Текст книги "Знак Змееносца(СИ)"

Автор книги: Ватутин Алексеевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

   Выяснять это не было ни сил, ни желания. Недавнее столкновение с Тринадцатым, точнее, с Великим Ничто обессилило могучих бессмертных, и теперь они просто шли туда, куда вело их ощущение от тела Баала.

   Шаба продолжала от нечего делать, анализ списков больных, убеждённая, что Баал в списке быть должен, и это весьма сократит их время поисков.

   – Иосиф бен Матитья?ху, – бормотала она себе под нос, – названный Флавием, Титом достойным, отпрыском был что Веспасиана... номер имеет пятьсот тридцать девять, с литерой "эс" на конце... так, чёрт с ним, что у нас есть на букву "Б" или "В"?..

   Тем временем вокруг стало светлее, и стены раздвинулись вширь, хотя туман СаМо продолжал тускло искрить вокруг. В охристой мгле проступили очертания деревьев и кустарников. На потолке светилось нечто, вроде яркого абажура, а площадка, засаженная растениями, высилась в центре, словно диковинные руки, вышедшие из земли, чтобы уцепится за клубы этого смертельно спасительного тумана.

   – Ребята! – раздалось совсем рядом.

   Шаба вздрогнула, а Анат, вкинула излучатель.

   Между деревьев стояла фигура в полосатой пижаме. Это был странного вида человек: на его голове красовался обыкновенный сетчатый дуршлаг, висящий набекрень.

   Он долго изучал, медленно движущихся в золотом тумане пришельцев, а затем, внимательно глядя на Нимрота, спросил:

   – Братишка, курить есть?

   Лицо его было землистым, на носу сидели круглые треснувшие очки-велосипед, а плечи, он скручивал дугой, словно это были два фланга его обороны.

   Анат, внимательно глядя в целеуловитель, вдруг тяжко вздохнула:

   – Ещё один погибший разум: зачем так беспощаден рок? Скажи мне добрый смертный, нафиг тебе тот шлем на голове? Уже ли он тебя спасает...

   Некоторое время, пациент смотрел на Анат, с нацеленным на него оружием, затем усмехнулся:

   – Убери ствол, сестрёнка, что ты бычишь?! Мы тут на орбите уже три года таких красавиц не видели...

   Он стиснул зубы, и отвёл глаза, свернувшие безумным блеском:

   – Короче, – продолжил он, – поздновато вы! (смешок) Докладывает гвардии сержант 114 роты, IIX Легиона, ВКС СоЗНа, Варяг Конфиг!

   Трое бессмертных замерли: их чувства не могли проникнуть в разум сумасшедшего.

   Внезапно он упал на колени и закрыл голову руками, глухо звякнув ручкой ковша о ствол карликовой секвойи.

   – Опять это началось, – простонал он, – ДА! Макароны над нами... макароны под нами... Вперёд! Вперёд, Пастафариане!

   – Что делают они с людьми? – грустно прошептала Шаба, – ох... не привыкну я к этому...

   – Короче, – всхлипнул поднявшийся с пола Варяг, – периметр занят, нужно рассредоточить десант... они атакуют по чётным числам... Запомните...

   Острый слух бессмертных уловил где-то в отдалении позвякивающий ритмичный звук... Шаба тронула подругу за плечо.

   Анат вскинула излучатель, а Шаба свой посох. Нимрот остался под прикрытием, держа палец на сенсорах доспеха.

   Из белёсой мглы внезапно с металлическим лязгом выплыла железная кровать с полосатым матрасом. Она катилась на металлических роликах, а на её изголовье висела маленькая бирка с двухзначным номером, и крепление для капельницы.

   Варяг, дико оглянулся, и его треснутые очки, сами собой соскользнули с его носа в карман его пижамы. Кровать же замедлила свой ход, и, плавно поддала его в левое бедро.

   Тот взмахнул руками, и неловко повалился на неё, пытаясь упереться локтями в матрас. Тут же, откуда ни возьмись, возникло стёганное грязное одеяло, которое, словно дырявое облако, обняло туловище пациента.

