Текст книги "Знак Змееносца(СИ)"

Автор книги: Ватутин Алексеевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

   Вещи он опустил тихонько на землю, чтоб размять затёкшие и потные пальцы.

   Казалось, на этой высокогорной жаре, где и воздуха-то было меньше, и только излучение солнца создавало эту атмосферу – не то, чтоб именно жары, а какой-то разряженной духоты, казалось сейчас, здесь абсолютное сборище статуй. Редкие живые сущности притаились между ними. Даже Розита, хоть и ощущала некий дискомфорт, но она была настроена чётко на свою волну... задачу...

   Незаметно для всех, старик-богомол, в соломенной шляпе, разнял кисти своих рук, и, медленно вынул из кармана бамбуковую перуанскую флейту, напоминающую два ряда органных трубок, ступеньками. Он явно купил её на том же базаре, в Пуно: с неё свисала пёстрая разноцветная плетёнка.

   В принципе, на это никто и не обратил внимания: индеец, как раз в этот момент сплёвывал на камни, дела вид, что не искал взглядом старика.

   Вот тут-то и начали происходить события, достаточно странные, с точки зрения начала двадцать первого века.

   Старик, поднёс флейту к губам, и блаженно прищурив глаза, вытянув рот в некоем подобии ухмылки, выдохнул прямо в бамбуковые трубки... В этот момент, казалось, воздух превратился в стекло: звука не было слышно... Но... в окружающем пространстве возникла некая вибрация, заторможенная маревом воздуха... Птичьи крики исчезли, все фигуры на площадке, словно застыли. Навалилась ватная тишина, дрожащая, подобно зеркальной глади воды.

   "Ворота" завибрировали, а с верхней части скалы, упал тот, кто держал снайперскую винтовку: словно, он решил нырнуть в несуществующий бассейн. Пролетал он гораздо медленнее, чем следовало по законам местной физики, и некоторое время можно было видеть его широко раскрытые глаза, полные дикого ужаса...

   С одной стороны, могло бы показаться, что это застывшая с раскрытым ртом фигура водителя Марко, облокотившая огромную волосатую руку, на рулевое колесо автобуса, едва не достав локтем до кнопки сигнала, абсолютно недвижима, но по его напряжённому лицу ручьями стекал пот. Глаза вылезли из орбит, а другая его рука, медленно сползала вниз, к поясу, где висела небольшая кобура, замаскированная под никелированную флягу.

   Старик-богомол, продолжал держать флейту у рта, но вот продолжал он играть на ней, или нет: было не ясно. Он сделал шаг, затем другой. Медленно двигаясь в направлении "Ворот", он огибал застывшие фигуры туристов, ритмично покачиваясь в полу-приседе, будто исполнял некий ритуальный танец.

   Студенистый воздух начал подрагивать в такт его движениям, и со стороны скалы послышался первый звук, нарушающий эту мёртвую тишину: гулкое низкое гудение на два тона. Небо потемнело, и солнце теперь виднелось бледным пятном, будто через светофильтр. Скальная стена "Ворот" колыхалась сильнее всего, затем потемнела, и словно в кинозале, через проектор, на ровном камне, стали возникать безмолвные призрачные образы.

   Сначала, искажаемый легкими неровностями скалы, проскользнул по камням диковинный гусеничный танк крупных размеров, с сидящими на броне людьми, затем возник образ здоровенной рыбины на троне, потом, что-то странное: какие-то кожистые коконы, висящие воздухе, а в центре пульсирующая серая медуза. Потом и вовсе появилась панорама ярко освещённых голубоватым солнечным светом руин какого-то странного города, на фоне которых бродили в разных направлениях, огромные фигуры, в сверкающих шлемах, опираясь на длинные копья, усеянные гирляндами разноцветных огней.

   Гул усиливался, и вибрация ускорялась.

   После появилось крупным планом лицо какого-то не бритого мужчины, с надетым на голову алюминиевым дуршлагом. Он глуповато улыбался. Тут же, как в слайд -шоу, появился снимок трёх человек в полный рост: мальчика, лет десяти, немолодой женщины, и смуглого мужчины в военной форме.

