Текст книги "Возьмите нас в стаю (СИ)"

Автор книги: Варвара Мадоши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

Глава 8

Тэна была уверена, что в последующие несколько недель тетя Мина не раз пожалела о своем опрометчивом желании, чтобы было побольше шума и суеты. Тэна уходила и приходила в любое время дня. В одной из комнат ночевали в спальных мешках два, а иногда и три сороха – Тим, Рената Мейснер и иногда еще кто-то из других помощников атташе. Все, что можно, они делали, созваниваясь и списываясь, но некоторые вещи просто принято решать при личной встрече, и иначе тут никак не обернешься.

– Как же вы вообще хоть что-то успеваете? – недовольно спросила Мейснер день на третий этой суеты, когда она заснула сидя на диване и, проснувшись, обнаружила, что на коленях у нее пристроилась Кира, оценив теплый насест.

– Обычно гораздо больше времени отводится на подготовку, – ответила Тэна, стараясь не выдать своего раздражения. – Если бы вы сообщили мне раньше…

– Я сообщила, когда пришло приглашение! – тут Мейснер сообразила, что это звучит уж слишком похоже на оправдание, поднялась и отправилась в ванную прихорашиваться после сна.

Надо отдать ей должное, она вежливо поблагодарила Тэну за гостеприимство и ни разу не пожаловалась, что сантехника в доме плохо подходит сорохам по размеру, и, честно говоря, несколько устарела по сравнению с тем, что используется в посольстве (у них там были унитазы с программным управлением – Тэне в жизни не пришло бы в голову, что можно зачем-то придумать и использовать такую штуку).

Первым же вечером тетя Мина сказала Тэне, качая головой:

– Ну и сложены они, деточка! Прямо машины для убийства.

– Не такие уж они машины, – усмехнулась Тэна. – У них бывают болезни суставов и позвоночника из-за роста и распределения веса, перекаченные мышцы сказываются проблемами в старости… Тут так вышло, что те, кто заходят к нам, когда-то прошли военную подготовку.

– А, ну да, ну да, – покивала тетя Мина. – Они же все время воюют, я и забыла.

– Ну, не все время… Я, кстати, смотрела. Среди них бывают и очень толстые, и дистрофики. Бывают и люди маленького роста, почти как я или ты… даже пониже иногда. А есть и вовсе карлики, даже по нашим меркам.

– Такая большая вариативность у расы, – тетя Мина цокнула языком. – Помяни мое слово, ничего хорошего… Это что же, значит, у них такая высокая вариативность среды на планете? Где-то снежные пустыни, где-то моря кипят?

– Да примерно как на нашей, – пожала плечами Тэна. – Хотя, должна сказать, такой сильный наклон оси, как у Триоки и их Земли, в Галактике скорее редкость. Кстати, как идет твоя работа над системой снабжения?

– А я тебе, Тэна, деточка, не докладываю, – проговорила тетя Мина со смешком, склоняясь над своим вязанием. – Это ты у Рульса спрашивай.

– И спрошу, – сказала Тэна. – Я-то грешила на Мейснер, думала, она то ли письмо не увидела, то ли значение не придала, и уж думала, придется нам в этом году обойтись без участия людей… А им действительно приглашения не отправляли! Отправили вот недавно!

– Я в вашей культурологии ничего не понимаю, – покачала головой Мина. – Трехмерная геометрия – вот мой потолок.

Тем же вечером позвонила Тонкри Рульсу, общему координатором проекта «Приручение» на Триоке. Тэне до сих пор не по себе было, как Тим так легко угадал название – словно знал… Может быть, утечка информации? Но через кого? Больше никто из работников Проекта не был задействован в контакте с сорохами, Мерх и Таллас были просто ксенолингвистами, без доступа… А сама Тэна уж точно никому ничего не рассказывала, и меньше всего – Тиму.

Рульс – видный мингрель с полуседой курчавой шерстью, похожий на древнего короля-воителя – ответил на вызов сразу же и даже установил видеосоединение. Это говорило о том, что он все еще в своем кабинете: Рульс никогда не устанавливал видеосоединение из дома, почти религиозно держа личную жизнь в стороне от работы.