   – Опять нужно жить! И сегодня опять... господи, как же это надоело... А ты знаешь, как вытягивают мысли этими процедурами? Мне всё равно, как жить – я не перебежчик. Всё должно быть по местам: и болото и море. Взорвать плотину! Именно так! Наконец-то! Вперёд!

   – Что-то меня смущает, как соринка в глазу, – пробормотала Шаба.

   Ласковая кровать стала укачивать больного, словно младенца в колыбели, ритмично поскрипывая пружинным матрасом, и на лице, со съехавшим набок дуршлагом заиграла расслабленная улыбка, а из уголка рта потекла слюна.

   – Почему мы иногда видим в воздухе невидимые летающие белые мушки? – вдруг спросил Варяг, с осмысленным выражением лица. Он показал пальцем на свой головной убор, – вам понадобятся такие же, чтоб они не проникли к вам в голову. Возьмите их там, (он кивнул в сторону), в пищеблоке...

   – Здравствуйте, – раздался громкий голос из тумана.

   Бессмертные вздрогнули: они не почувствовали приближения этого человека.

   – Меня зовут Джон Вася...

   Возле "ласковой" кровати Варяга появилась тучная фигура в белом халате, которая напоминала доброго доктора из детских сказок: бородка клинышком, с лёгкой проседью, румяные щёки, словно с мороза, пенсне, и белая шапочка с красным крестом. Из-под усов торчали пухлые губы, а внимательные серые водянистые глаза, разглядывали присутствующих, так, словно это были первые люди, увиденные им за очень долгое время.

   – Двойное имя? А что оно означает? – зачем-то спросил Нимрот.

   – Кто-то из родственников был физиком: Джон, в честь элементарной частицы "ион", – охотно, и несколько снисходительно пояснил новый персонаж, – а Вася – я точно знаю: было такое древнее слово, на языке наших предков "базис", что значит "основа"... ну вот, слово "база" от этого произошло...

   – Ах, "база", – кивнул головой Нимрот, словно вспомнил что-то, – да, точно. На базе есть кузня, там куют мечи...

   Царь внимательно рассматривал доктора.

   – Кажется ещё один пациент, – мысленно произнесла Шаба, – не похож он на доктора... точнее, слишком уж... как-то гротескно... Что-то меня смущает, а вот что, не пойму...

   – Мне это всё не нравится, – так же мысленно ответила Анат, – к тому же я не чувствую сигнала Балу.

   – Ну, как мы себя сегодня чувствуем? – участливым голосом произнёс странный доктор, склонившись над Варягом, который лучезарно улыбался, словно увидел близкого друга.

   – Ну, сегодня, конечно получше, – доктор удовлетворённо похлопал лежащего на кровати больного по плечу, от чего, тот заулыбался ещё шире.

   Доктор вынул из кармана халата большую медную трубку, и, приставив её к груди пациента, приложил своё ухо, с другой стороны.

   – Дышите глубже, голубчик, – ласково произнёс он, и Варяг широко раскрыв рот, начал с шумом вдыхать туманный воздух.

   – Что будем делать? – в голосе Анат послышались несвойственные ей нотки растерянности, – не век же нам на этот цирк смотреть?

   – Надо двигать дальше, – сказал Царь, – там есть комната персонала. Хотя меня тоже что-то смущает, то есть, свербит... как бы сказать, чтоб вы поняли?

   – У меня, царь, не свербит, поэтому сказать ничего не могу – не люблю я сумасшедших, на генетическом уровне...

   – Может попробовать порасспросить их... – начала было Шаба.

   – Где-то я этого доктора видел... – задумчиво произнёс царь.

   – Кого порасспросить? – Анат округлила глаза, – этих чокнутых?

   – Где же я его...

   – Где-где, – передразнила Анат, – в детских книжках ты его видел, царь...

   – Вы его родственники? – спросил вдруг сказочный доктор, прищурив в линзах щели внимательных глаз.