   Старик созерцал этот показ, стоя у скалы на коленях, и воздев руки к небу. Флейта так и болталась на плетёнке, у его подбородка.

   Тем временем, перед ним проплывали всё новые и новые картины, каких-то невероятных пейзажей, явно футуристической тематики: города, странные летательные аппараты, огромные каменные пирамидальные строения, над которыми сияли разряды молний, и тут возникла картинка дугообразного горизонта какой-то планеты, на фоне чёрного мрака космоса. Некий летательный аппарат, напоминающий странного вида самолёт, с короткими, но широкими крыльями скользил в колышущемся изображении. Он плавно скрылся в облачном слое...

   После этого картины исчезли, и вокруг по-прежнему царил полумрак.

   Старик медленно поднялся с колен, и, пошатываясь, с явными усилиями, подошёл к нише, вынул вялыми движениями из сумки, какой-то угловатый предмет, который вложил в центр ниши.

   И тут, поверхность камня вздыбилась, и в воздух взвились клубы пыли, принявшие размытые очертания человеческих фигур, огромного роста...

   В верхней части фигур сияли по две красных точки, напоминавшие железнодорожные семафоры.

   Перед "Воротами" сверкнула яркая трещина вертикального электрического разряда, по который сверху, спустился ярко-голубой шар... он, словно бы стёк вниз по стержню молнии... мгновение, шар вспыхнул...

   Старик-богомол оцепенел, как и все остальные, даже кожа его казалась очень бледной.

   Неоновое сияние шара окружила фигуру старика своим светом. По периметру его тела возникли яркие точки, от которых по рукам и ногам поползли переплетения ярких полос света, а над его панамой воссияла мерцающая корона.

   В световом коконе, вокруг необычного пожилого мужчины, вспыхнули пять ярких точек: водитель Марко, всё же смог, неимоверным усилием воли поднять своё оружие и сделать несколько выстрелов. Пули сгорели в ярком сиянии, и только одна из них рванула ткань одежды на плече у старика, и из него брызнули почти чёрные, в этом свете, бесформенные капельки крови. Старик дёрнулся, и свет вокруг него полыхнул, а огни затрещали на разные голоса.

   Индеец носильщик, двигавшийся почти так же медленно, как и водитель автобуса, вставил в рот, невесть откуда взявшуюся бамбуковую трубку, раздул щёки и выпустил в Марко маленький ядовитый шип, позаимствованный у рыбы-звездочёта.

   Марко пытался уклониться, словно преодолевая неведомое сопротивление окружающей среды, но шип вонзился ему в подбородок, и водитель начал медленное падение из кабины автобуса на камни, широко открыв рот, словно ему не хватало воздуха.

   Лицо старика, искривлённое гримасой боли, жутко подсвечивалось вращающимся голубым шаром, издаивающим электрическое потрескивание.

   Широко открыв глаза, старик хрипло прошептал, словно обращаясь к шару:

   – Защити Змея... Поэта... он... то есть... Нирманакайя... сосуд... он в опасности... они хотят убить его... скоро, в будущем...

   Шар вспыхнул, и загудел на разные голоса.

   Старик пошатнулся, а песчаные фигуры, с семафорными глазами, обвили старика за плечи пыльными вихрями своих рук, и достаточно бесцеремонно рванули его туловище в сторону "Врат".

   Светящиеся разряды потухли, а сам старик-богомол, исчез в нише, сопровождаемый двумя фигурами, распавшимися на маленькие смерчи.

   Шар вспыхнул ярким светом, и исчез... Буквально через пару минут всё стало, как прежде: только исчез старик, индеец-носильщик и перед автобусом лежала распростёртое тело водителя Марко. На его подбородке была крохотная красная точка, и больше ничего. Остальные участники драмы исчезли, будто их и не было вовсе...

   Вновь ярко сияло солнце, а ни о чём, не подозревающая Розита, продолжала свой рассказ про древние легенды этого места, а туристы внимательно её слушали, даже не заметив на этой жаре своего недавнего оцепенения...

