Текст книги "Возьмите нас в стаю (СИ)"

Автор книги: Варвара Мадоши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Глава 28

Прошло несколько дней, и Алекс думать забыл о внезапных перепадах настроения Коры. Он добросовестно перерыл базу аудиосигналов, нашел некоторые новые общие слова и придумал несколько специфических, для обозначения подводной жизни Тусканора. Однако когда он предложил Коре их изучить, та отнеслась к этому довольно равнодушно.

Несколько раз в ее обществе у Алекса возникало странное чувство, что-то навроде щекотки в глубине души, если так можно выразиться. И одновременно – будто кто-то пытается его окликнуть – постоянно, на самой грани слышимости.

Все это встревожило Алекса, но обращаться к Ледневу он не спешил. Доктор был известным формалистом; найдя у Алекса какие-либо признаки психического неблагополучия (один и тот же повторяющийся кошмар чего стоил!), он мог, еще чего доброго, отстранить Алекса от работы.

Во что бы это вылилось в реальности, Алекс не представлял. Отправлять Кору на Землю было тяжело и дорого; не даром же тормозили перевозку пары для нее, хотя и Алекс, и Бреннон, его помощник на Земле, уже обили по этому поводу все пороги.

Скорее всего, это будет значить, что на Землю отправят одного Алекса, а обязанность приглядывать за Корой возложат на дельфиньих тренеров, Эрику и Шону. Алекс очень их обеих недолюбливал. Эрика когда-то работала дрессировщиком в парке морских развлечений, что говорило не в ее пользу. А Шона вообще-то даже профессионалом не была – обычный дип-сотрудник, выпускница МИМО, которую Шона натаскала на работу с дельфинами уже на месте. Зелень. Короче говоря, Алекс им не доверял.

Забот у него хватало: Хонда пыталась извлечь максимум возможного в смысле дипломатического капитала из произошедшего с ними инцидента. Алекс ее горячо в этом поддерживал: прежде ему казалось, что Хонда из тех, которые пищат о превосходстве инопланетной культуры, принижая все земное. Но оказалось, что нет, она и за интересы людей может постоять! И довольно активно.

Едва попав на Тусканор, Алекс задумался: зачем нужно здесь посольство?

С Земли ему виделось вот что: раз Тусканор – один из главных миров Содружества, то и посольство здесь должно быть крупным. Большие окна, новейшая техника, куча народа… Из всего этого оправдались только большие окна, да и то потому, что они заодно выполняли и функцию дверей.

Да, Тусканор был одним из самых важных миров Содружества, как и по числу разумных, так и по исторической роли. Но тлилили ведь даже с другими представителями Содружества общались не очень охотно, что уж говорить обо всем остальном!

Нет, кое-что говорило само за себя. Во-первых, Хонда штамповала паспорта тлилилей, который за каким-то чертом вздумали посетить человеческое пространство… Точнее, она делала им эти паспорта и выдавала. Было этих тлилилей так мало, что Хонде не требовался даже для этого дела специальный помощник, она справлялась сама.

Еще Хонда развила бурную деятельность среди других посольств на Дипломатическом плоту. Она даже на старости лет вздумала посещать школу, созданную тут несколькими салафодиаками для самых разных народов. Еще она занималась организацией и согласованием экскурсий на острова тлилилей. (Чаще всего на эти экскурсии напрашивались прилетавшие с Земли шишки, туризма почти не было). Наконец она вместе с Ледневым и Шоной мониторила данные из средств массовой информации. которые имелись у тлилилей, и отправляла на Землю эти, с позволения сказать, «разведданные» – много ли полезного наскребешь из открытых источников[6]6
  Алекс, конечно, заблуждается: из открытых источников в современном мире берется до 90 % разведывательно важной информации.


[Закрыть]!

Для этого, кстати говоря, требовались в посольстве дельфины, а теперь и Кора – а вовсе не для демонстрации тлилилям, какими людям могут быть добрыми и заботливыми, как Алексу пытались втереть на Земле. Обман, сплошной обман! Он-то думал, что у него окажется много времени на исследование местной морской фауны за декоративными дежурствами, ан нет. Их с Корой время частенько было занято.

Дело в том, что все передачи тлилилей велись под водой, каналы постоянно менялись; дельфины и касатки находили их и сообщали людям. Считалось, что тлилили понятия не имеют, что людям удалось догадаться об их способах коммуникации, и уж точно ничего не знают о перехвате.