   – А почему вы так решили? – в свою очередь подозрительно наклонила голову богиня Солнечного Света.

   – Ну, а кто? – было заметно, что доктор немного растерялся, – сюда только родственников пускают...

   – А я думала, сюда не пускают никого, кроме тех, кто верно служит Муту...

   И тут Шапаш поняла, что смущало её: на бирке в изголовье кровати была написана цифра "13"!

   Внезапно, доспехи царя засияли ярким белым светом, а туман вокруг начал редеть.

   – В некотором смысле, да, родственники, уважаемый Джон Вася! – произнёс Нимрот медленно, – точнее сказать, Пригожий и Мудрый Котар-ва-Хасис! Не ожидал тебя тут увидеть!

   – А вот я ожидал! – доктор рассмеялся низким утробным хохотом,,. и лицо его вытянулось в длинную усеянную острыми зубами, пасть, покрытую серо-голубыми чешуйками. Пенсне упало на пол, брызнув осколками стекла, а глаза стали круглыми, и жёлтыми, – я очень вас ждал! И поэтому, хочу сразу сказать вам правду: вы не выйдете отсюда живыми! Никогда!

   Он снова захохотал, и вокруг него поднялся вихрь охристого тумана, и свет вверху несколько раз мигнул. Варяг потерял сознание.

   За фигурой лже-доктора вспыхнуло огненное окно, похожее на кузнечный горн. Силуэт Пригожего и Мудрого стал чёрным, а из огня, к его рукам выскакивали раскалённые лезвия мечей.

   – Никогда! Никогда!.. – гремело вокруг тысячекратное эхо...

   ГЛАВА 14.

Опасность будущего.

   (Назад, в прошлое)

   Последнее, что помнил Александр, это две жутких чёрных дыры, вместо глаз, которые появились на лице полковника, когда тот снял солнцезащитные очки, в храме театра.

   Александру казалось, что эти дыры смотрят только на него, увеличиваясь, затягивая, заглатывая его в пространство бесконечной липкой мглы, от которой веяло ужасом.

   Сначала его зацепило искажённым резонансом торсионных полей от прорыва метрики пространства, когда в подвале появился "Колокол" расистов... защиты Катерины и его собственной блокировки не хватило. Катя предупреждала, сейчас что-то будит...

   На мгновение, перед его мысленным взором возникло лицо Кати... Но затем, опять появились две чёрные дыры, которые вращались, как воронки, заглатывая всё вокруг в своё чёрное ненасытное чрево... Вот они увеличились в размерах, и слились в одну, огромную... Она обволакивала "девятого", словно он был маленьким засохшим листиком, который дождливым ручьем смыло в канализационный колодец...

   Александру стало страшно, и по его телу прокатила волна озноба. Хотя, по правде сказать, тела он своего он не чувствовал – скорее его сознание содрогнулось от холода этой сырой, кружащейся ненасытной мглы... Ты не знал, куда уносится этот поток – резко, острым запахом озона, резало ноздри чувство опасности.

   Появилось противное чувство помутнения рассудка: словно бы тебя размазывало по огромной поверхности, как при обморочном головокружении... Александр почувствовал, что теряет себя по частицам, по молекулам и атомам, которые поглощаются в тёмном водовороте, а его сознание съеживается, уменьшается, и, готово вот-вот исчезнуть, превратившись в один из миллиона вихрей гигантской воронки...

   Это было страшное чувство, чувство близкое к потери собственного "Я", за чем следует та самая смерть, которую все так боятся... Небытие... Александр был везде, и, одновременно нигде... это трудно передать словами, но это были кошмарные ощущения... А далеко впереди, было полное отсутствие любых ощущений – пустота и тьма...

   Страх предал Александру силы, хотя перед этим был сильный соблазн расслабиться полностью, и слиться с окружающим хаосом смерти...

   И всё же, "девятый", из последних сил сконцентрировал своё сознание, как учили его на долгих тренировках молчаливые и странные инструкторы.

