Текст книги "Четвёртый Рим (СИ)"

Автор книги: Василий Клеймёнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

Ситри скрестил руки на груди.

– И какую же сумму вы готовы заплатить?

– Пятьсот тысяч.

Сергей едва не поперхнулся. Да на эти деньги он мог бы выкупить себе «Б»-ранг. Вот что значит родиться никем и, в один прекрасный день узнать, что твоя туша стоит целое состояние.

– Это всего сорок процентов от начальной суммы. – сказал Ситри без особого возмущения – Хотя хрен с ним. По рукам.

– А ты скромный, – подметила Долгорукая – Думала, что будешь торговаться.

– Я похож на лавочника, ваше превосходительство? – иронично спросил Ситри. Последнюю фразу он произнёс с нескрываемым ехидством, отчего на полупрозрачном лице голо-проекции промелькнула тень ярости. Сергей подумал, что Ситри уж слишком уверен в своей значимости, если смеет так откровенно дерзить самой Валерии Долгорукой.

– Я переведу всё на счёт вашей секты. У вас коммунистов же, всё общее.

Если это был такой подкол в сторону Ситри, то тот его не заметил, он лишь развернулся и вышел. А Сергей остался один на один с самой жестокой аристократкой Ирия.

– Артём, ты не занят? – спросил Леонид, войдя в комнату сына. Тот играл в компьютерные игры. Отцу казалось, что с момента, когда в жизни Артёма появилась Маша, то тот вообще забыл про это. Видимо слова прочих слуг оказались правдивы и у парня действительно вышла размолвка куклой для утех.

– А? – Артём отвлёкся от игры, как раз в тот момент, когда на экране, его танк попал под обстрел виртуального противника – Чёрт!

Артём обречённо наблюдал, как экран потемнел и на нём высветилось красными буквами: «Game over».

– Мне надо с тобой поговорить. – сказал Савельев-старший. Артём нехотя кивнул.

Леонид сел на ближайший стул, положил трость на колени и спросил:

– Что у тебя случилось с Машей?

– Эм… ничего.

– Не надо меня обманывать. Я заметил, как ты к ней охладел. Если ты устал от неё то…

– Нет! – Артём резко вскочил, а в его безучастном взгляде мелькнул страх – Я не позволю выбросить её, как вещь.

– А кто она по твоему? – искренне спросил Леонид – Твоя возлюбленная? Нет уж. Как бы ты её не любил, женится на ней ты не сможешь. Даже для наложницы у неё слишком низкий статус. В фаворитки попадают девушки минимум из шоу-бизнеса, а Марию я купил в трущобах.

– Ты так спокойно об этом говоришь. Для тебя люди – это игрушки, которые можно покупать за деньги.

– Я реалист. – сказал отец – Я, в отличии от тебя, прошёл весь путь по социальной лестнице от нищего оборванца, до главы собственного Дома, и прекрасно понимаю реалии, которые не сломать романтикам и идеалистам. Сказать тебе, почему подходящую тебе девку я искал в самых грязных притонах Ирия, а когда нашёл, то потратился на медицинские профилактические обследования? К счастью, она не успела ничего подцепить за годы работы.

Леонид взял трость и легко ткнул ею сына.

– Что бы ты привязался к той, которую указал тебе я. В твоём возрасте нормально заглядываться на девушек и наступит день, когда твою наивность используют против меня. Все знатные девицы – дочери отцов, которые меня ненавидят и если подпустят тебя к ним, то только, чтобы проникнуть в нашу семью. Поэтому, я специально нашёл ту, которая смогла увести твоё внимание от сверстниц равного статуса. Ту, которая не связана с моими врагами и в тоже время будет знать своё место.

– К чему ты мне всё это рассказываешь?

– К тому, сын мой, чтобы ты не препятствовал бедной девушке делать то, для чего я её приобрёл, основываясь лишь на своих сказочных мечтах. Если тебе не нравится этот паршивый мир, то сделай так, чтобы для Маши этот мир не казался паршивым. – произнёс отец и странно улыбнулся – Попутно, доставляя удовольствие себе и ей. В конце концов, если ты такой принципиальный, то она может попасть к не такому доброму хозяину.