– Почему сорохов не пригласили на культурный фестиваль? – Тэна сразу взяла быка за рога. – Мы же договаривались, что ты организуешь приглашение!

– А, Гмакури! – пробасил тот с экрана. – Как всегда ни ответа, ни привета, сразу за усы…

– Сам такой же, старый хрыч, – ответила Тэна с усмешкой. – На месте твоих жен я бы с тобой развелась.

– Одна и развелась, другая терпит пока, – тот развел сложенные на животе руки.

– Прости, – Тэна еще не знала об этом, и известие застало врасплох.

– Неважно, – Рульс махнул рукой. – Так по поводу культурного фестиваля. Я сам недавно узнал, хотел тебе звонить, но ты вперед успела. Накладка какая-то была.

– Что за накладка?

– Демоны их знают. Вроде все уже согласовали, и тут здрасьте – Комитет по границам палки сует в колеса.

– Комитет по границам? – Тэна слегка обалдела.

– Да, я думал, может, они тебе уже писали, а ты не удосужилась предупредить старика.

– Ничего подобного!

Комитет был органом Содружества, а не Шемин-мингрельской Федерации. Если они начали лезть в дела Проекта, значит, скорее всего, с самого верха спустили директиву… Но в случае директивы сверху, все должны были согласовать либо с Рульсом, руководителем Проекта на Триоке, либо с Тэной, которая заведовала культурно-психологическим направлением (тоже только на Триоке) и пользовалась известной самостоятельностью.

Рульс и Тэна уставились друг на друга так, словно каждый имел какие-то секреты и никак не признавался. Рульс сдался первый.

– Вот что, Гмакури. Свяжись с их резидентом на Триоке, некая Сэяна Филл. Это ее уши отовсюду торчат. Что-то мне кажется, опять у них правая рука не знает, что делает левая. И будь осторожна. Эта комитетчики уже славились…

Тэна кивнула. «Комитет границ» и впрямь славился крутыми решениями и всякими интересными подробностями, вроде запирания людей в тюрьмы после кратчайшего разбирательства, а то и с разбирательством пост-фактум. Они с самого начала пытались наложить лапу и на Корабль, и на весь Проект. Очень хорошо, что в Совете Содружества нашлись умные люди, которые им этого не позволили.

Если они вмешаются в дела сорохов, которые тоже – Тэна знала это – несмотря на все ограничения умудрились привезти на Триоку летальное оружие, кто знает, что может получиться.

А тут еще этот фестиваль уже через десятидневку, а они к нему решительно не готовы…

Тэна сжала зубы, выключила экран и подумала, что ее невроз, похоже, имеет все шансы перейти с начальной стадии на стадию среднего развития.

Потом она вызвала на экран уменьшенный чертеж Корабля.

Всего один. Рассчитанный на одно существо. Пустой. Покинутый много тысяч лет, может быть, даже полмиллиона лет назад. И даже в таком виде он чуть было не разнес целую их эскадру просто за счет дремлющих систем обороны. Страшно сказать, что будет, когда они познакомятся с теми, кто делал такие корабли…

Помимо их достижений, Тэна знала об этой расе два факта, которые казались ей наиболее достойными внимания. Во-первых, они назывались «дотуш». Во-вторых, в их языке отсутствовало местоимение «мы».

Глава 9

Суета прибывала и прибывала, пока не перехлестнула через край и не рассосалась в сам день выставки, с шипением выбросив их на берег будней, как волна выкидывает всякий сор.

Тим расхаживал по огромному павильону, руки в карманах, и с трудом осознавал, что делать больше ничего не надо, все осталось позади. Ему начинало даже казаться, что еще раз пройти через тренировочный лагерь (а это марш-бросок в полной выкладке два-три раза в неделю) было бы куда легче, чем еще раз провести подготовку к этому несчастному культурному фестивалю, будь он трижды прекрасен.