   Мысленно он надвинул себе на голову непроницаемый капюшон куртки, и представил, как отскакивают от него капли серого осеннего дождя, стекая по непромокаемой материи вниз. Затем он представил своё сознание в виде прозрачной, но очень твёрдой линзы. И, через какое-то время, линза смогла сфокусировать пучки положительных энергий. Это были слабые импульсы магнитного поля, но их оказалось достаточно, чтоб движение внутри воронки затормозилось.

   Линза, меж тем, стала слегка светиться в темноте бледно-голубым светом, ощущение жути стало притупляться и сознание попыталось осмыслить, что происходит.

   В какой-то момент, Александр пришёл к выводу, что он находится в "кротовой норе", некой межпространственной червоточине. Он слышал про такие, но сам, ни разу в них не попадал, и считал эти истории, если и не выдумками, то, по крайней мере, плохо проверенными теориями: у кого он не спрашивал (даже инструкторов), никто не мог похвастать личным опытом прохождения такого тоннеля. Некоторые, правда, взахлёб и наперебой рассказывали, как попадали в прошлое, в будущее, но все эти истории выглядели навязчивыми и бездоказательными. К тому же у этих рассказчиков, всегда как-то странно блестели глаза, что можно было бы принять за признак небольшого помешательства на фантастических идеях. "Возможно и у меня теперь будут так блестеть глаза" – подумал про себя Александр. Ну, и хрен с ним – не стану я такое рассказывать. А Катя точно меня поймёт...

   Ещё им рассказывали на инструктаже, что, именно подобным путём, часть Расов, после поражения в войне с нацизмом, переметнулась на Аттолан – планетоид, в системе звезды Альтаир. И именно подо льдами Антарктиды, была обнаружена древняя гранитная пирамида, которая и концентрировала энергию геомагнитных полей Земли, что и позволяло войти в такой коридор, и стабилизировать его, во время перехода (без подпитки энергией, подобный коридор мог схлопнуться, растворив на кванты всё, что было в нём). В общем, была снаряжена целая экспедиция представителей различных элит, тайных кланов и прочих отбросов общества, среди которых, правда, имелись и рядовые граждане, и военные, и даже, выдающиеся учёные. Несколько раз туда отправлялось немецкое исследовательское судно "Швабия", перевозившее людей и оборудование. Это назвали "база 211". Но, говорят, что Расов там уже ждали более древние жители...

   По слухам, где-то там, в Антарктиде, глубоко подо льдом и спрятали ту самую реликвию, которую называли "Арфа Гармоний" или "Наследие". Кто-то называл её "Священным Граалем", кто-то философским камнем: в общем, все искали, но никто не знал что это, и как оно работает. Говорили, что это всего лишь кристалл, не известной породы, который имел форму пирамиды, и устанавливался сверху крупных мегалитических построек. Рукопись Мальцева содержала некую инструкцию, последовательность действий, которую он обнаружил в древних текстах, и частично доработал сам. И вот, из-за этого такой кипишь...

   В общем, перед этим, для Александра, всё это было эзотерическим бредом, хотя в отделе говорили иначе. Конечно, служба в этом особом отделе, много раз преподносила такие сюрпризы, что можно было поверить во что угодно, но, всё же "девятый" был достаточно прагматической личностью, хоть и не лишённой налёта некоего романтизма. Он мог поверить, только в то, что видел или ощущал сам. И вот теперь он поверил, сильно поверил: точнее, у него просто отпали сомнения.

   Хорошо, что здоровый скептицизм, сочетался у него с мгновенной реакцией, пусть даже источник угрозы казался нереальным. Сомнения в несколько секунд могли бы его убить. Ну... вроде обошлось... Про отсутствие тела Александр решил пока не думать, к тому же кое-какие подозрения у него имелись, и, при этом железная уверенность в том, что он ещё не умер.

   "Девятый" начал осматриваться по сторонам, благо это у него получалось. Он пытался увидеть что-то такое, что позволило бы ему как-то изменить траекторию полёта. А то, что сделать это было необходимо, он знал так же твёрдо, как и то, что он ещё жив.

