Текст книги "Четвёртый Рим (СИ)"

Автор книги: Василий Клеймёнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

– Наверное потому что я никогда, как это принято называть? Не «изливала душу». Не подумай лишнего. Я не исповедуюсь, для этого есть священники. Я ни капли не раскаиваюсь в содеянном. Единственное, о чём я сожалею, так это о том, что была вынуждена лицемерить. Демонстрировать свою покорность Хозяину, а Старой Знати – лояльность идее элитарности. Повторюсь, для меня все эти аристократы – такие же куски мяса.

Помещение вновь тряхнуло, на сей раз сильнее. Долгорукая выругалась матом, как обычная простолюдинка.

– Вот же настырные, – сказала она, снова включив экран и проверяя состояние замка – Прорвались через три уровня обороны, ну ничего. На пятом столкнуться сразу с тремя троготами, которых я заковала броню. Посмотрим, как быстро они справятся.

Сергей теперь находился в смеси удивления и облегчения. Старуха не собиралась его убивать или хоронить вместе с собой.

– А сколько всего уровней? – поинтересовался Сергей.

– Десять.

– Много.

– Это ещё мало – ответила старуха – Вот в Иркутске – моей столице, там около трёхсот уровней. Да и армия моя по сильнее. Ну так туда и Хозяин больше альфариев отправил.

Наконец-то, Сергей вспомнил вопрос, который должен был задать сразу, как увидел её:

– Почему ты здесь, а не там?

– Там слишком много моей родни. Не хочу рисковать остатком жизни. Да и спряталась там, где, по идее, никто не должен искать. Но судя по тому, что в Староярск прибыли гвардейцы Альфы, то наш Великий Благодетель всё прознал. От него ничего не укроется.

– Я так полагаю, на судьбу своих родных тебе тоже плевать.

Сергей услышал логичный ответ, который, тем не менее, удивил его по содержанию:

– Безусловно. Только возглавив семью, я сделала всё, чтобы получить власть над воспитанием своих племянников. А затем над их потомством и так далее. От этого я тоже научилась получать удовольствие. Так интересно экспериментировать с воспитанием своего рода. Бесконечная селекция и прочее, – Долгорукая маниакально улыбнулась, а затем её лицо также резко потускнело – Но эксперименты не оправдались. Видимо, потому что у них изначально не было внятной цели. Просто очередная игра и в результате, все остальные Долгорукие являются кланом декаденствующих садистов не под стать мне. Династия вырожденцев. Они ещё и боятся меня, называя «слишком жестокой». Как будто, можно быть «недостаточно» жестоким.

И снова дрожь земли.

– Всё не уймутся, – рявкнула Долгорукая – Впрочем, время ещё есть. Вообще, никогда не понимала этой градации по степени жестокости. И я сейчас уже не только о своих говорю. Вся эта Элита – сборище вероломных тварей.

– Хоть в чём-то мы согласны.

– Погоди ещё. Все они убивают людей, оправдываясь «профилактикой от красной угрозы». Мол, быдло надо держать в кулаке, иначе оно распустится.

– Странная философия, – воскликнул Сергей – А не лучше ли пойти на уступки и успокоить народ.

– Это противоречит НУЧу, – ответила Долгорукая и на вопросительный взгляд Сергея, пояснила – Это аббревиатура: «Никаких Уступок Черни». Негласное правило, которое продавили Ледниковы после поражения красных в Гражданской войне.

– Ого.

– Суть его в том, – продолжала она – Что если дать холопам немногое, то они захотят большего. Если дать им большее, то они захотят всё. Далее пойдут требования равенства, после которого чернь уже не отличить от элиты. И всё равно простонародье будет недовольно. Потомки низов обвинят нас в ещё каком-нибудь угнетении и используют подаренное им образование, навыки и средства, чтобы окончательно уничтожить Элиту.

– Если всё консервировать, то не будет прогресса – заявил Сергей, вспоминая лекцию отца Алексия. Долгорукая лишь усмехнулась.