Сперва все упиралось в недостаток технического оснащения посольства: для подготовки голографических проекций нужного качества требовалось оборудование чуть ли не голливудовского уровня. У шемин-мингрелей оно было, но больно уж специфическое, никто из людей даже приблизительно не умел с ним обращаться. Пробовали нанять шемин-мингрельских специалистов для работы с человеческим материалом, но результаты вышли катастрофические: фигуры на экранах выглядели то неестественно высокими, то слишком приземистыми, конечности у них изгибались куда не нужно – ну вот как, как?! У шемин-мингрелей были такие же суставы, как у людей!

Тогда выдали нужду за добродетель: вместо искусственных, композитных персонажей, разыгрывающих разные сценки, сделали реквизит и засняли в различных ролях самого Тима, Алекса Крейна (тот, ко всеобщему удивлению, согласился, несмотря на свое высокомерие), Айрин и Ренату Мейснер – самых фотогеничных людей посольства. К счастью, говорить или даже особенно играть не пришлось, а то Тим бы точно завалил все предприятие.

Все это дело смонтировали вперемешку с уже существующими видео красочных реконструкций и редкими историческими кадрами.

Когда Рената предложила эту идею, Тим был уверен, что она не прокатит: времени посылать на Землю за видеоматериалом не было, и маловероятно, чтобы подходящий нашелся в посольской библиотеке. А пересылать видео по сверхсветовой связи выливается в буквально астрономические суммы.

Но Мейснер их удивила: оказалось, она знала, что такие видео есть в личной коллекции Калмера Томкиса, который занимался когда-то ролевой реконструкцией. У него даже нашлось несколько сделанных им самим луков. Нашелся даже меч: Калмер купил его уже на Триоке, в сувенирном магазине, и он как две капли воды походил на кавалерийскую саблю времен Первой мировой войны.

– Откуда ты про это знала? – удивился Тим. – Он же молчит все время.

Рената хмыкнула.

– Угадай, когда мужчины разговорчивее всего. Не один ты спишь с подручными Даниловой.

Тим обдумал эту мысль.

– Пожалуйста, скажи, что множественное число ты употребила случайно.

– О нет, военная ты косточка, – только и фыркнула Рената.

На всякий случай Тим решил не спрашивать у Айрин. Если Рената не просто его подкалывала по своему обыкновению, могло получиться крайне неловко.

Съемки видеоматериала тоже выдались неловкими. Особенно неприятно было подгонять на себя то, что, как заявил Калмер, выглядело как самурайская кольчуга. Но результат, кажется, того стоил.

– Вы выглядите просто устрашающе! – сказал им шемин-мингрель, который занимался монтажом.

Тим решил считать это комплиментом.

Так или иначе, сейчас вся суета была закончена, и он мог взирать на получившийся стенд более-менее с гордостью.

На площадке стенда они оборудовали три больших экрана по трем сторонам – так поступали большинство планет. В центре же стенда специальные проекторы, расположенные по углам площадки, воссоздавали знаменитые архитектурные сооружения – от какого-то знаменитого французского замка до Кельнского собора, буддистских храмов и Тадж-Махала. Каждое сооружение появлялось минуты на полторы и, пока голограмма медленно проворачивалась перед зрителями, на экранах на черном фоне появлялись актеры (то есть Тим, Айрин, Мейснер и Крейн) в воинских костюмах эпохи. Покрутившись на экране, «актер» исчезал, а сквозь темноту проступали красочные сцены рыцарских турниров, одиночных самурайских поединков, кавалерийских парадов европейских конниц и тому подобное.

Лично Тим считал, что больше всего удалась Айрин в костюме времени империи Великих Моголов и с чем-то вроде пищали в руке. Пищаль рисовали, конечно, искусственно, а во время съемки она держала в руках палку салями, но это было совершенно незаметно.

Самому же Тиму самурай не удался – движения вышли не очень. Он попытался от этой роли отмахаться, заявляя, что «раскосые глаза – еще не значит японец!» и что у него в предках были приволжские татары, а это много тысяч километров к востоку; но его и слушать не стали. Таня заверила, что ничего, главное – красочность.

