Текст книги "Четвёртый Рим (СИ)"

Автор книги: Василий Клеймёнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

Приблизившись к Сергею, на расстояние чуть больше одного шага, призрак внезапно материализовался и хватила мгновения, чтобы разглядеть его. Чёрный, обтягивающий костюм, из материала, похожего на резину, облегал мускулистое тело непрошенного гостя, подобно второй коже. Лицо полностью скрывала сплошная маска из того же материала, как балаклава, только на уровне глаз не прорези, а жёлтые окуляры. Светящееся лезвие плазмосабли рассекло воздух, едва не разрубив Сергея на две части.

Сергей уклонился, но призрак продолжал атаковать, нанося режущие удары клинком. Стало сразу понятно, что саблей враг владеет умело.

Во время очередного удара, Сергей перехватил вражескую руку с клинком и попытался врезать ему коленом в пах. Но противник снова растворился в воздухе и Драгунов прошёл сквозь призрака, не причинив ему вреда.

Призрак воспользовался замешательством Сергея и, оказавшись у того за спиной, материализовавшись, нанёс ещё один удар. Сергей не успел разорвать дистанцию полностью и почувствовал жгучую боль между лопаток. Он зашипел, но быстро пришёл в себя. Пройдя десять лет ада, он научился терпеть боль.

Убийца медленно шёл кругами вокруг цели, поигрывая саблей в воздухе. Теперь Сергею было ясно, как он подкрался так незаметно. Если призрак может перемещаться сквозь твёрдую материю, что пройти через стену, не составило ему проблем. Но как сражаться с таким?

Призрак снова напал и Сергею оставалось только отступать. В какой-то момент, он упёрся стеной в стену и пригнулся от попытки отрубить ему голову. Лезвие сабли чиркнуло по стене, выбив сноп искр. Затем, последовал удар с ноги по лицу и Сергей, оглушённый, упал на пол. Его тут же схватили за волосы и грубо посадили на колени. Убийца замахнулся для последнего удара, но последовал выстрел и пуля выбила саблю из руки. Чем сразу воспользовался Сергей, перехватив саблю и вонзив призраку в грудь. Тот не успел опомниться и стать призраком.

К Сергею подбежал отец Алексий с винтовкой в руках, той самой, с которой он был в блоке памяти.

– Метко вы, святой отец. – кряхтел Сергей пока священник помогал ему подняться – Только могли бы сразу в голову.

– Костюм пуленепробиваемый. Но кинетическую силу удара не поглощает.

– Кстати о костюме. – Сергей с любопытством рассмотрел тело – Этот меч… вольник верно?

Отец Алексий кивнул.

– Странная способность, никогда такой не видел.

– Это главный боевой козырь казачества. Был, до того, как Хозяин их разоружил и запер. Ты думал почему огнестрельного оружия, вольники предпочитают ближний бой? Им не нужны штурмовые винтовки, укрытия. Им плевать на вражеский огонь. Собственно, поэтому у них не отняли сабли. Без своих комбинезонов, они не по фехтуют.

Сергей наклонился и снял маску с лица трупа. Мертвый вольник был молодым парнем. Почти ровесником. Опять. Теперь на его счету три вольника.

– Тогда откуда у него этот костюм?

– А я почём знаю? – пожал плечами священник – Может в семье парня удалось сохранить, а он и выкрал, чтобы с тобой потягаться. Мальчик неопытный, поэтому и не смог грамотно воспользоваться преимуществами своего снаряжения. Похоронить надо его. По-христиански.

– Может стоит отдать тело родным?

Отец Алексий, немного подумав, категорически отказал:

– Они будут в ярости и это риск, что выйдут на тебя.

– Но всё-таки скрывать это…

– Этот дуралей сам напал, да и в добавок решил пролить кровь в храме. На лицо, попытка нарушения заповеди «не убий» и осквернение святынь. Пусть его дух радуется, что выкопаю для него персональную могилу и даже надгробную плиту водружу.

Сергей присел на корточки и провёл рукой по лицу мёртвого вольника, закрыв ему глаза.

– Теперь я понимаю, что их боялись не только за жестокость. Но только не пойму, откуда у вольников настолько продвинутые технологии.

