Текст книги "Четвёртый Рим (СИ)"

Автор книги: Василий Клеймёнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

– Да.

– Значит, лечите пока этим, а я попробую, что-нибудь решить.

Виктор направился в свой кабинет. Он решил, что для сна ещё пока рано.

Реализовать план, предложенный майором Гавриловым, на деле было гораздо сложнее. Если с маскировкой всё прошло чисто, то подкоп затянулся несколько часов. Полицейские посменно работали лопатами, прорывая тоннель в нужном направлении. Они обливались ручьями пота, будучи не привыкшими к такой работе. Форма промокла так, будто сотрудник стоял под дождём, от неё избавлялись и продолжали копать с голыми торсами, к которым тут же стала прилипать грязь.

– Стоп! – скомандовал Гаврилов – Смена вахты!

Молодые полицейские тут же прекратили копать и устало поплелись наружу, не забывая шептать, нечто вроде: «Лучше бы сам помог, жиртрест!».

Мобильник зазвенел. Экран показывал полковника на другом конце связи.

– Слушаю, Алексей Григорьевич. – сказал майор, приложив прозрачную голографическую пластину к уху.

– У нас проблема. К складу привезли дополнительную группу охранников.

Прежде чем Гаврилов успел выплюнуть фразу в стиле: «Твою мать!», голос Никитина добавил:

– Это не всё. Из подслушанных переговоров, следует, что сюда приедет инспекция от владельца склада. Походу наша выходка слегка их озадачила.

– Когда?

– Пока точно не знаю, но вам лучше поторопится.

– Да я итак гоняю ребят по седьмого пота! – ответил Гаврилов – Они меня уже ненавидят.

– Не льсти себе. Тебя и раньше младшие сотрудники не особо любили.

Майор побагровел.

– Я пришлю тебе дополнительных людей. – сказал Никитин – Только по шустрее. Операцию надо закончить до того, как появится инспекция.

– Есть шеф! – не скрывая язвы в голосе, ответил майор и сбросил вызов.

Во время очередной смены, лопата одного из парней лязгнула о что-то твёрдое. Спустя ещё пару минут удалось очистить от земли ровную серую поверхность.

– Бетон. – произнёс один из копавших, постукивая по стене костяшками пальцев.

– Тащите кирки и пробейте эту преграду. – приказал майор и связался с полковником.

– Алексей Григорьевич, мы справились. Осталось только разбить стену.

– Хорошо. Приступайте.

Когда ребята продолбили вход, то Гаврилов первым вступил внутрь и включил фонарик. В трубке полковник услышал многозначительный свист.

– Алексей Григорьевич, да тут целый арсенал! – сказал майор, водя светом фонаря по всему складу – Таких пушек я даже в современных боевиках не видел!

– Возьмите несколько образцов и уходите. – отдал новый приказ Никитин – Нельзя тут задерживаться. Вот чёрт!

– Что такое?

Со своей точки, Никитин увидел, как в сторону склада едет дорогая машина с бронированными стёклами и корпусом.

– Они приехали. Выполняйте приказ и уходите! Живее!

– Слушаюсь!

Группе Гаврилова удалось покинуть место подкопа, как раз в тот момент, когда инспекция зашла внутрь склада. Никитин также приказал остальным ретироваться, при чём обставил всё так, будто полицейские испугались внезапно прибывших инспекторов. Перед отъездом, Никитин сделал несколько снимков номеров их машины.

До «победы» было ещё далеко, но команда Никитина готова была уже праздновать хоть до утра. Полковник, тем временем искал эксперта по похищенным ими образцам оружия. Для этого ему пришлось снова связаться с князем и тот решил прислать своего специалиста.

Примерно к десяти вечера, когда сотрудники, кроме дежурных, стали расходится по домам, то в участок прибыл пожилой человек интеллигентного вида. Фрак, цилиндр и пенсне. Подмышкой держал дипломат.

Алексей вежливо проводил старичка в кабинет. Следом последовали его старшие сотрудники.

Образцы лежали на длинном столе, под ними была растянута белая ткань.

– Ого! – воскликнул эксперт – Давненько я такого не видел.

– Прошу прощения, – вставил Никитин – Как мне вас называть?

