Текст книги "Знак Змееносца(СИ)"

Автор книги: Ватутин Алексеевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

   Кухня была светлая, и очень просторная, с высоченными потолками. Её можно было бы назвать "уютной". Но... своеобразный уют освещался мертвенно белым неоном. При таком же минималистичном стиле, как и в прихожей, всё тут было или белое, или никелированное. Всё напоминало, то ли химическую, то ли медицинскую лабораторию: возможно, такова была задумка дизайнера, а возможно это диктовалось спецификой помещения. Скорее всего, Ольга решила совместить одно с другим: соль, перец, сахар и прочие специи хранились в прозрачных стеклянных пробирках, на алюминиевой подставке над столом. Кухонные шкафчики с посудой, так же были белыми, с матовым стеклом, за которым угадывались очертания колб, реторт. В них могла лежать крупа, мука, соя, бобы, а главное: множество видов индийских пряностей, которые так любила хозяйка необычной квартиры...

   Посуда была толстого белого фарфора, и очень напоминала лабораторную. Трудно было сказать: автоклав серебрится своими стенками, или эта такая модель микроволновки? Стальные ножи походили на скальпели, и прочие столовые приборы, напоминали медицинские инструменты, хотя все имели бытовую принадлежность.

   В металлической сетке тонкими дымными нитями тлели сандаловые благовония, перебивающие больничный запах помещения, а над шкафом висело чучело неясытя, пугающее своей натуралистичностью: казалось, что сова живая, и просто задремала.

   На столе стояло три фарфоровых блюда с орешками, проросшим овсом, мюслями, и спаржей. Ещё были бобы, маринованные маслята, и, выложенные с маниакальной скрупулезностью дольки лимона. По центру стояла колба с притёртой пробкой, внутри которой была налита прозрачная жидкость.

   Ольга поставила всем мерные стаканчики, ловко выдернула пробку из колбы, и налила жидкость.

   – Ну, что, бойцы? По пятьдесят? – спросила она, вздохнув.

   – Я не буду, – Катерина стиснула зубы.

   – А ты неплохо выглядишь, Катюша, – хозяйка вновь ухмыльнулась левым кончиком губ.

   – Что с ним? – ещё раз спросила Катерина напряжённым тоном, в котором была даже некая угроза.

   – Кать, хватит, – Ольга поморщилась, – я же не виновата, что его принесли ко мне? Ты думаешь, я умоляла начальство, при этом, заранее зная, чем кончится ваша операция? Ты бредишь?...

   – Ты же у нас провидица, – хмыкнула Катерина, слегка успокоившись.

   – Не до такой степени, Кать, поверь мне...

   – А что это сейчас такое было в подвале? – скептически хмыкнул Андрей.

   – Андрюш, я вообще-то практикуюсь часто. Ты не знал об этом? – Ольга вскинула тонкие нити бровей.

   – Ага, – мрачно кивнул тот, – вот поэтому в сержантах и ходишь до сих пор.

   Глаза Ольги расширились, словно она глубоко задумалась, глядя прямо перед собой. Внезапно стеклянная мензурка с прозрачной жидкостью, стоящая перед ней, чуть сдвинулась по поверхности стола, а затем, приподнялась в воздухе, слегка расплескав содержимое на стол. Ольга медленно подняла руку, и взяла висящий в воздухе стакан.

   – Да, Андрюша, – усмехнулась она, – тяжелее стакана ничего поднять не могу... вообще, ты, вроде в курсе, что на карьеру мне плевать: я – специалист, а ты – супермен. Вот и вся разница.

   Андрей молча поднял мензурку, и опрокинул её в рот. Поморщился, закусил с хрустом спаржей.

   – Ты сумасшедшая, в первую очередь, – сквозь спаржу ответил Андрей.

   – Да, я сумасшедшая, и что? – Ольга устало улыбнулась, – не стоит вымещать свою личную обиду на человеке, который тебе её не причинял.

   – Так, хватит, – Андрей поднял вверх ладонь, – сейчас ещё начнём... Что с Сашкой?

   Ольга посерьезнела.

   – Более-менее, – ответила она, – сперва я думала, что всё хреново: несколько мозговых центров повреждены. Но... сейчас состояние стабильное, выкарабкается, точно...