   "... ровно в пять тридцать по местному времени, экипаж "Бонига 747" и часть пассажиров рейса, стали свидетелями появления в районе озера Титикака неопознанного летающего объекта. Огромный шар, светящийся изнутри ярко-голубым светом, некоторое время следовал за авиалайнером, после чего, резко остановился, и мгновенно ушёл в резкий штопор к земле. Диспетчеры ближайших аэропортов на несколько минут потеряли связь со всеми самолётами, находящимися в данном районе. Власти от комментариев отказались, но как стало известно из анонимных источников, несколько военных лётчиков, так же наблюдали это явление..."

   "...Загадочные НЛО, всё чаще появляются над озером Титикака. Неужели то тарелки пришельцев с других планет, которые ищут с нами контакта? Или же хотят завладеть нашей планетой? А может это секретные эксперименты военных? Так или иначе, но пока никто так и не занялся всерьёз изучением загадочных небесных гостей. Ведь технологии и лётные качества данных объектов, по истине уникальны. Возможно, правду от нас просто скрывают. А теперь о погоде..."

   ГЛАВА 15.

Каруселье.

   (Очень странное место)

   – Фортуна, вновь вращает колесо: дела не сахар, – выпустив излучателем первый сгусток антиматерии, Анат отскочила в сторону, от раскалённого до бела, плазменного снаряда, имеющего вид старинного меча, – восстали бы пускай вокруг меня все мертвецы, по воле Бога Смерти, не горячей была бы битва с этой ратью, как ныне сеча с Палачом, холопом Мута. Пусть демону сотрут худую память, о дьявольском отродье... мать его...

   Темный импульс студенистого дрожащего разряда резко затормозил: Котар-ва-Хасис поднял вверх щупальце и отразил удар богини. Ярким светом огненной короны брызнули пучки фотонов в разные стороны: антиматерия аннигилировала, не причиня вреда Стражу.

   – И не редеет рать у супостата, – выкрикнул Царь, увёртываясь от очередного плазменного топора, – откуда сила в нём противится бессмертным?

   – Вы умрёте, – монотонно пробасил голос Пригожего и Мудрого, который уже раз пять сменил внешний облик, и напоминал теперь вращающуюся вертикально ступицу колеса, с торчащими из неё смертоносными спицами...

   – Слыхала я про это, – Шаба отклонила огненное жало, которое исчезло в сгустившемся тумане, – то магия, забытая веками, что ускоряет бег частиц, по кругу, и силою кружения стократно, слагает этим грозное оружье! Способен щит пробить такой снаряд, и брызгами молекул отразиться.

   Справедливости ради, можно было сказать, что трое бессмертных, являвшихся грозными и опытными воинами во многих пространствах Вселенной, втроём не могли одолеть шквальную атаку Палача Мута. Они держали шаткую оборону, постепенно отступая в охристый туман Санитарного Блока Активной Коррекции (СаБАК).

   "Умный туман" из нано-механизмов, который боролся всеми силами за позитив, и мир во всём мире, делал что мог, распыляя плазменные мечи Котар-ва-Хасиса, которые разлетались в разные стороны. Вспыхивали маленькие зарницы: выгорали миллиарды микро-механизмов и процессоров.

   Именно под покров "Тумана" и отступали бессмертные, чтоб хоть как-то облегчить себе сражение, выиграть время, чтоб сосредоточится, понять тактику противника, для проведения хоть какой-то контратаки. Лишь вокруг самого Стража и Палача была зона повышенного давления, и тумана, который мог бы мешать его бешеному вращению, не было.

   – Он Муту служит, – воскликнула Анат, – но, вот сей туман, препятствует ему: однако?!

   – Тут вижу, варианта только два, – Нимрот судорожно рылся по карманам, не забывая уворачиваться от огненных ударов, – он либо нас теснит в какую-то ловушку, а может так же, просто появился, не задолго до нас: пытается сейчас он к Мозгу подключиться, что управляет охристым "туманом"...

