Текст книги "Самый дорогой враг (СИ)"

Автор книги: Василиса Усова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава 30
Человек в плаще

– Вы говорили, что вдовствующая графиня лишь немного не в себе. И что она все время будет под присмотром! – граф Арельс не повышал голос, однако все, кто находились в небольшой комнатке, видели, что мужчина едва сдерживает гнев.

– Позвольте еще раз принести вам свои извинения, граф. – Богудс чуть склонил голову, давая понять, что признает свою вину. – Мы не посмели взять ее служанку на пир, а моя жена немного отвлеклась…

– Можете засунуть свои извинения в то место, которым «думаете». – прервал его Нортман, ударив ладонью по круглому столику у окна. – Я пошел вам навстречу, а в итоге, едва не пострадала моя дочь. И если бы…

– А зачем вообще нужно было тащить сумасшедшую в замок? – полюбопытствовал принц. Он единственный из шести присутствующих, наблюдал за происходящим из кресла. Остальные же оставались на ногах.

– В самом деле, – согласился с ним герцог Рельс, успевший в самый последний момент прибиться к компании. – Ничего не имею против вас, Богудс. Но в замке находятся и мои внуки, поэтому вопросы безопасности превыше всего.

Граф Богудс переступил с ноги на ногу, радуясь возможности перевести взгляд с разгневанного хозяина замка, на кого-нибудь, настроенного более нейтрально. Получив титул всего несколько лет назад и не достигнув еще даже первого рубежа зрелости, он чувствовал себя зеленым юнцом на фоне других мужчин.

Хотя в комнате был еще виконт Ормс, о присутствии которого все, казалось, забыли.

– Видите ли, ваше высочество, когда моя тетушка овдовела, это сильно ударило по ее душевному здоровью. Она очень страдала и начисто утратила вкус к жизни. Могла днями напролет смотреть в стену, отказывалась от еды. Иногда бредила наяву. Но клянусь, тетушка никому не пыталась причинить вреда. Мы все считали ее безобидной. Почему взяли с собой? – мужчина потер переносицу. – Надеялись, что новые впечатления помогут ей прийти в себя.

Договорив, Богудс покосился на графа Арельса.

– Мне правда жаль. Полагаю, нам стоит завтра же уехать?

Нортман сцепил пальцы в замок. Он никогда не питал к Богудсам симпатии, а после сегодняшнего и вовсе хотелось вышвырнуть их из замка. Только вот… в зимней охоте всегда участвовали семь самых знатных семей. И никакие личные счеты не давали права нарушать эту традицию.

– Завтра только второй день. – отозвался он глухо. – Вам нет нужды так скоро уезжать. Но вдовствующая графиня должна оставаться в своей комнате, более того, я сам приставлю к ней охрану, раз уж вы не справились даже с этим.

– Благодарю. – граф Богудс коротко кивнул и оглянулся на Джера. – Нам всем очень повезло, что вы оказались в коридоре, виконт.

Джеральсон пожал плечами. И механически повторил сказанное ранее:

– Мне показалось, что вдовствующая графиня не в себе. И когда она покинула зал, я решил, что стоит вернуть ее обратно. Кто же знал, что в коридоре окажется виконтесса Арельс, которую графиня, видимо, приняла за служанку.

– Девчонке повезло! – бахнул его высочество, подводя итог. После чего поднялся из кресла. – А теперь, когда все разрешилось, и никто не имеет ни к кому претензий, предлагаю вернуться в зал и отдать должное свинине в меду. Надеюсь, леди Ар-рельс не отпустила еще музыкантов. Эти шельмецы обязаны спеть еще. Ка-ак здорово-о-о, что все-е-е мы здесь, сего-о-одня собрались! И это не про окружающую нас комнатушку, Норт.

Дождавшись, пока его высочество, подхватив под локоть герцога Рельса, вывалится в коридор, а Богудс вместе с одним из Варенсов последует за ними, Джер кашлянул.

– Ваше сиятельство, можно вас на пару слов?

Нортман, не успев дойти до двери, остановился.

– Да, виконт, позвольте вас еще раз поблагодарить. Вы оказались в нужное время, в нужном месте.

– Я сказал, что вдовствующая графиня приняла виконтессу Арельс за служанку… – парень вдохнул, вспомнив бессвязный поток брани, которым леди Богудс, оказавшись в холле, осыпала всех подряд, пока ее не увели к себе. – Но на самом деле, это не совсем так.

Граф Арельс чуть нахмурился.

– Продолжайте.