– Так было раньше, – сказала она – До Слёз Ангелов. Земля была тесной, страны толкались друг с другом границами. Бесконечная гонка за доминирование вынуждала царей реформировать страну и, в долгосрочной перспективе, тем самым, ломать свои же троны. Но сейчас другое время. Время, когда немногочисленные, возрождённые империи, изолированы друг от друга и нет смысла в том, чтобы гадить соседу подогревая недовольство изнутри. В таком форсированном развитии больше нету нужды… но оно будет. Человечество раскрыло лишь не более десяти процентов от павших с неба технологий пришельцев. Этого хватит ещё на несколько тысяч лет. Но меня это, как ты уже понял, не волнует. Свой статус мне интересен только для одного.

– Возможности получать наслаждение. – закончил за неё Сергей – Я понял.

– Какого тебе знать теперь, что весь ужас и угнетение, что испытывал ты и подобные тебе, живя почти на дне общества, исключительно из-за того, что так хотят аристократы?

– Паршиво. Раньше я думал, что им на нас тупо плевать, а оказывается, что угнетение и есть самоцель, – ответил Сергей и тяжело вздохнув, добавил уже про себя: «Лучше бы я остался среди арабов.»

– Это только начало, малыш. Элиты понимают даже вероятность «революции сверху». Поэтому, со временем, они намереваются низвести людей «Г» и большинство «В»-ранга, на уровень полуразумных приматов. Что бы, в будущем, даже у самого рефлексирующего интеллигента не возникло симпатии к быдлу.

И вот тут Сергей пришёл в настоящий ужас. Рассказы Долгорукой о её собственной кровавой жизни, вызывали у него только чувство отвращения. Но опасность полной деградации населения, предвещало нечто более страшное. Серийный убийца, даже при таких полномочиях, не сможет принести человечеству сколько бед, сколько фанатики-эгоманьяки, которые под свои преступления подводят целую философию.

– Ты ведь это мне рассказываешь не просто так, верно?

– Не все в Старой Знати согласны с такой повесткой. И никто из младших Домов об этом не знает. Пущенная инъекция яда правды в нужное время и нужном месте, способна отравить НУЧ.

Услышанное удивило Сергея. Получается, старуха не собиралась его, ни то что убивать, даже хоронить в замке вместе с собой. Но зачем ей его отпускать?

– Так, – отвлеклась Долгорукая, изучая сводки – Похоже, что альфарии прошли седьмой уровень.

– Что, по-твоему я могу сделать с этой правдой? – спросил Сергей – Если я, что-то из этого выскажу в Сети, то ко мне явятся службисты.

– Необязательно трезвонить всем подряд. Достаточно сказать одному человеку, и он поймёт, как это использовать.

– Кому?

Долгорукая выразительно посмотрела на него, намекая на то, что Сергей знает этого человека.

– Ситри?

– В правильном направлении мыслишь. После Гражданской войны, власти сделали всё, чтобы не оставить от коммунистической идеи даже камня на камне. Вернее, почти не оставить. Разрозненные левые группировки очень удобны элитам, как наёмники, которым можно доверить самую грязную работу, а потом отмазаться. Впрочем, уж как я их берегла и лелеяла, укрывала в своих владениях от преследований Ледниковых, Орловых и остальных…

– И тем не менее, они всё равно стояли в тени недавнего восстания.

– В тени стояли не они, а СБИ. Но красные действительно там массово участвовали. Не удивлюсь, если именно Волков их и переманил на свою сторону, – Долгорукая откашлялась – Поэтому, я и проверяю все «подарки» от Ситри. С коммунистами по-другому нельзя. Они пока слабые – покорные, а как только почувствуют силу, то растерзают, как стая голодных псов. Но даже на первой стадии, нужно быть внимательной. Ибо для них я и все наверху, кто их кормит – враги народа, угнетатели и эксплуататоры. Нелюди – в отношении которых не должно быть даже соблюдения договорённостей.

– После услышанного тобой, не могу с ними не согласится.

– Я тоже, малыш. – произнесла Долгорукая – Я была бы рада дожить до того дня, когда коммунистический демон возродится и утопит весь Ирий в крови. Вот это было бы зрелище!