– О! Это ещё цветочки. – присвистнул священник – Казаки – фанатичные консерваторы, но не далеко не дикари. Если бы они до сих пор воевали верхом на конях, то их бы никто не боялся. Несмотря на всю жестокость.

Сергею пришлось задержаться, чтобы выкопать нужную могилу, а затем дотащить нужный валун для высечения надгробия. Когда он вернулся в храм, то был ошарашен, когда отец Алексий предложил ему, снять с трупа его особый костюм.

– Святой отец, это мародёрство! – возмущался Сергей.

– Я лишь хочу защитить тебя, сын мой. А заодно и себя. Необходимо изучить этот костюм, чтобы понять весь принцип его действия. Это поможет нам на случай, – старый священник прервался и кивнул на мертвеца – Если за ним придут другие.

Сергей согласился. Он уже давно понял, что отец Алексий не обычный священник, но ещё и, как минимум, не признанный научный гений. И, порой радикальный исследователь в нём побеждает благочестивого монаха.

Глава 13: Уличные войны

Вячеслав Ченков сидел и молча смотрел, как его капризного ребёнка обхаживают многочисленные гувернантки. Раньше, Вячеслав не допускал прислугу к воспитанию сына, ведь обычно этим занимается Света. Но супруга сейчас заперлась в спальне и плачет, а сам Вячеслав чувствовал себя пустой оболочкой без души, которую вытащил во время внеочередного собрания Илларион Ледников. И не мог даже заставить себя, подойти к сынишке и погладить его по голове.

Его тесть сидит за решёткой, а глава рода Ченковых был не в состоянии самолично, что-либо предпринять. Не сказать, чтобы он хотел, что-либо предпринимать. Михаил Александрович, тот ещё мерзавец и Вячеслав не сильно пылал к нему симпатией. Но он отец его жены.

Об аресте тестя Вячеслав узнал от Ледникова. Он заключал торговый контракт с очередной американской корпорацией, как вдруг на связь вышла Света. Взволнованная, она жаловалась на то что отец пропал без вести и никто не знает где он. Даже его прислуга.

Прежде чем Вячеслав сам успел, что-то сделать, на закрытое совещание его вызвал сам Ледников. Пришлось подключать мозговой имплант и погружаться в Сеть с головой, в прямом смысле этого слова. Но это была не встреча всей Старой Знати, а только трёх. Кроме него и Ледникова, в беседе участвовала Валерия Долгорукая. Не изменяя себе, в виртуальный мир, она явилась в излюбленном образе молодой девы.

Ледников был недоволен. Тогда то же Вячеслав наконец-то узнал, что к чему.

От Иллариона, он впервые узнал, что его тесть тоже участвует в подготовке мятежа, поставляя Долгорукой запрещённые технологии. Вячеслав не был шокирован этой новостью. Не сказать, чтобы он с самого начала был полностью в курсе этого, но не было ничего удивительного в том, что «новобоярин» занимается тем, ради чего и получает покровительство более высоких Элит. Но вот вторая новость была более неожиданной.

Михаил Ильин не просто пропал, его арестовали. И не СБИ, а местная полиция, что напрочь выбивало дворянина из колеи. Это всё равно, что стая тараканов насмерть загрызёт тигра. Первый вопрос, который появился в голове Вячеслава: «как они посмели?»

Он высказал его вслух и на него ответила Долгорукая. Оказалось, что у неё в Староярске завёлся через чур честный полицейский. Он быстро подмял под себя местное отделение полиции и превратил гниющую контору в силу, с которой местные ОПГ вынуждены были считаться. Долгорукая давно знала об этом «правдолюбе», но не обращала внимания, считая, что он не стоил и лака на её ногтях. Потом, правда стала больше следить за ним, время от времени. Почему? Потому что Валерии было весело наблюдать за столь трогательными попытками «навести порядок». Староярск, по её же словам, был скучным городом, где ничего не происходило, пока у местной полиции не появился новый начальник. Также, Долгорукая призналась, что когда Старая Знать начала давать послабления вольникам, то она пошла дальше, дав казакам ещё больше свободы. И всё это только для того, чтобы столкнуть их лбами с полицией, дабы посмотреть, что выйдет. Она с самого начала знала, что вольники и стражи порядка сцепятся, неважно по какому поводу.

