Текст книги "Знак Змееносца(СИ)"

Автор книги: Ватутин Алексеевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

   – Ой, только не начинай свою любимую песню, старый жулик, – отмахнулась Анат с кокетливой улыбкой, которая ей так шла.

   – Короче, Йамму держит тело в Нуванэми, на острове Уоми – скакать далеко, но, будим надеяться, что безопасно.

   – Как эта хрень работает? – поинтересовалась Анат.

   – Там, справа, есть рычажок, – слегка скартавил царь, и опустил на лоб свои очки.

   Раздалось электрическое гудение: вокруг богини возник толерантный кокон... почти что, смазавший её силуэт – примерно такой же явился вместе с владыкой.

   – Вот так, будет нормально, – хрипло молвил царь Бебила, – главное, не делайте резких движений...

   – Ух, ты! – восторженно произнесла Шаба, – прям как "зед пространстве"!

   Анат, то есть её кокон, качнулась, подошла к каменной нише, которая оканчивалась внутри узором срезанных пород. Рядом был оттиск ладони, словно впечатанный в камень. Туда-то и положила ладонь Анат. Раздался треск. На месте стоящих фигур у срезанной стены, возникла пустота...

   – Смерть... вам она нравится?

   Голос шёл, вроде, с неба, нависшего над тремя смазанными фигурами...

   – Слышь, ты! – Это был голос Анат, – а ты сам-то жить хочешь, урод? Видать знаешь, про что речь?

   Они стояли под ярко-голубым небом, на асфальтовой пустынной трассе, перед контрольно-пропускным пунктом с полосатым шлагбаумом. Вокруг (как говаривали древние), куда бы вы ни кинули взгляд, была рыжая потрескавшаяся равнина глиняной пустоши, словно стягивающая тонкой паутиной горизонт от края до края. Сверху, безмолвным гонгом звенело жарой солнце.

   Надпись над дощатом КПП гласила: "Психиатрическая лечебница "Нуванэми" – частное владение: вход строго по пропускам!".

   – Я только хотел отнести своему племяннику новых рыбок! – выпучил глаза и вытянул губы трубочкой, от чего стал похож на тапира, – они серебристые... кажется, их можно передавать...

   В большом проёме будки виднелась голова начальника охраны, одетого в униформу Наёмников Ноября, которые служили Муту. Под серой его фуражкой, виднелось лицо такой же серой и складчатой кожи. На лице были вытянутые красноватые глазки, а между ними рос чуть шевелящийся, морщинистый хобот, под которым топорщилась рыжеватая щетина, а уши были кокетливо схвачены золотистой прищепкой: всё в целом делало его похожим на слоника – дегенерата.

   Перед выкрашенным жёлто-чёрную полоску шлагбаумом, стояли два легионера – гибридона: сильные и гибкие, по пояс не отличавшиеся от людей, они пружинисто прохаживались на своих неестественно выгнутых птичьих ногах, поскрёбывая когтями по асфальту.

   Начальник прищурил красноватые глаза:

   – Снимите очки, – снова голос шёл от куда-то сверху, – эти двое, они с вами?

   приподнял очки, перестав мерцать, и покосился на Анат и Шабу, которые невинно обнимались. Они продолжали быть в очках, но отключили их.

   – Да, – они родственники по линии матери троюродного брата, а их бабка, Августина...

   – Проходите...

   Один из гибридонов нажал пальцем на кнопку пульта и шлагбаум начал медленно подниматься, а легионеры расступились, подняв к верху стволы своих мощных третьих ДеМатов.

   Анат разочарованно хмыкнула, и передёрнула рычаг генератора огромного, сигарообразного излучателя, который поменяла на посох ещё перед этим.

   Оружие зловеще загудело центрифугами накопителей.

   – Они тут ручные, с руки едят, это приятно, – богиня улыбнулась, почти, как недавно, на площадке, нависая над несчастным офицером.

   сделал в сторону Анат "страшные глаза", призывая к спокойствию.

   Они миновали КПП, и двинулись по пустынной и знойной дороге дальше.

   – Я всецело уважаю Вас, моя повелительница, – пробубнил, приложившись к глиняной фляге, и булькнув горлом, – но Ваш гнев продиктован, скорее злобой на Мута, которую рождает его собственная злоба, а вовсе не поступками этих несчастных, которые ему служат...

