Текст книги "Знак Змееносца(СИ)"

Автор книги: Ватутин Алексеевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

   В обществе и средствах массовой информации начались идеи, что новый путь развития связан с переселением... колонисты нам должны...

   В общем, из локальных конфликтов выросла небольшая война, в которой ВКС Земли, противостояние проиграли. Вот так... И, чтоб внести ясность в вопрос, был откомандирован человек, понимающий социологию, историю, и, являющийся оперативным работником – выбор пал на меня, хоть я и сомневаюсь, что это было с трезвого ума...

   Дико воет трёх-нотная сирена – мозг работает плохо, но у меня нет вариантов – возможно, долго я не проживу... а хотелось бы оставить, хоть минимальный след, хотя бы в архивах этих уродов... Даже такие дебилы, как они, поймут, что я писал правду – на допросах-то они другого хотят...

   Ладно... вот как всё было... Военных тайн, я если и разболтаю – так это никому не принесёт пользы...

   В общем, меня назначили командиром разведывательного крейсера "Прогресс-4": новейший машина в ВКС, да, к тому же высаживаться на Аттолан в тайне, было бы не верно – остатки космодесанта ВКС перешли на сторону правительства и сражались с оппозицией. Гражданские локальные конфликты тут не редкость... но с точки зрения истории – полная чушь: не понятны были ситуации, происходившие в клони – меня за тем и послали: так или иначе – разобраться в ситуации и доложить руководству ВКС, которому я, формально подчиняюсь. А остальные обрывочные сведения, вообще не подлежали оперативной обработке – там писали такое, что сразу ложилось под гриф "секретно", хоть было не понятно в принципе.

   В общем, моя миссия заключалась в ориентировке на местности – и всё. Ну, при удачном стечении обстоятельств, я мог вести переговоры, или попытаться наладить контакт – это зависело от обстановки и приказа ВКС.

   "Прогресс" – отличный фрегат, но небольшой по размерам. Несмотря на его огневую мощь, броню и варп-привод, управление достаточно сложное – не продуман интерфейс многоцелевых задач. Но я так гордился! Три месяца ушло на пси-инстоляцию навыков командования и управления, был выделен опытный экипаж.

   Лучше всего я освоил навыки лётчика-истребителя, но командованию этого показалось вполне достаточным, тем более, что это выходило у меня блестяще.

   Моя человеческая наивность и честолюбие сладко пели мне песни – шутка ли? Командир военного звездолёта, работаю на правительство, да ещё и не только мышцами, но и мозгами! Сбылись мечты, и мир меня впустил! Принял! Успех! Шелест кредитов и оваций! Да фиг с ними с кредитами: главное что я нашёл себя и дело, важное для всех... И я волен делать его... это, наверное и называют "истинным предназначением", "своим местом в жизни", "настоящей свободой"...

   Я часами проводил за центральным боевым информационным терминалом с огромным и сложным монитором. По экрану бежали полупрозрачные цифры и символы, поверх которых иногда открывались другие окна – эти цифры: ткань бытия фрегата – следить за ними вовсе не нужно – но если что, всегда можно проверить, какие процессы зашифрованы на этом машинном наречии – или вызвать по интеркому помощника...

   В полёте было комфортно – я чувствовал, что просто создан для космоса! Всё ладилось и получалось, я доходил до многого сам, не имея навыков... кое кто, в команде, конечно, бросал на меня косые взгляды, мол, что это за выскочка-капитан. Потом-то я всё понял – понял, почему послали именно меня и именно так... но это потом...

   И вот, мы выходим в области высоких орбит Аттолана, и видим такую картину: огромный мужчина (это было видно в деталях – он был обнаженным), цвета бронзы, хватает руками здоровенное ведёрко и начинает его раздирать на фрагменты.

   Зрелище жуткое и завораживающее. Мой экипаж, все шестеро, решили, что у нас просто едет орбита, или на нас воздействуют какими-то психотронными полями – хотя все приборы, включая сканеры дальнего действия, показывали присутствие и самих объектов, и массы их, и габариты... в общем, это было как во сне. Самое неприятное, что такой доклад в "ЦеРБеР" послать я не мог, не разобравшись в ситуации... теперь я и сам считаю себя психом... именно по тому, что я пытался понять, что тут происходит, я и угадил за решётку... да ещё и с полным ощущением того, что существа, посадившие меня сюда, сами не совсем понимают то, что я хотел узнать...