   – Тогда нас худшее из испытаний ждёт, – Шаба предприняла обход по флангу: поток стрел разделился в её сторону, – защита слабая, на час едва ли хватит... могущество СаБАК здесь слишком сильно!

   – Хреново это слышать, – Анат сделала три выстрела веером, чтоб рассредоточить защиту Пригожего и Мудрого.

   – Не знаю, дамы, я попробую вот это...

   Окно пылающего горна неумолимо приближалось, нависая над силуэтом Котар-ва-Хасиса, который продолжал вибрировать, подпрыгивая сумасшедшим веретеном, разбрасывая уже не мечи, но огненные иглы, по маленькой дуге, несущиеся к фигурам трёх пришельцев.

   Нимрот, отступивший глубже в золотистую дымку, под прикрытие золотых, вспыхивающих зарницами, клубов тумана, пробежал по сенсорам боевой панели своих уникальных доспехов, пытаясь, вероятно сменить что-то в настройках. Одновременно с этим, он поднёс к губам тот самый свисток, которым заклинал гигантских псов у ворот.

   Обе богини поняли, что нужно по максимуму отключить слух... Это была единственная их мысль, а вовсе, не, почему царь решил, что Катар-ва-Хасису присуща звериная натура, на которую воздействовал свисток?

   В пространстве вдруг возникли очень высокие звуковые колебания, которые имели несколько частот одновременно, и шли с нарастающей силой. Шаба сморщилась, обхватив голову руками. По "Умному Туману" прошла серия волновых колебаний, туман всколыхнувшись, стал выстраиваться слоями.

   В этот момент из "веретена" вырвалось двенадцать раскалённых игл, выстраивая запутанную траекторию, они распределились по целям, с шипением рванувшись вперёд.

   Но нарастающий звук, словно смазал их очертания воздухе. Они замедлили движение, пока и вовсе не остановились, дрожа в полумраке, словно огоньки далёких свечей. Затем, резко дёрнувшись, они полетели в обратную сторону, к Котар-ва-Хасису, который не успевал замедлить движение, чтоб отразить собственную же атаку.

   – Резонанс! – торжествуя, сквозь вой и грохот, эхом разносящийся в большом помещении, крикнула Анат, морщась от звука.

   Веретено вздрогнуло – по краям расцвели бутоны плазмы, из последних сил замедляемые защитным электромагнитным экраном Палача Бога Смерти, Пригожего и Мудрого умельца и мастера.

   Раздался рассерженный вой, и веретено, словно сплющилось в вертикальном размере, более напоминая детский Волчек, только размером с небольшой шкаф.

   Сверкали молнии, а Страж применял очередную метаморфозу, но...

   В этот момент...

   (конечно же, "момент" – это понятие относительное: кому момент, кому и вечность (прим. ред.))

   "Умный Туман" словно застыл. Так и остановился застывшими волнами, будто ребрящейся песок в пустыне, подобно линиям древесных волокон на доске, напоминая узор птичьих перьев в натюрморте... Внезапно, по замершим волнам пробежала вспышка мелких мерцающих точек, как фейерверк на ночном небе.

   – Доступ сетевого пользователя разрешён! – раздался сверху громогласный механический женский голос, – приоритет пользователя: уровень первый...

   Тут же в воздухе разлилась чернильная мгла, скрывшая всё происходящее вокруг...

   Над головой, в зеленоватом мареве неба висел, где-то ближе к северо-восточной части огромный красный рубильник, слегка подёрнутый пеленой редких облаков. Свет был, но его источника не было: казалось, светится само небо.

   Плоский кусок скалы, висел прямо в том самом зеленоватом небе, в котором парил красный рубильник с изогнутой ручкой. Сверху и снизу, можно было разглядеть буквы "Вкл." и "Выкл.".

   Над головой слышался рокочущий гул и доносился ветер.

   Нимрот поднял голову вверх: высоко над ними удалялся в странном небе военный геликоптер, без опознавательных знаков, но с бортовым номером, начертанным крупными белыми цифрами.

   Как ни странно, в небе острый глаз Царя отметил так же редкие силуэты, напоминающие птиц.