   – Я знаю, – кивнула богиня, – я умею балансировать свои энергии. А ты, старый раздолбай, постарайся, чтоб я это делала сегодня редко – договорились?... Я тоже, как и ты, умею нервничать...

   – Все мы подобны... – философски и, немного не в тему изрёк правитель Бебила.

   – Бессмыслица, всё это напоминает мне сон... – медленно произнесла Шаба, глядя на ярко-голубое небо в котором проплывали два силуэта затонувших бригантин, покачивающих лоскутами своих призрачных парусов.

   – Заткнись, Шаба! – прикрикнула богиня, поправив ремень своего излучателя. Винтовка была украшена разноцветными кристаллами, и ствол её сиял фракталами видимых полей.

   – Милая, разве тебе так хочется пострелять? А тот лейтенант? Ты оторвала ему голову... – Шаба поморщилась, – он был такой красавчик...

   – Завали свой рупор, дорогая, – Анат сплюнула вновь, поморщившись, – на тебя дурно действует жара...

   – Я не чувствую жары, ты же знаешь.

   Тягостное молчание продолжалось около получаса, пока все трое шли по раскалённой асфальтовой дороге.

   Впереди, в жидком мареве разогретой поверхности появилась приближающаяся тёмная полоса, за которой виднелся призрачный силуэт, напоминающий не то скалу, не то высотное здание.

   Всё бы это напоминало типичные Аттоланские миражи, если бы не масштаб изображения – он был огромен.

   Через некоторое время, троица остановилась возле крутого обрыва, в который упёрлась дорога. Обрыв был ровно срезан по прямой, словно кусок масла, а перед ними простиралась теряющаяся далеко внизу, во мгле, ровная квадратная пропасть. Даже лучи солнца не проникали на такое большое расстояние. Неестественно ровные и гигантские формы искусственного рва, рождали странные ощущения собственной ничтожности, словно муравей глядел в шахту лифта. В центре этой прорези высилась также идеально выточенная в форме вытянутой призмы, скала, на верху которой из того же каменного массива был вырезан каменный дом, с узкими окнами и галереями, переплетающимися с длинными лестницами по его стенам. Всё это было безлюдно, призрачно и, до ближайшей каменной площадки возле здания, казалось не меньше километра.

   Все трое, даже богини, замерли, разглядывая сие величественное и грандиозное сооружение

   – А вот и Нуванэми! – изрёк Нимрот, глядя вдаль, – Хора умалишённых в царстве Мута, а по сути, лабораторный комплекс и обыкновенная тюрьма.

   – Не обыкновенная, я бы сказала, – задумчиво возразила Анат, поджав губы.

   – Тяжеловесная архитектура, – покачала Шаба головой, – мне такой стиль не нравится.

   Анат бросила на неё насмешливый взгляд.

   – А что? – девушка вскинула брови, – у каждого есть право на личное мнение. Лучше скажи, как нам лучше перенестись по воздуху, через эту пропасть?

   – Наймём гибридонов Мута, и они построят нам мост к парадным воротам, – усмехнулась Анат.

   – Изящная идея! – Шаба тоже улыбнулась.

   – Не хотелось бы входить через парадное, – Анат вновь созерцала величественную каменную постройку.

   – Я тебя не узнаю, о, храбрейшая из воительниц, – Шаба перестала улыбаться, – разве только что ты не жаждала расщепить всех на атомы?

   – А ты, кажется, агитировала меня за мир и человеколюбие, не помнишь? – Анат прищурилась, – я не хочу поднимать тревогу: они могут попытаться уничтожить тело или используют его в качестве заложника... тогда всё насмарку.

   – Если Повелительница Жизни, позволит мне... – начал было Нимрот.

   – Говори, не томи душу, змей вавилонский, – Анат устало вздохнула.

   – Я думаю, что нам стоит связаться с местными шахтёрами...

   – Шахтёрами? – удивилась Шаба.

   – Конечно, госпожа, – кивнул царь, – что бы поддерживать огромнейшие сети здешних коммуникаций тут живут и работают тысячи смертных. Я называю их шахтёрами, так как они почти всегда работают в толще скалы.