– Эдуард Никодим. – ответил старичок, пожав Алексею руку. При этом, он не спускал взгляда с оружия.

– Сколько потребуется, чтобы провести экспертизу? – спросил полковник.

– Это не займёт много времени, господин полковник. Устраивайтесь по удобнее и вам быстренько проведу краткий экскурс.

Эдуард Никодим расчехлил дипломат и вынул из него белые, резиновые перчатки. Надев их, он демонстративно стал брать в руки образцы и вертеть их. Некоторые на вид были достаточно громоздкими, но щуплый старичок держал их, как пушинки.

– Болтвинтовка? Интересно. – с надутым любопытством произнёс Никодим. Алексей Никитин вздохнул. Даже вне своей элитной резервации, аристократы не могу отказаться от своих театральных ужимок.

– Я что-то читал про механизм действия. – сказал полковник – Бронебойный боеприпас – смесь пули и реактивного снаряда.

– Я бы не стал так упрощать, но в целом, верно. Оружие обладает огромной убойной силой и пробивной мощью.

– Настолько убойной, что может поразить даже альфария? – спросила Дарья.

– С некоторыми оговорками. – уклончиво ответил пожилой специалист – Боеприпас болтвинтовки не способен пробить щит гвардейца Альфы, но если энергетический барьер будет отключен, то обычная броня, пускай и самая прочная, не устоит. Хотя, я бы советовал всё равно стрелять в голову. О! А вот это интересно!

Эдуард отложил болтвинтовку в сторону и взял в руки другое оружие. Длинное, утыканное проводами.

– Гамма-излучатель модели Рук-905. В просторечье – «лучемёт».

Эдуард ловко разобрал образец на запчасти и демонстрировал оные полицейским. Но ни полковник, ни майоры ничего не смыслили в такой сложной технике.

– Некоторые, недалёкие называют излучатели «лазерами», но это в корне не верно. Это оружие действительно производит лучистую энергию, которая имеет иную природу. Радиоактивную.

– Погодите. – прервал его Арджаев, который, кажется более всех увлёкся «презентацией» Эдуарда Никодима – Вы хотите сказать, что этот, как его, Рук-905 стреляет чем-то вроде сжатой в луч радиацией. Но как такое возможно?

К всеобщему удивлению, Эдуард лишь развёл руками.

– Этого к сожалению, не могу сказать. – ответил он.

– Но вы же специалист по этим технологиям.

– Так и есть. Но вы не учитываете одного. «Авторами» большинства изобретений со времён Слёз Ангела, были не люди. Мы собирали их из остатков технологий Чужих, как дети клепают свои поделки из купленного родителями конструктора. Огромное пространство для творчества, но ни малейшего понятия о том, как и где отливают сами фигурки.

Никитину пришла в голову другая аналогия. Как тот же ребёнок нашёл гранату и, не зная, что это такое, играет ей в мячик.

– Интересно. – сказал Алексей – Полагаю, что против альфариев лучемёты более эффективны, чем болтвинтовки.

– Верно. – ответил Эдуард – Залп из пяти излучателей способен прожечь энергическую защиту и поджарить альфария изнутри. Но даже если он выживет после такого, то получит такую дозу радиации, что его не спасёт ни регенерация, ни дополнительные органы.

– Так ведь, броня альфариев имеет защиту от радиоактивного излучения. – вставил Гаврилов.

– От «рассеянного» излучения. – пояснил Никитин – Но концентрированный луч превратит доспех в микроволновую печь.

– Но есть и оборотная сторона. – сказал Никодим – Сейчас мы в безопасности, но при использовании излучателя в бою, радиоактивное излучение оказывает пагубное воздействие и на того, кто его использует. Во время Гражданской войны, коммунисты давали «лучемёты» только тем своим людям, которые уже были неизлечимо больны. Даже создавали «бригады смертников». Правда, поскольку теперь данное оружие собирает Долгорукая, то, скорее всего, она озаботится защитной экипировкой своих солдат.

Дарья Симонова записывала в блокнот всё, что успела запомнить. Арджаев и Громов внимательно слушали, а Гаврилов сидел позади остальных и боролся с подступающей дрёмой.