   Всё это, конечно, оправдания... самооправдания... С одной стороны, безжалостное учение о вероятностях, говорит нам, что даже профессионал не может всегда побеждать. А с другой стороны? Были ли мои действия не обдуманны? В чём-то да, а в чём-то нет... За чередой моих блестящих побед покатилась череда проигрышей – гигантский маятник судьбы качнулся в одну стону, и, стремясь выровнять равновесие, поплыл обратно, к противоположному экстремуму.

   Подбили наш фрегат в зоне низких орбит, причём мы не успели вступить даже в какое-то боевое столкновение. Обходя гигантского человека, со стороны планетоида, я совсем не заметил красные точки на радаре, которые показывали орбитальные спутники обороны. Точнее, заметить, то я заметил, и, даже активировал щиты, но никакого манёвра не приказал выполнить, а Гай, первый помощник, отдал приказ выпустить ракеты... в общем, не буду вдаваться в подробности: на учебном тренажёре за такие действия поставили бы максимум удовлетворительно, и не более того. А в реальном бою – это несколько секунд и смерть... Нас спасли щиты, но из строя вышел один из двигателей, взвыла тревожная сирена, корпус сотрясало, словно от дрожи, а фрегат потерял маневренность. У меня забурлила кровь в жилах, и я поддался эмоциям гнева – не так я себе видел выполнение моего задания. Я приказал зачистить сектор от орбитальной обороны, а сам кинулся к ангару, с тремя малыми истребителями, класса "Стерх". Их я освоил довольно таки не плохо, и надеялся боевым вылетом компенсировать потерю маневренности фрегата. К моменту моего выхода в космос, на радаре появились новые цели: два звена орбитальных кибер-перехватчиков. Я действовал механически, как учили, словно во сне – возможно, это мне и помогло на первых порах. Когда появились на экране первые гантелевидные силуэты машин, серого цвета, с матовым бронепокрытием, я уже не обращал внимания на духоту в кабине "Стерха", на резкие перегрузки. Я рванул по спирали, ориентируясь на горизонт Атталана, сверяясь с боевым курсом, и лихорадочно вводил тактические задачи в боевой компьютер. ОКП разошлись веером под углами в шестьдесят градусов и от них отделились маленькие светлячки самонаводящихся ракет. Тут я действовал строго по всем правилам: как не хотелось мне выпустить на перехват свои ракеты, я сперва отправил по трём направлениям электромагнитные торпеды, чтоб по максимуму ослабить кибер-мозг ОКП. Торпеды распались на несколько боевых частей, которые создали купол электромагнитных помех. А после этого, я выпустил "обманки", имитирующие тепловое и электрическое излучение моего "Стерха". Спираль моя стала расширяться, "мозг" истребителя принял тактическое целеуказание и рванул с бешеным ускорением. Голова кружилась, из носа в кислородную маску потекла кровь. Компьютер через системы жизнеобеспечения дал команду впрыснуть мне стимуляторов. В голове слегка прояснилось, и я заметил, что в зоне поражения моего истребителя находится один из орбитальных спутников обороны, медленно вращающийся конус, с орудийными надстройками в тонкой части. Вот туда я и отправил первую пару боевых ракет. Все это длилось какие-то секунды... я не задумывался даже, что малейшее попадание и меня поглотит космос – не было страха, была лихорадка... Я уничтожил два спутника, и почти оба звена ОКП. За это время Гай два раза связывался со мной и докладывал обстановку – фрегат принял бой со звеном пилотируемых истребителей и канонерским ботом. Даже учитывая повреждения "Прогресса" силы были почти равны, и склонялись в нашу пользу...