Артём сжал кулаки, полный решимости врезать папе, но не мог. Где-то там, под слоем юношеского максимализма, хранился рациональный разум, который понимал, что отец в чём-то прав.

Леонид меж тем встал, и по хромал к выходу, но у самой двери его окликнул сын:

– Пап, можно задать вопрос немного не по теме?

Савельев-старший обернулся и небольшим интересом кивнул.

– Наш род в Старой Знати действительно ведёт отсчёт с тебя?

Леонид изучающе смотрел на сына, выбирая ответ.

– Именно мы с тобой – да, а там… – отец загадочно пожал плечами – Мало ли было однофамильцев.

Савельев вышел из комнаты, а Артём больше не стал терять время. Он написал сообщение Маше и, когда она пришла к нему, они наконец-то сплелись в страстном поцелуе.

Казаки, при виде бывшего атамана, провожали его хищными взглядами, но никто из них не приблизился, чтобы выяснить отношения. Виктор Драгович старался не обращать внимание, что было невозможно.

На место военных сборов его пригласил лично Пётр Кравченко. Драгович ожидал увидеть, что-то вроде схода, где будут решаться насущные вопросы. Но его взору предстала другая картина.

В станице были гости. Колонна бронированных грузовиков с гербом Дома Анненков-Барисеевых выстроились в ряд, вдоль дороги ведущей в северный район станицы. Подданные князя выгружали оружие. Видя экземпляры, которые до того, можно было увидеть, разве что в документальных хрониках, старейшины стали больше походить на детей в магазине игрушек. Только атаман Кравченко выглядел бесстрастным. И Виктор был уверен, что причина отсутствия реакции не в параличе.

Кравченко первым заметил его и повернулся к нему с помощью коляски.

– Здравствуй, Виктор. – поздоровался он. В его голосе не было ни злорадства, ни свойственного остальным презрения. Он был спокоен – Подойди ко мне.

Старейшины тут же обратили на него внимание. Драгович старался не смотреть им в глаза.

Сопровождаемый гробовым молчанием, бывший атаман подошёл почти вплотную к действующему.

– Я так понимаю, что Всеслав передал тебе моё предложение.

Виктор кивнул. Он решил не уточнять, кому на самом деле принадлежала идея о его помиловании.

– Скажу кратко – произнёс атаман – Даже моего слова недостаточно, чтобы ты получил прощение всей станицы, но его хватит, чтобы заставить её, сквозь зубы прекратить травлю. Всё что от тебя требуется – убить Сергея Драгунова.

Виктор Драгович не желал спорить, понимая, что это бессмысленно. Но оставались вопросы, которые Кравченко и другие присутствующие казаки не воспримут, как попытку увильнуть от ответственности.

– Каким образом?

– Что значит, «каким»? – нарочито удивлённо переспросил атаман – Каким угодно, но этот подлый убийца должен быть мёртв. Будь моя воля – лёгкой смертью бы он не отделался, но как мы уже поняли, любое отсроченное возмездие отодвигает кару ещё дальше.

– Сколько людей пойдёт со мной?

Этот вопрос вызвал яростный ответ одного из старейшин:

– Ты угробил наших сыновей и смеешь думать, что тебе доверят командование хотя бы над курятником?!

– Шкуро, помолчи. – оборвал его атаман спокойным, но твёрдым голосом, а затем ответил Виктору – Теперь Драгунов только твой позор и смывать его только тебе.

Этого Драгович и опасался. Что его попросту отправят на смерть.

– Не сочти за трусость – произнёс Виктор – Но каковы мои шансы в одиночку? Драгунов моложе и сильнее меня. При этом, мои долгие годы не подарили мне большого опыта. Парень – ветеран Багдадской кампании.