Сергея поражало безумие этой женщины. Она желала смерти существующей пирамиде, будучи сама, далеко не в самом её низу. Драгунов внимательно смотрел в лицо старухе через стекло, пытаясь найти в её глазах, хотя бы намёк на логику этого желания. Долгорукую «оторвали» от этого телохранителя, с которым ей нравилось. Так может это был всё-таки не плен? Может быть, она сама сдала свою семью, чтобы остаться с любимым? Сергею всё ещё с трудом верилось в то, что существует именно настолько мазохистская форма безумия. Когда сидеть на цепи у насильника приятнее чем иметь ВСЁ.

– Я честна, – воскликнула Долгорукая, как будто знала о его мыслях – Честна сама с собой. Я не лицемерка, которая врёт сама себе. Все прочие аристократы, пытаясь оправдать свою жестокость, придумывают различные идеи. Идеи, которыми обосновывают бесчинства, в первую очередь, перед собой. Они не хотят быть «разбойниками» и «маньяками», они видите ли, выше этого. Они преследуют более высокие цели, вроде «сохранения власти и привилегий». Ха! Я над этим не задумываюсь. Я убиваю, потому что это весело. Мучаю, пытаю, потому что получаю от этого наслаждение. И не скрываю этого. Я не пытаюсь ограничить себя, например, тем, что «не трогаю детей». А потом лицемерно бахвалится, что я «тварь, но с кодексом чести».

Снова грохот, на этот раз, казалось, что слишком близко. За стеной.

– Да вы надоели! – вскричала Долгорукая – Дайте хоть душу излить!

– У тебя нету души. – сказал Сергей.

– Есть. Она у всех есть. Даже у самых плохих людей. Гнилая, разорванная, ледяная, искажённая или испорченная любым другим способом. Впрочем, уже нету времени на демагогию.

Валерия Долгорукая набрала костлявыми пальцами новую команду на панели и слева от Сергея открылся проход.

– Иди по коридору и покинешь мой замок вдалеке от эпицентра опасности. Считай это моим подарком тебе за то что выслушал всё, что наболело.

– Не жди от меня благодарностей.

– Они и не нужны. Я сама благодарна тебе, за то что умру с надеждой того, что в последние минуты жизни подгадила своим «друзьям» из Элит.

Сергей кивнул и, не говоря ни слова, направился в проход. Он шёл не быстро, а обычным шагом, словно там за стеной не прорываются альфарии. Конечно, эта могло оказаться очередной ловушкой, и Долгорукая умрёт с надеждой на то, что её последняя шутка будет убийственной. А, впрочем, плевать.

Проход исчез, как только Драгунов ступил за него, и Валерия Долгорукая в последние минуты осталась одна. А он действительно похож на него. Даже имя такое же. А ведь это действительно не было похищением, хоть и так выглядело со стороны. С её Серёжей у молодой девушки промелькнула искра в тот самый момент, как она стала девушкой. В тайне, они много беседовали на многие, даже самые личные темы. Он проносил ей тайком запретные эротические фильмы, где актёры предавались самым извращённым удовольствиям и наивный, но блудливый разум Валерии со временем стал мечтать о таком же. Но её всё меньше устраивала платоническая грань отношений. Она ведь знала, что он планировал для неё и для её семьи за ранее, но позволила ему сыграть роль троянского коня. Он это тоже знал, но они так об этом и не поговорили с тех пор. Всё было на немом согласии, а далее нескончаемая ролевая игра, где Валерия с удовольствием отыгрывала роль пленницы на цепи.

Теперь Долгорукая представила, что произойдёт, если информация о НУЧ попадёт в нужные уши. В уши того, кто не просто услышит, а правильно реализует эти слова. Всё перевернётся. Проблема лишь в том, что это будет шанс случится краху. А шанс, к сожалению, не гарантированный исход.

Глава 21: Последний бой

– Это беспредел! – вопил Лев Шувалов – председатель Законодательного Собрания – Долгорукие позорят честь Старой Знати!