   – Так, – Андрей кивнул, и откупорил колбу сам, разлив по мензуркам.

   – Андрюш, Кать! – Ольга снова прищурилась, – давайте-ка вы расслабитесь уже. Я прекрасно понимаю, что сейчас твориться, и не время сейчас... не время... Что там Медведь?

   – Да что ему будит? – Андрей вздохнул и залпом выпил, – он не понимает, что ритуал провалил в основном он. Да и положение его и...

   – Ну, понятно, – кивнула Ольга, – а как наш держится?

   – Анатолич на кипише, конечно, – Андрей помрачнел, – но... сказал, что ребята молодцы, и он попробует их к награде представить, Сашку особенно... он же экранировал...

   – Понятно, – кивнула Ольга, – а что про Доценко?

   – А что Доценко? – Андрей вскинул брови, – его позвали: он пришёл. Вот и всё кино... Починяется-то он Медведю. Коряво, конечно всё вышло... ой, как коряво, блин... Ну, в оправдание можно одно сказать: никто, даже из кураторов, такого не ожидал... и провафлили они сами всё, ещё на высоком уровне... так что... лишь бы из нас виноватых не сделали... Видишь, как Зарифа-то не оценили вовремя... там, конечно щас головы-то полетят...

   – А куда Анатолич смотрел, наш любимый? – возмущённо спросила Ольга.

   – Вышестоящим в галифе! – Андрей поднял брови, – ты же знаешь, что у нас инструкций, больше чем зарплаты!

   – Я могу выйти в астрал, и связаться...

   – Нет, Оля, сейчас этого не надо пока...

   – Ребят, стоп, – Катерина всё-таки выпила, закусив лимоном, – Ольга, ты знаешь: я редко тебя о чём-то прошу...

   – Да уж, – усмехнулась Ольга.

   – К Сашке сейчас можно?

   – Не желательно, Кать, – нахмурилась та, – он в самадхи. Курс реабилитации ещё две недели.

   – Ладно, – голубые глаза Катерины потемнели, – тогда другой вопрос...

   – Давай, – Ольга разлила.

   – Скажи, что ты знаешь про Мальцева? Есть, хоть что-то из его идей?

   – А почему ты меня об этом спрашиваешь? – вновь удивлённо вскинула тонкие чёрные нити бровей Ольга.

   – Ну... – Катерина поджала губы, – ты же у нас всё знаешь...

   – Только кое-что, – усмехнулась женщина в чёрном, – сейчас покурить сходим с Андреем, и я тебе всё расскажу...

   – Зачем ты её приволок? – Андрею показалось, что взгляд Ольги легонько толкнул его в грудь.

   – Оль, успокойся, она его очень любит, она и так бы пришла...

   – Очень любит... – Ольга с шипением выдохнула дым сигареты в пространство лестничной клетки.

   – Хватит, я уже...

   – Знаешь, мне приходят в голову некоторые строки, – Ольга сузила зрачки, – "Жук ел траву, жука клевала птица, хорёк пил мозг из птичьей головы...".

   – Заболотский, – кивнул Андрей, – к чему это ты?

   – Хорошо, если ты такой не понятливый, вот тебе ещё, – Ольга хищно усмехнулась, – "юноша девушку любит, а ей полюбился другой. Но тот – не её, а другую, назвал своей дорогой."... и так далее...

   – Генрих Гейне, – спокойно произнёс Андрей.

   – А тебе не приходило в голову, Андрюша, что у тебя со мной не получилось, потому, что ты умеешь только констатировать факты?...

   – Это те обрывки, которые сохранились в банке данных, когда "наши" заинтересовались Мальцевым... Потом – тишина, – Ольга открыла ноутбук.

   – Катя, что тебе этот дедушка сделал?

   – Помолчи, Андрюш, – раздражённо отмахнулась Катерина.

   – Читать? – спросила Ольга.

   – Да-да, Оль, пожалуйста, – Катерина нервно жевала бобы.

