Текст книги "Знак Змееносца(СИ)"

Автор книги: Ватутин Алексеевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Ватутин Денис Алексеевич

Знак Змееносца

Аннотация: Первая часть серии «Знак Змееносца». Сюжет имеет несколько параллельных направлений, которые перекликаются в общих событиях. Коротко: возникший ещё в XX веке в зодиакальном круге, знак Змееносца, в далёком будущем разорвёт чётную кратность Вселенной. Так называемый «Тринадцатый Фактор», является пресловутым «концом всего». Вселенная должна погибнуть и в пространстве и во времени, как и любая система Мироздания. Но существует древнейшее пророчество бога-творца из египетской мифологии, Птаха, что гибель Вселенной, может предотвратить некий «избранный», который может стать воплощением «Тринадцатого Фактора». Тот должен воплотить в себе несколько состояний позитивного начала, которые в сложении вновь восстановят кратность Вселенной. Но... пророчество слишком туманно и не ясно – ни люди, ни боги не могут его трактовать однозначно. К тому же избранных несколько, а некоторые, просто считают себя таковыми. Чтоб предотвратить неизбежное поглощение Вселенной гигантской чёрной дырой, боги (то есть древнейшие представители эволюции) создают на орбите звезды Альтаир (в ключевой точке пространства-времени) резервную копию планеты Земля (Аттолан – по созвучию с Атлантидой), и устраивают там глобальную и бессмысленную войну, для того, чтоб выделить огромное количество энергии в пространство, что позволит затормозить «Тринадцатый Фактор». За это время, они надеются придумать способ сохранить Мироздание. В этом участвуют многие легендарные божества из истории Земли, в частности персонажи угаритской мифологии (Баал, Анат, Мут, Яму). По случайности, воплощением «Тринадцатого Фактора» становится древнее божество плодородия и мужского начала, Баал. В данной части присутствует вариация на тему угаритской легенды, о том, как братья Мут и Яму убивают Баала, и прячут его тело в подземелье. А жена Баала, Анат, спускается в подземелье, чтоб забрать у убийц тело мужа. В рукописи это преподнесено в футуристическом варианте, и происходит в далёком будущем. К тому же, в момент гибели Баала, (что происходит на Альтаире), его дух вселяется в простого военнопленного лётчика с Земли, которого захватили, так называемые Расы (расисты: остатки бежавших, сквозь портал на секретной базе в Антарктике нацистов). Древний угаритский бог смерти и пустынь Мут, хочет уничтожить и тело, и дух Баала, чтобы стать родоначальником новой вселенной, «единым новым порядком», но, он не сразу понимает, у кого сила его соперника. Анат спускается в подземелья специального сумасшедшего дома, в котором Мут держит тело Баала – она так же не знает об исчезновении духа своего мужа. Параллельно на Аттолане идёт ещё несколько сюжетов, управляемых, так называемыми «Двенадцатью Неизвестными» (на манер Маджестик-12, или «Девяти Неизвестных» царя Ашоки – темы популярные), разбившими планету на двенадцать противостоящих лагерей, названными по принципу двенадцати месяцев земного года. Нацисты (СС) в их числе. Каждый преследует свои интересы, и пытается стать «избранным», чтоб единолично решить судьбу Вселенной. Но, по легенде, есть некая рукопись (которую похищает в 2012 году продажный профессор), и некий таинственный прибор (Арфа Гармоний – легендарный камень "Бен-Бен), соединив которые, можно противостоять гибели Мироздания. Эта линия сюжета развивается в начале XXI века, в Москве. Персонажи – молодые сотрудники ФСБ, работающие в секретном отделе, занимающемся нестандартными исследованиями. Они знают, что грозит всей Вселенной в будущем, и, так же, пытаются внести свой вклад, в удачный исход событий. «Московский» сюжет включает в себя короткие вставки из истории некоторых аномальных зон Москвы, и вплетаются в сюжет. Оканчивается первая книга, спасением тела Баала, и его слиянием с Хором Велесом, пленённым лётчиком с Земли, который становится богом Баалом и, соответственно воплощением «Тринадцатого Фактора». Анат влюбляется в него, и, не жалея жизни, спасает.