   – Ваша задача преодолеть укрепрайон противника, находящийся в параллельном подпространстве данной метрики материи. Сейчас на ваших картах будет отмечена точка "Бэ" – звучал в воздухе приятный мужской баритон, словно работало где-то радио, – доберитесь до неё: – там вас подберёт десантный вертолёт. Обязательное условие: сержант Варяг Конфиг должен остаться в живых. В противном случае все вы будете принесены в жертву Великому Суховею, Муту Ужасному!

   Голос произносил это вкрадчиво, с ровными положительными интонациями, словно давал добрый совет хорошим друзьям.

   Царь озирался по сторонам, в поисках источника голоса.

   – Одно радует: разговаривать можно нормально, и в голове не трещит, – произнесла Анат, пытаясь поймать в экране целеуловителя улетающий геликоптер.

   – Да, но... – Шаба озиралась по сторонам, пытаясь понять, где они находятся, – не могу понять... что происходит, и...

   – ...Где мы, – договорил за неё Нимрот.

   Плоский кусок скалы висел в зеленоватом пространстве, которое к низу сильно темнело, что вызывало ощущения огромной высоты. Они, как будто парили на вимане высоко в небе, над океаном. Ели, конечно, не обращать внимания на рубильник.

   В окружающем пространстве тихонько шелестел ветерок, вертолёт исчез в зеленоватой дымке.

   – Я понял, – вдруг сказал Нимрот, – СаБАК создал это квантовое субпространство, как только это чучело получило доступ к ядру СаМо (Санитарный Мозг). Сделано всё было наспех, первое, что попалось под руку, клянусь Тёмной Материей: вон частоты барахлят... Боги мои – какая халтура...

   Царь провёл по воздуху рукой: от заднего контура ладони оставались в воздухе мелкие полоски фаз движения. Поморщив нос, словно от раздражения, Нимрот наблюдал, как фазы резко собираются в линию и исчезают на его руке.

   – Да, жаль его будет убивать, – ухмыльнулась Анат, – парень-то с юмором: понимает толк в различных шутках и розыгрышах...

   – Скорее всего, это первое, что пришло ему на ум, – отмахнулся Нимрот, – я вас умоляю быть предельно внимательными, потому, как кризисных точек здесь навалом. Если что – таки это пространство схлопнется, как ладошки. Этот прехороший мудрец, конечно, тоже расплющится, но нам будет уже всё равно, так как мы разделим его участь...

   – Кто знает, что у него на уме? – Шаба пожала плечами, – покинь он это пространство сейчас, можно было уже нас уничтожить.

   – Не забывайте, о, мудрейшая из богинь, – царь слегка поклонился, – он сейчас на одной частоте с нами, если он прорвёт местную метрику, нас может вынести вместе с ним, и фокус не удастся. Я надеюсь, что у него не хватит идиотизма сыграть ва-банк. Котар-ва-Хасис, достаточно самовлюблённый тип, и жертвовать собой не в его стиле. Но... топорно сделанная работа погребёт нас всех, а потом будут говорить, что это был несчастный случай! Вот мы будим смеяться в Лимбусе над этой нелепостью...

   – Слушай, Царь, кончай кудахтать, – нахмурилась Анат, – мы его просто прикончим и дело с концом.

   – Правильно, с концом, – согласно закивал Нимрот, – как-то так я себе это и представлял.

   – Ой, а он на месте! – воскликнула Богиня Солнечного Света.

   Кровать стояла за единственным на этой скале, засохшим узловатым деревом, породу которого определить было весьма трудно.

   Действительно: возле ствола стояла, враз потерявшая свою самостоятельность, кровать, на которой спал, как ни в чём не бывало, улыбающийся во сне, Варяг Конфиг.

   – Если это действительно тело Балу, то...

   Анат медленно подошла к дереву, закинув за плечи свой излучатель. Некоторое время она внимательно смотрела на лицо спящего мужчины, потом взяла его ладонь в свою руку:

   – То они совершили ужасную ошибку, за которую придётся пролить много крови! Очень много...