   – И так... много тут странного, но у меня есть кой какие идеи... вот слушайте – отрывок его дневника, все, что у меня есть... "Я начал с того, что сопоставил очаги древнего земледелия по Вавилову, очаги бронзовой металлургии, мегалитические сооружения, основные очаги древних культур"... так... тут комментарии... а потом, он писал буквально следующее, единственное, что дошло из его расшифрованных дневников: "Долго объяснять, чем я руководствовался. Возможно, я просто сошёл с ума...

   Просто я вдруг всё понял: я услышал число 13. Не скажу, что оно всё объясняет, но замечу: 1+3, это 4, а 3-1, это 2, что почти одинаково. 1, 2, 3 – это порядок чисел Шарковского. То есть он говорил так: "В частности, число 3 – наибольшее в смысле этого упорядочения, поэтому наличие точки периода 3 влечёт за собой наличие точки

   с любым периодом. Часто этот частный случай сокращённо формулируют, как период 3 влечёт хаос (стоит отметить, что в случае наличия точки периода 3 можно утверждать "хаотичность" системы и в других смыслах, – так, её энтропия будет положительна). В общем, кому нужно – поймёт меня. Возможно озарения мои, выглядят, как алхимические, но... я взял, тринадцать геометрических тел Архимеда. Совместил их меж собой, а затем сориентировал всё это по ранее найденным точкам на карте Земли. Подробнее уже некуда: я нашел новые точки. Во-первых, я получил принципиально новую геометрию пространства, во-вторых, я понял, где ещё нужно искать, и где можно перемещаться! Началось с истории, а закончилось физикой! Да ещё какой физикой! Теперь я могу владеть миром! Вселенной! Даже артефакты больше не нужны, только, как вспомогательные объекты, или же маяки... как же всё просто! Действительно напоминает сумасшествие...

   – Старик, значит, – Катерина кивнула в подтверждение каким-то своим мыслям...

   ГЛАВА 13.

Тринадцатый

пациент.

   (А вот и я!)

   Яркий свет, бил с огромной высоты... На вершине башни были вместо крыши вмонтированы слои кристаллов, но, видно что-то усиливало дневной свет естественным образом, зная прижимистость покойного.

   – Шаба, где мы? – Анат озиралась по сторонам.

   Нимрот отряхивал запылённый халат, торчащий из-под доспехов.

   – Кажется уже тут... – Шаба так же, как и её спутники озиралась вокруг, – то есть, там, куда собирались попасть...

   В огромном каменном колодце, изобилующем балконами, галереями и стальными люками, уходящими в перспективу, покачивались в воздухе сотни кожистых пузырей. Зрелище было фантастическое и такое же масштабное.

   Кожистые пузыри были разнообразных размеров, слегка прозрачными, но не до такой степени, чтоб разглядеть, что находится внутри них. Были видны лишь тёмные пятна на просвет. Некоторые из них слегка шевелились. Вся эта подвесная конструкция соединялась друг с другом переплетием, чуть заметно пульсирующих трубок, уходящих в стены пирамидального колодца Нуванэми. От этого картина напоминала некий сложный и загадочный гигантский организм, внутри которого ты оказался...

   – Что это? – спросила Анат, глядя вверх.

   – Биококоны экспериментальных гибридов, – Нимрот прокашлялся, – а в некоторых подобных биокамерах, как я слышал, содержатся в вечной спячке заключённые Йамму, те, которыми он хотел бы воспользоваться в дальнейшем...

   – Кошмар, – тихо и ёмко сказала Шаба.

   – Дорогая, – медленно произнесла Анат, не отрывая взгляда от коконов, – возможно вопрос не к месту... но, мне показалось, или в пещере перед этим, действительно был чёрный аист?

   – Прости, подружка, – Шаба была до сих пор мрачной, – я находилась в суперпозиции с Агнесс...

   – Если мне не показалось, – так же спокойно ответила та, – значит и Баран уже тут... и давно тут... Его ещё, урода не хватало...

   – Таки как Чернобог умудрился сюда попасть? – удивился царь.

   Вдруг воздух как-то потемнел. Лицо царя исказила гримаса, и он закрыл его ладонями. В пространстве вокруг резко запахло озоном, и раздался громкий хохот, который органным эхом отразился от каменных стен... Огромный колодец загудел, в этом хохоте, который был тут настолько лишним, что становилось страшно, даже бессмертным...