Так это было или нет – черт его знает. Но Алекс резонно счел, что раз человечество не состоит с тлилилями в состоянии войны, то особого вреда не будет, даже если тлилили станут их дезинформировать.

Так или иначе, для всех этих задач вместе взятых посольства не требовалось, хватило бы и консульства. По размеру они, пожалуй, и составляли такое консульство: дельфинеры, Алекс, Леднев, Хонда и повар, он же стюарт Уоллес – вот и весь персонал (Алекс должен был заодно выполнять и функции ветеринара; впрочем, пока его услуги никому не требовались). Однако начальницей здесь сидела Хонда – самый настоящий чрезвычайный и полномочный посол.

Сперва, глядя на Хондовские нарочито простоватые манеры, пренебрежение этикетом и прочие совсем не высокоранговые замашки, Алекс решил: все просто, посольство на Тусканоре – карьерный тупик для нее, понижение, замаскированное под важный и нужный пост. Теперь, правда, он вовсе не был в этом уверен. Хонда блистала, ведя с тлилилями длинные, запутанные переговоры. И добилась кое-каких успехов!

Так, например, им разрешили присутствовать на каком-то относительно важном мероприятии, симпозиуме чего-то там. Не будучи членом Галактического Содружества, Земля принимать полноценное участие не могла, но не вошедшие расы частенько допускались в качестве зрителей. Все – кроме людей. Ну вот теперь и людей допустили, будьте спокойны.

– Вы мне там тоже нужны, – обрадовала Хонда Алекса накануне.

– Сами же вчера напоминали, что у нас норма по перехвату за неделю не выполнена, – довольно кисло произнес Алекс.

– Верно, значит, придется вам сегодня после этого толковища еще поплавать. Или завтра. Но на заседании извольте быть. Это дело традиционно проводится на открытом воздухе, в виду лагуны. Я хочу, чтобы Кора там помелькала. Красоты ради.

– Лагуна хотя бы сообщается с морем?

– По идее, да. Вот заодно и сплаваете проверьте. Это на Главном острове, координаты я вам оставлю.

Главным островом земляне (и многие другие инопланетники на Дипломатическом плату) называли большой остров, с Англию размером, который плавал неподалеку. То был одним из немногих стационарных участков суши: тлилили намеренно корректировали его перемещение, чтобы клочок суши оставался на отведенном ему участке моря.

Сплавали. Лагуна – в принципе, технически все заливы на тусканорских островах могли считаться лагунами – была тихим приятным водоемом с зеленоватой водой. По берегу ее поднимались белые постройки, похоже, культового назначения. А может, это было что-то вроде агоры – Хонда же сказала, что толковище. Культовые сооружения прятались в тени раскидистых деревьев (на самом деле не деревьев, а высоких кустарников, хотя, на взгляд Алекса, то были ботанические тонкости). В общем, приятное место.

Что Алексу не понравилось, это величина лагуны. Он предварительно вообразил себе некий довольно широкий залив, по которому Кора сможет величественно нарезать круги, раз в десять минут проносясь мимо восхищенных зрителей на берегу. То же, что он видел, больше всего походило на маленькое озеро или большой пруд. Все равно что выпустить касатку в бассейн! Или аквариумную рыбку в литровую банку. Развернуться сможет, но это как мерить шагами камеру два на два метра.

Дохнуло ненавистными парками развлечений: там в таких бассейнах китовых и запирают.

«Мне надо быть здесь завтра?» – спросила Кора.

«Большая женщина говорит», – подтвердил Алекс.

«Не хочу! Тесно».

«Я знаю, что тесно, – недовольно кивнул Алекс. – Но это важно».

Про себя он подумал, что пойдет к Хонде и откажется наотрез – пусть дельфинов припахивает. Одному-двум еще будет в этом аквариуме туда-сюда.

И вдруг Кора спросила:

«Будет много умных зверей?»

Так они называли тлилилей между собой, хоть то было и некорректно. Но Алекс был единственным специалистом по языку касаток на Тусканоре и не особенно опасался, что его кто-то выведет на чистую воду.

«Много, да», – подтвердил он.

«Хорошо, – неожиданно согласилась Кора. – Сделаю».

Алекс не поверил своим ушам: Кора прежде проявляла к тлилиям разве что весьма уверенный интерес. И тут здрасьте! Почему-то его охватили дурные предчувствия, но возразить было нечего.

