Текст книги "Четвёртый Рим (СИ)"

Автор книги: Василий Клеймёнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

– Я недовольна, Михаил. – строго сказала она. Ильин не стал задаваться глупым вопросом: «Как она узнала?». Старая Знать всегда в курсе всех действий своих протеже. Было бы желание, а способ найдётся.

– Уверяю вас, ваша светлость, у меня всё под контролем. – заверил её Ильин и едва сдержался, чтобы не усмехнуться. Он столько раз выслушивал такие объяснения у собственных облажавшихся подчинённых, прежде чем подвергнуть наказанию, а теперь сам оказался в этой роли.

– Тебя ограбили. – молодое, прекрасное лицо Долгорукой, отшлифованное в виртуальном редакторе внешности, не выражало эмоций, но Ильин чувствовал исходящий от неё нарастающий гнев – Похищены ценные образцы оружия. Запрещённого оружия. Ты знаешь возможные последствия. Так, что ты имел в виду под: «у меня всё под контролем»?

– Я уже знаю тех, кто меня обокрал – ответил Ильин – И приложу все силы, чтобы вернуть украденное. Наша маленькая проблема, вскоре будет решена.

– Надеюсь, для твоего же блага. – сказала Долгорукая, к удивлению Михаила, не ставшая интересоваться личностью воров. Но добавила к сказанному ещё кое-что, когда она говорила, то её глаза сузились:

– И запомни ещё кое-что: это не наша проблема, а твоя.

Долгорукая исчезла, а Михаил снял шлем и задумчиво откинулся на кресле машины.

– Разворачивайся. – приказал он водителю. Шофёр затормозил и обернулся через плечо.

– Куда едем, ваше благородие?

– В полицейский участок. Надо указать одному правдолюбу на его место.

– Сын мой, не думал, что ты так быстро решишь вернуться.

Отец Алексий был приветлив, как и всегда. Сергей застал время, когда храм ещё посещают прихожане, поэтому старый священник приветствовал его без привычных фамильярностей.

– Дома скучно. – ответил Сергей.

– Ну здесь молодой и горячей крови уже точно весело не будет.

– Здесь по спокойнее. А «скучно» и «спокойно» – слова имеющие, кардинально разный смысл.

Старик кивнул, согласившись с утверждением.

– Но здесь молодой горячей крови, как ты, точно никакого веселья. – подметил отец Алексий и тут же добавил – Ну раз уже ты здесь, то не поможешь старику?

– Конечно.

Священник сделал шаг почти вплотную к Сергею и сказал почти шёпотом:

– Я тут занялся разбором своих старых записей. Нужно отсортировать их по годам.

– Святой отец, вы знаете, я всегда рад помочь вам, но я едва умею читать. Я могу, что-то перепутать.

– Не перепутаешь, сын мой. – я уже разделил свои записи по столбцам, связал верёвками и сверху приклеил номера. До десяти считать ты хотя бы умеешь?

Сергей кивнул.

– То-то же. Про засунь мои записи на полки. Я уже старый, мне трудно стоять на табуретке и держать кипы бумаг.

– Хорошо.

Спустившись в подвал, Сергей действительно увидел множество тетрадей, сложенных в десять столбов. С задачей отца Алексия он справился довольно быстро, но когда он взял последнюю кипу бумаг, то случайно задел локтем твёрдый прямоугольный предмет, завёрнутый в бумагу. Тот упал на пол и отскочив залетел под стол.

Убрав бумаги на нужную полку, Сергей достал предмет из под стола и обнаружил железный край на месте где порвалась бумага. Проиграв борьбу с любопытством, он сорвал «чехол» и немного удивился. В руках он держал блок памяти. Здесь человек хранит воспоминания, которые при воспроизведении визуализируются в формате видеофильма. Странно было видеть эту вещь в коллекции отца Алексия. Сам блок памяти был устаревшим, современные модели размером не превышали маленькую флешку, но сам факт использования даже такой технологии человеком, который предпочитает бумажные книги и рукописи печатному формату, провоцировал лёгкое изумление.