Драгович ожидал обвинений в трусости, но их не последовало ни от атамана, ни от старейшин. Выслушав его, Кравченко сказал:

– Никто не говорит, что ты отправишься с пустыми руками. Я разрешаю тебе взять любое оружие, которое доставили к нам слуги Его Превосходительства. Снаряжайся и вперёд. Но учти – ищи его сам.

– Когда собираться? – спросил Драгович.

В этот раз, ответил один из старейшин и судя по тому, что атаман не стал его одёргивать, думал также:

– А ты ещё здесь, Драгович?

Виктор прошёл мимо них и направился прямо к человеку, который командовал рабочими, что выгружали оружие. Это был толстый человек с чертами лица, похожими на крысиную морду. При этом одежду он предпочитал ещё более вычурную и по древнему архаичную, чем ту, которую любили прочие аристократы. Зелёный, бархатный камзол, вышитый золотыми цветочками, короткие штаны – кюлоты поверх чулок. На голове также красовался белый, напудренный парик. Драгович внимательно рассматривал его. Этот «персонаж», очевидно из категории младшей Знати, именуемой «новобоярами». Бандиты, прорвавшиеся вверх и занявшие удобные места лакеев более привилегированной прослойки Элиты. Одеваются максимально вычурно, безвкусно копируя древнюю эпоху.

– Здравствуйте, ваше благородие. – сказал Виктор и изобразил уважительный поклон, решив соблюдать официальный тон, дабы не нарываться на ещё большие неприятности.

– Приветствую. – поздоровался в ответ тот – С кем имею честь разговаривать?

– Виктор Драговчич. А вы…

– Михаил Ильин. – гордо воскликнул аристократ. Драгович ожидал, что тот раздуется от нахлынувшей гордости, но новобоярин вёл себя сдержанно – Атаман Кравченко мне рассказал о вас. Я снаряжу вас.

Виктор кивнул, а затем получил от Ильина планшет со списком оружия.

– Выбирайте, что вас заинтересует, а я пока продолжу командовать моими остолопами.

Заинтересует? Да Драгович не знал, как работает ничего из того, что сейчас видел. Он кликнул на первую иконку с моделью похожей на пистолет и вроде не ошибся. Действительно пистолет с возможностью использования особого самонаводящегося патрона. Вот именно такой ствол, без иронии, и понадобится казакам, ведь мужиков с детства учили драться и махать саблей, а стрелять только из лука или арбалета, да и то, исключительно по статичной мишени.

Драгович на мгновение почувствовал, как снова оказался в том подвале, лежащим на полу, а над ним стоял Сергей и заносил саблю для последнего удара. Было ли это интуицией, инстинктом самосохранения или просто шоком от пережитого, но бывший атаман не желал более встречаться с демоном-Драгуновым. Даже будучи закованным в экзоброню.

Внутри почти пустого и мрачного дворца Долгорукой, терялось само ощущение времени. Пока слуги герцогини тащили Сергея через помещения, он нигде не увидел настенных часов, а окна были затемнены, чтобы наблюдать время суток. Сначала его держали в лазарете. Срезав с него комбинезон, его обследовали рентгеном, а потом автономные медицинские машины вправили ему кости. Затем через капельницу накачали необычными препаратами, которые на время повысили регенеративные способности Сергея в несколько раз. Уже спустя час, он мог спокойно сжимать и разжимать пальцы, да и вообще двигать всеми частями тела, не чувствуя дискомфорта.

В этот самый момент, его голову пронзила острая боль. Как будто, в мозгу засел червь, до недавнего момента спавший, а теперь пробуривающий путь наружу.

«Попытайся не морщится или, как-либо ещё демонстрировать свой дискомфорт» – прозвучал в разуме, знакомый металлический голос – «Нельзя, чтобы у старухи возникли подозрения»

Сохранить внешнюю невозмутимость не составило труда. Боль была сильной, но на удивление терпимой.

«Попытайся мысленно составить, какой-нибудь ответ мне»

«Ситри?» – тут же прозвучал голос Сергея в его же разуме.

«Пока ты был в отключке, я вживил тебе в мозг ментальный чип. Теперь мы можем общаться.»