   Нимрот беззвучно развёл руками, а Шаба нахмурилась, но тоже промолчала.

   В это время раздался гул, и удары камней друг об друга: с северной стороны площадки, стали всплывать откуда-то снизу каменные глыбы, плотно смыкая края.

   Они образовывали что-то вроде моста через пропасть.

   – Так, подружка, – властно скомандовала Анат, вы с Царём катите кровать – я иду вперёд. Антигравы держите наготове, мало ли, что этот маньяк придумает.

   Перебрались они через каменный мост вполне удачно.

   Он примыкал к большой скальной площадке, окаймлённой уходящим в разные стороны, высоким бетонным забором, с колючей проволокой. Стоял он почти по краю обрыва и тянулся, покуда хватало взгляда.

   Прямо перед ними были большие каменные ворота, с огромной, но неработающей вывеской "Добро Пожаловать в Каруселье!".

   В общем, стиль и смысл этих декораций оставлял массу вопросов, и его назначение было весьма туманно.

   Как только все сошли на площадку, каменный мост, как и следовало ожидать, провалился туда, откуда и всплыл.

   Но это обстоятельство не особо занимало умы бессмертных: их смущали ворота, и открывшийся за ними пейзаж (створки ворот отсутствовали).

   За ними же виднелась потрескавшаяся асфальтовая широкая улица, по краям которой стояли заброшенные высотные дома. В центре напротив ворот, возвышалась старая прогнившая деревянная катушка из-под кабеля.

   – Не нравится мне всё это, – мрачно процедила сквозь зубы Анат, снимая предохранитель излучателя, – за мной... будьте готовы ко всему...

   – Я не чувствую опасности, – пробормотала Шаба, – странно...

   Тихие шаги трёх пар ног по камню, лёгкий скрип металлических роликовых колёс кровати...

   И вдруг, словно всё преобразилось вокруг, словно проходя ворота, они потянули некую невидимую нить... От неожиданности, Анат едва не надавила на сенсор стрельбы...

   Вывеска зажглась, (она была двухсторонней, но на обратной стороне было написано "Счастливого Пути! Каруселье всегда с тобой!).

   Откуда ни возьмись, возникла праздничная толпа гуляющих людей, словно они тут и были всё время. Кучи воздушных шаров, торговцы мороженым, и сахарной ватой. А вместо катушки из-под кабеля, появилась нарядная пёстрая эстрада, на которой играл какую-то весёлую мелодию духовой оркестр (что-то вроде "Вернись в Сорренто").

   На краю сцены стоял длинноногий пузатый тип, с грушевидной головой, обрамлённой лысиной и пышными бакенбардами. Одет он был в концертный смокинг с бабочкой, сверкающей фальшивыми бриллиантами, а на голове его нелепо торчал цилиндр...

   – Дорогие наши друзья, и гости! – громко воскликнул он, перекрывая музыку, поднеся к микрофону свои пухлые губы, – приглашаю Вас посетить наш парк аттракционов и аттракторов, "Каруселье"! Лучший Парк Развлечений во Всей Вселенной, незаслуженно забытый десятки тысяч лет назад! Мы всегда рады новым лицам, и обещаем, что Вам не придётся скучать у нас в гостях! Вы надолго сохраните память об этом незабываемом дне в стране "Каруселье"!

   В толпе раздались аплодисменты и радостные выкрики.

   Музыка продолжалась, но стала заметно тише.

   – Этого я и не хотела бы, – проговорила Анат, продолжая держать вскинутый излучатель.

   – Милые дамы, – полушёпотом произнёс Нимрот, – к этому я точно не был готов...

   – Весёлые конкурсы! Забавные трюки и раздача подарков! Смешные клоуны и дрессированные животные! Сотня улыбок и захватывающих каруселей! Вот что ожидает Вас!

   Люди из толпы косились на троицу, застывшую возле ворот, а одна маленькая девочка, с шариком виде сердечка, подбежала к Анат, и тоненьким голоском спросила, показывая на кровать:

   – А дядя спит?