На следующий день поначалу все шло хорошо. Они прибыли заблаговременно, как полагается. Алекс опасался, что Коре наскучит висеть в этой лагуне, поэтому встал заранее, еще до рассвета, и они с ней долго, чуть не до изнеможения носились по океану. Ради такого случая Алекс даже взял маленький скутер. К счастью, хорошая погода это позволяла.

Теперь Кора, казалось, выдохлась, и была вполне удовлетворена небольшими размерами своего временного заточения. Алекс мог быть относительно за нее спокоен.

Белые постройки на берегу действительно оказались агорой: пористые белые ступени амфитеатром спускались почти к самой воде, где была устроена небольшая ровная площадка.

Алекс и Хонда заняли места на самом верху, где высокие кустарники почти роняли на скамьи ветви, усыпанные уже опадающими зелеными цветами. Поскольку листья кустов были бледно-розовыми, смотрелись цветы неплохо.

– Это тоже кораллы – то, на чем мы сидим? – поинтересовался Алекс у Хонды. – Или чьи-то засохшие испражнения?

Хонда посмотрела на Алекса с насмешкой.

– А если и испражнения, вы правда хотите, чтобы я вам сказала?

– Резонно, – вздохнул Алекс. – Не хочу.

Постепенно амфитеатр заполнился инопланетным народом. На Алекса и Хонду поглядывали с любопытством… Точнее, скорее, на одного Алекса, потому что Хонда сорвалась и удалилась общаться, тяжело перешагивая через ступени. У Алекса возникло неприятное дежавю: как будто он ребенок, и мама привела его на футбол, а сама ушла болтать с подругами. Впечатление еще больше усиливалось тем, что между рядами ходили продавцы с белыми шариками калеба. Ни по вкусу, ни по запаху те ничуть не напоминали поп-корн, но ассоциация оставалась сильной.

Наконец Хонда вернулась – вспотевшая от жары (а была она в официальном черном брючном костюме и белой рубашке: случай ведь был официальным, а на собрании присутствовали не только тлили), но довольная донельзя.

– Посол Ливора совсем по-другому на нас смотрит, – хмыкнула она. – Говорила я этому хлыщу, не пройдет и года, как я заставлю тлилилей нас уважать!

– По-моему, прошло больше двух лет, – заметил Алекс. – Я имею в виду, с тех пор, как вы здесь.

– Детали, детали, – отмахнулась Хонда, ничуть не смущенная.

Алекса между тем настигла беда: ему начало чудиться, что на жаре нагретые ступени и впрямь начали источать запах навоза! Чепуха, конечно, быть такого не могло; стали бы сидеть тут эти важные гости и оживленно общаться между собой, если бы и в самом деле… Да ведь это и антисанитарно, в конце концов! Кишечные паразиты водятся на всех планетах, и некоторые из них удивительно неразборчивы к межвидовому барьеру…

Между тем, гости начали произносить речи.

Сперва говорили инопланетяне, потом пошли тлили. Речи велись на общеторговом и сперва Алекс вслушивался, в надежде на какую-никакую специфику или местный колорит. Но нет – содержание было такое, что если вы когда-нибудь были хотя бы в одном президиуме или хотя бы на комиссии в вузе, вы бы без труда вообразили себе содержание этих речей. Говорились общие слова о сотрудничестве и процветании; поднимались какие-то проблемы, которые, судя по тону ораторов и манере подачи материала, никто не собирался решать в ближайшее время; когда ораторам задавали вопросы, было ясно, что определенных вопросов спрашивать не полагалось, а определенные ответы также были под запретом.

Ну и в целом каждый оратор обязательно говорил значительно дольше, чем полагалось.

Чем выше взбиралось солнце, тем сильнее становилась жара, и Алекс все больше завидовал Коре: хоть она и находится в этом маленьком бассейне, но, по крайней мере, ей прохладно!

И тут Кора плеснула хвостом!

Да сильно так плеснула – у Алекса создалось впечатления, что капли попали на белую площадку, где как раз витийствовал очередной оратор.

– Что это она? – спросила Хонда. – Алекс, вы ей объяснили, что надо тихо сидеть?

– Я-то объяснил, – процедил Алекс. – Но Хонда, вы не понимаете! Она не супер-разумный зверь, она даже не тренированный пес из К-9, который скорее умрет, чем нарушит команду! Она очень послушная, но ей запросто может стать скучно – вот и стало. Я говорил, я должен сидеть там!

– А я говорила, что внизу не может быть никого кроме докладчиков!