Сергей поймал себя на мысли, что больше не испытывает головной боли, а вместо неё – огромный стыд. Как хорошо, что Ближний Восток находится далеко и арабские братья никогда не узнают, как он дал себя так легко поймать.

«Сейчас Долгорукая уже направила к тебе двух охранников. Они потащат тебя на арену. Это любимое место у княгини для своих игрищ.»

Слова сбылись. Дверь открылась и в лазарет зашли двое крепкий мужчин в военной униформе. Это уже были не просто слуги. Восстановленный Сергей Драгунов мог быть угрозой, поэтому обычным лакеям он был не по зубам. Как оказалось, этим двоим тоже.

В бою, эти двое были крепче и более подготовлены, чем вольники, но Сергей всё равно справился с ними без особого труда.

«Неплохо» – оценил Ситри – «Очень даже неплохо»

«Ты оставил «телефонную трубку» в моих мозгах, только для того чтобы комментировать мои действия?» – мысленно злился Сергей.

«Нет. Я собираюсь помочь тебе.»

«Сначала продал, а теперь хочешь помочь? Думаешь, я поверю?»

«Это часть плана» – пояснил Ситри – «Что бы внутрь замка проникнул человек с высоким уровнем подготовки и которого Долгорукая не воспринимала, как возможную проблему. Я для неё гипотетическая проблема; Князь-наместник – проблема; Следопыты – проблема; Все жители Староярска – проблема. Но ты – уникален из-за своего послужного списка. Выжил там, где должен был умереть. При этом, максимально удалённый от политики, и не испытывающий лишений благодаря военной пенсии. Профессионал-одиночка. Долгорукая таких любит. Очень любит, и играет с ними по долгу. И не станет спускать на тебя сразу всю охранную систему замка. Это даст тебе шанс.»

«Шанс для чего?»

«Освободить ещё живых пленников» – ответил Ситри – «И, в первую очередь, Алексея Никитина – твоего старого знакомого»

Сергей вспомнил того начальника полиции. Не сказать, чтобы они были сильно знакомы, но нельзя отрицать, что полковник Никитин, один из немногих порядочных людей в правоохранительных органах, да и в Староярске в принципе. Нехорошо будет, если он сгинет в этом адском месте. Да и выбора у Сергея особо нет. Он зависит от помощи Ситри.

«Итак, что мне дальше делать?»

«Не стал спорить и сразу согласился? Уважаю.»

«Мне не нужно твоё уважение, мне нужно выбраться отсюда, а без твоей помощи шансов на это нет.»

«Тогда выбирайся из лазарета» – потребовал Ситри – «За дверью будет коридор. Сразу поверни направо и иди по правую стену не увидишь дверь с номером «211»»

Сергей выполнял указания одновременно с тем, как слышал их. Вне лазарета, помещение было освещено красными аварийными лампами. Замок изнутри представлял собой типичный вычурно-архаичный стиль архитектуры, которую простолюдин мог увидеть только в каком-нибудь кинофильме из числа «романобума». Современные элиты настолько помешаны на России времён Романовых, что пытаются её копировать её во всём. Они вырывают из разных эпох архитектурные стили и мешают в гротескную массу.

Ситри, меж тем, продолжал наставлять:

«Если не сворачивать к двери, то дальше, по прямой, будет арка с чуть приоткрытыми дверьми. Там будет лифт и спиральная лестница вниз. Долгорукая рассчитывает, что ты пойдёшь туда, но это ловушка. Истинный выход через указанную дверь.»

Сергей послушался и вошёл в комнату, отмеченную номером «211». Он оказался в чем-то похожим на рабочий кабинет. Беглец, чисто на рефлексах, взял ближайший стул и стал молотить по затемнённому окну. Стекло было достаточно толстым и поддалось не сразу. Но даже разбив его, Сергей не получил желаемой свободы. То была обманка. За стеклом была кирпичная кладка. Прежде чем выругаться, Сергей услышал в голове металлический смех.

«Очень смешно!»