Наверняка, здесь что-то особенно ценное для отца Алексия, раз уж старик решил сохранить эти воспоминания в цифровом виде.

Повертев устройство в руках, Сергей случайно нажал на одну из кнопок. Что-то щёлкнуло и сверху открылся маленький экран, подобно крышки ларца.

Сергей судорожно оглянулся на выход из подвала. Он был заперт. Несвойственное его возрасту детское любопытство, боролось с здравым смыслом. Как в тех древних детских мультиках, когда на одном плече сидит чёрт, а на другом ангел. Но единственное на что хватило совести Сергея, так это спрятаться с блоком памяти в дальнем углу комнаты за старым, пыльным диваном. Видно сегодня, его «ангел» попал в пробку и не смогу вступить в конфронтацию с нечистым.

– Только быстро гляну и выключу. – твердил себе Сергей.

Включив устройство и подождав, пока экран загрузится, он увидел там всего один файл. Запись, датируемая 27 августа 2249 года. Сергей плохо знал историю, но выстроил логическую цепочку, что если сейчас 2299 год, то запись сделана примерно пятьдесят лет назад. Гражданская война. Может быть запись, как-то связана с теми событиями. Сергей решительно вздохнул и воспроизвёл видеозапись.

На экране Сергей тут же узнал стены этого храма, но что-то было не так. Приглядевшись в маленький экран, юноша разглядел нити дневного света, проникающие внутрь храма через пулевые отверстия в стенах. По среди храма, на полу сидел отец Алексий. На видео он был ещё молод, но похож на себя нынешнего, как две капли воды. Такая же длинная борода, только чёрная, без седины, худое тело и всё такой же пронзительный взгляд. И вместо библии, держал в руках винтовку. Держался отец Алексий устало и обречённо, что прямо говорило о недавнем бое, закончившимся не в пользу священника.

«Патроны кончились, батюшка?»

В кадре появился ещё один человек. Высокий мужчина в наглухо застёгнутом кожаном пальто, на голове фуражка с красной звездой.

Отец Алексий медленно встал и посмотрел в глаза человеку.

«Так точно.» – ответил он вялым и отрешённым голосом.

«Не ранены?» – спросил собеседник, но в его голосе не было ни капли заботы о состоянии священника.

«Никак нет. Жив пока»

Их беседа была вежливой, как будто разговаривают два старых друга, но Сергей, даже сквозь экран видел холод между ними.

«Не надо было в красноармейцев стрелять, батюшка.» – сказал человек в коже и, обойдя священника стал расхаживать по храму.

«Как же так?» – рассуждал он – «Служитель Бога, а за ружьё взялся?»

«Виноват.» – сказал отец Алексий без тени раскаяния в голосе – «Гнев разум застил.»

«Вот то-то и оно, что «застил». Вы столько времени народу разум «застили», вот обрушился на вас Его гнев. Гнев народа – гнев Божий!» – торжественно закончил мужчина.

Его костюм выглядел ещё более неестественно для двадцать третьего века чем мода аристократов. Но если барские кители, парики и чепчики смотрелись нелепо и даже забавно, то человек в коже внушал страх.

«То-что вы обещаете народу на протяжении веков, мы дадим ему сейчас.» – гордо произносил собеседник.

«Рад бы поверить… Да не могу.»

«А вы поверьте, батюшка, поверьте. Вы обещаете людям рай после смерти, а мы подарим им Рай на Земле. Свободу! Равенство! Братство! И счастливую жизнь»

«Подобные вам, свободой называют вседозволенность и хаос. А равенство и братство будут… во всеобщем рабстве.»

Мужчина рассмеялся. Смех был похож на собачий лай.

«Ух, как виляет. Изворотливостью ума вы, священнослужители, издревле славитесь. Только и мы не лыком шиты. Теперь всё будет иначе. Мы заповеди Христа вашего в жизнь воплотим.»

«Антихриста вы заповеди в жизни воплотите. У настоящего Христа про кровь невинную ничего не сказано.»