Но из-за её попустительства, полиция Староярска вконец осмелела и посмела произвести арест человека, имеющего родство с аж двумя семьями Старой Знати. Именно поэтому Ледников был в ярости. На самого Ильина ему было плевать. В Ирие и без него было много поставщиков запрещённого оружия. Но Ледников крайне щепетильно относился к самой системе сословной иерархии. Ильин был дворянином и тестем главы рода входящего в Старую Знать. Пускай он всего лишь «новобоярин», но чем дольше его арест остаётся безнаказанным, тем сильнее будет трещать авторитет Элит. Если сегодня спустить с рук действия полиции, потому что те поступили по «закону и справедливости», то завтра пролетариат опять схватится за вилы, чтобы снова «отнять и делить».

Решить эту проблему предстояло самой Долгорукой, а Ченкова вызвали на разговор только, чтобы удостоверится, что он ничего не планирует. Вячеслав заверил, что у него был план по освобождению Михаила Ильина, но так как тот содержался на территории контролируемой не им, то планирующаяся операция забуксовала. Не мог же он признаться, что был не в курсе происходящего с родным тестем. Это позор.

Когда Ледников приказал Ченкову доверить всё госпоже Долгорукой, то он, подыгрывая, притворно расстроился.

Но позже, дома, случилась ссора с женой – первая, настолько крупная и шумная. Света требовала спасти её отца. Объяснять ей, что даже у главы одного из самых значимых родов, иногда связаны руки, оказалось бессмысленно. Помоги и всё тут. В конце концов, Вячеслав не выдержал и высказал, всё что думает о своём дорогом тесте. Что считает его бандитом и уголовником, который нарвался-таки на заслуженный штык. И что, если бы не любовь к Свете, то Вячеслав не сел бы даже срать в одном сортире с Ильиным.

Супруга, как и следовало ожидать, обиделась и заперлась в спальне, утонув в истерике. А Вячеслав Ченков наконец-то получил несколько часов тишины и покоя, чтобы обдумать всё.

Спасать своего тестя Вячеслав не горел желанием. Михаил Александрович сам нарвался на проблемы. Ради богатства, власти и титула, он шёл на любую гнусность, если та сулила выгоду. Но он не учёл, для чего таким отбросам позволяют питаться объедками с барского стола. Теперь Долгорукая зачистит всех – и полицейских и бандитов Ильина. Старуха любит играть со своими подданными, как с игрушками. И ломать их, когда надоедают. Вячеслав не завидовал своему тестю и всех, кто попадёт под раздачу.

Но всё– же, было что-то, что Ченкова озадачивало. Сам арест Ильина и его причина. Во время осады, этот полицейский пытаясь наскрести сторонников, которые помогут в обороне, дал онлайн-интервью сразу нескольким новостным каналам. Он заявил о том, что расследование вышло на запрещённые технологии случайно. Изначально, следствие занималось делом о контрабанде фильтров. Вроде вполне логично, но Вячеслав не верил в совпадения. Кто-то правильно намекнул старярской полиции где и что именно копать.

Может быть, это тонкая операция СБИ по саботажу планов Старой Знати? Нет, слишком грубо. Староярск всего один город, но такая шумиха лишь сделает Ледникова осторожнее. Тут, что-то другое.

«Но стоит ли вообще в этом копаться?» – рассуждал про себя Вячеслав – «Если тут действительно замешаны псы Хозяина, а я не в курсе, то значит, что в кампании против Ледникова я знаю, ровно столько, сколько мне положено.»

Решив, потом, как бы, между делом, всё-таки поднять эту тему на следующем разговоре с Волковым, Вячеслав немного успокоился. На счёт жены беспокоится было не из-за чего. Можно даже порадоваться.

Света не такая дура, чтобы подать на развод из-за того, что муж не вступился за тестя уголовника. Она успокоится, и они спокойно поговорят. Зато Вячеслав испытал облегчение, что грязные руки Ильина больше не притронуться к его жене и их общему сыну.

Вопреки ожиданиям, первый удар нанесла полиция. Пока осаждающие пытались всеми силами вызвать перегрузку щитов, Никитин отправлял сотрудников в рейды мелкими группами в тыл врагу, через потайные ходы.