Расхаживая от стенда к стенду, Тим заметил, что многие планеты Содружества выбрали в качестве темы войну и оружие. Правда, не всегда об этом можно было догадаться с первого взгляда: многие бои выглядели как театрализованные представления.

Выставленное на стендах ручное оружие казалось слишком изукрашенным и громоздким, все равно что дуэльные пистолеты времен барокко. Передвижные орудия и что-то вроде танков, которые иногда мелькали на экранах, – излишне красочными и какими-то огромными; понятия камуфляжа, казалось, не существовало вовсе. Тим думал, что больше всего его поразили тераны, ближайшие соседи шемин-мингрелей на звездных картах. Их экраны воспроизводили освобождение какой-то деревни десантными войсками, и все бойцы закрепили на одежду колокольчики, чтобы производить как можно больше шума! Дело, видите ли, происходило в горах, и эхо колокольчиков должно было произвести деморализующий эффект.

(Самое удивительное, что эта тактика сработала! Если верить фильму, те, кто оккупировали деревню, заслышав звон колокольчиков и переоценив численность отряда, отступили в боевом порядке на заранее выделенные позиции, затем выслали из своих рядов поединщика, чтобы он сразился с одним из бойцов нападающего отряда и, таким образом, определил, в чьи руки перейдет власть над деревней).

Но удивление теранами померкло, когда Тим добрался до стенда самих организаторов фестиваля – шемин-мингрелей.

– Ого, – только и сказал он, задрав голову, чтобы получше рассмотреть это чудо.

Павильон, в котором располагались стенды, тянулся километра на два и весь был занят выставочными площадками; в высоту он тоже был очень велик, чем и пользовались некоторые планеты, надстраивая свои собственные стенды. Таня объяснила ему, что для этого нужно получить необходимые разрешения, подготовив все заранее для проверки. И то еще разрешение могут не дать, если конструкция представляет хоть какую-то опасность для гуляющих. Поэтому стенды увеличивают в высоту очень немногие, тем более, что стенд все равно останется выше уровня глаз большинства гостей. Исключение – несколько рас, выше среднего роста (люди, кстати, попали в их число).

Ну, видимо, самим себе организаторы фестиваля в разрешении не отказали…

– Тим, вот ты где! – Таня пробилась через толпу. – Ты не брал телефон, и Рената послала меня тебя разыскать.

– Я не слышал, – Тим удивленно посмотрел на руку с браслетом. – Очень уж шумно… Послушай, вы что, реально сделали такую штуку? Это настоящий?

Проследив за его взглядом, Таня с гордость произнесла:

– Да! Я же говорила, что многие планеты выберут для культурного фестиваля войну! Так что вы, сорохи, достойно представлены.

– Нет, я имею в виду… это? В качестве оружия?

– А что не так? – Таня, кажется, не понимала. – Тим, я не военный эксперт, но я видела их на парадах! Очень красиво и устрашающе!

– Охотно верю, – кивнул Тим, – но е-мае, они же неэффективны! Во-первых, эта штука вся в вертикальной плоскости – одна большая мишень! Во-вторых, просто чтобы он нормально двигался, вы должны были отладить ему равновесие и центр тяжести с неимоверной точностью, это чуть ли не штучный товар в производстве должен быть! – «А вы даже до душа не додумались, моетесь только в сидячей ванне», – хотел было добавить Тим, но проглотил эти слова.

– Я не военный историк, но вроде да, штучный и есть, – Таня, кажется, так и не понимала в чем проблема. – Зато сразу показывает превосходство нашей техники над техникой противника! Разве тебе не очевидно?

– Да… очевидно… мы про такие штуки только легенды слагали, – пробормотал Тим.

И все так же ошарашено посмотрел сверху вниз на гигантского человекоподобного робота. Он, пожалуй, был чуть поприземистее, чем в фильмах, которые Тим видел ребенком (сказывалась анатомия самих шемин-мингрелей). Но в целом вписывался в концепцию идеально.

– Война – это в первую очередь искусство, – сказала Таня. – Красиво и устрашающе, вот как все должно выглядеть!