   Я несколько раз пытался связаться в эфире с любым из кораблей противника, чтоб пояснить: мы не собирались воевать, и смешно надеяться вступить в противостояние с орбитальным флотом, имея в наличии один небольшой фрегат. Но эфир был настолько забит помехами и нашими и чужими, что, не зная конкретной частоты канала связи, это было не реально – хорошо, что я сообразил, и не отвлекался на бесплодные попытки. Кончилось всё неожиданно – несколько последних ОКП повернули назад, и исчезли на уровне линии терминатора планетоида. Только сейчас я обратил внимание на гигантский сияющий диск Альтаира, который ослеплял, даже в режиме светоподавления. Пять с гаком парсек, сто пятьдесят девять триллионов километров я пролетел, чтоб поглядеть на этот ослепительно белый шар, и угодить под шквальный огонь, не понятно почему, и за что... С обзорных экранов "Прогресса" он выглядел совсем иначе... на пару минут я впал в прострацию – после стресса наступал шок. Я разворачивался к фрегату, и, тем не менее, поглядывал на экран радара. Галлюцинация человеческой фигуры исчезла, но на фоне этого светлого Альтаира, виднелись силуэты нескольких крупных кораблей, и массы мелких. С этого расстояния, и при таком слепящем свете трудно было понять класс этих кораблей, но я догадывался, что это орбитальный заградительный флот Аттолана. И самое странное, в этой ситуации, что он вёл бой с несколькими кораблями, которые подозрительно сильно похожи издалека на корабли земной конструкции – тяжёлые ударные крейсера, класса "Д" (Диплодок)!

   Мой мозг на этот день уже отказывался удивляться, особенно после того мужика из бронзы – скорее всего это психотронное воздействие, но чьё и с какой целью? И что это за корабли, напоминающие земные? Возможно послевоенные трофеи, хоть я и не слышал, чтоб Вооружённые Силы Аттолана захватывали наши "Диплодоки", но, даже если это и так, то почему они воюют с силами обороны? Я был убеждён, что корабль ВКС на орбите Аттолана один, и это наш "Прогресс". Да и в штабе флота меня бы проинформировали о поддержке нашей эскадрой...

   Во мне боролось два сильных желания: вернуться на фрегат, и подойти поближе к сектору боя. Всё же здравомыслие взяло верх – не смотря на то, что "Стерх" оборудован небольшим "варп-генератором" и может совершать короткие моментальные скачки в пространстве на небольшие расстояния, боезапас свой, я почти исчерпал, и, попади я в зону боевых действий, от меня могут остаться только обломки и фрагменты.

   Я запросил фрегат о положении дел. В эфире шёл треск и завывание частиц – фрегат молчал. Я перенастроил частоту. Та же картина. Я начал крутить своего "Стерха" в разнее стороны, надеясь, что фрегат в зоне видимости, но кроме обломков спутников с почерневшими развороченными корпусами, и покорёженных, разлетающихся в стороны частей ОКП, в обозримом пространстве больше ничего не было...

   У меня началась паника – горячка боя прошла, и мне безумно хотелось выбраться из тесной и душной кабины истребителя... Но ни радио, ни пеленгаторы сигнала бедствия, ни радары не видели ни одного корабля в радиусе двух с половиной тысяч километров.

   Тяжело мне далось моё решение, я в бессильной злобе повыл над приборной доской... Начался тангаж, "от брюха". Я догадывался, чем это может закончится, и догадки мои оправдались...

   Ещё одна аномалия была мною отмечена, и я обязан об этом упомянуть. Стиснув зубы, от злости и отчаяния, я начал снижение по большой гиперболе, и когда до ватного покрова облаков оставалось каких-то пятьдесят километров, с изображением на экране что-то случилось – видимо это была какая-то хитрая диверсия врага, или же просто глобальный, но короткий сбой видеосистем. Картинка на лобовом экране, словно, "провалилась" вперёд, образовав что-то вроде воронки. И тут начались наслоения изображений – сперва появилось, почти такой же в размерах, как давешний мужик из бронзы, изображение огромной рыбы, лежащей на высоком стуле, на подобие трона – видно персонаж какого-то телеканала, затем возник сложной формы кристалл, напоминающий камень. А под занавес появилось изображение некоего старика с раздвоенной бородкой, и каким-то трубчатым прибором у рта. Не успел я его внимательно разглядеть, он исчез, а вместо него возник на несколько мгновений, силуэт моего фрегата.... Затем ещё какие-то мелькающие образы. И, под конец, голова быка – могу поклясться чем угодно: она улыбалась...