   Шаба стиснула виски, и застонала. Она стукнулась наколенником доспеха о каменный пол – из её носа потекла струйка тёмно-синей крови.

   – Подружка, что ты?! – Анат прикрыла Шабу своим телом, вскинув излучатель непонятно куда... вверх...

   – Ана... – Шаба застонала, продолжая упирать ладони в открытую часть шлема, – ужас... Страх... и злость... злость и страх... а тоска... какая тоска... они хотели бы уйти отсюда... Все... тысячи ЭОЛов...живые существа... Какие же они гады... эти... наши...

   Кожистые пузыри вновь стали раскачиваться, издавая странные звуки...

   – Доведённые до исступления... полумёртвые... – лицо Шабы исказилось гримасой боли, а зрачки закатились.

   – Мне всё это не нравится, милые дамы, – царь держал руку на сенсоре доспехов.

   И опять в воздухе раздался тысячеголосый смех, кашель, стоны и бормотание...

   – Боги мудрейшие... – пробормотала Анат, – что они тут сотворили... сволочи... теперь ясно, почему Баран мог сунуть сюда своё жало... Сумасшедший дом, устроенный сумасшедшими...

   Её слова заглушил жуткий полифонический вой, от которого, даже у древних созданий побежали по телу мурашки.

   – Тоска... – прошептала громко Шаба, по щекам которой текли слёзы, – какая тоска... тупик... ничто... ммммммммм..................

   – Так, Шаба, сконцентрируйся, – Анат стиснула челюсти, – давай, не раскисай, подруга... Слышишь???

   Она размахнулась и ударила Шабу по бледной щеке. Та вскрикнула, но продолжила оседать на пол...

   – Эй-эй, выруби восприятие, – царь Бебила подхватил теряющую сознание богиню за плечи, – Шаба, милая, не отключайся... давай, девочка...

   – Я чувствую что-то чужёе... пустое и мёртвое... – голос Шабы, словно отдалялся, – чужёе... пустое...

   Шаба обвисла в его руках, а Нимрот беспомощно глядел на богиню-воительницу, которая озиралась по сторонам.

   – Госпожа, сделай что-нибудь, – проговорил царь, – у меня самого затылок что-то сводит... айсберг мне в череп... ох... бедный мой народ...

   По вискам царя стекали крупные градины пота, а щек свело судорогой...

   Анат держалась, но почти не могла двигаться...

   – Ну, что же... – бормотал царь, – зря под танками прыгали... зря терпели всё... Девушки... голова... ай...

   – Здравствуйте... Хотя желать здоровья бессмертным, конечно глупо...

   Голос раздался в воздухе... он шёл вокруг, поэтому не сразу все обратили внимание, что между коконов, снизу, почти в пяти метрах от пола висит большая серая сопля.

   Точнее сказать, слизистая, колышущаяся на несуществующим ветру субстанция, напоминающая, наверное, больше, вытянутую медузу: купол, и щупальца... полупрозрачные... звук зудящий, неестественный... да и фразы шли ровно, почти без интонаций, словно в черепе звучал собственный голос.

   – Кто ты? – спросила Анат.

   – А не всё ли равно? – равнодушно ответил голос.

   – Меня с детства называли любопытной, – богиня стиснула челюсти.

   – Никто, – прозвучало из серого пятна, – абсолютно никто.

   – Значит, вот этой серой сопли передо мной не существует? – Анат чувствовала, что теряет силы.

   – То, что как ты выражаешься, перед тобой "существует", – продолжал пустой голос, как ни в чём не бывало, – это всего лишь проекция, возмущение метрики вашей Вселенной...

   – Но ты разговариваешь, строишь фразы и предложения, – Анат. продолжала тяжело дышать, – у тебя должен быть ЭОЛ, зачатки разума, хотя бы.

   – Нет, – медуза слегка колыхнулась, а воздух снова загудел, – каждый из вас ведёт внутри себя свой диалог. Это реакция вашего мозга, и ваших ЭОЛов, на данную аномалию, не более того.

   – Люблю поболтать сама с собой, – богиня, зажмурилась, и вновь открыла глаза, – и чего же тебе надо, моя реакция на аномалию?