«Дичь и круговерть», – подумал Тим.

– Ты и сам разве не хочешь прокатиться?

– А можно?! – неожиданно Тим почувствовал трепет в груди.

– Ну… – Таня смерила его взглядом. – В кабину этого ты, наверное, не влезешь, да здесь и не разрешено. Но мы можем съездить в выходные в развлекательный центр, там вроде есть такой аттракцион. Только основной скелет, без верхней брони, но зато ограничений по размеру пилота почти нет, я видела, как катались инопланетяне почти такого же роста, как ты… Хочешь?

Язык Тима ответил полным и горячим согласием еще до того, как вопрос Тани отразился в сознательной части его мозга.

Здрасьте. То они катались на саночках (его, правда, до сих пор бросало в дрожь от этого воспоминания), а теперь пойдут кататься на машинках. Детство, что ли, его догнало, которое Тим не успел прожить? Тим хмыкнул и покачал головой.

В целом, культурная выставка, кажется, удалась.

* * *

После культурной выставки Тэна вернулась домой в самом приподнятом расположении духа. Не случилось никакой катастрофы, как она боялась; сорохи ничего не натворили, не сломали и никого не напугали. Правда, Белое Перо втянулся в какую-то азартную игру, но он выиграл и задержать его с выигрышем никто не попытался, так что и тут обошлось.

Посол Вонг благополучно произнес речь на церемониальном открытии, уложившись в отведенные ему двадцать секунд; Мерх сносно справлялся с обязанностью его переводчика, так что внимания самой Тэны ему не понадолибось. Вот и славно.

Может быть, зря, но посол ее не особенно интересовал. Сперва она возлагала на него большие надежды, но потом он оказался обыкновенным карьеристом, отработанным шлаком. Назначение на Триоку, возможно, было тупиком его карьеры…

Вот младший персонал посольства…

Иногда она самой себе казалась воспитательницей младшей детсадиковской группы. Но оно того стоило…

Однако ее приподнятое настроение мгновенно испарилось, когда она в своей почте нашла сообщение от Сэяны Филл – впервые та соизволила выйти на связь с Тэной лично.

Общее содержание этой сухой и невежливой записки в общей сложности гласило: сворачивайте вашу часть Проекта и выводите своих людей (то есть, получается, саму Тэну) из посольства сорохов в течение десятидневки. Приказ руководства.

Все.

Вторым было письмо от городской администрации: в связи с ураганным предупреждением проследите, чтобы в выходные никого из шемин-мингрелей на территории посольства не было.

Это письмо удивило Тэну еще больше: да, сорохи имели привычку перерабатывать, но в выходные, которые начинались завтра, никого из шемин-мингрелей и так там быть не должно. Разве что она обещала заехать за Тимом, чтобы свозить его в этот парк – ну ей богу, она превращалась в кого-то вроде его старшей сестры… Однако если ураган действительно пройдет завтра (а основной фронт обещали все-таки послезавтра), то она бы позвонила ему и отменила в любом случае.

К чему это предупреждение?

Она посмотрела на часы. Поздно, но Тим в это время еще обычно не спит. Ветер за окном и впрямь разгулялся, так что, может, он не пошел гулять с Джеком. В любом случае надо ему позвонить.

Она набрала идентификатор Тима, но он не отвечал. Как тогда, на фестивале. Не обычные трели ожидания, а глухое молчание – как будто неправильный идентификатор. Что там у них со связью?!

– Не было печали… – пробормотала Тэна сорошское выражение.

И стала вызывать Рульса.

Глава 10

Первый день весны на Тариоке был ничуть не больше похож на весну, чем первый день весны где-нибудь на Земле в умеренных широтах. Дни, правда, сделались теплее, и снег уже начал таять, но из-за более длинной зимы его скопилось больше и природа дольше выходила из своего ступора.

В день фестиваля на город обрушилась полноценная зима: с мокрым снегом, завывающим ветром и низким, свинцовым небом. На завтра вроде бы обещали ураган.