Уже в первый час осады, в стане боевиков началась паника. Но о победе даже речи не было: командиры противника быстро навели порядок в собственных рядах и устроили ответную облаву. Рейды пришлось прекратить, а некоторые из скрытых проходов разрушить, когда возник риск обнаружения. Появились и первые жертвы среди обороняющихся. Немного, всего три человека, для Никитина даже это было невосполнимой потерей.

Всех троих отнесли в душевую, которую очевидно, придётся переоборудовать в морг.

– Как их зовут? – спросил Никитин у своего секретаря.

– Илья Ринатов, Геннадий Макарченко и Николай Чкалов. Все трое из улья.

– Отошлите похоронки родственникам, если они есть.

– Так точно.

Идя через коридор, Никитин постоянно чувствовал на себе тяжёлые взгляды сотрудников. Он понял, что потерял уважение и авторитет подчинённых в тот момент, когда боевики Ильина взяли участок в осаду. Полковник сам заварил эту кашу и теперь спасенья нет. Даже если Ильина отпустят, а начальнику всадят перо в бок, то пощады от «новобоярина» не будет. Поэтому Никитин был ещё жив и сохранял власть, несмотря на почти всеобщую ненависть. Забавный парадокс.

Полковник следующие двадцать минут сидел в одиночестве, периодически принимая электронный отчёт о ходе осады. Щиты пока ещё держались.

А обстановка постоянно накалялась. Снаружи сверкали молнии, внутри обороняющиеся потратили значительную часть запасов воды, чтобы охладить генераторы щита. Это позволило продлить действие энергетического купола ещё на какое-то время.

Ильин больше не провоцировал полицейских, но пребывал в сильном нетерпении.

– Я бы на твоём месте не надеялся на помощь извне. – сказал ему Никитин, когда в очередной раз ходил к нему на проверку – Кто бы не победил, живым тебе не выйти отсюда.

Признание несколько удивило Михаила.

– Я поражён, Лёша. – лаконично произнёс он – Такой благородный и порядочный человек, как ты, опустится до самосуда?

– Цель оправдывает средства, Ильин. – холодно ответил полковник – Если уж ты решил начать войну…

– Я? Войну? Ты что-то путаешь. Мы не виделись столько лет. Я не вмешивался в твои планы, как только получил дворянский титул. Это ты влез на мою территорию.

– Нету «твоей» территории. – жёстко отрезал Алексей Никитин – Весь Ирий – личные владения Хозяина, а все игры в феодализм, закрыли ваши глаза на эту истину. И чтобы открыть вам взор и вырвать в реальность, существуют такие, как я – сторожевые псы.

– Оставь свою дешёвую философию с метафорами наперевес. – хмыкнул Ильин. Его голос потерял прежнюю игривость и язву – «Хозяином» имеет право называться только тот, кто повелевая, сам свободен. А наш «Великий Благодетель» уже давно сам раб своей полусгнившей туши!

Глаза полковника недобро сверкнули.

– Ты несёшь ересь.

– А что ты сделаешь? Наябедничаешь СБИ? Если бы им было дело до меня, то они бы уже давно заявились и вытащили мне язык через разрезанное горло. Сам же сказал, что терять мне нечего, так что давай напрямую: моя смерть ничего не решит. Хозяина окружают могущественнейшие семьи, которые плетут против него заговор. Вернее, не против него, а против его «преемников». Свергать мумию на троне, которая вот-вот сама откинется – бессмысленно. Но вот его личные шавки могут доставить проблем.

Внезапно Никитин рассмеялся, что ненадолго вынудило Ильина усомнится в адекватности давнего врага.

– Что смешного?

– Ты так говоришь, будто сам являешься центральной фигурой в этом заговоре. Святая наивность.

– Отнюдь. – произнёс Михаил Ильин – Я прекрасно знаю своё место в этом мире, в отличии от быдла. И у меня даже нет мыслей перечить Старой Знати.

– Ты ничем не отличаешься от этого быдла. – презрительно хмыкнул Никитин – Уже забыл, как получил своё богатство, ты, элитный наш бандюга?

Теперь злобно засверкали глаза у Ильина.

– Ты не знаешь меня, Лёша. Я очень сильно отличаюсь от этой челяди.

– Да, – согласился Никитин – В худшую сторону. Я встречал много преступников и все они родом из трущоб где иначе не вырваться. Но ты жил в улье, причём весьма неплохо. Твои родители владели забегаловкой в северной части города. Не Бог весть что, но голодать вам не приходилось и надрываться у станков по двенадцать, а то и четырнадцать часов тоже. Но тебе этого показалось мало.