– Можно подумать, что вы не знали, что там творится у них в застенках, – лаконично пропела графиня Мария Лурье, намекая на родственные узы двух семей. Шуваловы, когда-то отпочковались от Долгоруких, ещё до Гражданской войны. Но, поговаривали, что они поддерживали наиболее близкие контакты.

– Вы о каком беспределе говорите, уважаемый господин Шувалов? – задал вопрос ещё один немаловажный член данного органа власти – Нестор Димитров. Его Дом хоть и являлся Младшей Элитой, но был сильно приближен одновременно к Орловым и Голицыным из-за того, что очень удобно устроился в банковской сфере – Сеть пестрит сводками новостей о её кровавых увлечениях, а режиссёры уже снимают документалки. Но давайте будем честны: никто, что ли об этом не знал? В лапы Долгоруких не попал ни один представитель знатного рода, не находящийся на территориях подконтрольных лично ей. Что касается черни… ну так, а смердов вообще кто-нибудь считает?

По залу прошёлся гул голосов, похожий на бурление в кипящем котле. Кто-то неодобрительно, другие понимающе, но все выражали своё «важное мнение», которое на самом деле никому не было интересно.

Законодательному Собранию было много лет, очень много. Оно было старше Хозяина. Создано во времена, когда власть имущие ещё не так сильно заигрывали с неофеодализмом, граничащим с кастовостью. Однако, даже тогда, как и всегда, правящие элиты опасались за своё положение. Но не из-за народа, ибо в Ирие, до появления Красного Пророка, вообще никто не боялся разъярённой толпы, а тех, кто стоит на ступени между ними и этой толпой. Для этого и было создано Законодательное Собрание – чтобы создать у младших элит видимость, что они, что-то решают. Точнее, им даже позволяли, что-то решать, если это не мешало сидящим на самом верху. Сейчас же, смысл данного государственного органа был чисто церемониальный. Аристократы знали, что всё решает Хозяин и его «тройка» – Главнокомандующий, директор СБИ и Верховный Судья. А также Старая Знать. А Законодательное Собрание уже ничего не решает и только сам Великий Благодетель знает, почему его ещё не распустили… но аристократы каждый раз приходили в залы Новосибирска и с большим энтузиазмом участвовали в дебатах на всевозможных обсуждениях. Они знали, что это всё театр, но с удовольствием принимали участие в этом спектакле в качестве актёров. Может спускали пар.

– Что значит считает?! – вспылил брат Льва – Аркадий. Он был заместителем – То, что челядь надо держать в кулаке не значит, что можно поступать вот так!

– Оставьте лицемерный квазигуманизм, – снова сказала Мария, демонстративно прикрыв лицо веером – Если бы она не участвовала в заговоре против Великого Благодетеля, то на её художества до сих бы никто не обращал внимания. Так, лишь благодарили бы Бога, что не стали её вассалами.

– Хозяин заявил, что на гвардию Альфа напали войска Долгорукой, – сказал Нестор Димитров – Неужели вы и правда верите, что она бы рискнула атаковать их?

На него посмотрели, как на обречённого.

– Господин Димитров, – тон Аркадия Шувалова был угрожающим, а голос тихим, но громким из-за микрофона – Вы пытаетесь нас убедить, что Хозяин способен на ложь?

– Что бы там ни было между альфариями и гвардией графини, есть ещё одно преступление, которым она заслужила приговор. Она нарядила вольника в «Кочевник».

Слова принадлежали Михаилу Набокову. Их с Димитровом Дома были очень дружны, и он решил немного выгородить своего партнёра.

– Вы все уцепились за Долгорукую, но почему вы не можете признать очевидного? – вопрошала Мария Лурье. Её голос сквозил наигранным цинизмом – Выпустить побегать казака в трико, конечно же, преступление, за которое Долгорукая ответила бы так или иначе, но Великий Благодетель, не настолько расточительный, чтобы, вот так просто, выносить приговор ВСЕМУ клану.

– Что вы хотите этим сказать, госпожа Лурье? – спросил Лев Шувалов.

– Я хочу сказать то, за всем этим стоит нечто большее. Как минимум – заговор против Хозяина. А максимум… впрочем, сам заговор против Него уже переходит все черты.