Тиму пришлось оставить Джека в посольстве: он понятия не имел, сколько свободного времени у него будет на фестивале и не устанет ли собака. За день тот соскучился и, едва Тим сказал ему «привет, дружище!» (сигнал, что все можно), бросился вылизывать Тиму лицо.

– Фу, фу! – засмеялся тот. – Мало ли какую заразу подхватишь! Дай умоюсь!

Однако Джек, несмотря на всю свою разумность, не понимал соображений про заразу. Он просто радовался, что Тим пришел.

– В следующий раз тебя возьму с собой, – пообещал Тим. – Там многие были со зверями, было даже что-то вроде специального туалета для собакоподобных. Знал бы, взял бы тебя сразу.

Туалеты для собакоподобных Джека не интересовали – он рвался в сад. Ходить в автоматический лоток, который Тим приспособил ему на время своего отсутствия, честный пес считал ниже своего достоинства.

В саду толком ничего не было видно из-за летящих в лицо мокрых осадков – то ли дождь, то ли ледяная крупа. Деревья, стряхнувшие ранее накрученные на них белые одеяла, выступали из полумрака корявыми, перекрученными силуэтами. Даже Джеку стало не по себе.

Мелкие дела Джек обычно делал под кустами, а крупные Тим собирал потом в совок, чтобы не портить вид и не давать садовнику из шемин-мингрелей лишнюю работу – обычная вежливость. Айрин и Линда Вонг, он знал, поступали так же. В этот раз Джек как раз пристроился на своем обычном месте, а Тим стоял рядом, сунув руки в карманы и мысленно упрашивал Джека поторопиться.

И тут и холодный ветер, бьющий в лицо, и снежная крупа прекратились разом – их будто выключили. Навалилась оглушающая тишина и одновременно стало как будто светлее – стало видно, как блестит в отраженном свете снег. А вот окна посольства, наоборот, потемнели.

Подняв голову, Тим увидел звезды – яркие и близкие. Это несмотря на световое загрязнение: город-то рядом…

«Экспериментальная технология, – вспомнил он слова Ренаты. – Обкатывают в окрестностях космопорта…»

Ну вот и дообкатывали.

«Сейчас ударят ракетой, – подумал Тим. – А отключили от основного временного потока, чтобы не нанести ущерб городу».

Он положил руку на голову Джеку, между ушей, и решил, что надо подумать о чем-нибудь хорошем напоследок, но ничего в голову не шло, кроме ледяного ската, который стремительно скользил мимо, и желтого комбинезона Тани на ледянке впереди него.

Однако прошло две, три секунды – а ракетного удара все не было. Джек подал короткий встревоженный звук.

– Да, – сказал Тим. – Ну и положеньице.

* * *

Резервные генераторы включились почти немедленно, но яркими огнями посольство не засияло – к резервной сети была подключена одна лампа из пяти. Полутемный коридор, которым Тим и Джек спешили к кабинету Даниловой, казался сумрачным и непривычным. В нем уже повисла хорошо знакомая атмосфера военного времени. Джек начинал дрожать, когда ее слышал.

Внутри, в предбаннике, Данилова уже успела открыть сейф и раздавать оружие.

– А, явился, – сказала она, смерив Тима взглядом. – Ну, сержант Крюков, подумайте, где вы облажались.

Она сунула ему штурмовую винтовку У-348, кассету с запасными батарейками и два простеньких ручных импульсника. Айрин и Калмер, как заметил Тим, были уже вооружены куда серьезнее.

– Пойдете на второй этаж западного крыла, где живут наши доктор с ветеринаром и инженер, проследите, чтобы спустились в подвал. Я уже послала охрану отконвоировать посла и его жену, а также Крейна, Мейснер и поваров.

«Сейчас вот они должны дать газ, – подумал Тим. – Если уж не разбомбили. Дадут газ, и возьмут нас всех тепленькими, бессознательными. Нам нечего им противопоставить».

Но вслух сказал другое:

– При всем уважении, мэм, во-первых, я давно уже не сержант. Во-вторых, вы уверены, что заведомо сдавать верхний этаж – самое разумное решение? Мы моментально окажемся в глухой обороне.