Презентация, под видом экспертизы длилась не один час. За это время полковник Никитин узнавал о совершенно новых инструментах смертоубийства. Точнее, хорошо забытых старых. Всё это «добро», варвары-мутанты откапывали в заваленных хранилищах, в обмен на фильтры. Фильтры! Научись они пользоваться этим оружием, то давно бы раздраконили «последний оплот цивилизации».

– Какие люди и без охраны! – воскликнул князь Ильин, расплывшись в улыбке. Дочь Света вошла первой, следом зять с годовалым малышом на руках.

Увидев дедушку, ребёнок радостно захлопал в ладоши.

– Ну иди сюда. – Ильин взял внука на руки – Тяжёлый какой. Раскормили тебя. Станешь скоро, как я.

– Он прожорливый у нас. – сказала дочь – Сосёт только бутылочки. Пустышки сразу выплёвывает.

Вячеслав помог жене снять куртку и повесил её на плечики, после разделся сам.

– Ты извини, что с пустыми руками. – сказал Вячеслав. В неформальной обстановке, в кругу семьи, не было нужды в официальном тоне.

– Всё в порядке, мой мальчик. – ответил князь – Мне главное повидаться с Алёшенькой. Так что мойте руки и за стол.

Первым в уборную направился сам Ильин. Открыв кран, он тщательно ополаскивал под струёй воды маленькие ладошки внука. Тот воспринял это, как игру и стал пытаться ухватить струю руками. Затем, пришла очередь Светы.

– Что-то она долго. – заметил Ильин, спустя несколько минут.

– Пока мы ехали, ей приспичило. – не стесняясь, пояснил зять.

– Ох, ладно.

На полу маленький Алёша игрался с микронидами. Рой кружил вокруг ребёнка принимая вид самых разных игрушек.

– Как обстоят ваши дела? – спросил Вячеслав.

– Нормально. – спокойно ответил тесть, восприняв вопрос, как обыденный способ поддержать разговор – Бизнес растёт.

– Я рад, что у вас всё в порядке.

– Верю, но всё же будьте осторожны, Михаил Александрович.

– Вячеслав, мальчик мой. – устало протянул князь – У нас обычный семейный вечер, так что давай поговорим о чём угодно, но только не о политике.

– Согласен.

Микрониды приняли облик непонятного пушистого существа. Внук блаженно обнял новую игрушку.

Когда Света вернулась, то счастливая семья провела долгое время за тихим застольем. Но довольно скоро, маленькому Алёше наскучило, и он заплакал. Мама унесла ребёнка в гостиную и включила ему мультики.

– Как же всё-таки хорошо иметь привилегии. – произнёс Михаил, когда они с Вячеславом остались вдвоём – Можно подарить своим детям лучшее будущее.

– Это верно. – согласился Вячеслав, попивая вино – Правда, иной раз, я завидую простонародью.

– Ты это серьёзно? Завидуешь тем, кто еле сводит концы с концами?

– Я не о тех, кто копошится в ульях и голодает в трущобах. Я про квалифицированную прислугу. Знаете, в детстве мечтал стать фельдшером.

– Профессия конечно же достойная. – признал Ильин – Но, ты не просто дворянин. Ты Ченков. Глава семьи вхожей в Старую Знать. Такая власть и возможности. Ты с рождения имеешь то, о чём я не мог и мечтать. Мой внук, пока ничего не понимает, но со временем, он осознает и будет благодарен родителям, которые родили его в богатстве и власти, а не бедности и бесправии.

– Или проклинать. – скептически хмыкнул Вячеслав – У меня с каждым годом всё больше опасений, что через двадцать лет наши дети, боже упаси, будут лишены возможности даже выбирать столбы, на которые их повесят.

– Вячеслав, то что ты сейчас сказал, через чур даже для такого пессимиста, как ты.

Вячеслав немного подумал, потом кивнул.

– Просто иногда смотрю за своими работниками, ну теми, что имеют образование и квалификацию и завидую им. Они ведь единственные, кто могут чувствовать себя спокойно. Чернь «В» и «Г»-рангов борется за выживание каждый день, каждую минуту. А мы погрязли в интригах. Шаг влево, чуть расслабился и получи нож в спину от конкурента, а если не будешь осторожен, то тебя линчуют твои же подданные. А этим середнякам: врачам, инженерам, учителям ничего не грозит. Они будут востребованы при любой власти.