   ЗНАК ЗМЕЕНОСЦА

   Книга Первая

   ТЕНЬ АЛЬТАИРА

   "... Во сне иль на яву, должно было случиться...

   Во сне иль на яву, ты всё равно поймёшь...

   Во сне иль на яву, событий строчка мчится...

   Во сне иль на яву, ты ощущаешь ложь..."

   (забытый поэт Ирикелима)

   "Чудище обло, озорно, огромно, стоглаво и лаяй..."

    Василий Тредиаковский

Примечание издателя, пожелавшего остаться неизвестным:

   Здравствуйте, все, кто читает это! В общем, по существу. Для читателей из прошлого, нам пришлось адаптировать этот роман, поскольку, он (роман) предназначается в первую очередь для них, а уж, будет ли его ещё читать кто-либо, зависит, собственно от этих читателей. Возможно, я излагаю мысль, несколько путано и туманно, но важность моего примечания, станет понятна лишь к финалу всего сочинения. Но, так же и люди будущего должны осмыслить эту историю адекватно.

   Исходя из изложенного выше, мы приносим свои извинения, за, возможно, не совсем корректную адаптацию. Причин тому несколько: во-первых, книга готовилась к изданию в максимально сжатые сроки, во-вторых, грамотных специалистов по культуре Земли начала XXI века у нас не так много, в-третьих, в самый последний момент сотрудниками третьего отдела "ЦеРБеР", были усмотрены в готовом материале некоторые моменты, с нежелательной информацией, которая может вызвать пространственно-временные искажения, и в этом случае книгу уже никогда никто не прочтёт. В связи с этим, некоторые имена, топонимические обозначения и названия были изменены. Так же были упрощены некоторые детали различных технологий, физических явлений и ряда Вселенских Событий. Но, главное, сама суть реального сюжета, осталась без изменений, и готова к адекватному восприятию идеи. И последняя причина, состоит в том, что автор данной книги, являющийся одним из участников событий (к слову, так же пожелавший остаться неизвестным, во избежание пространственно временных искажений), дабы охватить полную панораму происходящего, собирал информацию у многих людей, и из различных источников, которые за частую противоречили друг другу не только в описании событий, но и в принципиальной роли себя, самих фактов и причин, эти факты повлекших.

   Вследствие такой тщательной, но слишком спешной подготовки, книга, всё же оценена как серьёзное исследование, в результате чего, один экземпляр этого труда находится в подземном хранилище "Наследия– 009", а второй экземпляр, не редактированный, и без адаптации, в секретном архиве третьего отдела службы "ЦеРБеР". Это та самая диссертация, из-за которой всё и началось, хотя

   В заключении, повторяю свои извинения, за сумбурность стилизации, некоторые ошибки и анахронизмы, так или иначе встречающиеся в тексте. Надеюсь, что эта затея с книгой поможет и нам и вам – надежда слабая, но она есть. Верю, что вы поймёте, что нужно делать и всё закончится благополучно. Честно говоря, не всякий, кто ознакомится с данным материалом, сохранит твёрдое понимание происходящего в действительности – кое-где задействованы бессознательные технологии получения информации, или, как говаривали в двадцатом – двадцать первом столетии: "НЛП".

   И именно по тому эту рукопись так тщательно разыскивали различные силы во всём времени и пространстве: ведь тут описаны некоторые узловые точки реальности, меняя которые, можно попасть в ту или иную альтернативу событий.

   Главное уяснить, что всё было, есть и будет, а время и пространство – это лишь иллюзия, отражающая совсем другие вещи, иллюзия, которая не должна быть прервана, как сон Вишну...

   С уважением, Неизвестный Издатель....

   ГЛАВА 0 Сожжённая дорога.

   (обрывок звуковой записи)

   Когда-то давно, у меня была жизнь, теперь от неё не осталось и горстки пепла... когда-то давно, у меня была уверенность, что всё вокруг, это именно то, что я вижу – теперь же это лишь иллюзия...