Сама мысль о том, что против Хозяина может быть заговор была нонсенсом. Это казалось нереальным, чем-то противоестественным. Это и увидела женщина в лицах членов собрания.

– А что вы удивляетесь? Если Красный Пророк смог, который без роду и племени, то что мешает тем, у кого род и племя есть? Долгорукая была лишь частью этого заговора, а за ней…

– Вы забываетесь, госпожа Лурье, – воскликнул Аркадий Шувалов – Как вы можете намекать на то, что Старая Знать – достойнейшие из достойных, могут покушаться на государственное устройство Ирия? Подобные мысли кощунственны.

– Для вас, безусловно – ответила она и гордо вздёрнула подбородок – Но я вассал Его Превосходительства Леонида Савельева. Он не затыкает нам рты и поощряет критическое мышление. Настолько, насколько это не вредит его и нашей репутации перед Великим Благодетелем, разумеется.

Зал заполнился новым бурлением голосов.

– Про «нас» вы имеете в виду всех вассалов господина Савельева? – спросил Димитров.

– Да, именно. – ответил вместо неё другой аристократ с территорий Савельева – Гавриил Соколов – Савельев верен Хозяину. Один из немногих в Старой Знати. И мы тоже верны. А вот, что насчёт ваших сюзеренов?

Многозначительный вопрос заставил зал притихнуть. Вассалы Домов Ледниковых, Орловых и Голицыных, как воды в рты набрали. Лурье и прочие вассалы Савельева, справлялась со своей задачей лучше, чем на них рассчитывал Его Превосходительство. Вбить клин между Младшей Элитой и Старой Знатью. Раньше вертикаль власти была прямой, поэтому дуализма не возникало. Но теперь, надо было выбирать – Хозяин или банда Ледникова. Конечно, глупо ожидать в следующие недели прямых восстаний кланов против Старой Знати, но семена сомнения уже посеяны.

– Я ожидал предательства от Савельева, но не от тебя, Вячеслав, – произнёс Иларион Ледников, игнорируя этикет, переходя сразу на «ты».

– Предательства? Ты и есть самый настоящий предатель. Именно ты заварил всё это, – парировал Вячеслав Ченков – Думал, что Хозяин не знает о чём ты помышляешь, о твоих идеях? Я был включён в его операции против тебя, задолго до того, как ты в принципе задумал прямую измену.

– Измена… – лицо голограммы Ледникова исказилось – По-твоему можно изменить тирану?

– Не тебе говорить о тирании.

– Как раз-таки мне. Может я и не гуманист, но, по крайней мере, не узурпатор. «Великий Благодетель», ха! Красивый портрет, который мои, твои и прочие предки повесили перед бурлящей массой, именуемой «народом», чтобы он успокоился и сплотился. Но портрет ожил и подмял под себя всех нас. Жалкий прокуроришка из плебеев, которому просто повезло.

Вячеслав не мог сдержать улыбки. Вид беснующегося старика его забавлял.

– Как же тебя корёжит от этого.

– А тебя нет? Ты – сын одного из знатнейших родов, глава могущественной семьи и древней фамилии, вынужден поклонятся трупу на троне, зачатому семенем простолюдина!

– Мы такие же, как и он, – ответил Ченков – А единственное наше отличие от прочей черни только в том, что нашим предкам повезло переждать Слёзы Ангелов и последующий хаос в комфортабельных подземных бункерах, а затем прибрать к рукам всё самое ценное, что подарила новая эпоха. Ты читал историю России, поэтому должен знать такие термины, как «олигарх», «нувориш» и с каким криминальным контингентом ассоциировались это у современников.

– Левацкая ложь. – упёрто отрицал Ледников – Мы полноправные Хозяева Ирия! В построенном нашими праотцами обществе было всё сбалансированно – Элиты правили, а слуги подчинялись и всех всё устраивало. Пока остальной сброд погряз в варварстве наши праотцы созидали. А затем, дикари пришли, как стрекоза в басне Крылова просить убежища. Тысячи, десятки тысяч, а затем миллионы оборванцев. А наши благородные предки приняли их. Кто-то был слишком наивен, полагая, что нужно помогать «сирым и убогим». Других жадных вела перспектива разжиться рабочей силой, пашущей исключительно за еду и благодарность. А потом они расплодились и начали требовать прав.