   Воронка теперь вращалась медленнее и уже не казалась тёмной и сырой трубой канализации. Нечто подобное можно ощутить, если не вылезти из салона автомобиля, когда он проходит в автомойке через вращающиеся щётки.

   Нечто подобное и окружало сознание Александра: он плыл по сумрачной трубе, с кружащими вокруг него ворсистыми кольцами. Но, ничто не говорило о том, что их можно каким-то образом продырявить – напротив, было ощущение, что даже касаться их не стоит, словно это были щупальца ядовитых подводных актиний.

   Внезапно, в полумраке, Александру показалось, что он видит женское лицо. Полупрозрачное, и едва угадывающееся в колыхании серых ворсинок. Это было лицо девушки с очень бледной кожей и чёрными, как провал в бездну, волосами.

   Она смотрела на него и беззвучно шевелила губами. Было в этом образе что-то отталкивающее, опасное... и, в то же время, это лицо завораживало, и тянуло к себе.

   – Присмотри за ним... – раздался в его сознании далёкий шёпот, принадлежавший женщине.

   Не особо придаваясь сомнениям, "девятый" нырнул навстречу странному образу, который, казался ему смутно знакомым, но мысль постоянно ускользала от него.

   Приблизившись к ворсинкам на опасное расстояние, он замедлился, и, в тот же момент, потянувшиеся уж было к нему щупальца, сникли, вспыхнул яркий свет, и колышущиеся отростки, уползли куда-то в бок. Под ними же были какие-то конструкции, с торчащими из них шестерёнками, которые странно поблёскивали. Промежутки между ними были достаточно велики: Александр решил рискнуть, и просочиться внутрь.

   Пролетая мимо шестерёнок, оказавшихся огромными, он краем глаза отметил, что все они состоят из мерцающих фрактальных узоров, красиво вплетающихся в зубцы.

   Картина мира вокруг стала легонько дрожать, и его встряхнуло, из чего Александр сделал вывод, что отвлекаться не стоит. Он попробовал вообще сконцентрировать всё своё внимание на траектории своего движения. Линза засияла, антураж сложного механизма, погружённого во мглу, начал таять, а вокруг стало заметно светлее. Его окружал некий туман. Вокруг начал клубится пар, подсвеченный снизу, напоминая чем-то отдалённо, бесконечные сплетения полупрозрачного клубка змей...

   "Девятый" замедлил движение, попытавшись отогнать неприятную ассоциацию, и вдруг, далеко впереди, он увидел, голубовато-зелёный дымчатый шар, который стремительно увеличивался в размерах. Пар начал рассеиваться мелкими рваными клочьями, растворяясь в воздухе, как кусок сахара в кипятке. Затем, приблизившись в направлении шара, Александр понял, что это Земля, как на спутниковой карте Google. На какое-то время, Александр оцепенел, ощутив это огромное расстояние, хотя сперва было ощущение, что поверни курсор "мышки" и планета повернётся, как на экране компьютера.

   Вокруг не было границ плазменного экрана, или иллюминатора – возникало какое-то жутковатое покалывание, и обдавало холодом. Тишина свистела невидимым ветром, отдаваясь многоголосым тихим эхом в огромном пространстве.

   Вот очертания планеты разошлись в необъятную ширь, всё вокруг стало картой западного полушария, на котором сейчас был день: линия терминатора проходила по западной части Атлантического Океана. Сам Александр парил над восточной оконечностью Тихого, в Южном полушарии.

   Вокруг стали появляться скопления серебристых облаков, и "Девятый" заметил, что ни сам он, ни воздух вокруг него, не нагревается от трения о плотные слои атмосферы. Из чего он сделал не очень утешительный вывод, что создавать трение ему попросту нечем. Он попытался отнестись к этому открытию философски, продолжая наблюдать за своим снижением к континенту Южной Америки. Он чётко шёл к тому самому изгибу на западной стороне, где встречались границы Перу, Чили и Боливии. Чуть севернее этого стыка виднелось вытянутое голубое пятнышко озера Титикака.