– Ну тебе то точно нечего боятся, мой мальчик. – успокоил зятя Ильин – Вся грызня за куски пирога идёт среди нас, а Старая Знать имеет власть и паритет между собой. Никто из Элиты не будет рисковать в попытках подвинуть ваши семьи.

– В этом вы правы. – ответил Вячеслав, хотя он и мог возразить аргументом, что сколько было раньше семей Старой Знати и сколько осталось теперь.

– Мне даже не верится. – усмехнулся Ильин – Ты старше меня по статусу, но как-то так получилось, что именно я говорю с тобой на «ты».

– Вы отец моей жены. Политика не должна влиять на традиционные семейные ценности.

– Мне очень приятно, что власть не развратила тебя.

Вячеслав задумчиво посмотрел в окно.

– Мой отец говорил, что власть не может изменить человека, ни худшую, ни тем более, в лучшую сторону. Она лишь позволяет нам быть теми, кто мы есть.

На кухню вернулась Света и направилась к холодильнику.

– Алёша захотел мороженного.

– Посмотри в морозильнике, на верхней полке. – сказал Ильин.

– Кстати, что вы тут до сих пор делаете? – спросила Света, пока искала в морозильнике нужное лакомство – Опять о политике беседуете.

– А о чём ещё беседовать двум мужикам? – иронично ответил супруг.

– О искусстве, например.

– Это тоже политика. Вернее, современная культура сплошь построена на пропаганде, да и старая тоже политизирована сверху до низу. – произнёс отец.

– Разве это плохо? – переспросил Вячеслав – Искусство не служит раздору и пропагандирует только правильные ценности. Любая демагогия про «свободу самовыражения» лишь является причиной разложения общества деструктивными идеями. Об этом хотя бы говорит история всех искусств.

Света уже давно вернулась к сыну с мороженным, но муж и отец продолжали дискуссию на тему, которую она затронула.

– Ты прав, мальчик мой. – согласился Ильин – Просто… считай меня сентиментальным, но иногда, смотря новый фильм, читая книгу, слушая музыку, хочется чего-то нового, даже, пускай, по влиянию деструктивного.

– Я это понимаю. – Вячеслав налил себе ещё вина – Сам в детстве, в тайне от отца прятал под кроватью старые флешки с рок-музыкой. Тогда этот жанр ещё официально не был объявлен сатанинским, но наиболее умные родители уже всячески оберегали своих чад от вредной информации. Но сейчас я понимаю, что папа был прав. Теперь, если с возрастом Алёша увлечётся чем-то деструктивным, я так же буду его оберегать. Даже если поначалу, он это не оценит.

– Ты мудрён не по годам, Вячеслав. – оценивающе сказал тесть – Моей дочери повезло с мужем. И я сейчас говорю не только о твоём положении в обществе.

Но внезапно, лицо Вячеслава изменилось. Когда Ильин упомянул слово «муж», то молодой зять заметно напрягся, а взгляд стал более мрачным. Это не укрылось от Михаила.

– Мальчик мой, тебя что-то тревожит?

– Да так… Михаил Александрович, вы позволите не скромный вопрос?

– Что угодно, мальчик мой. – ответил Ильин, но в его голосе уже чувствовалось опасение.

– Это касается вашей дочери. Света… – Вячеслав замялся. Он словно боролся с собой, пытаясь заставить свой рот выговорить столь неудобные слова – Я у неё первый мужчина?

Между ними образовался вакуум тишины. Хозяин квартиры оглянулся на арку связывающую кухню и остальные комнаты. Но из гостиной доносились только песни из мультиков, которыми были так увлечены Алёша и его мама.

– Что ты под этим понимаешь? Если намекаешь, что моя дочь на момент брака была не чистой…

– Боже мой, Михаил Александрович! Я не об этом. – отрезал Вячеслав – Меня сейчас волнует не девственная плева, а душевное состояние жены. Были ли у неё к кому-нибудь чувства до меня.