   – Да милая, спит, – ответила за подругу Шапаш, – беги к своей маме, а то разбудишь дядю.

   Лицо Анат казалось каменным.

   – Да разорви меня сверхновая, – царь так же прибывал в некотором смятении, что для бессмертных крайняя редкость, – кажется это и есть настоящий дурдом, а то, что было перед этим – институт благородных девиц!

   Видно, поэтому бессмертные и пускались так охотно в различные опасные авантюры: у них появлялась хоть малейшая возможность чему-то удивляться, ощущать это редчайшее смятение, возрастающую работу мозга и всех органов чувств. Правда и цена за это удовольствие могла быть соответственно высокой...

   – Граждане, мы дико извиняемся! – Голос Нимрода усиливался, почти так же громко, как и того человека, со сцены, – мы с проверкой из министерства Культуры!

   Но его, казалось, никто не слышал... а может все думали, что это очередной весёлый розыгрыш, обещанный зазывалой.

   – Обходим с левого фланга, – последовал тихий и чёткий приказ Богини Воительницы, – постарайтесь идти по краю толпы, чтоб нас было не очень заметно, и чтоб не сильно привлекать внимание, всё ясно?

   Все кивнули.

   – А ты, подружка, – продолжала Анат, – делай вид, что разговариваешь с Конфигом, чтоб меньше любопытных было.

   – А о чём?... – растерялась Шаба.

   – Да не важно, он же в отключке, Шаба! – прошипела та.

   Мощёная булыжником площадь была трудно проходима – там, где подальше от сцены толпа редела, там гуляли пары с колясками, гоняли мальчишки на велосипедах, и важно прогуливались тучные голуби, окружающие кучами кормящих их старушек. Приходилось огибать урны, скамейки, а по краю площади плотность человеческих особей снова концентрировалась – зеваки, и активные покупатели толпились возле различных лотков и лавочек, где продавалось и покупалось всё: от брелока с портретом Мута, с которого он бросал строгий взгляд и грозил пальцем, до индейского головного убора с надписью "Нимроду на долгую память от друзей: помним, скорбим!".

   Царь начал было возмущаться, но Анат строго шикнула на него – останавливаться было нельзя.

   И вновь, абсолютно неожиданно, мостовая под ногами задрожала, и через булыжник пошла трещина правильной формы.

   Гуляющие, не обращали на это особого внимания, будто происходившее было частым явлением: они аккуратно преступали трещину, и вдруг...

   На небе вспыхнули пылающие огнём буквы:

   "Загрузка локации... ожидайте".

   Земля разъехалась на глазах, в щель посыпались мелкие камни, и, кажется упало несколько старушек. В трещине виднелись гигантские зубцы шестерёнок, которые разделили площадь на несколько частей, и, только что единое пространство праздника стало кружиться в разные стороны, сперва медленно, а затем всё быстрей и быстрей... в толпе слышались крики восторга, и весёлый визг детей, а Анат, пыталась перепрыгнуть через скамейку и урну, чтоб добраться до внезапно разделённых с ней друзей, которые вцепились в кровать со спящим сержантом, и набирая скорость, исчезали во вращающейся толпе...

   Скрежет и свист, воздушные вихри и пыль... Медленно, как спицы, мерцающие в колесе, проворачиваются красно-белые смазанные полосы, с ярко-фиолетовыми краями... Кажется, что вокруг царит полный хаос, но нет: если присмотреться к каждой детали отдельно, можно заметить, как это мельтешение становится сложным, но чётким разносторонним движением частиц. Они вращаются вокруг неких точек, которые в свою очередь вращаются в другой плоскости, вокруг других точек... всё это в большом увеличении напоминает мохнатые фракталами кольца... Просто-напросто, одни кружатся быстрее, другие медленнее – от этого и возникает чувство некоего хаоса, беспорядочности – но это совсем не так.