– Значит, плавал бы в воде вместе с ней! Ну ладно, теперь-то я пойду.

– Да-да, идите, – Хонда даже легонько подтолкнула Алекса в спину. – Только тихонько, вот там спуститесь в обход…

Но он не пошел. Он замер, пораженный, глядя, как Кора мощным прыжком вытолкнула свое каплевидное черно-белое тело на хвосте и прошлась назад на хвосте, как какой-то дрессированный зверь!

Это было уж слишком! Помимо всего прочего, это было просто странно!

В ранней юности Алекс соблазнился карманными деньгами и немного поработал уборщиком в океаническом парке. То был хороший парк: зверей там содержали в санитарных условиях, не морили голодом, вольеры были большие и просторные. Алекс даже свел настоящую дружбу с пожилой касаткой по имени Корвин – старым чудаком, как он думал.

Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что Корвин никакой не чудак и уж тем более не старый! Просто он прожил в неволе уже пять лет – и свихнулся. Он погиб во время одного из трюков: прыгнул не туда и размозжил голову. Причем Алекс был почти уверен, что бедняга сделал это намеренно.

Может быть, первая обезьяна стала человеком не тогда, когда взяла в руки камень или палку, а тогда, когда обмотала лиану вокруг шеи?..

Кора, кстати говоря, была дальней родственницей Корвина – во всяком случае, происходила из того же косяка, в котором Корвина отловили, когда он был подростком. Но Алекс, разумеется, никогда не учил ее цирковым трюкам. А кроме него ей научиться было просто не от кого: в дикой природе косатки на хвостах не ходят.

Алекс обнаружил, что скачет через ступеньки, нимало не беспокоясь тем, каких-таких высокопоставленных гостей.

Кора же тем временем проделала в своей лагуне сальто, вновь выметнувшись из воды, и обдала зрителей яркой, сверкающей зеленой волной. На трибунах поднялся шум, инопланетяне суетились, вскакивали – Алекс не обращал внимания. Он просто должен был попасть к Коре! Попасть как можно скорее! Остановить ее безумие!

Боже, что он наделал! Не надо было везти ее на эту чертову планету!

И тут Кора проделала коронный номер – выбросилась животом на белую площадку, оказавшись всем телом на земле, и низко, мощно вскрикнула, как будто звала кого-то.

Тут Алекс все-таки добежал до нее и чуть ли не с размаху влепился в черную влажную шкуру.

В этот момент он не думал, что свихнувшаяся Кора опасна, как не думал и о том, что она может быть опасна лично для него. Все, что он хотел, – это как-то прекратить это все. И еще – защитить Кору от нелюдей, которые вопили вокруг что-то непонятное (Алекс даже не понимал, что).

«Где они?!» – услышал он.

– Что? – спросил Алекс вслух, в изумлении вскинув голову. Его взгляд встретился с большущим глазом Коры.

«Где они?» – вновь услышал он голос Коры у него в голове. Он сразу понял, что это телепатия. Слова были не слова, а точно воспоминания о слове: будто он слышал их только что, хоть и точно знал, что они не звучали.

(Что странно – Кора, похоже, говорила не на родном для Алекса английском и даже не на сетсвана, который он знал от матери, а на общеторговом).

«Мои сестры, – ответила Кора. – Они из умных зверей! Я знала это. Они должны были быть тут, а их тут не было!»

«Какие сестры?!»

«Сестры! Которые учили меня! Они сказали не искать их, но как я могу не искать, когда я так одинока?!»

«Боже, – подумал Алекс. – Сейчас она еще стихами заговорит!»

«Я знаю стихи, – гордо сказала Кора. – Сестры меня научили. Только стихи все грустные».

Глава 29

Хонда сияла. Хонда цвела. Хонда, казалось, готова была расцеловать Алекса, и удерживали ее только остатки некогда вбитого в подкорку дипломатического этикета.

– А, вот и герой дня! – воскликнула она, когда Алекс появился на пороге ее кабинета. – Заходите, Флинт! У меня для вас отличные новости!

Кроме Флинта в кабинете присутствовал и Леднев, который тоже сдержанно светился. У Хонды в руке поблескивала голографической этикеткой бутылка шампанского, которую она уже откупорила и явно собиралась щедро разлить по стандартным пластиковым кружкам. (На кухне посольства имелись и парадные фужеры, но Хонда наверняка поленилась за ними идти).