В глазах Даниловой мелькнуло раздражение, но потом она, видно, вспомнила, что Тим действительно не состоял больше на военной службе, и раздражение это сменилось некоторым любопытством – а ну-ка, смеешь еще выступать? И вместе с ним Тим будто увидел в этом сухом, непривлекательном лице что-то вроде удовольствия, что-то вроде предвкушения от предстоящих действий.

Впрочем, уж кто-кто, а Данилова должна была тут невыразимо скучать.

– А, мальчик-десантник, знает, что штурмовать удобнее сверху вниз. Молодец, пять. Но у нас недостаточно людей, чтобы контролировать все здание. Давай, быстро, пошел.

– Есть, – сказал Тим. «Вот где-то сейчас мы должны потерять сознание».

Но никто сознание терять не спешил, только Калмер, проверявший свою винтовку, мелодично засвистел.

И тут Тима осенило.

– А штурма ведь не будет. Они выкатят какой-нибудь танк на лужайку перед посольством и потребуют равного сражения.

Калмер посмотрел на него с интересом – мол, откуда взял? Айрин, которая занималась уничтожением дипломатической почты, даже головы не поняла от дизентигратора, которому она скармливала диск за диском. Тим хотел сказать ей, что если здание действительно вывели из основной временной линии, то копия всех предметов, содержащихся в нем на момент выведения, осталась в основном временном потоке (включая даже их одежду), поэтому контрразведка шемин-мингрелей получит полный доступ ко всем этим дискам. Но не успел.

– Господин Крюков, – рыкнула Данилова, – о своих панибратских отношениях с аборигенами расскажете потом! Марш выполнять приказ.

Тим развернулся, чтобы уходить.

– Постой! – Айрин сунула ему в руку маленькую ярко-оранжевую ручную рацию, самой что ни на есть древней модели: борцы за нефтяную гегемонию в двадцать первом веке, наверное, пользовались такими же. – На счастье! – и коротко поцеловала его в щеку.

В глазах ее блеснули лукавые искорки. Тиму мимолетно захотелось, чтобы она держалась серьезнее.

Выходя из комнаты, он слышал, как Данилова отдавала распоряжение Калмеру и Айрин установить посты на первом этаже и удерживать его против возможной атаки.

Кроме дипломатического персонала в посольстве имелись еще врач с ветеринаром, муж и жена – Фридрих и Лена Баум. Чистейшей воды синекурьи должности. Насколько они скучали, можно сделать вывод из одного факта: оба прибыли на планету полгода назад вместе с основанием посольства, общались в основном друг с другом и через два месяца поженились. Они прогоняли персонал посольства и зверей через кучу тестов чуть ли не каждую неделю и постоянно ругались с Даниловой, потому что хотели вести кружок занимательно ксенобиологии при одном из центральных университетов города, а Данилова не давала им разрешения.

Баумы еще не ложились спать – удачно. Что еще удачнее, у них же сидел Александр Бергман, главный инженер посольства: маленький, очень молчаливый человек. Немногие из техников-шеминов, работающих в посольстве, ростом были ниже него. Когда Тим зашел к Баумам, Бергман уже снял крышку с терминала в их гостиной, что-то колдовал с доступом.

– Проверяю каналы связи, – лаконично заявил он Тиму. – Обрезаны напрочь. Диверсия.

Он напрочь утратил свою обычную суетливость, говорил сухо и по существу. Лена Баум торопливо укладывала в сумку чистую одежду – зачем?! – пока Фридрих ловил по их трем комнатам кота и запихивал его в переноску. Кот в переноску идти отказывался.

– Это могла быть диверсия шемин-мингрелей, которые работали под вашим началом? – спросил Тим.

– Когда свет мигнул, я тоже подумал о диверсии. Но все коды доступа у меня, – мотнул головой Бергман. – К тому же, не похоже. Вся внутренняя система цела, просто каналы связи оборваны.

– Они отрезали посольство от внешнего мира, – сказал Тим. – Это все понятно. Да не собирайте вы вещи, какого черта! Мы прячемся в нашем же подвале, никто не собирается эвакуировать.