«Извини,» – сказал Ситри, с трудом подавив приступ хохота – «Но это так забавно.»

«Обхохочешься. Нашёл время шутить.»

«Я это не смеха ради. Долгорукая за всем наблюдает. Она наверняка удивилась, когда увидела, как ты сразу свернул в комнату. Пытаясь выбить себе выход в окно, ты сделал вид, что тебя никто не направляет. А сейчас, подними голову и посмотри на вентиляционный люк рядом с люстрой. Полезай туда.»

Всё население страны следило за событиями в Староярске через все ирийские СМИ: от телевиденья, до интернет-Сети. Восстание простонародья само по себе не было чем-то из ряда вон выходящим. Даже несмотря на масштабность, жители других городов смотрели на это с большим скептицизмом. Мол: «по бухтят, по пыхтят, получат пулей в харю и разбегутся». И поначалу, они действительно «получили». В следующей сводке, в конфликт вступили вольники. В короткий срок, казакам удалось выдавить бунтовщиков из центра города. Казалось, что в противостоянии наступил перелом, всё оказалось не так просто. Мятежники довольно быстро оправились от внезапной атаки вольников. «Военные эксперты» приглашённые на ток-шоу в прямом эфире, объясняли это тем, что смутьянов направляет, кто-то более грамотный. И этот «кто-то», с девяносто девяти процентной вероятностью – левый. В результате, на данный момент, сохранялось определённое status quo – вольники и гвардия Анненков-Барисеева, удерживали дворец князя и значительную территорию улья. При этом, правительственные силы всё ещё находились в окружении, а осада мятежниками Элитного квартала пока не была снята. Подкрепления, посланные Долгорукой, так и не подоспели.

Но, как и всегда, СМИ показывали простым людям только то, что они должны были видеть и слышать. Что происходило за ширмой мятежа, знала только небольшая группа людей, устроивших скрытое политическое противостояние. Они снова собрались на нейтральном пространстве виртуальной сети, за улыбками и сословной солидарностью пряча свои личные интересы.

Собрание началось с тяжёлого взгляда Иллариона Ледникова, которым тот медленно обводил всех присутствующих. Он походил на строго отца, готовящегося отвесить оплеухи непослушным детям.

– Я так полагаю, Хозяину опять нездоровится. – нарушил напряжённое молчание Леонид Савельев, за что получил уничтожающие взгляды остальных участников.

– О нет, господин Савельев, – иронично ответил Ледников – Он на редкость в добром здравии… насколько это возможно в его состоянии. И он высказал мне своё недовольство происходящим.

– Если речь идёт о бунте с Староярске, то не понимаю, при чём тут мы? – искренне удивился Анатолий Голицын – Это ведь город Долгорукой.

Графиня демонстративно фыркнула и гордо задрала подбородок кверху. Ледников меж тем, ответил:

– Происходящее в Староярске – результат операции СБИ. Великий князь Уриэль Анненков-Барисеев завербован ими.

– Исключено. – возразила Долгорукая – Уриэль самый трусливый из моих вассалов. Только таких я и делаю наместниками – они до дрожи боятся предать меня.

– Волков много чего наобещал Анненков-Барисееву, – разъяснил Ледников – Вернее, только одно. Весьма определённое: твоё место среди нас, Лерочка.

Присутствующие ожидали, что Долгорукая взбеленится и что-нибудь выкрикнет, но она сдержалась, ухватившись за остатки рассудка. Валерия лишь хмыкнула, как бы сказав, что «этому не бывать».

– Но зачем СБИ устраивать смуту в окраинном сарае вроде Староярска? – задал вполне резонный вопрос Юрий Орлов – Этот город не несёт в себе большой стратегической или экономической ценности.

– Может хотят отвлечь внимание? – спросил Савельев.

– Это самый логичный вариант. – ответил Голицын – Но какова тогда их истинная цель?

– Саботировать наш план. – ответил Ледников – Думаю, нет смысла переливать из пустого в порожнее, скажу, как есть: Хозяин в курсе нашего заговора.