«Если уж мы такие плохие, то почему народ за нас пошёл?»

«Искусили вы их.» – ответил священник – «И обманули. Но когда поймут люди, то будет поздно. Вы на них уже кандалы наденете.»

Человек в коже буравил отца Алексия тяжелым взглядом. Очевидно поняв, что переубедить священника не получится, он изрёк:

«Видит ваш Бог, я не хотел этого. Батюшка, вы воспротивились революции попытавшись убить одного из её солдат. За это вам полагается расстрел.»

Видео резко оборвалось. Сергей перемотал запись, чтобы убедится, что это действительно конец, а не внутренний сбой в блоке данных.

– Можешь не искать. Это вся запись.

Сергей только сейчас заметил отца Алексия, сидящего напротив него на табуретке. Юноша был так увлечён просмотром, что не обратил внимание.

– Всё в порядке. – сказал старый священник в ответ на виноватый взгляд Сергея – Если честно, то я даже рад, что ты сам это увидел. Скорее всего, я бы в любом случае рассказал бы тебе потом об это инциденте. Он очень поучителен.

– Вас не расстреляли? – спросил Сергей, понимая, что вопрос дурацкий.

– Ну я же здесь, перед тобой. Значит жив.

– Тогда, как вы спаслись?

– За меня вступился Красный Пророк. Он увидел, как меня волокли из храма и приказал отпустить, храм заново отстроить и разрешил дальше читать свои «бредни» народу. Его слово армии Революции значило намного больше чем приказ одного комиссара.

– Комиссар… это тот человек, с которым вы разговаривали?

Отец Алексий кивнул.

– Комиссары формально являлись всего лишь глашатаями революционной армии, эдакие мобильные пропагандисты. Играли в войсках ту роль, которую в ирийских вооруженных силах выполняют полковые священники. Но на практике имели огромное влияние на командиров, могли при необходимости даже их заменять. Поэтому Красный Пророк заботился об интеллектуальных способностях своих агитаторов.

– А почему он вас пощадил?

– Могу тебя заверить: гуманизм тут точно не при чём. – ответил священник – В отличии от своих древних предшественников, Красный Пророк очень беспокоился за репутацию своего дела. Он предпочитал не умерщвлять тех, кто мог стать мучеником. Мои проповеди пользовались огромным влиянием в народе. Для верующих я являлся одним из немногих честных священнослужителей, а для атеистов просто хорошим человеком, только застрявшим в «старых догмах». Убить меня, для Красного Пророка было бы недальновидно. Вообще, у коммунистов, с подачи их вождя, появилось негласное правило: «Белые перчатки только у красных». Красные делали всё, чтобы спровоцировать террор в отношении мирного населения, на территориях Хозяина. А затем приходили туда спасителями от «гнёта эксплуататоров». И ведь даже если вскроется правда, то ничего не изменится: кровь невинных на руках, всё равно у «врагов революции».

Из того, что Сергей услышал он делал новые выводы. Он и раньше считал, что гражданская война не была классической борьбой хороших и плохих. Но всё же разница между коммунистами и противостоящими им слугами Хозяина была существенная. И там, и там – конченные мрази. Справа – кровавые мрази, а слева – лицемерные.

– Вы правда стреляли в красноармейца? Почему?

– Защищал паству. – ответил отец Алексий – Я предоставил убежище молодому дворянину, чью семью казнили за «контрреволюционную деятельность». Это не понравилось одному полевому командиру, который и решил меня проучить. Воевать я само собой не умел, поэтому так бы и слёг, если бы тот парниша меня не спас. Сам вышел и сдался, чтобы не подставлять меня и пару десятков других несчастных, отринувших братоубийственную войну.

– У меня остался ещё один вопрос. – сказал Сергей, когда старый священник закончил.

– Я слушаю.

– Вы часто говорили, что всю свою жизнь записываете на бумагу. Но чем для вас так особенно это воспоминание, раз вы сохранили его на цифровом носителе?