– В подвале? – Лена нахмурилась. – Это же глупо! Надо уходить из посольства, мы тут заперты, как в ловушке!

– Я сказал, мы отрезаны от внешнего мира, – сухо повторил Тим. – Я имею в виду, полностью. Мы в альтернативном временном потоке.

– Этого еще не хватало! – возмутилась Лена. – Я думала, это запрещено на планете!

– К тому же, – продолжал Тим, игнорируя ее, – командование в случае ЧП переходит к старшему офицеру службы безопасности. А это Екатерина Данилова.

Лена фыркнула.

– Эта накомандует, как же… Она витамины не может вовремя пить, не говоря уже о том, чтобы оборону организовать.

Фрау Баум искренне считала, что человеку, недостаточно дисциплинированному, чтобы пить витамины, нечего делать в космосе. И уж тем более в службе безопасности.

– Ладно, запасные свитера всегда пригодятся, – сказала она, сдирая с дивана меховое покрывало и засовывая его в сумку тоже. – Отопление, выходит, скоро откажет, резервные генераторы его не поддерживают.

– В подвале свои генераторы, – сказал Тим.

И в этот самый момент здание встряхнуло. Огни мигнули, погасли – но потом небольшой аварийный светильник на стене загорелся вновь. Надсадно, истошно вопил кот Баумов, которого Фридрих за секунду до этого таки загнал в переноску.

Все замерли. Джек подобрался, словно собрался прыгать на кого-то.

– Что это? – спросила в тишине Лена. —..Бомбят?

– Штурм, – возразил Бергман. – Вывели из строя один из запасных генераторов.

– Господи, – нервно проговорил Фридрих Баум. – Это значит, что они уже в подвале?

«Кто они?» – хотел было спросить Тим. Он ведь уже был абсолютно уверен, что кто бы ни напал на посольство, это наверняка были либо шемин-мингрели, либо кто-то еще из рас Содружества. Раз они не уничтожили их сразу, раз не вызвали на честную дуэль, то штурма не должно быть тоже – не их стиль.

Но доказать это никому другому это не мог, уж больно такой образ жизни отличался от всего, известного людям.

– Для начала – уймите своего кота, – велел он Бауму. – А не то придется его пристрелить.

– Я сделаю ему укол, – сказал ветеринар и начал рыться в своей аптечке – руки у него дрожали.

Тим в это время вытащил рацию из кармана, нажал на кнопку и набрал воздух в легкие, чтобы говорить – и тут сообразил, что никакого шипения не услышал.

Нажал на кнопку еще раз – тот же результат. Тим вспомнил, что такие рации, по идее, должны включаться при любом разговоре на одной волне. А тут всего два канала, рация совсем примитивная. Он должен был слышать переговоры Даниловой и ее группы, переговоры охранников между собой. Но маленькое устройство молчало всю дорогу, даже фонового шипения не было.

В чем дело? Может, в искривленном пространстве не действуют радиоволны? Или у Айрин в хозяйстве попалась дефективная рация?

– Фонарик не работает? – сочувственно спросила Лена Баум.

Она не узнала рацию: думала, что это фонарик.

– Угу. К счастью, у меня есть запасной, – подмигнул ей Тим, пряча рацию в карман и вытаскивая настоящий фонарик.

Тим лихорадочно думал. Он наполовину ожидал нового удара, но его все не было. Данилова велела ему спускаться в подвал. Выполнять этот приказ, или затаиться? Но если затаиться – то что делать дальше? Один генератор долго не удержит свет в здании. Отопление уже отключилось, температура стремительно падает. У него трое гражданских на руках.

Кот вдруг утих на полумяве – видимо, Бауму удалось его уколоть. Тим услышал чье-то нервное дыхание, и не сразу сообразил, что это его собственное.

– Во-первых, – заговорил он весомо и напористо, не показывая своих сомнений, – пока не соединимся с остальными, слушайтесь меня беспрекословно. Кто-нибудь тут умеет обращаться с оружием?