Михаил Ильин снова посмотрел в сторону арки, словно опасаясь, что его дочь войдёт в самый неподходящий момент. Убедившись, что она целиком поглощена игрой с сыном, он повернулся к Вячеславу и, тяжело вздохнув, произнёс:

– Да. Был у неё один воздыхатель. Из улья.

Вячеслав кивнул.

– Примерно об этом я и подумал, когда Света изначально предложила назвать Алёшу Сергеем. Когда я спросил, почему она выбрала это имя, то… её лицо в тот момент нельзя было передать словами.

– Вячеслав, почему ты только сейчас об этом спрашиваешь?

– Я давно порывался затронуть эту тему, но всё не решался. До последнего убеждал себя, что если у Светы и есть старые раны, то лучше их не теребить.

– Не было никаких старых ран. – тихо сказал Ильин и демонстративно махнул рукой – Просто моя дочь увлеклась пареньком из семейки холуев, да и тот был не против присвоить своими грязными руками мою девочку. Я не мог этого допустить. Не о таком зяте я мечтал.

– Немного жалко парня. – сочувственно ответил Вячеслав – Боюсь подумать, что вы с ним сделали.

– Ничего я с ним не сделал. – снова отмахнулся Ильин – Света настолько помешалась на этом оборванце, что тронь я его и она бы от меня отказалась, а может, не приведи Господь, руки на себя наложила. Я конечно мог сделать так, что мальчишка бы «пропал без вести», но Света не дура. Она бы всё поняла и не простила бы меня. А мне важна любовь дочери.

– В таких ситуациях проще всего подкупить избранника. – заметил Вячеслав.

В ответ Михаил пожал плечами.

– Я пытался. Денег ему предлагал немерено. Но крысёнш послал меня такими эпитетами, что, если бы была возможность бранные слова превратить в топливо, я бы улетел на Луну. Только представь, ничтожество в сто раз залатанных штанах и обносках, вместо рубашки позволяет себе такие слова!

– Оскорбление в адрес Элиты – уголовное преступление. Наказуемое.

– Ты так спокойно говоришь, а мне тогда было трудно. Я не мог отдать дочь какому-то оборванцу, но и насильно разлучить тоже. Пришлось пойти на хитрость или, как это правильно говорится, блеф.

Разговор прервал звонок телефона. Михаил Ильин раздражённо достал из кармана прозрачную синюю пластину, которая мигала в такт издаваемой ею мелодии, и сбросил вызов.

– Идиоты. Даже с семьёй время провести не дают.

– Кто там?

– Кто-то из сотрудников моих предприятий, я точно не разглядел. Опять хрень какая-то произошла и эти остолопы без меня ничего не могут решить.

– Может стоит ответить? Вдруг важно?

– Обойдутся. Если я отвечу и окажется, какая-то ерунда, то полетят головы. А я человек гуманный и не хочу, чтобы у меня был повод линчевать своих работников.

Вячеслав оценивающе покачал головой. Интересная логика.

– Так на чём я остановился? Ах да: мой манёвр, чтобы отодвинуть от Светы этого раздражающего паразита. Я сказал ему, что есть способ стать достойным моей девочки. Багдадская кампания.

Вячеслав поперхнулся вином. Новый вопрос застрял в горле, когда до Вячеслава дошло. Одно словосочетание: «Багдадская кампания». Фраза давно стала нарицательной среди высшего сословия. Означала способ избавится от неугодного, не прибегая к насилию или ограничению свободы. Просто отправить к чёрту на кулички на «суперсекретное задание», но на деле слить человека, как бумагу в унитаз. Но дорогой тесть имел ввиду прямую инициативу, случившуюся десять лет назад.

– Вы отправили парня на убой?

– Не отправлял. Он сам пошёл. – поправил его Ильин – Я лишь сказал ему, что если ты без гроша в кармане, то единственный способ быть достойным моей девочки – стать героем. Он и попёрся добровольцем. Пацан конечно, для своего социума не глупый, но чернь, она и есть чернь. Звёзд с неба всё равно не хватал. Легко повёлся.

– А что Света?