   Я думал, что история человечества, это череда жизней, и смертей, выдающиеся открытия, и отважные поступки, грязные политики, и зажравшиеся олигархи – но и они вписывались в мою картину, за необходимостью: по меньшей мере, человеческий ум и глупость, алчность и самоотверженность, сменяли друг друга на вахте, как матросы нашего космофлота... а для кого-то жизнь, просто повседневные заботы, заработок, семья, стерео-видение по вечерам, сериалы, пикники... Вдруг я понял, что даже лихорадка боя, и страх смерти, ничто, по сравнению с тем, что я увидел... Даже страшный холод пустой Вселенной, не кажется мне сейчас таким пугающим... нет, не пугающим... чужеродным и диким... не знаю, как правильно выразить мысль... это как в детстве – тебе говорят, что ты уже взрослый, и нужно прекращать играть в игрушки – нужно меняться и становиться другим. А тебе отчаянно этого не хочется, потому, что впереди – зев пустоты и что-то совсем не постижимое... Когда-то я думал, что смерть – это страшно... сейчас я ищу её, но она избегает меня...

   Наверное, придётся всё это написать, чтоб после меня (если это "после" наступит), хоть кто-то принял мои слова на веру и подумал – а зачем всё это? К чему ведёт нас неумолимый сюжет? Думать про него или просто читать книгу дальше?

   Я не думал тогда... я просто читал, и, как мне казалось, прекрасно знал, чем всё кончится – даже, когда вступил в ряды космического десанта... Даже когда попал на войну и видел страх боль и отчаяние... Даже тогда, когда на Аттолане началась вся эта чертовщина... И всё это, не смотря на то, что в воздухе носилась мысль, простая, как запах, чёткая, как нить когерентного луча – СКОРО ВСЁ ИЗМЕНИТСЯ, И ВСЕ МЫ СТАНЕМ ДРУГИМИ... это как в детстве... Хочется проснуться, а проснуться негде...

   ГЛАВА 1

Пропавшая Диссертация

   (конец начала или начало конца)

   – Зря вы, Павел Григорьевич отказываетесь ставить оценки за семестр, – тучная Марина Евгеньевна отхлебнула чаю из блюдца, прикрыв лежащие перед ней на столе бумаги целлофановым пакетом, – у нас в четверг проверка из минобра – будут неприятности.

   – И ничего не зря! – буркнул сквозь бороду, лысоватый мужчина в очках, выводя в очередной зачётной книжке закорючку своей подписи, – пусть меня, Марина Евгеньевна, вызывают, хоть к ректору, но этим четверым, из двести двенадцатой, я не поставлю оценки, пока они не сдадут мне предмет...

   – Нас с вами на ковёр вызовут... – попыталась урезонить та.

   – Или не предоставят медицинские справки, – продолжал мужчина, – о том, что они были в коме, или лежали с переломами всех конечностей в Склифосовского... Я, знаете ли, устал от этого наплевательского отношения к предмету, и терпеть больше не намерен!... Да...

   – Поймите, – не сдавалась Марина Евгеньевна, с хрустом перекусывая кусок сахара, – если мы отчислим этих студентов, комиссия скажет, что это наша вина, мол, у нас недостаточно высокий уровень преподавания, раз столько студентов не аттестованы...

   – Это чёрт знает что, Марина Евгеньевна! – взорвался преподаватель, – единицы уже давно не ставят, двойки, тоже не желательно! У нас трёх бальная система оценок??? Это же дикость! Это кризис современной образовательной системы! Я и на педсовете так скажу! Получается, что из-за того, что горстка оболтусов платит деньги за своё обучение, при этом наплевав на историю, должна получать тройки, за "здорово живёшь"? Это абсурд! Понимаете, Марина Евгеньевна! Абсурд!

   – Но, поймите вы и нас... – начала, было, женщина, обтирая вспотевшее лицо кружевным платком.

   В дверь деликатно постучали.

   – Да, – сдавленно воскликнула Марина Евгеньевна, едва не подавившись чаем.

   Дверь приоткрылась, и в неё проник бледный молодой человек. По манере резко выбрасывать конечности вперёд, и по его бледному лицу, с глубоко посаженными блестящими глазами, несущими на себе печать бессонницы, можно было предположить, что сей молодой мужчина, имеет нервический характер. Хотя, возможно, он был просто сильно взволнован, и поэтому зацепил кончиком ботинка порог. В любом случае, он вошёл в деканат, словно стопка опрокинувшихся картонных коробок.