– Она называла ее Розми, осыпала оскорблениями и еще, произнесла нечто странное. Мол, была какая-то пудра, которая не подействовала. И леди Богудс считала, что должна своей рукой завершить начатое. А еще, у нее был столовый нож, который и сейчас лежит в том коридоре. Может, графиня и сошла с ума, но явно понимала, что собирается сделать.

Нортман окаменел. Его и без того суровое лицо сейчас напоминало застывшую маску. Плотно сжатые губы, остановившийся взгляд. Несмотря на закрытые окна, Джеру почудилось, будто в комнате повеяло холодом.

– Она говорила что-то еще? – резко спросил мужчина.

– Ничего кроме оскорблений… – парню показалось, что черные глаза прожгут его сейчас насквозь. Арельс смотрел так тяжеловесно, что следующие слова сорвались с губ почти против воли. – Леди Богудс обвинила виконтессу в бесчестье и недостойном поведении. Будто та с ее мужем… – Джер встряхнул головой, сбрасывая невидимые оковы. – Но это, ваше сиятельство, чушь! Бред выжившей из ума старухи. Прежний граф Богудс погиб еще несколько лет назад. И при всем желании…

– Довольно. – на этот раз, в голосе Арельса не было резкости. Только бесконечная усталость. – Я все понял, виконт. Благодарю. – он провел рукой по лицу, будто стирая невидимую паутину. – Надеюсь, вам не стоит объяснять, что это должно остаться между нами?

Парень кивнул, вспомнив подрагивающую ладонь в своей руке. До конца коридора они с Лией не обмолвились больше ни словом. Однако он чувствовал, как ее трясло, видел яркое пятно на скуле и отголоски ужаса в черных глазах.

Неважно, есть в словах спятившей графини правда или нет. Если пойдут слухи, Лие в любом случае будет очень больно. И он знал, что должен ее защитить.

* * *

Следующее утро началось для виконтессы Арельс с мучительной головной боли. Пожалуй, никогда в жизни Лианна еще не ощущала себя настолько разбитой. Ее всю ночь преследовали кошмары. Длинный сумрачный коридор и жуткая старуха, что неслышно кралась по пятам. А стоило обернуться – преследовательница растворялась во тьме.

С трудом оторвав голову от подушки, девушка села. И обнаружила, что за окном уже день. Холодное зимнее солнце пробивалось сквозь шторы.

– Ну ты и горазда спать.

Прорезавший тишину голос с такой остротой отозвался в каждом нерве, что Лианна едва не взвизгнула. К счастью, в глубоком кресле сидела не старуха, а всего лишь виконтесса Мельтс.

– Выглядишь отвратительно. – продолжила она, тем же невозмутимым тоном. – Дурные сны? Ты всю ночь цеплялась за мою руку и всхлипывала.

– Я-я… – короткий звук оцарапал пересохшее горло.

Августина без лишних слов покинула свое место и налила в чашку воды. После пары глотков стало немного легче. Хотя пальцы все еще слегка дрожали.

– Мне приснился кошмар. – выдохнула Лианна, немного приходя в себя. – Я все проспала?

– Ее сиятельство графиня Арельс попросила тебя не будить. А охотники уехали еще до полудня. – виконтесса Мельтс присела на край одеяла. – Ты из-за вчерашнего такая дерганная?

Лия неопределенно мотнула головой. Последнее, что она помнила более-менее отчетливо – как они с Джером вышли из коридора. Кажется, даже рука об руку. А потом, парень отпустил ее и загородил спиной, словно отрезая от того, что творилось в центре холла.

По коже пробежали мурашки.

– Да, это было просто ужасно. – согласилась Августина, глядя куда-то перед собой. – Вдовствующая графиня Богудс бесновалась, как одержимая. А ее вопли до сих пор стоят в ушах. Не допусти Всевышний лишиться рассудка. – ее передернуло. – Младшая маркиза Латорс и вовсе лишилась чувств.

– Угу.

– Еще я слышала, что леди Богудс задушила какую-то служанку и таскала тело за волосы, пока их не обнаружил виконт Ормс.

– Что⁈

– Я тоже не слишком в это верю. Но с другой стороны, у дверей в ее покои сейчас дежурят трое солдат. А твой отец ходил утром чернее тучи.

– Мне кажется, слухи слегка преувеличены. – выдавила Лианна. На долю секунды ей захотелось вдруг рассказать, как все было на самом деле. Но тогда придется упомянуть и про Джера…

Девушка прислушалась к себе, пытаясь нащупать хотя бы остатки прежней неприязни. И… не смогла. Даже мысль о том, что ее могут выдать за него замуж не вызывала прежнего отвращения.