   – Идея довольно любопытная, мой полу-бессмертный друг, – Анат покровительствующе похлопала царя по плечу, от чего тот едва не упал на асфальт.

   – Шаба, дорогая, – Нимрот откашлялся, – скажи этой милой женщине, чтоб она прекратила надо мной издеваться...

   – На правду, царь, обижаться грешно, – Анат назидательно подняла палец вверх, – ладно, давай, вызывай своих этих шахтёров...

   – Полюбил Апрель руно, терпко зелено вино...

   – В предвкушенье новой жизни обратился Май в быка...

   – И раздвинул облака двойственный Июнь, капризный...

   – Заглянувший в бездну рак, стал Июлю добрый знак...

   – И в пурпур одетый Август, предвещает рыком смерть...

   – Вечной жизни круговерть – Сентября очаг домашний...

   – В равновесии Октябрь возведёт любые башни...

   – Но в кольце противоречья, есть сомненья Ноября...

   – Только так Декабрь сможет, точно в цель послать стрелу...

   – И взлетит Январь упорный, к высоте вершины горной...

   – А сверкающий Февраль радостью наполнит даль,

   – Чтобы Март восславил песней братства нашего скрижаль...

   Прозвучал гонг, и снова мёртвая тишина.

   Круглый стол сверкал тёмной зеркальной поверхностью, напоминающей крышку концертного рояля. Это сходство усиливалось двенадцатью белых клавиш, расположенных по всему краю стола.

   – Что нарушено единым звуком молчания?

   – Кто сжигает за собой мосты и дороги?

   – Мы должны молчать, но молчать больше нельзя... Правда и сказать, особо нечего – идеальный удар мечом не имеет цели, так как в полёте ты должен сам успеть его перехватить и ответить своим Инь: всё это всего лишь процесс, и мы сами, такой же процесс внутри другого – осознав это, можно уже не углубляться в измерения, можно уже там просто быть... как боги и делают... Виртуальность сознания, это чисто человеческая фишка... да... но и она, в свою очередь, должна быть разыграна...

   Тринадцатый... ох, как он всё портит... а может и объединяет... но, сначала, конечно же портит – система перестаёт быть кратной... Да, Январь, формула простого числа – это же так просто, вот и смотри, экстремум нирваны квантов здесь превышает норму...

   – Уравнение Неведомого здесь не функцианирует...

   – Никто ещё не опровергал Постоянную Птаха...

   – Это печально... но и доказать эту теорию на сто процентов никому не удалось...

   – Система разрушится, без модуля самодостаточности – а тринадцатый, по слухам, мало на него тянет... И с чего вы взяли, что это именно Балу? Я сомневаюсь в этом – он похищен, а система бездействует... Система не может не реагировать на собственный сбой...

   – Просто всех тошнит: может и просто так, а может и от неизвестности...

   – Да... надо многое объяснить... с самого начала – уж больно сильно оно всё обросло побочными событиями... Нам нельзя быть единым целым, но мы должны держаться вместе, нам нельзя помогать или мешать естественным событиям, если только, конечно, невмешательство будит угрозой для сохранения знаний. Мы не служим людям, и не служим богам, но вынуждены заключать с ними союзы, иногда на заведомо проигрышных условиях. Мы лояльны друг другу, хотя и часто не можем добиться меж собою согласия и противостоим самостоятельным решением других наших партнёров... Нас, как бы, вроде и нет совсем, хотя кое-кто знает о нас. Наша единственная задача – служение Естественному Ходу Вещей и Событий... Но помогут ли эти наши знания, и это служение перед лицом надвигающейся катастрофы? Возможно, эта катастрофа станет последней, и наши знания, просто больше никому не будут нужны. Тогда мы уснём, и проснёмся лишь к тому моменту, когда будит хоть кто-то, кому мы можем передать всё, что знаем, всё что храним... Если, конечно, кто-то такой когда-либо появится в Вечности...

   ГЛАВА 9.

Нуванэми

   (на штурм сумасшедшего дома)

   – И здесь ничего не видно, – разочарованно произнесла Шаба, глядя на каменную стену. Глаза Шабы слегка светились в темноте зелёным.