Реакция старого священника была необычна. Впервые, за все недели, месяцы общения с юношей, он, казалось, не знал, что ответить. Сергей уже начал думать, что старик ответит, что не знает, как тот сказал:

– Этот момент моей жизни стал той самой точкой невозврата, после которой я был отречён от Церкви.

– Так вы же говорили,…

– Что формально не отречён, но де-факто я стал врагом РПИ. Милосердие Красного Пророка было воспринято ими, как сговор. Не умерев мученической смертью, я стал предателем, а затем и мишенью для вольников. Если бы их, из-за «безумного атамана» не закрыли в резервациях, то с меня бы заживо кожу содрали. И это я не образно выражаюсь.

Сказав последнее слово, отец Алексий посмотрел на настенные часы и громко присвистнул.

– Ну и заболтались мы с тобой. А уже время ужина.

– Ещё раз простите меня, батюшка. – извинился Сергей. Он чувствовал себя, как Ева, которая стащила плод с дерева. С той лишь разницей, что он мужчина и никакой змей его не искушал.

– Всё в порядке, кстати… – тут глаза священника заговорщически сузились – Я тут подумал, что твоё любопытство обусловлено вполне объективными причинами.

– То есть.

– Помнишь, как во время одной из наших длинных бесед ты сказал, что был вынужден бросить начальную школу, едва научившись читать?

– Ну да. – ответил Сергей, всё ещё не понимая куда клонит отец Алексий – Я не один такой.

– Я предполагаю, что твоё нездоровое любопытство ко всему и вся, лишь маниакальная тяга к информации. Знаниям, которые тебе не дали получить. Поэтому, я хочу предложить тебе свои знания.

Сергей чуть не выронил блок данных из рук, настолько он был сбит с толку предложением. Он действительно тянулся к знаниям всю свою жизнь. Даже когда вынужден был покинуть школу, то читал всё до чего мог дотянуться.

– Вы хотите меня учить?

Отец Алексий кивнул.

– Чему?

– Всему. Я во многих науках подкован: математика, физика, литература, философия.

Сергей готов был облизнуться. Как будто старик говорил о деликатесах.

Глава 11: Старые враги

Образцы запрещённого оружия остались в участке, как улики. От Эдуарда Никодима полиция получила сертификат за подписью его самого и печатью князя Анненков-Барисеева. Этого хватит, чтобы предъявить подозреваемому, когда его личность установят.

Но вот с последним возникли сложности. Официально склад оказался зарегистрирован на подставную фамилию. Надо бы допросить смотрителя, если он ещё отвечает за склад. Хотя Никитин сомневался, что тот знает больше чем обычно положено таким мелким сошкам.

Но после презентации Никодима и личного разговора с князем, Алексей понял, что за махинациями с контрабандой запрещённых технологий стоит Старая Знать. Анненков-Барисеев уже упоминал Валерию Долгорукую, а раз подобное происходит во всём Ирие, то значит, что не только она одна замешана. Никитин предпочитал не думать о том, зачем это Старой Знати и почему СБИ доверило следствие полиции. Его задача – раскрыть преступную деятельность на территории Староярска. Для этого надо установить ту ОПГ, которая добывает большие пушки для Долгоруких.

Полковник решил действовать методом схожим с тем, каким он вычислил ранее Сергея Драгунова. Запросил в базе данных всех ныне живущих в Староярске авторитетов.

Но на сей раз, было не так просто. В отличии от обычных горожан, бандиты не спешили «регистрировать» свои мафиозные кланы. Немного подумав, Никитин пришёл к выводу, что Долгорукие не стали бы «заказывать» контрабанду у обычных бандитов. Скорее всего, кто-то из «новобояр». Тут нужна опять помощь князя. Никитин связался с ним и попросил передать данные об дворянах Староярска в первом поколении. Князь Анненков-Барисеев сказал, что сегодня занят и сможет предоставить полиции нужную информацию не раньше завтрашнего дня.