Словно все старые обиды разбились в тот момент, когда виконт Ормс пришел ей на помощь. В груди поднялась волна тепла. Но следующая же мысль обожгла больнее вчерашней пощечины.

Если графиня Богудс приняла ее, за ее мать, и в прозвучавших оскорблениях была хоть крупица правды, а Джер это слышал… Какого мнения он теперь будет о ней самой? На душе стало так больно и тошно, что захотелось зареветь в голос.

Лианна с силой стиснула пальцы, не замечая, как ногти впиваются в ладони. Она понимала, что никогда не сможет спросить об этом у отца, да и волновать сейчас Алесию…

– Моя родная мать тоже была из Богудсов, – выдавила она, не зная, чего хочет больше – получить порцию сплетен или сочувствия.

Августина чуть свела брови.

– Кажется… да. – голос ее прозвучал не слишком уверенно. – Но… не думаешь же ты, что она была такой же спятившей, как вдовствующая графиня?

– А ты… ты что-то о ней слышала? – Лия прижала руки к груди, чувствуя себя почти так же беспомощно, как вчера в коридоре.

– Только то, что твой отец держал по ней траур едва ли не десять лет. И очень жестко ставил на место тех, кто пытался сказать о ней хоть что-то дурное. Должно быть, он очень ее любил, раз столько времени чтил память.

На душе стало немного, но легче.

– Да… Он всегда говорил, что она была замечательной. – девушка обхватила колени. – Кстати, мне стоило спросить раньше, Алесия уже поговорила с графиней Мельтс?

– Обещала поговорить сегодня. Но честно скажу, я не верю, что у нее получится. – словно не зная, куда деть руки, Августина прочно переплела пальцы и опустила на них взгляд. – Нет смысла даже надеяться.

– Ты плохо знаешь мою мачеху. – теперь настал черед Лианны подбодрить собеседницу. – Если Алесия за что-то берется, то, как правило, доводит дело до конца.

* * *

Алесия и правда не собиралась откладывать задуманное в долгий ящик. Нельзя сказать, что ей хотелось лезть в дела чужой семьи. Только вот, Августину было по-человечески жаль, не от хорошей жизни виконтесса так рвется в деревню.

К тому же, лично ей такая маленькая услуга ничего не стоила.

Подходящий момент выдался ближе к обеду. Многие дамы, как и вчера, сразу после отъезда охотников собрались в гостиной. И, заняв руки вышивкой, развлекали себя болтовней.

Основной темой, естественно, стала вдовствующая графиня Богудс и ее «внезапное» помешательство. Почти все сходились во мнении, что женщина уже несколько лет вела себя довольно странно.

Перестала поддерживать знакомства, носила только черное, ушла в себя. Но с другой стороны, как еще должна держаться приличная вдова, скорбящая по мужу?

– Тетушка никогда даже мухи не обидела. – оправдывалась жена графа Богудса, молоденькая девушка семнадцати лет. Со щек ее не сходили красные пятна. – Да, она давно замкнулась в себе, но мы и подумать не могли, чем все это обернется.

– Вас, графиня, никто и не винит. – потрепала ее по плечу леди Варенс. – Горти всегда была довольно своеобразной и безумно любила своего супруга. Неудивительно, что после его гибели бедняжка слегка тронулась умом.

– Если бы слегка. – поежилась герцогиня Латорс. – Как она вчера кидалась на лакеев! У меня до сих пор сердце замирает, как вспомню. А эта несчастная служанка, которую она замучила до смерти!

Алесия мысленно покачала головой. Эволюция слухов во всей красе. На одном краю деревни чихнул, на другом – похоронили. А ведь все началось со слов виконта Ормса, что графиня Богудс приняла Лианну за служанку. Потому и напала на нее.

Но упоминать об этом явно не стоило.

– Не замучила, а всего лишь напугала. – все же подала она голос. – Впрочем, соглашусь, мало приятного. А сейчас простите, мне нужно отлучиться. Леди Мельтс, не составите ли мне компанию? Хоть в замке и достаточно охраны, как-то не хочется теперь ходить одной.

– Разумеется, леди Арельс. – кивнула женщина, правда без особой охоты. Оно и понятно, кто захочет покидать общество, когда ведутся такие интересные разговоры? С другой стороны, отказывать хозяйке дома, у которой находишься в гостях, тоже не принято.

Отложив рукоделие, они вышли в коридор.

