Воин свистящего цветка января, воин конской кожи сентября и июля, рыбо-пес, скачущий поперек дороги... Ты его близнец, подобно, как дева, может взвешивать овечье руно, которая, словно рак, скрывалось на илистом дне льющего воду. Ты станешь рыком льва, в пустыне, мощным, словно бык!

   Веки мои закрывались – силы оставляли меня. Но было чертовски обидно, умереть под бред четырёх метрового урода, который, кажется абсолютно невменяемым психопатом.

   Я изо всех сил жевал губами, собирая в пересохшем рту слюну, мгновение и мой кровавый плевок полетел дугой в его сторону. Я слабо улыбнулся – кажется, попал ему на лодыжку. Неужели он не прикончит меня, как Пандара в купальне храма?

   Он медленно нагнулся ниже, и вытянул свою огромную руку. Я зажмурился, представив на мгновение, как моя голова, так же, как и голова Пандара, отскочит в брызгах крови, с моей улыбкой, на моих губах... Надо набраться смелости, и открыть глаза...

   Фаланга указательного пальца, с идеальным полукругом ногтя, напоминала тушу странной рыбы. Перст указующий остановился на уровне моих глаз, которые я всё же открыл, продолжая улыбаться. И вдруг, мелькнула яркая вспышка, а потом стало темно...

   Раздалось тихое шипение, и дверь вырвало из стены, вместе с генератором защитного поля. Искрящиеся и дымные, покрасневшие куски металла полетели по каменному полу, а сидевшие за приборами военные, повскакивали с мест, доставая оружие.

   Из черноты только что образовавшегося проёма, вылетело с тихим гудением семь золотистых шаров, а затем, в комнату вошла девушка в чёрных доспехах и развевающимися чёрными волосами. Глаза её горели пронзительным, синим огнём. Следом за ней вошла вторая девушка, со светлыми волосами, и, тоже в силовой броне. В руках она держала модель мощного нуль-дезинтегратора.

   Военные замерли в разных позах, свет в комнате мигнул, а воздух, словно, сгустился, до осязаемого состояния.

   – Никому не двигаться, смертные! Кто поднимет тревогу, будет задушен собственными кишками, вам ясно? – Произнесла темноволосая девушка, мягким низким голосом.

   – Да, богиня, конечно, – в разнобой, не стройным хором отвечали люди в форме.

   Они произносили слова медленно, слегка заплетающимися языками, словно очень хотели спать.

   – Вот и молодцы, – одобрительно сказала Анат, возвышаясь на добрых три головы над людьми, – а теперь, ты!

   Рука её указала на молодого оператора за пультом охраны.

   – Разблокируй мне ангар, и активируй виман. А потом отключи все турели на территории. Договорились?

   Окончание слова перешло у Анат в тихое свистящее шипение, и, побледневший оператор вздрогнул, вытянул шею и, слегка кивнул.

   – Как же я люблю, – сказала Анат, с лёгкой улыбкой, – когда с людьми, можно просто по-хорошему, договориться! Пойдём, дорогая Шаб, нам пора убираться из этого осквернённого храма! Но я ещё вернусь сюда. А вы, сидите и не высовывайтесь! Сутки!

   – О, нас уже встречают, – Анат плавно потянула ладонь на себя, и шарообразный джойстик описал небольшую дугу.

   Диск вимана снижался над городом. Мелькали внизу каменные строения с колоннадами, мощёные цветным хрусталём площади, украшенные мраморными фонтанами с резными статуями. Даже Башни Обороны здесь выглядели празднично.

   В центре города виднелся огромных размеров дворец, покрытый до блеска отполированными кварцитовыми плитами. Дворец имел приземистую пирамидальную форму, и по двум сторонам этой пирамиды шли ступени, до самой верхней площадки.

   Туда и направила Анат свой виман.

   На площадке по краям поднимались струйки разноцветного дыма – тем самым хозяин дворца давал понять, что рад гостям и ждёт их. А по периметру стоял гвардейский караул, сверкая доспехами. Войны были коленопреклоненными, а простые встречающие слуги, лежали ниц, как разноцветные семечки на столе.

   – Ты думаешь, он согласиться? – спросила сидящая в кресле пассажира Шаба.

   – Если не согласится он, то больше не согласится никто, – твёрдо сказала Анат, – а с Бараном, я связываться не хочу, да и палка это, о двух концах.

   Шаба слегка покачнулась в кресле – диск вимана прошёл по параболе над верхней площадкой дворца, и начал снижение...

  

   – Да, моя госпожа, этот мир катится в бездну безумия, и с каждым днём, ему всё хуже и хуже...

   Голос был слегка певучий и высокий.

   Ласковый тёплый ветер, немного влажный, пахнущей свежестью моря, колыхал края скатерти, свободные части одежд, и пряди волос.

   На просторной веранде, голубого мрамора, стоял длинный стол, накрытый самыми разнообразными лакомствами: от замоченного в овечьем молоке филе прозрачной рыбы, до фруктовой пасты с ликийским орехом.

   Слуг уже не было. У мраморного бортика, украшенного инкрустацией из ярко-синего базальтина, стояло трое: средних лет, лысоватый мужчина, с пышными бакенбардами, и мясистым раздвоенным подбородком и две красивых высоких и стройных девушки, одна блондинка, а вторая брюнетка. Обе они, в противоречие с дворцовым этикетом, были одеты в чёрные силовые доспехи, и увешены оружием. Разве что стройные ноги, выше колена (ниже были высокие поножи), до середины бёдер, контрастировали с угловатыми формами доспехов, не совсем по-человечески, прекрасных женщин.

   На мужчине же была пурпурная тога, рост он имел достаточно высокий, около двух с половиной метров (почти такой же, как у девушек), лысину украшал золотой лавровый венок, богато инкрустированный драгоценными камнями, а в руке держал чашу с вином, сделанную в виде перевёрнутой птичьей головы.

   – Честно говоря, мне чихать на этот мир, вместе, со всеми тут собравшимися придурками, – ответила Анат, – Мут должен ответить за содеянное! Убив Баала, он только ослабил нас всех. Он идиот – он даже этого не понимает!

   – Госпожа, я Вас умоляю, – развёл руками, – что Вы хотите, чтоб я объявил войну Муту? Да мне хватает войск, только чтоб охранять эту башню...

   – Твоя башня, грозное оружие, даже Баран на тебя не осмелился напасть, – Шаба скептически ухмыльнулась.

   – Да, конечно, – пожал плечами, – всё это великолепие (он кивнул за ограду веранды), естественно, нужно как следует охранять! И народ меня за это уважает, а я уважаю народ – поэтому живёт хорошо, и ни с кем не сорится...

   – Но Баал твой друг, – нахмурилась Анат.

   – Боже, как с Баалом нехорошо получилось... – всплеснул руками.

   – Точнее, его убили, – подсказала Анат.

   – Ой, – покачал головой царь, – жестокий век, жестокие сердца... А что я могу сделать? Таких, как Баал, сейчас уже почти нет, и скоро совсем не будет! Он умён, он светел, ну... не предсказуем, конечно – многие его не понимают... но...