– Горевала. Мне стоило больших трудов убедить её, что я тут не причём. Я силой его в армию не волок, да и арабами, которые разнесли наши военные базы в Ираке, не командовал. Но потом она встретила тебя и дальше, как-то всё смягчилось. Конечно, когда она поняла, что Багдадская кампания изначально задумывалась, как высылка неугодных на убой, то устроила мне скандал. Но затем я напомнил ей, что у неё уже есть муж и ребёнок. И чем дольше она вспоминает по своему Серёже, тем больше отрекается от родного сына, которого бы не было, сбеги она с тем голодранцем.

– Теперь я понимаю, откуда часто печаль в её в взгляде. – сказал Вячеслав, вспоминая все годы, проведённые со Светой.

– Она до сих пор таит на меня обиду, но, по крайней мере, не ненавидит.

На кухню вернулась Света и Михаил Ильин умолк. Она игнорировала мужа и смерила отца тяжёлым взглядом. От Вячеслава не укрылось то, как испуганно забегали глаза тестя. Света всё-таки услышала часть разговора.

– Алёша обкакался. Я наполню ему ванну?

Ильин тут же пришёл в себя.

– Без проблем. Всё для вас.

Света кивнула и покинула кухню, а Михаил не сдержал облегчённого вздоха. Дочь решила не устраивать скандал при муже.

– Самое ироничное в этой ситуации то, что её бывший выжил.

Такой новости Вячеслав не ожидал. Он удивлённо уставился на тестя.

– Погодите-ка Михаил Александрович. Вы хотите сказать, что тот выживший, который несколько месяцев назад вернулся в Ирий – это и есть…

– Сергей Драгунов. – подтвердил Ильин – Парень возмужал и окреп. Почти сразу припёрся ко мне, требуя отдать ему Свету. Но я в максимально деликатной форме объяснил ему, что моя дочь – не боевой трофей. Щенок вернулся в улей. Поговаривают, что это он был тем убийцей, из-за которого поцапались вольники и полиция, но слухи не всегда бывают правдивыми, да и мусора упорно замалчивали личность преступника «в интересах следствия».

– Ясно. – сказал Вячеслав – Света знает, что он вернулся?

Михаил кивнул.

– Знает. Но теперь она взрослая женщина, которая понимает, что забота о ребёнке, любовь к мужу и долг перед семьёй важнее детского увлечения. Конечно, чувство вины она испытывает. Поэтому и печалится. Но не более.

Ильин утаил от зятя, что Света, на самом деле, действительно порывалась встретится с Сергеем. К счастью оказалась достаточно податливой и разумной, чтобы отказаться от этой затеи после нескольких доводов отца.

Снова зазвучала музыка из телефона. Ильин, чертыхаясь хотел было снова сбросить, но Вячеслав сказал, что лучше ответить.

– Боря. – прорычал Ильин в голографическую пластину – Я много раз предупреждал, чтобы меня сегодня не беспокоили! Назови хоть одну причину, чтобы я не уволил тебя.

С другого конца сигнала он услышал голос. Предложение, последнее слово которого неприятно вклинилось в мозг: «Ваш склад ограбили».

Опасения оказались напрасными. Сергея по возвращению в квартиру не ждала полицейская или казачья засада. Вообще, в этом районе не было и следов того, что находился кто-то лишний. Взрослые шли с утра на работу, дети… тоже на работу. Государственные школы упразднялись, а детский труд легализовался. Старушки сплетничали в подъездах. Ничего необычного. Никакого напряжения или атмосферы страха. Жизнь шла своим чередом.

Вернувшись в квартиру, Сергей сразу же откашлялся месячным слоем пыли, но уборкой он занялся не сразу. Налив воды из-под крана и отсыпав тарелку комбикорма, который не портился со временем, молодой человек уселся перед телевизором.

Но по каждому каналу крутили лишь дурацкие «романобум». Так современниками назывался жанр кинематографа затрагивающий исторические периоды между условным Средневековьем и революцией тысяча девятьсот семнадцатого года. Время затрагивающее правление династии Романовых. То, что было до них – пропасть, а после – чёрная дыра. Даже по новостным каналам шли исключительно документальные фильмы. Тогда Сергей залез в веб-газету. Тоже пусто. Вернее, новостей было много, но ни одна из них не связана с ним. Даже о прошедшем конфликте полиции и вольников ни строчки.