Прежде чем начать, Алесия незаметно взглянула на спутницу. Откровенно говоря, графиня Мельтс не вызывала у нее никаких чувств. Ни положительных, ни отрицательных. Одетая по последней моде и увешанная драгоценностями, она чем-то напоминала сороку. Тщеславную, самовлюбленную, любящую сплетни. Но, при этом, не сказать, чтобы совсем уж глупую.

Так что придется зайти издалека.

– Надеюсь, вам хорошо вчера спалось? – произнесла она, самым светским тоном. – После этого ужаса с графиней Богудс…

– О-ох, я всю ночь не сомкнула глаз. – тут же пожаловалась леди Мельтс со страданием в голосе. – Как подумаю, что вдовствующая графиня весь вечер сидела неподалеку от меня и могла в любой миг накинуться, так сразу холодеет в груди.

– Я прикажу служанкам, чтобы подали вам успокаивающий отвар. С такой тонкой душевной организацией, как у вас, любые потрясения, должно быть, даются очень нелегко.

– Вы совершенно правы. – согласилась Мельтс, – Окружающие обычно этого не замечают, но в мире столько вещей, которые причиняют мне страдания.

– Просто не все обладают такой же чувствительной натурой. – поддержала ее Алесия. – Где им понять, что за внешним лоском скрывается женщина, которая несет на своих плечах бесконечный груз забот, который не каждому мужчине под силу… – дальше можно было не продолжать.

Графиня Мельтс растаяла. И за следующие пятнадцать минут вывалила на собеседницу целый ушат своих проблем. Любимые платья слишком быстро выходят из моды, ювелиры, выполняя заказ, делают совсем не то. Супруг мало прислушивается к ее словам и вообще, его в жизни все устраивает.

Оставалось только поддакивать и сочувственно кивать.

– А эта несносная девчонка? Я просто видеть не могу ее унылое блеклое лицо. Вечно сидит в дальнем углу, как ободранная ворона. Нет бы принарядиться, пококетничать, похлопать глазками, глядишь, и позарился бы на нее кто-нибудь. О приличных молодых людях я, разумеется, не говорю. Но какой-нибудь вдовец средних лет…

– Ваша воспитанница не хочет замуж? – поинтересовалась Алесия, дождавшись, наконец, нужной темы.

– Она пока еще никто, чтобы чего-то хотеть или не хотеть. – графиня Мельтс дернула подбородком. – И что самое гадкое, никакой благодарности с ее стороны за все, что я делаю. Как же мне надоело терпеть ее в своем доме! – выдохнула она, в порыве откровенности. – Вам повезло, виконтесса Арельс такая очаровательная девчушка.

– Она была такой не всегда. – Алес выдержала паузу.

Изначально, план падчерицы состоял в том, чтобы прилюдно упрекнуть графиню Мельтс в том, что та дурно обращается с родственницей и держит ее в черном теле. По мнению Лии, после такого графиня сама выслала бы Августину из столицы, чтобы виконтесса в своем бедном платье не мозолила обществу глаза.

Но едва ли бы это сработало. Тут требовался более тонкий подход. Зачем бить по самолюбию, когда можно надавить на слабости?

– … но вовремя проявленная твердость творит чудеса. – закончила женщина, чуть понизив голос. – Воспитание вообще дело нелегкое.

– Ах, как вы правы. – закивала Мельтс. – Только боюсь, эту девку ничем не проймешь. Как-то раз, я даже в сердцах пригрозила, что отправлю ее в деревню. У нас есть довольно унылое поместье к югу от столицы…

– И что же она?

– Рассмеялась мне в лицо и заявила, что только этого и ждет.

Алесия постаралась изобразить на лице сочувствие. В чем-то графиню можно было понять. Хотя в душе чаша весов больше склонялась на сторону Августины. Виконтесса Мельтс вообще не показалась ей плохой. Скорее, она находилась в глухой обороне. Что неудивительно, с таким отношением в семье.

– Возможно, виконтесса не чувствует в вас достаточной твердости? Если бы вы дали ей понять, что это не пустая угроза, что вы и правда способны так поступить?

Графиня Мельтс поджала губы. По напудренной щеке скатилась одинокая слезинка.

– Ах, я бы с радостью, но супруг никогда не позволит. Он тоже ее не очень любит, но считает, что как старший брат обязан устроить ее судьбу. Это ужасно, но иногда я думаю, пусть бы на девчонку напала какая-нибудь хворь и избавила меня от заботы. Увы, Августина отличается завидным здоровьем.

После этих слов, последние крупицы понимания улетучились без следа. Какими бы ни были отношения в семье, ни при каких условиях нельзя желать близким смерти. Даже если эти близкие невыносимы.