Воцарилось молчание. Виртуальное пространство вокруг наполнилось страхом.

– Значит, всё? – с чувством обречённости и, одновременно надеждой, спросил Голицын.

Ледников снова ответил:

– Нет. Организовывая всё это дело, я знал, что вечно скрывать ничего не удастся. Хозяин не был бы тем, кто он есть, не имея своих шестёрок в каждой Семье.

– А ему разве так важен этот заговор? – спросил Вячеслав Ченков – В том смысле, что Великий Благодетель итак скоро откинется. По существу, переворот заключается не в попытке свергнуть Хозяина, а, дождавшись его смерти, не дать узурпировать власть псам, вроде Волкова и Алданова.

– Сейчас Хозяин находится в плену у либеральных идей, – с нескрываемой горечью, произнёс Иларион Ледников – Я как мог, сдерживал его, окружив лоялистами из числа консерваторов, но в тоже время понимал, что вечно это продолжаться не будет. Чем меньше времени остаётся Хозяину, тем активнее он будет стараться реализовать собственные реформы. Таким образом, его осведомлённость о моих… то есть, наших планах, ни коим образом ничего не изменила. Устроенное СБИ в Староярске – не попытка саботировать наши планы, а лишь часть собственной многоходовочки.

– Сколько у нас запрещённого оружия? – вдруг спросил Голицын.

– Всё ещё меньше чем нужно, чтобы вести полноценную войну с гвардией Альфа. – ответила Долгорукая – Теоретически, можно обойтись и тем что есть. Подняв свои войска и армии вассалов, можно попробовать закидать земли Хозяина мясом. Но тогда некому будет сдерживать народные бунты. Как только чернь поймёт, что владыки остались без охраны, то… вы сами понимаете.

– «Теоретически», даже возможность всеобщей мобилизации, является большим допущением. – вставил Леонид, отыгрывая роль заговорщика – Пример Анненков-Барисеева доказывает, что вербовочная сеть СБИ работает на славу. Вряд ли князь единственный. Более того, пока Хозяин жив, официальная пропаганда работает против нас.

Сказанное Леонидом, было очевидным для всех. Хозяин, каждым человеком, каждой собакой и каждым микроорганизмом в Ирие воспринимался чуть ли не как божество. И никто не совершит такое богохульство, как вооружённый бунт. Даже местечковые мятежи черни совершались против местных князьков, а не самого Великого Благодетеля. Иронично, учитывая высокую роль церкви и православия в обществе. Каким-то образом Хозяин затмил самого Иисуса Христа.

– Поэтому мы и смиренно ожидаем кончины Хозяина, господин Ледников. – ответила ему Долгорукая – Проблема лишь в том, что «пересидев» одну проблему, мы пропустим зарождение второй проблемы. Эффект внезапности уже упущен. СБИ начнёт действовать более агрессивно.

– Не только СБИ. – произнёс Илларион Ледников – Мне удалось перехватить короткое сообщение, высланное Хозяином Алданову. Мне пока не удалось его расшифровать, но учитывая степень секретности, могу полагать, что гвардия Альфа тоже вскоре сделает ход.

Собрание пронизала ещё одна нить страха, готовая превратится в ужас. И никто не знал, чего боятся сильнее: вероятности того, что лучшие воины Ирия «постучатся» к ним в ворота, или самого факта дерзости, которая позволила Иллариону копаться в почтовом ящике Великого Благодетеля.

– Волков – уже большая заноза. – вдруг подал голос Орлов – Но если Хозяин спустит с цепи Алданова…

– Он не посмеет! – нервно воскликнула Долгорукая, ибо прекрасно понимала, что, в свете происходящих событий, может стать первой целью – Это не законно!

– Хозяин сам и есть наш закон. – поправил её Савельев.

– Валерия сейчас немного не в себе, поэтому я объясню то, что хотела передать она. – сказал Ченков – У Хозяина безусловно огромная власть, но она, вопреки пропаганде, не безгранична. Его слуги могут кошмарить плебеев и мелкое дворянство, но он не может, просто так, по желанию левой пятки, позарится на неприкосновенность рода Старой Знати. Для этого нужен, хотя бы, повод.