   – Ни карты, ни путеводителя... – разочарованно вздохнул Нимрот, – а я думал, что Йамму...

   – Повесит тут указатели? – Ехидно договорила за него Анат, – а всё потому, старый пень, что я послушалась тебя, поверила, что ты знаешь, где эти твои Шахтёры живут... а ты...

   – Госпожа, – оправдываясь, произнёс владыка Бебила, – я был здесь последний раз лет пятьсот назад: тут всё поменялось... обычно в этом месте стояли силовые установки, которые питали агрегаты коммуникаций... ну, посты охраны, само собой... а потом, технические коридоры, и подземные посёлки смертных...

   – Я всё равно не вижу никаких скальных пустот, хоть как-то напоминающих коридоры, – Шаба продолжала осматривать стены вырубленного в скале тоннеля, по которому они шли уже пару часов, не встретив ни одной развилки, и, которым не пользовались, как минимум лет пятьдесят, семьдесят.

   – Но не может же этот тоннель вести в никуда? – задумчиво произнесла Анат: её глаза тоже светились в темноте ярко-синими точками.

   – Конечно! – воскликнул царь, – люди никогда просто так ничего не делают!

   Шаба хихикнула, продолжая осмотр стены.

   – И зачем я с вами только связалась, – Анат сплюнула на пыльный каменный пол, – будим гулять тут до Великого Нуля...

   – Я твой преданный слуга, госпожа, – напомнил Нимрот.

   – А когда-то ты служил Йамму...

   – Когда я узнал, что он сексуально озабоченный, да и к тому же любитель незрелых девочек, отвращение наполнило меня, – Нимрот склонил голову, – и я понял...

   – Да, ты понял, – продолжила Анат, – что если Балу спас жизнь такому полукровке, как ты, нужно платить тем же... Верно?

   – Балу велик! – царь часто закивал головой.

   – А Йамму отобрал у тебя твои храмы...

   – Это был довольно грубый поступок, – Нимрот развёл руками, – но что я мог сделать, скажите мне, милые дамы? С ним и с Мутом? Я?

   – Тебе повезло, что глупость Мута дошла до предела, и он решил убрать меня из игры...

   – Это была его ошибка...

   – А Шаба, верная и преданная подруга, которая всегда берегла гармонию жизни.

   – Вот-вот, – вмешалась Шаба, – давайте постараемся никого не убить...

   – Посмотрим, – Анат поморщилась.

   – Нет, девушки, – Нимрот поморщился, – убивать никого и не придется – нас никто не видел, и, во-вторых...

   – Боги всемогущие! – воскликнула Шаба.

   Две пары глаз немедленно устремились в направлении её взгляда...

   В темном провале коридора светились несколько желтоватых пятен, сильно напоминающих глаза живых существ... мрак пещеры, словно ожил, и темнота слегка шевелилась...

   – Что я говорил? – Прошептал еле слышно Нимрот, – а я говорил, что тут не безопасно... Храни нас Баал...

   – Он умер, – напомнила ему Анат, сквозь сжатые губы...

   – Ну, тогда я не знаю...

   – Так... – прошептала богиня, – вот сейчас писать не нужно, владыка: сейчас твой выход... по замыслу режиссера...

   – Это гибридоны? – чуть дрожащим голосом спросила Шаба, отступая медленно на шаг.

   – Ну, уж точно, не группа поддержки из пансионата благородных девиц, – Анат медленно сняла с плеча свой излучатель антиматерии. Накопители тихонько зажужжали.

   – Я, конечно, всё понимаю, – забормотал Нимрот, – но самое главное сейчас, просто не делать резких движений...

   В коридоре раздалось тихое утробное урчание, которое рокотом разнесло эхо подземелья.

   – Они неприятно пахнут, – Шаба несколько капризно выпятила нижнюю губу, и растеряно посмотрела в глаза подруги – глаза их теперь уже не светились, – давай оденем очки, чтоб они нас хуже видели?

   – Мудры слова твои, богиня, – Нимрот стащил свои очки со лба на глаза, повернул выключатель и стал мерцающим коконом.

   – Эй! – Анат почти шипела, – царь, хорош прикидываться шлангом! На тебе доспехи прародителя человечества! Ты, собственно...