Что ж, всё равно скоро конец смены. Утро вечера мудренее.

Алексей Никитин не разъезжал в нерабочее время на служебной машине, отдавая предпочтение общественному транспорту. Он пришёл раньше на автобусную остановку, в надежде поймать более ранний автобус.

Народу в это время суток вообще не было. Сумерки – тот недолгий момент суток, когда простые горожане вернулись с работы и попрятались по домам, а всякая грязь в лице наркоманов и прочих ещё не заполнила улицы. Никитин дожидался автобуса привычные тридцать минут, когда к остановке подъехала чёрный автомобиль. На таких любили разъезжать представители элиты. Задняя дверь приоткрылась, и Никитин уже засунул руку за пазуху, хватаясь за рукоять пистолета, когда увидел лицо, которое желал никогда не видеть.

– Здравствуй Лёша. Давно не виделись.

Панибратский тон неприятно резанул по ушам. Алексей позволял себя называть так только родным, которых у него не осталось. А ещё он понял, что Бога наплевал на его молитвы, больше никогда не пересекаться с человеком, который сейчас улыбался ему фальшивой улыбкой.

– Ну что ты молчишь? – спросил Михаил Ильин – Не виделись с тобой много лет, а ты, как воды в рот набрал.

– Да вот не знаю, что ответить. – уклончиво произнёс Никитин – Социальный статус принуждает меня называть тебя, ваше благородие или превосходительство. Ну или общаться на «вы». Но зная наше общее прошлое, я не могу говорить уважительно с человеком, которого ненавижу.

Никитин не преувеличивал. Невозможно представить человека, которого полковник ненавидел бы больше него. Добропорядочные граждане живут по законам, преступники по понятиям, но Михаил Александрович Ильин плюёт и на то, и на другое. Бывалые авторитеты, таких, как он кличут «беспредельщиками» и устраняют, либо сдают при первой возможности, но ему было плевать.

– Я не сноб, Лёша. Разрешаю говорить со мной на «ты». Тем более, хотелось поговорить с тобой, как со старым другом. Попросту, без чинов. Так что залезай, поговорим.

Никитин сделал шаг назад, как вдруг в спину ему упёрся ствол, а над ухом услышал вздох человека. Стало ясно, что возражения не принимаются. Алексей сел на заднее сиденье, а затем к ним залез коренастый мужчина, который перекрыл полковнику пути отхода. Дверь захлопнулась, и машина тронулась.

– Ты делаешь вещи, которые мне не нравятся, Лёша. – сказал Ильин и в его панибратской манере прозвучали угрожающие нотки – Я недоволен.

– Мной много кто недоволен.

– Это мне известно. Я удивляюсь, как ты прожил столько времени.

Алексей пожал плечами.

– Наверное я везунчик.

Ильин согласно кивнул.

– Знаю.

– Так можешь конкретно пояснить чем же ты недоволен? – сказал Никитин быстро устав от двусмысленных вводных в разговоре. Он сам уже догадался, но нужно устное подтверждение подозреваемого. Полиция крадёт образцы запрещённого оружие и после этого их начальника «приглашает на разговор» самый жестокий мафиози Староярска, если не всего Ирия. Многовато совпадений.

– Лёша, давай без притворств. В переговорах людей, подобных нам необходимо взаимное уважение или, хотя бы честность. Но ты повёл себя подло. Обокрал мой склад. Посягательство на чужую собственность – это преступление. Полиция должна защищать своих граждан от разбойников, а не уподобляться им.

Алексей ответил не сразу. Он недолго думал, какую тактику при разговоре выбрать. Можно было юлить и дальше, напирая на то, что Ильин предъявляет ему обвинение без доказательств. Но почти сразу мысленно отругал себя за наивность. Против Ильина «законность» не работает. Вернее, такая «законность». Остаётся только один вариант.

– Совершённое моими людьми, является частью следственных мероприятий. Полиция Староярска расследует дело о контрабанде запрещённых технологий.

Услышав ответ Ильин смерил Никитина взглядом, которым обычно смотрят на кусачего комара.