   Исходя из такой встречи, я понял, что меня тут давно поджидают, и, видимо, все эти картинки, должны были, как-то воздействовать на разум пилота. На несколько мгновений, приборы будто взбесились: счётчики излучений поползли вверх, экран кабины несколько раз мигнул, и сама панель управления истребителем, в произвольном порядке мигнула всеми индикаторами, словно новогодняя ёлка, а затем всё нормализовалось. Я с облегчением выдохнул, и направил нос машины в облачный покров...

   Я принял решение о посадке на планету – "Стерх" предусматривает такую возможность. Вот только бой в атмосфере, почти что, земной плотности, может стать для моего истребителя фатальным – это только тяжёлые штурмовики и субатмосферные перехватчики могут совершать в плотных слоях боевые манёвры, "Стерх" же рассчитан, максимум на прохождение этих слоёв, и является истребителем исключительно палубного базирования. Да к тому же и боекомплект почти весь вышел – пару неуправляемых ракет и две лазерные турели, по триста мегаватт... не богатый арсенал...

   Так и случилось... Я вошёл в плотные слои, и обшивка стала заметно нагреваться. Начался бешеный флаттер. На радаре показались четыре цели. Это были как раз те самые тяжёлые штурмовики заградительного орбитального флота Аттолана. Модель "Шквал" была мне известна, и не только по подготовке в военном флоте – ещё и по истории последний войны. Они отлично зарекомендовали себя, как мощные маневренные и многоцелевые машины, почти идеально приспособленные к орбитальным и суборбитальным боям.Только вот эмблемы у них на фюзеляже были какие-то странные. Не похожи они были на опознавательные знаки аттоланского флота. Со школы я знал, что эмблема у них в виде белой семиконечной звезды, с синей обводкой, символизирующей Альтаир. А сейчас на бортах штурмовиков был нарисован чёрный орёл, распростёрший крылья, над головой которого красовался человеческий глаз, красного цвета. Снизу были буквы: "ИмПеР". Возможно этот "редизайн" был связан с намёком на то, что Альтаир с древнеарабского, так и переводится, как Орёл. Но мне про это ничего не говорили, а подготовка была скрупулезной.

   Руки мои, было, уже потянулись к держкам, но... я раздумал – что мне это даст, если меня уже ждут?

   Штурмовики взяли меня в "клещи" и отконвоировали на ближайший военный космодром. Пока мы снижались, я любовался впервые увиденной панорамой неизвестной планеты, хоть и догадывался, что ждёт меня в конце пути. Огромные охристо-бежевые ступенчатые скалы, в голубоватой дымке облаков, спускались в бирюзовое море, словно отломанный кусок торта, покрытый по верху зеленоватой сахарной пудрой древесных крон. Ленивые и крупные морские птицы, с голубоватыми перьями, будто с трудом взмахивали длинными крыльями в этом влажном воздухе. И километрах в тридцати, сорока, в глуби континента, возвышалась огромная круглая площадка, на которой стояли гигантские конусы, устремлённые к небу. Это был крупный город, сверкающий огнями, которые было видно даже днём, ребрящийся перекрытиями ферм обслуживания и бликующий зеркалами тысячи стёкол. На Земле такие места можно увидеть только в редких заповедных зонах. Мы создали себе "новые квартиры" на других планетах, вот только переезжать не стали – там сейчас живут и размножаются наши потомки... Граждан Земли было слишком дорого вывозить на новые планеты, да и не хотели они улетать, не смотря на ухудшения условий жизни в своём привычном мире. Зачем Земле понадобились колонии? Неужели чтобы изгадить другие "квартиры"? Ходили смутные слухи, что прилетевшие сюда колонисты уже обнаружили тут поселения, похожие на земные – мало кто в это верил... Я продолжал любоваться панорамой.