– Они русские люди, такие же, как мы. – уверенно произнёс Вячеслав, на что получил эмоциональный ответ.

– Нет! Мы не русские. Мы не имеем ничего общего с этим быдлом без рода и памяти, с этими дикарями. Мы – Ирийцы. Те, кто построил эту страну для себя и своих потомков!

Вячеслав Ченков теперь видел, что с возрастом не всегда приходят опыт и мудрость. Иногда, вместо них в дверь стучится маразм.

– А вы пытаетесь её сдать челяди!

– Что за чушь ты несёшь? – не выдержал Ченков – Никто не говорит о «пролетарской революции» и прочей охлократии. Речь идёт о прогрессе и развитии. Хозяин предлагает путь, который позволит нам перестать копошится в грязи, а устремится в будущее и дать шанс способным и устремлённым, невзирая на происхождение. А подобные тебе лишь хотят вернуть нас в дремучее Средневековье.

– Этот труп с прогнившими мозгами не понимает, что открывает ящик Пандоры! – воскликнул Ледников и Ченков поразился эпитетами, которые старик кидал в адрес Хозяина. Они разговаривают не по закрытому каналу и их могут прослушивать. Ледников знает это и не боится. Получается, что маски сброшены и терять нечего – Если дать хотя бы один шанс низам, то через какое-то время, они нас полностью заменят. Мало ведь просто жить в говне, надо ещё и осознавать это, чтобы кормить недовольство.

– Можно подумать, сейчас они не осознают.

– Если следовать НУЧ, то в скором времени, они будут рады от самой мысли, что им разрешили услужить повелителю.

Вячеслав хотел было выдать ответные аргументы, что толку от таких «полезных идиотов» не будет, но ему больше не хотелось не просто спорить – даже слушать этого параноика.

– Я лишь хочу спасти нас! – настаивал Ледников – В том числе и тебя. Я дружил с твоим отцом, и ты мне был, как сын.

Да, их родители действительно дружили. Вот только, вспоминая слова отца, Вячеслав запомнил, что его папа Ледникова втихую недолюбливал.

– Спасти? Ты всего лишь хочешь возродить Российскую империю в её худшем варианте, а себя наречь царём.

Иларион Ледников гордо вздёрнул нос.

– А разве это плохо? Я мог бы покончить не только с вольнодумством, но и с нынешней феодальной раздробленностью. Благодаря мне Ирий вступил бы в век нового просвещённого абсолютизма! И эту империю, я мог бы передать нашим общим потомкам.

Вячеславу было жалко внучек Ледникова, но не потому что он, когда-то разбил им сердце тем, что женился на Свете. Такие хорошие и порядочные девушки находятся во власти этого самодура, который своими амбициями подставил их под карающий меч Хозяина.

– Я всё простил тебе, Вячеслав, – разочарованно сказал Иларион Ледников – Даже то, что ты предпочёл дочь уголовника невестам из моей Семьи. Но ты встал на сторону узурпатора, который нас всех похоронит, если я вас не остановлю.

– Ты, остановишь? – Вячеслав хохотнул в голос – Старик, совсем ополоумел? Твой «грандиозный план» провалился. СБИ уже начало чистки и проверки. Когда появится повод, а он появится, Хозяин отправит Альфу уже к тебе домой.

Но, к лёгкому удивлению Ченкова, теперь посмеялся уже Ледников. И его смех не был безумным признаком потери рассудка, а осознанным, за которым скрывались козыри.

– У мумии на железном стуле уже была куча поводов. Если бы он мог, то уничтожил бы меня давно, несмотря на всё моё влияние. Но мой Род не так прост. Я изначально понимал, что всё гладко не бывает и нужно будет вносить коррективы. Жертва Долгоруких при любом раскладе была неизбежна, а вербовка Волковым Савельева ожидаема. Твоё же решение, Вячеслав, было не просто личным ударом для меня, но и, безусловно страшной неожиданностью, которое обернётся большими потерями. Но меня ещё рано хоронить. Во времена гражданской войны я оказывался и в более опасном положении.