Ледников грустно вздохнул и, добавив короткое «он есть», сделал сигнальный жест ладонью.

Над собравшимися возник экран, на котором воспроизводилась запись с видеокамеры в помещении, похожем на морг. Группа вооружённых боевиков тщетно отстреливалась, а затем стала жертвой некоего воина-призрака. Убийца, облачённый в резиновый комбинезон, жестоко расправлялся с боевиками, орудуя казачьей саблей.

– Вольник. – сухо сказал Юрий Орлов и посмотрел на Долгорукую взглядом, каким провожают знакомого в поездку, зная, что никогда больше не увидят – Валерия, вы дама, конечно экстравагантная, но чтобы настолько…

– Всё не так! – запротестовала княгиня, ребяческим голосом. Она теряла остатки адекватности – Этот человек – не казак.

– Тогда откуда у него «Кочевник»? – спросил Вячеслав Ченков – Ваше решение, выпустить вольников, чтобы сдерживать восставших до подхода основных сил, понятно и даже разумно. Но вы, как всегда, увлеклись и нарушили один из прямых запретов Хозяина со времён восстания «безумного атамана».

Обманчиво юное лицо Долгорукой исказилось от смеси ярости и страха за свою жизнь. Никто никогда не видел, чтобы она чего-то боялась. Она всегда считала себя неприкасаемой – даже более чем остальные аристократы. Но вот её уютный мирок из ванною с кровью, начал рушится, как карточный домик.

– Я так полагаю, что убитые были левыми террористами. Одними из тех, кто подначивал народ. – произнёс Илларион Ледников после недолгой паузы – Не хочу делать поспешных выводов, но выглядит всё так, что вы разрешили одному из казаков надеть трико, чтобы по-тихому устранить зачинщиков бунта. Но вы не учли того, что леваки тут скорее всего лишь посредники между чернью и псами СБИ.

– Думаю, что госпожа Долгорукая волнуется преждевременно. – притворно вступился за неё Савельев – Ещё нету доказательств, что этот вольник действовал по её прямой указке.

– Для СБИ это уже неважно. – сказал Голицын – Но вы правы, тут всё неочевидно и вряд ли Валерию «накроют» без суда и следствия.

Обсуждение закончилось с внезапной сменой изображения на экране. Это были сплошные помехи, которые вторили голосу, который был подобен грохоту грома.

– Я обращаюсь к каждому гражданину Ирия от простолюдина до сына знатного дома. – воскликнул Хозяин – Несколько часов назад, спецгруппа гвардии Альфа, великодушно отправленная мной для оказания поддержки Староярску в наведении порядка, была вероломно атакована силами личной гвардии Валерии Долгорукой. В результате ответного огня, они были уничтожены. Засим, я, ваш повелитель издаю указ: с этого момента Валерия Долгорукая и весь её Род являются предателями и врагами государства и подлежат уничтожению. Все её вассалы и их Дома, освобождаются от присяги Долгоруким. С этого момента, Младшие Дома и наместники городов обязаны самостоятельно поддерживать спокойствие и безопасность в вверенной им территории, до того, как Валерия Долгорукая не понесёт наказание и, не будет назначен Род-преемник в число моих верных слуг. С этого момента, любая попытка защиты, укрывательства и поддержки любого члена семьи Валерии Долгорукой будет также восприниматься, как предательство и измена родине. Так говорю я: Хозяин Ирия и Великий Благодетель русского народа.

Голос умолк и экран погас. Первым от шока оправился Юрий Орлов.

– Проклятье! – выругался он – Мой сын сейчас проводит медовый месяц с вашей внучатой племянницей!

– Насчёт этого не беспокойтесь. – сухо сказал Ледников – Наши семьи уже итак, друг с другом давно породнились. Но думаю, что визиты СБИ ожидать придётся.