   – Извините, здравствуйте... – сказал он отрывистым резким голосом, остановив падение левой ногой, – Павел Григорьевич...

   – Алёша! Ты меня ищешь? – Павел Григорьевич оторвался от своих зачёток, приветливо улыбаясь.

   – Да... то есть, мне сказали, что вы тут...

   – Рад тебя видеть! Заходи! – он поднялся из-за стола и, сделав несколько шагов на встречу, пожал молодому человеку его узкую и длинную ладонь.

   Молодой человек дико озирался по сторонам, словно был здесь впервые, хотя, скорее всего, это было не так.

   – Как учёба? Как продвигается твоя кандидатская? – Павел Григорьевич продолжал улыбаться, – я тут договорился с Равилем Шаденбаевым: он будет твоим рецензентом, так что считай, защита состоится – академик РАН, надо только стол будет накрыть...

   – Спасибо, – как-то отстранённо ответил Алёша.

   – Ты какой-то расстроенный, Алексей, – улыбка медленно сползла с лица Павла Григорьевича, – что-то случилось?

   – Меня хотят уволить из архива, – механическим голосом произнёс тот.

   – Господи... – вырвалось у преподавателя, – в чём дело?

   – Из архива... – так же механически произнёс молодой человек, и на секунду показалось, что он просто повторил последнюю фразу, но он продолжил.

   – Пропала диссертация профессора Мальцева... я же ответственный... это катастрофа... скоро проверка из минобра... вы старались мне помочь... а теперь... никакой кандидатской...

   Павел Григорьевич резко посерьёзнел и нахмурился.

   – Мальцев... Мальцев... Он писал что-то по Кнорозову, кажется... какая-то скандальная у него диссертация была...

   – "Анализ мифотворчества древних народов мира. История расы Богов"...

   – Точно! – воскликнул Павел Григорьевич, – он ещё был приверженец идеи палеоконтакта и альтернативной истории... да... если бы не вмешательство самого Захарии Ситчена и Эриха фон Дэникена – не видать ему докторского звания, как своих ушей... хм... да... наделал он тогда шороха этими своими инопланетными богами. Я, как учёный всегда считал это весьма сомнительной темой, но его исследования были вполне адекватными, хотя...

   – Понимаете, Павел Григорьевич, – Алексей прервал поток научного анализа, своего руководителя и вдруг затараторил, – я материально ответственное лицо, я работаю в архиве всего год... диссертация имела подписи этих известных людей, наш университет был на слуху... все говорили про Мальцева и его работу – прошло много времени, но... меня просто четвертуют... на моей работе можно ставить крест – всё! Меня больше нет в Истории! Меня вычеркнут из всех списков...

   – Спокойнее, молодой человек, – Павел Григорьевич вновь нахмурился, – списки проверяли? Может она у кого-то?

   – Да... – тот лишь махнул рукой, в жесте, отметающим все подобные предположения. Жест его напоминал и формой и движением "дворник" лобового стекла автомобиля.

   – Последняя запись в регистрационном журнале, – он вздохнул, – трёхгодичной давности – я сам брал её почитать из любопытства, еще, когда на втором курсе учился, а передо мной, ещё двумя годами раньше...

   – Копии наших диссертаций, хранятся в библиотеке имени Ленина, – сквозь круассан с шоколадом пробубнила Марина Евгеньевна, которая прислушивалась к их беседе, продолжая прихлёбывать чай из блюдечка.

   Алексей резко повернул к ней своё бледное лицо и посмотрел с явной неприязнью, а может неким удивлением, словно только что заметил почтенную даму.

   – Я только что из "ленинки", Марина Евгеньева, – с оттенком укоризны ответил молодой человек.

   – И?! – в нетерпении вырвалось у Павла Григорьевича.

   – И... – устало передразнил Алексей, злясь то ли на глупый вопрос, то ли на себя самого, а может и на весь белый свет, – там её тоже нет...