Про Драгунова все благополучно забыли.

И опять впереди пустота. Родители мертвы, других родственников нет. Друзей детства тоже не осталось. Сергей даже не помнил лиц и имён ребятни с которой в детстве играл в прятки во дворе. О Свете и думать нечего.

Равнодушно переключая каналы телевизора, бесконечно кликая пальцем по кнопке пульта, Сергей наткнулся на «Вера-ТВ» – православный телеканал, принадлежащий Церкви. Сидящий за столом поп читал проповеди, апеллируя кучей цитат из Писания, рискуя запутать неграмотного в богословии зрителя ещё сильнее. Смешно. Отец Алексий никогда не говорил с Сергеем выдержками из Библии или других христианских текстов, но нескольких его слов хватило, чтобы вернуть затравленному, обиженному на жизнь парню веру. Отцу Алексию не понадобился телеканал с государственным финансированием, ни храмы с золотыми куполами, а лишь слово и настоящая помощь тому, кто в ней нуждался.

Всё-таки решив заняться уборкой, Сергей потратил менее часа подметая полы. И снова нечего делать. Совершенно нечего. Может всё-таки на работу устроится? Сергей набрал в планшете код от своей странички в «Сетьбанке». Ну да, много накопилось. Последние месяцы, Сергей не особо тратился. Даже имея возможность нормально поесть, всё чаще покупал корм и пайки для нищих, а живя у отца Алексия так и вовсе ни на что не тратился. Теперь можно не слабо так погулять. Но зачем?

Было стыдно признаться, но Сергей ностальгировал по тем временам, когда его жизнь была под угрозой, ибо давала цель – выжить. Он чувствовал себя в Ирие чужим и даже общение с отцом Алексием не вылечило пустоту в сердце.

Пробоина в стене выходила в прорытый под землёй тоннель. Изучив его Михаил Ильин провёл аналогию с прямой кишкой. Теперь весь подкоп, в его глазах представлял из себя одну большую задницу, из которой, столь наглым воровством, воры насрали владельцу склада на голову. Ильин даже провёл ладонью по лысой голове, вытирая воображаемые фекалии.

– Я произвёл оценку ущерба. – сказал адъютант, подойдя к своему господину. В строгом костюме и планшетом в руках, он пытался выглядеть интеллигентным джентльменом, но был обыкновенным мошенником, когда-то принятым в криминальную «семью» Ильина и слегка поднявшийся в ранге, когда его босс получил дворянский титул.

– Каковы потери?

– Незначительны. Было похищено около десяти образцов оружия, при чём, только по одному от каждого вида. Следы ограбления обнаружил ваш начальник участка Олег Гришин, который проводил плановый, еженедельный обход всех точек. По его словам, смотритель пытался уговорить «замять дело». Заделать дыру, засыпать проход, чтобы никто ничего не узнал, но он тут же позвонил мне, а я уже вам.

– То есть, смотритель замешан в этом? – спросил Ильин, мысленно проклиная себя за личный недосмотр кадров.

– Никак нет, ваше благородие. – ответил адъютант, мотнув головой – Он просто испугался наказания, за то, что не уследил.

– И правильно испугался, но о нём позже. Что-нибудь ещё известно?

– Личности грабителей установить не удалось. Тоннель выходит в паре десятков метров от склада к одному из жилищ местных.

– Этих тараканов допросили?

– Нет. Тот дом пуст. Их соседи говорят, что жильцы покинули его вскоре после нашего приезда, прежде чем кто-либо из наших к ним заявился. Но это не они копали под нас.

– Откуда такая уверенность? – спросил Михаил Ильин.

– Во-первых, количество. В той конуре жила семья, состоящая из вдовы с ребёнком и её больного отца. Втроём они бы не прокопали такой тоннель. Во-вторых, те же местные говорили, что в предположительный день кражи, эта часть трущоб патрулировалась полицейскими. Это совпадает с показаниями смотрителя, который заявил, к ним на склад наведалась опергруппа.