   – Богиня! – перебил её Нимрот, и голос его дрожал, видно от спешки, – я не пользовался ими, примерно полторы тысячи лет, я не уверен, что...

   – Да засунь свою неуверенность в задний проход, царь... ты царь, или где? – богиня водила стволом из стороны в сторону.

   – Ну, причём тут это? – донеслось из кокона, с некоторым оттенком негодования, – на кого я оставлю народ Бебила, если со мной что-то произойдёт? Что-то нехорошее?

   – Уважаемый Владыка, – Шаба пыталась говорить тихо и быстро, – ведь вас нарекли Урином! Вы, подобно ему, побеждали всех животных...

   – Орион, звучит лучше, – поправил царь, – и, потом, милые дамы, от него так воняло...

   – Если эти животные лишат нас наших оболочек, – Шаба вжалась в стену, – наши Эолы будут блуждать долгие столетия, прежде чем воплотятся, а то, что от нас останется, будит вонять ещё хуже... правда, конечно, не долго...

   – Ох... девять в десятой степени джиннов Сринагара! – донеслось из кокона, – кажется сенсор активации запоролен... как же там было то?... Золотой Телёнок, пробел, шестьдесят шесть, кажется... нет... день рождения мамы... нет – я его не помню... что там? Авраам, нижнее подчёркивание, собака, точка, нет... гадство... опять не то...

   Из темноты коридора надвигалось шуршание, и, вскоре, в слабом фосфорицирующем свете от индикаторов доспехов и оружия девушек, возникли подрагивающие, словно в неуверенности, мохнатые суставчатые конечности, противно скребущие каменный грязный пол...

   – Моча и стрелы? Понятно – сука... что же там?...

   – Напомни мне, если дело выгорит, – Анат обратилась к Шабе, – я пришью этому клоуну пару квантовых процессоров в его тупую башку... может соображать начнёт быстрее?...

   Внезапно из темноты, со свистом рассекая воздух, выскочило кожаное гибкое лоснящееся щупальце с буграми присосок.

   Анат резко отклонилась в бок. Шаба вскрикнула. А из ствола излучателя вырвалась полоска дрожащего, будто студень, тёмного воздуха. Кусок суставчатой мохнатой ноги отлетел, и с противным хрустом ударился о стену коридора. Раздался скрежещущий клёкот, и брызнула мутно-зелёная жижа. Свет глаз в темноте полыхнул ярко-оранжевым... Раздалось многоголосое глухое уханье. Любого бы в этой ситуации пробрал животный ужас – почти невидимые и неведомые противники, были готовы умереть за свою территорию...

   Шаба, сжимая в руке бластер, выглядывала из-за плеча своей подруги.

   В это же время, из темноты брызнул фонтан ярко– салатовой кислоты, появилась голова на длинной шее, увенчанная раскрытым клювом с раздвоенным языком, раздалось противное шипение.

   Шаба едва смогла уклониться от обжигающей струи: несколько капель, попавшие на её наплечник, шипели и пузырились, быстро испаряя в воздух едкий смрад.

   Излучатель Анат извергал античастицы, в дециметровом диапазоне: отрывались конечности, брызгала жижа, но не видно было количества нападавших.

   Вдруг стены коридора осветились холодным фиолетовым светом тонкой иглы когерентного луча из бластера Шабы. На пару секунд стало светло, как днём. Сидящие в полу-присяде гибридоны шарахнулись назад, беспорядочно шурша лапами: их был целый выводок – около сорока особей. Но в глубине коридора на потолке и стенах виднелись трещины, из которых также вылезали силуэты мутантов, потревоженные шумом и криками боли своих сородичей.

   Из-под разрубленных конечностей передних (а коридор помещал их вшестером) выскочили тараканы – полметра в холке насекомые, с растопыренными жалами. Вот это уже напоминало спланированную атаку. Хоть и была богиня, почти всемогуща, но она, отбросив Шабу назад, отступила – её пси-возможности не действовали на выродков из генетических лабораторий Мута. Зрелище действительно способно было вселить панику, даже в сердца бессмертных. Опасность потерять физическое тело была для бессмертных равносильна тяжёлому нокауту, а использование многочисленных энергетических тел – хлопотно и энергоёмко. Потеряй они сейчас свои тела, и это на долго вывело бы их из активных действий – что в настоящий момент могло грозить поражением...