   – Как нет?!! – глаза Павла Григорьевича стали размером с его очки, а может просто линзы были очень сильные.

   – А так, – Алексей снова вздохнул, будто пытаясь отдышаться, – мне сказали, что там недавно был ремонт диссертационного архива, работы находятся в стадии сортировки...

   – Ну и ничего страшного! – Павел Григорьевич попытался придать голосу приободряющий тон, – может они её, как всегда бывает, куда-то засунули, прикрыли папкой щель в окне, подпёрли ей стул в комнате отдыха, к примеру... вы же знаете...

   – Ну, причём тут стул?! – не выдержал Алексей.

   – Я сказал, "к примеру", – попытался оправдаться Павел Григорьевич.

   – Конечно, я так просто оттуда не ушёл, – Алексей рубанул ладонью воздух, – я сказал, что диссертация срочно нужна в нашем университете, так как наша копия испорчена.

   – Верно, – кивнул преподаватель, – с этими бюрократами так и нужно... решительно, без компромиссов...

   – Они её искали почти три часа, – молодой человек, гневно сверкнул глазами, а после замолчал...

   – И? – не выдержала Марина Евгеньевна.

   – Не-на-шли, – медленно с расстановкой произнёс Алексей.

   – А электронную версию? – спросила Марина Евгеньевна, – должна быть у них.

   – Сказали, что с компьютером у них там что-то случилось...

   – Чёрт знает что! – возмутился Павел Григорьевич, – двадцать первый век на дворе! Первая и главнейшая библиотека столицы! Не нашли! Вы слышали, Марина Евгеньевна? Чёрт знает что!

   – Слышала, – кивнула Марина Евгеньевна, проглатывая глазированный сырок, – действительно, безобразие форменное...

   – В нашей стране всегда был бардак! – обличающе резко подытожил Павел Григорьевич, – я всегда это говорил! И студентам тоже! Чтоб знали и не удивлялись, почему мы так живём! Ещё до большевиков всё началось! Задолго! Это такая у нас в России власть! Мне, человеку с рациональным мышлением, просто не понятно...

   – Да! – подтвердила раскрасневшаяся от горячего чая Марина Евгеньевна, – вот сняли Лужкова, думали все, что воровать меньше станут – а стало-то только хуже!

   – Так что мне делать? – понуро прервал их полемику Алексей.

   – Не волнуйтесь, голубчик, мы что-нибудь придумаем, – уверенно кивнул Павел Григорьевич, – диссертация найдётся, может и не сразу, но уверяю вас, волноваться не стоит! Вы просто много занимаетесь, нервы у вас на пределе...

   – Да причём тут нервы?! – воскликнул Алексей.

   – Очень даже причём! – Павел Григорьевич ободряюще хлопнул его по плечу, – да потом, если честно, для науки, это не будет огромной потерей, поверьте мне... подумаешь, Захария Ситчен, какой-то... да он, если вы помните, даже и не историк!...

   * * *

   Прохладным мартовским вечером, примерно около девяти часов, на углу Волхонки и Гоголевского бульвара притормозил чёрный "Фольксваген" Поло. Из него вышел человек в коричневой кожаной куртке, и синей спортивной шапке. На ногах его были одеты серые спортивные штаны Red-n-Rock's и зимние кроссовки. В руках он держал спортивную сумку с надписью "Вперёд Россия!", лицо его было поросшим густой чёрной щетиной, из которой торчал орлиный нос.

   Скучающие полицейские из патрульно-постовой службы, оживились было, словно охотники, почуявшие добычу, но вылезать из своего "Форда" не стали: на улице было промозгло и до окончания дежурства оставалось полчаса. Они проводили его долгим взглядом, как иной повеса провожает удаляющуюся фигуру прекрасной молодой девушки, в короткой юбке.

   А мужчина из "Фольксвагена", пересёк дорогу, и, пройдя под аркой станции метро "Кропоткинская", мимо магазинчиков, вышел на Гоголевский бульвар.

   Пройдя по нему некоторое расстояние, он остановился возле лавочки, которая стояла рядом с оригинальной скульптурной композицией, изображающей писателя Шолохова, на вросшей в камень, лодке, и группу конских голов, торчащих из потемневшей бронзы, под углом в тридцать пять градусов. В народе этот памятник окрестили "Дед Мазай и зайцы".