   – Интересно, зачем меня туда понесло? – в слух сам себя спросил "девятый", – наверное, так надо...

   Успокоив себя подобным образом, он продолжил свой странный полёт, с удивлением отмечая про себя, что вокруг него сияет некая голубая сфера...

   В начале 1990-х годов двадцатого века, некий перуанский исследователь Хосе Луис Дельгадо Мамани, будучи в экспедиции по перуанским Андам, обнаружил там довольно странный объект: на высоте около четырёх тысяч трёхсот метров, на, совсем непримечательной скале, скошенной вертикально, вырезаны аккуратные желоба, очертаниями напоминающие ворота, по центру которых, в твёрдой породе прорезана некая странная ниша, в которой находится круглое углубление.

   Сперва решили, что это пазы для конструктивной нагрузки некоего строения древних Инков. Скорее всего, конечно же, храма. Правда его руин на самой площадке перед "воротами" и вокруг было не обнаружено. Тогда решили, что строители просто бросили работу в начальной стадии, оставив эти углубления, чтоб потомки поломали головы, над их смыслом.

   Но, местные индейцы, которые считают себя прямыми потомками инков, эту достопримечательность называли "Пуэрта де Хаю Марка", что на местном наречии означает "Ворота Богов".

   По древней легенде, могучий и бессмертный герой Араму Муру, был один из семи последних Лемурийцев, именовавших себя Хранителями Солнца, спасшихся после гибели своего континента. Так вот Араму Муру, и его товарищи сохранили древние свитки, содержащие бесценные знания, а главное, некий "Священный Солнечный Диск", позволяющий управлять различными процессами, постигать мудрость, и вообще, имеющий массу уникальных свойств, вплоть до предсказания будущего. Состоял он из минеральной и металлической части, и испускал свет.

   Некоторые утверждают, что это и была одна из так называемых, знаменитых "Арф Гармоний", прибор, управляющий сконцентрированной в мегалитических постройках, энергией. А сам Араму Мурту, был один из Двенадцати Неизвестных.

   Эти Хранители, построили в Андах, неподалёку от озера Титикака великий Храм Семи Лучей (Неизвестных тогда было всего семь, затем только девять и уж потом двенадцать). Попутно сии могучие древние мудрецы возвели в скале под знаменитым озером абсолютно изолированное от внешнего мира убежище, в котором был единственный выход: межпространственный "червячный переход". В легендах индейцы называли его "Священный Вечный Город Солнца" или "Город Богов".

   А чтобы попасть в это убежище извне, были прорезаны в скале вот эти углубления, виде ворот. Для того, чтоб активировать внепространственный портал, нужно было залезть в нишу, и вставить в углубление некий артефакт, на подобии "Священного Солнечного Диска".

   Когда империя инков пала и в эти места пришли испанские завоеватели, всем жрецам и Хранителям, пришлось срочно эвакуироваться: кто-то остался в убежище под озером, а кто-то исчез в лабиринтах пространственно-временного континуума. Люди ещё не были готовы к могуществу знания своих мудрых предков.

   От чего Хранители не защитили инков, на чьей территории базировали свой секретный объект, остаётся загадкой: что-то пошло не так, был ли банальный конфликт, или же Хранители не хотели нарушать естественный ход событий? Скорее, последнее: зная странное понимание равновесия у Высших Синоптиков, мы думаем, что причина была именно диалектическая.

   В общем, в начале двадцать первого века, учёные и археологи, фактически утратили всякий интерес к этому месту. А вот различные новоявленные шаманы, помешанные на эзотерике, и уфологии личности, любили добираться в эти труднодоступные места, дабы войти в состояние мистического транса, и узреть Древних Богов, или ещё что-нибудь максимально загадочное.