– Мои предки владели огромной недвижимостью ещё до Гражданской войны. – со злостью сказал Михаил – Ильины были семьёй честных бизнесменов, очень талантливых и успешных. И на их богатства, как это часто бывает, облизывались неудачники и завистники. Они же, подначиваемые красными мразями и отобрали всё.

– Так значит вся твоя криминальная империя построена на мести?

– На справедливости! – зарычал Ильин – Эта «рабоче-крестьянская» власть ограбила мою семью, раздав всё лодырям и оборванцам. Я всего лишь забрал своё!

– Своё? Всего лишь? Ты присваивал детские дома, чтобы построить там наркопритоны. Сирот выгоняли зимой на улицу в тридцатиградусный мороз, многие дети замерзали на смерть, а тебе было плевать. Ты навязывал беднякам крышу, специально завышая её цену, чтобы никто не мог оплатить, после чего людей похищали целыми семьями. Мужчин скармливал мутантам из Мёртвых Земель, а жён и дочерей продавал в сексуальное рабство. Не слишком ли много невинной крови попил ради «справедливости»?

– Невинной?! – вспылил Ильин – Ты не хуже меня знаешь, что невиновных не существует. Больше половины тех сирот закончат проститутками или торчками. А те бедняки – это гнилое потомство тех, кто ограбил мою семью! Ты не заставишь меня испытывать к ним рефлексию и сострадание.

– Смысл тебя заставлять? Ты за решёткой и свободы не увидишь.

– Это уже не важно. – отмахнулся Ильин – Я всё равно победил. У меня остались дочь и внук, который несёт фамилию Ченковых. Теперь он – наследник рода из Старой Знати, и, хотя династия Ильиных напрямую прервётся на мне – это справедливый размен. Моя фамилия уже есть в их генеалогическом древе.

Михаил Ильин говорил с нескрываемой гордостью и напыщенностью. И для этого были причины. Никитин понял, что его давний враг снова победил. У короля староярской преступности осталось внушительное наследие, которое вписалось даже в верхние властные круги. А что останется после полицейского, который всю жизнь боролся за то, чтобы гнилая жизнь простых людей, окончательно не разложилась? Ничего. Алексей Никитин сознательно отказался от «наследия» в виде семьи и потомства, дабы ничто его не сдерживало в его борьбе. И чего он добился?

– Моё наследие – прах. – вслух сказал Никитин – Тут ты прав, Миша. Можешь гордится этим справляя за решёткой остатки своей жизни.

Полковник позвал охранников и покинул изолятор. Эта беседа лишила Никитина остатков сомнения. Он не покинет участок, когда придёт время.

На дворе уже был вечер. Из-за приближающейся зимы, день сократился, поэтому уже в семь часов на улице была тьма, когда один из генераторов, в конце концов не выдержал и, издав сноп искр, вышел из строя.

Мощность щитов резко упала. Сквозь них, всё ещё нельзя было пройти, но у снаряда или пули, летящей на огромной скорости, уже не было преград. Началась перестрелка. Люди Ильина стреляли из станковых пулемётов на подавление, вынуждая полицейских припасть к укрытиям и, лишь изредка отвечать одиночными выстрелами. С обеих сторон появились новые жертвы.

Внезапно пол задрожал. Алексей Никитин упёрся руками в стол, чтобы не упасть.

– Алексей Григорьевич! – в кабинет ворвался Арджаев – Щиты отключены, генераторы сгорели! Они идут на штурм!

– Вот и настал этот момент. – фаталистично произнёс полковник и достал из кобуры пистолет.

Холл полицейского участка быстро превратился в поле битвы. Полицейские отошли вглубь здания, заманив боевиков внутрь, после чего подорвали баллоны со слезоточивым газом. Противники может имели в оснащении противогазы, но были не готовы к такому манёвру и кашляя стали пятится назад. В дверях образовалась давка и толпа стала лёгкой мишенью.

Когда враг временно отступил, то майор Гаврилов приказал собрать с вражеских трупов оружие и боеприпасы.