   На лавочке сидел не молодой мужчина, в шляпе, чёрном драповом пальто и больших очках. На коленях он держал кожаный потрепанный портфель, когда-то бывший бежевым.

   Человек со спортивной сумкой сел рядом с ним, и поздоровался. Говорил он с лёгким кавказским акцентом.

   – Добрий вэчер, Павел Гиоргич.

   – Здравствуйте, Зариф, – сухо ответил тот.

   – Ви принэсли?

   – Да, оба экземпляра, – отвечал человек в шляпе, – а вы?

   – Дэньги в сумке. Как догаварывались – ровно мильон.

   – Тише вы, – нервно поморщился человек в шляпе, – надеюсь, пересчитывать не надо? Да здесь и не получится...

   – Мой босс дэла вэдёт честно, – негромко сказал Зариф, – обэщал – сделаль. Ви тоже, обещали – сдэлали. Довэрие...

   – Одного не могу понять, – вздохнул мужчина в шляпе, – на кой чёрт, вашему хозяину...

   – Нэ хозяину, а боссу, – поправил Зариф.

   – Зачем вашему боссу понадобились оба экземпляра?

   – У кажьдого чэловека свои причуды, – философски ответил Зариф, – я говориль уже: он считаэт, что эта вэщь, поможет ему спастысь в декабре 2012, когда дольжен бит конэц всэго... А два экземпляра? Ну, нэ знаю, если одын потеряет, навэрно...

   – Чёрт знает что! – пробормотал человек в шляпе, – я пошёл на это преступление, только из-за своих стеснённых жилищных условий – ипотеку нечем выплачивать, а зять...

   – Павел Гиоргич, какоэ прэступление? – Зариф бросил на него недоумённый взгляд, – ви сами говорыли, что научная цэност этой вэщи, почти ныкакая. Так где тут плохо?

   – Ну, знаете ли, молодой человек, – покачал головой Павел Георгиевич, – это всё же, в некотором смысле, называется словом "кража" – разве нет? Ладно ещё университет, но достать это из библиотеки, к тому же центральной, так я же ещё и электронную версию стёр... только мои разносторонние связи помогли мне...

   – Так поэтому, к вам и обратылис, – пояснил Зариф, словно разговаривал с несмышленым школьником, – так, нэнужная вэщ лэжит, пилится, ни кто ей нэ рад, а так, ви и чэловэку помоглы и дэнег заработалы – где тут плохо?

   – Ладно, я вам верю – давайте деньги, и покончим уже с этим делом. Мальцев сейчас в Боливии живёт, ему уже под восемьдесят – думаю не хватится...

   – Да всё будэт хорощё! – успокоил его Зариф, – я всатаю, сумка лэжит на лавочкэ. Беру ващ порфель и ухожу. Всего вам доброго...

   Он поднялся, взял портфель и зашагал в сторону Колымажного переулка...

   Через пару лавочек от происходившей беседы, сидел совсем неприметный с виду, молодой парень в коротком пальто и чёрном кепи, закинув левую руку на плечи красивой девушке, со вздёрнутым носиком, и большими голубыми глазами, которыми она умудрялась, потрясающе невинно хлопать, заливаясь визгливым смехом, от какой-то истории, которую рассказывал ей её кавалер. Молодой человек внимательно посмотрел вслед удаляющейся спине Зарифа, а девушка вдруг перестала смеяться и на её лице отобразилось глубокая сосредоточенность.

   Парень приложил указательный палец к центру своего правого уха и тихонько произнёс:

   – Девятый докладывает. Объект двинулся в северном направлении. Сделка состоялась... повторяю: сделка состоялась...

   ГЛАВА 2

Несущий Змея

   (Заметки из коммуникатора. Запись первая.)

   – Ваше имя, должность и цель визита. Отвечайте чётко, коротко и ясно... Откройте глаза и смотрите на свет...

   – Лейтенант Хор Велес, военно-космические силы СоЗНа... Марсианский Доминион, четвёртый звёздный флот...