   Это красиво, как сложный часовой механизм – и это сравнение уместно только для человека, который гордится собственным изобретением. А эти кружения, они не совсем искусственны: они есть отражение, упрощённая схема движения планет, звёзд и галактик. Маленький театрик Вселенной, музыкальная шкатулка бытия. Вот поэтому тут и находится бесконечно малая капля, которая заполнена огромным количеством типов вращения. Именно поэтому тут, в этой капле, и стоит вечный парк аттракционов, про который давно все забыли, но он пронизывает своими узорами всё пространство и время. Вездесущая пустота. Образец, общая схема, так... на случай аварии...

   Можно ли это назвать пространством? Да хрен его знает – в человеческом понимании это пространство одной точки, в которой сходятся все линии перспективы...

   Пожалуй, да: это пространство бесконечно малой линзы, которая преломляется в саму себя... Если бы пространство-время умело сходить с ума, в этом месте, оно обязательно бы начисто лишилось разума. Благо, что пространство-время не исчерпывается таким примитивным свойством, как "разум". Вот живые организмы, носители сознания – то другое дело: здесь они могут ощутить самое сильное во Вселенной головокружение. Это головокружение может распылить тебя на частицы, которые долгие тысячелетия будут излучаться с огромной скоростью по незримым рельсам, сходящимся в перспективе...

   Как писал известный шотландский философ Дэвид Юм: "мир – это, возможно, примитивный эскиз какого-нибудь ребячливого Бога, бросившего работу на полпути, так как он устыдился своего неудачного исполнения...". А русский поэт Хлебников говорил иную фразу: "возможно, что мир – только усмешка, что теплится на устах повешенного...".

   Один монах-отшельник, побывавший в этой точке пространства, блуждал тут около полугода, борясь с тошнотой, пока случайно не угодил в линию излучения, и не вернулся домой. Придя в себя после долгой медитации, он произнёс только одну фразу: "все, что мы видим вокруг, всего лишь проекция".

   После этой фразы, он замолчал навсегда, так как смысла говорить для него больше не было. Никто из его учеников не осмелился повторить его путешествие: отсюда мало кто возвращается, особенно в том виде, в котором он попал сюда. Таковы законы. Естественные законы.

   Кружат в вечно непредсказуемом ритме аттракторы, матрица поворота или ортогональная матрица, здесь, как лёгкий ветерок. Красочные карусели с пёстрыми зверушками, движутся по принципу вращения плоскости поляризации поперечной волны, которая влияет на "резонанс Шумана" в некоторых планетных системах.

   Сферическое, поступательное, межосевое... вращение кажется бесконечным...

   Даже если отключить рубильник, и заставить линзу погаснуть, через какое-то время вселенская инерция вновь зажжёт этот незримый центр, почти в том же самом месте – месте которого не существует.

   Именно поэтому вам и достался счастливый билет – Добро пожаловать в Каруселье...

   – Да заткнись ты! – Анат гневно всхлипнула, прервав призрачный голос, звучащий в сыром осеннем воздухе, чуть подёрнутым мелкой взвесью тумана, и запахом прелой сырости, с острым привкусом озона.

   Анат сидела на мокрой лавочке, крашенной зелёной краской, подстелив под себя сложенную в четверо газету. Анат тихо плакала, словно она была не богиней охотницей, не искусным воителем, а обыкновенной уставшей девушкой. На ней был надет чёрный плащ, без капюшона, с отложным воротом, а на голове непромокаемый капроновый платок, в мелкую серую клетку.

   На мокрой улице, вымощенной серым мокрым булыжником, горели чугунные фонари, вокруг которых сиял ореол желтоватого света. В нём мелькали мелкие серые капли, на которых на секунду загорались огоньки бликов, размером с булавочную головку.

   Чуть поодаль, меж стенами домов пролегала тёмная сырая расщелина: узкая и глубокая гранитная пазуха канала с чёрной водой, покрытой серой сыпью дождя.

   Узкий горбатый мостик дымился и тлел потухающими огнями. Влага прибивала гарь к мостовой, а ватные ломти дыма сливались с туманом. В центре моста зияла дыра обрамлённая оплавленными камнями и перилами. Вокруг валялись мелкие куски камня и фрагменты чугунного литья.