– Ты слишком много на себя берёшь, Лёша. – укоризненно сказал Ильин – Такие дела не в твоей компетенции. Ты и раньше лез туда, куда нельзя, но вместо пули в голову получал лишь шлепок по заднице, как нашкодивший мальчишка.

Восприняв угрожающий тон господина, как сигнал, бугай, что сидел рядом щёлкнул затвором пистолета. Но Ильин дал «отбой» выпрямим ладонь руки на коленке. Рано. Никитин понимал, что живым его Михаил не отпустит. Поэтому, нужно показать свой козырь, пока тот тянет резину.

– Ай-яй-яй, Лёша. – Ильин покачал головой и цокнул языком – Столько времени прошло с нашей последней встречи, а ты ничему не научился.

– Ошибаешься. – резко ответил Алексей – Кое чему научился. Скажи своему барану, чтобы обыскал мой внутренний карман куртки. Там есть кое-что интересное.

Ильин кивнул слуге и тот вытащил из куртки полковника сложенную несколько раз бумагу.

Распрямив и прочитав, Ильин, как показалось, был сбит с толку.

– Ты знаком с князем Анненков-Барисеевым, Миша? – теперь хозяином положения чувствовал себя Никитин – Конечно знаком. Не поверю, чтобы перестраховщик вроде тебя не попытается наладить все связи, которые только возможны на новом месте. Он лично заинтересован в моём расследовании. Это его разрешение с подписью и печатью. Есть и в электронном виде.

– А ты хорош. – процедил Ильин и скомкав бумагу метнул её в лицо Алексею, тот успел поймать – Надо было убить тебя в тот день, когда я возвысился в аристократы, но я сохранил тебе жизнь. Решил, что для тебя будет ужаснее существовать, упиваясь собственным позором.

Алексей действительно тяжело переживал своё поражение в противостоянии с Михаилом Ильиным. Да, ему приходилось идти на сделки с совестью и многими преступными элементами, чтобы сохранить порядок на улицах города. Но Ильин тот мерзавец, которого Никитин желал уничтожить любой ценой. И всё похерил. Но Ильин просчитался, ибо Алексей Никитин никогда не опускает руки.

– Меня опекает человек по серьёзнее тебя. – надменно произнёс Алексей – Так что будет мудро меня отпустить прямо сейчас. Иначе…

– Иначе что? – усмехнулся Ильин стараясь перехватить инициативу – Пожалуешься князю? Каким образом? Мне ничего не мешает шмальнуть тебя прямо здесь и закопать где-нибудь в трущобах. Думаешь князь будет волноваться о тебе? Стал пешкой высшего и решил, что можешь на меня залупаться.

Машина резко остановилась, отчего Никитин едва не налетел на Ильина, но его удержал охранник.

– Что такое?! – вспылил Ильин – Уволю!

– Я не могу ехать господин – оправдывался водитель – Путь перекрыт.

– Что значит перекрыт?

Ильин повернул голову и посмотрел в сторону дороги. Полицейский кордон.

– Что ты сделал?! – заорал Ильин на Никитина схватив его за грудки и случайно нащупал на воротнике лишнюю пуговицу.

– У него маячок – ошеломляющая догадка настолько ошеломляла, что мешала Ильину сохранять самообладание.

– Маячок, жучок и микрофон одновременно. – самодовольно произнёс Алексей Никитин, закинув ногу на ногу – Дополнительное финансирование князя Анненков-Барисеева позволило конторе приобрести более продвинутые технологии слежения и идентификации подозреваемых. Я нажал на жучок, как только сел в твою машину. Сразу же включился экстренный сигнал бедствия у всей полиции. Само собой, весь наш разговор записан и стал уликой против тебя.

– Ах ты!..

– Внимание! Это полиция! – донёсся с улицы голос, в котором Никитин узнал Арджаева – Вы окружены. Выходите с поднятыми руками!