   – Цель вашей миссии на Атталане? Сконцентрируйте сознание...

   – Миротворческая миссия, ведение переговоров...

   – Как ты смеешь, землючья скотина лгать Номляйтеру! Ты шпион, диверсант! Говори, что ты знаешь о Великом Перерождении!

   Кожаная перчатка делает взмах в полумраке, шлепок... щёку обожгло...

   – Это правда, господин Номляйтер: я получил приказ выяснить обстановку, и, по возможности вступить в контакт с властями, предложив им перемирие с СоЗНа... о термине "Великое Перерождение", я впервые услышал у вас, в управлении, на первом допросе...

   – Животное! – острый укол в затылок, заставил вздрогнуть и поморщиться.

   Лица видно не было – за перчаткой следовал рукав чёрной кожи, с выступающей снежно-белой манжетой, на которой виднелась золотая запонка в виде черепа, и двух перекрещенных костей...

   – Не убивайте его сейчас...

   – Отто, не вмешивайся...

   Я сижу в каменной коробке, под потолком которой горит зарешеченный фонарь, светит тусклым сиреневым светом – пробовал его разбить, только пальцы рассадил... он издаёт ровное зудящее жужжание... от него хочется сесть на стальной клёпанный пол (как ни странно он с подогревом) обхватить голову руками и начать мерно раскачиваться, под какой-то не ясный ритм... Стены влажные и по ним ползают улитки – много улиток, оставляя слизистые следы... А этот звук заполняет всё кругом... словно вода в аквариуме... булькать хочется... Видать какие-то пси-технологии... на Земле такого я не слышал...Почему улитки не боятся этого звука? Почему эти люди такие уроды? Что случилось тут... но для меня вопрос стоит по-другому... вопрос стоит... господи... написал эту строчку, и как придурок ржал пол часа... вопрос стоит... ой, чтож я за идиот... я в коробке из камня, меня допрашивают три раза в день – в пять утра, двадцать минут, в двенадцать ровно и в шесть восемнадцать по полудне – завтрак, обед и ужин... вот ведь... А главное, допросы предваряются кормёжкой... именно кормёжкой – фонарь начинает гудеть как-то особенно противно, мышцы расслабляются, и в камеру входит один из этих, как я их назвал, ремонтников... они одеты в прорезиненные костюмы серого цвета с жёлтыми вставками, на рожах шлемы с масками... типа древних статуй – правильные черты лица и бельмы глаз... наверное из металла... блестят и твёрдые – позавчера съездил одному по роже, получил шоковый разряд за это... перчатка звякнула о маску... извращенцы...

   Так вот – они входят, вставляют мне в рот воронку и подносят к ней канистру. От туда течёт что-то маслянисто-пресное. Если я отказываюсь есть – меня лупят по щекам, звук усиливается, я опадаю совсем... пластиковыми пластинами они разжимают мои челюсти и продолжают вливать "еду". Если у меня получается сконцентрироваться, и я сдавливаю гортань – мутно серая жижа течёт на мой комбинезон. Тогда они делают укол, а дальше я ничего не помню... Кажется от этого легче... гораздо легче... но я не помню ничего... честно говоря... лучше б я умер....... Ну, может не умер, а сдох – пожалуй это было бы лучше: сдохнуть... вернее, конечно, я хотел бы спасись – но вряд ли...

   Можно ли жить, как овощ?

   Началось-то всё иначе...

   Я был глуп, потому, что молод и наивен... точнее, воспитание у меня было идеалистическое, некоторая полярность в восприятии мира... да... ну... сначала я улетел на марсианский доминион, а потом, словно этого было мало – вступил в разведку. Выбор-то был не большой. Это я пытаюсь себя оправдать или объяснить кому-то. Сейчас врать бессмысленно, впрочем, как и в большинстве случаев, но особенно сейчас...