И все же, усилием воли, Алес сохранила на лице доброжелательное выражение.

– Преподнесите ему это, как воспитательную меру. – посоветовала она. – Может, пожив в деревне, среди однообразия и скуки, виконтесса поймет, как много вы для нее делали? Год-два и она станет более сговорчивой.

– А если нет?

– В таком случае, она безнадежна и вам тем более нет смысла тратить на нее деньги и время. К тому же… – Алесия хлопнула ресницами. – … это я могу вас понять. Но еще немного и в свете начнут говорить, что вы держите бедняжку в черном теле.

– Мы не жалеем на нее средств! – возмутилась графиня. – У нее целая комната платьев и украшений, не могу же я одевать ее силой!

– К сожалению, люди предпочитают верить глазам. Знаете, мне ведь тоже было очень непросто с Лией. Но несколько поездок в поместье и она быстро поняла, что может потерять, если продолжит упрямиться.

Пусть дело обстояло и не совсем так, но в глазах леди Мельтс появилось задумчивое выражение. Осталось помочь ей сделать последний шаг.

– Скажете всем, что отпустили виконтессу в деревню – поправить здоровье. И никто не подумает о вас плохо. А если она попробует опровергнуть ваши слова, то все просто посчитают ее неблагодарной.

– В самом деле…

– К слову, в скором времени из столицы на Актай отправляется груз товаров. Я могла бы поговорить с супругом, чтобы к обозу могла присоединиться виконтесса Мельтс. Да, ехать ей придется без удобств. Зато с хорошей охраной. И вам это ничего не будет стоить.

Графиня Мельтс на секунду задумалась, а потом закивала, явно все уже решив про себя.

– Ах, леди Арельс, вы так милы. Даже не передать словами, как я вам благодарна! В самом деле, мне давно следовало проявить твердость в этом вопросе. И супруг поймет, что у нас просто нет другого выбора, иначе эту девчонку ни за что не усмирить. Я сегодня же объявлю ей…

В ее речь внезапно вмешался звук охотничьего рожка. Едва слышный, он все же заставил женщин обернуться на окна. Увы, с этой стороны ничего нельзя было разглядеть.

– Уже возвращаются? – графиня Мельтс хлопнула ресницами. – Так рано?

Алесия ощутила, как по кончикам пальцев пробежал холодок. У мужчин явно была причина прервать охоту.

– Должно быть, что-то стряслось.

* * *

Звук рожков донесся не только до них. Лианна, которая все еще оставалась в спальне, тоже подошла к окну. И могла видеть, как множество людей медленно стекалось обратно в замок.

– Разве они не должны были вернуться только к заходу солнца? – растерянно произнесла она.

Августина пожала плечами.

– Должно быть, перебили всех зверей. Ну, или кто-то покалечился. Помнишь, как лет десять назад, герцог Латорс сломал ногу?

Лианна не помнила, но кивнула. И, на всякий случай, отыскала взглядом отца. Тот, как всегда, был на своем черном коне, только правил как-то странно, словно держал поводья одной рукой. Что именно не так, понять было трудно.

– Там, вроде, один конь без седока. – подала голос Августина, бесшумно оказавшись рядом. – И, кажется, кого-то несут. Вон там, в плаще. – она указала рукой. – Плохо видно.

Лианна прищурилась, напрягая зрение. Действительно, беспокойный огненно-рыжий конь был без всадника. Огненно-рыжий… В памяти вдруг пронеслось утро вчерашнего дня и девушка тихо охнула, вцепившись пальцами в подоконник. Она знала, чей это конь. Но так хотелось ошибаться.

– Нам… нам надо вниз! – выдохнула она и, даже не услышав, что ей ответила Августина, бросилась из комнаты.

И коридор, и обе лестницы виконтесса пролетела практически не дыша. Ощущение чего-то непоправимого накатывало волнами. Только каким-то чудом ей удавалось сдерживать подступающую панику.

Это какое-то недоразумение. Уж кто-кто, а Джер всегда хорошо держался в седле. Даже в детстве. И он не мог. Или…

Она даже не поняла, в какой момент оказалась на первом этаже. Впрочем, сюда стекались все, кто находился сейчас в замке. Вокруг встревоженно гудели голоса.

Первым, с пугающе мрачным лицом, вошел отец. Его правая рука, обмотанная полоской ткани, висела на перекинутом через шею ремне. По холлу прокатился гул. И стих, когда следом внесли тело, завернутое в окровавленный плащ.