   Полным поражением, и весь глубинный смысл этой фразы, даже боги боялись себе представить сейчас... По тому-то и полезли они в эти гиблые места, чтоб захватить тело Баала... потому-то Мут и Йамму берегли это тело, словно зеницу ока...

   И вдруг, раздался резкий электрический треск, а вместе с ним громкий возглас из кокона:

   – Баал Всемогущий, двести тридцать восемь!

   В пещере, вдруг вспыхнул яркий свет, послышался тихий свист, и уродливые существа стали распадаться в пыль с той же скоростью, с которой сгорает бумага на ветру. Их плоть шипела и обугливалась, а клювы и пасти распахивались, разрываясь в немом вопле...

   – Мог бы пароль и поумнее придумать, – Анат прокашлялась и, с достоинством отряхнула фрагменты плоти гибридонов.

   Чёрные вяленые куски плоти и хитиновой оболочки валялись под ногами, и от них клубился гнилостный пар...

   – Всё кончено? – дрожащим голосом спросила Шаба.

   – Да, милая, всё позади, – Анат обняла её за плечи.

   – Я вспомнил! Вот что значит ежедневные упражнения! – Нимрот выключил очки и сиял, словно урановая пластинка в гамма диапазоне.

   – Я тебе мозги-то вправлю, – замахнулась на него Анат.

   – Богиня! – Нимрот прикрыл голову руками, – я, чисто затупил! На пять мгновений! Не более! А вы, таки помните, как вы были маленькими?

   – Мама подарила мне вулкан, – дрожащим голосом ответила Шаба, убирая бластер в набедренную кобуру.

   – Царь, – Анат чуть наклонила голову в бок, – ты, это, так не делай больше...

   Она повесила излучатель на плечо, и шагнула вперёд.

   Если бы боги были чувствительны к неприятным запахам, то они бы сказали, что воняет ржавчиной. Но боги, как известно, избирательнее людей в своих ощущениях, хотя...

   – Воняет ржавчиной, – поморщилась Шаба.

   – Так мы и почти пришли! – воскликнул Владыка Бебила.

   Где-то отчётливо слышались звуки капающей воды.

   Коридор оканчивался более просторной, горизонтальной шахтой, вдоль которой был натянут канат и шли тускло поблёскивающие рельсы. Канат слегка болтался в воздухе, как гигантская струна, а из шахты доносился гул, и мерцали в перспективе тусклые и редкие фонари...

   – Номер смены?! – затребовал хриплый голос.

   Металлический стук начал утихать, и капель сочащейся воды вышла на первый план.

   – Пять тысяч тридцать девятая! – крикнул Нимрот.

   С противным скрипом и скрежетом, ехавшая по рельсам дрезина остановилась. Её акустическая машина, печально выдвинула свой резонаторный поршень, а на рельсах вспыхнули искры.

   – Чо ты произнёс, фитюх несмазаный? – голос имел не одобрительные интонации, – назови бригаду!

   – Моя бригада, самая правильная в пещерах, – Нимрот, вытянул вперёд ладонь и улыбнулся, – а я, твой корешь... Помнишь Нима?

   – Что же, дурак, несёшь всякую хрень! – голос рассмеялся, немного не естественно, – вам куда?

   – Да на генераторную наряд, – со вздохом ответил царь Бебила.

   – Ну, садись, подвезём! – прокопчённое лицо скрывалось за шлемом и очками "кошачий глаз", – а что за девчонки с тобой?

   – А нет ни каких девчонок, Марк, ты уже видишь, то, о чём мечтаешь...

   – Да я тебя подкалываю, старый пень – садись уже, Ним! Ты помнишь, что десять МРОТов мне должен, за матч с "Охреневшими"?

   – Ну, как не помнить? – царь Бебила ухмыльнулся левой стороной рта, – с получки отдам...

   – Ладно, чертила, садись к нам, – человек в каске, что-то смотрел в путевом журнале, сидя в кабине дрезины, – провезу, провезу, как по курорту – никаких чудиков не будит... Как твоя племянница?