Но стоило полицейским выйти из укрытий, как снаружи раздался рёв мотора. В следующее мгновенье, пробив двери и стену, внутрь ворвался обшитый бронированными листами джип. Двое попали под колеса и погибли. На кузове джипа располагалась пулемётная башня. Стоящий за ней стрелок открыл стрельбу длинными очередями, на подавление. Холл тут же, снова заполнился пехотой врага.

Прижатые пулемётным огнём к укрытиям, полицейские не могли нормально отстреливаться. Даже отступить на следующие линии обороны.

Положение ненадолго спасла Дарья Симонова. Будучи чемпионом по стрельбе среди сотрудников полиции, она, подгадав момент, выкатилась из-за баррикады и выстрелом в голову сняла пулемётчика. Без прикрытия, враги снова стали, как на ладони, поэтому те сразу спрятались за джипом, который развернулся боком, чтобы укрыть, как можно больше своих.

– Не давайте никому из них встать за пулемёт! – кричал Гаврилов – Тогда нам крышка.

Так положение стало патовым. У противников было преимущество в лице пулемёта, но любой кто пытался воспользоваться им удобно простреливался.

Один из бандитов решил перехватить инициативу и тогда в сторону обороняющихся полетела граната.

– Да идите вы в жопу! – проорал Гаврилов и отбил гранату полицейской дубинкой. Та взорвалась почти вплотную с джипом, оторвав бронированные листы. Машина перевернулась, придавив нескольких головорезов. Уцелевшие, отстреливаясь, отступили.

– Все целы? – спросила Симонова выйдя из укрытия. Она пошатывалась, а в ушах звенело от взрыва.

– Майор погиб!

Дарья кинулась на голос, в то время, как остальные выжившие держали вход в участок под прицелом.

Лев Гаврилов распластался на полу. Рядом сидел молодой сотрудник полиции. Его тучное тело было в крови, а глаза безжизненно смотрели куда-то в пустоту. Дарья села рядом с ним, с трудом сдерживая слёзы.

Гаврилов, из всех полицейских старшего звена, воспринимался остальными с эдаким пренебрежением. Он постоянно ныл и жаловался. Трусил перед опасностями. Дарья даже воспринимала его, как антипода Алексею Никитину. Храбрый и благородный Никитин – трусливый и скользкий Гаврилов. Один худой и стройный, второй толстый и неказистый.

Дарья даже не понимала, почему Никитин все эти годы ни разу даже не ставил вопроса об увольнении Лёвы. Она была уверена, что в случае опасности, Гаврилов первый всех сдаст и убежит. Но он погиб раньше них всех, да ещё и в первых рядах, спасая их всех. Тех, кто его презирал, как герой

– Его задело взрывом. – сказал полицейский – Он отбил гранату и не успел спрятаться.

Дарья кивнула, когда к ней подошёл её брат. Марат болезненно сутулился. В правой здоровой руке у него был дробовик, который он волочил по полу, а левая болталась, как тряпка. Рукав был весь красный от крови.

– Марат? – Дарья подскочила к нему и взволнованно стал осматривать – О боже, ты ранен! Надо обработать рану.

– Нет времени. – отверг её заботу тот – Это ещё не конец. Блин, где полковник?

Этот вопрос Дарья задавала себе с того момента, как начался штурм. Никитина она не видела с того момента, как тот заперся у себя в кабинете. Дарья думала, что для полковника будет лучше, если для этого есть веская причина. Ну не мог же человек, которым она восхищалась все годы службы в полиции предать их всех и спрятаться.

Дарья набрала линию полковника, переведя телефон в режим рации. Локальная сеть самая надёжная.

– Полковник, как слышно, приём? – говорила Дарья в «рацию» – Мы подверглись нападению. Есть потери, много раненых.

Ответ не заставил себя ждать.

– Симонова – это Никитин. – услышав знакомый голос, Симонова успокоилась. Не предал – Мы тоже были атакованы. Их группа проделала взрывчаткой вход в стене с другой стороны здания.

Голос полковника в трубке тяжело дышал, что говорило о недавнем тяжёлом бое.

– Каковы потери? – тяжело спросила Дарья.

– Меньше чем у них. – ответил полковник – Но нас мало, а их…

Последовала многозначительная пауза.

– А что у вас?

Дарья осмотрела недавнее поле боя и её взгляд задержался на Лёве.