– Опаснее чем немилость у Великого Благодетеля? – иронично спросил Вячеслав, на что ответом было пренебрежительное фырканье.

– По сравнению с Красным Пророком, ваш Хозяин – моль.

На этом разговор закончился. Голографическая проекция отключилась, а Вячеслав устало протёр глаза. Старик тот ещё энергетический вампир.

– Ваше Превосходительство, мы скоро будем в Староярске, – раболепно отрапортовал слуга.

– Хорошо.

Вячеслав решил отправится на спасение своей семьи лично. Внушительных размеров транспортник на антигравитационной тяге, летел в сопровождении роя боевых стреколётов в сторону Староярска.

Из владений Долгорукой, Сергей оказался в городской канализации. Выбравшись наверх через первый люк, он пришёл в уныние, увидев последствия хаоса.

Улицы Староярска были усеяны трупами солдат и мятежников. Чиновники из местной городской администрации, вздохнув свободнее после исчезновения давления аристократии, пытались навести, хотя бы подобие порядка. Организовывались лазареты для раненых и перевозка-захоронение погибших. Повсюду сновали левые боевики и нисколько не боялись находящихся рядом бойцов Альфы, словно и не были запрещены властями Ирия. Большинство коммунистов имели на куртках характерную нашивку – рогатый, демонический череп на фоне красной звезды. Точно такую же Сергей видел на плече Ситри, когда столкнулся с ним.

На улице было необычайно холодно. Сергей хоть и был выносливым, но всё-таки больше привык к жаркому аравийскому климату, чем к северным русским морозам. Впрочем, он довольно быстро привлёк внимание местных медиков-волонтёров, что оказывали помощь раненым. Полуголому мужчине выдали тёплую одежду и обувь. Предлагали оказать другую помощь, но Сергей вежливо отказался. Первым делом, он решил вернуться к отцу Алексию и рассказать о случившимся. Старик наверняка изволновался, как бы его сердце не выдержало.

По пути он столкнулся с двумя альфариями. Гиганты в сверкающих доспехах на минуту остановили его, оценивающей рассматривая сквозь стёкла шлемов, но пропустили.

– Отец Алексий! – окликнул священника Сергей, когда спустился в подвал – Света! Я вернулся – Знаю, меня долго не было, и я хотел бы объяснить…

На столе была разложена длинная седая прядь. Отрезанная борода отца Алексия. Сергей подскочил к столу и увидел помимо пряди записку. Это был вызов:

«Приходи в казачью станицу, сейчас там проход свободный. Старик и девушка в безопасности, я не причиню им вреда, ибо их смерть не успокоит мою боль. Но они будут в плену пока ты их не освободишь. Учти – мне терять нечего, а тебе?

Атаман Виктор Драгович.»

Сергей скомкал письмо и швырнул его в угол.

– Твою мать! Когда же это закончится?!

Схватившись за голову, он осел на пол. Этот атаман, тот самый, которому Сергей отсёк ухо. Отец Алексий попросил пощадить его и вот результат. Судя по содержанию письма, этому странном слогу, атаман окончательно поехал крышей после их стычки. Или с ним случилось, что-то ещё. Делать нечего. Надо собираться на ещё один бой.

Когда Денис зашёл то, как обычно, застал Ситри сидящем, скрестив ноги по-турецки. Он часто заставал его в некоем подобии транса. Ситри никогда не спал, но периодически вот-так вот сидел по нескольку часов с закрытыми глазами, как отключенное устройство. Подзаряжался, что ли. Но откуда? Он ведь не подключал себя проводом к розетке.

– Ситри, мы получили донесения. Сергей, каким-то образом выбрался из логова Долгорукой, живым и невредимым.

Ситри не ответил. Возможно, что он сейчас вообще не слышал ничего. Денис тяжело вздохнул и решил присесть рядом и подождать. Тут его голову поразила адская боль. Настолько сильная, что Денис даже потерял координацию и зрение. Он едва не упал, но его тут же подхватил Ситри.