Орлов ещё раз выругался и отключился. Подобный жест являлся воплощением бестактности, но никто не собирался возмущаться. Все понимали и боялись оказаться следующими. Валерия Долгорукая превратилась в прокажённую. Ей всё прощали. Скрывание собственного возраста, садистские игры над простым населением, но никто не желал с ней связываться теперь, когда Хозяин поставил ей чёрную метку.

Меж тем, Леонид Савельев и Вячеслав Ченков едва заметно переглянулись. Двое – на стороне Хозяина, а из оставшихся одна уже, де-факто, выбыла. Ещё немного и остальные участники заговора наплюют на далеко идущие планы Ледникова, желая спасти собственные шкуры. Заговор посыпался, едва сформировавшись.

Родион Гиркин был всего лишь охранником, который нёс свою вахту в дежурной комнате с мониторами, следя через них за дворцом Долгорукой. Маленький человек, который выполнял свою работу. И который попал под горячую руку Сергея Драгунова. Он обрушился на дежурного из вентиляционного люка на потолке. Прижав беднягу к полу, Сергей сдавливал ему горло. Охранник захрипел и затих.

«Неплохо,» – прозвучал оценивающий голос Ситри.

«Слишком слабая охрана.»

«Это пока слабая. Долгорукая хочет, чтобы ты расслабился, потерял бдительность.»

«Разве мы не сбили её с толку тогда?»

«Валерия Долгорукая, может маньячка, но не идиотка. Думаешь, она не продумала бы вариант, в котором ты не попался бы на первый крючок?»

«Я итак на крючке»

Последовала тишина.

«Ситри?»

Молчание. Сергей пожал плечами и огляделся. У стены стоял шкафчик со служебной одеждой. Решив, что лучше так, чем в трусах, Сергей надел штаны и синюю рубашку, которая оказалась ему тесновата. У мёртвого дежурного, Сергей позаимствовал пистолет и несколько запасных обойм. Затем он подошёл к компьютеру. Множество мониторов висели полукольцом, давая максимальный обзор. Разобравшись в управлении, Сергей стал щелкать по клавиатуре ища, нужную камеру.

– Пф, дерьмовый софт. Арабы и не такое могли «хакнуть».

Он нашёл Алексея Никитина. Он сидел в центре круглой камеры, в окружении клеток с мутантами.

Голову вновь расколола боль.

«Сергей…»

«Твою мать, Ситри! Где ты был?!»

«Я отключился, потому что пришли новые новости,» – сказал Ситри и на этот раз его металлический голос звучал напряжённо.

«Что случилось?»

«Хозяин заговорил. Его голос вещает из каждого утюга. Долгорукая получила клеймо «врага народа». Теперь гвардия Альфа вместе с СБИ начнут охоту за её семьёй.»

Хозяин, будучи центральной фигурой Ирия, тем не менее, мягко говоря, не часто лично являлся своему народу. Никто не знал, как он выглядит – СБИ тщательно вымывало любую информацию прошлом Великого Благодетеля. Особенно ту, которая касалась «визуальной части». Все фотографии и видеозаписи были уничтожены. Реалистичные портреты художников тоже. Допускались только пропагандистские плакаты, выполненные в духе минимализма. Но даже там лицо Хозяина рисовалось без глаз, носа и рта. Поэтому, когда десятилетиями нагнетаемый ареол таинственности нарушен им самим, то каждый ириец должен испытать одновременно леденящий ужас и благоговейный восторг одновременно. Каждый, кроме Сергея. Человека, который за десять лет так и не стал арабов, но перестал быть ирийцем.

«Как думаешь, теперь Долгорукая продолжит следить за мной или ей теперь не до этого?» – спросил Сергей, размышляя над дальнейшими действиями.

«Логично было бы второе» – послышался ответ Ситри – «Но Долгорукая с логикой не сильно дружит. Так что, думаю, пока лучше действовать по плану.»

Сергей стал перебирать кнопки на клавиатуре, взламывая систему безопасности и открывая себе путь до места заточения Алексея Никитина.