   – Вот сейчас ты выразилась корректнее, – ровным тоном одобрило Нечто, – у меня нет воли, поэтому мне ничего не может быть надо, я просто возникаю там, где начинается обратный отсчёт.

   – Отсчёт чего, – простонала богиня.

   – Обратный отсчёт Бытия, – от этих слов, сказанных таким будничным тоном, по спине пробежали ледяные мурашки, – это узловая точка Большого Коллапса. Поэтому я здесь. Поэтому вы здесь – все, кто собрался у Альтаира. Ваша война, знак моего появления, ваша энергия и физика, для моего расширения. Я поглощу вас всех, и стану больше, затем буду продвигаться дальше, пока всё не войдёт в меня. Потом я стану очень маленьким, меньше мельчайшего, а потом разорвусь и погибну... Через миллиарды лет... Затем, я явлюсь снова... И так будет всегда...

   – Но жизнь во Вселенной, ещё не устала, полный цикл не пройден... – пространство в глазах Анат качнулось двумя огромными маятниками, – ты явился слишком рано...

   – Я не могу являться рано или поздно, – голос начинал гудеть эхом в каменном колодце, – я возникаю только там, – где я в состоянии возникнуть... Я не защитник жизни, но и не судья... Я просто есть, я часть всего...

   – Скажи тогда, в чём причина твоего появления? – Анат уже шептала, медленно опускаясь на колени.

   – Перед появлением Тринадцатого Фактора в метрике Вселенной возникает микро-промежуток – это сразу притягивает меня. А если этот промежуток растягивается, я появляюсь внутри... Не могу подобрать у тебя слов... Здесь...

   – Кто-то или что-то растягивает этот промежуток? – Анат изо всех сил пыталась не потерять, так необходимое сейчас, сознание.

   – Таких факторов много, предсказание сбудется с большой долей вероятности, – серая медуза увеличилась в размерах, – но, хватит об этом... у вас много энергии, а я хочу есть...

   На этой фразе, аномалия ещё расширилась в размерах, поглотив своим прозрачным покрывалом несколько ближайших к ней коконов, которые просто растворились в воздухе, как дым. Из оборванных по краям аномалии труб на пол стала сочиться зеленоватая жидкость. Анат шаталась стоя на коленях, сжимая в руках, абсолютно бесполезный излучатель. Царь, уже несколько минут, как лежал поперёк тела Шабы, раскинув руки и ноги.

   Анат продолжала цепляться за жизнь всеми своими силами бессмертного, но жизнь утекала из неё. С оглушающим чувством изумления, она отметила про себя, что это, едва ли, не первый случай в её бытие, когда даже трансформация не получается у неё. Богиня не ощущала сейчас даже проекций от треков её верных помощников, Гала. Она не ощущала почти вообще ничего, медленно сползая в пучину небытия, от чего, Анат стала чувствовать леденящий грудь ужас, словно у неё отрезали все конечности, завязали глаза, и заткнули уши. Даже дыхание её замедлилось до предела.

   "Что-то здесь не так" – вспыхнула последняя, более-менее связная мысль в её голове.

   Внезапно, вокруг аномалии вспыхнули, прямо из воздуха, несколько ярких шаров. Богиня вздрогнула – но это были не Гала: из шаров появились фигуры мужчин, одетые в одинаковые чёрные костюмы, и в чёрных очках на пол-лица. Да и сами мужчины, были какими-то очень одинаковыми, словно клоны. В руках мужчин были какие-то агрегаты, сильно напоминающие небольшие бетономешалки.

   Слабеющая рука богини, чуть подняла ствол излучателя, и дрожащий немеющий палец надавил сенсор огня. Яркий заряд прошёл чуть выше головы одного из них.

   Тот резво увернулся, и стремительно приземлился на ноги, возле слабеющей богини. Он поставил свою бетономешалку на пол, и поднял правую руку вверх, что на языке жестов означало "мир", ибо в руке не было оружия.

   – Всё в порядке, госпожа, – чётко и быстро произнёс он, – Цензура Реальности и Безопасного Реагирования!

   На лацкане его чёрного костюма богиня успела заметить, сквозь марево, застилавшее глаза, аббревиатуру "ЦеРБеР". Меж тем, будто поток свежего воздуха влился в её лёгкие: мужчины в чёрных костюмах извергали из своих агрегатов некую студенистую массу, которая обволакивала аномалию, будто мыльной пеной.