– Потерпи, – успокаивал он – Скоро пройдёт. Ты сам на это подписался.

– Знаю, – стонал Денис – Но как же больно, блядь!

Денис был из интеллигентной семьи «Б»-ранга и никогда не матерился. Кроме вот таких моментов.

Боль прошла через несколько минут. Придя в себя, Денис сказал:

– Надеюсь у меня не разрастётся башка.

– Успокойся. Матвей Лютаев был лишь прототипом, хоть и вполне успешным. Твой грибок проще контролировать.

Денис кивнул, удовлетворившись ответом. Со стороны он мог показаться старше Ситри. Тот выглядел подростком, а Денису было уже двадцать пять лет, но биологические часы Ситри застыли благодаря нанохирургии и именно он играл роль старшего брата.

– Ты так заботишься обо мне, всё время опекаешь. – в шутливой форме произнёс Денис.

– Ты ценный ресурс грядущей революции, – холодно ответил Ситри, давая понять, что тут ничего личного. Только рационализм и трезвая оценка положения.

– Товарищ комиссар бы с тобой не согласился. У нас ведь есть запасные, кроме меня.

Светящиеся глаза Ситри неодобрительно сузились.

– Даже комиссар не понимает, какими возможностями располагает. Его проблема в том, что он хочет стать новым вождём революции, а не саму революцию. Это проблема левых на протяжении всей истории социализма: огромное количества Д`артаньянов на один квадратный километр.

Денис вымученно усмехнулся. Ситри подчинялся комиссару, но никогда не демонстрировал к нему никакого уважения и не проявлял субординации. На вопросы Дениса, почему тогда он сам не возглавит их движение, тот уклончиво отвечал: «Не мне приказы отдавать.»

– Так ты говоришь, что Сергей Драгунов спасся, – прервал тишину Ситри – Это хорошо. Где он сейчас?

– Вроде направился обратно в церковь к своему священнику, – ответил Денис – Большинство наших было лишь в кварталах, где шли бои. Когда Сергей покинул их, то его потеряли из виду.

– Хорошо. Надо будет выйти с ним на связь и передать, что Алексей Никитин и остальные тоже спаслись.

– И это странно, – всё ещё удивлялся Денис – Альфарии почему-то какие-то избирательные в выборе цели.

– Это неудивительно. Хозяин решил поиграть в доброго царя-батюшку. Либо, в той толпе, что покинула владения Долгорукой, был кто-то, кто нужен был ему живым. Возможно, тот же самый человек, что и нам.

– Алексей Никитин?

Ситри кивнул.

– Благородный мент, сын героя войны и сам любимчик народа. Такую карту можем разыграть не только мы.

В кармане Дениса зазвонил андройд.

– Комиссар нас требует к себе. – сказал Денис прочитав сообщение.

– Не будем заставлять его ждать.

Пейзаж разрушений и бойни, произошедшей в станице нельзя было назвать последствиями битвы. Потому что никакой битвы не было. Это было истребление или, как можно назвать цинично и хладнокровно – чистка. Деревянные дома в старорусском стиле сгорели или были разрушены. А поляны были усеяны не трупами, а ошмётками оных. Сергей не разглядел ни одного целого тела. Имея десятилетний боевой опыт, он, только смотря на последствия хаоса, видел, что никто не сопротивлялся. Была паника и попытка спрятаться. Сергей невольно представил, как по станице прошёлся смерч из вращающихся острых клинков, который перемалывал человеческие тела, как фарш. Но было и кое-что ещё. Этот самый смерч, зачистив станицу от людей, не тронул животных. Коровы, курицы и поросята испуганно носились по пастбищам, но были живы, целы и невредимы.

– Нравится? – спросил Виктор Драгович, стоя напротив Сергея в тридцати метрах – Посмотри на творение рук своих.

К этой встрече, опальный атаман подготовился. На нем было снаряжение уровня гвардейца Старой Знати – броня, шлем с забралом из бронестекла, несколько видов оружия, в то время как в руках у Сергея была лишь старая винтовка отца Алексия.