   Гулко стучали колёса, тускло горел бледный свет тусклых зарешеченных фонарей в квадратных каменных нишах, а сидящие в дрезине тихонько переговаривались, не слушая друг друга. Сидящие позади людей бессмертные, словно были окутаны мраком, и их почти не замечали и не слышали. Хоть бессмертные и умели немного съёживаться, слегка уменьшая свои размеры, но при своих двух с половиной метрах, даже уплотнив собственную ткань, они едва поместились на узких скамьях дрезины, предназначенных для людей. Стены шахты состояли из огромных каменных блоков, пригнанных друг к другу так, что меж ними не пройдёт и человеческий волос. Говорили, что так умеют строить жрецы древних культов, которых боги обучали лично, ещё в незапамятные времена. По стенам змеились чёрные кабели коммуникаций, будто щупальца гибридонов в давешнем коридоре. Шаба поморщилась.

   – Значит это и есть те самые Шахтёры, которых мы искали?

   – А ты знаешь их, владыка?

   – Да боже мой, чтоб я их знал – я же Нимрот, царь...

   – О'кей

,

Урион... Хотя, это была идея первой безграмотной команды, почти, как твоя – почему двести тридцать восемь?...

   – Орион! Сколько можно повторять...

   – Я ещё понимаю "Баал"...

   – Шаба, хватит его подкалывать...

   – Ну, тебе же можно... А у тебя правда есть племянница?

   – Дамы, хватит... вы помните, зачем мы здесь?

   – Ты уж, хрен старый помолчи...

   – Между прочим именем "Нимрот" назывались в 21-м веке ракеты "воздух-земля"...

   – А про подземелья, там ничего не было?...

   – Сперва разводят сунуть голову в петлю, потом говорят, заткнись, не правильно сунул – женщины, одно слово...

   – Сунул?

   – Владыка, сейчас огребёшь...

   – Я хотел сказать, истинные порождения Шакти...

   – Вот это более корректно...

   – Как может быть более корректно и менее корректно?

   – Поверь мне, Шаба, может...

   – Погадаю-ка я кроссворды... а то с вами с ума сойти не долго...

   – Взииииииииииииииииии!

   Скрип тормозов, лязг металла... Дрезина медленно остановилась.

   Просторная шахта расходится на несколько направлений, а по центру высилась круглая каменная площадка, с высеченными на ней буквами ПР – 29.

   На площадке стоял, покуривая самокрутку, кентавр в стальной каске, и бронежилете. Да, да – самый, что ни на есть, настоящий кентавр, на половину человек, на половину конь! На его лошадиной спине была наброшена попона, так же снабжённая бронепластинами. Он тоже относился к разряду гибридонов, и тоже был искусственным созданием, хотя, в отличии от тех, из коридора, имел более высокий интеллект, и вспыльчивый характер. Он вальяжно облокотился об внушительных размеров, станковый пулемёт, стоящий за высоким стальным бруствером.

   Каменную площадку обвивали железнодорожные стрелки, меж которыми тускло горели семафоры. Над развилкой путей нависли полосатые шлагбаумы, из-под краски которых выбивалась рыжая ржавчина. Рядом с пулемётом, с другой, от кентавра стороны, стоял яркий прожектор.

   – А что такое ПР – 29? – почему-то именно это вопрос заинтересовал Шабу, а вовсе не присутствие тут кентавра-пулемётчика.

   – Пункт распределения, двадцать девять! – словно отвечая на её вопрос, хрипло прокричал кентавр, – предъявляем путевые листы!

   Он перегнулся через бруствер, протягивая руку к сидящим шахтёрам.

   Марк, управлявший дрезиной, и принявший на борт группу бессмертных, отцепил с пояса кожаный планшет, и подсвечивая нашлемным фонарём, беззвучно шевеля губами, стал рыться в бумагах. Затем он вынул какой-то лист тонкого пластика, и протянул кентавру. Кентавр снял с пояса маленький фонарик, зажёгшийся ярким фиолетовым светом.

   – Так... – бормотал кентавр, разглядывая лист – ага...

   – Слушай, Циллар, ты нас сегодня второй раз уже проверяешь, – не выдержал Марк.