   Я мог остаться на старушке Земле, но там начались радикальные перемены. Сперва я вообще хотел стать Летописцем и служить в Министерстве Истории. В принципе, всё бы так и сложилось, даже без "бы"... Отец мой был помощником Среднего Координатора IV Великого Созыва, и, как раз в Министерстве Истории. На тот момент, министерство было подспорьем государственной политики. Оно занималось историческими схемами – самым почётным было служить в департаменте экстраполяции, куда меня и взяли, при конкурсе 19 человек на место! Ну, тут уж я готов был поспорить про коррупцию и кумовство, о котором так долго кричали до Переворота, хотя, если бы методы нашего департамента были бы применены для блага общества, никакого бы Переворота не было – зажравшиеся правители и олигархи, сами подписали себе приговор – хоть читали бы внимательно наши же прогнозы! Так они думали, что (согласно древней пословице) "рыба с головы" гнить не станет... не любил я и их, не полюбил и новых. А причина простая – когда к власти пришли военные, отменив фактически условия Великого Созыва, у нас Министерстве почти ничего не изменилось, кроме "хозяев"... Вот моя первая оплошность – когда меня вызвали на тестирование по поводу проекта "Великое Наследие" – я был на седьмом небе от счастья! Признали, дескать, мой талант! Значит, не зря я занимался источниками, мёртвыми языками и экстраполяцией данных! А нужно было понять, что (опять процитирую древнюю поговорку) бесплатно бывает только сыр в мышеловке. Суть в том, что когда в древности наши предки жили близко с природой – им часто мешали бытовые паразиты, которых приманивали той пищей, коею они любили... вот и со мной вышло так же... да ещё не один раз... По поводу этого проекта "Великое Наследие" и так ходило много разных слухов, а тут я решил, что моя жизнь посвящается человечеству... поверил, в свою исключительность... Тупой маленький идиот... воспитание, это одно, а социальная адаптация – другое... Там меня и завербовали, а тут ещё и Переворот...

   В общем, самое неприятное, что моё идеалистическое воспитание оторвано от жизни – я пытаюсь думать, как надо, как лучше и правильнее, а в жизни бывает по разному – вот и в данном случае: власть коррумпированных чиновников, дебилов и ублюдков, просто сменилась на мерзавцев и циников, с погонами на плечах. В связи с этим мне вспоминается древнейшая притча про мальчика, который победил дракона, занял его дворец и сам стал драконом. Все властители одинаковы, хотя в истории и бывали исключения – полноценный человек руководить захочет только по необходимости, а каста правителей – это диагноз.

   Вот по этой причине своего чистоплюйства, не согласия с окружающем миром, я и согласился на предложения ЦеРБеР – мне казалось, что это откроет для меня новые возможности... оно и открыло... И, когда меня заставляли маршировать, стрелять из разных видов оружия, учили шифрам, медитативным блокам и выживанию в разных условиях – я воспринимал всё, как интересную игру. Не думал я, что буду записывать всё это сидя в тюрьме, куда упрятали представители жестокого режима...

   В общем-то, самое страшное во мне, даже не то, что я рохля, человек медитативный, задумчивый и склонный к рефлексии, страшнее то, что моя жизнь делилась на две фазы, и я в них не разобрался. Сначала, я делал, как положено – прикрывал свои внутренние недостатки, внешней уверенностью. Познав внешние законы, то, что выпендриваться нужно, и это даёт результаты – я, чисто по диалектике, стал наоборот – свою индивидуальность, глупость и честность вытаскивать вперёд, словно гордясь или же прося прощение... – почему я это пишу? Может "ремонтники" прочтут, когда я окочурюсь.

   У звезды Альтаир не было наблюдаемой планетной системы – совсем иначе дело обстояло с Альфа Центавра или Эридано. Те колонии развивались с трудом, и медленно, как это и положено по логике вещей, учитывая, что финансовый кризис не позволил поддерживать сообщения – двигатели Искривления жрут массу энергии, хоть эти колонии были гораздо ближе Альтаира... Но тут вдруг нашли планету... пригодную для жизни. Фиг с ним, что пригодную – за не полные семьдесят лет, колония опередила метрополию! И при этом Земля ни эрга не вложила в развитие – всё пошло иначе. История, словно начала ускоряться: люди менялись на глазах, происходили резкие изменения – колонисты Аттолана стали осваивать ближайшие звёзды, типа Гаммы Орла... даже технологии шли впереди...