   Ходило множество историй о том, как из Ворот Богов вырывались огненные шары, в мгновение ока исчезающие в небесах, возникали какие-то призрачные фигуры, словно охваченные прозрачным пламенем. Многие утверждали, что видели, как в этой нише пропадали без следа люди, а кое кто, доказывал с пеной у рта, что и сам проходил сквозь Портал, в Город Богов, и даже общался с ними, и были они зелёными и лупоглазыми, и моментально растаскивали всех по своим летающим тарелкам. И только те, кто мог усыпить бдительность пришельцев, имел минимальную возможность вырваться из этого страшного места, но, увы, чаще всего с сильно повреждённой психикой. Ну, кто же поверит рассказу умалишённого? А если и поверят, то уж точно туда не полезут: не тронь, как говориться, Древних Богов – и будет тебе счастье...

   Старенький фордовский автобус кашлянул и заглох. Раздался треск ручного тормоза и тишина. Водитель, тучный перуанец в жёлтой футболке и потёртых джинсовых шортах, кинул растерянный взгляд на гида, миловидную женщину лет двадцати пяти, а затем в салон автобуса. Экскурсия была под угрозой срыва.

   Розита Фернандес была уже опытным гидом, и поняла, что старенький их автобус снова их подвёл, и думать сейчас нужно не о том, почему Мигеле говорит, что на этой рухляди нельзя мотаться с туристами от Пуно, да ещё и в горы, по жаре. Думать надо о том, чтоб эти капризные иностранцы не стали сейчас возмущаться и требовать обратное свои доллары. Это будит катастрофа...

   Розита изобразила на лице трепетное благоговение, а затем, кинула взгляд в салон: туристы, в основном гринго, обмахивались газетами, смотрели по сторонам и утирали пот гигиеническими салфетками. На гида уставилось несколько вопросительных взглядов, полных лёгкой тревоги и вопроса. Как она хорошо знала эти взгляды изнеженных европейцев и американцев, которые в любую секунду могут впасть в панику, так как их комфорту, за выплаченные деньги, угрожает опасность.

   Она внутренне собралась.

   – Сеньоры и Сеньориты! – сказала Розита медленно, – вот мы и подъехали к той самой заповедной точке, за которую обычно нельзя пересекать в транспорте. По древнему поверью, духи-хранители этой священной горы пустят лишь пешего странника, с чистыми помыслами. Многие проходившие тут туристы рассказывали, что чувствовали присутствие некого взгляда, словно камни смотрят на них. Мы, конечно, современные люди, и не принимаем суеверия всерьёз, но именно на этом месте каждый раз глохнет мотор нашего экскурсионного автобуса. Возможно это и совпадение, но...

   Туристы загомонили: как ни странно, объяснение сработало, и все стали с воодушевлением готовится к прогулке.

   – Идти тут не далеко, – успокоила Розита, – но прошу вас, чтобы все надели головные уборы – солнце тут печёт сильно.

   Мысленно девушка выдохнула, а водитель, Марко, едва заметно ухмыльнулся своими пухлыми индейскими губами.

   Пёстро одетые туристы, обмахиваясь купленными в Пуно, на базаре, сувенирными веерами, с пёстрыми иероглифами индейцев, вылезали из "форда", оживлённо обсуждая поведение духов горы, и сетуя на скучную и сытую европейскую действительность, в которой не встретишь подобных духов, даже если заглохнет двигатель личного автомобиля.

   В основном, как обычно, в туристической группе, почти все были разбиты на маленькие сообщества, по два-три человека. Кто-то вместе летел в самолёте, кто-то занимал соседние номера в отеле, а некоторые были просто сверхобщительны.

   Но, конечно, встречались и те, кто любил быть в одиночестве. Таких было три человека: пожилая прыщавая дама, с лицом, напоминающим плод перезревшей папайи, такой же, одинокий, как она, турист из Англии, напоминающий бледную поганку, из-за нелепой панамы, более сходной с крышкой от таза для белья, и невзрачный старик, в очках-велосипедах и соломенной шляпе. На вид, ему было около семидесяти, хотя на самом деле уже давно семьдесят восемь. Он чем-то неуловимо был схож с богомолом: возможно раздвоенной седой козлиной бородкой, и манерой складывать длинные кисти рук на груди, слегка выгибая спину. В ладонях он держал книгу Джона Рональда Руэла Толкина "Хоббит, или Туда и обратно".