   Правда, эта прекрасная панорама была подпорчена следами войны: в гуще зелёных крон чернели выжженные воронки от взрывов. То тут, то там виднелись орудийно-заградительные комплексы, чьи многочисленные стволы смотрели в небо, а над прекрасными сияющими конусами города парили в небе боевые машины атмосферной авиации.

   На серо-голубом покрытии из поли-бетона, когда мы приземлились на космодроме, ко мне подошли люди строгих чёрных мундирах и в форменных кожаных плащах, мне, на ломаном импирио объявили, что я арестован, и дали кулаком в живот. Я пытался что-то объяснить, но меня никто не слушал. Меня уволокли в какой-то подземный коридор, где усадили в железный вагон и привезли сюда... вот собственно, и вся история... Допросы, иногда избиения... я не пойму, что они от меня хотят. Да кажется, они и сами толком не понимают: просто они пытаются мне объяснить, что я коварный и опасный враг – я уже не имею сил что-то им доказывать и объяснять – всё равно они не слушают. Они хотят услышать что-то своё, а я и близко не знаю, что это. Разве что, я враг всего живого, и отец всех Чёрных Дыр космоса?

   Из тех скудных данных, что мне удалось получить, эти люди называют себя Империей Первой Расы или просто расистами и борются за объединение с Великими Богами Ари. Я решил, что они тут все находятся под воздействием какого-то мощного психологического оружия, или всех поразил вирус сумасшествия. Противостоит им "старый ветхий режим" Ядро Девяти Эрзац-Королей Аттолана. Бред полный, хотя и про Девять Королей я слыхал ещё на Земле, но думал, что это красивое название, не более – власть на Аттолане, вроде, была парламентская. По крайней мере, во время войны. Сейчас, видно, тоже шла глобальная гражданская война, только её глобальность проявлялась как-то странно – не выли сирены, предупреждающие о авиа налётах, гула взрывов не слышно было, даже если учесть, что мы под землёй... и эти земные крейсера на орбите, и бронзовый человек... всё странно, глупо и нелепо... Хотя, мне уже наплевать – скорее всего я не узнаю разгадок этих тайн. Да и не сильно хочется...

   Последнее время в коротких бредовых снах мне часто снится, как меня ведут на расстрел... ставят у стены... слышу тихое жужжание перезарядки магнитных винтовок... Пли!... боль и тишина... я просыпаюсь в холодном поту, а надо мной гудит сиреневый фонарь... и по влажным стенам ползают улитки, оставляя слизистые борозды...

   ГЛАВА 3

Грозовой фронт

   (сон о грядущем)

–

Айзор, ты меня слышишь, нет? Эй, Айзор...

   Звук голоса пронзила хохочущая фиолетовая вспышка, и под конец слова утонули в многослойном раскате грома...

   По комнате заметались светящиеся оранжевые пунктиры – всколыхнулась проекция мыслей высокого белокурого человека в длинных одеждах светло-зеленого цвета. Правильные черты лица, красивые большие голубые глаза... Они напоминали два облачных водоворота за толстым стеклом Башни, в которые бесцельно упирался его взгляд. Разве что стрела носа, разделяющая его лоб на две части делало его облик более непривычным.

   В центре его зрачков светилась тонкая желтоватая точка, что было признаком глубокого раздумья. Его различные каналы мысли, стремились упорядочиться меж собой, от чего мерцающие пунктиры принимали формы неких геометрических фигур: словно ожившие интегральные схемы пульсировали, передавая сигнал замысловатым узором.

   – Да, сестра, – рассеянно произнёс он, – я не ждал тебя так рано... Я – размышляю.

   – Извини, если отрываю тебя от столь важного занятия, но есть новости, которых мы оба ждём.

   Легкая ирония, с которой девушка произнесла эти слова, словно продолжение её появления – пластичная точёная фигура в жёлтой тунике, будто просочилась в круглую комнату. Левая нога вперёд, правое плечо вверх, ладонь чуть наотлет... Она и просила, и требовала одновременно.