   Сверкнул каскад разрядов, отразившийся сиреневыми бликами на всех предметах, и раздался истошный свист, воздух зазвенел, как порванная струна, а серая медуза стала медленно съёживаться, теряя свои габариты.

   – Откуда вы взялись? – тяжело дыша спросила Анат, опираясь на ствол излучателя, чтоб подняться, но ноги дрожали и не слушались.

   – Нас послал Анклав Двенадцати Хранителей, – ответил мужчина с поднятой рукой, – был обнаружен прорыв метрики Вселенной. Давайте я помогу Вам...

   Он протянул богине руку.

   – Спасибо, я сама, – хрипло ответила та, – что это у вас за чудо-оружие, которого нет у бессмертных?

   – Это локализаторы, госпожа, работающие на конвергенции полей аттракторов, – несколько смущённо ответил сотрудник ЦеРБеРа, – против подобного явления их можно использовать один-два раза, пока аномалия ещё слаба. Учитывая, что подобные вещи случаются крайне редко, мало кто таскает за собой эти агрегаты. Мы их еле нашли на складе... поэтому немного задержались, извините, госпожа...

   – Извиняю, – слабым голосом ответила Анат, – займитесь моими друзьями... Они уже давно в отключке...

   – С ними будет всё в порядке, – заверил мужчина в костюме, – доза акцепторного излучения была не критической...

   – Не критической... – передразнила Анат, – я тут чуть биококоном не стала.

   Ей всё же удалось подняться на ватных ногах, и она, опираясь на излучатель, наблюдала картину боя ЦеРБеРа. Боя, надо сказать, короткого и эффективного: свист сильно утих, напоминая больше обыкновенный сдувающийся воздушный шарик, медуза уже почти превратилась в ту самую соплю, которая отчаянно извивалась, словно червяк на крючке, покрытый пеной с крупными пузырями.

   – Это, можно сказать, показательное выступление, – комментировал мужчина в чёрном костюме, разложив ничком фигуры Нимрота и Шабы, подключая к их вискам, какие-то провода, уходящие вглубь своей "бетономешалки". – Следующее явление аномалии будет более мощным, и, чем больше она успеет сожрать, тем сильнее вторгнется в третий, и так далее, по нарастающей...

   – Вам удастся остановить его вторично? – по-деловому спросила Анат.

   – Не факт, но вполне возможно, нужно будет произвести расчёты, опираясь на данные сегодняшнего инцидента, – "бетономешалка" загудела, а цензор массировать грудь Шабы сцепленными ладонями.

   – И как скоро ожидать повторное явление, а, главное, где? – Анат быстро восстанавливала ушедшие силы, хотя до нормального состояния ей было ещё далеко.

   – Опять же, – цензор тяжело дышал, продолжая массаж, – нужны расчёты. Примерно, я думаю, около тридцати-шестидесяти стандартных суток. Мы свяжемся с вами, как только получим результаты аналитического отдела.

   – Дааа... – задумчиво протянула богиня, – времени-то у нас не особо.

   – Промежутки между последующими возвращениями, будут укорачиваться в геометрической прогрессии, так что, если у вас есть какие-то идеи, как это хотя бы затормозить...

   – А что сказали Хранители?

   – Связь с Хранителями фрагментарна и нестабильна... – цензор принялся за Нимрота, – надеемся, что в ближайшее время, они примут какое-то решение, но, по моему скромному мнению, без поддержки богов, нам, смертным не справится...

   Меж тем, серый червь стал уже просто тёмным сгустком воздуха...

   – Всё, нам пора, Госпожа, служба...

   И мужчины в чёрных костюмах, исчезли, так же внезапно, как и появились.

   И только тень чёрного аиста, осторожно промелькнула между коконами и исчезла...

   (Изгоняющий мух. Интермедия)

   – Один лишь, Ану, прародитель что Великих, постичь всю глубину способен был клыков тех ужаса! Что душу мне терзали... На нас ложится тень, предсказанная Птахом! И горе тем богам и смертным, что угрозе не внемля сей, ведут свои бессмысленные распри... Настал для всех созданий час суда, где небытие нависло приговором... Но, что со мной? Я чувствую смятенье...