Сказать, что Ильин был в ярости, значит ничего не сказать. Он находился в шаге от приступа бешенства и пускания пены изо рта. Он ещё раз посмотрел на ухмыляющегося полковника полиции и окончательно убедился в том, что давний враг перехитрил его. Думая, что держал Алексея в ловушке, Ильин сам попал в его засаду.

– А теперь выпусти меня. – обратился Никитин уже к охраннику – Я хочу писать.

Справив нужду с моста Алексей Никитин подошёл к Михаилу Ильину, уже закованному в наручники.

– Ильин Михаил Александрович, – обратился он – Вы задержаны при попытке похищения сотрудника правоохранительных органов. Также, вы обвиняетесь в незаконном хранении оружия, запрещённого в Ирие указом Хозяина. Вы и ваши подельники будут доставлены в полицейский участок, где вы и будете находить всё оставшееся время следствия.

– Это не конец, Никитин. – шипел Ильин, когда его усаживали на заднее сиденье полицейской машины – Я князь Михаил Ильин! Ты заплатишь за то, что покусился на свободу высокородного…

Дверь захлопнулась.

– Эх, Миша. Уже старый лоб, а не изменился. Второй подбородок отъел, а мозгов не прибавил. – говорил Никитин, закурив – На одной хитрожопости далеко не уедешь.

– Вы в порядке? – спросил подбежавший к нему Арджаев.

– Всё нормально. – ответил полковник – Вы молодцы.

– Да уж, – усмехнулся Гаврилов, хлопнув Арджаева по плечу – Боялись не успеем. Я, как раз после душа на боковую собирался, а тут мой комп, как завопит сигналом «SOS». Чуть не обосрался.

Они дружно рассмеялись.

– Подняли всех. – отчитывался Арджаев – Потребовалось время, в курс дела вводили друг друга на ходу. Просчитав траекторию маршрута поняли, что вы проедете через мост и решили перехватить.

– Да блин, мы провели такую спецоперацию, на которую не всякий спецназ способен. – напыщенно вставил Громов.

– Это да, вы молодцы. – похвалил их Никитин и добавил – Не зря я вас во время тренировок гонял.

– Это точно.

Алексей осмотрелся. Ему повезло, что Ильин решил поговорить, когда ещё большинство сотрудников не ушло со смены. Поэтому, удалось быстро всех собрать.

– Ильин сэкономил нам месяцы работы. – сказала Дарья Симонова – Теперь не надо искать владельца того склада. Того что он наговорил в жучок, хватит, чтобы засадить его.

– Ильин всего лишь один из поставщиков товара для заговорщиков. Теперь надо подождать, что скажет князь Анненков-Барисеев. – ответил ей Громов, но тут снова заговорил Никитин:

– Это верно, но тянуть нельзя. Не забывайте, что Ильин всё ещё выше нас по сословию. Он сглупил, попытавшись решить со мной проблему «по старинке», лично, но долго держать его взаперти опасно. Он и будучи обычным братком был не подарок, а прорвавшись в Элиту завёл себе и там друзей, которые решат его вытащить. Я свяжусь с князем пока ещё вечер. Обрадую. А пока надо не допустить, чтобы Ильин сбежал.

Симонова, Гаврилов, Громов и Аджаев тяжело вздохнули. Почти одновременно.

– Придётся его всю ночь караулить. – с лёгким разочарованием воскликнул Егор Громов – Блин, у меня жена ревнивая.

– Ну ты даёшь. – развёл руками Арджаев.

– Мне не нужны все. – успокоил его Алексей – Я могу и сам провести ночное дежурство.

– В участке на ночной смене двадцать полицейских. – сказала Дарья.

– Этого мне достаточно. – сказал полковник – Ильина хватятся только утром. Так что сомневаюсь, что ночью следует ожидать штурма, но нужно быть настороже. Вы все хорошо поработали. Можете отдыхать.

Возвращаясь в участок Никитин отметил, что мост, где было произведено задержание Ильина был тем же самым, как тогда, когда сами полицейские попали в засаду вольников. Ирония и совпадение.