   Странным было то, что он, в отличие от прочих иностранных туристов, был без закреплённой к нему брачным договором бабушки, и уровень его экзистенциализма, немного зашкаливал.

   – Тут нужно приклонить левое колено... – Розита чуть пригнулась перед вереницей туристов, пока Марко из кабины любовался её округлыми ягодицами в облегающей тёмно-зелёной юбке.

   Строй пёстро одетых людей, начал, как на занятиях аэробикой, повторять, нелепо, и каждый по-своему, движение Розиты. Слышались шутливые комментарии, сопение, а кто-то, в процессе разговора так и остался стоять. Многие, не принимающие участие, ощетинились своими телефонами и фотоаппаратами, как бы делая вид, что они вне группы, и главная их задача – запечатлеть этот важнейший момент экскурсии.

   Но старик, в очках-велосипедах, низко поклонился, продолжая сжимать руки с книгой на груди. Самое странное было в том, что он бегло, почти незаметно осенил себя крёстным знамением.

   – Духи примут нас, – сказала Розита, обернувшись к туристам с непроницаемым лицом, – мы можем идти дальше.

   Послышались одобрительные возгласы.

   Где-то выкрикивала свои брачные гимны птица Тунки. Разогретый солнцем воздух, пропитанный яркими лучами, напоминал студень, дрожащий на краю тарелки – именно так, рядом с обрывом и выглядела тропа: Розита первая окунулась в эту призрачную массу, а за ней и все туристы.

   Казалось, фигуры людей пересекают некую неосязаемую границу.

   За группой туристов шагал пожилой индеец с чемоданом и сумкой через плечо – это был носильщик вещей одной из европейских старушек. Его карие глаза, заливавшиеся потом, без всякого выражения осматривали окрестности – ещё бы: он видел всё это уже не в первый раз. Правда, если бы кто-то из туристов мог хоть как-то задуматься и посмотреть в его глаза, он без труда бы нашёл там некую настороженность, лежавшую чуть глубже, чем глазное дно. К счастью для носильщика, эти люди были просто не способны к таким тонким наблюдениям – они ждали появления из горячего студня воздуха неких духов, или же, в крайнем случае, что с Розиты спадёт юбка.

   Справедливости ради, нужно отметить, что и сама Розита, не сильно обратила внимание на эту мимолётную реакцию некоторых людей: мысленно, она желала сейчас только одного – хорошей, непроницаемой мины, при сбоях в игре. Оно и понятно – не так просто заработать на капризных туристах, а больше зарабатывать негде.

   Пока длился подъём, все было обыденно и предсказуемо. И вот показалась пыльная площадка перед Вратами Богов.

   Горячий ветер колыхал прозрачный студень неизбежности жары...

   Появилось ощущение, что вся процессия стала вязнуть в густом жарком воздухе: движения становились медленнее, звуки умолкали: неподготовленные к высокогорью и жаре европейцы быстро уставали, одышливо вытирали пот. Даже у молодых и выносливых задора поубавилось. И действительно: зрелище было более чем скудным: раскалённая, белёсо-охристая каменная площадка и стена, на которой вырезаны какие-то желоба и отверстие по центру...

   – И так, мы с вами приблизились к легендарной Пуэрта де Хаю Марка! – словно откуда-то из далека воскликнула Розита, – иначе "Врата Араму Мурту", того самого легендарного героя, который первым создал великий Город Богов, который покоится на дне озера Титикака! Это произошло после гибели легендарной цивилизации Лемурии...

   Мало кто слушал Розиту, но все стояли, словно шайка зомби, вперивших свой взгляд кто куда.

   Индеец-носильщик немного сощурил левый глаз: между камней, и редкой сухой растительности, на скале, сверкнул солнечный блик. Носильщик медленно обернул свою шею, поискав взглядом старика с книгой: тот стоял в самом крайнем ряду туристов, справа от скалы. Индеец сжал губы, после чего сплюнул разжёванный лист коки на раскалённый камень.