   – Кажется, у тебя экран пробивает немного...

   – И видимость вокруг на пять локтей не больше...

   Мягкие косматые лапы были почти невесомыми...

   Мельчайшие, как пылинки, частички золота, и других редких металлов, клубились, вскипая на лёгких сквозняках, что сквозили из скошенных в стене раструбов воздуховодов. В сумраке коридора могло показаться, что ты попал в чашку со свежезаваренным кофе, и мелкими песчинками, оно обволакивает тебя, словно облако колючего пара. Пара, которым ты не можешь захлебнуться, даже, если станет душно. Облака микрочастиц заряжены электрическими полями, различной степени проходимости, а внутри, то есть, меж облаков, так же парят миллионы микропроцессоров, состоящих из нескольких молекул. Некоторые, конечно, одевали дыхательные маски – но, это давало в основном психологический эффект. Тот, кто хотел экранироваться от воздействий, использовал шлемы с генераторами особых полей. Но если действия твои находили не продуктивными или опасными, пылевой спрут мог задушить в своих щупальцах почти каждого. Здесь, в лабиринтах коридоров, лестниц и комнат, любой живой организм был объят вокруг огромным, внимательным и умным искусственным интеллектом, работа у которого была одна – делать жизнь лучше. Микроволны и точечные излучения, поддержание температуры, или охлаждение отдельных участков, воздействие на тонкие химические процессы в тканях – всё это заставляло любой организм работать правильно, без сбоев, без резких перепадов или перегрузок. Каждый орган, каждая живая клетка, каждая молекула внутри вас, вела себя, как идеальный солдат на поле боя – чётко, без промедления, выполняя любой приказ, или же заменялась, в процессе ускоренного развития, своим дубликатом. Мрачные и тяжёлые мысли, скука, страх, боль или ярость, немедленно подавлялись заботливой машиной на уровне нервного импульса, как опасные и непродуктивные сигналы, способные повредить идеальному состоянию индивида. Не только физиологические, но и психологические проблемы решались в считанные секунды – если мозговая деятельность притуплялась – могли возникнуть возбуждающие нервную систему образы, иллюзии, и напротив: чрезмерно возбуждённый мозг был способен увидеть нечто успокоительное или же, забыться глубоким расслабляющим сном, в котором не было сновидений. Любое негативное действие тот час компенсировалось, и уравновешивалось чувствительными мерцающими клубами сложной машины, которая каждое мгновение обрабатывала гигантские объёмы информации. Если организм находился на грани смерти, для решения такой сложнейшей задачи, его могли заморозить, подключить к внешним источникам энергии, расщепить вредные вещества, очистить кровь, и даже клеточную плазму. И всё это, без громоздкого оборудования и грубого хирургического вмешательства. Вы могли бы жить здесь фактически вечно, плавая в клубах заботливой пыли... или не жить, а существовать?.. Но если бы вдруг почувствовали, что не живёте, и эта мысль дошла бы до вашего сознания – умная машина тут же, наполнила бы вас ощущением активного бодрящего счастья, всеми доступными ей, и приемлемыми вам, методами... Муху в паутине не съедали, а напротив – подкармливали и заботились. Чистилище, рай или ад? Кто может сказать, что представлял собой Санитарный Блок Активной Коррекции (СаБАК).

   Здесь существовали, жили и выздоравливали тысячи пациентов, с совершенно различными заболеваниями, отклонениями и проблемами.

   Ходили упорные слухи, что ядро системы функционирует на базе легендарного "Предвечного Квантового Процессора" древних Доганов, обучившихся своему искусству у самого Птаха Инженера. Но никто подтвердить, или же опровергнуть, этих слухов не мог, так как доступ к ядру был замурован в толще скалы, и, если какие-либо техники и обслуживали это ядро, то происходило это не чаще раза в стандартную тысячу лет, так что спрашивать было несподручно. К тому же, техники не были бессмертными, и передавали своё знание из поколение в поколение, с целью чего, основали тайный орден, который хранил свои древние знания в строжайшем секрете: в обычной жизни они ничем не отличались от любого человека. Лишь в назначенный час они появлялись у Портала, который переносил их в герметичное помещение Ядра.