– Майор Гаврилов убит. – только и смогла выговорить она.

Долгая тишина.

– Пусть все, кто ещё могут держать оружие остаются на посту. – приказал Никитин – Раненых в лазарет.

– Хорошо.

– Алексей Григорьевич, гляньте-ка. – сказал Громов протягивая Никитину бинокль и показывая в небо.

Полковник поднёс бинокль к глазам и увидел парящих дронов. Вися в воздухе, они обозревали происходящее.

– Её Превосходительство, Валерия Долгорукая. – хмыкнув, комментировал майор Громов – Наблюдает, как ребёнок за цирковыми клоунами.

Алексей кивнул. Он, как только увидел дронов, тоже сразу решил, что это Долгорукая. Старуха обладает весьма специфичным характером, который давно стал притчей в Ирие. Все её владения для неё лишь театр, а она и зритель, и режиссёр одновременно.

Полковник перевёл обзор на лагерь противника и, не без удовольствия заметил, что их боевой дух поубавился. Да уж, это им не разгон демонстраций. Как бы хорошо, головорезы Ильина не были вооружены, они всё равно ничем не лучше обычных уличных вышибал. Пару недель стрельбы в тире, и уже вообразили из себя элитную гвардию. Эта проблема касалась всей младшей аристократии. По отдельности, их «армии» были неэффективны, поэтому вместо личных дворцов, они ютились в многоэтажных коттеджах в элитном районе. Это позволяло размещать свои личные охранные отряды вблизи друг друга, повышая общую численность и, как следствие, эффективность против вооружённых восстаний.

Что-то представлять из себя, начинали только вооружённые силы наместников городов. Тот же князь Анненков-Барисеев, например. Ну а про Старую Знать и говорить нечего. Дело в том, что любой мало-мальски профессиональный наёмник тут же получает контракт от правящих родов, оставляя младшей Элите довольствоваться «объедками». Эффективная схема для поддержания статус-кво.

Алексей Никитин теперь боялся не Ильина. Он уже понял, что своими силами его людям участок не взять. Первая же серьёзная атака провалилась. Даже через бинокль Никитин видел, что ряды осаждающий поредели и причина была не только в потерях. Среди врагов, полковник больше не видел толпы уличной гопоты с арматурами и заточками. После первого провала штурма, желание быть пушечным мясом за небольшие деньги, у кого угодно пропадёт. Так что теперь, полковник держал в уме другую проблему.

Никитин снова посмотрел на дронов.

Долгорукая. Ей не составит труда в один миг раскатать убогую оборону староярских полицейских. Когда ей наскучит, она направит своих боевиков, которые решат проблему в один миг.

Полиция получила передышку. Очевидно, на долго. Осаждающие более не рвались в бой, их дисциплина падала. Некоторые дезертировали, оставшиеся представляли из себя жалкое зрелище. Алексей Никитин даже думал заснять их на камеру своего андройда и показать сидящему в изоляторе Михаилу Ильину, чтобы убавить его спесь. Но ни он, ни Ильин, не знали, что кроме Долгорукой за боем наблюдают ещё кое-кто. Двое, сидели на крыше многоэтажного дома в паре сотен метров.

– Надо же, Никитин победил.

– Скорее растянул агонию.

– Нет, победил. Рукожопые дебилы Ильина точно не оправятся после такого.

– Его всё равно прикончат.

– Но это будет не Ильин. – настаивал первый – А сравнивали мусоров и новобоярских прихлебателей. Сидящая в клетке жирная крыса снова отсосала. С причмокиванием.

– Не понимаю, чему ты радуешься. Полиция должна чувствовать себя зажатой в угол. Тогда нашу помощь они бы приняли на любых условиях. А теперь нет смысла пихать им свой рояль, спрятанный в кустах.

– У нас ещё будет возможность.

– Когда в бой вступит Долгорукая? Товарищ комиссар не одобрит, что ты втянул нас в конфликт с озабоченной старухой.

Ответом был смешок.

– Не бойся. Всё уже заранее схвачено. То, что банда Ильина обосрётся, наш бравый политрук предусмотрел заранее и внёс в план соответствующие коррективы. Но твоя роль осталась неизменной. Остальное предоставь мне.

– Что бы я делал без тебя, Ситри.

Последовал короткий и логичный ответ:

– Сдох.