Бровь Ильина слегка дёрнулась.

– Мусора? Эти то, что тут забыли?

– По словам смотрителя, вроде расследовали какое-то изнасилование и подозревали, что преступник спрятался на складе. Зашли, осмотрелись и ушли. Но прогулки по трущобам не прекратили.

– Когда они покинули трущобы.

– Конкретно с этого района трущоб съехали прямо перед приездом начальника участка. Гришин успел заметить их машины.

– Понятно. – Ильин тяжело вздохнул и отдал чёткие распоряжения – Смотрителя убить, а семью лишить имущества. Тело повесьте на крюк для мяса и отправить снимки на почты всех моих лакеев, слуг и подчинённых в качестве примера того, что будет с теми, кто меня разочаровал. Они должны знать, что даже став дворянином, я нисколько не потерял хватку.

– Но ваше благородие. Мы ещё не закончили допрос. – осмелился деликатно возразить адъютант.

– Он не нужен. Этот идиот больше ничего дельного не скажет. – произнёс Михаил, отмахнувшись – Я итак знаю всё, что нужно.

– Но тогда, что на счёт охранников?

Про них Ильин почти забыл. Сначала, он хотел поступить с ними также, как и со смотрителем, но передумал.

– Уволить без расчёта.

– Они слишком много знают.

Ильин какое-то время думал.

– Их бы тоже в расход, но… ладно пусть живут. Просто переведите их арлекинам. У придворных шутов вечный недостаток кадров.

Михаил Александрович грустно усмехнулся. Света бы такое не одобрила. Когда-то, она верила, что её отец честный бизнесмен, но даже узнав правду, убеждала себя, что отец хоть и мафиози, но бандит с принципами, коих много в кино и литературе. Ильин и сам хотел соответствовать образу дочери, но реальность не позволяла.

Тем более, что сейчас не время для сантиментов. Пока Ильин стоял и наблюдал, как закладывают пробоину в стене, а группа мордоворотов уводит обречённого смотрителя за угол для «исполнения приговора», в его голове складывались кусочки мозаики. Его ограбили полицейские, это очевидно. И дело тут было не в том, что они, со слов местных, вертелись тут, как бродячие псы у помойки. Мусора постоянно, в любом городе, вечно ошиваются то тут, то там, что-то вынюхивая, имитируя рабочую деятельность. Так что тут ничего удивительного. Можно было даже списать день кражи на совпадение, но только не в данном случае.

Ильин лично был знаком с начальником староярского участка. Полковник Никитин, в своё время, не слабо так попортил ему кровь. Война с ним стоила Ильину огромных денег и даже одного инфаркта, но окончательно победить этого правдолюба Михаил смог, только получив дворянский ярлык. С тех пор, «старый друг» не рисковал лезть к нему и ушёл срывать своё бессилие на школьниках, рисующих граффити на стенах.

Потом полиция Староярска влипла в скандал с вольниками. И, судя по тому, как стражи порядка выступали против казаков, Алексей Никитин опять решил поиграть в крутого шерифа. Михаил наблюдал за конфликтом со стороны, потягивая газировку и жуя попкорн, в душе предвкушая конец жизни наглеца, посмевшего когда-то ему перечить. Но вмешался, Его Превосходительство, князь Анненков-Барисеев, поставленный Долгорукими управлять городом и закончил локальную гражданскую войну прежде чем она началась. Но похоже, что милость князя Никитин воспринял, как свою личную победу и осмелел, решив снова начать копать под своего давнего врага.

Похищены были всего несколько образцов оружия, финансовые убытки меньше чем минимальные. Но в такой ситуации смотреть надо глубже. Украденное – улики, которые могут со временем вывести на него. Но Ильин боялся не Никитина. Сейчас они слишком разных весовых категорий и надоедливого полковника Михаил воспринимал лишь, как мелкого кусачего комара. Гораздо более серьёзные последствия могли его ждать, с другой стороны.

– Ваше благородие, на связи герцогиня Долгорукая. – сказал адъютант, когда они ехали домой.

Чертыхнувшись, Ильин надел шлем виртуальной реальности и, спустя несколько секунд загрузки локации, оказался напротив Валерии Долгорукой.