   – Надо будит, сто раз проверю, – процедил тот, не отрываясь от своего занятия, – а кто это с вами?

   – Да дружбан мой, из нашей бригады: Ним Бебил. У него наряд в генераторную...

   – Рога Чернобога, – вздохнул Нимрот, – придётся вмешиваться.

   Он слегка привстал со скамьи, и простёр свою руку, на которой вдруг замерцал странный перстень, с желтоватым камнем. Свет исходил из камня, и мерцание было очень частым.

   – Мы с этими людьми, – медленно произнёс царь, и голос его непривычно звенел в тишине залы – едем в генераторную, на нулевой контрольный уровень, там утечка радиации, и дело не требует отсрочки! А если мы будим мешкать, или запрашивать начальство, нам всем грозят неприятности! В ваших интересах, пропустить нас, и, как можно скорее.

   – А женщины тоже с вами? – спросил кентавр, сдвинув каску на бок, и почёсывая затылок.

   Всё же обдурить кентавра гораздо сложнее, чем обдурить человека.

   – Да, – спокойно ответил владыка Бебила, – это специалисты из лаборатории ядерного синтеза, физики.

   – Физички, – закивала головой Шаба, и Нимрот покосился на неё с видимым неодобрением.

   Кентавр так и застыл со шлемом, съехавшим набок – под этим шлемом явно происходила интенсивная работа мозга, что-то его очень смущало, как-то не укладывалось в голове, но вот что – он никак не мог понять... казалось, что вот она, эта мысль, прямо перед глазами, но стоило на ней сосредоточиться, мысль тут же ускользала... а была ли вообще эта мысль? Циллар не знал. Просто беспокойство мимолётное... А если что-то не укладывалось вместе с уставом караульно-постовой службы, по тому же самому уставу, подобное стоило без сожалений отметать в сторону, что Циллар, после непродолжительной внутренней борьбы, и сделал. Да и говорил этот рабочий, очень убедительно... Зачем же тогда сомневаться, если путевой лист в порядке?

   На мгновение, ему пришла в голову шальная идея, словно сквозняк в караульном помещении, что в путевом-то листе не написано ничего про генераторную на контрольном уровне, но так как они туда едут, значит, написано, а он, не заметил. Но, ведь им нужно ехать... работа стоит...

   Циллар медленно, словно нехотя, вернул лист Марку, после чего, с некоторым облегчением вздохнул и поправил шлем.

   – Сейчас переключу вам... он дёрнул какой-то рычаг за бруствером, раздался лязг стрелок, и один из семафоров, зажёгся зелёным.

   – Только без фокусов там, физички, – ухмыльнулся Циллар, – а то будите мужиков от работы отвлекать...

   – Ах ты, конь... – начала было Анат, но владыка Бебила крепко зажал ей рот, не смотря на серьёзное сопротивление с её стороны.

   – Странный он сегодня, – сказал Марк хохотнув, когда дрезина набрала скорость, и её акустическая установка мерно выбрасывала резонаторный поршень с тихим посвистыванием, – бабы ему какие-то мерещатся! Конь озабоченный! Скажи?

   – Я это и хотела сказать, – мрачно процедила Анат, но её никто из людей не услышал.

   – И вообще, – кивнула Шаба с умным видом, – слово "баба" унизительное название для человеческой женщины, ограниченной низко социальными и репродуктивными свойствами.

   Анат внимательно посмотрела на подругу, но та принялась изучать стены тоннеля.

   Нимрот молчал, дуя губами на укушенную руку.

   – Да если целыми днями вот так вот торговать своим хлебалом на переезде – ещё и не то начнётся, – хохотнул напарник, обращаясь к Марку, – синдром скалистого ужаса, слыхал про такое?

   И оба громко засмеялись...

(а в это время, ещё тогда...

Интерлюдия от редакции

)

   Почти на границе двух районов Москвы: Тверского, и Марьиной Рощи, находится довольно-таки необычное место.

   В принципе, коренные жители, и, даже многие из гостей столицы, не видят в этом месте ничего удивительного – такие же улицы, такие же пробки, те же дома (облупившийся кирпич, зеркальные стёкла в алюминиевой оправе), рекламные вывески...