– Я очень рад, – сдержанно сказал Алекс. – А они не могли подождать до утра?

Дело в том, что царила глубокая ночь – Хонда, вызвав для моральной поддержки Леднева, проторчала на Главном острове до последних лучей заката. Только сейчас они вернулись на Дипломатический плот. И вот она с триумфом докладывала Алексу о своих успехах.

Правда, Алекс умолчал, что он и не ложился. Он был для этого слишком взволнован – и слишком занят выяснением у Коры всех обстоятельств дела. Которые чем дальше, тем больше запутывались. Он не мог допустить, что Кора ему врала – но то, что она ему говорила, и главное, то как она это говорила…

– Они наконец-то подписали этот чертов торговый договор! – Хонда, казалось, готова была начать отплясывать прямо на столе. – Два года я пыталась этого добиться! Два года! И никак не могла! И теперь они наконец-то подписали! Все благодаря вам Алекс, вашей непослушной Коре – и вашим дорогим ботинкам, будь они трижды великолепны!

– Боже, а ботинки-то тут при чем? – не понял Алекс.

Он уже догадывался, что Хонде как-то удалось обратить на пользу землянам Корины сегодняшние художества, но важность ботинок в этом отношении от него ускользала.

Оно и к лучшему. Если Хонда будет довольна, у нее под радаром будет проще проскочить. Потому что… потому что Алекс пока не решил, стоит ли ей подробно докладывать о странностях Коры. Мало ли, к чему это приведет.

Он ценил интересы Земли – но интересы Коры он тоже ценил. И уже неоднократно убеждался, что доверять земной бюрократии о ком-то позаботиться – дело гиблое.

– Потому что с помощью ботинок-то я их и дожала! – торжествующе воскликнула Хонда.

Видно было, что ей и невдомек насчет душевных бурь Алекса.

– Они возместят стоимость? – уточнил он.

– Нет, конечно, – Хонда посмотрела на Алекса с некоторой жалостью. – Но если вам это так важно, я сама куплю вам любую пару, какая вам приглянется. В той же ценовой категории – я теперь знаю марку.

– И доставку оплатите? – доставка вышла бы куда дороже стоимости самой дорогой пары… кроме, разумеется, элитных коллекций, которые Алекс все равно не мог себе себе позволить и ни в коем случае не принял бы в подарок.

– Найду, кого попросить, – парировала Хонда, – у меня полно знакомых на флоте. Так что не рассчитывайте меня разорить.

– Ну вот, – Алекс деланно огорчился. – Туфли не будут казаться мне такими желанными.

– Не сомневаюсь. Вам пора как-то брать ваши пристрастия под контроль, Алекс, а то в один прекрасный день вы бросите работу ради показа мод – и что тогда мы все будем делать?

– Слушать вас – одно удовольствие, – Леднев умудрился мягко вклиниться в ее речь. – Но, Мэй, расскажите уже все подробности. Каюсь, хоть я и присутствовал на части переговоров, ничего не понял. Мое знание общеторгового, а уж тем более местного, оставляет желать много лучшего.

И Хонда рассказала.

Договор, о котором шла речь, предусматривал возможность заправки и пополнения припасов для земных кораблей на одном стратегически расположенном форпосте тлилилей. Тлилили утверждали, что, дескать, договор этот заключить совершенно невозможно, потому что их религиозные нормы запрещают оставлять чужеземцев на ночь на «живой земле». Это касается и других планет, и это понимают даже прочие расы в Содружестве, не лезут.

Но людям этот перевалочный пункт был жизненно необходим: без него Земля не могла начать нормальное освоение одной многообещающей колонии. Вот уже три года там находилась одна-единственная «зимовка», жители которой были практически отрезаны от окружающего мира.

И Хонда решила во что бы то ни стало сопротивление сломить.

Идеально для этого бы подошел старый как мир метод кнута и пряника. Но вот беда, у человечества в целом и у Хонды в частности не было ничего, что сошло бы за кнут. До самого последнего времени! К счастью, тлилили – точнее, их радикально настроенные элементы – расстарались, и сами вручили в руки Хонды все, что нужно.

Теперь, потрясая списком ущерба, Хонда всячески давила на чиновников тлилилей, напирая на то, каким это будет ужасным позором перед лицом всех остальных рас, если станет известно, что тлилили такое допустили у себя на родине. Разумеется, заверяла Хонда, она понимает, что для тлилилей признавать всю эту историю и выплачивать компенсацию, – значит, потерять лицо. Но она готова удовлетвориться подписанием договора. Можно даже с приложением, что речь идет не более чем о трех кораблях в год (Хонда сильно сомневалась, что Земля выделит даже и один корабль – но тут уж лучше подстраховаться).