   Молодой мужчина медленно отвернулся от стеклянной стены, почти вокруг своей оси и пунктиры растворились в воздухе, который казался жидким.

   Он слегка приподнял брови.

   – Нирманакайя уже здесь – сосуд появился, согласно пророчеству Птаха... ты помнишь, что нужно делать?

   Девушка внимательно посмотрела на брата.

   – Нужна Арфа Гармоний – где она может быть, Каларати? – Айзор почти не шевелил губами.

   Вновь за толстым слоем стекла полыхнула яркая мерцающая вспышка, и прокатился раскат свистящего грохота.

   – Я думаю, что агенты Расов стоят за этим, – Каларати поджала полные, красиво очерченные губы, а лицо словно порылось тонким слоем мрамора.

   – Ты не думаешь о разладе у Титанов и Богов – а как же Мара со своим Бараном?

   – Нет, – девушка опустила подбородок, – они хотят нашей с тобой крови, а не крови этих ублюдков. От этого они не становятся лучше, но это не они... скорее всего... Оракул молчит уже неделю, и вот сегодня...

   – Расы, так глупы... – Айзор поморщился.

   – Нельзя недооценивать врага: вспомни, у кого они на побегушках, – Каларати наклонила голову вбок, – а самое важное – Нирманакайя. Арфа Гармоний без Знания – пустой звук... извини за каламбур.

   – Апрель наступает, – медленно произнёс Айзор.

   – Да, – сестра опустила глаза.

   Айзор несколько раз хлопнул в ладоши: Каларати вздрогнула, покосившись на стену с мониторами контроля.

   Вошли, сгибаясь в поясе, несколько слуг с серебряными подносами, на которых высвечивались богатые яства, и сияли синим светом прозрачные кувшины с вином.

   Башня Стражей была окружена облаками, с мерцающими разрядами – но это не были обычные облака, в которых бушевала гроза – это был поток частиц различного диапазона – только в состоянии экстремума. Со стороны, это были клубящиеся массы, ватной квашнёй расползающиеся друг на друга, меняя цвет, в зависимости от пронзавших их разрядов энергий.

   Помещение вновь сильно тряхнуло, под раскатистый грохот.

   Слуги поёжились и быстро удалились.

   – Кажется, сегодня Переход не стабилен, – произнёс Айзор, – более глупой фразы от меня и не жди сейчас...

   – Ладно, – пробормотала Каларати, – мы и так всё понимаем – смысл слов?

   Она наклонилась к подносу и взяв изящной рукой синий бокал, сделала маленький глоток.

   Айзор подошел к монитору и громко произнёс:

   – Дежурный! Это Айзор!

   – Слушаю, Айзор Великий, – ответил, сквозь потрескивания не молодой голос.

   – Вы? Январь Патефонович?

   – Ждал Ваш вызов – сквозь помехи ответил тот, – тут нестабильность поля... с Первой Радуги такая ситуация... Приём...

   – Причина? – сухо осведомился Айзор.

   – Повышенная сингулярность...

   – Какая, к Падшим, "сингулярность"? – Айзор говорил тихо, но грозно, – у нас сингулярности быть не должно, а вы говорите "повышенная".

   – Вы же не даёте мне договорить, – несколько раздражённо ответил дежурный, – я имею ввиду, показатели нашего Поля Покрова – а Вы что хотели услышать?

   – Где перегруз? – поинтересовался Айзор.

   – Четвёртый и седьмой... – грохот за окном опять заглушил окончание фразы.

   – Ясно, Январь Патефонович... а что там с Кругом?

   – Жрецы спать не ложились четверо суток, Айзор-Великий! – воскликнул голос, – нам нужна эта Арфа...

   – Не вы ли слуги Риши?! – с деланным удивлением спросил тот.

   – Мы, мы... – с некой досадой ответил голос, – да только ресурса маловато, мой господин...

   – Ладно, – Айзор вновь поморщился, – режим четыре, на два цикла... это приказ.

   – Будет исполнено, мой господин, – устало ответил, голос.

   – Вот так у нас, Каларати, – назидательно произнёс Айзор, опускаясь в кресло белой кожи, – Круг Синоптиков следит, но...