   Среди миллионов клубящихся глаз, миллиардов рук и ушей, в серебристо-охристом тумане, где в полумраке коридора, облака напоминали большие мягкие лапы, стремящиеся ласково погладить каждого, попавшего к ним в объятия, виднелись три тёмных силуэта. Они медленно двигались, покачиваясь, словно неуклюжие серво механизмы. Если эти существа были живыми, то вероятнее всего они были крайне измождены.

   – Кажется, мою защиту тоже пробивает, – Шаба утомлённо вздохнула, – меня, как и владыку Бебила, достойнейшего из людей, периодически на стиль высокий сносит! А сделать невозможно ничего, подобно ветру, что о камень бьется! Вот опять...

   – Не знаю, как эта хрень может действовать на стиль изложения, – мрачно усомнилась Анат.

   – Я пробовал общаться невербально с Шабой, эффект такой же, – подтвердил царь, – а иногда такая чушь в голову лезет...

   – А у тебя разве до этого такого не было? – ехидно спросила Анат.

   – Было, – подтвердил царь, – в тот момент, когда я согласился... пуститься в путь далёкий с Вами, госпожа, что полон ужаса, коварства и сражений... тьфу, давайте помолчим.

   – И всё же, по сравнению с Тринадцатым Фактором, этот их СаБАК – ерунда... – Шаба произнесла эту фразу скороговоркой, чтоб не успеть изменить стиль.

   – Дом разума печали скорбью полон... – не выдержал царь.

   – Я с вами свихнусь сама, – Анат помотала головой.

   – Ах, подружка, ты разговаривала с самим Тринадцатым...

   – Нам ещё долго?

   Они продолжали устало брести, переговариваясь короткими фразами, вдоль переплетенья коридоров, сквозь анфилады комнат, мимо каких-то дверей, не имея даже примерного плана санитарного уровня. Они надеялись на чутьё, интуицию, свою сверх эмпатию – даже Нимрот ощущал тело Баала, его тонкие вибрации и флюиды. Санитарный Мозг не видел в распространении энергий тела пациента чего-то неправильного. Шабе даже удалось найти пользовательский вход в сеть СаМо (Санитарный Мозг). Хоть меню информационного доступа в режиме пользователя оставляло желать много большего, удалось найти приблизительный список пациентов сектора. Большинство было означено номерами и буквами, типа "пациент 107-2 А".

   Шаба долго мучилась с кодом доступа, пока не взломала какой-то вспомогательный мелкий сервер, который мог связываться небольшим тестовым блоком ядра, отвечающим за идентификацию личностей больных.

   Большая часть, можно сказать, почти все номера были расшифрованы, но кроме имени, и короткого к нему пояснения, это больше не дало ничего. К примеру, "пациент 107-2 А," оказался "Кентавр экспериментальный, Борис. Специализация – стрелок". И подобного было полно: "Джеймс Гарет Эндикотт. Священник. 10 уровень", "Африканда Михайловна Долгая – домохозяйка. ПЭТ плюс".

   Подобные обозначения были понятны только посвящённым, да и имя могло быть зашифровано. Была у Анат идея: захватить кого-нибудь из персонала и устроить ему допрос с пытками, но учитывая молниеносную реакцию на любой негатив вездесущего тут СаМо, от мысли отказались, чем привели и так вымотанную богиню в скверное расположение духа. К тому же, все, кого они очень редко встречали, это бытовые серво-уборщики, или какие-то полупрозрачные силуэты, быстро исчезавшие в клубах "умной пыли". Иногда промелькивали размытые очертания небольших стаек пёстрых бабочек, исчезавших в каменной стене, или раздавалось настойчивое и требовательное мяуканье кошки. Временами, где-то в глубине Санитарного Уровня раздавались дикие душераздирающие вопли: пыль на мгновение покрывалась мелкой рябью, и звуки быстро затихали. То ли не сразу успевал реагировать СаМо, то ли, действительно, в его программах бывали сбои... А может это были крики нечеловеческого блаженства, которого не мог бы испытать ни один смертный, ни от события, ни от наркотика?