Тлилили, правда, все равно не спешили выполнять ее условия. Они прекрасно понимали, что так называемое межпланетное сообщество не очень-то сочувственно отнесется к землянам.

И тут Кора выкинула свой демарш!

– Это подарок судьбы! – искрилась счастьем Хонда. – Все инопланетные гости были в восхищении! Черт возьми, да сами тлилили были в восхищении! Такой большой, умный, красивый зверь – и в телепатическом контакте с одним из этих подозрительных землян! Алекс, вы не говорили, кстати, что у вас с ней телепатический контакт.

– Она может передавать мне, но не наоборот, – сказал Алекс, чувствуя себя крайне неуютно. Он не добавил, что до последнего времени и сам не подозревал о возможности телепатического общения с Корой. Если касатки это и умели, то до сих пор им докричаться до людей не удавалось.

В смысле, до вчерашнего.

Еще один повод промолчать. Если Кору в чем-нибудь заподозрят – то неизбежно заподозрят и его, Алекса. Собственная шкура была Алексу несколько дороже, чем даже шкура его питомицы.

– А уж когда я им сказала, что их радикалы покушались как раз на человека-партнера этого «чудесного животного», то тут им ничего не оставалось, как заключить договор. Потому что, сами понимаете, компенсировать ущерб впрямую они никак не могли, это не в их обычае… А этот договор – на самом деле пустячная уступка, у того форпоста давным-давно заправляются все, кому не лень, правда, неофициально… Отстегивают местным деньги и заправляются… Но у наших они даже неофициально денег не хотели брать. А теперь все, с этой бумажкой придется. Правда, по договору Земля имеет право на стоянку всего двух кораблей в год, но поскольку речь идет о стандартном галактическом годе, а он короче земного, я думаю, что мы в выигрыше, – Хонда смачно пригубила из своего бокала с шампанским; на верхней губе у нее осталась белая пена. – В общем, за вас, Алекс! И за вашу Кору! Кто это ее надоумил? Или это случайность?

В этот момент взгляд Хонды стал острым и проницательным, и Алекс поторопился сказать:

– Случайность. Я же говорил, что ей станет там скучно! Или хотя бы что я должен был остаться вместе с ней. Я говорил, а вы меня не послушали.

– Она точно здорова? – уточнил Леднев.

– Сразу видно, что вы не зоолог, – произнес Алекс с намеренным высокомерием. – Звери не играют, когда больны. А Кора просто играла. И намеревалась привлечь мое внимание.

– Да, уж точно не зоолог, – покладисто кивнул Леднев. – Даже и не знал, что дикие звери для своего удовольствия делают трюки, которые из них вымучивают в цирках.

– Все дело в свободе, – натянуто сказал Алекс. Ему показалось, что Леднев что-то подозревает и дает ему знать о своих подозрениях, причем под самым носом у Хонды.

Хонда же тем временем сказала:

– Вот я очень рада знать, что Кора в порядке. Если с ней что-то пойдет не так – это может оказаться опасным для всех. Например, сегодня. Я очень рада, что она никого не покалечила.

– Она не могла бы никого покалечить!

– Я не говорю, что могла, – успокоительно сказала Хонда. – Просто она очень сильная, ваша Кора. И огромная. Я полагаю, вам виднее, что вы ее отпускаете гулять без всякого контроля…

– У нее есть маячок, который ее раздражает, если она выплывает за зону тридцать километров от плота. Но это чисто страховочная мера – она еще ни разу не выплыла.

– Да, да, – сказала Хонда. – Вы правы, Алекс. Я чувствую, что действительно пренебрегла вашим советом, когда заставила оставить Кору в лагуне. Хоть все и обернулось к лучшему, больше этого не повторится. Мне хотелось бы знать, что вы можете ее контролировать.

– Это – моя зона компетенции, – сказал Алекс, глядя Хонде в глаза.

В этот момент он окончательно уверился, что, вопреки своим принципам, не будет говорить начальству о возникших у него подозрениях. А подозрения эти были разнообразны и неприятны.

Например, он чуял, прямо-таки чуял, хотя и не мог толком объяснить свое ощущение, что Кора все-таки плавала к тем подводным развалинам без него.