   – Брат! – Девушка выставила правую кисть руки, на уровне своей груди, – я всё понимаю! Но пойми и ты! Пространство свернётся, рано или поздно – мы ничего не сможем изменить...

   – Да! – Айзор в первый раз повысил голос, – не сможем! Но если мы этого не сделаем, то тогда этого не сделают, и боги! Им наплевать и на меня, и на тебя и, даже Падшие отказались сражаться против Чернобога и Мары – а у нас ещё и технические проблемы!

   – Спокойно, брат, – Каларати, скрестив лодыжки, присела на пуфик, – победить сейчас, значит бросить вызов самим богам. Ты же сказал, что пойдёшь до конца?

   – Да... – Айзор устало вздохнул, – извини...

   – Если наши дети сразятся против Богов...

   – Сестра, не говори ерунды! – Айзор гневно сверкнул глазами, – сперва, мы с тобой поймём, чего нам не хватает, и только потом будим делать выводы, хорошо?

   – Да, брат...

   – Я вернусь в прошлое... Туда... на Землю... Наступает Эйяр – это моё время... Ты поможешь мне. Но... если не выйдет: действуй всеми возможными методами...

   * * *

   Кошка Лорка – пушистая и ворчливая... А главное – вечно беременна... правда котят мы её никогда не видели.

   Это из-за неё всё началось...

   Было время Утренних Радуг... воздух свежий, а на небе треск – как всегда, когда Альтаир восходит – так дедушка Штоссер говорит.

   Помню, когда я играл в "захват орбиты", а Снейк дал мне затрещину, за то, что я не правильно назвал командира Великого Звёздного Флота (не Эмирсон, а Эмир Сан), подъехал Алькальд на боевом ЭМУляторе и говорит: – "кто из вас, малыши, Эзоп, сын Иадмона?".

   Отец мой, Иадмон, погиб ещё в Первой Войне Богов – мне мама рассказывала, я сам его не помню, хотя, говорят мне тогда четыре года было. Помню чёрный плащ, и лицо...

   Я и говорю: – "а этот мальчик вам зачем?".

   А он отвечает: – "ты, парнишка, не умничай – Номляйтер приказал явиться жёнам и детям ветеранов войны, в ней погибших: что тебе не ясно?"

   – Ясно, – говорю я, – я и есть Изя, сын Яда.

   – Пойдём со мной, – сказал мне этот дядька, – мать тебя ждёт уже

   И тут кошка Лорка выскакивает из ветвей, эта рыжая дура: (кто вживил в неё охранный имплантат?) ей показалось, что Алькальд руку на меня поднял.

   Ой – что началось потом... Я-то ребятам своим рассказывал: никто не верит...

   Алькальд с поцарапанным лицом, как давай кричать... Я его сейчас придушу... ублюдка этого Ядова... Зверей на Законников натаскивать!

   В общем, затолкал он меня в клетку и повёз в участок, где меня посадили на скамейку, а потом воздух вокруг загудел и стал голубоватым. Мне сказали, чтоб я "сидел и не рыпался", иначе силовой барьер меня током дёрнет. Ну, я и сидел, пока мама не пришла...

   В общем, как мама и говорила – Изя, занимайся искусством – тебя не тронет Алькальд.... Но я люблю технику всякую, и когда выросту – стану лётчиком военным... а Лорка... её не поймёшь – мы же в развалинах её нашли – мама сказала, что микрочип у неё есть... для охраны хозяев. Есть и есть – она, и правда нас охраняла. Если кто чужой, сразу шипеть начинает, может наброситься. Мы поэтому её или в комнате запирали, если гости, или на улицу отпускали, там она была спокойная – только всегда беременная приходила. А дядя Юро, друг мамы, говорил, что у "них там" раньше всё по-умному было – только потом "вышло из-под контроля". Что-то не заладилось, ну, типа, как в кино: ужасы всякие... зомби и киборги. А Расы – молодцы: они пришли к власти, и порядок навели, людей простых смогли защитить. Даже Боги с ними считаются!

   В общем, этот случай с Лоркой нам обещали простить, если мы от неё откажемся, и её заберут в живодёрню. Они сказали, правда, не в "живодёрню", а на биостанцию, но мама сказала "живодёрня". Я спросил, как же так? Неужели мы её больше не увидим – но мама меня успокоила. Она сказала, что эта кошка по умнее многих Алькальдов будет – если её начнут искать: она так спрячется, что её даже с электропсом не найти будет. Я и не сомневался, что Лорка такая живучая у нас – уж постоять за себя умеет.

   Номляйтер – шишка у Расов: очень важный, одет красиво. Чёрный плащ, белый шарф, чёрные перчатки. На голове у него смешная шапка – мама сказала "фуражка" – кроме них, говорят, никто их не носит. За то на этой фуражке серебреный череп с костями! Я себе тоже такой хочу.

   – Ваша фамилия, электор Изольда Граун, есть в списках на депортацию, – сказал он строго.

   – Почему же именно наша, господин Номляйтер? – мама побледнела и, кажется даже, испугалась. Я вот не боюсь.

   – Потому что, – сухо ответил он, – вы и ещё несколько семей вашего посёлка являетесь родственниками погибших в Первую Небесную Войну. Сейчас в вашем Номе не спокойно – военные действия приближаются. Наши враги стараются разжечь среди населения пораженческие настроения, проводя параллели с прошлой войной, закончившуюся не в нашу пользу. Для этих целей, они будут использовать семьи погибших, склонять к сотрудничеству с ними, саботажу Империи, будут предлагать свою поддержку в обмен на шпионаж...

   – Но, господин Номляйтер, – мама смотрела на него, широко открыв глаза, – мы не раз доказывали свою толерантность к Империи и правительству...

   – Поймите, – он кашлянул, – Президент – Император Атлант I, не хочет проверять толерантность некоторых граждан, перед лицом военных действий...

   – Но мой муж воевал за Империю! – мама вытерла ладонью глаза.

   – Не волнуйтесь, – он кивнул, – вас поселят в удобных эмиграционных поселениях, обеспечат всем необходимым. Единственное неудобство – запрет покидать зону эмиграционного поселения до окончания Второй Небесной Войны. Согласитесь – это такой пустяк, по сравнению с тем голодом и ужасами, которые терпят простые электоры во фронтовых зонах...

   – Да, конечно, господин Номляйтер, – грустно ответила мама, опустив глаза в пол, точь-в-точь, как я, когда меня отчитывали в школе.

   Вот так всё началось... Мы переезжали! И я, даже обрадовался – я мало видел других городов и посёлков: путешествовать, как говорил дядя Юро, это дорого, не безопасно, да и незачем.

   Жаль было конечно оставлять друзей, нашу квартиру. Но мне сказали, что я могу взять с собой, что захочу.

   Рано утром к нашему дому подогнали два грузовика. В их кузовах были деревянные скамейки, брезентовые крыши и железные решётки по бокам, чтоб какой-нибудь разиня не выпал на дорогу – дороги-то у нас не очень ровные: часто идут дожди. Небо было серое – так что Утренних Радуг было не видно.

   На улице стояли полицейские с Алькальдом, лицо которого было замотано пластырем. Иногда полицейские просили открыть сумки и рюкзаки, чтоб проверить, не взял ли кто-то чего-нибудь лишнего – ведь грузовик может забуксовать. У нас тоже проверили, сказали, что всё в порядке, можно ехать.

   Из репродукторов с Башни Обороны доносилась трансляция речи Президента – Императора. Он каждое утро нас подбадривал своим громким и радостным голосом:

   – ... Аттолан – это величайшее содружество народов и культур, как великие древние империи наших предков – Бабизон и Омерка! Мы являем собой воплощение объединения человечества, под мудрым руководством наших правителей, что ведут нас к процветанию, и объединению. Поэтому Империя Первой Расы – это единственная надежда Аттолана и всех простых электров на счастье и великое будущее, а главное – на полную победу в Небесной Войне и единение Человеческой Расы с Первой Расой Богов! Арии готовы вернуть Человечеству блеск его былого величия!...